Текст книги "Поезд Лути (СИ)"

Автор книги: Джейми Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Но ничего не происходило, музыка все шипела, а поезд продолжал свой путь во всеобщее никуда. И только теперь Айша обратила внимание, что двое людей, что выносили тело безумца, не вернулись.

– Они просто издеваются, – выдохнула она и слова стали облачком пара.

Аминтас ничего не ответил и, казалось, его мускулы превратились в камень. Лути снова тихо заскулила.

Из-за шипящих динамиков не сразу стало понятно, что поезд запел и сам. Что-то загудело, вагон пошёл дрожью, вспыхнула на пару мгновений красная лапочка под потолком и снова все затихло, шипящая музыка оборвалась.

Никто не смел шевельнуться.

– Страшно, метелка? – шёпотом спросил Аминтас и прежде чем она ответила, сказал: – мне тоже.

Айша удивлённо посмотрела на него. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а затем Аминтас рассмеялся. Больше половины людей вздрогнуло и посмотрело на него. Поняв, что это очередная подколка, дурацкая шутка, Айша впервые за все это время по-настоящему разозлилась. Она даже не отвесила Аминтасу пощёчину.

Молча встала в обнимку с Лути и также молча прошла в другой конец вагона. Её трясло, после объятий она, казалось, замёрзла ещё сильнее, и чувствовала стыд, хотя и не могла объяснить почему.

Айша села спиной к стене, так, чтобы видеть людей, среди которых теперь оказалась. Девушка уткнулась губами в макушку Лути и взгляд её остекленел. Айша пыталась уйти в свои мысли, отстраниться от реальности, чтобы время быстрее прошло.

Думать о том, что впереди ждёт смерть было горько, но ждать её оказалось ещё тяжелее. Айша всегда бежала, срывалась с места прежде, чем пуля долетит и пряталась до того, как опасность её заметит. Она бы могла спрыгнуть с этого поезда, наплевав на возможные переломы и последующие голодные дни.

Могла бы, но не станет.

Лути не переживёт такого падения.

– Эй, метелка, ты серьёзно обиделась? – Аминтас снова подсел к девушке.

– Оставь меня в покое, – глухо ответила Айша.

– Кроме тебя здесь больше некого бесить.

– Просто отстань, – голос Айши прозвучал почти жалобно и из-за этого она разозлилась ещё сильнее. Девушка уткнулась носом в колени, стараясь сосредоточиться только на сипении Лути.

Аминтас уже хотел снова схватить Айшу в охапку, но тут поезд снова затрясло, и мужчина случайно навалился на девушку всем телом. Она тут же вывернулась, и пнула Аминтаса ногой в голову.

– Да что ты!.. – его крик потонул в оглушительном скрежете.

Вагон будто просел и теперь царапал днищем рельсы. Дребезжали старые окна, стены и пол дрожали. Люди забеспокоились, кто-то стал сбиваться в кучки, кто-то зарыдал, даже Лути нервно завозилась под плащом Айши.

Аминтас притянул девушку к себе, она хотела вырваться, но неожиданно замерла. Что она делает? Их время пошло в обратном отсчете, поезд грозился вот-вот сойти с рельс, а дальнейшая судьба Айши и Лути неизвестна. Аминтас, единственный, помимо капитана, человек, имя котрого она знала. Единственный, кто в этом поезде был ей знаком и единственный, кто спасал от холода, голода и некотиновой зависимости. Так ли важного сейчас, что он всегда ее пугал и продолжает это делать?

Айша сама прижалась к мощном боку Аминтаса. Пусть он потом будет смеяться над её слабостью, но сейчас девушка впервые почувствовала, что кроме Лути у неё есть ещё кто-то в этом Аду.

Дрожь поезда продолжалась, но скрежет слегка утих. Охранники, а затем и рабочие, быстрым шагом прошли через вагон. Затем и в обратную сторону.

Что-то явно происходило. Возможно, поезд действительно вот-вот испустит свое дыхание.

– Метелка, – позвал Аминтас, – если так сильно хотела крепких мужских объятий, сказала бы сразу. Зачем ломаться.

Вместо того, чтобы отстраниться, Айша крепко вцепилась зубами в бок мужчины через футболку, которую явно не стирали пару месяцев. Аминтас дернулся, но тоже отодвинулся.

