Текст книги "Лапа в бутылке"

Автор книги: Джеймс Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Такое объяснение показалось ей разумным, да и деньги Хьюарт предлагал замечательные. Если она упустит этот шанс, другого может и не представиться.

– Хорошо, – сказала Джули. – Я согласна.

С удивлением она узнала, какой легкой оказалась новая работа. Кафе ожило лишь после одиннадцати вечера. Потянулись постоянные посетители, и вскоре помещение наполнилось сигаретным дымом и приглушенным гулом голосов. «Я словно в первом ряду партера», – подумала Джули. Сидя в застекленной кабинке кассы, она чувствовала себя не участником происходящего, а скорее невидимым зрителем, наблюдающим через потайное окно за развитием странной, захватывающей пьесы. Хьюарт с зажатой в зубах сигарой и крупным бриллиантом, сверкающим на мизинце, в эту первую ночь оставался рядом с ней и вполголоса рассказывал о посетителях кафе.

– Вон тот тип в бежевом костюме – Сид Бернстайн, запомни, – монотонно бубнил Хьюарт. – У него большой магазин мехов на Гидеон-роуд, ты его, наверное, видела. Если вдруг захочешь недорогую шубку, тебе к нему: скажешь, что от меня, он все устроит. Парень, с которым он говорит, – Герцог. Прозвище получил за свои изысканные манеры. Понаблюдай за ним, никогда не увидишь его хлебающим чай из блюдца. Не стоит интересоваться тем, чем он зарабатывает себе на жизнь. «Меньше знаешь…» А вон тот, в сером костюме, – Пагси. Важная птица на собачьих бегах. Уж он-то знает, как взбадривать собачек допингом… – Хьюарт осекся, прочистил горло. – Ладно, не бери в голову. Просто запомни, что он Пагси, остальное забудь. Малый, что сейчас прикуривает сигарету, – Голдсэк[1]1
  От англ. goldsack – мешок золота. (Здесь и далее примеч. перев.)


[Закрыть]. Вот тебе пример, что значит смышленый. Когда года два назад я впервые увидел его, парень не стоил и тридцати шиллингов. А нынче он может выписать чек на десять кусков и не поморщиться. Он один из самых крупных игроков на тотализаторе.

Джули запомнила Бернстайна, Пагси и остальных. А еще внимательно слушала не только Хьюарта. Так, ей удалось перехватить несколько отдельных слов из разговора Пагси и Герцога, когда те проходили мимо нее.

– Не стану я ничего разбивать, – говорил Пагси. – Либо двадцать пять тысяч, либо ничего. Да нормально ты справишься, что тебя беспокоит?

– То, что для меня это слишком крупная партия, – с сомнением отвечал Герцог. – Говоришь, большая часть из них «Плэйерс»?

– Все верно. – Пагси поднял глаза, перехватил взгляд Джули и подмигнул ей.

«Двадцать пять тысяч „Плэйерс“, – подумала Джулия. – Сколько же они выручат за эту сделку?»

На следующий день из утренней газеты она узнала, что со склада в Хаундсдиче было украдено двадцать пять тысяч сигарет. Сложить два и два труда не составило.

Жизнь в кафе представлялась Джули полной разнообразия и азарта. Да и телефон не давал скучать. Сообщения, которые она получала, казались ей начисто лишенными смысла.

– Передайте Пагси, что борзая сегодня хороша. Поняли? Борзая сегодня хороша.

– Попросите мистера Голдсэка позвонить мне. Бой Блю в двенадцать.

– Сообщение для мистера Бернстайна. То же время, то же место, К.О.Д.

И все в таком ключе. Закодированные сообщения озадачивали и заинтриговывали, ведь в них речь шла о деньгах для их адресатов. Пагси, Голдсэк и другие наживались с помощью этих сообщений, потому что были ушлыми и обладали информацией. Она завидовала им и в то же время понимала, что не должна роптать, поскольку к концу своей третьей рабочей недели заработала двенадцать фунтов: восемь от Хьюарта и четыре – чаевыми.

Однако чем больше Джули получала, тем больше хотелось. Ее расходы возросли. За четыре фунта в неделю она сняла маленькую меблированную квартиру на Фулэм-Пэлэс-роуд. Она прикупила одежды; тратилась на кино и безделушки, которые покупала в больших магазинах. Как же славно не работать днем!.. Славно, но одиноко. У нее совсем не было друзей. Поскольку работала она по ночам, встретиться с кем-нибудь днем не могла: днем все были на службе.

