Текст книги "Обещание любви (ЛП)"

Автор книги: Джессика Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 9

Хлоя

– Тебе опять придется работать допоздна? – спросила я, рассеянно роясь на вешалке с платьями для беременных.

– Да, но не слишком допоздна, – успокоил меня Джексон на другом конце линии. – Я буду дома около восьми.

– Хорошо, не так уж и плохо, – согласилась я. – Может, мне подождать тебя к ужину?

– Нет, не хочу заставлять тебя ждать, особенно теперь, когда ты ешь за двоих.

– Ладно. Не перетруждайся. Увидимся вечером.

– Пока, малышка. Спасибо, что миришься с моим в последнее время напряженным графиком. Не могу дождаться нашего бэбимуна на следующей недели. Тогда я буду весь твой. (Примеч. «Бэбимун» – романтический отпуск, который будущие родители берут перед рождением ребенка).

Я улыбнулась этой мысли.

– Не могу дождаться.

Я убрала телефон и подошла к кассе с сарафаном, который выбрала для поездки на следующей неделе. Расплатившись, я достала список того, что нужно взять с собой, который подготовила для нас в дорогу. Это напомнило мне, что нужно забрать вещи Джексона из химчистки. Он должен отправиться по делам в Милан в конце отпуска, так что мне нужно упаковать некоторые из его рубашек и костюмов.

По дороге в химчистку я погрузилась в свои мысли, размышляя обо всем, что произошло за последние несколько недель. Я знала, что этот побег – именно то, что нужно нам, как семье.

С тех пор как отец Джексона появился у нашей двери несколько недель назад, без предупреждения и очень даже живой, Джексу было тяжело. Я могла сказать, что он боролся со своими эмоциями. Ему не хотелось говорить об этом, но чувствовалось, что была часть его, которая действительно хотела воссоединиться с отцом, попытаться заново построить ту сильную связь между отцом и сыном, которая отсутствовала большую часть его жизни. Но он не простил отцу всего, что тот сделал. И зная, на что пошел его отец, чтобы фальсифицировать свою смерть, дабы избежать последствий своих действий, я была уверена, что Джексону стало труднее ему доверять.

Поэтому, чтобы избежать этих мыслей и эмоций, Джекс погрузился в работу. Всецело отдаваясь новому, большому проекту, который требовал от него долгих часов каждый день.

Зная, что ему нужно время, чтобы понять, какие отношения он хочет иметь со своим отцом, я занялась подготовкой к поездке и предоставила Джексону пространство, в котором он нуждался.

Я припарковалась перед химчисткой и вошла с квитанцией. Пока ждала, когда они найдут мой заказ в задней комнате, услышала, как сзади вошел еще один клиент. Я отступила в сторону, позволяя человеку занять мое место перед пустой очередью.

– О, Боже, Хлоя? Это ты?

Прежде чем обернуться, чтобы посмотреть, кто это, я знала, что этот голос звучал смутно знакомо. Но когда увидела, кто именно, это оказался последний человек, которого мне бы хотелось видеть стоящим передо мной.

Это была Эмбер.

– Привет, – коротко поздоровалась я.

Она одарила меня широкой улыбкой во все свои тридцать два жемчужно-белых зуба.

– Ух ты, как давно это было? – весело спросила она, словно мы были с ней друзьями. – По крайней мере, два или три года, верно?

– Да. Примерно так. – Я быстро оглядела ее, прежде чем отвести взгляд. – Ты хорошо выглядишь, – наконец, произнесла я, заставляя себя быть вежливой. Из того, что я слышала от наших школьных друзей, Эмбер недавно пережила уродливый и публичный развод с магнатом недвижимости, с которым познакомилась, когда жила в Нью-Йорке. Она сорвалась и заработала себе нервный срыв. В итоге ее на некоторое время госпитализировали.

– Спасибо. Ты выглядишь… такой беременной.

– Это потому, что я беременна. – Я почувствовала, что мое терпение на исходе.

