Текст книги "Руфанна Элдер"

Автор книги: Джеймс Парди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

РУФАННА: (не просыпаясь) Грудь твоя по-девичьи бела.

ДЖЕСС: (яростно трясет ее) Руфанна, проснись, проснись!

РУФАННА: (вздрогнув пробуждается) Что произошло?

ДЖЕСС: (в бешенстве) Вот именно, что? Это я тебя должен об этом спросить. А еще и влепить пощечину. Так что все это значит? (встает)

РУФАННА: О, Джесс, любимый, скажи, что я такого сделала? Почему ты так вышел из себя?

ДЖЕСС: Ты кое-о-чем проболталась во сне… и потом, с чего вдруг ты такая сонная? С какой стати, когда твой жених здесь, рядом, тебя вдруг так потянуло спать? Каких дел ты натворила? Чье имя только что повторяла в своей проклятой дреме, ну? Говори, или я тебя ударю.

РУФАННА: Доктор дал мне сильнодействующее средство.

ДЖЕСС: К черту доктора. Кто-то другой дал тебе средство посильней.

РУФАННА: (встревожено) О ком ты, мой хороший?

ДЖЕСС: Не называй меня «мой хороший». Я о том, чье имя ты твердила во сне… о Джуде! Джуд, вот кого ты звала и заливалась про его грудь, беленькую как у девочки!

РУФАННА: О, нет, нет. Джесс, ради всего святого, что ты такое говоришь.

ДЖЕСС: Не надо про святое. Ты любишь другого. Я так и знал. Так и знал. Твоя любовь ко мне прошла. Ты произносила имя другого мужчины.

РУФАННА: Если я и сказала что-то о Джуде, сам подумай. Он всего лишь ребенок. Как я могу любить ребенка.

ДЖЕСС: (маниакально) Вот именно, как ты можешь любить кого-то кроме меня. Ты забыла, что мы помолвлены? Забыла, что мы обещаны друг другу? Знаешь что, моего имени ты никогда не произносила таким искренним чувством, с такой умопомрачительной нежностью. О, Руфанна, осторожней. Осторожней. Я выясню, в чем тут дело, даже не надейся, что я это так оставлю. Джуд не ребенок. Я видел его только вчера. Он стал юношей. И как ты отметила во сне, у него прекрасная белокожая грудь.

РУФАННА: Господи, да в чем ты меня обвиняешь?

ДЖЕСС: Ты меня обманула. Но я выясню правду. (Направляется прочь.)

РУФАННА: О, Джес, куда ты, не уходи. Не бросай меня здесь. Я не могу домой, мне больше нет туда дороги! О, Джесс, Джесс. (Он уходит) Боже мой, Господи смилуйся! Что я наделала? Что произошло? Неужели я ему все рассказала во сне? О, я чувствовала такую усталость. Боже, что теперь будет со мной, со всеми нами, да, с нами, с нами троими. Джесс верен себе. У него жестокий нрав. Мне кажется, он стоит, возвышаясь надо мной, подобно разгневанному ангелу-хранителю, который никогда не простит и не забудет!

Свет гаснет

Сцена 6

ДЖЕСС: (наедине с собой) Кто бы меня сейчас узнал! Это было первое, что я сказал себе, очнувшись там, в лесу, где я метался, блуждал, бежал очертя голову сквозь чашу и, наконец, уснул, упав без сил. Волосы мои были в коре и в листьях. Но думаете, я пошел к доктору Ульриху, потому что споткнулся и содрал кожу? Думаете, меня привели к нему кровоточащие ссадины на руках и на ногах? Ничего подобного! Нет, я отправился к доктору, чтобы поведать ему о том, что я потерял. И что же я потерял? А потерял я все. Все, чем я жил с первого для нашей с Руфанной помолвки, до того вечера в танцевальном зале Грин Милл, когда она произнесла имя своего настоящего возлюбленного. (Входит в кабинет доктора Ульриха.)

ДОКТОР УЛЬРИХ: (Встревожено поднимается со стула) Бог мой, что с тобой приключилось? Покажи руку. Ради всего святого. Садись сюда. Закатай-ка рукав, нет, лучше вообще сними рубашку. (Джесс снимает рубашку.) Как ты умудрился так содрать себе руки, подожди, я принесу бинты и остальное… (выходит.)

ДЖЕСС: Откуда я знаю, как я их содрал. Лучше бы совсем их оторвать… Будь у меня с собой пистолет, я бы пустил себе пулю в сердце, а останься силы, еще и снес бы мозги.

ДОКТОР УЛЬРИХ: (возвращается) Что ты там бормочешь?

ДЖЕСС: Что за средство вы дали моей невесте?