Никто не собирался говорить заключённым, что происходит с поездом. Вместо этого из динамиков снова захрипела та ужасная мелодия.

Айша спряталась в объятиях Аминтаса и прижала дрожащую Лути к себе. Она бы заплакала, но давно запретила себе лить слезы. Айша плакала, когда узнала о смерти сначала отца, а затем и матери, плакала, когда впервые ночевала на улице и когда впервые оказалась в том месте. Помогло ли ей это хоть раз? Нет.

Скрежет, адская мелодия и запах старого пота, исходящий от Аминтаса. Айша постаралась думать только об этом запахе и не думать о том, что будет с Лути, если её, Айши, не станет.

Они оба не знали сколько времени прошло в этом хаосе. Даже задремали, оставаясь наполовину в сознании.

Аминтас смог увидеть лёгкий сон, но очнулся от него, вздрогнув всем телом. Он видел тонкую красную струйку, стекающую со лба его матери и слышал крик сестры. Мужчина качнул головой, отгоняя старое воспоминание. Его мать давно мертва, отец, наверное, жив, и продолжает везти на казнь таких, как Аминтас. А сестра умерла ещё семь лет назад от восполения лёгких.

Айша моргнула, отгоняя сон и посмотрела на Аминтаса своими пустыми равнодушными глазами.

Поезд сбавлял скорость и снова стал трястись, устраивая заключённым небольшой аттракцион. Лути заскулила и Айша поцеловала её в лоб, стараясь вселить подруге чувство безопасности.

В вагон высыпали охранники, перекрывая скрежет один из них закричал:

– Сейчас все выходят на улицу, без резких движений! Дернетесь не в ту сторону, вас тут же расстреляют! Вышли, последний раз подышали воздухом и по сигналу зашли обратно! Уяснили?

Заключённые медленно поднялись, кто все также равнодушно ко всему вокруг, кто растерянно оглядываясь по сторонам. Аминтас взял Айшу за капюшон, чтоб не потерять в толпе.

Медленно, словно внутри ватного сна, схваченные мятежники один за другим выходили из поезда. Айша не пыталась вырваться из хватки Аминтаса, смиренно позволила тащить себя за капюшон. Их вывели на двор старой железнодорожной станции, огрожденный металлической сеткой и шипами по её верху. Самые смелые подкатили бочки и кинули туда какой-то мусор, видимо, в надежде поджечь и получить хоть немного тепла.

Аминтас отвёл девушку подальше, ногой пнул старую шину, сделал из неё своеобразное сиденье. Айша опустилась на неё, Аминтас же сел напротив, на какой-то железный ящик, и тихо произнёс:

– Мы здесь не на долго. Поезд, видимо, совсем издох, вот нас и выкинули на улицу. Сейчас на изоленту замотают и хорошо, если до суда на воздух не взлетим.

Айша смотрела на снег, редкими хлопьями спускающийся с неба. Где-то там, за этими тяжёлыми облаками, наверняка были её родители и все те, кого Айша знала или же убила сама. Возможно, в последний раз она видит небо и чистый, невинный снег.

– Аминтас, – позвала она, – почему ты рядом? Разве, в этом вагоне нет твоих друзей?

– Я многих здесь знаю, – подтвердил Аминтас, – но они и без меня справятся. А ты одна.

Айша скосила на него глаза:

– Ага. Признай, тебе просто нравится меня выбешивать.

– Ну, лучше ты будешь ненавидеть меня и злиться, чем сходить с ума от ужаса, – мужчина криво и как-то печально улыбнулся.

По спине Айши пробежали мурашки, в голове сладывался пазл, и она невольно дотронулась до татуировки на шее. Аминтас спросил о ней именно тогда, когда девушка начала тонуть в переживаниях. Аминтас делился с ней последним и вновь и вновь выводил на эмоции, уводящие от страха за будущее.

Они смотрели друг другу в глаза. Аминтас, печально и добро, и Айша, удивлённо и также печально. И почему раньше она не замечала, что на этом устрошающем бандитском лице такие добрые глаза?..

Девушка покачала головой, хотела возразить, но нутром ощущала, что Аминтас не врал. Айша чувствовала, как защипало глаза, и шёпотом спросила:

– Что ты делал возле моей постели той ночью?..