– Знаю. Мои поздравления. Джексон всегда говорил мне, что хочет, чтобы его первенцем был мальчик. Поэтому я так рада, что он получит то, что так хотел.

– У нас будет девочка, Эмбер. – Я старалась говорить как можно ровнее. Но у меня создалось впечатление, что она намеренно дразнит меня.

– Упс. Это очень плохо. Бедный Джексон.

– И Джексон, и я очень счастливы, что у нас будет девочка, – сказала я сквозь стиснутые зубы.

– Да, именно это я и имела в виду. Уверена, что вы оба действительно счастливы. – Она сверкнула еще одной фальшивой улыбкой. – Знаешь, ты такой боец. Не думаю, что смогла бы справиться с этим.

– Справиться с этим? – Я знала, что не должна была вестись на это, но ничего не смогла с собой поделать.

– Быть беременной, конечно. Я имею в виду, посмотри на себя, ты огромная и раздутая. Это же совсем некомфортно. К тому же, тебя, должно быть, все время тошнит. Звучит просто жалко. Это так не сексуально и не привлекательно, понимаешь?

– Джексону нравится, как я выгляжу беременной, – парировала я. – Он определенно думает, что это сексуально.

Эмбер захихикала.

– Милая, конечно, он так говорит. Он же твой муж. И должен так говорить.

Я сжала кулак, уже представляя, как врежу ей по лицу. Но тут услышала, как кто-то прочистил горло. Именно тогда я поняла, что продавец за стойкой стоит с моим заказом в руках.

Эмбер улыбнулась, глядя на заказ.

– Какая красивая рубашка, – заметила она, глядя на белую рубашку Джексона с вышитыми золотом инициалами «Дж. П.» на манжетах.

Я проигнорировала ее замечание, забрала у парня рубашку и быстро поблагодарила его. И прежде чем Эмбер успела сказать мне еще хоть слово, вышла из химчистки, села в машину и уехала, не оглядываясь. Как бы мне ни хотелось стереть эту фальшивую улыбку с ее лица, я знала, что должна убраться отсюда, прежде чем потеряю самообладание и сделаю что-нибудь опрометчивое, что может повредить ребенку, растущему внутри меня. Эмбер того не стоила.

Глава 10

Джексон

– Давай останемся здесь, в раю, Джекс, – мечтательно предложила она, когда мы лежали на шезлонгах, наблюдая, как волны накатывают на черный галечный пляж на побережье Амальфи. Был ранний вечер, и солнце садилось позади нас, медленно исчезая за крутым утесом, на скалистом берегу которого располагалась деревушка с разноцветными домиками и узкими, продуваемыми улочками, которые и составляют Позитано.

– Звучит потрясающе, – согласился я, вдыхая теплый соленый воздух. Я не мог припомнить, когда в последний раз был таким расслабленным и беззаботным. – Наша дочь может быть итальянкой, – так же мечтательно добавил я.

– Итальянкой? – Хлоя лениво приоткрыла один глаз и посмотрела на меня.

– Да, если она родится в Италии, она станет гражданкой Италии.

– Она будет нашей маленькой итальянской принцессой, – хихикнула Хлоя. Потом расслаблено улыбнулась и снова закрыла глаза.

– Хло?

– Да?

– Я люблю тебя.

Я почти услышал, как ее губы изогнулись в улыбке.

– Я тоже тебя люблю.

– Спасибо за понимание и за то, что миришься с моими проблемами в последнее время. Знаю, что не был рядом. Спасибо, что дала мне время, чтобы разобраться со своими делами по-своему.

Она открыла глаза и, повернувшись ко мне, встретилась со мной взглядом.

– Я люблю тебя, Джекс. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив и действительно присутствовал, когда ты со мной. На этой неделе в Позитано, ты был… Ты был счастлив и был здесь все время. Только на этой неделе я поняла, как сильно скучала по твоему счастью.

Я кивнул. Потому что знал, что она права. В последние несколько недель перед нашим бэйбимуном я зациклился на своем отце и на том, что его присутствие в моей жизни может сделать меня несчастным, что даже не заметил, как стал несчастным без его вмешательства.