Джули очень не хватало мужского внимания, и она вздыхала по былым дням, когда могла запросто подцепить себе кавалера, просто прогуливаясь перед одним из офицерских клубов. Сидеть одной в кинозале не такая уж большая радость. Ей нужен был мужчина рядом, который говорил бы ей ласковые слова, покупал подарки и которого она, если б захотела, удостоила бы своим расположением.

Мужчинам, с которыми она знакомилась в кафе, было не до нее – их занимали только деньги. Ей ничего не стоило заполучить Хьюарта, но уж больно тот стар. Первое время он порядком докучал ей, но она быстро нашла способ справиться с проблемой. Укрывшись за стеклянными стенами своей кассы, она оставляла ему мало шансов лапать себя. Начеку ей приходилось быть, лишь приходя на работу и уходя домой, и она старалась делать это в компании с другими работниками кафе. Дабы совсем не лишиться расположения хозяина, некоторые вольности она ему все же позволяла, и Хьюарт, как и предсказывал спекулянт, довольствовался малым. Она же мечтала о дружке, ровеснике, который разделял бы ее интересы и не лапал постоянно.

Джули проработала в кафе более трех месяцев, когда там появился Гарри Глеб. Едва увидев его, она тотчас заинтересовалась, поскольку не обратить на такого парня внимания было просто невозможно. Его широкая улыбка невольно заставляла улыбнуться в ответ. Смех был заразителен, а уверенность в себе – безмерна. Он казался лихим и ярким. К тому же элегантно одевался. При взгляде на его ручной росписи галстук у Джули перехватило дыхание. Копна волнистых темных волос, тонкая ниточка черных усов, зеленовато-серые глаза, искрившиеся грубоватым добродушным юмором. Хотя человеком он был жестким, бессовестным, недалеким, дерзким и эгоистичным – он не мог не нравиться. На лице Гарри неизменно играла улыбка, он всегда был готов рассказать анекдот, одолжить фунт-другой, уступить очередь на подбрасывание монетки или напоить вас допьяна. Он знал по именам едва ли не всех официантов самых модных ресторанов Вест-Энда. Он был знаком с большинством проституток Вест-Энда, повес и авантюристов, и всем он нравился. Он был типичным лондонским аферистом, и ему было плевать, знают об этом или нет.

Джули Гарри казался сошедшим с киноэкрана. Сравнивать его с другими мужчинами – завсегдатаями кафе – все равно что сравнивать Кларка Гейбла с жирным стариком, сидевшим рядом с ней сегодня в подземке. Однако она вела себя крайне осмотрительно и умело скрывала впечатление, которое он на нее произвел. Джули отлично сознавала силу своей привлекательности и была уверена, что рано или поздно он сам сделает первый шаг.

В это время Гарри вел дела с Сидом Бернстайном. Не любил он «Бридж-кафе», как не любил и Хьюарта, но поскольку сюда ходил Бернстайн, Гарри стал ходить тоже. Он сразу обратил внимание на сидевшую в стеклянной кабинке Джули, и так как любая красотка вызывала в нем легкое волнение, он проявил к ней умеренный интерес. Но как-то раз вечером, когда Джули выбралась из своей кабинки, чтобы передать сообщение Герцогу, и у Гарри появилась возможность увидеть ее фигуру, он не удержался и выдал длинный низкий свист.

– Ох, ничего себе красотка, – проговорил он Бернстайну, ткнув большим пальцем в сторону Джули. – Где, интересно, Хьюарт нашел такую?

Бернстайн понятия не имел об этом, и после его ухода Гарри неторопливо подошел к кассе и принялся флиртовать с Джули. Она уже давно и терпеливо дожидалась этого, но виду не подала: держалась с Гарри довольно холодно, посмеивалась над его лестью и пренебрежительно осаживала, когда познакомилась с ним поближе.

