Текст книги "Агент марсианской федерации"

Автор книги: Джеймс Патрик Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Хоган Джеймс
Агент марсианской федерации

Сознание еще не успело подсказать, что пробуждение наступило, а безупречно натренированные рефлексы уже взяли тело под контроль. Медленный и ровный ритм дыхания остался неизменным; ни один мускул не дрогнул. Внешне он так и остался крепко спящим, но полностью проснувшийся мозг уже методично просеивал информацию, потоком струящуюся в него через органы чувств.

В голове не звенели сигналы тревоги – память подсказывала, что в полусне перед пробуждением ему не послышался скрип чужого ботинка; ни шуршание материи, ни еле различимое затаенное дыхание не выдавали присутствие в помещении кого-либо чужого. Не смог он обнаружить и любых, даже мельчайших изменений в звуковом и обонятельном фоне, который систематически запоминал перед тем, как уснуть.

Значит, все в порядке. Рутинное начало очередного дня.

Он открыл глаза, позволил им инстинктивно пробежаться по темной комнате отеля в поисках чего-либо необычного, потом перекатился на бок и протянул руку к выключателю прикроватной лампы. Зевнул, наполняя первым чистым дыханием нового дня легкие и расправляя мельчайшие их складочки, затем долго и с наслаждением потянулся, направляя скопившуюся за восемь часов полного отдыха энергию на подзарядку каждого нерва и мышечного волоконца. Секунд через десять человек, ныне называющий себя Хэдли Крассеном, расслабился и окончательно проснулся.

Часы подсказали, что сейчас шесть часов тридцать пять минут утра. Крассен потянулся к консоли возле кровати и включил голосовой канал гостиничного компьютера.

– Доброе утро, – послышался синтетический бас-баритон из-за решетки в верхней части консоли. – Чем могу служить?

– Дайте мне службу сервиса, – ответил Крассен.

– Служба сервиса. – Теперь машина говорила звучным женским голосом с интонациями жительницы Новой Англии.

– Отмените заказ разбудить меня в семь утра. Примите заказ на завтрак в номер к семи тридцати – два яйца, бекон, томаты, тост, кофе.

– Принято.

Пауза.

– Это все.

– Спасибо.

Щелчок.

Крассен выключил консоль, сплел на затылке пальцы и откинулся на подушку, вспоминая события последних десяти дней. Долгий опыт подсказал ему, что сейчас самый подходящий момент для улавливания любых сигналов опасности, которые может выдать подсознание, все ночь обрабатывавшее скопившуюся за день информацию. Как только начнут разворачиваться события нового дня, эти сигналы – если они существуют – будут утрачены навсегда.

Перелет с Марса под видом обычного пассажира на борту «Персиваля Лоуэлла», фотонного корабля класса «Сириус», прошел без происшествий. До появления на обращающемся вокруг Земли промежуточном спутнике, по паспорту и прочим документам он значился Полом Лэнгли, инженером по структурному дизайну, гражданином Федерации марсианских городов-государств, прилетевшим на Землю на время двухнедельного отпуска. Документы не вызвали у иммиграционных чиновников никаких подозрений. Значит, и беспокоиться на этот счет нечего; все прошло гладко.

Челнок с промежуточного спутника высадил его в космопорту имени Рузвельта в тридцати милях севернее Оклахома-Сити, где, как и предполагалось, он забрал пакет у клерка справочной стойки в восточном конце терминала. В пакете лежал ключ от ячейки камеры хранения, а в ячейке он нашел черный дипломат, содержимое которого снабдило его всем необходимым для выполнения миссии, включая полный набор личных документов на имя доктора Хэдли Б.Крассена, чью легенду он уже давно и тщательно выучил. В дипломате лежали и ключи от личного аэромобиля Крассена, который, как он уже знал, находился в трехстах милях отсюда на публичной стоянке возле международного аэропорта Канзас-Сити.

