Текст книги "Мертвые молчат"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Я покручусь тут, пока он не посмотрит, капитан. Нет смысла уезжать из города, когда здесь предстоят такие события. Если мы ее найдем, это будет на первых полосах всех газет. Когда вы собираетесь смотреть?

– Не раньше завтрашнего дня. Сегодня уже поздно. Толпа зевак на берегу нам ни к чему. Я начну завтра в шесть утра.

Это означало, что мне придется вставать в пять. Мои инстинкты взбунтовались при этой мысли, но спорить на эту тему, как я понимал, было неразумно.

– О'кей, в шесть я буду на месте.

2

Солнце еще только поднималось из-за деревьев, когда я подъехал к двум автомобилям, стоявшим около полоски воды, называемой Лысым озером. Это было довольно живописное место. Плакучие ивы вокруг склонялись почти до самой воды, отражавшей их пышные зеленые кроны.

Поставив машину, я присоединился к Скейфу, который безмятежно курил, прислонившись спиной к дереву.

– Тут очень живописный уголок, – заметил он. – Могу поспорить, что ты чертыхался на чем свет стоит, вставая в такую рань.

– Оказывается, игра стоила свеч. Я и не предполагал, что выдастся такое замечательное утро. – Я посмотрел туда, где стояли Крид, двое полицейских и парень, облачившийся в снаряжение аквалангиста.

– На твоем месте я бы не стал пока приставать к ним с расспросами, – посоветовал Скейф. – Старик по утрам всегда не в духе, а сегодня он не ложился до трех.

Присев на берегу, я стал заряжать пленку в свой миниатюрный фотоаппарат.

– Надо будет пару раз щелкнуть для моего листка, но я подожду, пока они будут возвращаться.

Тем временем Крид, оба полицейских и аквалангист забрались в маленькую лодчонку. Полицейские выгребли на середину, затем аквалангист опустился в воду и исчез в глубине.

– Готов поспорить, что водичка прохладная, – заметил Скейф, зябко кутаясь в плащ. – Весьма доволен, что в свое время не сообщил капитану, чем мне приходилось заниматься во время войны. У него долгая память. Харрис рассчитывал на повышение, когда расписывал старику, каким он был героем, но пока получил одну лишь холодную ванну. Брр…

Я спустился пониже и попробовал пальцем воду.

– О, не так уж и плохо! Плюс пять, по-моему, никак не ниже.

Скейф бессердечно рассмеялся.

– Это пойдет ему на пользу.

Мы сидели рядом, курили и уже минут двадцать наблюдали за маленькой лодкой, когда на поверхности показалась голова Харриса. Подплыв к лодке, он перевалился через борт. Они коротко поговорили о чем-то с Кридом, затем полицейские принялись грести к берегу.

– Думаешь, он что-нибудь обнаружил? – обратился я к Скейфу, поднимаясь на ноги.

– Должно быть. Иначе бы Крид отправил его обратно в воду.

Мы направились вдоль берега к тому месту, где должна была причалить лодка.

– Внизу лежит бочка, – сообщил Крид. На его угрюмом лице появилось возбуждение. – Тут нет никаких сомнений, и она до отказа набита цементом.

Я сделал снимок Харриса, безуспешно пытавшегося унять лязг зубов. Озеро я уже сфотографировал ранее.

– Вы намерены сразу же вызвать сюда лебедку? – поинтересовался я у Крида.

– Нет, вечером. Я не хочу видеть здесь ни одной живой души из города. Помалкивайте об этом. Я считаю, девушка там, на дне, но пока мы не убедимся наверняка, не хочу никакой рекламы.

Он сел в свою машину и тронулся.

– Я же тебе говорил, что по утрам он не слишком деликатен, – усмехнулся Скейф. Он посмотрел в сторону Харриса. – Ну, как тебе нравится нырять?

Харрис ответил непечатной бранью.

Обратно в город Скейф ехал в моем «Бьюике».

– Даже если в бочке окажется труп девушки, – рассуждал я по пути, – предстоит еще долгая работа, чтобы отыскать ее убийцу. Ладно, исполнителем был Флемминг, но все выглядит так, будто кто-то заплатил ему за это, не правда ли?