ДОКТОР УЛЬРИХ: (не сразу вспомнив, о ком он говорит) Невесте?

ДЖЕСС: Вы тоже запамятовали, что вообще-то она и я, мы помолвлены?

ДОКТОР УЛЬРИХ: А, ты про Руфанну.

ДЖЕСС: Да, Руфанну! Руфанну! Вы ей дали какое-то сильное лекарство.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Ни в коем случае, мой мальчик, (промывает ему ссадины, поочередно откладывая окровавленные бинты в тазик на полу) я дал ей самое что ни на есть легкое успокоительное.

ДЖЕСС: Надеюсь, меня вы таким не напичкаете. Язык от него не в меру развязывается. И из груди вылетают секреты.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Мальчик мой… у тебя жар.

ДЖЕСС: Не надо мне ваших лекарств.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Послушай меня, Джесс. Послушай тебе говорю.

ДЖЕСС: Как я могу кого-то слушать после того, что она мне сказала?

ДОКТОР УЛЬРИХ: Что с тобой случилось? Почему ты в таком состоянии? Джесс, приляг вот сюда.

ДЖЕСС: Я не буду пить никаких лекарств.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Сейчас мы с тебя снимем башмаки и укроем вот этим одеялом.

ДЖЕСС: Никаких лекарств. Не желаю ни говорить, ни слышать правды. (Доктор Ульрих достает инъекционную иглу, протирает руку Джесса спиртом и делает ему укол.)

ДЖЕСС: Ой о-о…о-о о-о.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Ну что ты, такой здоровый малый и так заохал!

ДЖЕСС: Ни каких лекарств.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Что с тобой приключилось, Джесс? (измеряет пульс) Пульс у тебя бешеный. Сейчас немного успокоится.

ДЖЕСС: Нам придется разорвать помолвку.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Что за вздор. Почему вдруг?

ДЖЕСС: Она любит другого. Она сама мне сказала. На танцах. Проглотила вашего лекарства и выложила правду.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Но Руфанна любит только тебя, кого еще она может любить?

ДЖЕСС: Вот видите, выходит не один я был в дураках. Я скажу вам кого. (Приподнимается)

ДОКТОР УЛЬРИХ: (мягко укладывает его обратно на кушетку) Лежи спокойно. Ты изрядно потерял крови. Лежи и отдыхай. Не дергайся.

ДЖЕСС: Руфанна дремала у меня на плече, спящей она была подобна… о, да подобна снегу на цветках вишни. А потом она заговорила со мной под действием лекарства, что вы ей дали.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Ни одно лекарство не заставило бы ее говорить таких вещей. То что она сказала шло от сердца.

ДЖЕСС: Это худшее, что вы могли сказать! (Приподнимается, и доктор Ульрих снова укладывает его на кушетку) Хуже худшего! Что она любит другого.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Ну кого же она может любить, скажи на милость. Только тебя, Джесс.

ДЖЕСС: Джуда Фарнхема. Вот чье имя она произнесла.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Помилуй, Джуд ребенок.

ДЖЕСС: Точь-в-точь ее слова. Вы оба лжете!

ДОКТОР УЛЬРИХ: Первый раз вижу тебя таким взбешенным. Кто внушил тебе весь этот вздор, Джесс? Руфанна любит только тебя.

ДЖЕСС: Ложь! Ложь. Я уже давно догадывался, что она любит другого. И вот она приняла ваших таблеток и правда не замедлила открыться. (Голос его становится все более сонным, глаза закрываются, движения делаются судорожными, и, наконец, он затихает.)

ДОКТОР УЛЬРИХ: Как мало, к сожалению, я знаю. Вот он Джесс, лежит и отдыхает, однако сегодня это другой, не знакомый мне прежде юноша. В нем какая-то яростная борьба с самим собой. Подумать только, Джесс, который говорит, что Руфанна его больше не любит. Джесс, который ночь напролет как безумец носится по лесу. Все эти ушибы и ссадины, понятно, заживут, но страх потерять Руфанну – такое быстро не проходит. (внезапно Джесс вскрикивает во сне, прерывая речь доктора) О Джесс, если бы ты только мог меня послушать. Почему вы, все те, кто красив и молод, не находите счастья уже в том, что с вами ваша юность? Почему не возрадуетесь только тому, что вы в расцвете жизни, что вам дана и красота и прекрасное здоровье. Зачем вам обязательно мучить друг друга. Мало ли вам для счастья одной вашей юности? Боюсь Джесс, ты последний человек на свете, который знает ответ на эти вопросы. Что поделать. Но подумать только, не быть счастливым просто от того, что ты молод! (Неожиданно, Джесс вздрагивая приподнимается на кушетку с криком НЕТ!) Лежи Джесс, тебе нужно отдыхать!