Кем был «настоящий» Хэдли Крассен, Убийца не знал, и, вероятно, никогда не узнает. Хэдли Крассен был «кротом» – агентом, тихо и незаметно внедренным на роль обычного американца, которую он играл уже много лет, и за это время обзавелся банковским и кредитным счетами, приобрел права на управление автомашиной и аэромобилем, и в целом выполнял все функции, ожидаемые от статистической единицы, числящейся в Федеральном информационном банке. Крассен, таким образом, был одной из тайных личностей, заранее внедренных Федерацией на Землю на случай, если понадобится прикрытие. Теперь такая нужда возникла. Тот, кто был известен под именем Крассена, уже успел тихо и незаметно испариться, сменив одно фальшивое существование на другое, еще более неприметное. И если теперь власти сумеют проследить цепочку событий назад и выйдут на Хэдли Крассена, это уже не будет иметь большого значения: к тому времени «Хэдли Крассен» попросту перестанет существовать.

Забрав дипломат, Убийца взял напрокат аэромобиль – все еще по документам Пола Лэнгли – и прилетел на нем в аэропорт Канзас-Сити. Прибыв туда, он подтвердил бронирование уже заказанного билета на суборбитальный рейс до Лондона через две недели. И сменил свою личность.

Он запер все бумаги Лэнгли, включая билет до Лондона, во взятом напрокат аэромобиле, а ключи от него спрятал внутри стойки шасси. Затем, имея при себе только бумаги Крассена и полностью избавившись от всего, что могло связать его с Полом Лэнгли, он спустился на два этажа многоэтажной стоянки, отыскал аэромобиль Крассена и отправился в десятидневное турне по Северной Америке, ежедневно ночуя в новом отеле. Все это время он убедительно играл роль отпускника, у которого в избытке денег и времени, но не хватает идей, как их с толком потратить. С точки зрения «его» нанимателей, «Лонг-Айлендской химической компании Феллермана», доктор Крассен уехал в двухнедельный отпуск, и любая связь с ним невозможна. Всякий, позвонивший бы ему домой, сразу обнаружил бы, что Крассен не запрограммировал домашний терминал инфосети переадресовывать ему звонки.

За эти десять дней он не заметил ничего подозрительного. Методичное петляние по десятку городов, прогулки по рампам, террасам и тротуарам пешеходных зон, чередующиеся с поездками в автотакси, не выявили никаких признаков слежки. Не заметил он и маловероятных совпадений – вроде одного и того же лица, мелькнувшего в двух разных ресторанах в миле друг от друга, или знакомого из отеля, который «случайно» выбрал тот же бар на другом конце города, чтобы пропустить вечером стаканчик. Крассен не любил совпадений. За его приходами и уходами не наблюдали любопытные глаза, выглядывающие из-за газеты в вестибюле отеля; ни одна из комнат, где он останавливался, не было обыскана; его машину тайком не вскрывали. И поэтому Крассен позволил себе заключить, что он с высокой степенью вероятности «чист».

Он встал, принял душ и побрился, двигаясь с неторопливой легкостью человека, давно обдумавшего каждое свое движение и инстинктивно убежденного, что торопливость и неудача всегда следуют рука об руку. Покончив с этим, он выбрал одежду из аккуратных стопок, разложенных еще с вечера на покрывале второй, неиспользованной кровати. Почти невесомое белье, сделанное из ячеек упрочненной нейлоновой сетки, наполненных специальной пеной, могло остановить пулю тридцать восьмого калибра, выпущенную с расстояния более двадцати футов. Брюки, сшитые из прочного, но эластичного материала, были просторны в бедрах, но сужались к лодыжкам, обеспечивая максимальную свободу движений; к ним он выбрал рубашку с короткими рукавами, неброский галстук и удобный пиджак. Туфли были мягкими, легкими и нескользящими, и позволяли умелому владельцу бесшумно перемещаться практически по любой поверхности.

Оставив свой единственный чемоданчик раскрытым на кровати, он сел за письменный стол и выложил на него содержимое карманов и бумажника. Сперва он проверил документы Крассена, методично, один за другим, переправляя их обратно в бумажник. Последним из них стал пропуск с высокой категорией допуска размером примерно с половину почтовой открытки, содержащий его фотографию и отпечатки пальцев, и который, судя по вытисненной на обложке надписи, был выдан Департаментом обороны (СЕВ-АМ) Соединенных Западных Демократий, и подписан Джеймсом С. Ворнером, заместителем директора военной разведки. Затем положил бумажник во внутренний карман пиджака, а ключи от аэромобиля и носовой платок в боковые, оставив карманы брюк пустыми для лучшей мобильности. Все остальное, включая запасную одежду, отправилось обратно в чемоданчик.

