Текст книги "Непокорная красотка"
Автор книги: Джейд Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Сейчас она даже не пыталась вырваться из его рук, потому что знала: он не отпустит ее. Поэтому она просто подняла голову и прямо взглянула ему в глаза.
– А как вам больше понравится, милорд? Побьете меня тростью? Кулаком? А может, желаете послать за вашим хлыстом? Что бы это ни было, умоляю вас покончить с этим прямо сейчас. Нельзя, чтобы из-под моего платья на первом балу были видны следы вашего наказания. – Голос ее звучал твердо и бесстрастно, и по ошеломленному взгляду она поняла, что удивила его.
– Вы говорите так, будто уже испытывали это и раньше.
– И гораздо больше раз, чем я могла бы запомнить.
Лакей Аманды пользовался для этих целей кулаками, а его жена предпочитала палку. По правде говоря, она не винила их за это, хотя и решила уже, что, как только возьмет в свои руки управление имением, уволит их, не дав рекомендаций. Распоряжения на все эти побои отдавала Аманда, которая отличалась злобным характером и постоянно страдала от всепоглощающей зависти.
Джиллиан покачала головой, отбрасывая эти горькие воспоминания, и, собрав весь проснувшийся в ней гнев, направила его на графа.
– А теперь прошу меня извинить, – сказала она. – Вероятно, мне следует подождать в своей комнате, пока не будет принято решение о том, как вы намерены со мной поступить.
Джиллиан выскользнула из его рук и поспешила из комнаты, моля Бога, чтобы успеть добежать до своей кровати, прежде чем она зальется слезами. Девушка приостановилась лишь единожды, как раз перед тем, как повернуть ручку двери. Стивен не двинулся с места, но его голос догнал ее, застав врасплох в тот самый момент, когда она уже готова была скрыться.
– Аманда.
Она замерла, затаив дыхание.
– В белом вы выглядите восхитительно.
Она подобрала свои юбки и бросилась бежать.
* * *
Стивен следил за тем, как она исчезает под тихий шорох белого шелка. В ней сочеталось великое множество восхитительных противоречий. То она отважно бросает ему вызов и ее зеленые глаза сверкают, как молнии. То уже в следующую минуту заливается краской, как невинный ребенок, хотя и искушает его сверх всякой меры. А затем наступает следующий миг – и глаза ее затуманиваются горькими воспоминаниями и болью.
Как может такое быть, чтобы хозяйку дома регулярно подвергали побоям? Кто это мог делать? Было ли это еще до того, как она заболела? Или до того, как стала хозяйкой имения?
Все эти вопросы вертелись у него в голове, пока он окончательно не запутался, не зная, что и думать. «Нужно как можно быстрее выдать ее замуж», – решил он.
Вздохнув, Стивен тяжело направился к креслу перед своим письменным столом, и мысли его неминуемым образом вернулись в настоящее.
Как может новая одежда так разительно менять женщину, делая ее необыкновенно привлекательной? Он понимал, что даже в ее собственном унылом облачении она оставалась красивой женщиной, с живым лицом и шикарными пышными волосами. Но увидеть ее сегодня в новом роскошном наряде, который подчеркивал ее зрелые формы, было все равно что наблюдать, как из куколки на свет появляется прекрасная бабочка. Когда она встала из-за его письменного стола, у него просто перехватило дыхание, ком застрял в горле. У нее была совершенная во всех отношениях фигура, а грудь, обрамленная мягкими лентами, натягивала платье по классическим линиям. Хотя в моде была завышенная талия, эластичная ткань мягко облегала ее тело, подчеркивая узкую талию, правильно закругленные бедра и тугой зад.
Опускаясь в свое кресло, Стивен даже застонал, почувствовав, как мягкая кожа после нее перестраивается под его формы. Ему не следовало думать о своей подопечной подобным образом, поэтому он перенаправил свои мысли, усилием воли заставив себя вновь пережить гнев. Она сидела на этом самом кресле, за его письменным столом, грубо ворвавшись в святая святых!
Да что там говорить! Она фактически взломала замок письменного стола и читала его дневники!
