Текст книги "В мертвом безмолвии"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 12

Гастингс приподнялся на кровати, когда вошедший в палату Калверт протянул ему руку.

– Вижу, вам уже лучше, – сказал Калверт.

– Рентген показал, что переломов нет. Все говорят, что мне очень повезло. Один шанс из ста, но, как видите, я остался в живых.

– Да, вам действительно повезло, – не снимая пальто, Калверт уселся на стул.

Лицо Гастингса выглядело оживленным, глаза блестели. Тюрбан из бинтов все еще украшал его голову, но царапины и ссадины на лице затянулись. Он был искренне рад своему спасению, и Калверт подумал, что и сам должен испытывать сходное чувство. Однако ничего, кроме гнева и страха, в его душе не было.

– Я теперь совсем иначе смотрю на жизнь, – говорил Гастингс. – Я стал верить в Бога и во все святые таинства. Разве мог я помыслить о таком месяц назад?

– Понимаю ваши чувства, – Калверт кивнул. – На войне такое бывает с человеком довольно часто. Но, увы, все это довольно быстро проходит.

– Уверен, что со мной это надолго, – смущенно сказал Гастингс. – Я словно заново родился. Ведь я был на волоске от смерти и чудом остался в живых.

– Со мной случилось то же самое.

– Но на войне этого ожидаешь, а здесь…

– Машина Плайера только что сбила меня, – Калверт приподнял грязную полу своего пальто. – Это случилось четверть часа тому назад.

Гастингс вздрогнул, словно его ужалила пчела. Он не мог оторвать взгляд от следа протектора, оставшегося на ткани пальто. Лицо его постепенно бледнело.

– Колеса едва не коснулись моего лица. Я запомнил каждую пылинку на шинах.

Гастингс упал на подушку и закрыл глаза. Калверт продолжал говорить, с трудом подыскивая слова.

– Я очень сожалею, что вы имеете отношение к этому делу. Не подумайте, что я хочу отомстить вам за то, что вы и меня втянули в него. Но я должен позаботиться о собственной безопасности. Пора поставить в известность полицию.

– Бедная моя мать, – Гастингс облизал пересохшие губы. – Что с ней будет?.. Неужели нет другого выхода?

– Мне моя жизнь пока еще дорога. Подумайте и обо мне, черт возьми! Вы сами побывали под колесами автомобиля и знаете, что это такое. Вспомните и подумайте, есть ли для меня другой выход.

– Я понимаю, – Гастингс открыл глаза. – Ведь они хотели убить вас.

– Нет, на этот раз – попугать. Вынуждают отдать расписку.

– Расписку? – в глазах Гастингса вновь поселился страх. – Но Род сказал мне…

– Подождите немного, – прервал его Калверт. – Плайер мог легко прихлопнуть меня еще до того, как я его заметил. Следы колес говорят о том, что он повернул руль, не доехав до меня всего четыре фута. И дело тут не в моем везении. На этот раз меня просто хотели напугать.

– Удивительно. Обычно он убивает без всяких церемоний. Это даже развлекает его.

– Но на этот раз убийство не входило в планы Плайера. Прежде всего им нужна расписка, а моя жизнь потом. Мне дали понять, какая участь ожидает строптивца.

Гастингс хотел что-то сказать, но передумал. Он размышлял над какой-то важной проблемой, старательно избегая взгляда Калверта.

– Что у вас на уме, дружище? Что вы задумали?

– Сегодня здесь был Род, – сказал Гастингс. – Они изготовили фальшивую расписку.

– Фальшивую расписку?

– Да. Поняв, что с вами трудно договориться, они сфабриковали точно такой же документ. Но на нем отсутствует подпись Ван дер Богля.

Калверт поискал в кармане сигареты. Так вот, значит, на что намекал Род, говоря, что подлинная расписка будет вскоре не нужна.

– Что-то заставляет их спешить, – продолжал Гастингс. – Они убеждены, что вы не решитесь передать дело в полицию. И тем не менее, какие-то обстоятельства заставляют их торопиться.

– От вас требуют совершить еще один подлог?

– Да. Они заставляют меня вторично подделать подпись голландца.

– И что же вы?

– Я испугался и не смог сразу отказаться, – Гастингс начал заикаться. – Я сказал Роду, что больше не имею доступа к документам с подписью Ван дер Богля. Но он мне не поверил. Он сказал, что я лгу, и пообещал натравить на меня Плайера.