Затем он проверил технические бумаги и лабораторные журналы, составлявшие законное содержимое чемоданчика, разложил их внутри, закрыл его и поставил перед собой на столе рядом с двумя другими предметами – обычной на вид серой шариковой ручкой и прозрачной пластиковой коробочкой, где лежали, судя по этикетке, капсулы транквилизатора.

Ловкие пальцы Крассена быстро разобрали ручку, и в его руке оказался цилиндр из прочного тяжелого пластика.

Он отыскал малозаметный выступ возле замка чемоданчика и нажал его, затем отделил ручку, обтянутую декоративными кожаными чехольчиками. Взяв ручку обеими руками, он нажал на нее, словно переламывая палочку, и она действительно переломилась наподобие охотничьего ружья по разделительной линии между кожаными чехольчиками. Половинки удерживались встроенным шарниром; одновременно вблизи шарнира с щелчком выскочил спусковой крючок. Ручка чемоданчика разломилась на две части разной длины: более длинная составила рукоятку и корпус пистолета, а часть покороче, откинутая на шарнире под указательный палец, превратилась в предохранительную скобу спускового крючка. Привинченный к корпусу серый пластиковый цилиндр стал стволом.

Оружие удобно легло на ладонь – маленькое, легкое, с закругленными углами. Его легко спрятать во внутреннем кармане пиджака. Собранное из пластиковых деталей, напоминающих самые обычные предметы, которыми пользуются каждый день, оно позволяло владельцу спокойно проходить самый строгий контроль любых систем безопасности.

Крассен пару раз нажал на спусковой крючок и удовлетворенно кивнул, отметив плавное перемещение деталей механизма. Затем открыл коробочку и извлек одну из желто-синих капсул. От точно таких же капсул, продававшихся в аптеках, ее отличало то, что желтый кончик был мягким и скрывал под собой острую как игла пульку, спрессованную из быстродействующего нейротоксина. Такая пулька после удара о цель почти мгновенно разрушалась; оружие было эффективно на расстоянии до пятидесяти футов, а смерть от нейротоксина наступала через пять секунд. Из ствола пульку выбрасывал заряд сильно сжатого газа, содержащийся в голубом конце капсулы.

Убийца извлек из рукоятки обойму, аккуратно вложил капсулу в одно из пяти углублений и вставил обойму обратно, нажимая на нее до щелчка фиксатора. Встал с пистолетом в руке, взял из чаши с фруктами на столе большой флоридский апельсин и переложил его в пепельницу. Медленно отошел на десять шагов, поднял руку, прицелился и выстрелил.

Пистолет издал легкий хлопок, пулька с легким щелчком врезалась в апельсин, одновременно послышалось еле слышное шипение, раздавшееся непонятно откуда. Крассен подошел к столу изучить результат.

В кожуре апельсина примерно в дюйме от центра теперь виднелось отверстие диаметром около четверти дюйма, окруженное тонким валиком измельченной мякоти. Из отверстия вытекал зеленовато-желтый сок. Крассен аккуратно снял кожуру и проверил глубину проникновения и признаки преждевременной или неполной фрагментации пульки. Если ему попалась пулька из неудачной партии, у которой центр массы не расположен на оси вращения, то из-за вихляния в полете слишком много энергии будет потрачено на пробой одежды жертвы, а глубина проникновения в тело заметно снизится.

Удовлетворившись увиденным, он вынул из обоймы отработанную капсулу и бросил ее вслед за апельсином в утилизатор, где от них останется только пепел.

Он разобрал пистолет, поставил ручку чемоданчика на место, а вновь собранную шариковую ручку и коробочку с капсулами переложил в застегивающийся на молнию карман пиджака. Едва он кончил, послышался мелодичный звук.

– Крассен, – отозвался он, нажав кнопку на консоли.

– Семь тридцать, сэр. Прикажете подавать завтрак сейчас?

– Да.

– Спасибо.

