Текст книги "Тайное становится явным (Боги Вселенной - 1)"

Автор книги: Джей Эрл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Эрл Джей
Тайное становится явным (Боги Вселенной – 1)

Джей Эрл

Боги Вселенной

Книга первая

Тайное становится явным

Часть I. Друзья и Враги

Джек Гонти в изнеможении откинулся на высокую спинку кресла и отер пот со лба. Сомнений быть не могло. Главный компьютер Базы Галактической Службы Безопасности не мог ошибаться.

Гонти сгреб со стола пустые ампулы стимуляторов, клочки исписанной бумаги, испорченные кристаллы с программами и понес в угол комнаты к приемнику дезинтегратора. Зеркало над ним отразило осунувшееся потемневшее лицо с лихорадочно блестящими черными глазами. Джек со вздохом отвернулся от своего отражения, и взгляд его упал на стол. Весь месяц он работал как проклятый – и ради чего? Компьютер лишь подтвердил его выводы.

– А чего ты, собственно, ждал? – спросил он себя. – Не думал же ты, что компьютер выдаст тебе рекомендации по уничтожению Странников?

Тут лицо Гонти потемнело еще сильнее. Только один человек мог бы помочь ему понять причины того, что происходит. А возможно, и справиться со Странниками. Тот, кого называли живой легендой космоса. Ивен Рэнд, человек, который был когда-то его другом, и к которому он испытывал теперь чувство, близкое к ненависти, хотя никаких объективных причин для этого не было. Но Рэнд относился к тому редкому типу людей, которых можно любить и ненавидеть одновременно.

Гонти и без того нелегко было разговаривать с Ивеном. Теперь же, когда главным козырем в беседе должна была стать смерть Тонни Алана – близкого друга Рэнда, ему и вовсе не хотелось этого делать. Гонти в сердцах пнул корзину с мусором, и ее содержимое разлетелось по комнате, не слишком сильно изменив ее внешний вид. Хмуро оглядев последствия своей вспышки, Джек плюхнулся в кресло, закрыл глаза и задумался. Хотелось ему или нет, но увидеться с Рэндом придется. Он и так слишком долго откладывал эту встречу.

Образ возник перед глазами легко, как всегда, словно соткавшись из воздуха. У Гонти была профессиональная память на лица, но в данном случае он не нуждался в ее услугах. Однажды увидев Рэнда, забыть его было невозможно. И дело было не во внешности, а в том, что за этой внешностью скрывалось.

Стоило Рэнду появиться в обществе – и он мгновенно становился центром внимания, ровным счетом ничего для этого не предпринимая. Похоже, он просто не в силах был этому помешать. Он никогда никого не отталкивал, но Гонти знал, что мысли его при этом часто бывали далеки от происходящего.

Рэнд обладал ярко выраженным пси-даром. И хотя он демонстрировал свои способности в этой области крайне редко и неохотно, скрыть их полностью он не мог. Парапсихология была единственной темой, разговоров на которую он явно избегал. Это часто вызывало раздражение у окружающих, но он не замечал этого или делал вид, что не замечает. Каким-то образом ему удавалось не доводить дело до крайностей, хотя несколько раз Гонти был практически уверен, что без потасовки не обойдется. Пси вызывали интерес, они были диковиной, но стоило только кому-нибудь из них проявить характер, и в ход шли самые грязные оскорбления. В ту пору, когда они с Рэндом были друзьями, Джек наслушался предостаточно. И зубов повыбивал немало.

С Тонни Аланом, также, как и с Гонти, Ивен познакомился в Институте Пространства. Но если Джек так никогда и не смог понять Рэнда до конца, то с Аланом они, что называется, нашли друг друга. Наполовину землянин наполовину каолин, Тонни, в отличие от Рэнда, не обладал никакими сверхъестественными способностями, но зато у него всегда имелась в запасе парочка совершенно сверхъестественных идей, которые он умудрялся реализовывать самыми невероятными способами. Они с Рэндом мгновенно нашли общий язык, но Джек подозревал, что даже с Аланом Ивен не был полностью откровенен. По крайней мере, поначалу.