– Пока ты есть в моей жизни, я буду счастлив. Я уже достаточно долго живу, погрузившись в свои мысли. И сожалею об этом. – Я протянул руку, взял ее ладонь и сжал. – Я серьезно.

Хлоя сжала мою руку в ответ. Затем мы лежали вместе, держась за руки, пока последние лучи оранжевого солнца не скрылись за скалами.

* * *

– Я буду скучать по тебе, пока тебя не будет, – сказала Хлоя, помогая мне собрать мой маленький чемодан. Рейс в Милан был ранним утром на следующий день.

– Я тоже, детка. Но я вернусь через два дня, и мы полетим домой вместе. Я буду звонить тебе так часто, как смогу. Обещаю.

Я наклонился и поцеловал ее.

Улыбнулся, глядя, как она собирает вещи для меня. Я сказал ей, что сам сделаю это, но Хлоя настаивала, что я не лучший упаковщик, и что моя одежда окажется помятой еще до того, как я приеду. «Наверное, она права», – подумал я про себя, пока она аккуратно укладывала мои рубашки в чемодан, следя, чтобы они не складывались в неправильных местах.

– Спасибо, что упаковала мою любимую рубашку. – Я посмотрел на накрахмаленную белую рубашку, лежащую сверху стопки.

Хло улыбнулась.

– Ты так говоришь только потому, что я купила ее для тебя. Она похожа на любую другую твою белую рубашку.

– Только на манжетах именно этой рубашки вышиты мои инициалы, – поправил ее я. – Знаешь, мне нравится, что мне напоминают мое имя, просто на случай, если я вдруг забуду.

Она захихикала, понимая, что я дразню ее.

– О! Я только что кое-что вспомнил. – Я подошел к другому чемодану и начал рыться в нем.

– Что такое?

– Твой подарок на день рождения. – Я улыбался сияющей улыбкой, протягивая ей две коробочки.

Она посмотрела на коробочки, а затем на меня с любопытством.

– Но мы же отпраздновали мой день рождения в прошлом месяце.

– Однако я же не сделал тебе никакого подарка, помнишь? Неужели ты всерьез думала, что в этом году я откажусь от подарка?

Хло пожала плечами.

– На самом деле думала, что это уже произошло. Я была очень довольна сюрпризом, который ты мне устроил. Ничего другого я и не ожидала.

– Ну что же, разве это не лучший вид подарков? Тот, который ты даже не ожидал получить.

Она рассмеялась.

– Хорошо, но почему два подарка?

– Итак, этот, – я указал на меньшую коробочку, – твой подарок на день рождения. А этот, – я указал на другую, гораздо большую коробку, – будущий подарок.

– Что такое будущий подарок? – Она потянулась за будущим подарком и выгнула бровь, глядя на меня. Хло осторожно потрясла коробку. Когда внутри что-то тихонько задребезжало, она улыбнулась мне, и ее глаза заблестели от любопытства. – Что там?

– Кое-что, чего, я надеюсь, ты никогда не узнаешь, – улыбнулся я.

Она смущенно нахмурилась.

– Что ты хочешь этим сказать?

Я ухмыльнулся.

– Ну, я не хочу, чтобы ты когда-нибудь открывала этот подарок.

– Ох. Почему? Разве он не для меня? – Хлоя искала ответ на моем лице.

Я захихикал.

– Ладно, он для тебя.

– Я тебя не понимаю. – Она посмотрела на коробку, потом снова на меня. Можно было сказать, что Хлоя начинала раздражаться из-за моей уклончивости.

– Хорошо, хорошо. Я отдам его тебе. – Я наклонился и нежно поцеловал ее в кончик носа. – Как бы мне ни нравилось дразнить тебя и наблюдать, как ты смущаешься, я не могу смириться с мыслью, что могу расстроить тебя.

– Ладно… Это какой-то подарок-розыгрыш? – спросила она.