– Именно. Ему, насколько мы знаем, не было никакого смысла ее убивать. Слава Богу, это уже не моя забота. Беспрестанно повторяю себе, насколько прекрасно быть всего лишь скромным сержантом полиции. Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Крида. Нам еще предстоит многое узнать о девушке. Нам нужно узнать, кому потребовалось от нее избавиться. Если исходить из известных нам фактов, непохоже, чтобы она стояла кому-то поперек горла, но так ли это было на самом деле? Как говорится, все это еще покрыто мраком неизвестности.

– Если ты будешь так рассуждать, то скоро превратишься в писателя, – улыбнувшись, заметил я, останавливая машину у полицейского управления. – Придется тебе тогда трудом зарабатывать на хлеб насущный. Ну что же, вечером увидимся?

– Приезжай на озеро к девяти. Я буду там. Похоже, эта бочка задаст нам работенку. Может, понадобится и твоя помощь. Пока.

Предстоящая ночь обещала быть долгой и трудной, и поскольку ничего лучшего я придумать не смог, пришлось отправиться в гостиницу и как следует отоспаться.

Я проспал до трех часов пополудни, а затем решил вернуться в полицейское управление.

Скейф сидел в своей конурке, громко именовавшейся кабинетом, изучая папку с делом Бенсон. Наполненная окурками пепельница подсказала мне, что за этой работой он провел большую часть утра.

– Откопал что-нибудь? – осведомился я, присаживаясь.

– Опять ты, – он откинулся в кресле. – Нет, ничего существенного. Я надеюсь, что мы не найдем сегодня девушку. Это было бы весьма неприятное зрелище. Я так и не могу придумать путного объяснения, почему Флемминга наняли убить ее.

– А тебе не кажется, что он убил еще и Джоан Никольс, и Фармера?

– Так я и думаю, – кивнул Скейф. – Во всяком случае, все к этому клонится, хотя у нас нет пока доказательств.

– Я могу понять, почему убрали Фармера: он участвовал в похищении, Хессон тоже. Но вот почему умерла Джоан Никольс, мне совершенно неясно.

– Медицинское заключение гласило, что ее смерть наступила от несчастного случая, – спокойно заметил Скейф.

– Я в это не верю. Она справлялась в «Шэд-отеле» о Фэй Бенсон, а вернувшись домой, сломала себе шею. Странное совпадение. Ваши люди занимаются ее прошлым?

– На нее у нас отсутствуют материалы. Крид временно спрятал ее дело под сукно, пока не будет установлена причастность Никольс к похищению, если это вообще удастся когда-нибудь установить.

– Как обстоит дело с остальными девушками из ее парижской труппы? Они местные?

– Одна из них живет в Уэлдене, – Скейф перелистал страницы досье. – Это Джанет Шелли. Вот адрес: Аркадия-драйв, двадцать пять.

– С ней уже встречался кто-нибудь из ваших людей?

– Пока нет. Есть ниточки и поважнее, до нее еще доберемся.

– Сдается мне, что Джоан Никольс может оказаться важной фигурой в деле. Сегодня днем я свободен. Могу встретиться и побеседовать с Шелли. Какие будут возражения?

– Никаких, но на меня, пожалуйста, не ссылайся, – ухмыльнулся Скейф. – Хочешь с ней встретиться – пожалуйста. А я вернусь к своим делам. Старик все еще киснет. Он не придет в восторг, если узнает, что я убил столько времени на болтовню с тобой.

Я поднялся.

– Если что-нибудь узнаю, позвоню тебе.

– Друг мой верный! – с иронией произнес Скейф и, примостившись поудобнее, вернулся к своей распухшей папке.

3

Аркадия-драйв оказалась тихой улицей на окраине города. Ряд одноэтажных домиков выходил окнами на покрытый жухлой сорной травой пустырь, украшенный несколькими большими щитами с рекламой.