Гарри притягивал к себе женщин, как магнит булавки. Поведение Джули его удивляло. Женщин он всегда воспринимал как сентиментальных и слезливых созданий, с которыми можно поразвлечься, если больше заняться нечем. Но эта девушка ни на кого не похожа, он готов был поклясться. Держалась она довольно приветливо, но в глазах ее Гарри видел злую насмешку, и это нервировало, раздражало его и ясно свидетельствовало: она знает, что у него на уме, и потому, казалось, всерьез его не воспринимает. Он старался быть с ней предельно милым, внимательным и угодливым, да только ни к чему это не приводило. Такое отношение интриговало Гарри – именно этого Джули и добивалась. И теперь он постоянно заглядывал в кафе, чтобы перекинуться с ней словечком, подарить пару шелковых чулок или коробку конфет, всякий раз пытаясь преодолеть барьер язвительной насмешливости, который она воздвигла, чтобы держать его на безопасном расстоянии. Время от времени он просил ее сходить с ним куда-нибудь, но Джули отказывалась. Рисковать остаться впоследствии брошенкой она не собиралась. Опытом отношений с мужчинами она обладала большим и знала: чем дольше морочить ему голову, тем более пылким он станет, когда она уступит.

Когда миссис Френч спросила Гарри, есть ли у него на примете девушка, которая могла бы им помочь, он сразу же подумал о Джули. Она хотела денег, была сообразительной и достаточно дерзкой, чтобы рискнуть. Однако его немного беспокоило ее упорное нежелание проявить к нему расположение. Так или иначе, ему придется пойти на радикальные меры, чтобы сломить ее сопротивление, и лучшим выходом, решил он, будет, если она потеряет работу в кафе до того, как он сделает ей предложение. Пока есть работа и кое-какой регулярный доход, Джули остается независимой, а если у нее будут сомнения, она может отказать ему. Гарри панически боялся независимых женщин. И сейчас, полагал он, именно независимость Джули разделяла их.

Значит, первое, что необходимо сделать, – добиться ее увольнения. Но как? Он едва не сломал голову, но так ничего и не придумал. Положение Джули у Хьюарта было прочным, и казалось, ничто не может вынудить ее когда-нибудь уйти из кафе.

– Нет, ну должен же быть какой-то выход, – утешал себя Гарри.

И выход нашелся. Однако все произошло не совсем так, как ожидал он.

III

Два вечера спустя после встречи Гарри с миссис Френч в кабинке Джули зазвонил телефон, и заполошный женский голос спросил:

– Будьте добры, мистер Гарри Глеб здесь?

Джули почувствовала, как по телу побежали мурашки. Гарри не заходил уже три дня. Она начала подумывать, не слишком ли была с ним строга, толкнув этим в объятия другой.

– Боюсь, его нет, – ответила она, гадая, что за женщина ему звонит.

– Вы уверены? Это очень срочно. Он сказал, что будет здесь. Вы не могли бы проверить еще раз?

Истерические нотки в ее голосе испугали Джули. Из своего кабинета вышел Хьюарт, увидел, как Джули, привстав, оглядывает кафе, пытаясь пробиться взглядом через плотную завесу табачного дыма, и подошел к ней.

– В чем дело?

– Мистера Глеба спрашивает женщина. Похоже, очень взволнована.

– Все женщины мистера Глеба очень взволнованы. – Хьюарт кисло улыбнулся. – Это их естественное состояние. Курицы безмозглые. Нет его.

– К сожалению, сегодня мы его не видели, – проговорила Джули в трубку.

Последовала пауза, в трубке слышались только гудение и потрескивание, затем женщина сказала:

– Он придет. Не могли бы вы попросить его сразу же позвонить? Запишите, пожалуйста, мой номер.

Джули записала номер, пообещала передать сразу же, как только мистер Глеб появится, и повесила трубку.

Хьюарт нахмурился и проворчал:

– Хотел бы я, чтоб этот парень держался отсюда подальше. Проку от него никакого.

Несколько минут спустя в кафе неожиданно вошел Гарри. Джули поманила его рукой.

– Привет, – сказал он, завернув к ней. – Только не говори, что ты в кои-то веки рада меня видеть.

– Несколько минут назад тебе звонили. Какая-то женщина просила тебя перезвонить ей. Сказала, срочно. Риверсайд, пять-восемь-восемь – сорок пять.

Улыбка его тотчас угасла, взгляд стал напряженным.

– Я позвоню от тебя, хорошо?

Таким он ей нравился: сейчас Гарри уже не напоминал беспечного мотылька и даже показался ей суровым и опасным. Наблюдая, как он крутит телефонный диск, она заметила, что рука его нетверда.