Нахмурившись, он переключил внимание на свой письменный стол и окинул его мрачным взглядом. Что еще она сделала, кроме того, что прочла о самых унизительных событиях его детства? Начав сверху, Стивен методично и дотошно прошелся по всем ящикам. Все лежало на своих местах, хотя инстинкт подсказывал ему, что она обследовала здесь каждый дюйм. Наконец он добрался до самого нижнего. Она утверждала, что не прикасалась к ящику для хранения денег, и он вздохнул с облегчением, увидев, что замок на нем нетронут, а банкноты внутри целы и невредимы.
Но затем Стивен перевел взгляд на свои дневники. Их было всего три. Ему не было нужды заглядывать в них, чтобы понять, что она забрала самый последний, где он вел хронику своей жизни с момента своего возвращения в Лондон. Он мысленно прошелся по записям в этом тонком томике, и губы его медленно растянулись в улыбке.
Сколько времени ей понадобится, чтобы все выяснить. Определенно не более получаса. Дольше она просто не выдержит. Через час обед, и ей придется одеваться к нему. Если она хочет прочесть его дневник в одиночестве, это должно произойти прямо сейчас или уже после вечерней муштры по правилам поведения в обществе под руководством его матери.
Стивен взглянул на часы и, скрестив руки на груди, стал ждать. Ему было стыдно признаться себе в том, с каким удовольствием он предвкушал предстоящий выговор, который он сделает своей подопечной, однако это будет лишь справедливой платой за все ее преступления.
В действительности на это ушло семнадцать минут. Она ворвалась в библиотеку, Словно суровый ангел мщения, высоко размахивая его дневником в воздухе, словно это была обличительная улика на судебном процессе.
– Пять страниц о том, как ваш конь привыкает к Лондону, три страницы о разведении овец, еще четыре – о зерновых культурах, и при этом ничего – ни единого словечка! – обо мне.
Стивен только ухмыльнулся. Это и вправду была потрясающая женщина.
– А вы предпочли бы, чтобы я писал там об обидах и оскорблениях?
Она остановилась, мгновенно дав задний ход.
– Я… Да, думаю, предпочла бы. По крайней мере, тогда я хотя бы понимала, на каком свете нахожусь.
– Именно для этого вы и стащили мой дневник? Чтобы выяснить, что я о вас думаю?
Она опустила руку и прижала его дневник к груди, словно баюкая на ней нечто бесценное.
– Ну, не только для этого…
Выгнув бровь, он ждал объяснений. Он находил, что лицо ее временами бывает исключительно экспрессивным, а в другие моменты – абсолютно пустым и безучастным. Но сейчас Аманда хмурилась, и мысли ее были явно обращены куда-то внутрь, пока она обдумывала свой ответ. На лице ее попеременно отражались разные чувства: замешательство, потом досада и, наконец, сильное желание, – а потом это все резко исчезло.
– Я взяла его из любопытства, милорд. Прошу меня простить. Это было крайне невоспитанно с моей стороны. Совершенно бессовестный поступок. Безусловно, я не заслуживаю того, чтобы вы обо мне что-то писали. Разумеется, ваш конь, овцы и посевы зерновых более важны для вас. – В голосе ее звучали нотки обиды и негодования.
– Это не так, – сказал он, стараясь подавить иронический тон. – Просто я предпочитаю писать о вещах приятных.
– А я вам, значит, неприятна? – с вызовом спросила она.
Он усмехнулся. Он больше не мог сдерживать себя. Ее это явно очень обижало.
– Даже вы, моя дорогая, не смогли бы назвать наше с вами первое знакомство приятным. Безумным, раздражающим, удивительным – каким угодно, но уж точно не приятным.
Она надула губы и машинально погладила кожаный переплет его дневника.
– И это все, что вы обо мне думаете?