Сам Гонти впервые в открытую столкнулся с пси-способностями Рэнда уже под конец учебы. Это случилось на одном из полигонов Института. Задание в тот раз было смешанным – от рукопашных боев с монстрами, которых, по непоколебимому убеждению курсантов могло создать только больное воображение Главного Инженера, но уж никак не природа, до ледовых лабиринтов, буквально утыканных разного рода ловушками. На последнем этапе из пяти человек осталось только двое – Гонти и Рэнд.

Рэнд бежал впереди. Джек увидел, как он внезапно остановился, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, потом неуверенно отошел немного в сторону и вновь застыл. Не понимая, что происходит, Гонти окликнул его остановиться он не мог – предполагалось, что каждый проходит круги Ада в одиночку. Ответа не последовало, но когда Джек попытался приблизиться к лабиринту, Рэнд поймал его за руку. Все попытки освободиться были тщетными Ивен держал его мертвой хваткой. Но Гонти мог бы поклясться, что он не осознает этого – Рэнд смотрел внутрь пещеры, и в глазах его светился ужас. Вдруг раздался страшный грохот, и над входом в лабиринт взметнулось облако снежной пыли. Это вывело Рэнда из оцепенения. Он провел левой рукой по глазам, словно отгоняя наваждение, и удивленно уставился на правую, сжимавшую руку Гонти.

– Что случилось? – спросил он.

Гонти открыл было рот, но ответить не успел – оглушительно завыла сирена оповещения. Несчастных случаев на полигонах и без того хватало, так что при малейших неполадках оборудования всех находящихся на трассе срочно эвакуировали.

– Всем курсантам срочно покинуть полигон! – прогремел откуда-то с потолка голос Главного Инженера.

Рядом с тем местом, где они стояли, возникло фиолетовое пятно. Гонти и Рэнд прошли сквозь него и оказались в святая святых – в операторской. Факт сам по себе неординарный – операторская была для курсантов "закрытой зоной" с грифом "совершенно секретно". Но и такого рода отказы на памяти Гонти еще не случались.

На экране главного компьютера вспыхивали три алых иероглифа – знак неисправности центрального кибер-мозга. Кроме Главного в операторской находился руководитель группы Эл Кориган и несколько инженеров, управлявших полигоном.

– Что случилось? – вновь спросил Рэнд. То, что они находились в операторской, его, похоже, совершенно не трогало. Он держался с той же спокойной уверенностью, что и всегда, и только Джек видел, что происшедшее потрясло его.

– Компьютер внезапно изменил режим работы полигона, – объяснил один из инженеров. – На всей площади пещер обрушился ледяной свод. Повреждены морозильные установки, наблюдается утечка аммиака. Лишь по счастливой случайности, – он покосился на Рэнда, – обошлось без жертв.

– Почему ты остановился перед пещерами? – спросил Кориган требовательно.

– Считайте, что сработала ваша подготовка, – попробовал отшутиться Рэнд.

– Послушайте, Ивен, нам действительно необходимо это знать, – вмешался Главный Инженер. – Случай исключительный!

– Не знаю, – ответил Рэнд мрачно. – Что-то мешало мне. Сквозь стены вы можете ходить?

Они допрашивали его еще минут десять, но так ничего и не добились. Рэнд упорно не желал что-либо объяснять, и в конце концов обоих отпустили, попросив не упоминать о случившемся. Это, впрочем, было излишним – вытянуть что-либо из Рэнда, если он не хотел об этом говорить, было практически невозможно.

Как ни странно, именно тогда и начали портиться отношения между Гонти и Рэндом. Или, вернее, после того, как Гонти принялся расспрашивать Рэнда, что же он на самом деле почувствовал там, у пещеры. Ивен не желал даже слышать об этом, не то что говорить, словно хотел вычеркнуть этот случай из своей жизни.

Неизвестно почему, но Гонти был уверен, что Рэнд что-то скрывает. Мало того, он решил выяснить, что именно. В результате своего идиотского расследования он добился того, что Рэнд стал избегать его. Но и это не остановило его. И однажды между ними произошла сцена, забыть которую Гонти не мог, как не пытался. Джек орал, Ивен молча слушал, и, разъяренный его молчанием, Джек сказал ему то, за что любому другому раньше собственноручно набил бы морду. В следующее мгновение он осознал, что за слова у него вырвались, но было поздно. Рэнд побледнел, но драться не стал.