– Дана? – Никто в помещении, кроме Джули, не мог слышать его. – Это Гарри. Что стряслось? – Он слушал, и Джули видела, как белели его пальцы, все крепче сжимавшие трубку. – Давно? Ясно. Продолжай в том же духе. Ладно. Да не психуй ты, все будет хорошо. Да… да. Все, пока. – Он дал отбой.

– Кто-то что-то о тебе пронюхал? – спросила Джули, пристально глядя на него.

– Ну да. – Несколько мгновений он вглядывался в ее лицо. – Выручишь? – Он быстро глянул через плечо и бросил ей на колени небольшой пакетик, завернутый в белую папиросную бумагу. – Придержи у себя до завтра, хорошо? Никому не показывай. Если кто спросит, передавал ли я тебе что-либо, – ни слова. Сделаешь?

– Попроси кто другой – ни за что, а для тебя сделаю, – ответила Джули и улыбнулась.

– Умничка. А как насчет того, чтоб завтра встретиться со мной? С меня ланч.

– Завтра не получится, я очень занята, – что, конечно, было неправдой. – Может, послезавтра. Завтра вечером будешь здесь?

– А как же! Прибереги эту вещицу для меня. Ладно, пока. – И Гарри быстрым шагом направился к выходу. Открыв дверь, он вдруг резко остановился и шагнул назад.

Вошли двое мужчин – оба крупные, в плащах и мягких шляпах с опущенными полями. У Джули внутри все оборвалось: она узнала их. Полиция! Вот почему Гарри так спешил избавиться от свертка.

Гарри заговорил с полицейскими. Он непринужденно улыбался. Остальные посетители кафе – мужчины и женщины – наблюдали молча и недвижимо, будто стараясь ничем не привлекать к себе внимание. Инспектор уголовной полиции Доусон, которого Джули знала в лицо, резко дернул головой в сторону кабинета Хьюарта. Гарри пожал плечами и двинулся назад по проходу между столиками. Прошагав мимо Джули, он на нее не взглянул.

Едва полицейские скрылись в кабинете, все посетители рванулись к выходу. Через несколько секунд кафе опустело. В испуге Джули схватила свою сумочку и хотела было сунуть в нее пакетик Гарри, но в последний момент передумала. Сумку они проверят в первую очередь, решила она. Быстро оглядев пустое кафе, она подняла юбку и сунула пакетик за верх пояса.

В кабинете Хьюарта полицейские пробыли недолго и появились оттуда вместе с Гарри, за ними следовал Хьюарт, бледный от бешенства. Полицейский помоложе шагал по проходу вместе с Гарри – так вдвоем они и вышли из кафе. Хьюарт и Доусон ненадолго остановились, поговорили о чем-то, затем направились к Джули. Доусон приподнял шляпу. Он был приверженцем старых добрых традиций и верил, что вежливость всегда окупает себя.

– Добрый вечер, мисс. Вы знаете того молодого парня, Глеба?

Она вызывающе взглянула на Доусона:

– Не знаю. А если б и знала, то не пойму, вам-то что за дело?

– Разве не он только что говорил с вами?

– Он всего лишь покупал сигареты.

Доусон сверлил ее взглядом, пока она не отвела глаз.

– Разве? Когда я его обыскивал, сигарет при нем не было. Как вы объясните это?

Джули изменилась в лице. Это был прокол, и серьезный. Она промолчала.

– И он ничего не передавал вам на хранение?

По спине Джули пробежал холодок, но она заставила себя встретиться с проницательными глазами инспектора.

– Нет.

– Вы позволите осмотреть вашу сумочку?

– Вы не имеете никакого права заглядывать в мою сумочку, – возмутилась она. – Но если это доставит вам удовольствие – прошу. – Она подтолкнула сумочку к Доусону, но тот не притронулся к ней.

– Все в порядке, мисс, я не стану. – Он глянул на Хьюарта. – Что ж, до скорого, Сэм. Увидимся на днях. – Инспектор обежал взглядом опустевшее кафе и подавил улыбку. – Прости, что подпортил тебе торговлю. Твои клиенты, на мой взгляд, чересчур впечатлительны.

– До свидания, – проговорил Хьюарт, тяжело глядя на него.

Повернувшись к Джули, Доусон приподнял шляпу.

