Текст книги "Капкан для Джонни"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Хорошо. Что же вы предлагаете?

– Пусть она пойдет за деньгами и принесет их сюда.

– А если не вернется?

– Вернется. Она меня любит. И ей не все равно, прикончите вы меня или нет.

В течение всей этой дискуссии Джинни не сводила с меня глаз, но, когда я обратился к ней, отвернулась.

– Пойди возьми деньги, – сказал я и протянул ей ключи от автомашины. – Машина за домом.

Джинни плотнее забилась в кресло и бросила на меня взгляд, от которого мне стало не по себе.

– Джинни! Умоляю тебя, делай, что я прошу. Это единственная возможность выкрутиться. Возьми деньги, и все уладится.

– Нет, – возразила она. – Ведь эти деньги ты украл, не так ли?

– Они мои, Джинни, мне удалось их заработать, – с отчаянием ответил я. – Сейчас просто не могу тебе всего объяснить.

– Разумеется, он их украл! – обрезал Хейм. – Это деньги казино.

– О! Джонни! Как ты только мог! – воскликнула Джинни, ломая руки. – Ты врал мне с самого начала. Когда я убедилась, что ты не приедешь в Майами, то позвонила в общество по страхованию, о котором ты говорил, а там мне ответили, что Джонни Фаррар никогда у них не работал. С первой нашей встречи ты только и делал, что врал. – Она стукнула кулаком по ручке кресла. – Я не позволю тебе втягивать меня в свои грязные махинации. И не говори мне о любви!

Меня словно холодной водой окатили.

– Как ты не понимаешь, что этот тип прикончит нас обоих, если ты не пойдешь за деньгами! Возьми ключи и отправляйся!

– Ну нет! – решил Хейм. – Раз так, пусть сидит тут и не рыпается. Начнем все сначала.

Через полуоткрытую дверь кухни я заметил кошку, она направлялась к нам.

– В таком случае позвольте мне сходить. Она для меня – все. Я вернусь, можете поверить!

– Никакая женщина на свете не стоит двухсот пятидесяти тысяч долларов. Пойдемте вместе!

Кошка приблизилась к Хейму и стала тереться о его ногу. Он не видел, как она подошла, вздрогнув, посмотрел вниз.

В этот момент я бросился на Хейма, правой нанес ему удар по руке с пистолетом, а левой схватил за горло. Раздался выстрел. Хейм покачнулся и повалился на меня. Я вцепился ему в запястье и придавил руку с пистолетом к полу. Прозвучал еще выстрел, но мне удалось выбить у него из рук пистолет. Мы катались по комнате, опрокидывая мебель, нанося друг другу удары. На расстоянии его можно было одолеть, но попадись я в его цепкие лапы, мне пришел бы конец. Однако Хейм, видимо, забыл, что имеет дело с боксером, и устремился ко мне, вытянув вперед руки, словно Заправский борец. А я отступил в сторону и нанес ему удар, который пришелся в челюсть. Хейм потерял сознание и упал на пол лицом вверх.

Я поискал глазами Джинни, но ее в комнате не оказалось. Бросился в прихожую. Входная дверь была открыта. Вернулся в гостиную и подскочил к окну. Джинни бежала по аллее, что вела к воротам в ограде.

Я высунулся из окна.

– Джинни! Подожди меня!

Она даже не обернулась. У ограды остановилась полицейская машина, оттуда посыпались синие формы и устремились к аллее. Джинни наткнулась на одного из полицейских, упала, он поднял ее и усадил на газон. Подъехала еще машина с полицейскими. А я смотрел на Джинни и думал, что вижу ее в последний раз.

Спустя несколько минут я уже несся по саду. Никто в меня не стрелял. Распахнув калитку, бросился в «паккард».

Когда мчался по улочке, которая вела на бульвар Франклина, услышал свисток полицейского. Но у меня был мощный скоростной автомобиль.

Где спрятаться? Подумал о толстухе Зое Элснер, которая заведовала Либерти-инн на Бей-стрит. Если сумею туда добраться, можно будет попробовать ее подкупить.

Я повернул на Бей-стрит.