– Ты так на самом деле не думаешь, – сказал он тихо и вышел из комнаты.

Джек не осмелился пойти за ним да и зачем? Только что он своими руками положил конец пятилетней дружбе.

После окончания Института они встречались лишь несколько раз, да и то случайно. Гонти работал некоторое время в составе исследовательской группы на дальних планетах, затем его перевели в Галактическую Службу Безопасности и после нескольких удачных операций он стал командиром Отряда особого назначения. А Рэнд и Алан отправились на "Феникс", где не замедлили показать, на что способны – уже через год о них заговорило все Содружество. Рискованные экспедиции, опасные эксперименты... Там, где появлялась эта парочка, можно было ждать всего чего угодно. "Если понадобится, они и чертей в ангелов перевоспитают, и наоборот", – шутили на "Феникс". После того, как погибла Фаэри – девушка Рэнда – он стал все свое время отдавать работе. Они с Аланом понимали друг друга с полуслова, им удавалось то, что многим другим было не под силу. Но год назад Ивен остался один.

Гонти нехотя включил видеофон и набрал код "Феникс", в глубине души надеясь, что Рэнда там не окажется и можно будет снова отложить разговор. Но вызов приняли – Ивен находился на станции. "Что ж, – подумал Гонти, – тем хуже для него".

Ожидая Рэнда, он принял душ, переоделся и привел свой кабинет в божеский вид.

Он как раз покончил с этим, когда пропел мелодичный сигнал вызова комната сообщала, что к Гонти пришли.

Нажав одну из клавиш на встроенном в рабочий стол пульте управления комнатой, Гонти снял блокировку с двери, и она тут же исчезла в стене. Джек с трудом заставил себя посмотреть на дверь. Перед ним стоял высокий прекрасно сложенный человек в форме разведчика Дальнего космоса с эмблемой "Феникс" на груди – золотой стрелой, символизирующей пространство-время. Его правую руку выше локтя сковывал массивный орелиевый1 браслет – также принадлежность разведчиков. В браслет были вмонтированы датчики личного диагноста, устройство связи и приборы, контролирующие состояние внешней среды.

– Ты вызывал меня? – спросил Рэнд, входя. В его мягком приятном голосе проскальзывали чуть заметные нотки усталости.

– Да. Мне нужно поговорить с тобой о Странниках, – ответил Гонти сразу переходя к делу.

– Какое я имею к ним отношение? – осведомился Рэнд, отмечая, что Гонти не предложил ему сесть. "Не считает нужным скрывать свою антипатию ко мне, подумал Ивен, оглядывая кабинет. – Хотя мог бы, ради приличия." Он придвинул к себе одно из кресел, стоявших перед столом Гонти, и сел.

– О, прости, – сказал Джек без тени раскаяния в голосе. – Надеюсь, эта моя оплошность не помешает тебе выслушать меня? – Он посмотрел на Рэнда, ожидая реакции, но на лице разведчика застыло выражение холодного безразличия. "Посмотрим, будешь ли ты и дальше так же спокоен," – подумал Гонти, уже не пытаясь больше понять, почему Рэнд так раздражает его. – Итак, все просто, – продолжил он вслух. – Ты ведь оператор эйдетики?

В синих глазах Рэнда вспыхнул и тут же погас гневный огонь. Он окинул Гонти испытывающим взглядом, пытаясь понять, куда он клонит.

– Тебе известно, что я обладаю в какой-то мере не совсем обычными способностями... – произнес он наконец.

– Ты обладаешь парапсихологическими способностями или пси-даром, или пси-силами, как тебе угодно. Но сейчас не об этом речь. Ты же не станешь отрицать, что занимался эйдетикой?

– Не стану. Но ты ведь позвал меня не для того, чтобы спросить об этом, не так ли?