– Не знаю другого парня, способного быстрее втянуть девушку в беду, чем Глеб, – проговорил он. – Может, и есть такие, да только я сомневаюсь. Доброй ночи.

Когда он вышел, Хьюарт злобно взглянул на Джули.

– И что это значит? – угрожающе спросил он. – Какого дьявола ты тут вытворяешь?

Джули подняла брови:

– О чем это вы, не понимаю?..

– Я поговорю с тобой, когда мы закроемся, – бросил Хьюарт и, скрывшись в кабинете, грохнул дверью.

Джули надевала шляпку перед щербатым зеркалом, что висело на стене подсобки, когда вошел Хьюарт. В кафе они остались одни, все служащие уже разошлись по домам.

– Что передал тебе Глеб? – со свойственной ему прямотой резко спросил он.

Враждебный тон и ледяной взгляд подсказали Джули: будь осторожна.

– Вы что, не слышали, что я ответила Доусону? – огрызнулась она. – Ничего он мне не передавал.

– Я отлично слышал, что ты ему ответила. – Сэм близко подошел к ней. – Если не умеешь врать, лучше молчи, ясно? Доусон усек, что у тебя рыльце в пушку. Если он и не догадывался, что Глеб передал тебе кольца, то понял, что между вами что-то есть.

Кольца? Джули показалось, что лицо ее побелело под слоем макияжа.

– Я… Я не понимаю, о чем вы…

– Вот что, крошка, – сказал Хьюарт, видя ее испуганный взгляд и смягчая тон. Джули очень нравилась ему, и он не желал никаких проблем с ней. – До сих пор ты вела себя как чертовски смышленая девушка, но сейчас поступаешь глупо. Глеб не наш человек, мы не имеем с ним никаких дел, а он – с нами. Глеб чужак, понимаешь? Ты этого не знала. Мне следовало подсказать тебе. Ладно, я не виню тебя, не думай. Просто он такой жук, от сделок с ним ничего никому не выгорит.

– Говорю же, он ничего мне не давал, – повторила Джули с бешено колотящимся сердцем. Стоит ей признаться, что взяла краденые кольца у Глеба, как окажется во власти Хьюарта. Какая же она дура, что взяла пакет. Могла бы и догадаться, что там краденое. Она страшно злилась на себя за свою наивность.

Хьюарт не сводил с нее внимательных глаз. Его грубое, словно высеченное из камня, лицо посуровело.

– А теперь послушай. Нынче вечером некая знатная дама оставила на своем туалетном столике три бриллиантовых кольца стоимостью в тысячу фунтов. Оставила буквально на пару секунд, не больше, – и они исчезли. Пару секунд, чуешь? Это Глеб: действует стремительно, глазом моргнуть не успеешь, и специализируется на кражах из спален. Его почерк. Доусон знает его как облупленного, я тоже. Сразу после ограбления Глеб примчался сюда, и я так думаю, что женщина, звонившая ему, предупредила, что полиция у него на хвосте, и он скинул добычу тебе. Это тоже одна из его «фишек». Ему плевать, что, спасая так свою поганую шкуру, он ставит под удар другого. Знай, Джули, Глеб мерзкая тварь. Мне не нравятся парни, которые сюда тащат за собой копов. Бегать за ним у меня времени нет, и я хочу получить эти кольца.

Джули схватила шляпку и пальто и резко направилась было к двери, но Хьюарт заступил ей дорогу.

– Ну-ка стой. – В глазах его сверкнула угроза.

– Ничего я не знаю ни о каких кольцах. Не могли бы вы пропустить меня, пожалуйста, мистер Хьюарт? Я хочу домой.

– Погоди, успеешь. Я терпелив, Джули, потому что ты нравишься мне. Но с этим парнем ты ведешь себя как последняя дура. Я вижу все, что здесь происходит. И видел, как ты болтала с ним и кочевряжилась. Пытаешься его закадрить, да? Будь осторожна. Глеб знает о женщинах все, на них он, можно сказать, специализируется. Лучше оставь его в покое. Ты же можешь заполучить кучу других парней, не связываясь с такой крысой, как Глеб. И сколько у него было – ни одной девчонке он не принес ничего хорошего.

– О! – с негодованием воскликнула Джули. – Да как… Как вы смеете так говорить со мной! Дайте пройти!

