Текст книги "Грезы об Эдеме: В поисках доброго волшебника"

Автор книги: Джеймс Холлис

ГЛАВА 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ: ГРЕЗЫ ОБ ЭДЕМЕ

 
Они хотели от меня правды,
поэтому я сказал,
что я жил с ними годы
как шпион,
но все, чего я хотел, – это любовь…
Я сказал, что эмоционально иссяк,
если бы кто-то из них повернулся
и поцеловал меня.
Я рассказал бы им, как ощущается поцелуй,
когда он ничем не был заслужен.
 

Стефен Данн. «То, что они хотели»

 
Иногда я совсем забываю,
Что такое товарищество.
Бессознательно и невротично
Я везде разливаю грусть.
 

Руми. «Иногда я совсем забываю»

Эрос, проекция и Добрый Волшебник

Как мы знаем из древнегреческих мифов, Эрос – самый древний из богов; он присутствует в любом проявлении первобытной жизненной силы. Вместе с тем это самый юный бог, обладающий способностью к постоянному обновлению. Его имя означает желание, а само слово является производным от de sidus, то есть «звездный». Поэтому для Эроса характерна тоска по Другому, смертному или бессмертному. Он целеустремлен, обращен к Другому, словно к путеводной звезде.

Согласно Гесиоду, Эрос появился из Хаоса. В первичных водах сформировался поток энергии, порождающий форму, связи и устремленный к творчеству. Согласно другой версии, Эрос родился от Афродиты и Ареса; оба они прекрасно знали, что такое чувственное влечение. Хорошо известны культурные аналоги Эроса, существовавшие в древнем Риме: Амур и Купидон. Так, первый присутствует в средневековых описаниях романтической любви и произведениях миннезингеров, а второй воплощается в образе стрелка с воспламеняющими страсть стрелами. К началу современной эпохи декадентства образ Эроса перестал быть воплощением глубокой и жгучей страсти и превратился в толстенького кудрявого малыша с игрушечным луком и стрелами, который стал часто появляться на почтовых открытках, в карикатурах и комиксах. В этом нет ничего удивительного: любое доброе дело можно испортить, если не уравновешивать одну сторону другой, ей противоположной. Купидон становится символом пресыщенного чувственного желания. Он разделил судьбу многих древних богов; именно поэтому Юнг считал, что неврозы подобны богам, которым нанесли рану.

В наше время Эрос все больше терял свое значение, пока оно совсем не сузилось до эротики. Самое простое определение эроса – стремление к соединению. Естественно, что это побуждение вполне может содержать сексуальное влечение, но эрос имеет гораздо больше значений. В качестве бога божественный Эрос присутствует всегда, по крайней мере, скрыто при всяком стремлении к соединению, хотя самого бога могли забывать, оставлять его без внимания, нападать на него, профанировать или даже обожать его, как ни покажется это странным. Эротическими бывают музыка, мольба, преступление, слова… вариации бесконечны, как бесконечны сами боги.

Наверно, с точки зрения современного человека, называть «эротической» столь разнообразную деятельность может показаться не менее странным, чем заклинать божество. Но древние люди поступали совершенно правильно: там, где есть глубинное переживание, там существует и божественное. Там, где есть боги, там можно почувствовать смысл. Боги могут нас попросить, чтобы мы к ним прислушивались, то есть осознавали их энергию, которая в нас присутствует и которая составляет их суть, лишенную всякой материальной шелухи. Если мы не обращаем внимания на ту глубинную энергию, которая воплощается богом в каждом эротическом действии, мы нарушаем какой-то глубинный принцип ¹⁸ .

Эрос очень подвижен и легко изменяет свой облик. Воплощая в себе энергию, он всегда стремится к соединению, наполнению и трансценденции. Как мы знаем, Эрос – так же, как и Природа, – не терпит пустоты, поэтому наша психика страшно боится ощущения опустошенности. Стремясь чем-то заполнить эту пустоту, нам слишком часто приходится заполнять ее самими собой. Как только в этом пространстве образуется брешь, в нее сразу вливается проекция.

