Текст книги "Завоевать свою девственницу (ЛП)"
Автор книги: Джессика Сноу
Соавторы: Бэлла Лав-Винс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Дженика Сноу и Бэлла Лав-Винс
Завоевать свою девственницу
Серия: вторая книга дилогии
Перевод: Александра Йейл
Редактура: Александра Йейл
Вычитка: Александра Йейл
Дизайн обложки: Анастасия Михайлова
Перевод группы – https://vk.com/alex_yale
Тексты всех произведений выложены исключительно для ознакомления.
Не для коммерческого использования! При размещении на других ресурсах
обязательно указывайте сайт и группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды.
Глава 1
Роуэн
Выведя жеребенка из амбара, я подтолкнул его к фургону ветеринара.
Тут же все у меня внутри скрутило от сильнейшей ревности. Мы должны были вот-вот увидеться. Вдруг я опоздал?
Мари Доусон.
Мы знали друг друга с детства, но сдружились лишь подростками. До самого выпускного мы периодически подрабатывали в конюшнях «Солнечная аллея» – на крупнейшем ранчо в округе.
Мы несколько лет были близкими друзьями. Нас объединила любовь к лошадям, и я никогда не пересекал черту. Но не потому, что не хотел. Искушение терзало меня не единожды.
Я мечтал, образно выражаясь, отрастить яйца, осмелеть и спросить, не против ли Мари перевести отношения на новый уровень. Но я слишком боялся разрушить то, что было между нами. Пришло время преодолеть страх и сделать первый шаг. Пора. Кажется, в игру вступила судьба. Несколько дней назад я узнал, что местный ветеринар Моррис Трент принял Мари на должность своей помощницы.
Он был сволочным бабником и добивался цели, пуская в ход свое хваленое обаяние. Хотя мог бы не напрягаться. Стоило ему произнести слово «доктор», и большинство женщин сами скидывали трусики, не обращая внимания, что он всего лишь ветеринар.
Мари была умна и, конечно же, разгадала его маневры, но меня нервировало, что он изо дня в день работал с ней плечом к плечу. Мне давно следовало повести себя по-мужски и раскрыть ей свои чувства. Теперь перед лицом новой угрозы я был обязан поговорить с Мари начистоту и зайти дальше.
Если бы мое мнение что-то значило, она не проводила бы время с Трентом. Но Мари мечтала лечить животных. Она давно и упорно трудилась, посещала вечерние занятия и работала официанткой на две ставки. Когда уволили ее папу, она всеми силами помогала семье не потерять дом и, совмещая учебу с работой, жертвовала свободным временем.
Я знал, как важно для Мари место в клинике, иначе она не ездила бы сюда из соседнего города. Уникальная возможность, ведь Трент был единственным ветеринаром в радиусе нескольких сотен километров. Я порадовался, что Мари наконец-то занялась любимым делом, но, черт возьми, почему именно с этим парнем?
Трент был кобелем, переспавшим с половиной незамужних женщин в округе. Я в сотый раз пожалел, что так долго дружил с Мари и не находил мужества сделать ее своей.
Просто я относился к нашей дружбе с почтением. Много лет назад Мари сказала, что дорожит ею, как ничем другим.
Я был с ней солидарен. Найти человека, знающего тебя от и до, принимающего со всеми недостатками, но все равно прикрывающего тебе спину, дорогого стоит. Хорошие друзья на вес золота, особенно для парня вроде меня, сжегшего кучу мостов. Я лишился девственности до того, как сблизился с Мари, о чем горько сожалел. Увы, я не сберег себя для нее. Для своей единственной. Ничто не заставляло мое сердце биться так же, как одна лишь мысль о ней.
И после того как мы начали общаться, другие женщины померкли в сравнении. Поэтому я ходил в холостяках уйму проклятых лет, не желая никого, кроме своей лучшей подруги, даже не подозревавшей о моих чувствах.
Теперь при встрече с Мари я сходил с ума. Трент в любой момент мог пригласить ее на свидание с одной лишь целью. Затащить в постель, трахнуть и поскакать в следующую койку.
Я бы этого не допустил.
Черт, нет.
Мари была моей. И больше ничьей.
Я ненавидел себя за то, что у меня мозги встали на место, только когда похотливый козел посягнул на мою женщину.