Стивен на мгновение запнулся, чувствуя, что этот неподвижный пристальный взгляд зеленых глаз застал его врасплох. Действительно, что он думает о ней? Стивен не мог с уверенностью сказать о своих чувствах к ней, и именно в этом заключалась истинная причина того, что он не написал о ней. Она была для него совершенно новым опытом – одновременно соблазнительная и невинная, своевольная, но в то же время великодушная до легкомыслия. Она как-то не укладывалась в его сознании, и поэтому он не мог записать свое мнение о ней в дневнике. И вот теперь она стоит перед ним, эта дерзкая нахалка, и требует, чтобы он сказал ей то, что посчитал для себя недостаточно удобным записывать в свой дневник.
– Я думаю, что с вами обошлись очень мягко, несмотря на то, что вы совали свой нос туда, куда не следует. А теперь, если вам будет угодно, верните-ка мой…
– Значит, я для вас ничего не значу! Пустое место, и говорить не о чем.
Он ухмыльнулся: ей явно не хватало уверенности в себе.
– Аманда, вы, безусловно, живая сущность. Вы обладаете какой-то физической массой. Вы определенно оказываете влияние на окружающую вас среду…
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Я… – Она немного сморщилась в комичной гримасе, стараясь подобрать правильные слова. – Я вызываю у вас досаду и раздражение, и вы охотно готовы выбросить меня из головы, чтобы размышлять о более важных вещах.
Стивен сделал глубокий вдох – хотел бы он, чтобы так было на самом деле. Если бы ему удалось просто взять и выбросить ее из головы, он чувствовал бы себя намного более счастливым человеком. На самом же деле за последние несколько дней он практически ничего другого не делал, кроме как думал о ней. Разумеется, он не мог ей в этом признаться. Вместо этого Стивен немного наклонил голову и посмотрел на нее с выражением, в котором, как он очень надеялся, читалось холодное равнодушие.
– Почему это вас так волнует?
Ее плечи обреченно поникли, как будто своими словами он только подтвердил ее худшие опасения. Она присела на стоявший рядом диван и сердито уставилась в окно.
– Что я должна сделать?
– Вы должны добавить в ваш список правил поведения для настоящей леди следующее: леди никогда не взламывает замки. Леди не удовлетворяет свое любопытство за счет недостойного поведения. Леди ни при каких обстоятельствах не читает личные дневники.
Она с рассеянным видом нахмурилась, как бы отмахиваясь от этих новых правил.
– Нет-нет. Что я должна сделать?
Он удивленно заморгал. Он не имел ни малейшего понятия, что она сейчас имеет в виду, а потому сказал:
– Я вас не понимаю.
Она вздохнула, и голос ее зазвучал почти трагически.
– Я приехала в Лондон, чтобы найти себе будущего мужа. Но если даже вы, мой опекун, не обращаете на меня внимания, то каким образом я могу быть привлекательна для кого-либо еще?
– Ну, я ведь так прямо не сказал, что…
– Нет, не сказали, но поскольку вы сами являетесь образцом приличия и пристойного поведения, то… Вы должны знать такие вещи.
Она оперлась подбородком о руку и в задумчивости забарабанила пальцами по своим губам. Он настолько увлекся этим очаровательным зрелищем, что едва не прослушал ее следующие слова:
– Мне просто нужно действовать более скандально и вызывающе.
– Что?! – Он едва не упал со своего кресла.
– О, не волнуйтесь, ничего особо возмутительного, просто немного больше дерзости.
– Аманда, уверяю вас…
– Нет-нет, дайте-ка мне подумать. – Она вдруг встала и заходила по комнате, соблазнительно мелькая щиколотками из-под развевающихся белых юбок. – Я могла бы сделать поглубже декольте на своих платьях, только ведь тут, должно быть, хватает дам сомнительного поведения, с которыми мне будет трудно тягаться в этом…
– Ваши декольте совершенно пристойные!
Она резко обернулась к нему, уперев руки в бока, словно приготовилась отчитать туго соображающего школьника.
– Вот в этом-то и проблема! Я постепенно превращаюсь в настолько пристойную леди, что становлюсь скучной.
– Аманда… – Он произнес ее имя с тихим раздражением, но она не обратила на это внимания.
– Возможно, я могла бы играть в карты. Это я и вправду умею довольно неплохо.