– Предупреждаю тебя. – Хьюарт терял терпение. – Ты не выйдешь отсюда, пока не отдашь кольца, а если мне придется отбирать их у тебя самому, вылетишь с работы.

– Вы их не получите, а ваша поганая работа мне не нужна! Найду другую, подумаешь! Я тебя не боюсь, старый бандюган!

Пораженный при виде ее отчаянной решимости, крепко сжатых кулачков и побледневшего от ярости хорошенького личика, Хьюарт застыл в восхищении. Затем расхохотался.

– Да брось, Джули, не будь дурочкой. Вижу, ты крепкий орешек, мы с тобой можем отлично поладить. Отдай мне кольца, и забудем обо всем.

– Говорю вам, я не понимаю, о чем речь. Нет у меня никаких колец, а если бы и были, все равно б вам не отдала! – выпалила Джули и метнулась мимо него.

Хьюарт оказался проворнее: задержав девушку, он одной рукой зажал оба ее запястья, а второй стал шарить по телу.

– Да как вы смеете! – взвилась она, пытаясь вырваться. – Пустите, или я заору во все горло.

– Ори на здоровье, – тяжело дыша, сказал Хьюарт, лицо его побагровело. – Если сюда заявятся легавые, я расскажу им, что Глеб отдал кольца тебе, и ты за это ответишь. Стой спокойно и не дергайся! Они где-то на тебе, я знаю. – Его ищущие пальцы нащупали небольшой бугорок на поясе. – Ага, вот они где. Не дергайся, говорю. Это тебе не поможет.

Но Джули вырывалась и лягалась. Толстые ноги Хьюарта как будто не чувствовали ударов ее туфелек без каблуков, и Джули никак не удавалось высвободить руки из захвата. Как только он стал задирать на ней юбку, она испустила отчаянный, полный ярости оскорбленной женщины вопль.

– Ну ты даешь, Сэм, – удивленно проговорил Гарри, вдруг появившись на пороге распахнутой толчком двери. – Ты ж можешь схлопотать шесть месяцев за одну только половину того, что сейчас творишь.

Хьюарт тотчас отпустил Джули, словно она вмиг сделалась раскаленной. Гарри привалился к косяку: шляпа залихватски надвинута на один глаз, руки в карманах, взгляд жесткий и циничный.

– Как ты попал сюда? – спросил Хьюарт уже без прежнего напора. Он заметно испугался, и ему не нравились взгляд Глеба и скрытая угроза, исходившая от его сжатых в карманах кулаков.

Джули отшатнулась от Хьюарта: на бледном лице ненавистью пылали глаза.

– Грязная свинья! Как ты осмелился прикасаться ко мне? – Она развернулась к Гарри. – Это все из-за тебя! Врежь ему! Ты видел, что он вытворял со мной? Врежь ему! Пусть пожалеет об этом!

Изумленно, с искренним восхищением Гарри смотрел на нее. Ему нравились девушки в гневе, а Джули сейчас была прелесть как хороша.

– Все, успокойся, крошка, – сказал он с ухмылкой. – Ты же не хочешь, чтоб я бил старика, верно? Пойдем со мной, он не сделает тебе ничего плохого.

– Я ему покажу, как лапать меня своими грязными ручищами! – не унималась Джули; схватив с полки четырехфунтовую банку с медом, она запустила ею в Хьюарта. Банка ударила ему в грудь, и он отшатнулся. Когда она повернулась за вторым снарядом, Гарри, давясь смехом, сгреб девушку и вытащил из подсобки.

– Сэм, лучше запрись! – крикнул он. – Долго мне Джули не удержать, а она жаждет твоей крови!

Дверь тут же захлопнулась, и в замке повернулся ключ.

Джули, задыхаясь от ярости, высвободилась из рук Гарри и забарабанила в дверь:

– Впусти меня, грязный старый козел! Я с тобой еще не закончила. Я убью тебя!

– Пошла вон! – прокричал Хьюарт из-за двери. – Ты уволена, ясно? Видеть тебя не хочу. Проваливай, не то полицию вызову!

– Да я сама тебя сдам в полицию! – в ответ проорала Джули. – Заявлю на тебя за нападение, ты, мразь! Так просто не отделаешься, помяни мое слово!