– Плайер займется вами в любом случае. И если вы подделаете подпись, и если откажетесь. Разница лишь в сроках.

– Но Род обещал мне безопасность. Я сделаю это бесплатно! Мне не нужны их деньги. Мне бы только выбраться живым из этой истории.

– Мне бы тоже. Когда вас выписывают из госпиталя?

– Дня через два-три. Мне сообщили об этом в тот момент, когда здесь находился Род.

– Есть еще куча времени, – Калверт встал. – Если вас навестит детектив по имени Ходж, будьте осторожны. Он хочет докопаться до истины и умеет строить ловушки.

– Детектив? Разве вы уже сообщили полиции?

– О вас я ему ничего не говорил. Но он сам о чем-то догадывается… Кстати, Бостон давно ушел от вас?

– Лорэми Бостон? – удивился Гастингс. – Он сюда не приходил.

Из вестибюля больницы Калверт позвонил в галерею. Люси почти сразу взяла трубку.

– Я давно ищу вас, – сказала она. – Отец сейчас здесь и хочет переговорить с вами.

– Наши желания обоюдны.

– Он долго пробыл в госпитале у Гастингса и страшно расстроился.

– Буду через полчаса.

– Мы заперли все двери, но если вы позвоните, кто-нибудь вам откроет.

– Отлично…

– Что-нибудь не так? Вы как-то странно говорите.

– Все в порядке. Я выезжаю.

Когда Калверт вышел на улицу и остановил такси, было уже темно. Забившись в угол машины, он устало закрыл глаза. В его ушах еще звучал голос Люси – теплый, обещающий. Неужели все ее слова были ложью? Или это отец обманул ее, а она – добрая и доверчивая дочь – поверила ему? И все же роль Люси в этой истории была не ясна Калверту. Люси присутствовала в ней с самого начала, с момента встречи Калверта и Плайера в баре. Бесспорно, кое о чем она должна знать, а еще о большем догадываться… Но если Бостон не был в госпитале, где он проболтался целый день? Может, у старого волокиты есть подружка на стороне? Впрочем, что ему делать в госпитале? Гастингс ничего нового сообщить ему не может. Бостону известно все и о расписке, и о смерти Ван дер Богля, и о втором покушении. Важно знать, кто из двоих солгал – дочь или отец?

Такси остановилось возле серого запущенного здания полиции, освещенного двумя фонарями. Дежурный сержант глянул на позднего посетителя со скукой и легкой подозрительностью, что было вообще характерно для местной полиции.

– Я хочу видеть инспектора Ходжа, – сказал Калверт.

– Его нет пока.

– Но он еще зайдет?

– Какое у вас дело к нему?

– Личное.

– Подождите полчасика, – сержант недружелюбно глянул на Калверта.

– У меня нет времени. Я оставлю ему записку.

Сержант, пододвинув Калверту блокнот, проворчал:

– Личные дела… записки… Здесь полицейский участок, а не почта.

Четкими и крупными буквами Калверт написал: «Иду на важную встречу. Думаю, вас это должно заинтересовать. Не откладывайте. Для меня эта встреча может оказаться роковой. Как только получите записку, позвоните по следующему номеру…» – он указал телефон галереи Бостона.

Записку он вложил в конверт, где хранилась расписка, заклеил конверт и, передавая сержанту, сказал:

– Передайте это Ходжу, как только он вернется.

– Оставьте на столе, – буркнул тот.

– Это крайне важно.

– Вы тут что, командовать собираетесь?

Не ввязываясь в пререкания, Калверт бросил конверт на стол и вышел. Прежде чем сесть в такси, он завернул за угол и проверил пистолет Бенни Фэриса. Убедившись, что он заряжен и действует безотказно, Калверт сунул его в карман и замурлыкал мелодию вальса.

Глава 13

У входа в галерею Калверт позвонил. Дверь немедленно открылась. В тусклом свете, лившемся в холл откуда-то сверху, он разглядел Люси. На ней было просторное серое платье, заколотое у шеи тяжелой брошкой.

Калверт вошел вовнутрь, и Люси заперла дверь. В длинном коридоре, увешанном картинами, не горела ни одна люстра. Лицо Люси было едва различимо в полумраке, и Гарри не мог разглядеть его выражения. Лишь поблескивали обнажившиеся в улыбке жемчужные зубы.