ДЖЕСС: Нет, нет… не говорите мне, что он ребенок. (Садится на кушетке, спускает ноги на пол и смотрит на доктора) Я знаю, он уже совсем не мальчик. (Поднимается на ноги, но едва не падает.)

ДОКТОР УЛЬРИХ: Джесс, тебе надо как следует отлежаться. Сегодня ты останешься здесь.

ДЖЕСС: Нет уж, нет. Нечего меня удерживать, оставьте. (Направляется к двери)

ДОКТОР УЛЬРИХ: Но Джесс, куда ты пойдешь в таком состоянии?

ДЖЕСС: В каком состоянии! В состоянии человека, у которого отняли все, ради чего он жил? А вы говорите, это сделал мальчик. Но нет, он не мальчик, он мужчина. Я пойду к нему. Точнее, в дом его дедули, ведь он живет с дедушкой, этот мальчик, который у меня все отнял. Я обо всем с ним потолкую. (Идет нетвердыми шагами и кажется, что он вот-вот свалится; доктор Ульрих подходит к нему и пытается поддержать) Не надо, не трогайте меня. Вы с ними заодно. Чего-то такого мне вкололи. Чтобы я обо всем забыл. Но я схожу к нему, в дом его дедули, и поговорю с ним на чистоту. Вот увидите. (выбегает)

Свет гаснет

Сцена 7

Свет загорается, мы видим маленькую спальную в доме дедушки Джуда. На Джуде только тоненькая пижама.

ДЖЕСС: (обращается к Джуду, спящему в своей постели) Джуд, проснись, Джуд, это я. Слышишь? Это Джесс. Ты как-то сказал, что я тебе ближе отца, помнишь? Так вот он я, смотри, ближе не бывает.

ДЖУД: (зевая) Джесс, что ты тут делаешь? Джесс! Что случилось?

ДЖЕСС: Я пришел тебя кое о чем спросить.

ДЖУД: Тогда потише. Не хочу, чтобы дедушка услышал. Потише, ладно? (испуганно) Джесс, да ты поранился! Ты весь в крови. У тебя кровь даже через рубашку.

ДЖЕСС: (как будто не слыша Джуда) Выходит, ты-то и увел мою девочку.

ДЖУД: Увел кого?

ДЖЕСС: Не корчи дебила. (сильно его ударяет.)

ДЖУД: (с болью) Ай, за что. Больно, Джесс.

ДЖЕСС: (Садится на кровать, повесив голову, и смотрит как сквозь рубашку у него все сильнее проступает кровь) А я, похоже, и впрямь здорово напоролся. Во всех смыслах. Аж до сердца! Хотя, тут и кровь не надо видеть, чтобы это понять.

ДЖУД: Ты пьяный?

ДЖЕСС: Старый док Ульрих кольнул мне какого-то лекарства.

ДЖУД: Лекарства от чего?

ДЖЕСС: Узнал я тут одну паршивую новость… Руфанна меня не любит, такие дела.

ДЖУД: Да она тебя боготворит. Слушай, Джесс, надо снять с тебя рубашку, и я наберу в таз воды и принесу полотенец. Вот так, сейчас помогу, давай-ка снимем все эти кровавые тряпки. Сейчас!

ДЖЕСС: Не трогай меня. Это все из-за тебя. Я и сам сниму рубашку. Сравнишь свою грудь с моей!

Джуд убегает в глубину комнаты за тазиком и полотенцами.

ДЖЕСС: (Снял с себя рубашку и наблюдает за Джудом, который омывает, а затем насухо вытирает его торс – он проделывает это с таким благоговением и трепетной заботой, что Джесс начинает успокаиваться.) Нет, теперь я начинаю соображать. Не может, чтобы это был ты. Не может, чтобы ты меня обманул и предал.

ДЖУД: (Продолжает промокать и стирать полотенцем последние оставшиеся кровавые следы) Ты знаешь, я твой друг. Помнишь, как мы ходили купаться на Каменный Карьер. Ты там учил меня плавать, Джесс. Ты тогда говорил, я тебе как родной, я твой мальчик. Я бы никогда тебя не предал, не сделал больно. И знаешь, Джесс, только это по секрету, я, как и Руфанна, тоже тебя боготворю.

ДЖЕСС: (со странным умиротворением) Мне хорошо, когда ты так говоришь. Повтори еще, Джуд.

ДЖУД: Знаешь, мне неудобно говорить такое, но я тоже преклоняюсь перед тобой. Ты мой кумир, у меня ведь ни отца ни матери. Ты мой…

ДЖЕСС: (зажимает Джуду рот ладонью) Хорош! Хватит. Видать, я спятил. Видать я точно… Сними с себя рубашку, Джуд.