– Доброе утро! – прощебетала Мари, вырвав меня из раздумий.
– Доброе, – я подошел к открытым задним дверям фургона.
Она потрепала жеребенка по холке, и он потянулся к ней.
– Привет, малыш, – заворковала Мари, облизнув губы.
К настоящему моменту все ее жесты уже должны были стать для меня привычными, но когда к ней подкатил игривый мудак в шляпе стетсон[1] и новеньких ковбойских сапогах с фальшивыми шпорами, она предстала передо мной в новом свете. Теперь я замечал каждое движение Мари.
Например, как она облизывала свои сексуальные, полные губы.
Только этого мне сейчас не хватало. Они поблескивали в ярких солнечных лучах и приглушенно мерцали, такие естественные и розовые. Я много раз видел Мари как с макияжем, так и без него и всегда любовался ее губами, но сегодня мне хотелось поцеловать их еще сильнее, чем прежде.
– Все в порядке? – спросила она.
– Разумеется.
Подняв руки, Мари поправила огненно рыжие волосы, собранные в свободный хвост на макушке. Меня так и подмывало сорвать ленту и распустить пряди. Я хотел разметать волнистые локоны, намотать их на кулак и поцеловать Мари в губы.
– Ты кажешься несколько…отстраненным, – пояснила она.
– Неа, – я откашлялся, и когда Мари отвернулась, поправил увеличившуюся выпуклость в штанах. Я не мог не думать о том, что доктор «отлюби и убеги» хотел дотронуться до Мари и уговорить ее присоединиться к нему в постели. Я бесился и чувствовал себя сбрендившим собственником.
– Ты точно в порядке? – беспокойство в ее голосе было ни с чем не спутать. Прищурив большие каре-зеленые глаза, Мари запрокинула голову и посмотрела мне в лицо с высоты своих метра пятидесяти восьми сантиметров.
Поскольку ростом я был метр восемьдесят восемь, ей всегда приходилось немного вытягивать шею, чтобы посмотреть на меня. В этой позе и под ярким солнцем мое внимание привлекло едва заметное биение пульса на горле Мари. Иисус. Такими темпами я мог в любой момент впиться ртом в это место и в несколько других на ее теле.
– Все хорошо.
– Ты раскраснелся, – обойдя жеребенка, Мари приблизилась ко мне и прижала тыльную сторону ладони к моему лбу. – Ты горячий.
Мне пришлось постараться, чтобы не отреагировать на ее опаляющее прикосновение. Я тихо выругался, в основном на треклятогоТрента. Хотя, наверное, стоило поблагодарить его. Не найми он Мари и не поставь наши отношения под угрозу, я бы по-прежнему трусил и не признавал своих чувств. Кажется, распутный ветеринар придал мне ускорения.
В итоге я стоял здесь с твердевшим членом и терзаемый дикими собственническими порывами.
Сжав запястье Мари, я осторожно отодвинул ее, иначе мое самообладание дало бы сбой.
– Солнце, – пояснил я. – Оно буквально палит, а ведь еще даже не полдень.
– Ладно, как скажешь, – пожала плечами Мари, глядя на меня с прежним любопытством. – Готов к прививкам?
– Я-то готов, в отличие от лошадей. Нервничают все утро. Кажется, они догадались, что вы с доком задумали, – я покосился на фургон, взглядом ища Трента. – Где твой босс?
– В городе, пополняет запасы. Но через час уже должен быть здесь.
– Значит, у нас есть свободный час? – мой голос стал хриплым от едва сдерживаемого вожделения.
– Свободный? – закатила глаза Мари. – Мечтай дальше.
– Я бы посидел пару минут в теньке. Сегодня я с семи утра на ногах.
– Поэтому по пути сюда я остановилась «У Ретта» и купила чашечку твоего любимого черного кофе. Она ждет тебя в подстаканнике у руля.
– Классно, спасибо, – поблагодарил я, но с места не сдвинулся. Даже любимый кофе не мог отвлечь меня от Мари. Она стояла так близко, что сладкий цветочный аромат ее шампуня щекотал мои ноздри, снова и снова наводя на мысли о грехе. – Можно сделать перерыв, пока здесь только мы.
– Сегодня никаких поблажек, – легко отмахнулась Мари, не обратив внимания на мое двусмысленное предложение. Уголки ее губ приподнялись в милой улыбке. – Мне нужно подготовить шприцы. Эй, можешь сделать доброе дело и вывести остальных лошадей?