Ей было важно это знать. Она боялась Аминатаса и презирала, потому что в первый же свой ночлег на базе, открыла глаза и обнаружила его у своей кровати. Что он хотел сделать?.. Почему маячил перед глазами все это время?

– Я принёс тебе два кубика сахара, – выдохнул Аминтас.

Айша хохотнула и уже было хотела рассмеятся над такой очевидной ложью, но Аминтас не врал. Вид его был несчастный и пристыженный.

– Не знал я, что ты так перепугаешься, – пробубнил он, смотря себе под ноги, – просто думал под подушку положу, а ты бы утром проснулась и такая, оп, сахар. Подарочек от феечки.

Айша больше не улыбалась, лишь внимательно изучала лицо Аминатаса.

– Почему ты решил принести его именно мне?

– Так, осталось немного. Леденец-то я тебе давал, так почему бы и сахаром не угостить, подумал. Да ещё и встреча такая, спустя столько лет, вот и…

Айша спрятала лицо в ладонях. Ну конечно. Леденец. Она тогда только-только сбежала от этих, сидела на горячей дороге, докуривала сигарету, что стащила у какого-то богатея. Потерянная и одинокая, никому не нужная и здорово побитая жизнью. А потом какой-то мужчина просто положил перед ней леденец.

Айша долго изучала конфету, думала, может, она с иглой или отравлена, но в итоге голод взял своё и она её съела. Отравленным леденец не был.

– Как ты меня узнал? – севшим голосом спросила Айша.

– По… Шее, – запнулся Аминтас.

Девушка судорожно вздохнула и поддалась вперёд. У них с Аминтасом было слишком много недопониманий, а времени осталось мало. Айша думала, что она совсем одна и не до кому до неё не было дела, но этот мужчина… Этот мужчина был рядом уже давно.

– В тот день, – начала Айша, зубы её стучали от холода, – я только-только стала свободной. Аминтас, я…

Горло у неё сперло, Айша покачала головой, отгоняя дурное.

– Мы скоро умрём, да? – Айша торопливо продолжила, – я хочу хоть кому-то рассказать. Точнее, именно тебе. Эта татуировка на шее, это клеймо дома Нарциссов, гребанного барделя. Они схватили меня, сироту на улице, и заставили работать. Мне было одиннадцать, но им было плевать. Я смогла сбежать лишь в шестнадцать, по пути оставив несколько трупов. В тот день я не знала, куда идти дальше, Лути тогда ещё не выкрала со зверофермы и была совсем одна, но ты… Ты натолкнул меня на мысль помогать народу.

Айша всхлипнула, смахнула слезу и через силу улыбнулась:

– Спасибо, Аминтас.

Мужчина чувствовал себя круглым дураком. Его шутки и прижимания к Айше были девушке не просто надоедливыми, а омерзительными. Он мог бы и догадаться, что это за татуировка на шее, но клеймо расплылось и деформировалось, будто… Будто Айша пыталась его соскаблить.

Ей было одиннадцать. Черт подери, если она в шестнадцать выглядела на девять, то тогда лет на пять?.. Как только можно…

Аминтас сжал кулаки и стиснул зубы. Девушка, что сидела перед ним сейчас, не должна была столько страдать. Не должна была закончить вот так.

– Прости, – сказал Аминтас, – я не знал.

– Никто не знал, – пожала девушка плечами. Она долго хранила в себе эту тёмную историю, мусолила её со всех сторон, но не могла выпустить и хоть с кем-то поделиться. Даже сейчас язык не поворачивался признаться о том, как ей было больно и страшно, как она все ещё вздрагивает из-за неясных теней и не может уснуть без ножа под подушкой. Но даже рассказав часть истории, на её сердце заметно полегчало. Наконец-то.

– Метелка, – по-доброму позвал Аминатас, – давай уберёмся отсюда, поженимся, откроем свой приют для деток и песиков, и ночами станем бомбить бордели. Как тебе план?

– Я согласна, – Айша тихо рассмеялась. Выйти за муж за Аминтаса? Да почему бы и нет? Они будут той самой парой, готовой убить друг друга из-за немытой тарелки и убить за друг друга. Перед смертным одром можно было и предложение о замужестве принять.

