Текст книги "Посмотрите мне в глаза !"

Автор книги: Джеймс Маккимми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Маккимми Джеймс
Посмотрите мне в глаза !

Джеймс Маккими

Посмотрите мне в глаза!

Перевел с английского Илан ПОЛОЦК

Джозеф Хейдел медленно обвел взглядом пятерых мужчин за обеденным столом. Дымок сигары скрывал испытующее выражение его глаз. Месяца через три Хейделу стукнет пятьдесят два, но ему не дашь больше сорока. Этот плотный человек с тонкими бесцветными волосами, словно прилипшими к черепу, был Президентом Высшего Совета и занимал этот пост – высший на оккупированном Марсе – четыре года. Переводя взгляд с одного лица на другое, он машинально барабанил пальцами по столу – получалась тихая непрерывная дробь.

Один. Два. Три. Четыре. Пять. Облеченные высшим доверием, тщательно проверенные и просвеченные до мозга костей в метрополии на Земле, они составляли ядро правительства Марса.

Пронзительно светлые глаза Хейдела прищурились, а пальцы убыстрили дробь. Кто из них? Кто самозванец, подставная фигура? Кто из них марсианин?

Садлер сухо нарушил молчание:

– Это не совсем обычная встреча, мистер Президент? Хейдел прикусил сигару. Посмотрел прямо в глаза Садлеру.

– Да, Садлер, не совсем обычная. Мы собрались по особому поводу.

Он усмехнулся, не выпуская сигары изо рта:

– Сегодня мы разоблачим волка в овечьей шкуре. На него смотрели пять пар глаз. Садлер, Михэн, Локк, Форбс, Кларк. Один из них... Кто?

– Я что-то себя плохо чувствую сегодня, – промямлил Локк. – И не совсем улавливаю, о чем идет речь.

– О, конечно, – Хейдел снова усмехнулся. – Сейчас я все объясню.

Он ощущал необычайный прилив бодрости в этой предельно острой драматической ситуации. Каждый нерв – как струна, мышцы подрагивали в боевой готовности. Он мыслил стремительно и четко, и слова легко слетали с языка.

– Суть дела, – изложил Хейдел, – проста и ясна. – Он стряхнул пепел и резко наклонился вперед. – Джентльмены, среди нас предатель! Шпион!

Он выждал напряженную паузу, пока жало его сообщения поразит слушателей. Затем небрежно откинулся назад.

– И сегодня вечером я разоблачу его. Здесь, за этим столом.

– Вы говорите, один из нас, – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Кларк.

– Совершенно верно, – подтвердил Хейдел.

– Ничего себе история, – криво усмехнулся Форбс. Эдвард Кларк откашлялся.

– Могу ли я осведомиться, сэр, как это было обнаружено и почему подозрения пали именно на членов Высшего Совета?

– Конечно, можете, – резко ответил Хейдел. – Не стоит подробно говорить о неприятностях, которые выпали на нашу долю. Все вы о них знаете. Но вот откуда они пошли – это уже важно. Помните историю с миссионерами?

– Когда мы решили обратить на путь истины Восточный индустриальный район?

– Вот именно, – подхватил Хейдел.– То жуткое избиение.

– Да, текли реки крови, – согласился Джон Михэн.

– Мы потеряли шестьдесят семь миссионеров, –скорбно произнес Хейдел.

– Я помню ноту Марса с извинениями, – сказал Форбс. – Мол, мы поклонялись нашим богам двести тысяч лет и будем продолжать это делать. Примите уверения... Ну и нервы у них.

– Дело не в этом, – грубо оборвал его Хейдел. – О том, что эти шестьдесят семь человек были миссионерами, никто не знал. Кроме меня и вас пятерых. Это был первый случай, – уточнил он.– Есть и второй. Помните, когда мы отменили систему свободного выбора?

– И снова была кровь, – напомнил Садлер.