– Ты прав, не для этого. Или не только для этого. У меня есть к тебе предложение. Ты ведь не откажешься от задания... достаточно интересного задания только потому, что твоя безопасность не будет гарантирована на сто процентов?

"О, ты с удовольствием отправил бы меня туда, откуда никто еще не возвращался," – подумал Ивен, и его глаза вновь вспыхнули.

– Я не нарушаю законы Содружества, – сказал он вслух.

– Я и не предлагаю тебе ничего подобного, – в голосе Гонти прозвучало плохо скрытое раздражение. – Естественно, это законное задание.

– Интересно, что ты называешь "интересным законным заданием"? – спросил Рэнд с насмешкой.

– Но-но, полегче – ты все же на Базе ГСБ, а не в гостях у пиратов!

– Приятно слышать хорошие новости. Но хотелось бы все же узнать, что тебе нужно от меня.

– Нужно, чтобы ты выяснил, кто такие Странники. Практически, любая информация о них будет бесценна.

– Вот так – не больше, не меньше? Значит, Странники...

– Да, Странники. И система Хеллы.

Ивен побледнел.

– Что? – спросил он тихо. – Ты сказал Хелла, я не ослышался?

– Ну, по-моему это как раз для тебя. – Гонти прекрасно понимал, что должен был чувствовать Рэнд, но тем не менее, не мог остановиться. – Ты же обожаешь приключения. И особенно опасные приключения.

– Возможно, – Рэнд уже справился с собой. – Но я их не ищу.

– Ну хорошо. Пусть так. Но у тебя есть еще одна причина, – сказал Гонти неохотно.

– Какая же?

– Тонни Алан.

Ивен вздрогнул, как от удара. Тонни погиб год назад, во время первой экспедиции к Хелле, и Рэнд до сих пор не мог простить себе этой смерти. Он не бросил работу на Хелле-2. Но никто не знал, чего ему это стоило. Ровно через год, день в день, Ивен подключил блок питания экспериментальной станции на второй планете Хеллы и поклялся себе, что больше никогда не вернется к Хелле. Тонни был для него больше, чем другом. Их дружба была скреплена кровью. Напоминание о нем было ударом ниже пояса, и Гонти прекрасно это знал.

Прозрачные синие глаза Рэнда потемнели и сузились, но он вновь сдержался.

– При чем здесь Алан? – спросил он холодно.

– Ты помнишь, как это произошло?

Помнит ли он... Да разве он сможет когда-нибудь забыть?! Забыть, что это он должен был вести звездолет с оборудованием экспедиции, а Тонни заменил его в последний момент? Забыть, что срочный вызов "Феникс", послуживший причиной этой замены, оказался фальшивкой? Забыть, как люди из его группы отводили глаза, не зная, как сказать ему, что звездолет взорвался, выходя из глемма-канала? Они так и не решились сделать это. Он понял все сам – по их лицам. А потом и увидел – в записи. Когда на месте звездолета расцвела ослепительная вспышка взрыва, он, кажется, закричал от боли. Он не понимал, что происходит вокруг, никого не замечал. Он смотрел на экран, туда, где только что был корабль, и не мог поверить в то, что случилось. Два дня он провел взаперти в своей комнате на "Феникс", а когда вышел оттуда, люди не узнавали его. Позже эксперт ГСБ сказал ему, что метеорит, оказавшийся в зоне выхода, вызвал взрыв в двигательном отсеке. Но ему было все равно. "Какая разница, что уничтожило звездолет, – думал Ивен отстраненно, – если Тонни все равно не вернуть." А теперь Гонти спрашивал, помнит ли он. "Неужели можно так ненавидеть?" – подумал Рэнд. Он посмотрел на Гонти. Тому, похоже, доставляло удовольствие видеть, как ему больно. А ведь этот человек был когда-то его другом. Что ж, воистину бывшие друзья страшнее врагов.

– Ты вынудил меня говорить об этом, – сказал Гонти, заметив его взгляд. – Но раз уж мы начали этот разговор...

Рэнд посмотрел на него почти с ненавистью.

– Ты не знаешь правды, – продолжал Гонти. – Никакого метеорита не было.

– Мне все равно.