Как и любой психологический феномен, проекция существует везде; избежать ее невозможно. Согласно сформулированному Фрейдом определению психической энергии, она является «полиморфно-перверсивной»; то есть она всегда появляется, изменяется, отклоняется и воспроизводится заново, чтобы заполнить пустоту. Это осуществляется многими разными способами, например, с помощью расщепления, замещения и сублимации. Расщепляя, Эрос создает полярные противоположности, следовательно, в любых человеческих отношениях могут присутствовать любовь и ненависть. Замещая, Эрос побуждает искать Неземного Другого в очень зыбком образе Возлюбленного (или Возлюбленной). Сублимируя, Эрос переносит свои неземные устремления в другие области жизни, в которых ищет Великого Отца и Вечную Мать. Точно так же, как посредством проекции из крошечного слайда на далеком экране появляются доисторические чудовища, так и бурная эротическая энергия, пройдя через уникальный фильтр индивидуальной истории, может наполнить любую форму и создать любой психический образ.

Разумеется, все проекции формируются бессознательно; как только человек отмечает: «Это моя проекция», – значит, уже начался процесс ее ликвидации. Иначе говоря, как только мы начинаем пытаться что-то действительно осознать, то сразу же Другой перестает притягивать, удерживать и возвращать нам наши проекции. И если существует главный закон функционирования психики, то он заключается в том, что внутреннее бессознательное содержание психики проецируется вовне. Именно поэтому Юнг заметил: «Если человек не осознает внутреннее содержание своей психики, оно влияет на него извне и становится его судьбой» ¹⁹ . Но поскольку психика состоит из множества расщепленных энергетических образований, комплексов и архетипических форм (которым Юнг придал статус, близкий к мифологическому, назвав их анимой, анимусом, Тенью), причем практически все они являются бессознательными, то всегда появляется возможность для проекции. Поскольку я никогда не способен познать бессознательное ни теоретически, не практически, то я никогда не знаю, какие энергии автономно действуют у меня внутри, создавая покров иллюзии и набрасывая его на тот мир, который мне кажется известным.

Более двухсот лет тому назад Кант предупреждал, что познать Ding-an-Sich, «вещь-в-себе», нельзя в принципе, то есть существенные характеристики внешней реальности непознаваемы; познанию поддается лишь результат психической обработки субъектом своего феноменологического восприятия реальности. Используя тавтологический оборот, можно сказать, что мы лишь ощущаем наше ощущение! Убедившись в субъективности человеческого восприятия, Кант завершил изучение метафизики, то есть поиск абсолютной реальности, и тем самым доказал необходимость изучения психологии, то есть исследования внутрипсихических процессов.

«Все отношения – все без исключенияотношения – начинаются с проекции», – таким простым, но категоричным утверждением я начинал семинар в одном из городов западного побережья США два года тому назад. Не закончив оставшуюся часть вступления, мне пришлось остановиться, так как два слушателя, сидевшие в разных местах аудитории, громко и очень эмоционально стали мне возражать. «Но иногда вы просто знаете, – настаивали они, – вы видите с первого взгляда, что это тот самый человек». Только присутствием невидимого комплекса, сравнимого с подводной миной, которая находится впереди быстро идущего корабля, можно объяснить подобный мощный энергетический выплеск. Оба моих оппонента настаивали на том, что Другого можно узнать сразу, в особенности того Другого, который является Возлюбленным. Разумеется, у каждого человека есть интуитивная функция, на которую одни из нас полагаются больше, чем другие, и иногда их предположения вполне оправдываются. Мы «ощущаем», что это должно быть так, а не иначе; мы «чуем это своим нюхом», как кот чует мышь, мы «видим это своим сердцем, печенью, селезенкой и всем остальным…» Но при этом мы также часто ошибаемся.

Я воздержался от вопроса к своим оппонентам, находятся ли все еще рядом с ними их Возлюбленные – те, про которых им сразу «все стало ясно» с первого взгляда. Мне очень хотелось бы знать: если спустя много лет оказалось, что этот первый великий инсайт оказался истинным, насколько отношения с Другим сохраняли свою первоначальную искренность и страсть на протяжении всего этого времени? Неужели эротическая связь и по сей день была столь же сильной, как в первое время? Я подозреваю, что нет, ибо это бывает крайне редко. Но такова сила идеи, аффективно заряженной идеи, которая в действительности называется «комплексом». Назвать такую идею комплексом – ни в коем случае не значит обесценить ее. Проще говоря, комплекс – это энергетически заряженная идея, которая напоминает о себе, стучась в область нашего мышления, когда ей «вздумается».