– Сорок восемь жертв, – вставил Хейдел. Столько колонистов, которых мы облекли полномочиями венчать любую пару на этой планете, разъехались по всем материкам, чтобы покончить с этой омерзительной свободной любовью.

– Сорок восемь провозвестников справедливости и морали погибли, – с пафосом сказал Форбс.

– А вы помните ноту с извинениями? – Хейдел повысил голос. Он смотрел Форбсу прямо в глаза.

–В общем и целом, конечно, – сказал Форбс, спокойно встретив взгляд Хейдела. – "Вам нравятся ваши обычаи, нам – наши". Какой цинизм!

– Неслыханный! – отозвался Хейдел. – Однако и здесь никто, кроме нас, шестерых, не знал, какие обязанности возложены на сорок восемь человек. Не стоит входить в детали других инцидентов. Вы должны помнить их. Мы хотели ввести свободную прессу, учредить галерею изящных искусств. День марсианина, соревнования по вольной борьбе, и так, далее.

– Я отлично помню эту историю, – заверил Форбс. – Марсиане швырнули борца на улице под автомобиль. Ему переломало все кости...

– Одним словом, все попытки внедрить здесь наши культурные традиции встречались в штыки. И причиной наших неудач могла быть, по логике, только утечка информации из Высшего Совета. Сегодня вечером мы должны выяснить, кто из нас ответствен за это. – Низкий голос Хейдела эхом отдавался в углах огромного обеденного зала.

Пятеро застыли в ожидании. Форбс скрестил свои длинные ноги. Садлер внимательно изучал ногти. Михэн рассеянно щурился. Кларк сплетал пальцы. Локк разглядывал сигарету.

– Кессит! – позвал Хейдел. Седовласый мужчина в черном фраке дворецкого появился в комнате.

– Мы выпьем. Вина, пожалуйста, – приказал Хейдел. Губы его на мгновение дернулись, обнажив крепкие зубы.

Дворецкий принес и поставил на стол серебряный графин с вином.

– А теперь, Кессит, – обратился Хейдел к дворецкому, который застыл в ожидании, – принесите, будьте добры, из моего стола пистолет.

– Он растянул в улыбке губы. Он владел ситуацией.

Хейдел взял пистолет из рук старика.

– Еще одно, – велел он. – Зажгите свечи на столе и погасите свет в комнате. Меня всегда тянуло к романтике. Свечи и вино...

– Какая прелесть! – радостно сказал Локк.

– Великолепно, – подтвердил Форбс. Хейдел кивнул, ожидая, пока дворецкий зажжет свечи и погасит свет. Когда за ним тихо закрылась дверь, желтые язычки пламени тихо заколебались, отражаясь в лакированной поверхности стола.

– Теперь, джентльмены, предоставим слово древнему персонажу из XX века. Весьма красноречивому персонажу, хочу добавить. Его зовут П-38, если мне не изменяет память. – Хейдел резко поднял пистолет, и язычки пламени всколыхнулись, бросая блики на черную рукоятку и на ствол голубоватой стали. – Мое увлечение, – отрекомендовал Хейдел. – Хочу добавить, что не только коллекционирую эти маленькие игрушки, но и неплохо владею ими. И намерен кое-что вам продемонстрировать.

– Любопытно, – сказал Михэн.

– Это должно быть очень забавно, – вежливо сказал Форбс.

– Надеюсь, так оно и будет, – отозвался Хейдел. – А теперь прошу вас убедиться, джентльмены. – Он нажал защелку, и черный магазин выскочил в его подставленную ладонь. – Я зарядил его пятью патронами. Только пятью. Видите?

Пятеро откинулись на спинки своих кресел.

– Теперь, Михэн, – обратился он к человеку, сидящему напротив, – не могли бы вы отодвинуться немного левее?

Михэн торопливо отодвинул свое кресло влево.

– Вот так, – кивнул Хейдел и с грохотом положил перед собой пистолет. Наступило гробовое молчание.