Вспыхнувшая через тридцать секунд лампочка над раздатчиком подсказала ему, что поднос с заказом прибыл.

Завтракая, он в последний раз шаг за шагом мысленно перебрал все последовательные стадии запланированной на сегодня операции. Обычно он предпочитал работать один, однако в данном случае потребовалось подключить специалистов из других областей, и вариант одиночки оказался невозможным. Пришлось удовлетворился пониманием того, что остальные члены команды считались первоклассными специалистами своего дела. С этой стороны поводов для беспокойства не было и быть не могло.

Закончив есть, он развернул экран консоли к столу и активировал клавиатуру. Цепочка быстро набранных команд подключила его к континентальной инфосети и запустила небольшую поисковую программу, уже имеющуюся в системе. Программа получила доступ к виртуальному адресу в сети и передала его содержимое на экран его консоли. Процесс был электронным эквивалентом традиционного «одностороннего» почтового ящика: кто-то мог закладывать по виртуальному адресу сообщения, а кто-то их получать, но ни отправитель, ни получатель не знали друг друга.

В сообщении значилось:

ДЖОН, ЗАЙДИ К ПРОФЕССОРУ В НАЗНАЧЕННОЕ ВРЕМЯ.

МЭРИ (7:00)

Итак, все остается в силе, и до семи утра никаких изменений не произошло. Он допил кофе и еще раз активировал консоль, подключившись к гостиничному компьютеру для расчета. На экране появился счет за проживание и услуги. Крассен вставил в щель кредитную карточку и ввел личный код, обеспечивая компьютеру доступ к своему счету в банке. На экране появилось подтверждение об уплате, а их щели в консоли выполз отпечатанный чек, в конце которого значились благодарность за сотрудничество, выражалась надежда, что он и в следующий раз остановится в «Холидей инн», и приглашение связаться с дежурным клерком, если у него имеются какие-либо претензии или пожелания.

Он поместил чемоданчик в шкафчик доставки багажа и оставил инструкцию доставить его в гостиничный аэромобильный парк на второй этаж, ангар 26. Напоследок еще раз обвел взглядом номер, проверяя, не забыл ли он в нем что-нибудь, затем надел нейлоновую куртку и шляпу и прошел по коридору к лифту.

Пять минут спустя он уселся в пилотское кресло аэромобиля, включил панель управления и переключил селектор «Ручной/Авто» в положение «Авто». Тут же ожил дисплей:

ВСЕ СИСТЕМЫ ПРОВЕРЕНЫ И ФУНКЦИОНИРУЮТ НОРМАЛЬНО. ВЫБРАН АВТОМАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ ПОЛЕТА.

ВВЕДИТЕ ПУНКТ ПРИБЫТИЯ:

ННовый

ЗЗапрограммированный

ДДополнительные услуги

Он нажал клавишу Н.

ПОДКЛЮЧЕН АВТОПИЛОТ.

УКАЖИТЕ ПУНКТ ПРИБЫТИЯ.

Когда внутри впервые шевельнулась напряженность, он непроизвольно прикусил губу. Если операция провалена, то он об этому узнает через шестьдесят секунд. Крассен медленно и тщательно набрал на клавиатуре:

ОБЪЕДИНЕННЫЙ ЦЕНТР ИССЛЕДОВАНИЯ ВООРУЖЕНИЙ

АНДЕРСКЛИФФ

ЛИНКОЛЬН

НЕБРАСКА

Прошло примерно пятнадцать секунд, пока компьютер аэромобиля вел безмолвный диалог с процессорами местного центра управления полетами. Почти наверняка указанный им пункт прибытия привлечет внимание особой программы, работающей где-то в системе. И точно:

ЗАПРОС:

УКАЗАННЫЙ ПУНКТ ПРИБЫТИЯ РАСПОЛОЖЕН В ЗОНЕ ВЫСШЕЙ СЕКРЕТНОСТИ. ДОСТУП В ЗОНУ РАЗРЕШЕН ТОЛЬКО ВЛАДЕЛЬЦАМ ДЕЙСТВУЮЩИХ ПРОПУСКОВ.

УКАЖИТЕ:

ИМЯ, ДОЛЖНОСТЬ, КОД ДОСТУПА ИЛИ РЕКВИЗИТЫ ПРОПУСКА ПОСЕТИТЕЛЯ.