Энергию комплекса нельзя переоценить; по сути именно она определяет как индивидуальную историю человека, так и традиционную культуру общества. Нас всех воодушевляют две великие идеи, или два комплекса. Обе идеи ложные, и мы хорошо это сознаем, но при всем при том находим множество способов это отрицать, скрывать или находить этому рационалистическое объяснение.

Первая великая ложная идея – мечта о бессмертии. Мы знаем, что мы смертны; нам хорошо известна статистика; наконец, мы читаем газеты. При этом каждому из нас внутренне хотелось бы ощутить свою исключительность. Конечно же, именно я по той или иной причине стану исключением и буду жить вечно. Разумеется, мы знаем, что будет совсем не так, но эта фантазия чрезвычайно живуча.

Другая великая ложная идея, овладевшая умами людей, – это мечта о Добром Волшебнике. В ее основе лежит убеждение, что существует человек, который создан именно для нас: он сделает нашу жизнь осмысленной и интересной и исправит изъяны, которые существуют в ней. Он будет жить только для нас, читать наши мысли и удовлетворять наши самые глубокие потребности. Он будет добрым родителем, который защитит нас от страданий, и избавит нас, если нам повезет, от очень опасного путешествия – индивидуации. Все популярные произведения искусства пронизаны этой идеей, а также ее крахом – поиски Доброго Волшебника, нахождение его или ее, пугающее открытие человечности этого Другого и… возобновление поисков. Когда вы едете в автомобиле, включите радио и прослушайте подряд первые десять песен. Девять из них будут посвящены поискам Доброго Волшебника ²⁰ .

За этими поисками Доброго Волшебника скрывается архетипическая энергия родительских имаго. Впервые мы ощущаем свое Я в отношениях с этими Первичными Другими, которыми обычно являются отец и мать. Само сознание появляется вследствие расщепления этой первичной мистической сопричастности, которая характеризует чувственную сферу младенца. На основе самых первых ощущений формируется парадигма, включающая в себя понятия Я, Другого и отношений между ними. Эти отношения прочно вплетаются в нашу неврологическую и эмоциональную структуру.

Было замечено, что люди, которые долго живут вместе, становятся похожи друг на друга. (Собаки и их хозяева тоже могут стать похожими, но это уже другая история.) Случается и так, что с приближением к пятидесятилетнему рубежу человеку начинает казаться, что его спутник напоминает ему родителя. Подумайте о тех немолодых людях, которые называют друг друга «Мать» и «Отец», «Мамочка» и «Папочка», «Мама» и «Папа». Такие обращения говорят о том, что изначальное влечение к партнеру в первую очередь определялось родительским имаго. Этот бессознательный образ проецировался на всех потенциальных партнеров, пока кто-то из них не оказался «подходящим» для того, чтобы «поймать» эту проекцию и «удержать» ее.

Истинную глубину и энергию таких имаго узнать невозможно, так как они, во-первых, являются бессознательными, а, во-вторых, сформировались еще до того, как появилось сознание, способное на них реагировать. Иногда человек может осознать какую-то особенность, сформировавшуюся в сфере осознанных отношений с кем-то из родителей. Искомый партнер должен быть постоянным и внушающим доверие, например, для создания такого же ощущения безопасности, которое раньше создавал родитель. Но чаще всего патология детско-родительских отношений приводит к конфликтам. Сколько детей, переживших насилие, вступили в отношения с насильниками, беспомощно воспроизводя первичную парадигму? Сколько детей алкоголиков, став взрослыми, нашли себе зависимых партнеров, с которыми вступили в созависимые отношения? Часто такие психологические структуры «дремлют» под покровом бессознательного и не проявляются на протяжении десятилетий. Иногда человек разрывает отношения со своим партнером и сознательно ищет себе совершенно иного спутника, но лишь воспроизводит хорошо знакомую динамику, которая была характерна для прежних отношений.