– Отлично. Теперь я могу дать объяснения. Несколько дней назад скончался доктор Кигли, шеф нашего исследовательского отдела. В канун смерти он сделал важное открытие. Как вы знаете, марсиане по своим физическим параметрам ничем не отличаются от землян, и не было никакой возможности точно идентифицировать их. И вот теперь это возможно, продолжал он. – Доктор Кигли...

Он замолчал и в фальшивом изумлении развел руками.

– Прошу прощения, джентльмены. Мы так и не попробовали нашего вина. Отличный портвейн. Солидной выдержки, уверяю вас. Выпьем? – он поднял свой бокал. – Пью за то, чтобы мы разоблачили сукиного сына, который сидит среди нас! – Хейдел залпом опустошил сосуд.

Еще пять бокалов звякнули, заняв свои места на столе. Снова наступило молчание.

– Итак, – проговорил Хейдел, с удовольствием прислушиваясь к звуку собственного голоса, – доктор Кегли во время вскрытия тела марсианина сделал удивительное открытие...

– Прошу прощения, – перебил его Форбс. – Вы говорите "вскрытия"?

– Да, – подтвердил Хейдел. – Мы иногда прибегаем к нему. Конечно, это не разрешено, – он подмигнул, – но вы понимаете, что порой без нарушений не обойтись.

– Понимаю, – согласился Форбс. – Просто я не знал об этом.

– Теперь знаете, – отчеканил Хейдел, внимательно глядя на Форбса. – В ходе работы доктор Кигли изобрел специальный раствор, предохраняющий ткани от разложения, который он применял в тех случаях, когда надо было продлить срок исследований. Раствор вводился в кровяное русло...

– Я снова прошу прощения, сэр, – перебил Форбс, – вы говорите, "в кровяное русло"?

– Да, – кивнул Хейдел. – Но это должно быть сделано перед тем, как труп станет трупом, не так ли?

– Так и я думал, – сказал Форбс, откидываясь на спинку кресла. Пальцы Хейдела легли на рукоятку пистолета.

– Форбс, мне не нравится ваш тон.

– Примите мои глубочайшие извинения, сэр.

– Продолжим, – помолчав, сказал Хейдел. – Доктор Кигли ввел раствор и... Словом, он вернулся в лабораторию уже поздней ночью. Было темно, как в яме, – я стараюсь обрисовать картину для вас, джентльмены, – и труп по-прежнему лежал распластанным на столе. Кигли увидел, что глаза мертвого марсианина светятся в темноте, как раскаленные угли.

– Какой ужас! – Садлер передернулся.

– Как привидение, – выдохнул Кларк.

– Самое важное, – мягко продолжил Хейдел, – что доктору Кигли наконец удалось выяснить, что разница между марсианином и жителем Земли кроется в глазах. В результате химической реакции после введения раствора глаза марсианина начинают светиться в темноте. В глазном яблоке марсианина доктор Кигли обнаружил элемент, который отсутствует у людей. Я хотел бы надеяться, что его нет у пятерых из нас.

Сообщение попало в самую точку и произвело нужный эффект.

– Тем не менее, – продолжил он, – среди нас есть шестой, о котором и идет речь. Муха в супе. И через несколько секунд я вышвырну эту муху. – Он приподнял пистолет над столом. – Как я уже говорил вам, джентльмены, я прекрасно владею этим оружием. Иными словами, я бью наповал. И покажу вам свое умение. Я буду тушить свечи, стоящие в центре стола, последовательно отстреливая фитили. Следите за моей мыслью, джентльмены? Локк? Садлер? Михэн?

Все кивнули.

– Тогда, может быть, вы уже поняли, что я хочу сделать? Когда погаснет последняя свеча, мы окажемся в темноте. И тогда мы обнаружим марсианскую крысу. Потому что, – Хейдел наслаждался своей речью, – к вину, которое мы пили, я добавил немного раствора доктора Кигли. Безвкусного и безвредного. Для всех, кроме, естественно, одного человека в этой комнате.