Должно быть, сразу после постройки домики выглядели привлекательно, но теперь их лучшие времена остались позади. Своим унылым видом они напоминали человека с падающими доходами, пытающегося сохранить представительность и сознающего, что долго он так не протянет.

Некоторые из домовладельцев уже отказались от претензий на зажиточность. Два садика перед домом были завешаны бельем и по опрятности могли поспорить разве что с лежащим напротив пустырем.

Дом номер двадцать пять все еще держался молодцом. Газон перед ним недавно подстригали, и, хотя краска на стенах уже полностью отслужила свой срок, в окнах виднелись яркие и чистые занавески.

Нажав кнопку звонка, я некоторое время ожидал, пока откроется входная дверь. На пороге стояла яркая блондинка с той стандартной привлекательностью, которая выделяет девушек, зарабатывающих себе на жизнь эстрадой. Она смотрела на меня вопросительно. На девушке был голубой домашний халатик, туго перехваченный в талии, а маленькие ножки были обуты в голубые атласные тапочки.

– Мисс Шелли? – спросил я, приподняв шляпу.

– Да, но если вы надеетесь что-нибудь продать, то напрасно теряете время, – проворно ответила она. – Не говорите потом, что я вас не предупреждала.

– Я ничего не продаю. Я Чет Слейден из «Крайм фэктс». Приходилось читать наш журнал, мисс Шелли?

– Меня не интересуют преступления.

– Вполне извинительная причина. Но мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Вы не против? Я пытаюсь разузнать о прошлом Джоан Никольс.

Она удивленно подняла красивые светлые брови.

– Но Джоан мертва. Она умерла больше года назад.

– Совершенно верно. Может быть, будет удобнее, если я войду? Надолго я вас не задержу.

– Если это трюк с целью меня ограбить, вы впустую потратили столько сил. В доме нет ничего ценного.

Достав бумажник, я протянул ей свою визитную карточку.

– Если вы все же не в состоянии отделаться от мысли, что я грабитель, позвоните сержанту Скейфу в полицейское управление. Он может за меня поручиться.

Она рассмеялась.

– Что ж, похоже, что вы действительно сочиняете этот вздор для газет. Проходите. Очень жаль, что не могу предложить вам виски.

Она провела меня в гостиную, обставленную скромно, но с хорошим вкусом. В комнате было только самое необходимое.

– Присаживайтесь, пожалуйста. Надеюсь, вы меня надолго не задержите. Мне нужно будет скоро уходить.

– Я ненадолго, – успокоил я ее, усаживаясь в комфортабельное на вид кресло. Увы, сидеть в нем было настолько неудобно, что я нисколько не удивился бы, узнав, что под обивкой лежат булыжники. Достав фотографию Фэй Бенсон, я показал ее мисс Шелли.

– Когда-нибудь встречались с этой девушкой?

Она взяла снимок, рассмотрела его и, покачав головой, вернула мне.

– По-моему, нет. Лицо знакомое, но это ничего не значит. Очень многие эстрадные артистки выглядят так же.

Я уже думал об этом, когда изучал характерные черты Фэй Бенсон, и поэтому склонен был с ней согласиться.

– Вы уверены, что она не входила в состав вашей труппы во время гастролей в Париже?

– О нет! В этом я абсолютно уверена.

– Джоан Никольс ездила с вами?

– Да. Мне будет много интереснее, мистер Слейден, если я узнаю, для чего это все вам нужно.

– Извините. Вкратце: эта артистка, Фэй Бенсон, исчезла при загадочных обстоятельствах четырнадцать месяцев назад. Джоан Никольс, возможно, была с ней знакома. Во всяком случае, она звонила в гостиницу к Фэй Бенсон через три дня после ее исчезновения. Мисс Никольс попросила администратора дать ей знать, если Фэй появится вновь. Затем она вернулась домой, упала с лестницы и сломала себе шею.

– Я знаю, что она упала с лестницы. Но это был несчастный случай. Разве нет? – Джанет Шелли вопросительно смотрела на меня.

– Медицинское заключение утверждает, что это был несчастный случай, полиция придерживается того же мнения, а вот я в этом не уверен. Ее могли и столкнуть с лестницы.