– Существует очень мало светских приемов, на которых играют в карты…
– О да, вы правы. Это, вероятно, слишком банально. Тогда, возможно, сплетни? Графиня говорит, что высшее общество буквально расцветает от всяких слухов. Что, если я подброшу слух, будто я выступаю на театральных подмостках?
Эго сработало. Стивен выбежал из-за стола и, подскочив поближе, буквально завис над ней.
– В качестве актрисы?! Нет, вы не сделаете этого!
– Что, чересчур? – Она ускользнула от него, продолжая обдумывать варианты. – Ладно, а если это будет предотвращенное бегство с возлюбленным? Нет, в это просто никто не поверит. – Тут она остановилась и торжествующе щелкнула пальцами. – Есть, придумала! Я представлю все так, будто я незаконнорожденная!
– Абсолютно исключено!
Она обернулась к нему с широко раскрытыми глазами, как будто это восклицание удивило ее. Он не обратил на это внимания, продолжая топтаться вокруг своего стола, как будто для того, чтобы придать своим словам большую убедительность.
– Поверьте мне, Аманда. Вам ничего не нужно делать специально для того, чтобы произвести впечатление. Забыть вас сможет либо дряхлый старик, либо законченный тупица.
– Но…
– А поскольку я решил обеспечить вас значительным приданым, то, смею заверить, вы произвели бы фурор, даже ear бы были косоглазой и страдали бы старческим маразмом!
Впервые она не перебивала, но теперь его внезапно остановил вид ее потупленных глаз. После паузы она наконец заговорила сдавленным голосом:
– Вы хотите сказать, что за мной будут ухаживать только из-за моего приданого?
Стивен вздохнул и, подойдя к ней поближе, положил руку ей на плечи.
– Я хочу сказать, что с началом сезона ожидаю у себя на крыльце толпу поклонников, расталкивающих друг друга локтями. Так что вам не понадобятся ни возмутительные выдумки, ни потрясающие воображение наряды. Единственное, что мне нужно от вас, – это чтобы вы вели себя с подчеркнутым чувством собственного достоинства…
Ох, что-то сомневаюсь я, что мне удастся этого добиться…
– Тогда просто с достаточным чувством собственного достоинства, и мужчины со своими предложениями будут штабелями лежать у ваших ног.
Она помолчала, обдумывая его слова. А пока она была погружена в свои мысли, он позволил себе наслаждаться ее шелковистой на ощупь кожей и румянцем, появившимся на ее щеках при его прикосновении.
Наконец она подняла на него глаза, и он заставил себя отвлечься от навязчивого желания притянуть ее к себе.
– А что было бы, если бы я сказала, что я незаконнорожденная?
– Я бы тут же отослал вас в Йорк и полностью умыл бы руки. Такого скандала моя семья не потерпела бы.
Она рассеянно кивнула с видом побитой собачонки. «Что творится с этой девушкой?» – подумал Стивен. Он сказал ей все, что она хотела от него услышать. У нее будет богатое приданое и толпы поклонников. Что еще ей может быть нужно?
– Аманда…
– Я должна идти – нужно переодеться к обеду, – перебила она его. – Вот ваш дневник, милорд. Простите меня, что я прочла его. Я больше никогда не буду так поступать. А теперь, если позволите, прошу меня извинить…
Чтобы забрать дневник из ее дрожащих пальцев, Стивен протянул руку и задержал ее, вглядываясь в лицо девушки и пытаясь найти объяснение такому странному поведению. Но лицо ее было бесстрастным и лишенным какого-либо выражения.
– Аманда… – начал было он.
– Доброго вам вечера, милорд. – Она присела в глубоком реверансе, после чего быстро выскользнула за дверь.
Глава 6
Настоящая леди
никогда не подслушивает под дверью
– Нет, нет! Прошу вас, мисс Виндхэм, вы должны попробовать сконцентрироваться.
Джиллиан вздохнула и попробовала сосредоточить свое внимание на тощем учителе танцев.
– Я все поняла, мистер Флотер. Фигура номер восемь, реверанс по диагонали, а затем переходим на шаг в сторону.
Заметно уставшая графиня тяжело опустилась на диван и с упреком взглянула на нее.