Хейдел поднял пистолет.

– Прими, господь, душу этого мерзавца, ибо, как вы помните, в магазине у меня пять пуль. Четыре для свечей и одна, чтобы вышибить мозги сукиному сыну, чьи глаза зажгутся, когда потухнет последняя свеча.

Наступило мертвое молчание, и только язычки пламени четырех свечей чуть колебались в неподвижном воздухе.

– Предлагаю, – сказал Хейдел, – последний тост, прежде чем приступим. – Он поднял свой бокал. – Пусть тот, кому предназначена пятая пуля, отправится прямо в ад. В буквальном смысле, джентльмены, расхохотался он.

– Выпьем!

Бокалы были осушены до дна.

– Следите внимательно, – сказал Хейдел, поднимая пистолет. Он прицелился в первую свечу. Спусковой крючок дрогнул под его пальцем, и комнату потряс грохот выстрела.

– Первая, – сказал Хейдел. Он снова прицелился. Выстрел.

– Вторая, – отсчитал он. – Неплохо, а?

– О да, – согласился Садлер.

– Отлично, – похвалил. Форбс.

– Еще одна, – предупредил Хейдел. Раздался третий выстрел.

– Итак, – сказал он, прицеливаясь в последнюю свечу, – вот мы и подходим к финалу, не так ли, джентльмены? Как только она погаснет, один из нас тут же получит пулю между своих горящих глаз. Готовы?

Он нажал курок, по комнате прокатилось эхо, и наступила непроглядная тьма.

– Ну, – наконец вымолвил Форбс. – Вот и все. Вы удивлены, не правда ли?

Хейдел почувствовал, что его ладонь, охватившая черную рукоятку, становится мокрой. На него смотрели пять пар горящих, как раскаленные угли, глаз.

– Могу себе представить, как он потрясен, – хохотнул Форбс. Разоблачить сразу всех!.. Хейдел облизнул губы.

– Как? Как вы смогли?.. Форбс оставался бесстрастным.

– Проще простого, знаете ли. Подменить человека в ракете, что возвращается на Землю с колонистами. Изучать. Наблюдать. Учиться. Кое-где изменить изображение. Подделать документы, и все такое прочее. Контакты между нами и Землей не так уж и прочны, как вам известно.

– Уж с одним-то из вас я разделаюсь, – прохрипел Хейдел, продолжая сжимать пистолет.

– Что ж, возможно, – сказал Форбс. – Но не больше, чем с одним. На вас направлены три ствола.

Мы видим вас так же четко, как при свете дня. Одно движение – и вы мертвы.

– Почему вы пошли на это? – внезапно спросил Хейдел. – Почему? Ведь все, что делалось, было для пользы марсиан. Мы хотели дать вам свободу я культуру, обогатить нашими знаниями...

– Нам не нравятся ваши методы, – сухо изрек Форбс.

Лицо Хейдела перекосила мгновенная гримаса, и он внезапно вскинул пистолет. Раздался грохот выстрела, затем воцарилось молчание.

– Отлично, – сказал Форбс. – Правда, я не думал, что он будет стрелять.

– Теперь вы довольны? – спросил Михэн, опуская свой пистолет.

– О, полностью! Правда, в целом все это выглядело несколько мелодраматично, не так ли?

– Театр, – согласился Локк.

Форбс повернулся в кресле и крикнул:

– Эй, Кессит!

Дворецкий Открыл дверь в комнату, где стояла полная темнота, и потянулся к выключателю.

– Нет, нет, – улыбаясь, сказал Форбс. – Не думайте об этом. Президент ничего не заметит, Кессит. Не будете ли вы так любезны предложить нам еще по бокалу вина. Мне очень понравился этот портвейн.

Дворецкий поднял графин и наполнил бокалы. Он двигался в темноте легко и уверенно.

– Ура! – воскликнул Форбс.

– Ура! – отозвались остальные, и их голоса заглушил хрустальный звон бокалов.