– Да, мисс Босс.
– Что с тобой случилось? – Мари подозрительно посмотрела на меня, по-прежнему стоявшего рядом.
Да, я согласился помочь, но не сдвинулся ни на шаг. У меня не было ответов, и открой я рот, выдал бы что-нибудь непристойное. Если бы я пошевелился, притянул бы Мари в объятия и завладел бы ею.
– Так, еще раз. Сколько прививок мы ставим? – прервала она неловкое молчание. – В заявке было тринадцать.
– Да. Тринадцать.
Из моей головы вылетели все мысли. Протянув руку, я заправил Мари за ухо выбившийся рыжий локон. Когда она приоткрыла рот – вероятно, чтобы спросить, в своем ли я уме – мой мозг отключился. Запустив пальцы в волосы Мари, я припал к ее губам, срывая с них вздох.
Прим.пер:
[1] Ковбойская шляпа (стетсон) – фетровая, кожаная или соломенная шляпа, с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху, и с широкими подогнутыми вверх по бокам полями.
Глава 2
Мари
При первом же касании губ Роуэна я обмерла. Они были твердыми, но очень нежными. Лишь когда он попытался проникнуть языком в мой рот, я прервала поцелуй. По правде говоря, я так долго хотела Роуэна, что теперь будто тонула в тумане. Происходящее казалось странным, почти неправильным, вынужденным. Не о таком я мечтала. Я не хотела между нами неловкости, но она все равно возникла.
У меня колотилось сердце, ладони вспотели. Вероятно, я выглядела шокированной, уставившись на Роуэна глазами-блюдцами. Черт знает, что на него нашло, но я и слова сказать не успела, как он уже целовал меня, утягивая в кроличью нору, из которой не было возврата.
Но отводя взгляда от Роуэна, я машинально подняла руку ко рту и заметила, что у меня дрожали пальцы.
– Черт, – грубо сказал он и, пристально глядя на меня в ответ, почесал затылок. Становилось страннее и страннее. Воздух словно густел, нагревался и тяжелел. – Извини. Я…не знаю, что на меня нашло.
Я открыла рот, но тут же закрыла, не найдя слов. Скорее всего, я напоминала выброшенную на берег рыбу.
Именно тогда Мегги – еще одна дрессировщица – вывела из стойла лошадей. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Фактически Мегги вообще не обратила на нас внимания. Спасибо Господу за маленькое чудо. Я не знала, что думать, и не нуждалась в свидетелях неловкой ситуации.
Не глядя на нас, Мегги прошла мимо и, привязав поводья к столбу возле фургона, вернулась в стойло. Но на пороге она остановилась и, нахмурив брови, посмотрела через плечо на нас, замерших под палящим солнцем.
– У вас все хорошо?
Неистово потерев руки о штаны, я одарила ее самой широкой улыбкой, на какую была способна.
– Да, – на моем лбу выступили капли пота. – Мы бодры, как огурчики, – ляпнула я проклятую нелепость и, зажмурившись, отругала себя.
– Как огурчики? – прошептал Роуэн, едва сдерживая смех.
Я снова посмотрела на Мегги. Она пожала плечами и вернулась в стойло. Вздохнув с облегчением, я потерла пальцами вспотевший лоб, к которому прилипло несколько волосинок.
Тогда я снова глянула на Роуэна. Выражение его лица было стоическим, и после ухода Мегги вся тяжесть ситуации обрушилась на нас с новой силой. Смущение Роуэна сменилось полной отрешенностью. Той самой, виденной мной бессчетное количество раз, когда он был чем-то недоволен. Вот только раньше Роуэн одаривал этим взглядом других людей, не меня. Я не хотела, чтобы человек, которого я считала лучшим другом, так на меня смотрел.
Вероятно, я оскорбила его, не поцеловав в ответ, но он настолько поразил меня, что мне не пришло в голову ничего, кроме как отступить. Роуэн не привык к отказам, несмотря на то, что я давным-давно не видела его с женщинами. Я бы соврала, сказав, что сей факт меня не радовал.