– Если вы все поняли, Аманда, тогда почему вы постоянно делаете неправильно?
Джиллиан прижала руки к груди, изо всех сил стараясь дать волю слезам. Она чувствовала себя глупой, неуклюж и очень, очень несчастной. Предполагалось, что ее сезон будет сплошным весельем и развлечением, но то, что происходило сейчас, больше напоминало каторгу, чем мечту детства, к которой она так долго стремилась. И это крушение надежд раз за разом сопровождалось каким-нибудь разочарованием, поскольку ей с трудом удавалось держать язык за зубами, а также очень трудно было запомнить, кто, что и откуда берет во время чайной церемонии и куда нужно ставить ногу во время какого-то бессмысленного танца.
– Мадемуазель, вы обладаете такой грацией, таким стилем, вам бы только суметь применить это и правильно подать.
Мистер Флотер практически стелился по полу, умоляя ее сохранять сосредоточенность.
Джиллиан улыбнулась ему; ей было жаль этого беднягу, который зарабатывал на жизнь тем, что заставлял таких вот девиц не расслабляться и не терять внимания.
– Вы очень добры ко мне, мистер Флотер, хоть и преувеличиваете немного. Хорошо, давайте начнем снова, и я попробую ставить свои большие и неуклюжие ноги туда, куда положено.
– О, нет-нет, ваши ножки миниатюрные, ma cherie [3] [3] Милочка, моя дорогая (фр.)
[Закрыть], и очень умелые. Все дело только в вашем желании.
– Стивен! Слава богу, что ты пришел. – Голос графини отозвался в сердце Джиллиан холодным страхом, и, обернувшись, она увидела в дверях графа. В своем темном сюртуке и плотно облегающих брюках он был очень красив.
После своего фиаско в библиотеке Джиллиан старалась избегать его. При виде графа она тут же вспоминала, как бурей ворвалась в комнату, уязвленная тем, что он ни слова не написал о ней в своем дневнике, который она, в принципе, не имела права читать.
А может, все дело было в том, что этот мужчина заставлял ее терять голову?
Теперь, когда он спокойно смотрел на нее стальным взглядом своих голубых глаз, она думала о том, какую очередную глупость выкинет в его августейшем присутствии.
– Умоляю тебя, Стивен, не стой на месте. Сделай же что-нибудь! – Графиня откинулась на спинку дивана, прижав ладонь ко лбу наигранным театральным жестом.
– И что же я, по-вашему, должен сделать, мама? – В голосе Стивена звучала неприкрытая ирония. К тому же он смотрел на Джиллиан, явно приглашая ее разделить с ним его удивление.
Но Джиллиан чувствовала себя слишком неловко и глупо, чтобы обращать внимание на слабости графини, поэтому она просто потупила глаза и вздохнула.
– Боюсь, милорд, что на мои танцевальные способности мало надежды, разве что вы волшебным образом превратите меня в маленькую пикси [4] [4] Пикси – доброе маленькое сказочное существо в фольклоре юго-западной Англии.
[Закрыть].
– Чепуха, – отозвался он, проходя вперед. – Я согласен с мистером Флотером. Вы действительно весьма грациозно, разве что, может быть… вам немного скучно?
Джиллиан осознала, что он находится совсем близко от нее, только когда его палец осторожно коснулся ее подбородка, заставив посмотреть ему прямо в глаза.
– Вы кажетесь несчастной, Аманда. На самом деле вы сейчас мало напоминаете ту девушку, которая две недели назад ворвалась в нашу комнату для завтраков и так страстно начала говорить о криптах, что я даже задумался, не самозванка ли передо мной.
При этих словах Джиллиан вздрогнула, ее захлестнула во на страха, несмотря на вполне невинный характер замечания графа. Конечно же, он не знает всей правды. Он просто сказал, что за последние две недели она очень изменилась.
– Аманда? – окликнул он свою подопечную, явно удивленный паническим выражением, которое появилось на ее лице.
Она поспешно отвела взгляд в сторону.
– Прошу извинить меня, милорд. Я просто немного устала.