– Нет, тебе не все равно.

Ивен пожал плечами.

– Что ты можешь мне рассказать нового?

– Ну, например, то, что неподалеку от места выхода находился корабль Странников.

– Ну и что?

– А тебе не приходило в голову, что современные звездолеты, оснащенные по последнему слову техники, метеоритными пушками, в том числе, просто так, ни с того ни с сего, не взрываются?

– Что ты хочешь этим сказать?

– А ты не догадываешься? Что ж, придется, видно, все же освежить твою память. Ты помнишь, что долгое время вы вообще не могли попасть в эту систему, словно кто-то блокировал ваш канал? Помнишь, как погибла первая группа? Система то впускает корабли, то уничтожает их. Но природных полей, которые то появляются, то исчезают, когда им вздумается, насколько мне известно, пока не открыли. А это значит, что кому-то очень не хотелось, чтобы вы работали на планетах Хеллы.

– Что за бред, Гонти?

– Ведь после разведчиков на планету высаживается группа Комплексного Исследования, – продолжал Гонти, игнорируя замечание Рэнда. – Теперь, если потрудишься напрячь свои мозги, то поймешь – им нужно было выиграть время, и это им удалось: уничтожив группу Грина, а затем ваш звездолет, они отсрочили детальное исследование планет почти на год.

– Кто "они"? – спросил Рэнд очень спокойно. – Что, Странники-миротворцы? Признанные боги вселенной? Ты что, когда-нибудь слышал, чтобы они нападали на корабли? Да и вообще на кого бы то ни было?

– Ты упускаешь из виду одну маленькую деталь.

– А именно?

– Корабли, пропавшие без вести.

– А ты хочешь списать их на счет Странников?

– Зато ты, я вижу, рассуждаешь как большинство обывателей Содружества. От тебя я этого не ожидал.

– Не ожидал чего?

– Почему никто не желает задумываться над тем, что происходит?! Странники для всех идеал. Мы возвели их в ранг богов и поклоняемся им, как совершенству. Но мы кое о чем забываем: полного, абсолютного совершенства не существует. К нему можно стремиться, можно подойти как угодно близко, но достичь – никогда! И Странники не исключение. Скажи, зачем они пользуются односторонней видеосвязью и прячутся от всех? Кто может сказать хотя бы, как они выглядят? Что это – боязнь разоблачения? Поддержка версии о божественном происхождении? Незримые и вездесущие, всегда в нужном месте в нужное время?!

На этот раз Рэнд промолчал. Странников действительно никто никогда не видел. Но это не повод для обвинения во всех смертных грехах.

– Хорошо, – сказал Гонти, – давай на чистоту. Боги Странники могут оказаться вовсе не добрыми гениями. За спиной Содружества идет война. Война не на жизнь, а на смерть. Пираты обнаглели и чувствуют себя полными хозяевами даже на основных трассах. А Содружество пребывает в блаженном неведении. И когда оно очнется наконец, может статься, окажется слишком поздно пытаться что-либо изменить.

– А зачем, в таком случае, нужна ГСБ? Разве не на вас возложена миссия поддержания порядка в Содружестве? И, кстати, разве не вы должны следить за пиратами, не полагаясь на добрых богов, которые прилетят "в нужное место в нужное время " и сделают все за вас? Как и было уже однажды?

– Мы делаем все, что возможно! – резко возразил Гонти. – И не наша вина, что Содружество не желает принимать опасность всерьез! А кроме того, Странники, что ни говори, объединяющая сила в Содружестве. Оно – их детище, и не желает существовать самостоятельно. С богами-то, знаешь, легче. А у ГСБ дел по горло. Поэтому я и разговариваю с тобой сейчас.

– Ну, если даже ГСБ бессильна, что же может один разведчик?

– Я уже говорил: вернуться в систему Хеллы.

Рэнд промолчал.

– Послушай, – прервал молчание Гонти, – я понимаю твои чувства. Но ты самая подходящая кандидатура. У тебя есть опыт. Мы попытались обследовать планеты Хеллы. Первая, четвертая и пятая пусты. На второй теперь работает ваша станция "Х-2". А на третьей пропала "Голубая звезда".