– Но почему, почему вы так считаете?

– Слишком долго объяснять. Не исключено, что я ошибаюсь, поэтому мне необходимо выяснить, была ли мисс Никольс подругой Фэй Бенсон или же только случайной знакомой. Вы ничего не можете сообщить?

Она отрицательно покачала головой.

– Джоан Никольс никогда не упоминала имени Бенсон в разговорах со мной.

– Между вами были приятельские отношения?

– Не совсем так. Она была довольно трудным человеком, никто из девушек не мог с ней ужиться.

– В каком смысле она была трудная?

Моя собеседница, поколебавшись, пожала плечами.

– Я не люблю сплетничать о людях, но поскольку она умерла, я думаю, что это можно сказать. Ей всегда недоставало денег. Она пыталась брать у нас взаймы. В конце концов все мы сильно нуждались и старались жить по доходам, но Джоан никогда себя не ограничивала в тратах. Она всегда была по уши в долгах и постоянно искала, у кого бы занять еще. Она становилась довольно противной, когда ей это не удавалось. У нее ведь был очень острый язык.

– На что же она тратила деньги?

Джанет пожала плечами.

– На что обычно женщина тратит деньги? Она никогда не ходила без обновки. Конечно, ей приходилось одеваться лучше нас, поскольку она вращалась в лучшем обществе. У нее был удивительный талант заводить знакомых среди людей с толстыми чековыми книжками. В Париже она подружилась с миссис Корнелией Ван Блейк, женой миллионера. Не спрашивайте меня, как ей это удалось, но факт остается фактом. Дважды Джоан приходила к ней в отель, и они вместе обедали. Для этого случая она даже одолжила у меня платье, а у одной из девушек каким-то образом стрельнула двадцать долларов. Денежки эти плакали, а платье мне удалось получить назад лишь с большим трудом.

Все это не слишком меня интересовало, но я давал ей выговориться в надежде, что со временем она может высказать нечто новое для меня.

– Не приходилось вам встречать ее в обществе высокого загорелого мужчины лет тридцати пяти, с усиками? – задал я давно лелеемый мной вопрос.

Она покачала головой.

– Нет, она никогда не имела дела с молодыми людьми. Все ее поклонники были в возрасте, бизнесмены, старые кобели, одним словом.

Для девушки, которая не любит сплетничать о людях, она держит себя весьма любопытно, подумал я.

– Встречался вам когда-нибудь человек, соответствующий этому описанию? Его, возможно, зовут Генри Рутланд. У него двухцветный кремово-зеленый «Кадиллак».

Она печально улыбнулась.

– Если бы. Вы его так чудесно описали! У моих приятелей никогда не было ничего дороже «Форда».

Не имело никакого смысла дальше тратить ее и мое время. Я быстро зашел в тупик.

– У мисс Никольс были враги? – спросил я напоследок.

– Много, целая толпа. Но никто из них не собирался ее убивать. Все, что они хотели, – это не иметь с ней дела.

– О'кей, – я с облегчением поднялся из кресла. – Виноват, что отнял у вас время. Очень приятно было встретиться. – Я оглядел аскетическую обстановку гостиной и обратился к девушке: – Я собираюсь несколько вас смутить, мисс Шелли. Наш редактор не рассчитывает, что мы сможем тратить чужое время на свои вопросы за спасибо. – Достав из кармана две десятки, я сложил их и положил на стол. – Это гонорар за информацию.

Если бы меня в эту минуту слышал Файетт, его был хватил удар, но эта девушка мне понравилась, и было совершенно ясно, что она на мели.

Мисс Шелли очаровательно покраснела от смущения.

– Вот так так! Я и не ожидала… – она внезапно прервалась. – Я же вам ничего не рассказала.

– В другой раз доскажете. Может, я вернусь за дальнейшими сведениями. А сейчас – до свиданья.

Прежде чем она снова начала протестовать, я вышел в переднюю, открыл входную дверь и сбежал по тропинке к машине.

Глава 6

1

Я заехал в полицейское управление за Скейфом в семь сорок вечера. Стоял теплый вечер, и на небе не было ни облачка. Было похоже, что ночь, назначенная для подъема бочки, выдастся прекрасной.