ДЖУД: Но зачем, Джесс? Я в том смысле…

ДЖЕСС: Просто сделай что я говорю.

ДЖУД: Но ты ведь уже видел мою грудь, что тебе на нее смотреть? И сколько раз, я был перед тобой в чем мать родила, там, на Каменном Карьере, несколько лет назад, помнишь? Но если ты так хочешь…

ДЖЕСС: Да, хочу. Давай я. (Снимает верх его пижамы) И штаны тоже.

ДЖУД: Джесс, я стесняюсь.

ДЖЕСС: Ты сам сказал, что я тебе вместо отца, которого у тебя нет, так что… (Джес стягивает с Джуда штаны) Пройдись, чтобы я тебя получше рассмотрел.

ДЖУД: Прямо так, в чем мать родила? Ну ладно, Джесс, если ты хочешь, хорошо. Я сделаю для тебя все что угодно. (Джуд, дурачась, прохаживается голым по комнате, хихикает и, наконец, не выдерживает и смеется) Ну что, нагляделся?

ДЖЕСС: (подходит к Джуду и сгребает его в свои мощные объятия) Похоже, все это было просто дурным сном, Джуд. Что ты мог отбить у меня Руфанну. Теперь ясно, ты все-таки еще совсем мальчик. Давай-ка нацепляй пижаму. Я, видно, спятил. (полушутя) А грудь у тебя и впрямь белая как у девушки.

ДЖУД: (с беспокойством) Значит, мы как раньше друзья, Джесс?

Джесс кивает как пьяный

ДЖУД: Больше всего я боюсь, что ты от меня отвернешься. Ты мой кумир, Джесс. Ты моя семья. Я всегда на тебя ровнялся.

ДЖЕСС: Хватит, черт тебя дери. (Сгребает его обеими руками, стиснув в объятии почти до боли, и произносит в какой-то слепой ярости) Я не хочу, чтобы ты меня любил.

ДЖУД: (испуганно) Любил тебя? Но ведь ты мне как отец.

ДЖЕСС: К черту отца. И тебя к черту! Кто-то отбил у меня Руфанну. Вот все что я знаю.

ДЖУД: Но вы ведь помолвлены. Считай, почти женаты. Как у тебя могли ее отбить. Она на тебя, к тому же, чуть не молится.

ДЖЕСС: Ой, опять двадцать пять. Ладно, пойду я.

ДЖУД: Может, останешься на ночь, Джесс, отдохнешь, пока тебе не станет лучше.

ДЖЕСС: Не хочу я, чтобы мне становилось лучше.

ДЖУД: Не уходи злясь на меня и на всех. Пожалуйста.

ДЖЕСС: Ладно. Давай обниму тебя на сон грядущий, чтобы тебе снилось хорошее. (Заключает Джуда в объятия.)

ДЖУД: Ты моя семья, Джесс. Я бы никогда тебе не сделал ничего плохого.

ДЖЕСС: (Шутливо бормочет, направляясь к выходу) Да уж, с твоим-то чистым непорочным телом. (потом вдруг задумчиво, как будто размышляя вслух, произносит) Но кто тогда увел Руфанну? Кто у меня ее отбил!

Свет гаснет

Сцена 8

Свет загорается, Руфанна и Джуд разговаривают в гостиной ее дома.

РУФАННА: Я знала, что он за тебя возьмется! Знала это с самого начала. Одному Богу известно, что ты ему там наговорил!

ДЖУД: Руфанна. Пожалуйста. (Пытается взять ее за руку.)

РУФАННА: Не смей ко мне прикасаться. Никогда больше не смей меня трогать. Ты сломал мне жизнь. Сломал, слышишь. О, мне бы надо броситься в реку. С тех пор, как это случилось, я не спала ни ночи. (В ярости) Ну, что он тебе сказал, вернее, что он из тебя выжал? Да не стой ты как жалкий слюнявый болван.

ДЖУД: Как ты изменилась, как изменилась.

РУФАННА: Связавшись с тобой. А тебя еще называют тебя ребенком. Дьявол, вот тебе имя. Из-за тебя я растоптала свою жизнь. У меня ничего нет… только горе. Горе!

ДЖУД: Ой, ну успокойся, успокойся. Он ведь ничего мне не сделал, верно?

РУФАННА: (С убежденностью, граничащей с маниакальной) Да, на этот раз не сделал.

ДЖУД: Что ты хочешь сказать?

РУФАННА: Думаешь, ты одурачил его своим полудетским личиком. И, по-твоему, мне удастся утаить от него правду? Ни за что, никогда. О, ты не знаешь Джесса.

ДЖУД: Он был моим самым близким другом.