В старшей школе он был важной шишкой. Тем, кого хотели все девчонки. Я так и не поняла, почему мы сдружились, и с чего вдруг Роуэн решил проводить время со мной. Я была скучным книжным червем, самой обычной школьницей. В те годы многие популярные девчонки пускали слухи, якобы Роуэн общался со мной из жалости и воспринимал как благотворительный проект.
В глубине души я знала, что на самом деле они хотели разрушить нашу дружбу. Они не понимали, какой крепкой она была. Только с Роуэном я могла поговорить о чем угодно. С Лилой я тоже общалась, но с ним у нас была особая химия, даже если он ее и не чувствовал.
Я любила Роуэна, сколько себя помнила.
Тем не менее, мы были просто друзьями и не пересекали черту. Черт, он никогда не намекал, что я ему нравилась. Поэтому я скрывала свои чувства, в том числе и от самой себя. Когда Роуэн ходил на свидания, мне было больно думать, что другим женщинам выпал шанс прикоснуться к нему и попробовать его вкус.
Будь я смелее, давным-давно открылась бы ему и посмотрела, к чему мы могли прийти.
Но мне всегда мешал страх осквернить нашу дружбу или нарушить границы.
Снова подняв руку, я дотронулась до своих губ. Покалывание напоминало о поцелуе. У меня все еще дико колотилось сердце, да и ладони по-прежнему были потными.
Я половину жизни ждала поцелуя Роуэна.
– Что это было? – наконец обрела я голос.
Несколько долгих секунд Роуэн ничего не говорил и смотрел на меня, как если бы тоже гадал, что сейчас стряслось. Я не могла не заметить, что он напрягся всем своим большим телом.
Всех мужчин на своем пути я невольно сравнивала с ним. А как же иначе? Ох уж эти его широкие плечи, мускулы, высокий рост, обаяние и остроумие. Образованный мужчина, притом острый на язык, из-за чего в детстве впутывался в неприятности и заработал репутацию плохого парня.
Пожалуй, мои любимые его черты. Мы были такими разными, но Роуэн всегда умел меня рассмешить.
– Я тебя поцеловал, – сказал он напряженно и немного саркастично.
Я ранила его эго.
У меня запылало лицо. Конечно же, ко всему прочему я еще и покраснела. Ситуация становилась все неловче. Вот почему я всегда скрывала свои чувства и эмоции.
– Мне нужно работать, – внезапно заявил Роуэн и повернулся к стойлу.
Я шагнула к нему, но он ушел, быстро и сердито чеканя шаг. Роуэн обиделся. Я не знала, с чего вдруг он меня поцеловал, и хотела вернуть все на круги своя. Хотела, чтобы все было как раньше.
Чего я не хотела, так это испортить отношения и пересечь черту. Или разрушить дружбу страстью. Несмотря на всю свою любовь, я не знала, ответит ли Роуэн мне взаимностью.
Если я не могла получить его в свое полное распоряжение, согласилась бы и на дружбу.
Без него не было в жизнь счастья.
Глава 3
Роуэн
А ведь я с самого начала знал, что собью Мари с толку, и должен был дважды подумать. Да кого я обманывал? Этот поцелуй должен был случиться. Я мог понять удивление Мари или шок, но не то выражение на ее лице. Отнюдь не хорошее. В ее глазах промелькнула какая-то эмоция, но быстро исчезла. Какая же? Разочарование? Сожаление? Что бы ни чувствовала Мари, я не хотел причинять ей даже малейшую боль.
Когда она пустилась в расспросы и назвала мое поведение странным, я вернулся к работе, решив, что неправильно выбрал момент. Меньше всего я хотел подвести ее.
Кроме того, было бы в сто раз проще, отреагируй Мари однозначно.
Губами она говорила «нет».
Взглядом – что сомневается.
Но тело? Другой разговор. Тело говорило «да».
В тот первый миг ее мягкие полные губы сами прижались к моему рту. Она хваталась за мою рубашку и, сминая пальцами ткань, притягивала меня ближе. Во время жаркого поцелуя сердце Мари колотилось так сильно, что я мог чувствовать отголоски его биения в своей собственной груди. И она задержала дыхание. Черт, хотя бы на пару секунд ощутить жар ее тела было чистым блаженством.
Я знал, что пересек черту, но оно того стоило.
Мари тоже этого хотела. Хотела меня.