– Виделся с девицей Шелли? – поинтересовался Скейф, комфортабельно расположившись на заднем сиденье «Бьюика».

– Да, но много от нее не узнал, – я пересказал ему суть разговора. – Не знаешь, снимали ваши ребята отпечатки пальцев Джоан перед тем, как ее похоронили?

Скейф пожал плечами.

– Я не слышал. Возможно, что отпечатки у них остались, но ручаться за это я не могу. А зачем они?

– Может, имеет смысл проверить, не было ли у нее судимостей. Для девушки, так охотящейся за деньгами, не исключена вероятность попасть в неприятную историю.

– А это мысль, – кивнул Скейф, – вернусь – посмотрю, не завалялись где ее пальчики. Если найду, дам указание произвести проверку.

– Она меня крайне интересует. Это единственный человек, которому до сих пор не нашлось разумного места в нашей схеме. Рутланд мог быть любовником Фэй, Хессон и Фармер похитили ее, Флемминг ее убил. Ты не думаешь, что Рутланд платил этой троице за работу, что он и есть организатор убийства?

– Мы можем делать самые фантастические предположения, но это неблагодарный труд, – отозвался Скейф. – Я предпочитаю подождать, пока схема не обрастет фактами. Мы ведь даже не знаем, убита ли Фэй.

– Хочешь поспорить, что ее нет на дне озера?

Скейф покачал головой.

– Не в этом дело. Просто, пока мы не найдем тела, я хочу об этом судить непредвзято.

– Создается впечатление, что на этом направлении движение стало гораздо интенсивнее, – заметил я, сбавляя скорость и пристраиваясь в хвост длинной процессии машин, медленно продвигавшейся в сторону Лысого озера.

Скейф от души выругался.

– Неужели кто-нибудь проболтался? Господи! Старик будет волосы на себе рвать. Ты только взгляни на это столпотворение!

Не было абсолютно никакой надежды обогнать вытянувшуюся перед нами кавалькаду машин, приходилось только плестись за ними. Когда до озера оставалось не более четверти мили, мы поползли совсем как черепахи.

Впереди показались трое полицейских, пытавшихся регулировать движение на дороге.

– Позволь, я сойду на минутку, – попросил Скейф.

Затормозив, я ссадил его и ждал, пока он беседовал с одним из полицейских. Он вернулся злой и насупленный.

– У озера уже собралась толпа в две тысячи зевак, а новые все прибывают и прибывают. Чтобы справиться с ними, они вынуждены были вызвать резерв. Кто-то обо всем проболтался. Мы можем ехать. Пробирайся как-нибудь.

Я вырулил из застывшего потока и объезжал его, пока мы не достигли озера.

У деревьев стояло шесть полицейских машин и два грузовика. На самой кромке берега толпились репортеры и фотографы. Примчались даже две бригады стервятников из кинохроники и с деловым видом устанавливали свои камеры.

Целый полицейский взвод возился с тремя мощными прожекторами, направляя их ослепительно белые лучи на спокойную поверхность воды.

Когда мы присоединились к группе на берегу, Харрис надевал акваланг.

Крид окинул меня свирепым взглядом.

– Ваша работа? – он рубил слова, как острый нож ветчину.

– Я здесь ни при чем, капитан. Я не обронил об этом ни слова.

– Вот-вот, все вы так говорите. Что ж, остается только уповать на то, что мы обнаружим тело.

Он повернулся к Харрису, дрожавшему от тихой ночной прохлады, и рявкнул, чтобы тот поторопился.

Харрис сел в лодку, двое полицейских, спихнув ее с берега, вскарабкались следом и сели на весла.

Неподалеку от нас, прикрепленная к стволу дерева, стояла могучая лебедка. Стальной трос лебедки оканчивался карабином с петлями.

Трое полицейских погрузили петли в другую лодку, оттолкнулись от берега и стали грести за первой лодкой. Еще двое полицейских подавали с берега трос.