РУФАННА: Как только небо не рухнет на тебя за такие слова.

ДЖУД: Но то, что у нас с тобой было, это ведь произошло так просто и по взаимности, Руфанна, так естественно.

РУФАННА: Только мужчина может сказать такое. Или мужчина, который еще ребенок. Ты не знаешь ничего, ровным счетом. Ты овладел мной! Ты овладел мной. (всхлипывает) Ты отнял все, что я берегла для него. Отнял… самое большое сокровище.

ДЖУД: Что-то я тебя не понимаю.

РУФАННА: И не надо.

ДЖУД: А где твоя мать?

РУФАННА: Где обычно. В разъездах. Зарабатывает на жизнь, мотаясь повсюду коммивояжером. Вечно в отлучке. А папы не стало прежде, чем я успела его узнать. У меня нет защитника, нет близкого человека, который бы мог подсказать правильный шаг.

ДЖУД: Вот видишь, Руфанна, получается, никому ничего и знать не нужно. Да и как кто-то что-то узнает. Но если ты будешь продолжать в этом духе, слух облетит всех. О нас прослышит весь город. Мы должны вести себя тихо и незаметно, и главное – помалкивать. Говорю же, он меня не подозревает.

РУФАННА: Но ты сказал, что он устроил тебе допрос с пристрастием. Что он тебя прижал к стенке.

ДЖУД: И я выдержал испытание. (Подходит к ней и хочет ее коснуться)

РУФАННА: Стой там, где стоишь. Не приближайся ко мне. Коварством ты не уступишь самому змию искусителю. О, Боже, Боже мой.

ДЖУД: Раз так, я лучше пойду. Какой холодной ты стала. Как не похожа на девушку, которую я любил.

РУФАННА: Ты никогда меня не любил. Никогда. Ты лишь похитил сокровище, которое я берегла для Джесса. Ты самый обычный воришка.

ДЖУД: Ты меня режешь без ножа.

РУФАННА: Раз уж ты сегодня так словоохотлив, скажи, что он из тебя вытянул?

ДЖУД: Мы с ним говорили о тех временах, когда он был мне учитель и почти как отец.

РУФАННА: И к чему вы об этом вспомнили!

ДЖУД: Руфанна, пожалуйста, успокойся. Я пытаюсь развеять твои страхи.

РУФАННА: Тогда убей меня, и покончим со всем этим. Знаешь, что я тебе скажу. Мы были помолвлены с самого начала, Джесс и я.

ДЖУД: Сколько еще ты мне это будешь повторять!

РУФАННА: Столько, сколько потребуется, чтобы изгладить из памяти то, что ты со мной сделал.

ДЖУД: А ты как будто сама этого не хотела? Если уж по-правде, то это ты овладела мной. Набросилась на меня со своими горячими ласками. Так что не прикидывайся тут гипсовой статуей святой, у которой лед в венах. Раз на то пошло, почему он первым тобой не овладел, если так тебя любил.

РУФАННА: Ты погубил все. Ты убил меня.

Джуд направляется к двери.

РУФАННА: Ладно, давай уж, продолжай свой рассказ. Скажи, что он тебе говорил.

ДЖУД: Тогда хватит кричать и перебивать. Я пытаюсь тебя обнадежить. (Тихо, мечтательно, словно наедине с собой) Он был сердечным и добрым.

РУФАННА: Ну да, ждал, что ты потеряешь бдительность и расскажешь ему все как на духу. Я его знаю. И вот что я тебе скажу. От него не утаишь того, о чем думаешь. Он каким-то особым чутьем проникает в твои мысли, в самую твою сущность. Он ни за что не отступится, пока не узнает всей правды.

ДЖУД: (по-прежнему мечтательно) Я чувствовал, что от него как от отца исходит тепло и ласка. Он меня даже поцеловал. Знаешь, он весь был поранен и в крови.

РУФАННА: (пренебрежительно) Это я уже от тебя слышала. Слышала.

ДЖУД: Я уговорил его снять рубашку, потому что она была вся окровавлена.

РУФАННА: Я тоже была вся окровавлена после того, как ты со мной это сделал!

ДЖУД: (по-прежнему витая где-то далеко) Мне стало с ним так легко. Я знал, что я люблю его как отца, которого у меня убили. Он надел ту же рубашку, которую носил папа. А потом, (Джуд говорит так, словно произносит молитву в церкви, в полном одиночестве) он попросил, чтобы я снял с себя одежду. «Я хочу кое-что проверить», – сказал он. Я не знал, зачем он этого хочет…

РУФАННА: Прекрати, хватит… (всхлипывает) Нет, продолжай. Не щади меня. Зачем щадить, если ты меня уже погубил. Продолжай. Говори! Расскажи мне все!