Конечно же, повторяется только внутренняя психодинамика отношений, а не их внешнее выражение. Какой человек, находящийся в здравом уме, станет искать себе партнера, говоря: «Я хочу в отношениях с тобой отыграть свои детские травмы. Я тебя полюблю, потому что эти отношения мне очень хорошо знакомы»? Однако именно так мы и поступаем. Действительно, страшно себе представить, какая малая часть близких отношений осознается нами и каким сильным является наше запрограммированное желание того, что нам очень хорошо известно. Мы ищем то, что мы знаем, даже если это наносит нам травму.

Вот почему именно Добрый Волшебник нагружен обломками нашей индивидуальной истории и осколками нашей психики. Если у нас есть враг, который удерживает нас в плену, то этот враг – власть нашей индивидуальной истории, которая способна поработить наше сознание, исказить наш взгляд на будущее, помешать нашему выбору и заставить нас постоянно ее воспроизводить. Одна из задач, которые решает психотерапия, – это конфронтация с такой историей, хотя бы в той мере, в какой ее можно осознать, исследуя характерные стили поведения, симптомы и сновидения. Эта конфронтация иногда вызывает потрясение, иногда – депрессию, но всегда приводит к смирению. Как зрелый человек с болью вспоминает те возможности выбора, которые были у него в подростковом возрасте, горько сознавая, насколько он мало тогда понимал, точно так же и бессознательная динамика, которая привела человека к определенному типу отношений, однажды может выйти на поверхность. И тогда мы наблюдаем картину, которую редко можно назвать приятной.

Эта сумасшедшая вещь, которая называется любовью

Когда кто-то читает эти строки, с чем-то соглашаясь, с чем-то нет, но в целом следуя за ходом мыслей, его сердце внезапно воскликнет: «А что же будет с любовью?»

Ах, да, эта изумительная штука – любовь, волшебный эликсир, без которого мы все погибнем. И что же она собой представляет, – спросим мы, – эта самая любовь? Не выражается ли ее сущность довольно циничной фразой, которая принадлежит поэту Джону Сиарди: «Любовь – это слово, которое обозначает сексуальное возбуждение юноши, привычку человека среднего возраста и взаимную зависимость стариков»? А может быть, это магическая сила, которая вращает земной шар, обновляет мир (то есть выполняет функцию, которую у древних греков выполнял Эрос) и делает нас несчастными, едва она исчезает? А нужно ли вообще соглашаться с ее универсальным определением? Нет ли в ее странной власти какого-то привкуса магии? Разве такая власть не скрывается и не проявляется вновь как энергия, которая воспламеняет имаго Возлюбленного (или Возлюбленной)? Может быть, нам все-таки следует немного отступить и несколько разобраться в любовных отношениях?

Несомненно, основа любви – это поток энергии, который может быть или однонаправленным, или реципрокным. Поэтому мы можем сказать, что любим своих питомцев, любим свою страну, любим Моне, любим пончики, яблочный пирог, гольф и многое другое. Несомненно, много энергии отнимают дружеские отношения. Чем человек моложе, тем менее стойки такие дружеские отношения, ибо они оказываются очень хрупкими и едва выдерживают испытание конфликтом и разочарованием.

Несколько лет назад в своей статье в журнале «Современная психология» Поль Рихт, сотрудник Университета штата Северная Дакота, привел следующие обобщенные выводы своих исследований любви и дружбы:

Существуют четыре отличия любовных отношений от дружеских. Любовные отношения более избирательны, более эмоционально выразительны и более постоянны, чем дружеские; кроме того, считается, что они больше подвержены влиянию социальных норм и ожиданий ²¹ .

Согласно мнению других исследователей, приведенному в этой статье, любовным и дружеским отношениям присущи следующие восемь характерных черт: ощущение радости от присутствия другого человека, взаимопомощь, уважение, искренность, принятие другого человека таким, какой он есть, доверие, взаимопонимание и уверенность.

Мы можем любить своих друзей, но, по-видимому, эмоциональный заряд близких любовных отношений гораздо выше. Близость часто включает в себя очарование Другим, стремление быть для него единственным и неповторимым и, конечно же, сексуальное влечение. Каждая из перечисленных характеристик свидетельствует о том, что в отношениях любовной близости сосредоточено гораздо больше психической энергии, чем в дружбе. Слово fascination(обаяние, привлекательность) происходит от латинского слова fascinare(очаровывать). В данном случае слово очарованиеозначает совсем не то, о чем вы узнаете к окончанию школы; здесь оно имеет смысл «зачаровывать», «порабощать сознание», «приобретать над ним власть».