Крассен ввел:

ДОКТОР ХЭДЛИ Б. КРАССЕН

СЕКЦИЯ А.8, ОТДЕЛ 39, ФИЗИКА ПЛАЗМЫ

7Х8Н/927380.ВВ

Целую вечность буквы оставались застывшими на экране. Настал момент истины.

Крассен никогда не работал в Андерсклиффе.

В восьмидесяти семи милях от отеля укрытый глубоко под административным зданием Объединенного центра компьютер просканировал полученную информацию и сравнил ее с записями в подсистеме памяти. Отыскал запись о Хэдли Б.Крассене и проверил код доступа. Его вердикт, облеченный в слова, был выведен в инфосеть, и сообщение на дисплее аэромобиля наконец-то сменилось другим:

ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ.

ЖЕЛАЕМОЕ ВРЕМЯ СТАРТА?

Убийца, едва сдерживая ликование, ответил:

НЕМЕДЛЕННО

На остальной предполетный диалог ушло всего несколько секунд.

РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ПОЛЕТА 18 МИНУТ. ТРЕБУЕТСЯ ЛИ ПОДРОБНЫЙ ПЛАН ПОЛЕТА?

НЕТ.

ЗАПАС ТОПЛИВА ДОСТАТОЧНЫЙ. ПРЕДЕЛЬНАЯ ДАЛЬНОСТЬ ПОЛЕТА ПОСЛЕ ПРИБЫТИЯ СОСТАВИТ 328 МИЛЬ. ДОСТАТОЧНО?

ДА.

ВСЕ СИСТЕМЫ ПЕРЕКЛЮЧЕНЫ НА УПРАВЛЕНИЕ ИЗ ДИСПЕТЧЕРСКОГО ЦЕНТРА. РАЗРЕШЕНИЕ НА НЕМЕДЛЕННЫЙ ВЗЛЕТ ПОЛУЧЕНО.

Пять минут спустя мужчина, называющий себя Хэдли Крассеном, уже поглядывал вниз с высоты десять тысяч футов. Снизу же его аэромобиль выглядел одной из точек, летящих на запад по воздушному коридору 305, контролируемому диспетчерским центром Омахи.

* * *

Более чем в 1400 милях от Убийцы, в офисном блоке в центре Сан-Франциско на одной из дверей висела табличка, удостоверяющая, что здесь располагается зарегистрированный офис консультанта по промышленному финансированию по имени Дж. Дж. Маршалл. Офис по ту сторону двери выглядел вполне обычно, однако одна из дальних комнат была несколько своеобразной. В ней сидели четверо – трое мужчин и женщина, все в возрасте от тридцати до сорока лет, окруженные дисплеями, консолями, клавиатурами и мешаниной всевозможного электронного и компьютерного оборудования.

Эти четверо были лучшими экспертами-компьютерщиками, которыми располагала Марсианская федерация. В частности, каждый из них был экспертом по компьютерным системам доступа и безопасности. Работая в этой тесноте круглые сутки целых пять предыдущих месяцев, команда сумела добиться того, что большинство экспертов-компьютерщиков считало невозможным: проникнуть в «суперзащищенную» интегрированную информационную сеть североамериканского Департамента обороны. А к ней, разумеется, был подключен и компьютер в Андерсклиффе.

Сидя в Сан-Франциско, ученые Марсианской федерации могли извлекать и изменять любую информацию в системе Андерсклиффа и следить за выполнением научных проектов с высочайшим уровнем секретности. Кроме того, при желании они могли внедрять в систему и запускать в ней собственные программы.

Запись о Хэдли Б. Крассене попала в файловую систему Андерсклиффа минуя обычные каналы.

Женщина заметила изменение в данных на одном из экранов и ввела через свою консоль команду. На другом дисплее появились колонки цифр.

– Только что из диспетчерского центра того района поступили коды вызова и планы полета его аэромобиля и нескольких других, – сообщила она.

– Они все летят туда же, – произнес один из мужчин, сверившись со своим дисплеем. – Утренняя смена работников Андерсклиффа. Диспетчерская программирует местные наземные процессоры и радары слежения в Андерсклиффе и формирует посадочную последовательность.