Она видела, что он ей не верит. Наступившее молчание было словно наэлектризовано его любопытством. Но последующие слова Стивен произнес очень тихо, почти шепотом, так что их было едва слышно:
– Расскажите мне, что случилось.
Джиллиан старалась не смотреть на графа, ибо боялась утонуть в мягкой синеве его глаз. Девушка знала, что стоит ей только заглянуть в их манящую глубину, и она расскажет ему все, что угодно. Поэтому она выбрала другой вариант и стала смотреть на графиню, которая, откинувшись на диване, сидела в трагической позе и прихлебывала из бокала свой шерри.
– Вам не нужно ничего бояться, – продолжал Стивен. – Я просто хочу понять.
Устоять перед такой мягкостью было невозможно, поэтому Джиллиан кивнула и заговорила, решив признаться в том, что утаить было нельзя, и умолчать обо всем остальном.
– Всю свою жизнь я мечтала о том, чтобы танцевать и ходить на балы. Но теперь… – Голос ее постепенно умолк, но Стивен не отставал.
– И что теперь?… – подтолкнул он ее.
– Теперь я нахожу это совершенно скучным занятием, – в конце концов, призналась она. – У меня нет времени на то, чтобы почитать или хотя бы просто побыть самой собой. Мне приходится упражняться в том, как вести светские разговоры на пустые темы. В карты я могу играть только на жалкие гроши. Даже танцы какие-то унылые.
Она слышала, как графиня у нее за спиной презрительно фыркнула, но Стивен остановил мать, бросив на нее предостерегающий взгляд, а затем снова повернулся к Джиллиан.
– Танцы – это всего лишь возможность для приличных леди и джентльменов пообщаться между собой.
– Пообщаться? Ну как можно толком пообщаться, все время прерываясь на то, чтобы пройтись по кругу или присесть в реверансе? Если уж танцевать – так давайте танцевать, а если разговаривать – то разговаривать.
– Вот видишь! – громко воскликнула графиня со своего места на диване. – Видишь, с какой несерьезностью мне все время приходится иметь дело?
– Наоборот, мама, я нахожу соображения Аманды в высшей степени разумными. Возможно, вся проблема в выборе танца. – Взяв Джиллиан за руку, он вывел ее на середину их импровизированной танцевальной площадки. – Мистер Флотер, вальс, пожалуйста.
– Вальс?! – воскликнула графиня. – Но Стивен…
– На три счета, Аманда, – сказал граф, заглушая голос матери. – Вот так. – Он обнял девушку, и тут заиграла музыка.
Началось все довольно неуклюже, пока Джиллиан старалась приспособиться к странным ритмам танца, постоянно меняющимся направлениям движения и головокружительному ощущению того, что она находится в его объятиях. Но затем он наклонился к ней и шепнул на ухо:
– Вы мне доверяете?
Она так удивилась этому странному вопросу, что на мгновение забыла обо всем, кроме сияющего блеска его глаз, заставившего ее возразить.
– Вы думаете, что я не способна на это, – с вызовом заявила она.
В глазах его сверкнула веселая искорка, и они, пожалуй, стали от этого еще более синими.
– Вы уже и гак это делаете. Вопрос лишь в том, сможете ли вы довериться мне настолько, чтобы расслабиться и просто наслаждаться моментом.
– Я… – начала было Джиллиан, но ответить не успела, потому что он увлек ее в головокружительном повороте.
Все это произошло так стремительно, что она схватилась за него, чтобы не упасть. А затем у нее появилось ощущение, будто она все-таки падает, так как внезапно почувствовала себя кружащейся с ним в танце, словно они были здесь совершенно одни. Джиллиан чувствовала крепкие мышцы его ног, которые носили их обоих по паркету, чувствовала тепло рук Стивена, прижимавшей ее к нему, тонула в завораживающе голубизне его глаз, сосредоточенных исключительно на ней.
Она улыбнулась ему, и он ответил ей тем же, а лицо его настолько смягчилось, что стало почти мальчишеским. Еще один крутой поворот – и впервые в жизни Джиллиан расслабила полностью, по-настоящему поверив, что Стивен обязательно удержит ее от падения на пол. Она совершенно отдалась музыке и положилась на него.