Поэтому быть очарованным Другим – значит быть одержимым аффективно заряженной идеей. Именно это происходит во время действия проекции. В состоянии страстной и неистовой влюбленности – а выражение «неистовая» является очень сильным – человек фактически одержим Другим и не способен к сознательным поступкам. По влечению сердца человек попадает в плен проективной идентификации, и тогда снова растворяются границы между ним и Другим, как это происходило в младенчестве. Таково бессознательное обоснование очарования Другим: поиски возможности вернуться в потерянный рай детства, в лоно изначальной мистической сопричастностис теми, кто с рождения окружал тебя заботой и вниманием.

Столь же очевидно, что стремление к избирательности в отношениях вытекает из полной зависимости младенца от постоянного присутствия Другого. Существует популярное мнение, что ревность является свидетельством и мерой любви к человеку, а не показателем того, что его считают ненадежным и подозревают в измене. «Я знаю, что партнер меня очень любит, потому что терпеть не может, когда я разговариваю с кем-то другим». Мне довелось услышать даже такое: жена, которую постоянно избивал муж, была совершенно уверена, что такое отношение насильника-мужа лучше всего доказывает, как сильно он любит ее.

Один мужчина, который совсем ненадолго стал моим пациентом, был женат несколько раз. В детстве он подвергался психологическому насилию, поэтому постоянно следил за поведением всех своих подруг – настолько непрочной ему казалась психологическая основа их отношений. Разумеется, он не мог выдержать напряжения терапевтического процесса, так как для интроспекции, которая является одной из его составляющих, требуется сила воли и эмоциональная устойчивость, которыми он не обладал. Стремление удержать рядом с собой другого человека – здесь я не имею в виду сохранение сексуальной верности – в конечном счете приводит к плачевным результатам, ибо свобода Другого будет подавляться проявлениями властолюбия и сопутствующей ему потребности в постоянном контроле.

О сексуальном влечении в близких отношениях мы поговорим несколько позже. Но к ранее приведенному списку различий между любовными и дружескими отношениями можно было бы добавить еще два. В любовных отношениях человек больше защищает Другого, так как вкладывает больше сил и энергии в его благополучие. И еще: человек пожертвует собой скорее ради Возлюбленного, чем ради друга. Очень хорошо известно, что самопожертвование – это краеугольный камень многих величайших историй любви. Они по-прежнему бередят нам душу, показывая способность человека сублимировать глубинный инстинкт выживания ради своего возлюбленного Другого.

Кроме того, нам надо будет далее четко отличать традиционный формальный договор, который мы называем «брак», от энергии, которую мы называем «любовь». В данном случае, говоря о «браке», я опять же имею в виду не столько юридическое оформление отношений между двумя людьми, сколько глубину и характер соглашения, которое снижает вероятность разрыва. Глупость так называемой «общественной морали» и большинства правительств становится причиной запретов на однополые браки, даже если партнеров объединяют полное согласие, общая система ценностей и постоянство отношений.

Их нетерпимость порождает не просто дискриминацию; она подрывает фундамент основанных на согласии отношений. Так, один гомосексуалист недавно сказал мне: «Я уже устал платить налоги на поддержку гетеросексуального блуда». А другой гомосексуалист сказал иначе, причем в его шутке действительно была только доля шутки: «Я верю в гомосексуальные браки, потому что верю в гомосексуальные разводы». Он намекал на то, что хотел бы, чтобы семейное право распространялось на него не только в виде страховки, налоговых льгот и т. п., но и в отношении прав каждого из партнеров при разводе. (В конечном счете при всей своей борьбе за чистоту нравов, «мораль большинства» не является моралью и не разделяется большинством.)