На авеню Линкольна регулировщик сделал мне знак остановиться. Я дал газу. Регулировщик выбежал на середину шоссе. В одной руке он держал пистолет, в другой – жезл. Прохожие на тротуаре останавливались и глазели. В последнее мгновение полицейский все же отскочил в сторону. Однако ему удалось стукнуть жезлом по ветровому стеклу и разбить его. Сзади послышались выстрелы, пули продырявили кузов. Я свернул налево, выехал на широкий бульвар, расположенный вдоль океана, и подкатил к казино.

Выйдя из машины, достал из багажника чемодан. На другом конце стоянки три охранника в белых куртках о чем-то оживленно беседовали возле сверкающей никелем автомашины. Надо было быстро решить, где спрятаться. Либерти-инн стал недосягаемым. Напротив стоянки высился сорокаэтажный небоскреб Линкольн-отеля. Зажегся зеленый свет светофора, я пересек бульвар вместе с шумной толпой туристов. Метрах в десяти от входа в гостиницу стоял постовой. Постарался укрыться от него за толстяком в цветных шортах. Но при входе в гостиницу, минуя турникет, не удержался и оглянулся. Это было ошибкой. Полицейский что-то заподозрил и бросился к дверям. Вместе с двумя загорелыми блондинками в купальниках я уже входил в кабину лифта.

Лифтер с недоверием посмотрел на меня.

– Десятый! – бросил я сухо, не давая времени открыть ему рот.

Полицейский, словно ракета, проскочил турникет и бросился к лифту, но дверцы кабины уже закрылись. Кроме меня, в лифте никто ничего не заметил. Кабина остановилась на пятом этаже, одна из блондинок вышла. Мы остались втроем.

– Двадцать второй, пожалуйста! – сказала оставшаяся девушка.

Лифтер взглянул на меня и спросил:

– А вы в каком номере?

– Я с визитом к приятелю.

– Сожалею, это против правил. Сначала надо получить разрешение у администратора внизу. Извините, мистер, но вынужден попросить вас спуститься со мною вниз.

– Как хотите, – равнодушно ответил я, пожимая плечами.

На двадцать втором этаже девушка выпорхнула и устремилась в длинный коридор. Лифтер смотрел ей вслед, загипнотизированный ритмичным покачиванием женских бедер.

Я хлопнул его по плечу. Он обернулся и подставил под мой кулак свою челюсть.

Подхватив чемодан, я вышел из лифта и нажал на кнопку «вниз».

Блондинку я настиг в тот момент, когда она открывала дверь своего номера. Достав пистолет, втолкнул ее в комнату.

– Ни звука, – предупредил я свирепо.

Ногой захлопнул за собой дверь и поставил на пол чемодан.

– Что вам нужно от меня? – сдавленным голосом спросила девушка.

– Сядьте и успокойтесь, – сказал я. – Вам ничего не будет. Меня ищет полиция, побуду здесь, пока они не уберутся из гостиницы.

Подтащив чемодан к открытому окну, я взглянул вниз. У гостиницы уже собралась толпа. К отелю, ревя сиренами, неслись три полицейские машины.

– Минут через десять здесь появятся полицейские, – сказал я, обернувшись к девушке. – Меня разыскивают как убийцу. Одним убийством меньше, одним больше – мне уже все равно. Но вряд ли это так же все равно и для вас. Вы меня не видели. Скажете лишнее слово – первая пуля вам. Все ясно?

Девушка оцепенела от страха. Мне было ее жалко, но иначе поступить я не мог. Опять посмотрел в окно. Толпа росла на глазах. Подъехало еще несколько полицейских автомашин. Полиция оттесняла толпу, освобождая проход в гостиницу.

В коридоре раздался шум. Полицейского слышно за сто метров, а когда их много, шуму больше, чем от стада буйволов. Они обыскивали все номера подряд. Теперь все зависело от этой блондинки. В дверь постучали. Долгое молчание. Я показал ей на дверь.

Постучали снова, на этот раз сильнее.

– Ну идите, – прошептал я, но был в полной уверенности, что она не сделает того, о чем я просил, и оказался прав.

Внезапно девушка сползла с кресла на пол и заголосила.