Они все кружились в захватывающем забытьи, и она радостно смеялась, получая истинное удовольствие от вальса. Она еще никогда не чувствовала себя такой свободной, хотя целиком зависела от Стивена. Его руки сжимали ее все крепче и крепче, пока обоим не начало казаться, что они стали единым целым, одним телом, одним сгустком невообразимой радости.
Пока не закончилась музыка.
Он остановил ее, осторожно замедлив кружение их тел, и они замерли на месте, все еще соприкасаясь, не в силах оторвать взгляд друг от друга. Его глаза казались невообразимо синими и пронзительными. У нее перехватило дыхание, все тело напряженно пульсировало, но сердце ее все еще парило вместе с ним, и она могла только стоять и безмолвно смотреть на точеные черты его лица и мужественные губы.
– Что ж, я считаю, что танцев на сегодня уже достаточно. – Резкая интонация графини подействовала на них подобно ведру холодной воды, которую плеснули им в лицо, и Джиллиан почувствовала, как Стивен вздрогнул. Он сразу же опустил руки, до этого сжимавшие ее, и Джиллиан покачнулась, лишившись его поддержки и снова оказавшись на своих собственных ногах.
– Благодарю вас, мистер Флотер, – тем временем продолжала графиня. – Я свяжусь с вами, когда нам вновь понадобится взять у вас урок.
– Разумеется, мадам, – согласился учитель танцев. Он и его помощник быстро раскланялись и удалились.
– Что же касается вас, моя девочка… – сурово начала графиня, но закончить не успела, поскольку Стивен перебил ее:
– Думаю, Аманде следует отдохнуть, мама. А поскольку я обещал ей путешествие в крипты, сейчас для этого самый подходящий момент.
– Однако…
– Я пошлю кого-нибудь на конюшню за Томом. Аманда, будете ли вы готовы через…
– Пять минут, – порывисто выпалила Джиллиан. – Всего пять минут, чтобы прихватить шаль.
С этими словами она бросилась вверх по лестнице, все еще не смея дышать; голова кружилась от какой-то безумной радости. Вальс был самым сказочным танцем, какой она только могла себе вообразить! А теперь она еще отправится и в крипты! Что за изумительный день сегодня!
О, она знала, как опасно проводить со Стивеном больше времени, особенно после такого необыкновенного и предосудительного танца, от которого замирало сердце. Но как можно сожалеть о чем-то столь прекрасном? И как можно сопротивляться тому, чтобы проводить время с человеком, с которым она чувствовала себя такой свободной?
* * *
– Стивен, ты что, совсем потерял рассудок?
– Простите, мама, что?
– У нас осталась всего неделя до открытия сезона. И это, конечно, совершенно несерьезно – везти ее на экскурсию сейчас.
Стивен смахнул с рукава воображаемую пушинку и украдкой посмотрел на слишком уж возбужденную родительницу. Руки ее судорожно сжимали бокал с шерри, а прищуренные глаза казались почти испуганными.
– Мама, мне кажется или вас действительно что-то смущает? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.
– Не смеши меня, Стивен. Я всего лишь озабочена тем, как это может выглядеть со стороны.
– Попечитель, который вывозит свою подопечную на прогулку? Ну и что в этом такого? Мы просто возьмем с собой ее горничную, и все будет хорошо.
– Не говори глупости, упрямый мальчишка. Я беспокоюсь об Аманде. Ты же должен видеть, как она на тебя смотрит.
– На меня?
– Господи, Стивен. Включи же наконец свою голову. Аманда всю свою жизнь провела в деревне. И все мужчины, которых она знала до этого, были фермерами или викариями. Ты поразил ее воображение.
– Конечно, – медленно протянул он. – Я бы сказал, что она скорее слишком своенравна. Упрямая девчонка, у которой не хватает ума сделать вид, что она не такая. Именно так, по-моему, вы говорили о ней накануне вечером?
– Не нужно цепляться к моим словам и укорять меня!
Встав, графиня схватила сына за руку, заставив посмотреть ей в глаза.