Мы со Скейфом держались подальше от Крида и, стоя под деревьями, смотрели, как лодки медленно движутся к середине озера.

Пара находчивых фоторепортеров попыталась спустить свою лодку, чтобы запечатлеть погружающегося в воду Харриса, но наряд полиции пресек их инициативу. Один из них обратился с протестом к Криду, но тот, найдя наконец отдушину, дал выход своему раздражению, и шокированный репортер ретировался.

– Если в этом бочонке только цемент, – произнес Скейф одним уголком рта, – мы станем свидетелями катаклизма, весьма похожего на землетрясение. Могу поспорить, что все разболтал Харрис. Пуще всего на свете он обожает саморекламу.

Тем временем Харрис погрузился в воду, и ожидавшая результатов толпа замерла в напряженном молчании. Он появился на поверхности минут через десять и сделал знак лодке с тросом приблизиться. Гребцы несколько раз взмахнули веслами и стали травить трос за борт.

– Теперь осталось недолго, – нетерпеливо сказал Скейф. Он закурил, сделал несколько торопливых затяжек и швырнул сигарету в озеро.

Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем голова Харриса снова появилась на поверхности. Он махнул рукой.

Крид повернулся к двум своим людям, стоявшим у лебедки, и скомандовал:

– Порядок! Начинайте тянуть.

Двое принялись вертеть рукоятки. Это стоило им немалых усилий, и Крид распорядился, чтобы к ним присоединились еще двое полицейских.

Барабан медленно вращался, выбирая мокрый трос. Через десять минут Крид поменял четверку, и полицейские отошли от лебедки, утирая пот и пыхтя.

– Пожалуй, нам не мешает занять местечко подальше, – шепнул Скейф. – Мы можем ненароком попасться старику на глаза, тогда он не преминет запрячь и нас. Работа такого сорта слишком для меня тяжела.

Мы спрятались поглубже в тень.

Прошло более часа, прежде чем вслед за медленно наматывающимся тросом на поверхности озера показалась деревянная бочка.

Толпа разом ахнула, когда четверо полицейских, ступив в воду, вручную стали выкатывать бочку на берег. В нее уперся луч одного из прожекторов, и группа репортеров защелкала камерами.

Они пытались уговорить Крида сняться рядом с бочкой, но он наотрез отказался. Было видно, как ему этого хочется, но он опасался оказаться в дураках, если внутри бочки не окажется тела девушки.

Темный крытый грузовик подполз к тому месту, где лежала бочка.

– Это катафалк похоронного бюро, – пояснил Скейф. – Крид не рискует вскрывать бочку на месте. Давай-ка отсюда сматываться. Нам надо попасть в морг – бочку отвезут туда.

Мы стали проталкиваться сквозь возбужденную толпу и, выбравшись из нее, побежали к «Бьюику». Мне с трудом удалось развернуть машину – настолько была запружена дорога. Обогнув наконец последний автомобиль, я помчался к серому зданию.

Когда мы вошли в облицованный кафелем коридор, из комнаты навстречу нам появился невысокий полный человечек в резиновых перчатках и таком же фартуке.

– Привет, сержант. – Его плохо выбритое лицо озарилось улыбкой. – Им удалось ее поднять?

– Здравствуй, Джо. Все извлекли благополучно. Бочку привезут через полчаса.

– А что в бочке?

– Цемент, а может, и еще что-нибудь. Старик решил вскрывать ее здесь.

– Последняя моя работа с цементом – сплошной кошмар, – посуровел Джо. – Парень пролежал в воде полгода. Посмотрели бы вы на него!

– Наша купалась четырнадцать месяцев. Будет там на что смотреть?

– Все зависит от того, насколько толстый слой цемента ее покрывал, – пожал плечами Джо. – Если в скорлупе не было щелей, может, она и в порядке. Правда, долго она не продержится, только-только хватит времени, чтобы ее опознать.

Прислушиваясь к этому разговору, я почувствовал легкую тошноту. Сразу пропала уверенность, что мне надо находиться в морге в момент вскрытия бочки.