ДЖУД: (продолжает, будто и не слышал ее иступленную речь) Сперва я сказал, что мне стыдно. Но раз на то пошло, когда он учил меня плавать на Каменном Карьере, на мне ведь тоже ничего не было. Хотя тогда я был младше. А теперь я повзрослел. И вот, я предстал перед ним в чем мать родила, как он и просил. «Пройдись по комнате, Джуд», – велел он мне. «Я вижу, ты все-таки еще ребенок. А грудь у тебя и правда белая на загляденье», – добавил он.

РУФАННА: Он тебе так и сказал? Или ты мне лжешь?

ДЖУД: Слово в слово. Грудь у тебя белая как у девушки.

РУФАННА: О, Боже милостивый, не могу поверить. Значит, он уже все знает!

ДЖУД: Нет, нет, Руфанна. Успокойся. Тише. Он любит нас обоих. Он наш друг.

РУФАННА: Ты мне не помог, мне все так же больно. Ты не успокоил мои тревоги. Не развеял печаль… так что уходи, исчезни и больше не возвращайся.

ДЖУД: Руфанна, я люблю тебя и мне кажется, ты тоже меня любишь. Вот почему ты так злишься. Ты любишь меня, а не его.

РУФАННА: Ты лживый маленький дьявол, вот кто ты такой. Я принадлежу ему. Я предназначена ему в жены! Самой судьбой.

ДЖУД: Предназначена для него, но любишь меня.

Руфанна ударяет его.

ДЖУД: Мне хорошо от любого твоего прикосновения.

РУФАННА: (ударяет его сильнее) Убирайся. Я больше никогда не желаю тебя здесь видеть, слышишь. Вон отсюда, навсегда.

ДЖУД: Бей меня сколько угодно. Убей если хочешь, но ты не сможешь отрицать, что я знаю правду, и ты тоже знаешь ее сердцем. Так что до встречи. (уходит)

РУФАННА: У меня больше нет сердца. Я бросила его на поживу псам. Я выбросила самое большое сокровище, предназначавшееся ему, моему жениху. Швырнулась им вслепую и мне никогда его не вернуть.

Свет гаснет

Действие второе

Сцена 1

Доктор Ульрих, подутомившийся от своего рассказа, задремал в кресле. Тед Скенлон смотрит на него с озабоченным видом, а затем прикладывает палец к губам и шепчет.

ТЕД: Тс-с! Он часто так дремлет.

ДЖЕК: Я и не представлял, как много для него значит вся эта история. К нему как будто вернулось что-то из собственной молодости.

ТЕД: Я очень рад что ты пришел, у меня даже на душе полегчало. Благодаря тебе, в нем что-то такое ожило. Понимаешь? Не тревожься за него.

ДОКТОР УЛЬРИХ: (вздрогнув просыпается) Ну надо же. Я, видимо, задремал. Простите меня, друзья! Однако позволь, Джек, я тебе все объясню. Я обращаюсь к тебе, потому что Тед, надо полагать, уже достаточно наслушался рассказов о моих снах за все эти годы. Джек, мне представилось, что Руфанна собственной персоной вошла в эту комнату. Мне казалось, я говорю с ней, как это много раз было прежде – с глазу на глаз, в моей приемной. (Он колеблется, а потом произносит, подчеркивая значимость сказанного, словно в зале суда с трибуны заявляет о чем-то невероятном.) Я сказал ей: «Не роняй своей короны, Руфанна!» Ибо она была в венце королевы выпускного бала и длинном переливающимся светом платье. «Я задохнулся от восторга, Руфанна, – продолжал я, – когда увидел тебя сегодня на процессии! Это было зрелище, о да, за гранью прекрасного.

Руфанна, – сказал я ей, – живи только счастливыми мыслями. Они и есть юность, и она не повторится!»… Однако, Джек, Тед, знаете, этого не объяснить, но перед у меня глазами все время стоит ее корона. Минуту назад, очнувшись, я подумал, что вот сейчас увижу если и не саму Руфанну, то по крайней мере ее корону, которая лежит где-то здесь в комнате, и дожидается ее! Хотя по сути-то, чем была эта ее корона, лишь золотой фольгой! Бумагой!

ТЕД: (немного смущенный такой откровенной речью доктора перед посторонним человеком) А мы тут покамест славно поболтали, док. Вы вздремнули, а мы успели получше друг с дружкой познакомиться… Джек отличный парень. (Доброжелательно смотрит на Джека) По мне так нам здорово повезло, что он к нам заглянул. (Тед сердечно хлопает Джека по плечу.)