– Значит, он уже совсем близко, – заметил кто-то.

* * *

Убийца разглядывал медленно приближающуюся мешанину офисных блоков, лабораторных зданий, куполов, хранилищ и решетчатых конструкций, связанную нитками дорог и трубопроводов, и составляющую Объединенный центр исследования вооружений. Его аэромобиль плавно снижался к большой прямоугольной посадочной площадке на крыше, которую он, вспомнив сделанные со спутника снимки, опознал как одну из посадочных площадок для персонала. Планы всего Центра он тщательно запомнил еще до отлета с Марса.

Снижаясь, его мобиль сбрасывал скорость, и вскоре завис в тридцати футах над свободным посадочным местом в одном из частично заполненных рядов. Оптический сканнер выдал ему на экран вид посадочного места, и он, убедившись, что там все в порядке, дал компьютеру команду начать заключительную стадию посадки.

Три минуты спустя он уже шел с чемоданчиком в руке к контрольному пункту на крыше, который ему придется преодолеть, чтобы попасть собственно в Фирму. Время его прибытия было специально согласовано с началом рабочего дня, и человек пять или шесть перед ним, перебрасываясь на ходу приветствиями, уже направлялись к двери, за которой располагался КП, а завывание турбин мобилей над головой оповещало о прибытии других сотрудников. Никто не обратил на него внимания, когда он пристроился следом за двумя громко разговаривающими мужчинами и проследовал за ними в дверь мимо двух вооруженных охранников в стальных шлемах.

Войдя, двое впереди передали ручной багаж работнику за стойкой, который сунул его в лючок в стене для дальнейшей проверки. Убийца тоже отдал свой чемоданчик. Пока что он не заметил места для личного досмотра, который, как ему сказали, еще предстоял.

Следуя за болтающей парочкой, он встал в короткую очередь, медленно ползущую к столу, где проверяли пропуска. Кто-то из вновь прибывших почти сразу пристроился следом за ним. Убийца внимательно наблюдал за процедурой проверки, стараясь приметить возможные отличия от процедуры, которую ему описали на инструктаже, но не заметил таковых. Те, кто подготавливал его миссию, потрудились на совесть.

Стараясь не встретиться взглядом с сидящим за столом офицером безопасности, он достал из пропуска магнитную карточку, сунул ее в щель считывателя и набрал на клавиатуре контрольный код. Затем прижал большой палец к стеклянной пластинке рядом с щелью и произнес в микрофон:

– Хэдли Б. Крассен. 7Х8Н/927380.ВВ.

Находящийся где-то в Фирме компьютер отыскал по названному имени личный файл Крассена и сравнил хранящийся там контрольный код с кодом, введенным с клавиатуры. Коды совпали. Отпечатки пальцев и профиль голоса из файла тоже совпали с только что полученными.

– Кажется, я вас прежде не видел, – сказал сидящий за столом офицер службы безопасности, разглядывая Крассена прищуренными глазами.

– Я всего пару дней как начал здесь работать, – спокойно ответил Убийца, сохраняя на лице туповатое выражение рано поднявшегося и еще не совсем проснувшегося человека.

– Ваш пропуск, пожалуйста.

Убийца протянул ему пропуск и стал равнодушно наблюдать за тем, как офицер быстро осматривает карточку и внимательно сравнивает фотографию с оригиналом.

– Кто ваш начальник?

– Профессор Гендерсон, отдел 39, физика плазмы.

Офицер взглянул на свою консоль, где светилась цепочка зеленых огоньков, подтверждающих положительные результаты компьютерной проверки, кивнул и протянул обратно пропуск и пластиковый чехольчик.

– Все в порядке. Надеюсь, вам понравится работать в Андерсклиффе, доктор Крассен.

– Спасибо.

Убийца вытащил из щели магнитную карточку, сделал два шага вперед и остановился, чтобы вложить карточку в чехольчик и прикрепить его к лацкану пиджака. Затем подошел к стойке и взял свой проверенный чемоданчик.