– Завязывай, Джули, – пытался урезонить ее Гарри, держась на всякий случай от девушки на безопасном расстоянии. – Оставь старикашку в покое. Ты задала ему трепку, и он больше не полезет.

Она повернулась к нему.

– Я из-за тебя работу потеряла! – крикнула. – Хорошо тебе стоять тут, ухмыляться. А мне что теперь делать?

«Ну вот, как я и говорил: обязательно что-то выгорит. Так и вышло. Лучше и не придумаешь», – думал в этот момент Гарри.

– Что теперь делать-то? – требовательно спросила Джули, понемногу успокаиваясь. И тут она осознала, что для нее значит лишиться работы в кафе. Найти другую работу с заработком двенадцать фунтов в неделю просто нереально. – Ох! Черт бы тебя побрал! Черт меня дернул познакомиться с тобой! Черт меня дернул помогать тебе!

– Ну-ну, не заводись. Пойдем. Мы с тобой это обсудим. У меня тут рядом машина. Я подброшу тебя до дома.

Она согласилась пойти с ним, поскольку не знала, что делать. Будь она сейчас одна, вернулась бы к Хьюарту и попросила прощения. Но Гарри тянул ее, крепко придерживая за локоть. Он увел ее от Хьюарта и отпускать не собирался.

– Не переживай, – сказал он, останавливаясь рядом с большим «крайслером», припаркованным под уличным фонарем. Джули заметила на номерах машины маркировку «Наемный экипаж». – Забирайся. Где ты живешь?

– Это твоя машина? – недоверчиво спросила она.

– Само собой. Номера ничего не значат, кроме того, что я могу спокойно колесить по городу, не нарываясь на вопросы копов, где беру бензин.

Джули взглянула на длинный блестящий капот с большими фарами и задумалась. «Если парню по карману такая машина, – соображала она, – значит у него должны водиться деньжата. Как пить дать! Что ж, посмотрим, удастся ли мне что-нибудь из него вытянуть».

– Эй, вернись на землю, фантазерка. Где живешь-то? – снова спросил Гарри, легонько подтолкнув ее в салон.

– Фулэм-Пэлэс-роуд, – сказала она, устраиваясь на широком удобном сиденье.

– Что у тебя – квартира, комната? – Он уселся за руль и нажал ногой на стартер.

– Отдельная квартира.

– Одна снимаешь или с кем-то?

– Одна. Что-то больно ты любопытный.

– Ну да, как сорока… – со смехом ответил Гарри и быстро повел машину по пустынным улицам. Оба больше не проронили ни слова, пока не остановились напротив ее дома, и он сказал: – Здесь? Отлично. Может, я зайду? Не отказался бы от чашечки чаю.

– Никуда ты не зайдешь и чаю не получишь, – огрызнулась Джули. – А если хочешь получить назад свои кольца, придется заплатить.

Он резко повернулся взглянуть на нее: губы растянулись в улыбке, но глаза смотрели жестко.

– Но я хочу поговорить с тобой, а здесь неудобно. Будь умничкой, пригласи меня в гости.

– У меня нет привычки приглашать мужчин к себе в такой поздний час. За кольца я хочу пятьдесят фунтов, и, пока не заплатишь, колец тебе не видать.

Он негромко присвистнул.

– Побойся бога, крошка. Пятьдесят! Да эти железки столько не стоят.

– Они стоят тысячу, и ты это прекрасно знаешь. Деньги можешь принести завтра утром, иначе я их сама продам. – Джули рывком распахнула дверь, успела выскочить из машины, взбежать по ступенькам и открыть дверь квартиры, прежде чем Гарри опомнился.

– Эй, Джули! – крикнул он из машины.

– Завтра утром, иначе тебе их не видать! – победно бросила она и захлопнула за собой дверь.

IV

Гарри не уезжал достаточно долго. Дождавшись, когда зажегся свет в окне первого этажа, он улыбнулся своим мыслям, запустил двигатель и быстро покатил по улице. Район был ему хорошо знаком, и он знал, что поблизости имеется круглосуточный гараж. Он оставил там машину и пешком вернулся к квартире Джули. Несколько минут постоял, оглядывая улицу. Шел четвертый час ночи, и лишь бродячая кошка привлекла его внимание. Затем, двигаясь легко и уверенно, он перемахнул через железное ограждение цокольного этажа, ухватился за водосточную трубу и поднялся на подоконник Джули. Подняв оконную раму, он шагнул в комнату и закрыл за собой окно. Все это он проделал за несколько секунд, действуя необычайно быстро и практически бесшумно.