– Пойдемте-ка в мою комнату, – пригласил Джо, – я там принес бутылочку. Она поднимет ваш тонус. Я всегда делаю хороший глоток, прежде чем берусь за дело вроде этих.

Мы вошли в маленькую комнатку и переминались с ноги на ногу, пока Джо доставал из шкафчика бутылку виски и стаканы.

– Это Чет Слейден – парень из «Крайм фэктс», – представил меня Скейф. – Он тоже занимается расследованием.

Джо кивнул мне.

– Мне приходилось читать ваши вещи, мистер. Здесь подберете хороший материал. Будете фотографировать?

Получив утвердительный ответ, он буквально расцвел и повернулся лицом к свету.

– Может, вам понадобится и моя фотография?

– Я не уверен, что его аппарат застрахован, – ухмыльнулся Скейф.

Я сделал два снимка маленького человечка. Из-за недостаточного освещения получить хорошие снимки я не надеялся, но поскольку намеревался пробить солидную брешь в его запасе виски, то подумал, что справедливо будет что-то сделать в ответ.

Мы несколько раз наполняли стаканы, не разбавляя виски содовой и даже не запивая его, и к тому времени, когда во дворе заворчал грузовик, тошнота моя несколько улеглась.

Поспешно убрав бутылки и стаканы, Джо отер губы тыльной стороной ладони и направился открывать двойные двери, ведущие в морг.

– Пойдем, – предложил Скейф, – это будет хорошим испытанием для твоего желудка.

Появился хмурый Крид в сопровождении судебного медицинского эксперта.

– А, вы уже здесь? – набросился он на меня.

– Почему бы и нет? Если бы не я, вас бы тоже сегодня здесь не было.

– М-да, – он фыркнул и отвернулся отдать распоряжения группе полицейских, втаскивавших бочку на четырехколесную тележку.

– Чудесно провел время, отгоняя эту хищную свору, – продолжал он. – Если бы я мог найти того, кто проболтался, я бы свернул ему шею.

– Вы должны быть в состоянии найти виновника – вы же полицейский, – съязвил я.

Скейф подтолкнул меня локтем и предупреждающе покачал головой.

Все мы группой проследовали за тележкой в морг.

Джо и оба его ассистента, также в резиновых фартуках и перчатках, стояли в ожидании.

– За дело, – распорядился Крид. – Давайте посмотрим, что мы там достали.

Он сделал знак четырем полицейским, вкатившим в морг тележку с бочкой, покинуть помещение.

Я встал спиной к стене и вставил в гнездо лампу-вспышку. Руки у меня дрожали, и я чуть не выронил лампу.

Джо и его ассистенты довольно быстро расправились с деревянной обшивкой.

Пока они работали, Крид обратился ко мне:

– Это та самая бочка, которую Сперри продал Флеммингу. Вы видите отверстия для усов клубники? Она должна быть там.

Джо оторвал последнюю промокшую клепку от стягивавшего их железного обруча. Цементный блок, формой повторявший бочку, в резком свете выглядел мрачно.

– Отливка сделана мастером своего дела, – заметил Джо, отойдя в сторону, чтобы вытереть лоб. – Принеси-ка парочку зубил, Том.

При свете лампы-вспышки я сфотографировал блок в тот момент, когда Том принес зубила.

– Давай полегоньку, – скомандовал Джо, и они вдвоем с Томом принялись вбивать клинья в цемент.

Десять минут равномерного стука молотков – и цементная оболочка дала трещину.

Джо посмотрел в разлом, Крид оттолкнул его в сторону, заглянул туда сам и отступил назад. Лицо его перекосила гримаса.

– Это она. Я рассмотрел блестки на одежде. Продолжай, Джо.

Еще несколько ударов молотками, и цементный чехол развалился в стороны, как скорлупа с пасхального яйца. Я бросил взгляд и отвернулся.

До меня донеслись слова Крида:

– Она в вашем распоряжении, доктор, вернее то, что от нее осталось.

Я выбежал вон. Никогда я не жаловался на желудок, но то, что я увидел, вызвало у меня жестокий приступ тошноты.

Добравшись до комнаты Джо, я достал его бутылку виски и сделал большой глоток.