Традиционно любовь и брак никогда не были тождественны; они очень редко, как поется в известной старой песне, составляли единое целое, «как лошадь и экипаж». Фактически лишь чуть более ста лет назад «глас народа» объявил, что любовь и брак – это одно и то же. Это вовсе не значит, что люди, которые соглашались быть супругами, не любили друг друга; но общее социально-историческое назначение брака заключалась в том, чтобы привнести стабильность в общество, а вовсе не осчастливить отдельных людей или способствовать процессу их взаимной индивидуации. Вполне возможно, что большинство браков в истории человечества по современным меркам считалось бы «браком по расчету», ибо они заключались именно для рождения, защиты и воспитания детей, то есть для сохранения стабильности общества, для передачи из поколения в поколение системы социальных и религиозных ценностей, а также для направления анархичного либидо на достижение социально одобряемых целей.

Кроме того, во многих браках любовь – какой бы она ни была в действительности – просто не считалась основополагающей ценностью. Чаще всего людей соединяла связующая их энергия, то есть взаимодействие их активизировавшихся комплексов. Каждый из них или оба сразу стремились найти в другом доброго и заботливого родителя, может быть, даже психологического насильника, чтобы подкрепить травмированное ощущение своего Я, или же то, что отсутствовало в их родной семье. Человек мог вступить в брак и для того, чтобы получить ощущение власти, которое возникает при переносе.

Мне вспоминаются две женщины, одна из которых стала моей пациенткой, а затем порекомендовала другой обратиться ко мне. Обе они жаловались на одно и то же: их мужья могли разговаривать только о бизнесе. Обе они лет двадцать тому назад вышли замуж «по любви», а затем быстро развелись. Затем каждая из них, явно совершив более зрелый выбор, вышла замуж за мужчину, который был существенно старше нее, «успешен» и обеспечен. Но при этом каждая из них проецировала свой неразвитый анимус на второго мужа. У них были фешенебельные особняки и престижные дорогие автомобили, но оказалось, что между супругами не было близких отношений. Те «мужские» качества, которые привлекали их в мужьях, не только были не развиты у них самих, но и обедняли их восприятие личности мужей, делая значимым лишь их богатство, которое не принесло им ни счастья, ни близких Отношений.

Не следует забывать древнюю мудрость: остерегайтесь получить то, чего вы хотите. Этому мудрому совету следует глубинная психология: мы могли бы получить лишь то, что хочет наш комплекс, наша неосознанная индивидуальная история, наша непрожитая жизнь. И тогда сформированные на такой порочной основе отношения могут стать лишь сценой для отыгрывания этого трагического сценария, с которым они тайно связаны.

Кажется, что все в жизни без исключения вертится вокруг этой странной штуки, которая называется любовью. Мы любим природу, мы занимаемся любовью, мы влюбляемся и разочаровываемся, мы гонимся за любовью и умоляем ее нас спасти. Романтическая любовь – так мы называем этот порыв – эта испепеляющая страсть, эта неистовая тоска по Возлюбленному (или по Возлюбленной), эта напряженная борьба, эта глубокая грусть при утрате Возлюбленного (или Возлюбленной), эта тревожная неопределенность относительно реального существования Другого – все это и многое другое является одновременно и величайшим источником энергии, и основным современным наркотиком. При распаде родовых мифов, которые когда-то помогали нашим предкам устанавливать связь с богами, с природой, со своим племенем и с самими собой, может получиться так, что романтическая любовь скоро станет главным средством удовлетворения экзистенциального голода. Можно даже утверждать, что романтическая любовь по силе своего воздействия на человека заменила институт религии, так как она обладает величайшей мотивирующей силой и оказывает огромное влияние на нашу жизнь.

Итак, поиск любви заменил поиск Бога. Вас это изумляет? А разве это не так? Повторяю: просто включите радио. Подавляющее большинство популярных песен доносит до нас «религиозность» романтической любви. Вспомним этимологию слова «религия» – «связывать вновь», «воссоединять». До сих пор мы искали эту связь, стремясь воссоединиться с высшим; сейчас мы ищем ее, пытаясь проникнуть в Другого. Вслушиваясь в любую песню, можно распознать в ней такой хорошо знакомый нам поиск этого Другого: знание того, что он (или она) находятся прямо за следующим эмоциональным поворотом, радость от встречи именно с Ним, смятение, которое вызывается активизацией комплексов, гнев и горечь, вызванные конфликтом и болью, скорбь из-за утраты – и последующее возвращение к новому поиску, который будет продолжаться в следующей, тысячной песне тысяча первого цикла.