Я отрицательно покачал головой.

– Это будущий подарок.

Хлоя снова скорчила гримасу.

– Хорошо, мистер. Так не становится яснее. Что такое будущий подарок?

– Ладно, давай я объясню. Хло, ты знаешь, как сильно я люблю тебя, но как тебе прекрасно известно, я далек от совершенства…

Я увидел вспышку беспокойства на ее лице, схватил ее руки и ободряюще сжал их.

– Ничего страшного, обещаю

Ее тело расслабилось от моих слов.

– Поэтому знаю, что будут моменты, когда я все испорчу или расстрою тебя. Но я обещаю тебе, детка, что, когда это случится, это будет без намерения причинить тебе боль. Но если настанет день, когда ты так расстроишься из-за меня, что не будешь знать, что делать, пожалуйста, не отказывайся от меня. Вместо этого открой эту коробку, чтобы увидеть свой будущий подарок. Это знак моей любви к тебе, и как только ты увидишь, что внутри, я надеюсь, что весь твой гнев и боль уйдут, и ты простишь меня и вернешься ко мне.

– Это так мило, Джекс. Теперь мне хочется узнать, что там внутри. – Хлоя начала изучать коробку.

– Не открывай ее, пока не наступит этот день, иначе подарок потеряет свое действие, – Я улыбнулся, зная, что любопытство съедает ее изнутри. – Но сейчас ты можешь открыть свой подарок на день рождения, – сказал я, меняя тему разговора и указывая на меньшую коробочку. – Мне не терпится узнать, понравится ли он тебе.

– Уверена, что так и будет. – Она нетерпеливо разорвала упаковку и увидела маленькую квадратную шкатулку для драгоценностей. Хлоя посмотрела на меня, ее глаза блестели от возбуждения. Потом открыла шкатулку и ахнула.

– Джекс, это потрясающе, – выдохнула Хло, вынимая ожерелье из шкатулки. На серебряной цепочке висел серебряный замочек в форме сердца. Слова «вечная любовь» и сердце были выгравированы на передней стороне замочка. Кроме того, с цепочки свисал инкрустированный бриллиантами винтажный ключик.

– Тебе нравится? – Я с тревогой наблюдал за ней, гадая, действительно ли ей нравится. – Мне хотелось, чтобы ты всегда помнила обещания, которые мы дали друг другу перед алтарем. Наша любовь – это вечная связь, и я хотел, чтобы ты всегда носила с собой часть ее.

– Я люблю тебя, Джекс. – Она смотрела на меня со слезами на глазах. – Подарок такой великолепный и особенный.

Она протянула мне ожерелье, и я надел его на нее перед зеркалом. Мы посмотрели на ожерелье, а потом друг на друга в отражении, наши глаза наполнились любовью, которую мы испытывали друг к другу. В ту ночь мы занимались любовью, и это ощущалось, словно это было в первый раз: медленно, страстно и эмоционально. Наша связь друг с другом стала глубже, чем когда-либо прежде.

Глава 11

Хлоя

Через полчаса после приземления в Милане, я стояла перед великолепным отелем «Четыре сезона». Мое тело гудело от возбуждения, и я улыбалась от уха до уха, как влюбленный подросток. Я действительно не осознавала, как сильно скучала по Джексону последние полтора дня, с тех пор как мы расстались из-за его деловой поездки. Только когда сидела в самолете, летевшем из Неаполя в Милан, до меня дошло, что с момента нашего обручения, мы не расставались с ним больше чем на двадцать четыре часа. В прошлом я всегда брала несколько выходных, чтобы поехать с ним в командировку, и относилась к этому, как к мини-отпуску.

Я вытащила телефон и быстро написала Джексону, что подъезжаю к отелю. Но прежде, чем убрать телефон, я перечитала его последнее сообщение и не смогла сдержать головокружение.

Знаю, что прошел всего один день, но я так сильно скучаю по тебе, малышка. Не думаю, что смогу дождаться завтрашнего дня, чтобы увидеть тебя. Почему бы тебе не вылететь ближайшим рейсом в Милан и не переночевать у меня? Я в отеле «Четыре сезона». Номер 59.