– Я рада видеть вас, – прошептала девушка.

Он обнял ее за плечи и наклонил голову в поисках поцелуя. Она легко увернулась и пошла впереди него по темному коридору. Через несколько шагов вдруг резко обернулась и оказалась в его объятиях.

– Будь что будет… – глухо сказал он, не выпуская девушку из рук.

– По-вашему, это может плохо кончиться? – еле слышно спросила Люси.

– Нет, думаю, что нет. Все закончится благополучно, – спохватился Калверт, прижимая девушку к себе.

– Я боюсь, – она льнула к нему тоже.

– Ваш отец здесь?

– Он здесь, но я не знаю…

Она мягко отстранилась и снова двинулась вперед по коридору. Увидев, что Калверт не последовал за ней, Люси остановилась. Так они стояли несколько минут – молча, не двигаясь, устремив друг на друга взгляды. Казалось, никакой близости между ними даже и не было. Сейчас оба они, скорее, напоминали друзей-врагов.

Первым заговорил Калверт.

– Ладно, пора все выяснить до конца. Дальше так продолжаться не может.

Словно соглашаясь с ним, Люси улыбнулась и двинулась дальше, в глубь галереи. Калверт решительно шагал следом. Когда они повернули к двери главного зала, пола его незастегнутого пальто резко мотнулась и пистолет, лежавший в кармане, гулко стукнулся о стенку.

Похоже, Лазарус с самого утра так и не отошел от своего «Минотавра». Размахивая руками, он продолжал заумно и нудно разглагольствовать о достоинствах своей картины. На этот раз его речи были обращены к Лорэми Бостону, развалившемуся на широкой кушетке. Его полное лицо не выражало ничего, кроме усталости. Когда он, заметив дочь и Калверта, встал и направился им навстречу, Лазарус как ни в чем не бывало продолжал лекцию для пустой кушетки.

– Мистер Калверт? – Бостон протянул гостю руку. – Давно ожидаю встречи с вами.

Калверт пожал протянутую руку, немного сбитый с толку столь теплым приемом. Он ожидал скорее враждебной, чем дружественной встречи.

– Дочь говорила мне о вас, – продолжал Бостон. – Конечно, до меня доходили и другие суждения, но, как говорится, сколько людей, столько и мнений.

Люси слегка нахмурилась, и Калверт понял, что ее тоже удивила странная манера отца вести беседу.

– Может быть, отец, ты предложишь нам сесть? – сказала она.

– О да, конечно. Разрешите ваше пальто, мистер Калверт.

Гарри несколько минут колебался, правой рукой едва касаясь оттягивающего карман пистолета, потом снял пальто. Лазарус, молча наблюдавший за этой сценой, приблизился и принял пальто Калверта.

– Прекрасное пальто, – сказал он. – Добротный материал и хорошо сшито. Я всегда был в восторге от вашего вкуса. Вы не возражаете, если я получше рассмотрю вашу вещь?

– Фрэнк, – скривился Бостон, – у нас с мистером Калвертом интимный разговор.

– Вот только здесь оно немного испачкано, – продолжал Лазарус.

– Присаживайтесь, мистер Калверт, – Бостон указал на банкетку. – Люси, имеет ли смысл забивать себе голову всякими скучными вещами? Иди…

– Нет, я останусь.

– И я предпочитаю, чтобы мисс Бостон присутствовала при нашей беседе, – сказал Калверт.

– Хорошо.

Все расселись: Калверт и Люси рядом, Бостон – напротив.

– В самом деле, какая элегантная вещь, – не унимался Лазарус, рассматривая пальто со всех сторон. – Когда разбогатею, куплю себе точно такое же.

Внезапно он умолк, нащупав что-то в кармане. Взор его стал серьезным и переместился на Калверта. Тот заерзал на стуле, но более активных действий предпринимать не стал.

– Фрэнк, ты долго будешь надоедать нам? – не выдержала Люси.

– Уже ухожу, – ответил художник, продолжая с интересом рассматривать Калверта.

Не выпуская пальто из рук, Лазарус направился к дверям. Калверт даже испугался, что он прихватит его с собой. Однако в последний момент художник повесил пальто на спинку стула. Шаги его стали удаляться по темному коридору, пока не замерли вовсе. Вскоре раздался звук захлопнувшейся входной двери.