Впервые за последние несколько минут он позволил себе немного расслабиться и долго, медленно выпускал воздух из легких, избавляясь вместе с ним от невольно накопившегося внутреннего напряжения. Он прошел. Проник туда, куда проникнуть невозможно. Он знал, разумеется, что кажущаяся простота его успеха иллюзорна; настоящая работа была проделана задолго до этого дня и обошлась примерно в десять человеко-лет усилий.

Он спустился в лифте на первый этаж и вышел из здания через высокие стеклянные двери, выводящие на широкие низкие ступени, где он на некоторое время остановился, запоминая географические подробности этой части Фирмы, особенно подходы к зданию, из которого он только что вышел. Затем, руководствуясь полученными на инструктаже сведениями и многочисленными указателями, расставленными в стратегических местах по всей Фирме, прошел по лабиринту проходов между зданиями и поднялся в кафетерий на третьем этаже жилого блока.

Когда он переходил с места на место, детекторы над каждой дверью принимали сигнал, передаваемый микросхемой в чехольчике. Этот сигнал был уникальным у каждого владельца контрольного кода, записанного в магнитной карточке, которую он достал из пропуска. В Андерсклиффе такая карточка висела на груди у каждого. Все сигналы, принимаемые всеми детекторами по всей Фирме контролировались компьютером, который непрерывно сравнивал их с таблицей, где для каждого сотрудника хранились коды допуска в конкретное здание, этаж, отдел или комнату. Любая попытка нарушить эту систему ограниченного доступа немедленно включила бы сигнал тревоги. Таким способом система наблюдения обеспечивала автоматическую проверку всех, кто входил в запретные зоны, и по запросу распечатывала списки тех, кто находился в конкретном помещении в любой день и час.

Компьютер не был запрограммирован отслеживать перемещения работников по территории Андерсклиффа, хотя поступающие с детекторов данные позволяли с легкостью решить эту задачу. Создатели системы просто не видели смысла в такой функции. Но ученые Марсианской федерации из Сан-Франциско увидели.

И разработали свою программу, которая, пользуясь данными, извлеченными через инфосеть из компьютера слежения, позволяла отслеживать в реальном времени перемещения как Убийцы, так и его будущей жертвы. Поэтому они обладали всей информацией, необходимой для вывода своего агента на цель.

Убийца уселся за пустой столик возле стены кафетерия и неторопливо выпил чашку кофе, дожидаясь, пока прибывающие на работу сотрудники Фирмы разойдутся по отделам. Минут через двадцать он встал и вышел в вестибюль, где возле входа имелись три публичные кабинки инфосети. В электронном почтовом ящике его уже ждало новое сообщение:

ДЖОН, ПРОФЕССОР ЖДЕТ ТЕБЯ ДОМА ОДИН

МЭРИ (9:32)

Итак, как он и ожидал, Брозлан сейчас один в своей квартире в жилом секторе Андерсклиффа. Недели терпеливого анализа данных, извлеченных из компьютера слежения, позволили установить, что профессор никогда не покидает квартиру раньше половины одиннадцатого утра. То ли он привык с утра работать один, и лишь потом отправляться в лабораторию биофизики, где проводил большую часть времени, то ли просто привык поздно вставать. Какая, собственно, разница? Убийца знал все, что ему требовалось.

Он вышел из кабинки, спустился на первый этаж и стал дожидаться одного из вездесущих авточелноков, снующих по всей территории Фирмы – того, что следует в жилой сектор. Восемь минут спустя портье у входа в Третий жилой блок с удивлением увидел, как высокий и худощавый человек в шляпе и с черным чемоданчиком в руке быстро прошел мимо него, коротко бросив через плечо: «Доброе утро». Портье едва успел прочесть на панели перед собой сообщение «ВХОД РАЗРЕШЕН», как незнакомец уже шагнул в лифт в дальнем конце холла.

Жилой сектор был задуман как зона высокой безопасности, и, не считая ученых и работников особой категории, живших внутри периметра Андерсклиффа, доступ туда имела лишь горстка привилегированных сотрудников. Тем не менее компьютер слежения убедился, сверившись с контрольной таблицей, что обладатель контрольного кода, присвоенного Хэдли Б. Крассену, имеет право свободного перемещения по всей территории и внутри всех зданий Фирмы.