– Добрый вечер, сеньора, – с улыбкой поприветствовал меня швейцар, открывая передо мной богато украшенную стеклянную дверь, ведущую в вестибюль гранд-отеля.

– Добрый вечер, – тихо ответила я, изо всех сил стараясь подражать его произношению.

Администратор за стойкой регистрации подняла голову, когда я вошла, и поздоровалась со мной.

– Добрый вечер, я… э-э… мой муж остановился здесь и ждет меня. – Я решила отказаться от безнадежных попыток говорить по-итальянски и надеялась, что персонал отеля достаточно хорошо знает английский, чтобы понять меня.

– Нет проблем, мадам. Не могли бы вы назвать мне имя вашего мужа? – спросила она на прекрасном английском языке и лучезарно мне улыбнулась.

Я облегченно вздохнула и улыбнулась в ответ.

– Пирс. Джексон Пирс.

Я слышала, как она стучала пальцами по клавиатуре, пока искала имя Джексона.

– Ах, да. А вот и он. Мистер Джексон Пирс. Хотите, чтобы я позвонила ему и сообщила о вашем прибытии?

– Нет, не нужно. Он ждет меня.

– Очень хорошо, мадам. Он в номере…

– Спасибо, я знаю, в каком он номере, – быстро перебила я, уже направляясь к коридору, ведущему к номерам. Я понимала, что вела себя глупо – и, возможно, грубо, прерывая ее, – но не могла больше ждать ни секунды, чтобы увидеть его.

И тут, словно разделяя со мной волнение от предстоящей встречи с Джексоном, я почувствовала легкий толчок в животе. Я хихикнула и нежно погладила свой округлый живот.

– Скоро мы будем с папочкой, – промурлыкала я.

Когда, наконец, оказалась перед нужной дверью с номером пятьдесят девять, я быстро пригладила волосы и поправила блузку, прежде чем постучать.

Услышала какое-то движение внутри, а затем шаги, приближающиеся с другой стороны двери. Глубоко вздохнула в предвкушении и улыбнулась, услышав, как повернулась дверная ручка.

Но когда дверь распахнулась, улыбка тут же исчезла с моего лица. Грудь сдавило, я не могла дышать, все мое тело было парализовано. Передо мной стоял не Джексон. Это был последний человек, которого я ожидала увидеть.

Здесь, не более чем в полуметре от меня, стояла Эмбер — та самая Эмбер, которая дразнила меня с первого класса, та самая Эмбер, которая превратила часть моего детства в кошмар, та самая Эмбер, которая всегда смотрела на меня свысока, как на грязь у себя под ногами.

– О! Не знала, что ты приедешь, – холодно сказала она. На ее лице застыла ухмылка, она стояла там, одетая лишь в накрахмаленную белую, застегнутую на все пуговицы рубашку, которая почти ничего не прикрывала, обрамляя изгибы ее тела.

Я смотрела, как Эмбер медленно расчесывает свои золотистые локоны. К моему ужасу, мой взгляд наткнулся на вышитые золотой ниткой инициалы «Дж. П.» на манжете рубашки. Мне стало плохо, когда поняла, что это та же самая рубашка, которую я помогала Джексону упаковать вчера.

Внезапно в мое сознание хлынули воспоминания десятилетней давности — образы того, как тела Джексона и Эмбер переплетались, пока они занимались сексом в его постели в колледже.

– Г-где Джексон? – наконец, запинаясь, смогла произнести я, изо всех сил борясь с подступающими слезами. Что бы ни случилось, я отказывалась доставить Эмбер удовольствие видеть мои слезы.

– Я почти уверена, что он спит, – ответила Эмбер с кривой улыбкой, слегка повернув голову, чтобы указать на темную комнату позади нее. – Хочешь, я разбужу его?

Словно проглотив язык, я наблюдала, как Эмбер торжествующе улыбается мне в ответ.