ДОКТОР УЛЬРИХ: (обращаясь к Джеку) Я понял, что Джек славный малый, едва он переступил порог. Как знать, Джек, может быть наша жизнь это лишь то, что мы вспоминаем в наших снах. Cегодня, когда ты пришел, мне показалось, что я знал тебя всегда… Однако, должен вам обоим честно признаться. При всем том благоговейном трепете, с каким я отношусь к снам, я нечасто их запоминаю. И вот сегодня как раз тот редкий случай, и это, пожалуй, произошло благодаря тебе, Джек. Нет, нет, я серьезно. Это все благодаря нашему юному гостю, Тед. Рассказать вам мой сон от начала и до конца? Не уверен, что Историческому Обществу будет от него какой-то прок. Но ты, Джек Палмер, послушай. Все эти события только что развернулись у меня перед глазами. День, когда Руфанну объявили королевой выпускного бала. Она ехала в старомодном блистательном открытом экипаже, и лошади так поднимали и опускали свои взмокшие шеи, словно они понимали смысл этого пышного торжества лучше, чем наблюдавшая его толпа. Время от времени, Руфанна бросала друзьям и поклонникам стебли увенчанные желтыми, красными и белыми розами. И все же взгляд мой был прикован именно к ее короне. Она казалась неотъемлемой ее частью. Я увидел во сне то, что наблюдал воочию много лет назад, но с той особенной яркостью, что свойственна сновидениям: мне виделось, что она и впрямь была нашей королевой. Единственной королевой, что когда-либо была и когда-либо будет в этом маленьком городке. И подумать только, Джек, она ведь еще так долго ей оставалась даже после того, как случилось то что случилось. Сидела у колонн своего дома, не изменившаяся и не меняющаяся. Как я сказал, люди прозвали ее Дремушкой. Но нет, ее можно называть лишь одним словом – (произносит почти беззвучно) королева.

ТЕД: (обеспокоено) Док, не надо бы вам сейчас через чур волноваться… Не забывайте, что…

ДОКТОР УЛЬРИХ: Ой, будет тебе, Тед! Я знаю, Джек, чего он так опасается. Он боится, что я не в меру разволнуюсь! Боится, что я возьму, да и отдам прямо тут концы, Джек… Но послушай, Тед, мы все…

ТЕД: (Оправдываясь, почти с негодованием) Нет, вовсе нет Док, я ничего такого себе не думал. (обращается к Джеку) Вот ведь как, припишет мне то, чего у меня и в мыслях нет!

ДОКТОР УЛЬРИХ: (пропуская его слова мимо ушей) Ты меня поймешь, Тед, когда доживешь до моих годов – я все время напоминаю себе, насколько ты меня младше, хотя и ты, мой мальчик, уже далеко не молод. Однако, Тед, в моих глазах ты по-прежнему такой же, как в тот день, когда ты впервые сюда пришел, чтобы стать моим помощником и другом. Для меня, ты все еще юноша, а Руфанна по-прежнему наша королева. Тед, Джек, послушайте. Если вы не против, я продолжу рассказ. Джек Палмер, я гляжу, уже взялся за карандаш и записную книжку!

ТЕД: Хорошо, док, как скажете. Ваша взяла. (поворачивается к Джеку) Доктор всегда побеждает. Всегда. Конечно, продолжайте ваш рассказ, док, хотя боюсь, история эта вас огорчает.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Пусть так, но даже огорчая, она остается для меня источником всего самого главного, в чем я нуждаюсь. Поистине источником всего.

Пристально смотрит на Джека Палмера.

Свет гаснет

Сцена 2

Свет загорается и мы видим врачебный кабинет доктора Ульриха из далекого прошлого. Входит Руфанна. Доктор встает.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Эта картина надолго запечатлеется у меня в памяти, Руфанна – как ты сидишь в экипаже, увенчанная короной, во время этой праздничной церемонии… В тот момент мне даже не верилось, что я с тобой знаком, ты, как поют в песнях, словно сошла на землю со звезд. А знаешь, ты бросила несколько роз в мою сторону.

РУФАННА: О, в самом деле, доктор?

ДОКТОР УЛЬРИХ: Что случилось? (Она в слезах бросается в объятия доктора) Тебе надо радоваться, милая. А если и плакать, то от счастья.

РУФАННА: Я никогда не была так далека от счастья, как теперь.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Ты королева, Руфанна, носи свою корону всегда.

РУФАННА: Пожалуйста, не надо об этом. Забудем все эти короны, шествия и танцы.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Мне кажется, я знаю что тебя мучает, Руфанна.

РУФАННА: Надо полагать, что да. Я хочу узнать только одно…

ДОКТОР УЛЬРИХ: Продолжай, ты можешь смело обо всем меня спросить и всем со мной поделиться. Я тот, кому ты можешь полностью довериться.