Новость ошеломила Рэнда.

– Когда это произошло? – спросил он.

– Не так давно, – ответил Гонти уклончиво.

– Вы что же, скрыли исчезновение вашего лучшего рейдера?

– Да, действительно, "Звезда" – наш лучший рейдер. А потому эта информация является секретной. Официально "Голубая звезда" находится в свободном поиске.

– А что на самом деле?

– Неизвестно. Связь внезапно оборвалась, и рейдера как не бывало. Мы сразу же отправили туда "Сияющий".

– И что было дальше?

– Ничего. Он взорвался, выходя из глеммы. Замечаешь аналогию? Так что, если ты не сможешь ничего сделать...

– Обнадеживающе, ничего не скажешь.

– Алан – превосходный инженер. Ваш "Алмаз", говорят, неуязвим?

– Может и так. Во всяком случае, те, кто так говорит, – Ивен посмотрел Гонти в глаза, – не так далеки от истины, как, возможно, думают.

Это была одна из безумных идей Тонни. Возникла она во время опытов с эйдетикой – "Алмаз" управлялся подсознанием Рэнда. Тонни действительно не было равных в электронике и физике пространства. Большинство приборов, установленных на "Алмазе", и во сне не снилась инженерам Содружества. Алан создал их специально для "Алмаза"... специально для Ивена. Но как только Тонни убедился в том, что они работают, он мгновенно утратил всякий интерес и к приборам, и к "Алмазу", предоставив корабль в полное распоряжение Рэнда. Такое поведение не было исключением из правил – Алан обращался так со всеми своими изобретениями. Для него был важен и интересен лишь сам процесс поиска. Безразличие к достигнутой цели было одной из основных, а, по мнению тех, кому приходилось работать с ним, также и одной из самых неприятных черт в характере Алана.

– Что случилось? – спросил Гонти. – Куда ты смотришь? Сквозь стену, не иначе?

Этот вопрос вернул Рэнда к реальности. Он усмехнулся. Гонти, очевидно, даже не подозревал, насколько близок к истине.

– Если нужно, я могу не только видеть сквозь стены, – сказал он наконец. – Но это к делу не относится.

– Ты уверен?

– Я уверен. В следующий раз, когда тебе захочется поупражняться в остроумии, выбери в качестве объекта кого-нибудь другого. А сейчас, если тебе больше нечего сказать, я позволю себе удалиться – ты оторвал меня от работы. Надеюсь, возражений нет.

Не дожидаясь ответа, Рэнд встал и направился к двери.

– Боюсь, тебе все же придется задержаться, – проговорил Гонти не слишком дружелюбно, нажимая клавишу блокировки двери. – Ты ничего не ответил насчет предложения заняться Странниками, а меня это сильно интересует.

Рэнд обернулся и посмотрел на Гонти. Тот сделал вид, что не замечает этого взгляда.

– Я подумаю, – сказал Рэнд. – А теперь выпусти меня.

– Не вижу причин, по которым ты не мог бы подумать здесь.

Рэнд нахмурился.

– Мне не нравится, когда со мной разговаривают в подобном тоне, Гонти. Запомни это, если когда-нибудь надумаешь вновь обратиться ко мне, – сказал он, не повышая голоса.

Подойдя к двери, он провел ладонью вдоль линий блокировки – его рука начертила в воздухе ромб – и освобожденная дверь скользнула в сторону, пропуская Рэнда. Ивен вышел в коридор.

– Я подумаю, – повторил он, прежде, чем закрывающаяся дверь скрыла от него обалдело глядящего на нее Гонти.

На станцию Ивен вернулся в отвратительном настроении. Он медленно шел по пустынным коридорам "Феникс", безуспешно пытаясь избавиться от воспоминаний. При его приближении стены начинали светиться ярче, рассеивая полумрак: автоматика станции действовала безукоризненно.

Ивен остановился перед дверью своей комнаты, и она послушно скрылась в стене. Как только он вошел, включилась видеостена. "Служба Информации", зажглась надпись в ее левом верхнем углу.