Неужели это происходит на самом деле? Это реально? Или мне просто снится кошмар?

Но я знала ответы на эти вопросы.

Это было на самом деле. Сокрушительная боль в моей груди была слишком болезненной.

Моим первым побуждением было бежать — бежать со всех ног как можно дальше от этого места, от этого момента, от этой боли.

Но что-то остановило меня — насмешливая, самодовольная ухмылка, которая расплылась на лице Эмбер, когда она посмотрела на меня с презрением.

Меня пронзило желание броситься на нее и заставить почувствовать всю ту боль, которую она причинила мне. Но потрясение парализовало меня. Я не могла пошевелиться. Не могла даже говорить. Затем мои мысли вернулись к Джексону – моему мужу, отцу девочки, растущей внутри меня. Он был внутри этого номера, и от мысли, как близко он ко мне в этот самый момент, я ощутила физическую боль.

Именно Эмбер, наконец-то, нарушила тишину.

– Почему ты все еще стоишь здесь? – Ее язвительный взгляд скользнул вниз по моему телу, и ее ухмылка стала еще шире.

Затем я в замешательстве наблюдала, как она опустила взгляд и расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке Джексона. Переходя к следующей пуговице, Эмбер снова посмотрела на меня. Ее взгляд был хитрым и злобным. Затем она громко и наигранно вздохнула.

– Ах, бедняжка. Ты расстроена, что пропустила все самое интересное? Не хочешь попробовать меня, чтобы понять, почему Джексон любит ощущать мой вкус у себя на языке?

Я в шоке уставилась на то, что Эмбер сделала дальше. Без малейшего колебания она позволила теперь уже полностью расстегнутой белой ткани упасть к ее ногам, оставшись полностью голой.

– Ты знаешь, что такое идеальная смесь меда? – спросила она, проводя ладонями по своей полной груди, подтянутому животу и полностью выбритой киске, пока ее пальцы не оказались у нее между ног. Она резко выдохнула, пока ласкала себя. И когда она подняла руку, ее пальцы блестели от соков.

– Идеальная смесь – это сперма Джексона, смешанная с моими соками. – Ее безжалостная улыбка становилась шире, пока она облизывала пальцы, постанывая от удовольствия.

Меня чуть не стошнило, но тело, казалось, задеревенело.

Словно не замечая отвращения и замешательства на моем лице, Эмбер протянула свою руку ко мне.

– Почему бы тебе самой не попробовать? – Затем она от души рассмеялась. – Не пойми меня неправильно. Мне не нравятся девушки, и никогда не понравятся… Но сейчас ты выглядишь такой потерянной и ничтожной, что мне действительно жаль тебя. – Она одарила меня широченной улыбкой. – Поэтому это самое меньшее, что я могу сделать для тебя.

Наконец, мне удалось сделать несколько шагов назад. Я с отвращением уставилась на ее пальцы.

– Ты чертова сумасшедшая сука, – пробормотала я и попятилась от нее.

Я уже собиралась развернуться и побежать, когда Эмбер произнесла:

– Я знала, что ты струсишь, – фыркнула она. – Однажды неудачница — всегда неудачница.

Именно тогда я почувствовала, как что-то овладело моим телом. Чистая ярость превозмогла боль и шок, окутавшие мое тело. Я почувствовала, как мои пальцы сжались в кулак, а ногти впились в ладонь. Потом развернулась и посмотрела на нее. И прежде, чем поняла, что произошло, взметнула руку вверх, и кулак врезался в щеку Эмбер. Я услышала хруст в момент удара и увидела, как ее лицо дернулось влево, она споткнулась и ударилась о стену.

Внезапно я ощутила, что замешательство, парализовавшее мое тело, уступило место боли и страху. Наконец я вышла из транса, и прежде, чем успела почувствовать запах крови, хлынувшей из носа Эмбер, повернулась и бросилась прочь от номера пятьдесят девять так быстро, как только могла — прочь от Джексона и от момента, который разрушил весь мой мир.