Ради того, что могло быть между нами, я вышел за рамки и сбил ее с толку. Лишил точки опоры. Зато теперь, чем бы ни занималась Мари, и чего бы ни добивался Трент, все ее мысли были обо мне, не о нем. В некотором роде я отметил ее. Заклеймил, сообщив ей самой, Тренту и всем остальным, кому она принадлежит. Похоже, я своего добился.
По крайней мере, на данный момент.
Вот почему я сдержанно попрощался и вернулся к работе. Я хотел предоставить ей личное пространство, возможность отдышаться, подумать и позволить телу, разуму и сердцу придти к соглашению.
Раньше мы с Мари созванивались каждый вечер, и вот по прошествии нескольких дней от нее не было ни весточки. Однажды я все-таки получил сообщение, но поскольку оно было сдержанным, ответил в том же тоне.
Мари: Привет. Как прошла неделя? Помнишь Лилу? Она вернулась.
Я: Привет. Классно. Сколько лет, сколько зим, да?
Мари: И не говори. Она только закончила колледж и нашла в городе работу.
Я: Повезло ей.
Мари: У тебя найдется время сделать нам одолжение и в ближайшие дни помочь ей перевезти вещи в новый дом?
Я: Что я за это получу?
Мари: Lol, спасибо.
Я: Шучу. Конечно, я помогу. Что бы тебе ни понадобилось.
Мари: Ладно, не разбрасывайся словами. Возможно, Лила угостит нас ужином или пивом.
Я: Превосходно.
Мари: Спасибо. Скоро сообщу тебе детали. Созвонимся позже.
Я: Созвонимся.
Перечитав нашу переписку, я покачал головой. Мари вела себя странно. Мы редко обменивались сообщениями, и она никогда не попросила бы об услуге по смс. Оставалось надеяться, что поцелуй не разрушил нашу дружбу.
Ведь если из-за него Мари повела себя странно, какой реакции от нее ждать на продолжение? Которое непременно последовало бы. Теперь, попробовав ее на вкус, я стал зависим. Рано или поздно я получил бы Мари в свое полное распоряжение.
***
Глубоко вздохнув, я посмотрел в зеркало заднего вида своего старенького потрепанного пикапа на то, как отдалялось ранчо. Впервые за долгое время я уезжал отсюда в середине рабочего дня. Обычно мне хватало обеденного перерыва, однако сегодня Мари понадобилась моя помощь. Точнее, помощь понадобилась не ей, но раз уж она попросила, я с радостью согласился. Мари весь день провела в новом доме Лилы. Теперь им нужно было, чтобы большой сильный парень вроде меня перенес несколько коробок и расставил тяжелую мебель.
Когда я припарковался на подъездной дорожке арендованного дома Лилы, мой пульс зачастил. При виде Мари, застенчиво помахавшей мне с порога, у меня сдавило грудь.
Видимо, пытаясь сразить ее поцелуем, я оказался сражен сам. Я не мог отвести от Мари взгляда. Она была охрененно великолепна. Не заглушая двигатель, я позволил себе полюбоваться ею.
Я слишком долго воспринимал ее как должное.
Хватит.
Я решил помочь Лиле, после чего остаться с Мари наедине и сообщить ей, что она моя.
***
Я помог Лиле обустроиться. Мне было не привыкать к физическому труду, и Мари знала, что ради друзей и близких я выложусь по максимуму. Пока девушки распаковывали коробки и подыскивали идеальные места для вещей, я по указанию Лилы развешивал книжные полки, расставлял в гостиной мебель и собирал кровать в хозяйской спальне.
Все шло гладко, пока мы не сели за стол. Ужин стал настоящей пыткой. Последние дни я жил в подвешенном состоянии, поэтому теперь, оказавшись рядом с Мари и не имея возможности прикоснуться к ней, мог сорваться в любую секунду. Я со счета сбился, сколько раз смотрел на нее и заставлял себя отводить взгляд. Болтала ли Мари с Лилой или спорила со мной, я невольно представлял ее в моей постели.
Мое воображение рисовало ее, сидевшую на столе, обхватывавшую меня ногами и позволявшую брать сладкую киску. Несколько раз я поперхнулся и покашлял, скрывая страстные стоны. Я даже отпустил шутку, пытаясь хоть как-то поднять себе настроение. Конечно, девушки посмеялись, но сам я не развеселился. Как бы я ни ерзал и сколько бы ни поправлял член в штанах, лучше мне не становилось. Он был невыносимо твердым.