– ...сообщения о последних звездных, – говорила симпатичная девушка с иссиня-черными волосами, собранными в высокую сложную прическу, в форме диктора Службы Информации.

На экране возникла карта. Тонкий луч-указка остановился на одной из звезд, которая начала стремительно расти. Затем ее изображение сменилось схемой планетной системы.

– Группа Ивена Рэнда, – продолжала девушка, – вернулась из очередной экспедиции. Система зеленой звезды Хелла больше не является закрытой. Группа Рэнда блестяще справилась со своей задачей, установив временную глемма-станцию..."

Внезапно смысл ее слов дошел до Ивена. Круто развернувшись, он посмотрел на экран. Вид Хеллы и ее планет вызвал у него тошноту. Ивен послал стену к черту, и она покорно погасла.

Рэнд опустился в кресло, вспоминая разговор с Гонти. Что заставило его обратиться к Рэнду? Только ли эйдетика? Ивен действительно занимался ею раньше, но ведь не он один?..

Эта часть пси-сил использовалась для автоматического перемещения в пространстве. Из теории эйдетики следовало, что если человек хотя бы однажды побывал в каком-либо месте, то он может вернуться туда снова с помощью подсознания. Такое перемещение называлось телепортацией. Теория основывалась на предположении о том, что не существует двух абсолютно идентичных мест во вселенной. Образная память сохраняет все до мельчайших деталей. Дать удовлетворительное объяснение тому, как происходит затем поиск нужного места, никому пока не удалось. Если мозг оператора эйдетики был связан с бортовым компьютером звездолета, курс прокладывался автоматически без помощи навигаторов. Многие считали, что оператор сам переносит корабль. Перспективы открывались заманчивые, но, несмотря на это, широкого признания эйдетика не получила. Во-первых, такие способности встречались крайне редко. Во-вторых, иногда система не срабатывала, и корабль заносило неизвестно куда. Но главное, подобные манипуляции с мозгом представляли серьезную опасность для операторов. После того, как один из опытов закончился смертью оператора, Служба Охраны Жизни стала настаивать на запрещении использования эйдетики и проведения каких бы то ни было экспериментов в этой области. ГСБ официально присоединилась к ней, хотя ходили слухи, что она все же продолжает исследования втайне от СОЖ. Через некоторое время один из кораблей, управляемый оператором эйдетики, пропал без вести. Это повлекло за собой объявление подобных экспериментов незаконными со статусом "опасно для жизни". Шум по этому поводу, однако, вскоре улегся – в конце концов, обычные рейсовые звездолеты, курсирующие по постоянным и относительно безопасным трассам, в присутствии оператора эйдетики не нуждались. Все это могло бы заинтересовать Дальнюю Разведку, но сотрудники Института Пространства предпочитали вообще не пользоваться звездолетами и в большинстве случаев могли себе это позволить.

Потому что если землян и можно было упрекнуть в том, что они недостаточно хорошо знают свои психические возможности, то уж зато в технике им не было равных. Кроме всего прочего, они предсказали возможность существования глемма-кристалла, аналитическим путем вывели его формулу, а затем вырастили и сам кристалл. Станция, заменявшая разведчикам звездолеты и столь дорогая их сердцам, звалась "Феникс" в честь этого уникального камня. Глемма-кристалл использовался в установках, создающих вневременной канал, позволяющий практически мгновенно перемещаться в любую точку вселенной. Минимальное расстояние, на котором действовала глемма-переброска, составляло примерно световой год, на меньших расстояниях приходилось по-прежнему использовать звездолеты. Но, несмотря на этот недостаток, феникс решил основную проблему Межгалактической Лиги Наций или проще – Содружества проблему общения. Перелет с планеты на планету занимал теперь всего несколько минут. Многие расы, входившие до этого в Содружество лишь формально, стали его полноправными членами. Появление феникса вызвало культурный и научно-технический взрыв. По значению его можно было сравнить разве что с первым появлением Странников, во время которого было основано Содружество.