– Итак, – сказал Бостон, – вы, мистер Калверт, случайно оказались замешаны в одно неприглядное дельце.

– Прошу прощения, – перебил его Калверт. – Вы начали не с того конца. Моя непричастность к этому делу общеизвестна. А вот вашу еще надо доказать.

Он услышал, как Люси печально вздохнула. Ей, должно быть, в этот момент было очень тяжело. Калверт подумал, что ему следует щадить ее дочерние чувства, однако, когда Люси подняла глаза, в них была непреклонность. Она желала знать правду, какой бы жестокой та ни оказалась.

– Вы немного резки, но не так уж и далеки от истины, – Бостон взглядом старался успокоить дочь. – Не знаю, насколько подноготная всех этих событий известна вам, мистер Калверт, но, полагаю, во многие детали вы посвящены.

– Гастингс рассказал мне все, что знал.

– Бедняга Гастингс, – задумчиво вымолвил Бостон и после короткой паузы продолжал. – Покупая у Ван дер Богля картины, я понимал, что с этической точки зрения мои действия не совсем корректны, ведь я находился в командировке за государственный счет. Я не имел морального права заниматься в это время личными делами. Но я все же не удержался. И дело даже не в том, что это мой бизнес, который кормит мою семью. Я искренний, даже фанатичный поклонник искусства, особенно старых мастеров. Ни один коллекционер не смог бы устоять перед таким искушением.

– Картины достались вам весьма недорого, – вставил Калверт.

– Вы наивны, мистер Калверт. Подлинный коллекционер чем и отличается от дилетанта, посещающего галерею, что испытывает удовольствие не от созерцания, а от обладания вещью. Цена при этом, естественно, имеет значение, но не решающее. Но, дабы внести ясность, добавлю, что, покупая картины, я понимал, что не смогу владеть ими.

– Почему? – спросила Люси.

– Из-за некоторых обстоятельств, которые не должны беспокоить наших детей. Картины Гроота – это солидное и надежное вложение капитала. Мистер Калверт упрекнул меня, что они приобретены по бросовой цене. Не отрицаю. Тем с большей выгодой я мог бы продать их потом. Ты многого не знаешь о моей жизни, Люси. Разве тебя не интересовало, например, почему я взял Рода в компаньоны?

– Продолжай, отец, – глаза Люси были опущены.

– Это было вызвано крайней необходимостью. Я тогда очень нуждался в деньгах, – Бостон умолк, искоса глянув на Калверта – даже следа прежней доброжелательности не осталось в этом взгляде. – Я покупал картин больше, чем продавал. Расходы резко превысили доходы. Причина этого была не в моей неопытности, а в моей любви к живописи, в моем меценатстве. Я охотно предоставлял выставочные залы малоизвестным художникам и даже покупал их работы, чего бы не сделал ни один из моих коллег. Взять того же Лазаруса. Я вожусь с ним уже десять лет, хотя не имею ничего, кроме убытков. Все мои запасники забиты непроданными картинами. Деньги иссякли, нужен был новый источник. Потому я и пригласил Рода с его капиталами. Наше финансовое положение сразу улучшилось, появилась возможность создать кое-какой оборотный фонд. Естественно, Род имел равные права на галерею, но разница между нами в том, что он чистый коммерсант, а я – поклонник искусства. Иногда мне хотелось вырваться из-под его влияния. Одной из таких попыток как раз и была покупка картин Гроота. Это было нужно лично мне… Как тут объяснить… Для самоутверждения, из желания потрафить самому себе… Оказавшись вдали от Рода, я, как жеребчик, освободившийся от узды, поддался соблазну, не устоял. Когда я вернулся в Штаты и сообщил о покупке Роду, он пришел в бешенство. Нужных средств у нас не оказалось, и взять их было негде. Мы стали искать богатых покупателей на обе картины, но из этого тоже ничего не вышло. Все коллекционеры очень осторожны, и на обделывание таких делишек требуется немало времени. Тогда я решил обратиться к услугам другого коммерсанта, более удачливого и имевшего больше связей.

– Росса Леонетти, – подсказал Калверт. – Но это стало полной неожиданностью для Рода.

– Почему вы так думаете?

– Неважно. Рассказывайте дальше.