– Ты будешь подкладывать мне кнопки в ботинки из-за раскиданных носков, а я каждый раз бесится, но обещать, что больше такого не повторится, – сказал Аминтас, словно прочитав мысли Айши.

– Мы поженимся в лучших традиях, с дракой с гостями и прыжками в водоём, – с улыбкой продолжила Айша.

Но не будет никакого «поженимся». У них вообще ничего не будет. Кажется, и эта мысль у них у боих пролетела одновременно, улыбки спали с лиц.

– Надо было нам раньше поговорить, – печально произнесла Айша.

Если бы только они все прояснили раньше, возможно, не сидели бы оба тут. Их дуэт был бы гармоничным и смертоносным, Айша чувствовала бы себя в безопасности рядом с таким надёжным мужчиной. Но поезд, как бы это не было иронично, уже ушёл.

– Не грусти, а то не будет грудь расти, – выдал Аминтас. Айша слабо улыбнулась. Засранец он все же редкостный, но сейчас девушка почувствовала странное спокойствие. Пусть время было потеряно, но эти короткие минуты ощущения надёжности уже были наградой.

Айша протянула руку, чтобы погладить Лути, но нащупала лишь воздух. Девушка встрепенулась и огляделась по сторонам. Заметив её беспокойство, Аминтас сразу понял, кого она потеряла.

– Лути! – крикнула Айша и в голосе её послышались панические нотки.

Аминтас поднялся, внимательно осматривая их площадку, казалось, Лути только что была рядом, её исчезновение было не замечано ими обоими.

На Айшу накатила паника. Где подруга? Что, если её украли? Уже убили и съели? Или она заблудилась?..

– Спокойно, – сказал Аминтас Айше, – сейчас найдём.

Ощущение, будто время их только что закончилось, окатило Айшу ледяной волной. Она схватила Аминтаса за руку и посмотрев в глаза, попросила:

– Ответь на ещё один вопрос. Почему тогда Лути была у тебя, зачем ты её забрал?..

– Она подавилась косточкой, а я вытащил её прямо из глотки, – ответил Аминтас, коротко обнял ошарашенную Айшу и направился через площадку, выискивая Лути.

Девушка судорожно вздохнула и последовала его примеру. Лишь бы не потерять Лути, только не сейчас, когда у времени начался обратный отсчёт.

Айша не случайно тогда забрела на звероферму, где разводили именно собак и кошек, так как они быстро плодились. Девушку гнал голод и украсть с фермы тушку животного казалось ей хорошей идеей. Но уже забитого зверья она не нашла, собаки подняли вой, и Айша в спешке вытащила из ближайшей клетки щенка.

Она собиралась впервые убить животное, думала, что это не сложнее, чем прикончить человека, но грустные глаза щенка даже руку занести не позволили. У Айши сводило тело от голода, но уснув в каком-то подвале с животным в обнимку, ей стало легче на душе. Утром у щенка появилось имя, и Айша никогда не расставалась с Лути.

И у смерти на пароге она хотела быть вместе со своей собакой. Верной подругой, что всегда была рядом.

Охранники заметили, как двое заключённых подозрительно оживились и подули в свисток. Айше не было до них никакого дела, она звала Лути и боролась с паникой.

Аминтас угрожающе расспрашивал других о том, куда делась собака, но никто ничего не видел.

Время отсчитывало секунды.

Поезд издал пронзительный гудок.

Охрана велела всем погружаться в вагоны.

В ушах у Айши шумело, страх сдавил горло. Ну куда же пропала Лути?

С оружием на перевес к Айше двинулся охранник, собираясь заталкивать нерасторопных силой.

– Ждать никто никого не будет! – крикнули у вагона, – кто не успеет погрузиться, будет расстрелен прямо здесь!

Аминтас тоже пропал из поля зрения Айши. Девушка металась, ускользая от охранников, ища уже сама не зная кого: Лути или Аминтаса. Лишь бы не остаться одной, лишь бы не без них, не сейчас, пожалуйста.

Люди торопливо вползали в вагоны, каждый хотел протянуть ещё пару часов, но каждый неосознанно медлил. Смерть у стены, смерть на снегу, отличие было лишь в отведенном времени.