– Девочка влюбляется в тебя, и если ты этого не видишь, ты еще более глуп, чем тот юный воришка, который тебе так нравится, – заявила она, возвращаясь к начатой теме.
– Я считаю Тома достаточно разумным мальчиком.
– Вот увидишь, во время этого сезона твоя подопечная будет отклонять все приемлемые предложения только потому, что она убедит себя в том, что у вас с ней любовь.
– Вы определенно преувеличиваете, – протянул Стивен, но вынужден был признаться, что от ее слов у него по спине пробежал холодок.
Графиня прищурилась.
– Неужели? Или же я просто недооцениваю твои чувства по отношению к ней?
– Мои? – ошеломленно воскликнул Стивен. – Ради бога, она же моя подопечная и вдобавок к этому по-детски своенравная и взбалмошная девица. Как я могу влюбиться в такую?
Графиня удовлетворенно кивнула и ослабила хватку.
– Я присмотрела для тебя невесту получше. Леди София Ратберн, несравненная звезда прошлого сезона. Элегантная, утонченная, у нее есть все, что необходимо графине.
– Я не предполагаю обустраивать свое семейное гнездо в этом сезоне, мама. – Он попытался сказать это как можно тверже, рассчитывая, что его тон произведет впечатление на графиню.
Однако это совершенно не подействовало на нее.
– Вздор! – Она пренебрежительно махнула рукой. – Просто не забывай о том, к чему обязывает тебя твой титул, и старайся не поощрять нашу деревенскую обузу.
Стивен вздохнул.
– Ты можешь твердо рассчитывать, что я сделаю все, чтобы не запятнать наше имя, – сдержанно произнес Стивен.
Подняв глаза, он увидел Аманду, которая как раз входила в комнату. Лицо ее было неестественно бледным, и в голове у него вдруг возникла паническая мысль: «А что, если она слышала весь наш разговор?»
– Вы уже готовы? – слишком уж оживленно поинтересовался он.
Когда в ответ она улыбнулась, выражение ее лица снова стало сдержанным, а улыбка показалась какой-то безжизненной.
– Да. Благодарю вас, что подождали меня, милорд.
Она все слышала. Стивен едва не застонал вслух. Умышленно забыв позвать с ними горничную, он считал секунды до того момента, когда сможет поговорить с ней наедине. Ему необходимо было объяснить Аманде слова его матери, и, возможно, тогда…
Он вздохнул, тем самым оборвав поток мыслей. Ну и что он ей скажет? Если она на самом деле влюбилась в него, то его мать права. И лучше всего было бы разбить все ее надежды прямо сейчас. А если она не положила на него глаз, то любое его объяснение покажется ей исключительно оскорбительным. По крайней мере, он бы отнесся к этому именно так.
Нет, внезапно решил Стивен, он не станет говорить с ней об этом. И он просто поддерживал разговор, обсуждая безобидные светские темы. Аманда отвечала тем же, легко сбившись на вежливую болтовню, о которой так презрительно отзывалась всего несколько минут тому назад. Все это время Стивен внимательно следил за ее лицом в поисках каких-то намеков, выдававших ее угнетенное душевное состояние.
Но ничего такого не заметил. И все же она казалась безучастной и унылой.
– Аманда, вы хорошо себя чувствуете? Мы могли бы отложить нашу поездку, если вы устали.
– О нет, милорд. Если, конечно, вы сами не предпочтете заняться чем-то другим.
– Разумеется, не предпочту. Я ведь сам вам это предложил.
– Да.
– Вот и хорошо. – Стивен еще раз посмотрел на свою подопечную. – Скажите мне, если устанете.
– Конечно.
– Ладно.
«Вот так-то. Ясное дело, она не могла слышать все эти абсурдные комментарии его матери, в противном случае она бы никуда не поехала из-за своего подавленного состояния», – уговаривал он себя. Правда, Аманда была явно необычной девушкой. Остановив взгляд на ее тугом корсете, он вдруг понял, что на самом деле это была даже не девушка, а женщина, которая глубоко прятала свои мысли от посторонних глаз.