Внезапно в дверь постучали, и я порадовался возможности отвлечься. Но облегчение испарилось, когда незваный гость принялся буквально ломиться в дом, напористо и агрессивно. Мари с Лилой подскочили. Судя по стуку, пришел сердитый парень, готовый вот-вот впасть в кровавую ярость.
– Ты кого-то ждешь? – спросил я Лилу и, отложив салфетку, поднялся на ноги.
– Нет, – покачала головой она и тоже встала, – никого. Может, это мама, хотя…нет, не она. Мама никогда бы не стала так барабанить. К тому же я на всякий случай дала ей запасной ключ.
Лила последовала за мной. Выскочив из столовой, я краем глаза заметил, что Мари пошла с нами.
– Останьтесь здесь, – велел я девушкам. – Кем бы ни был наш гость, он невменяемый, пьяный или злой.
Расправив плечи, я открыл дверь и обнаружил на пороге друга Лилы. Он нес какую-то несусветную чушь. Мы с ним едва друг друга знали, но сукиному сыну хватило наглости обвинять меня в том, что я пытался увести у него Лилу. Мы с ним столкнулись в дверях, и мои инстинкты взбунтовались. Вместе с ними вырвались на волю гнев и нетерпение. Я не выдержал.
– Какого черта? – услышал я свой собственный крик. – Я хочу только Мари! – я отпихнул Логана, и он отступил.
Мари вышла вперед и прикрыла рот ладонью. Она была в шоке. Скорее всего, Мари удивилась не меньше меня. Я ведь впервые признался вслух.
В комнате воцарилась тишина, и все замерли на своих местах.
– Мы, пожалуй, пойдем, – обратилась ко мне Мари. – Нам нужно поговорить…обо всем.
Да, хорошая идея.
– Мы поговорим, но я не оставлю твою подругу наедине с этим придурком, – резковато бросил я, и Логан тихо зарычал. Я как можно строже посмотрел на него. – Не знаю, что на тебя нашло, мужик. Ты спятил.
– Роуэн, все хорошо. Логан уже успокоился, – Лила выразительно посмотрела на него. – Правда, Логан? У нас не будет проблем, верно?
– Не думаю, что мне стоит уходить, – повторил я.
– Роуэн, Логан взял себя в руки, – вмешалась Мари, хоть и не слишком уверенно. Черт, сейчас даже я ни в чем не был уверен.
– Все хорошо, правда, – вздохнула Лила. – Логан, все в порядке? Просто произошло недоразумение.
Снова воцарилась тишина. Наконец, я схватил Мари за руку и в упор посмотрел на Логана.
– Не знаю, что на тебя нашло, но остынь уже, – проходя мимо Лилы, я остановился. – Если понадоблюсь, я буду за дверью, ладно?
Мари прошла со мной на улицу и дальше, к моему пикапу. Забравшись в салон, мы долгое время молчали. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Мари повернулась ко мне.
– Значит, ты меня хочешь? – спросила она, скрестив руки на груди. – Я долгое время была твоей лучшей подругой. Очень долгое, Роуэн. Будь добр, объясни мне, в чем дело. Что изменилось?
Глава 4
Мари
Я уставилась на Роуэна, ожидая пояснения, как мы докатились от дружбы до его заявлений. Долгие минуты он ничего не говорил, напрягая челюсти и глядя вперед через лобовое стекло. На его скуле подергивалась мышца, и я слышала зубовный скрежет.
Я разочаровалась и расстроилась. Мне нужны были ответы, но я не хотела настаивать, иначе Роуэн отгородился бы от меня еще больше.
Отвернувшись, я посмотрела на дом, где Лила с Логаном либо ссорились, либо мирились. Сегодняшний вечер напоминал мыльную оперу. Снова повернувшись к Роуэну, я стиснула свои лежавшие на коленях руки и задалась вопросом, когда все это закончится.
«И когда начнется»
– Роуэн, – не выдержала я. Он промолчал. – Роуэн, посмотри на меня, – надавила я, пытаясь понять, что за чертовщина творилась. Мы были друзьями, но тот поцелуй…теперь еще и признание. – Поговори со мной, – практически взмолилась я, надеясь, что Роуэн откроется. Насколько я его знала, он мог не просто закрыться, но и возвести между нами нерушимую стену.