Станция "Феникс" была известна всему Содружеству не только как крупнейший центр космических исследований, но и как одно из самых необычных творений землян. Поскольку на "Феникс" оперировали энергией огромной мощности, станция находилась на стационарной орбите за пределами Солнечной системы. "Феникс" принимала также гостей с других планет – на ней ничего не стоило создать любые физические условия. Но это свойство имело и оборотную сторону – обосновавшиеся на станции ученые пользовались им без зазрения совести. В результате развитой ими бурной деятельности, два нижних этажа "Феникс" превратились в настоящие космические джунгли. Поэтому, когда возвращалась очередная группа Комплексного Исследования, у Павла Велина начальника станции – резко падало настроение в ожидании очередного "сюрприза", который, естественно, будет "совершенно безобидным существом" или столь же безобидным "растеньицем". Павел любил природу, но не настолько, чтобы позволить какому-нибудь "сюрпризу" закусить кем-нибудь из обитателей "Феникс", а потому почти каждое возвращение биологов сопровождалось громким скандалом.

В силу вышеназванных причин, на "Феникс" можно было встретить кого угодно и что угодно, причем иногда невозможно было сразу понять "кто" это или "что", и у новичков частенько не выдерживали нервы. Ивен прыснул, вспомнив, как, впервые попав на станцию, столкнулся с ледянином. Ледяне гуманоиды и притом добрейшие существа. Но они не носят одежды, а их кожа переливается всеми цветами радуги. А если учесть еще, что встреча произошла "ночью", когда освещение на станции было почти полностью отключено, то стоит ли удивляться тому, что еще долго после этого случая Рэнд старался не иметь дел с обитателями планеты Ледо.

Ивен отбросил мысли о станции и заставил себя вернуться к разговору. Странники... Он перебрал в уме все, что ему было известно о них. Это "все" сводилось к тому, что Странники создали Межгалактическую Лигу Наций, объединив сначала несколько планет, цивилизации которых находились на примерно одинаковом уровне развития. Как им это удалось, никто не знал, да и вряд ли когда-нибудь узнает. Сами Странники в Содружество не вошли, предпочитая оставаться нейтральной силой. Они не поддерживали, по крайней мере, открыто, ни чьих взглядов и никому не навязывали свои. Они не занимались торговлей, и ни разу их корабли не садились на планеты, входящие в Содружество. Они никогда не пытались подчинить себе другие народы, хотя с легкостью могли бы это сделать. Потому что, несмотря на то, что они никогда не нападали первыми, у них имелось сверхмощное оружие.

Высокий лоб Рэнда прорезали морщины. Оружие Странников многим не давало покоя, и ГСБ не была в этом отношении исключением. Дело в том, что Странники не использовали в нем ни одну из известных сил. То, как действовало их оружие, скорее наводило на мысль об изменении пространства. А это могло означать только одно: Странники могут произвольно преобразовывать его структуру. Долгое время существование оружия Странников было тайной. Сами они очень осторожно относились к любым знаниям, тем более настолько опасным, и ни за что не дали бы их Содружеству. Попади нечто подобное в Лигу – это неизбежно повлекло бы за собой ее уничтожение. И Странники сохранили бы свою тайну, если бы не случай.

В то время Содружество вело жестокую войну с пиратами. И тогда же, пожалуй, впервые с момента образования Лиги, Странники вмешались в естественный ход событий, да и то после того, как ГСБ обратилась к ним с просьбой о помощи. Поначалу Странники не желали даже слышать об этом. "Содружество вполне способно решать подобные внутренние проблемы самостоятельно", – заявили они. Но пираты имели несчастье сделать эту проблему "внешней". Возможно, желая завладеть все тем же оружейным секретом. Или просто поживиться. Так или иначе, но они напали на один из кораблей Странников. Соотношение было пять к одному. Четыре пиратских крейсера бесследно исчезли, а пятый Странники передали ГСБ. Все, кто находился у него на борту, оказались буйно помешанными, и несмотря на все попытки спасти их, вскоре умерли. Все они рассказывали под гипнозом о каких-то распадающихся на атомы привидениях, одно упоминание о которых наяву вызывало у них истерику. В отчете, отправленном медцентром Дионии в ГСБ, в строке "Диагноз" стояло: "нежелание жить".