Если бы удалось написать песню, в которой соединились бы все эти стадии поиска Доброго Волшебника, можно было бы не только заработать большие деньги, но и создать основную религию западной цивилизации. Движущая сила этой романтической фантазии намного превышает мотивирующую силу экономической конкуренции. Объединяя взгляды на современный мир Т.С. Элиота и Альберта Камю ^* , можно сказать так: «Они делали деньги и прелюбодействовали». Ни одна жизненная философия их не увлекает надолго, но эти две цели сохраняются постоянно.

Огромная власть лжебогов заключается даже не в силе изощренного соблазна, которой они обладают, а в сохранении ими способности внушать непререкаемую веру в себя, несмотря на их многочисленные предательства. Многие популярные песни фактически знаменуютнепреклонную сердечную решимость снова приступить к неистовому поиску Доброго Волшебника. Популярность книги и фильма «Мосты графства Мэдисон» ^* – еще один пример религиозной силы этого романтического влечения и нескончаемого поиска. Однажды, в середине вашей скучной и тоскливой жизни, появится судьбоносный сказочный пришелец и откроет для нас жизнь, которой вы достойны, благословит и поддержит ваше преображение, а затем навсегда исчезнет, оставив вас наедине с обыденностью и рутиной, – с душой, пылающей страстью. Поцелуи – это Судьба ^* . Ни один партнер, даже самый хороший, не может состязаться с такой фантазией.

Существуют и другие случаи, когда любовь и брак не являются тождественными. Многие супружеские отношения просто развиваются за рамками невидимого договора между партнерами. Какие бы комплексы или запрограммированные идеи Я и Другого ни вдохновляли заключить брак, человеческая психика всегда уводила их в другом направлении. Не то чтобы у людей пропадала влюбленность: просто изначальные побудительные мотивы постепенно теряли свою силу, уступая место другим соображениям, или же комплекс «решал», что Другой больше не соответствует ожиданиям Я, сформированным исходной программой.

Если супружеские отношения не способствовали личностному росту человека – это большое несчастье. Внешняя продолжительность брака вовсе не дает повода для торжества, ибо кто может знать, как за это время изменилась душа каждого супруга? В данном случае вспоминается стихотворение Кристиана Моргенштерна «Два осла»:

 
Как-то один депрессивный осел
К супруге явился и молвил ей: «Все!
Мы долго молчали и ночью, и днем,
Вместе мы жили и вместе умрем!»
Случалось же это почти каждый час,
Радостно жизнь их течет и сейчас ²² .
 

Я полагаю, что «весело» сказано иронично, в расчете на публику, и что за этой иронией скрывается множество ран. Ибо сколько членов супружеских пар развиваются примерно в одном и том же направлении и примерно одинаковыми темпами? Редко бывает так, что оба они воспринимают жизнь на одинаковом уровне сознания или обладают равной способностью решать трудные проблемы. Чаще один из партнеров уже не соблюдает неосознанные условия взаимоотношений, а другой, наоборот, изо всех сил цепляется за формальный договор, который они заключили при вступлении в брак. Первый чувствует фрустрацию и впадает в состояние депрессии; второй ощущает тревогу и хочет все взять под свой контроль. Согласно моему опыту, чаще всего именно женщины стремятся к изменению и развитию. Может быть, так оно и есть, ибо женщины, наверное, более сосредоточены на межличностных отношениях, а мужчины больше связывают свое благополучие с такими внешними факторами, как карьера и собственность. И те, и другие могут быть в равной степени несчастны, но в центре их внимания – совершенно разные вещи. Женщины стремятся «перекроить» отношения, то есть перенести их на другую психологическую основу; мужчины скорее склонны исправлять в отношениях то, что в них «сломалось» или испортилось. Их цели одинаковы, но средства достижения прямо противоположны.

Поскольку ни в какой другой стране, кроме США, идея романтизма не имела столь сильного влияния, как на американскую поп-культуру XX века, ни одна из них не имеет под собой такой шаткой основы. А тогда неизбежен следующий вывод: ни одна культура не содержит столько скрытого разочарования, сколько та, которая стремится самоутвердиться в проекции, фантазии и иллюзии.