Наконец, Роуэн все-таки взглянул на меня. Выражение его лица было нечитаемым, что я ненавидела больше всего. Мне хотелось, чтобы он объяснился и поговорил со мной. Я любила его так долго, что не могла вспомнить, когда зародились мои чувства.
Разумеется, я злилась – вернее, была в ярости – из-за того, что после стольких лет Роуэн заявил о своих намерениях не кому-то, а Логану. Почему нельзя было поговорить со мной? Ну почему? Я решила накричать на Роуэна и потребовать объяснений. Но когда мы сели в пикап, напряженная атмосфера стала еще неловче, и я обнаружила, что мой гнев испарился.
На смену ему пришла отчаянная потребность снова почувствовать с Роуэном связь.
– Поговори со мной, – прошептала я.
Тяжело вздохнув, он откинулся на спинку сидения, скрипнув кожаной обивкой. Несколько долгих секунд Роуэн ничего не говорил, но в моем распоряжении было все время в мире.
– Да, я хочу только тебя, – Роуэн посмотрел мне в глаза. С самого начала этой эпопеи он впервые показал мне свою уязвимость.
– Но почему? – покачала я головой. – Почему сейчас? Что изменилось? Зачем заявлять такое постороннему человеку? Неужели нельзя было поговорить со мной? – вопросы вылетали из моего рта один за другим, и я не могла их остановить. – Ты считал меня всего лишь подругой, – мне были ненавистны навернувшиеся на глаза слезы.
Роуэн снова скрипнул зубами. Судя по выражению лица, разговор давался ему не легче, чем мне.
– Для меня не существовало других женщин.
Я остро чувствовала, как весь воздух покидал мои легкие.
– Что? – искренне воскликнула я в сильнейшем замешательстве.
– Как только я понял, что не хочу никого другого и забочусь о тебе больше, чем имею право, остальные женщины перестали для меня существовать, – Роуэн провел рукой по лицу и опять невидяще посмотрел вперед. Но затем перевел взгляд на меня. – Я всегда заботился о тебе и всегда буду. Когда я понял, что люблю тебя по-настоящему, все прочие потеряли для меня значение, – невесело рассмеялся Роуэн и покачал головой. – Наш поцелуй у фургона несколько дней назад? Я подумал о тебе с Трентом, взбесился и дико заревновал. Я не знал, как рассказать о своих чувствах, поэтому поцеловал тебя, – он закрыл глаза. – Наверное, талант делать глупости у меня в крови.
Замерев на месте, я осознала его слова, проникшись всеми до последнего. Первой моей эмоцией был восторг. Казалось невероятным, что Роуэн признался мне в любви. Что он на самом деле в меня влюбился. Но секунды тикали, и когда до меня дошло все остальное, я взбесилась. По-настоящему. Теперь уже я заскрипела зубами, и мое лицо залило краской.
Пока я молчала, Роуэн наблюдал за мной с все той же уязвимостью. Я сжала кулаки так крепко, что ногти болезненно впились в ладони.
– Мари? – Роуэн заметил мое расстройство. – Что случилось?
Меня потряхивало, и я не могла притворяться, что держу себя в руках. Я могла лишь пойти на поводу у эмоций. Разжав кулак, я занесла руку и отвесила Роуэну пощечину. Она получилась не очень увесистой, но все же причинила ему немного боли. Мне же казалось, что в мою ладонь воткнули иглы.
– Мари, какого черта? – шокировано воскликнул Роуэн, широко распахнув глаза.
Снова сжав кулак и отведя взгляд, я попыталась совладать с собой и вернуть себе хотя бы иллюзию самоуважения. Прежде чем снова посмотреть на Роуэна, я дала себе время успокоиться.
– Хочешь знать, какого черта? – ответила я вопросом на вопрос.
– Да, – его будто ошеломило, что я до сих пор не забралась к нему на колени и не потерлась об него.
– Ты давно заинтересовался мной, но не соизволил мне рассказать? Ты вынудил меня скрывать чувства и не пересекать черту, чтобы не рисковать нашей дружбой, – я покачала головой, обуздывая расстройство и стараясь не расплакаться. – Затем ты поцеловал меня, но не потому, что сильно любил. Ты поцеловал меня из ревности? – я снова скрипнула зубами. Такими темпами я бы стерла их до самых десен.