– Откройте! – раздался голос.

И кто-то стал плечом выламывать дверь.

На этот раз пришел конец. Попади я в лапы Хейма, – и труп. Но не это меня волновало. Единственное, что оставалось главным в данную минуту, – деньги. И так как они не могли мне больше пригодиться, своим долгом я посчитал помешать ему заграбастать их.

– Откройте, Фаррар! Нам известно, что вы здесь! – раздался голос в коридоре.

И снова последовали удары плечом в дверь, она трещала, но не поддавалась. Я высунулся из окна. Под ним вдоль фасада проходил карниз сантиметров в тридцать шириной. Карниз заканчивался на углу здания метрах в двадцати справа от меня, где находилась огромная каменная скульптура. Сумей я добраться до нее, она могла послужить отличным укрытием от пуль. Внизу бульвар кишел зеваками, они наблюдали за мной, задрав головы. Перешагнув через подоконник, я ступил одной ногой на карниз и потянул за собой чемодан. Толпа возбужденно загудела, но я не стал глядеть вниз, сердце колотилось, ноги подгибались. Эта прогулка выглядела весьма рискованной даже в том случае, будь у меня руки свободными, а с увесистым чемоданом, который не позволял сохранять равновесие, дело обстояло совсем плохо.

Я собрал все свое мужество и стал потихоньку продвигаться вперед. Прижавшись спиной к стене, переступал маленькими шажками, словно по канату. Проходя мимо окна соседнего номера, вдруг испытал желание взглянуть вниз, но удержался: сделай я это, мне конец. Надо было пройти еще одно окно, потом еще метров десять по карнизу, а там уж и угол дома, каменная скульптура – спасение.

Я снова двинулся вперед. Проходя мимо следующего, заглянул в номер. Комната была пуста, дверь в коридор открыта. Чтобы добраться до скульптуры, оставалось пройти метров шесть – семь. Надо было спешить. Сзади раздались крики, но оборачиваться я не стал. Наконец, дойдя до угла здания, я положил чемодан на карниз и, цепляясь за скульптуру, попытался пройти на другую сторону здания гостиницы. Завопила какая-то женщина. Ворчание толпы усилилось, превратилось в рев. Найдя максимально устойчивое положение, я подтянул к себе чемодан и поднял его вверх. Несколько секунд стоял так. Чемодан раскачивался у меня в руке, грозя нарушить равновесие, в котором я пребывал. Потом медленно сел, прижимаясь спиной к стене, и свесил ноги. И, наконец, решился посмотреть вниз.

Бульвары Рузвельта и Океанский – кишели зеваками. Крошечные фигурки полицейских безуспешно пытались заставить толпу разойтись. Уличное движение оказалось блокированным.

Надо было ожидать, что через несколько минут полицейские постараются бросить лассо или какой-нибудь отчаянный смельчак из их числа попытается, обвязавшись веревкой, настичь меня на карнизе и обезоружить.

Я открыл чемодан и достал пачку стодолларовых банкнотов. Разорвал обертку и бросил банкноты вниз. Они разлетались и, кружась, стали падать к подножию небоскреба. Прошло немало времени, пока они достигли земли. Кто-то, подпрыгнул и схватил одну из банкнотов. Толпа сообразила, что сыплются деньги, и издала такой вопль, что, казалось, зашатались дома.

Какой-то тип высунулся из окна и заорал:

– Да он деньги бросает!

Тогда я стал спешить. Разрывал обертки и бросал банкноты, доставал новые пачки и снова бросал. Окна соседнего здания немедленно опустели. Все те, кто полагал, что находятся в первых рядах зрителей необычайного спектакля, теперь устремились в лифт, чтобы попасть под золотой дождь.

Внизу подо мной творилось нечто невообразимое. Люди дрались, топтали друг друга, вопили и царапались. Полицейские не постеснялись пустить в ход дубинки, чтобы пробиться к падающим сверху стодолларовым бумажкам и нахватать их побольше.

Что ж, прекрасно! Я всегда говорил себе, что, если дорвусь до больших денег, буду швырять их, не считая, направо и налево. Я сдержал свое слово.