– Дай и мне, – попросил, войдя, Скейф. Он взял бутылку и налил себе полстакана.

– Тьфу! Ни за какие деньги на свете не согласился бы стать потрошителем. Итак, все решилось. Это она.

Через несколько минут появился Крид. Я налил и ему. Он взял стакан, не поблагодарив, присел на стул около окна и отпил немного, хотя по его виду нельзя было сказать, что он сильно нуждался в выпивке. Глаза его прямо светились от возбуждения и удовлетворения.

– Наконец-то мы чего-то достигли, – заговорил он. – Вы оба не уходите. Я собираюсь сделать заявление для прессы. Несомненно, это Фэй Бенсон. У трупа искривленный мизинец, точно такой же был у Фэй, – он допил до дна. – Теперь нам предстоит установить мотивы ее убийства.

Он направился во двор, где его нетерпеливо дожидалась шайка репортеров.

Скейф закурил.

– Мы приступаем к самой тяжелой части работы, – уныло сказал он. – Надо найти этого Рутланда.

Я сел к телефону и заказал разговор с Нью-Йорком. После десятиминутного ожидания я услышал на другом конце провода голос Берни. Было двадцать минут первого, и я очень удивился, застав его дома.

– Я не могу долго разговаривать, – начал он. – Клэр организовала вечеринку, и мне надо продолжать потчевать этих оглоедов моим лучшим виски. Что у тебя стряслось?

– Возьми ручку и блокнот. У меня одна свежая новость, с пылу с жару. Записывай.

– Ты не мог бы подождать до утра? – плаксиво заклянчил он. – Клэр не любит, когда я оставляю гостей одних. Я сказал «гостей»? Это шутка. Они больше похожи на стаю голодных волков.

– Слушай, ты, пьяный павиан. Бери блокнот и прочисти уши! Мы нашли Фэй Бенсон.

– В самом деле? Вот это да! Как она там?

– Мокрая, холодная и совсем-совсем мертвая. Возьмешь ты наконец блокнот?

После приведшей меня в ярость паузы его голос вновь зазвучал в трубке.

– Клэр на меня разозлилась. Бога ради, поторопись, – взмолился он.

– Заткнись ты со своей Клэр! – в сердцах воскликнул я. – И слушай, что я буду говорить. – Я начал диктовать рассказ.

Одним из главных достоинств Берни была доведенная до совершенства способность записывать по собственной стенографической системе все, что бы ему ни диктовали с фантастической скоростью. Я сообщил ему факты и добавил, что отправляю фотографии с утренним самолетом.

– Пошли кого-нибудь встретить самолет. Этот материал будет сенсацией, – заключил я.

– Я все устрою. К завтрашнему дню у меня будет готовая вещь с разгаданным до конца убийством. Хорошей работы, Чет!

– Приятно от тебя это слышать. Держись поближе к телефону. Скоро я сообщу тебе дополнительную информацию. Мы ждем заключения медицинского эксперта.

– Не звони мне больше ночью. – В голосе Берна звучала тревога. – Клэр…

– Мне известно, что Клэр этого не любит. Ну и черт с ней, – рассвирепел я и повесил трубку.

В комнате появился Крид, выглядевший весьма самодовольно.

– Наше дело как раз во вкусе этих вампиров, – заявил он, садясь. – Пусть готовят крупный шрифт для заголовков. Док не появлялся?

Скейф отрицательно покачал головой.

Но пришлось ждать еще десять минут, прежде чем появился судебно-медицинский эксперт.

Он выглядел совершенно спокойно. Невозмутимо набив табаком трубку, он закурил и отказался от предложенного мной виски.

– Фэй Бенсон была убита ударом в затылок тупым предметом, возможно рукояткой револьвера. Больше ничего я добавить не могу: тело слишком долго пролежало в воде. Она была уже мертва, когда бочку залили цементом.

Крид встал:

– Благодарю, док. – Затем он обернулся к Скейфу. – Идемте, у нас еще много дел.

Когда судебный эксперт последовал за ними, я подошел к телефону и снова позвонил Берни.