Выйдя из лифта на втором этаже, он уже нес чемоданчик подмышкой, удерживая его левой рукой, а собранный и заряженный пистолет лежал в правом кармане пиджака. Убийца медленно и бесшумно пошел по коридору и миновал дверь с табличкой «Брозлан», даже не замедлив шага и не повернув головы. В конце коридора он остановился, развернулся и так же медленно пошел обратно, отыскивая взглядом телекамеры на стенах и потолке. Ничего не обнаружив, он вернулся к двери Брозлана, постоял, прислушиваясь, секунд десять, и прижал кончик большого пальца к пластинке на дверной раме. Еле слышимый щелчок подтвердил, что замок сработал.

Сведения о том, отпечаткам чьих пальцев позволено открывать каждую из тысяч дверей в Фирме, тоже хранились в компьютере слежения. Официально замок на двери Брозлана мог сработать от прикосновения пальца только четырех человек: самого профессора, коменданта Третьего жилого блока, менеджера по обслуживанию и дежурного врача. Тем не менее каким-то образом к этому списку был добавлен и пятый отпечаток, совпадающий с тем, что хранился в личном файле Хэдли Б. Крассена.

Войдя в дверь, Убийца остановился и тихо закрыл ее за собой. Одна из выходящую в маленькую прихожую дверей была приоткрыта, и из-за нее слышались звуки движений и шуршание бумаг. Убийца приблизился и заглянул в щель.

Комната была завалена книгами, бумагами и научными журналами, а дальнюю ее стену полностью закрывали книжные полки. За столом перед полками сидел седой мужчина лет под шестьдесят в простом сером костюме, и сортировал какие-то бумаги. Убийца опознал его мгновенно. Он быстро и бесшумно проскользнул в приоткрытую дверь, и, сделав три по-кошачьи плавных шага, оказался перед столом с поднятым пистолетом.

– Руки держать на столе. Не двигаться. Не шуметь.

Седая голова удивленно дернулась. Изумленно распахнутые глаза с ужасом уставились на зловещую фигуру.

– Вы… вы из Федерации.

Убийца отметил легкий марсианский акцент в голосе профессора и равнодушно кивнул:

– А вы профессор Мэллеборг Брозлан – сбежавший с Марса предатель Федерации.

Брозлан увидел в немигающих серых глазах холод и понял, что надеяться ему не на что, но все же попробовал разыграть единственный доступный ему гамбит:

– А вам не сказали, почему я бежал на Землю? Вы никогда над этим не задумывались?

– Это меня не интересует. – В голосе Убийцы прозвучала окончательность.

– Но это касается всех. Разве вы не понимаете, что…

Глухой хлопок, приглушенный удар и едва заметное шипение прозвучали одновременно. Профессор откинулся на спинку стула, глаза его широко раскрылись от шока. Тело оцепенело, костяшки стиснутых пальцев побелели. Через несколько секунд его глаза остекленели и уставились в бесконечность. Вокруг маленького отверстия в рубашке на дюйм левее ключицы стало расплываться красное пятно.

Убийца выждал еще несколько секунд, затем обошел стол и приподнял подбородок профессора. Голова бессильно свесилась на бок. Потом он убедился, что пульс на шее не прощупывается, но все же для гарантии опять хладнокровно поднял пистолет, поднес ствол к мышцам возле сонной артерии и плавно нажал на спуск.

Пять минут спустя он вышел из Третьего жилого блока и сел в проезжавший мимо авточелнок. Удаляясь, он услышал вой сирен мчащейся машины скорой помощи. Машина, взвизгнув тормозами, остановилась перед жилым блоком и извергла трех медиков, которые метнулись в дверь быстрее, чем стихло эхо сирены.

Те, кто планировал миссию Убийцы, не могли знать, что шесть недель назад у профессора был серьезный сердечный приступ, после чего ему в грудь вживили микроэлектронный кардиомонитор. Передаваемые монитором сигналы непрерывно принимались детектором вроде тех, что улавливалили сигналы от опознавательных карточек, и передавались на мониторы в медицинском центре Фирмы. Мониторы были запрограммированы включить сигнал тревоги в случае любых нарушений сердечной деятельности Брозлана.