– Тем временем сюда прибыл Ван дер Богль. Он требовал немедленной выплаты денег, в противном случае грозился сорвать сделку. Он ходил за нами следом, угрожал, торопил. Меня все это сильно раздражало. Я уже собирался вернуть ему картины. Но Род вдруг круто изменил свою позицию. Он обещал достать деньги для окончательного расчета, хотя не сообщил, каким путем он это собирается сделать.

– По-видимому, как раз в это время и появился Плайер? – спросил Калверт.

– Да. Он приехал откуда-то с запада, был менеджером во внешнеторговой фирме. Он двоюродный брат Рода, это вы знаете.

– И вы решили, что именно Плайер добудет Роду четверть миллиона долларов?

– Нет. Тогда я не имел ни малейшего представления об их планах. – Бостон уставился на Люси, словно ища у нее поддержки. – Если бы я заранее знал, что они собираются предпринять, то никогда не допустил бы этого.

– Значит, это все правда? – лицо девушки было белее бумаги. – И убийство Ван дер Богля, и покушение на Гастингса?

– Да, но тогда я об этом не знал, – Бостон отвел взор.

– А узнали лишь после посещения Гастингса в госпитале? – участливо спросил Калверт.

– Именно, – почти прошептал Бостон.

– А где вы провели остаток дня?

– Покинув госпиталь, я отправился в порт – встречать приплывший из Европы лайнер. На нем прибыли из Голландии эксперты, которым поручено расследовать все детали продажи картин Гроота. Я считал, что это не отнимет много времени, но таможенный досмотр затянулся.

– А потом?

– Я проводил их в отель. Люси, наверное, сильно волновалась. Прости меня, дорогая.

Люси буркнула в ответ что-то неопределенное.

– По-видимому, голландское правительство хочет вернуть эти картины?

– Да, – Бостон кивнул. – После гибели Ван дер Богля я поддался на уговоры Рода и согласился на подделку расписки. Конечно, мы поступали низко. Но другого выхода просто не было. Мы остались без денег. Я понимаю, что это не оправдание… Но в голове у меня все перемешалось: и страсть коллекционера, и азарт бизнесмена, и многое другое. Вам этого не понять.

– Я все могу понять, пока дело не доходит до преступления.

– Да, то, что случилось, нельзя простить. – И без того красное лицо Бостона стало пунцовым. – Тем более, что у Ван дер Богля оказались наследники. Но всем делом заправлял Род. Я предпочитал не вмешиваться в его дела, – он помолчал и потрепал Люси по колену. – В основном, это все, мистер Калверт.

Гарри кивнул и покосился на Люси. Их взгляды встретились. Если откровения отца и потрясли ее, вида она старалась не подавать. Бостон не представил ни единого вразумительного доказательства своей непричастности к преступлениям. Но Калверт не мог понять, почему Бостон солгал, когда рассказывал о посещении госпиталя. В чем смысл этой лжи? Возможно, здесь таилась разгадка всей этой гнусной истории.

– Только не принимайте меня за кающегося грешника, – продолжал Бостон. – Повторяю, я не знал о готовящемся убийстве. Если бы не грозящие лично мне неприятности, я давно бы передал это дело полиции. Подскажите, мистер Калверт, как мне быть?

– Отец! – воскликнула Люси, но Бостон движением руки остановил ее.

– Я обожаю эти картины, я вижу их во сне! Они мне очень нужны! Я сойду с ума, если не добуду их – где угодно, как угодно! Путем подлога, путем преступления… Но я очень сожалею о случившемся и согласен купить их честно. У меня самые благие намерения. Я заплачу вдове Ван дер Богля полную сумму долга – все двести пятьдесят восемь тысяч долларов. Я сумею достать эти деньги. Все, до последнего цента. Неужели вы мне не верите?

Он откинулся на спинку кресла. Глаза его светились неподдельной искренностью.

Калверт недоверчиво глянул на Бостона, но ничего не ответил. Голос Люси прозвучал как отзвук его собственных мыслей:

– А все остальное? Ведь Ван дер Богля не воскресить! Какую компенсацию ты сможешь предложить его жене? Как ты вообще можешь спокойно говорить об этом?

– Успокойся, Люси, – перебил ее Бостон. – Я смогу заплатить вдове только в том случае, если расписка еще у вас, Калверт.

– Она у меня, – подтвердил Гарри.