Айша хватала людей за руки, спрашивая, не видели ли они Аминтаса или Лути, ловко ускользала от охранников. В голову запоздало пришла мысль, что она может бежать, с её-то скоростью, лишь бы пуля не достала быстрее. Но без Лути и Аминтаса она не видела смысла в спасении. Больше нет.

Тяжёлый удар винтовки обрушился на затылок. Девушка упала в истоптанный снег, пропал слух и зрение, все превратилось в звон в голове и панику в сердце. Она и не поняла, как её схватили за шиворот и потащили к поезду. Слух, зрение и осознание вернулись, когда она была уже у вагона, одна из последних.

– Айша! – услышала она знакомый бас.

Девушка извернулась в руках у охранника, чтобы увидеть, как с другого конца площадки к ним бежал Аминтас с Лути на руках. Айша хотела броситься к нему, но конечности из-за удара онемели, ноги не слушалась, даже крикнуть она не смогла.

Её закинули в вагон, словно мешок, охранник заскочил следом.

И двери закрылись.

Сначала на четвереньках, затем на ногах, Айша кинулась к окну. Аминтас был уже у вагона, его окружали военные со станции, но он все равно попытался руками открыть двери. Девушка кинулась к ним, чтобы помочь изнутри, но поезд тронулся и она упала. Глупое тело отказало в работе.

Айше хватило сил вновь подняться, спотыкаясь бежать к последним окнам, чтобы ещё хоть раз увидеть Аминтаса и Лути…

Аминтаса, так же, как и её, ударом винтовки поставили на колени.

А затем выстрел. Казалось, Айша услышала его даже в гудящем вагоне.

Время окончательно остановилось. Поезд уносил девушку дальше от упавшего на снег тела, от тёмной крови, расплывшейся на белом полотне. От Лути, что отчаянно перебирала лапками, пытаясь вылезти из-под неподвижного Аминтаса.

Метелка, давай сбежим.

Айша опустилась на колени, не замечая, как с её затылка на грязный пол капает кровь. Не слыша уже адской музыки из динамиков. Не видя ничего, кроме Аминтаса, что поставили на колени. Не понимая ничего, кроме того, что казнь её произошла здесь и сейчас.

Аминтас пытался угостить её сахаром, спасал жизнь и ей, и её подруге. Аминтас чувствовал подавленное состояние Айши и уводил её от тех ужасных чувств.

Аминтас не умел говорить все сразу и прямо. Но если бы не он… Если бы не Айша…

Девушка свернулась калачиком на полу.

Она ничего так и не узнала об Аминтасе. И не смогла спасти Лути. Короткая вспышка счастья, что произошла с ней всего минут пятнадцать назад, стала всего лишь навождением.

Айша боролась всю жизнь. А жила лишь десять минут.

Осознать потерю у неё не получалось. Она то и дело ловила себя на видении, что рядом сидит Аминтас, что Лути сопит под пальто. Вот мужчина снова опустил дурацкую шутку и Айша злится, но уже не серьёзно. Вот Лути зафыркала, потянулась носом к шее девушки, и Айша даже почувствовала это прикосновение. Но вздрогнув открыла глаза и поняла, что совершенно одна.

Ей все казалось, что сильная рука Аминтаса гладит её по голове, отгоняя боль. Но тут же в ушах раздавался выстрел, по снегу расплывалась кровь, и Лути была придавлена к земле мощным телом.

Всё случилось слишком быстро. Сознание девушки просто отказывалось это принимать.

Все произошло даже быстрее, чем когда её схватили. Айша пыталась помочь раненному мятежнику, а в итоге оказалась в адском поезде, который лишил её последнего.

Девушка не чувствовала больше холода, иногда ей мерещилось, что это от того, что Аминтас накрыл её своей курткой. Пару раз за это время она слышала, как он её зовёт, вскидывала голову, ища его глазами. Пару раз на четвереньках доползала до людей, что своей фигурой напоминали Аминтаса. Но Аминтаса больше не было в поезде.

Кто-то действительно накрыл Айшу курткой и на один блаженный час она забылась, куталась в чью-то вещь, считая, что её согрел Аминтас. Когда ей показалось, что он долго молчит, она вновь пришла в себя.