Гарри сдвинул в сторону штору. Комната, в которой он очутился, была просторной, убого обставленной и неуютной. Лампа у кровати бросала розоватый свет на безвкусные обои и ветхую мебель. Дверь в конце комнаты была полуоткрыта. По шуму бегущей воды он определил, что там ванная. Он слышал, как Джули тихонько напевала, готовясь ко сну, и ухмыльнулся. Сняв шляпу и пальто, он уселся в кресло и закурил сигарету.

Несколько минут спустя Джули вошла в комнату, облаченная в изумрудно-зеленую пижаму, выгодно подчеркивающую стройную фигурку; волосы девушки были распущены, свободно падая на плечи. Увидев Гарри, она застыла на месте, сначала побледнела, затем покраснела.

– Приветик, помнишь меня? – небрежно проговорил он. – Давай в кроватку, Джули. Хочу поговорить с тобой.

Диким взглядом она обвела комнату, глаза задержались на туалетном столике, и она метнулась к нему. Но Гарри оказался проворнее и схватил со стола два бриллиантовых кольца, полуприкрытых ее сумочкой.

– Положи на место, – яростно прошипела она.

Гарри преспокойно опустил кольца в карман.

– Извини, солнышко, это слишком серьезные вещи, чтобы шутить с ними шутки, – мягко сказал он. – Не злись. Лучше давай подружимся. Сделай мне чашечку чая, у меня к тебе разговор.

– Гад ты ползучий! – зло воскликнула она. – Я для тебя все сделала, а ты даже заплатить мне жмешься. Пес шелудивый!

– Кто сказал, что я не заплачу? Тебе же теперь нужна работа, верно? А у меня для тебя есть конкретная работа. Честное слово!

– Что еще за работа?

– Чайку принеси. И перестань хмуриться. Ну же, Джули, без чая у меня язык не ворочается.

– Ты невыносим, Гарри! – проговорила она, сдаваясь. – Видно, все же придется поить тебя чаем. Я скоро.

Пока она готовила чай, Гарри докурил сигарету.

«С ними только так и надо, – подумал он. – Кажется, я чудненько обкатал ее. Еще немного, и будет у меня как шелковая».

Джули вернулась в комнату, поставила поднос на стол и разлила чай.

– Так что насчет работы? – требовательно спросила она, подавая ему чашку. – И не забудь: ты должен мне пятьдесят фунтов.

– Сколько тебе платил Сэм?

– Двенадцать фунтов в неделю.

Он тихонько присвистнул.

– Столько ты найдешь не скоро, разве только… – Он помедлил, затем продолжил: – Если не будешь слишком уж щепетильной в своих поступках. Это довольно рискованно.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что сказал. Давно ты у Сэма?

– Шесть месяцев.

– А раньше где работала?

– В двухпенсовой библиотеке.

– А до того?

– На фабрике. – Джули нахмурилась, что-то припоминая.

– То есть при деньгах ты была всего полгода?

– Да, и сделаю все, чтобы не оставаться без них. – Взгляд Джули сделался тяжелым. – Никогда я еще не получала удовольствия от жизни. И что, думаешь, тебе удастся найти мне что-то стоящее?

– Не думаю – знаю.

Он отхлебывал чай, испытующе поглядывая на нее.

– Я не верю, что у тебя для меня есть хоть какая-то работа, – сказала она, видя, что он колеблется. – Просто морочишь мне голову. И если так… ты очень пожалеешь! Ничто ведь не мешает мне встретиться с Доусоном и рассказать о кольцах, верно?

Гарри едва не выронил чашку. Угроза не казалась шуточной, даже если Джули блефовала: он верил, что она говорит всерьез.

– Погоди, Джули. Не стоит так бросаться словами. Знаешь, как называют девушку, которая стучит полиции? Словечко довольно мерзкое.

– Слова меня не особо задевают, – парировала Джули, вскинув голову. – Так что насчет работы?

– В настоящий момент одна из самых высокооплачиваемых должностей для тебя – работа горничной, – осторожно начал он. – Моя хорошая приятельница держит контору по найму прислуги. У нее появилась вакансия, она может тебя пристроить.