– Отлично! – глаза Бостона заблестели. – А я уже боялся…

– Я терпеливо выслушал вас, мистер Бостон, – медленно и спокойно начал Калверт. – Исключительно из-за Люси. И вот что я вам скажу теперь…

Но Бостон не слушал его. На его лице появилось удивление, Лорэми попытался вскочить. Калверт, проследив его взгляд, увидел Фрэнка Лазаруса, который, стоя у дверей, доставал из кармана пальто пистолет, ранее принадлежавший Бенни Фэрису.

– Никому не двигаться!

– Фрэнк! – возмущенно воскликнул Бостон. – Оставьте ваши шутки! Откуда вы взялись? Я же слышал, как вы ушли!

– Я просто хлопнул входной дверью, а потом тихонечко вернулся. Я слышал весь ваш разговор.

– И, наконец, услышали, что расписка у меня? – мрачно вздохнул Калверт.

– Естественно. Но решение созрело раньше: когда Лорэми распинался о том, сколько денег он пустил из-за меня на ветер. Трогательно, если послушать со стороны. А на самом деле он наживался на мне. Разве не так?

– Фрэнк, подумай, что ты говоришь! – умоляюще произнесла Люси.

– Я все понимаю. И вам пора понять, что это не случайная вспышка отчаяния. – Лазарус поудобнее перехватил пистолет. – Хорошая вещь. Как раз мне по руке.

– Не шутите с такими игрушками, приятель, – спокойно посоветовал ему Калверт.

– Не беспокойтесь. Я умею обращаться с оружием. У меня дома есть похожий. Когда-то, работая иллюстратором, я купил его как модель для живописных упражнений.

– Вы ведете себя как идиот! – крикнул Бостон. – Вы не на сцене! Какому актеру вы подражаете?

– Перед вами новый Фрэнк Лазарус, – художник надул губы. – Я стал человеком действия. Поосторожней со мной.

Калверт шевельнулся, и ствол пистолета переместился в его сторону.

– Я пятнадцать лет бьюсь, стараясь вырваться из неизвестности! Я возненавидел свою работу, все это искусство! Оно разрушило, опустошило меня! Оно требует все новых жертв, но взамен не дает ничего! Мне надоела бедность!

– Эти ваши разговоры о бедности, желание заняться бизнесом и вся эта трескотня уже надоела, – Бостон начал успокаиваться.

– Пусть мой разговор кажется вам глупым. Да, я ничего не понимаю в бизнесе… Что вы делаете? – взвизгнул Лазарус, видя, что Люси направляется к нему.

– Послушайте, Фрэнк… – сказала она резко.

Пистолет в руках Лазаруса, описав дугу, замер на уровне ее груди. В голосе послышалась угроза:

– Не смейте мне мешать! Сядьте на место! Я убью вас, если вы не вернетесь на место!

– Люси! – крикнул Бостон. – Не связывайся с ним! Он же не в себе!

Неожиданно в их спор вмешался Калверт:

– Вы работаете на Леонетти?

– Неужели он сказал вам об этом? – Лазарус явно растерялся.

– Значит, вы решили нажиться на сложившейся ситуации? – вмешался Бостон. – Сколько вам пообещал Леонетти?

– Вы говорите о деньгах?

– За вами, несомненно, кто-то стоит, – задумчиво промолвил Калверт.

– Как вам не стыдно… – пробормотал Лазарус.

В это время из мрака коридора появилась чья-то фигура, двигавшаяся почти бесшумно. Спустя мгновение Калверт узнал Плайера.

Лазарус все еще что-то говорил, жестикулируя свободной левой рукой, когда раздался хриплый голос:

– Брось оружие и не поворачивайся.

Лазарус, побледнев, опустил пистолет, но не выпустил его из рук. В коридоре задвигались другие тени и рядом с двоюродным братом появился Род. По контрасту с массивным Плайером он казался невысоким и хрупким. За ними появился третий – плотно сбитый с плоским звериным лицом. Плайер сделал ему знак рукой, и незнакомец выхватил из кармана дубинку. Люси вскрикнула, Лазарус, все еще сжимавший пистолет, обернулся. Звероподобный тип нанес резкий удар дубинкой. Эхо от удара разнеслось под сводами салона, колени Лазаруса подкосились. От второго удара он снопом рухнул на пол, разбив свои очки. В том месте, где его голова нашла успокоение на ковре, быстро расползалось кровавое пятно.

Бандит подобрал пистолет, выпавший из рук художника, и передал его Роду, еще более бледному, чем обычно.