Аминтаса. Больше. Не было.

Когда кто-то потрагал Айшу за руку, видимо желая проверить пульс, она открыла глаза и улыбнулась, решив, что её носом касается Лути. Но и подруги больше не было рядом, а женщина, что взяла руку Айши, сочувственно погладила девушку по плечу.

К концу пути Айша смогла вернуть себе хоть какую-то ясность разума и сидела, прижавшась спиной к незнакомцам. Она и не заметила, когда именно они её окружили, но теперь было плевать. Эти люди то и дело проверяли её состояние. И Айша безучастно смотрела на них.

– Ночью охранники хотели тебя скинуть, – сообщила ей женщина, – но мы смогли объяснить им, что ты просто спишь.

«Лучше бы позволили им это сделать», – подумала Айша, но ничего не ответила.

Она сказала Аминтасу все, что хотела, больше ей не нужно было тратить слова и напрягать голос. Она отдала Лути все тепло, что успела, и теперь внутренний огонь потух. Лути была его кислородом.

Их выгрузили с поезда и ещё два дня мятежников держали в тесной тюрьме, маринуя, заставляя покрываться коркой ужаса и измывать от голода. Кто-то пытался поделить с Айшей сухарь, но она отказалась. Ей не за чем теперь было есть.

Да и всем остальным тоже. Приговор вынесли. Всех к стене.

Айша не повела и бровью. Раз за разом видела перед глазами лежащего на снегу Аминтаса и отчаянно карабкающуюся Лути. Скорее всего, подругу тоже убили.

Словно марионетка на ниточках, она шла в ряд со всеми, готовая встать у стены. Лишь бы пуля все сделала быстро. Айша наконец покинет этот мерзотный мир. И в новом увидит Аминтаса.

Жениться им будет не обязательно, лишь бы они были вместе. Как муж и жена, как брат и сестра, разницы Айша не видела. Просто хотела, чтоб в следующей жизни они с Аминтасом были бок о бок. И Лути была бы счастливой собакой, что спит между ними и кусает мужчину за пятки.

Айша встала у стены, смотря прямо на дуло будущей смерти. Оттуда вылетит пуля и закончит её страдания. Рядом с девушкой поставили мальчишку из поезда, того самого, с мёртвым взглядом. Ребёнок посмотрел на Айшу и она увидела в нем лёгких страх. Дитя ещё не до конца осознал, что его убьют, так же, как и взрослых рядом.

Девушка протянула мальчику свою руку и он благодарно её сжал. Айша ему прошептала: «в следующей жизни нам всем гораздо больше повезёт». Аминтас хотел бы, чтобы она подбодрила ребёнка.

Девушка вновь посмотрела на дуло. Вздохнула в последний раз. Пусть Аминтас и Лути ждут её, она вот-вот к ним придёт.

Выстрел.

Меткая пуля вошла точно в лоб.

***

Уборщик смотрел в пустоту, проворачивая в голове рассказ старшего по станции. В ушах эхом отзывались его слова, они же задевали душу.

– На Аминтаса пули пожалели, два дня он ещё мучался, прямо здесь, на станции, – добавил мужчина. – Тогда и рассказал все, что успел. Просил присмотреть за Лути, вдруг, Айша за ней вернётся.

Уборщик вздрогнул и с печалью посмотрел на собаку и её грустные глаза.

– А Лути тогда действительно поймали, съесть пытались, я же её и отнял у работников. Лично передал Аминтасу в руки… Но что случилось, то случилось.

Вздохнув, старший поднялся на ноги.

– Работай. Лути не обижай, – приказал он и оставил парня в размышлениях.

Новенький рассеянно гладил собаку, затем проморгался, стараясь выйти из ступора. История, несомненно, печальна. Но таких историй он знал не одну.

Парень наклонился к собаке, к самому её уху и уверенно прошептал:

– Никто нас не подавил, Лути. Мы добьёмся свободы, ты только живи, и сама все увидишь.

С этими словами он твёрдо посмотрел на старые вокзальные часы. Они отсчитывали минуты. В этот раз не до смерти, а до начала новой вспышки сражений за собственную свободу.

Этой ночью снова вспыхнет пламя людских сердец. И в этот раз уже ничто его не потушит.