– Я…
– Нет, – перебила я. – За последнюю неделю ты сказал достаточно, уж поверь мне, – отвернувшись к окну, я уставилась на дом Лилы. Я не знала, как долго мы сидели в пикапе, но судя по ощущениям, целую вечность. – И теперь ты признался едва знакомому человеку вместо того, чтобы отойти со мной в сторонку и поговорить по душам, – по моей щеке потекла слеза, и я быстро ее стерла.
– Мари…. – тихо позвал Роуэн. – Мари, посмотри на меня, милая, – потребовал он уже тверже.
Наконец я повернулась к нему, стараясь не показывать расстройство и слезы, пролитые из-за всей этой ерунды. Ничего не сказав, Роуэн стер с моей щеки вторую слезу, которую я даже не заметила.
«Черт возьми»
– Я сделал тебе больно, – сказал он.
– Да, сделал, – отстранившись от него, я снова повернулась к окну. – Раз Лила не выдворила Логана, значит, у них все хорошо. Пожалуйста, отвези меня домой, – поскольку Роуэн не ответил, я вновь посмотрела на него. – Если хочешь подождать еще, я могу дойти пешком.
Мне нужно было время, чтобы все обдумать. И лучше бы не под взглядом парня, смотревшего на меня так, словно я только что вырвала ему сердце.
Глава 5
Роуэн
Я кончиками пальцев провел по тому месту, на которое пришлась пощечина. Кожу жгло. Удар отрезвил меня, но лишь на секунду. На смену раскаянию и желанию помириться пришли возбуждение и голод.
Я захотел Мари еще сильнее, и член был со мной солидарен.
– Ты уверена, что хочешь уехать? – спросил я.
– Уверена, – в ее голосе сквозила причиненная мною боль. – Я не могу сидеть здесь вот так. Только не с тобой.
Вот черт. На этот раз я действительно все испортил. Поерзав на кожаном сидении, я попытался заглянуть ей в глаза. Мари избегала зрительного контакта, смотря исключительно перед собой. На ее лице застыло стоическое выражение, и она напряглась, привалившись к пассажирской двери, словно хотела отодвинуться от меня как можно дальше.
– Я знаю, что ты расстроена, но не могла бы посмотреть на меня? – я положил руку ей на плечо.
Отодвинувшись еще немного, Мари скрестила руки на груди и только затем медленно повернула голову.
– Что?
– Послушай, Мари. У тебя есть полное право злиться. Я – бесчувственный чурбан. Ты – моя лучшая подруга, но сама уже это знаешь. Так что да, я заслужил пощечину и гораздо больше. Но перед тем как уехать, мы должны подождать и убедиться, что у твоей подруги все хорошо. Я уверен, ты не хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я уж точно не хочу.
– Да, – Мари снова отвернулась. – Ладно. Хорошо. Подождем. Но я не хочу говорить…ни о чем. Просто не могу.
Она принялась смотреть в окно, быстро стерев со щеки слезу, которую я все равно заметил. Мне было ненавистно, что я заставил Мари страдать.
И ненавистно, что она отказывалась от диалога. Поэтому я решил сказать все, что должен, и больше не произносить ни слова. Она ошибалась, считая, что я не донесу до нее свою точку зрения иными способами.
Даже если мне пришлось бы снова и снова пересекать черту.
Я спрыгнул на тротуар и пошел к Мари. Она одарила меня испепеляющим взглядом, но когда я открыл дверь и вытащил ее из машины, сопротивлялась не так сильно, как могла бы.
На этот раз я хотел высказаться, глядя Мари в глаза. Если бы мне не удалось убедить ее, я бы согласился побыть порознь и дать ей все, в чем бы она ни нуждалась.
– Посмотри на меня, – велел я, ухватив Мари за подбородок. Она отказывалась поднимать взгляд, и мне пришлось немного запрокинуть ей голову. – Я был ослом, не рассказав тебе раньше, Мари. Напрасно я ждал, пока не появится развратный доктор и не начнет тебя обхаживать. Прости меня. Ты заслуживаешь большего и лучшего. Но посмотри мне в глаза и скажи, что ничего не чувствуешь. Мне мало быть просто друзьями, но если тебе ничего другого не надо, я смирюсь. Откажи мне, и я больше никогда не подниму эту тему.