РУФАННА: Да, вам я доверяю. О, если бы и другим я могла доверять как вам.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Продолжай! Я тебя внимательно слушаю, Руфанна.

РУФАННА: Возможно то, чего все ждали, теперь никогда не произойдет. Если бы я все не погубила, я бы стала настоящей королевой. Навсегда. Вчера на торжестве с меня бы надо было сорвать корону. Короновать такую как я, нет, вот уж нет.

ДОКТОР УЛЬРИХ: И кто же он, (произносит с негодованием) этот другой?

РУФАННА: Получается, вы меня, все же, осуждаете.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Из всех людей я буду последним, кто тебя осудит.

РУФАННА: Как это странно. Да, как странно. Тогда послушайте, доктор, и возьмите меня за руку. Простите, что я вот так на вас набросилась. И простите за все. Мне больше не к кому пойти. Моя мать – черствая, холодная, амбициозная женщина. На уме у нее только…. кто знает… сбережения, бухгалтерские книги, ипотечные кредиты… Обо мне она не думает никогда, нисколько. Она далека от меня, далека как звезды. Я ее презираю.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Руфанна.

РУФАННА: Давайте, упрекайте, отчитывайте, выгоните меня вон. Знаете, что мне хочется сделать со своей короной? Выбросить ее в реку. Я не буду королевой.

Доктор Ульрих склоняет голову.

РУФАННА: Хотите правду, вот вам правда! Первым, кто мной владел, первым, кому я решила отдаться, был не Джесс. Это был Джуд.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Джуд Фарнхем?

РУФАННА: О, я знаю, знаю что сейчас будет. Вы начнете, что еще он ребенок. Что ж, допустим, он был ребенком. Дитя Купидон, которого природа наделила всем тем, чего мог бы пожелать любой мужчина. Он пришел ко мне как раз тогда, когда… о, кто знает, что творилось с моей головой и чувствами в тот день. И вот он пришел. Явился мне в образе Купидона. Он и был Купидоном. Он выпустил в меня дюжину, да что там, сотню стрел. В этот дремотный послеполуденный час мои шансы устоять перед ним были равны шансам остаться сухой, искупавшись в реке. Он унес меня с собой, словно спустившись за мной с вышины на небесной колеснице… Не просите меня объяснить, я не могу объяснить этого даже сама себе.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Но, по крайней мере, ты не ждешь ребенка. Ты не беременна! Джесс все равно возьмет тебя в жены. Ему ничего не надо знать!

РУФАННА: Что вы такое говорите? Как я смогу теперь за него выйти, как смогу взглянуть ему в глаза? Все равно возьмет в жены! Он живет согласно верованиям своей церкви. И, как он убежден, по наставлениям Христа.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Как бы то ни было, мой совет – храни все это в тайне. Даже если кажется, что так нельзя, это все равно мой тебе совет. Выходи за Джесса. Пусть он ничего не знает. И вы будете счастливы.

РУФАННА: Счастливы!

ДОКТОР УЛЬРИХ: А сегодня – иди на танцы, и танцуй со своим настоящим женихом. Забудь, что произошло у тебя с этим мальчиком, который еще ничего не видел и не знает о жизни.

РУФАННА: Нет, нет, это я ничего не знаю о жизни. И потом (произносит как будто в трансе) я тоже люблю Джуда. Я не знаю, какого рода эта любовь, но чувствую ее в сердце. В своем потерянном сердце.

ДОКТОР УЛЬРИХ: Тогда скажи все Джессу сегодня же. Скажи ему, что ты не можешь за него выйти.

РУФАННА: Вы представляете, какой это будет для него удар? Неужели нет? О, вы, люди, медицины! Разве вы не знаете, что ни у кого нет права испытывать людские сердца. О, Боже всевышний. Послушайте, прошу вас, дайте мне лекарства. Но не такого как в прошлый раз, заставляющего уста раскрывать секреты сердца. Дайте мне что-нибудь, что замурует в груди все то, что там есть, и сделает меня легкой, как пух и бессловесной как те, кто уснул вечным сном. Тогда я буду навеки вам благодарна. Вы мне его дадите, доктор?

Доктор Ульрих снова и снова кивает головой, а потом обнимает Руфанну.

РУФАННА: Что-нибудь, чтобы унять в сердце трепет и запечатать уста.

Свет гаснет

Сцена 3

Джесс и Руфанна гуляют в саду за танцевальным залом. Руфанна в короне королевы выпускного бала. Слышатся праздничная музыка, время от времени раздаются взрывы фейерверков. Руфанна держится за Джесса так, словно она бы упала, не дай он ей возможности схватиться за него изо всех сил.

ДЖЕСС: Что такое, милая, ты вся так дрожишь?