Текст книги "Заповедник чувств"
Автор книги: Дженнифер Меттоуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Дженнифер МЕТТОУЗ
ЗАПОВЕДНИК ЧУВСТВ
Пролог
С выключенными фарами она объехала припаркованные автомобили. Оставшееся сзади имение сияло огнями, музыка наполняла воздух. Я выполнила свои обязанности, сказала она себе, пытаясь думать о будущем. Она приехала сюда обучать племянницу хозяина имения и справилась со своей работой неплохо. Здесь она хоть немного избавилась от пресса братской любви и без особого горя пережила годовщину разрыва своих отношений с героем ее неудачного романа.
По привычке она нажала на тормоза, подъехав к воротам. Как утомительно это все: постоянно останавливаться, выходить из машины, открывать ворота, проезжать через них, снова останавливаться и закрывать их. Но сегодня вечером ворота были открыты, никто их не охранял.
Вдруг она вспомнила про свой ключ. Он все еще в ее сумочке! Она остановила автомобиль и подумала, не вернуться ли в домик, чтобы оставить его на кухонном столе, но затем передумала, боясь, что ее увидят и начнут задавать вопросы. Потом она подумала, а не выбросить ли его. Девушка медленно поднесла ключ к губам. Нет, она его не выбросит. Она сохранит его как сувенир и, если когда-нибудь ее спросят о нем, расскажет о сказочном поместье с запертыми воротами, в котором работала однажды летом, когда была молодой.
Где она работала? И что расскажет о своей любви?
Девушка мчалась по Океанской Авеню так словно ее преследовали. Издалека мыс с «Убежищем среди скал» светился огнями Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Как будто ее душа осталась там, позади.
Глава 1
Чем ближе был Ньюпорт, тем большую тревогу испытывала Диана. Сердце у нее сжималось от невольного страха. Понимая, насколько нелепы ее опасения, она пыталась успокоиться. В конце концов, что случилось? Она едет в Род-Айленд, чтобы в ближайшие два месяца давать частные уроки милой пятнадцатилетней девочке – вот и все.
Но как ни пыталась Диана себя успокоить, она знала, что это не совсем так. С той минуты как она приняла это предложение, до нее доходили непонятные намеки, отголоски каких-то странных разговоров.
– Вы собираетесь заниматься с девочкой Осборнов этим летом?! – воскликнула Грейс Матиас, встретив Диану через час после того, как она покинула кабинет директрисы. Грейс преподавала рисование в их академии в Фервью, частном учебном заведении-интернате штата Вермонт, где Диана работала уже три года.
Диана опустила тяжелую стопку итоговых экзаменационных работ на стол.
– Прекрасно, не правда ли? – улыбнулась она.
Сисси Осборн была одной из ее любимых студенток, и перспектива провести с ней лето, да еще и получить за это плату, очень ее взбодрила. К тому же она увидит исторический Ньюпорт в Род-Айленде – это место, где ей всегда хотелось побывать. Конечно, были и другие причины, побуждавшие ее уехать из Вермонта именно этим летом. Но она не хотела даже думать о них, опасаясь, как бы кто-нибудь по выражению ее лица не догадался об этом.
– Вот тебе на! – сказала Грейс. – Подумать только!
И она выплыла из комнаты, заставив Диану с изумлением посмотреть ей вслед. Пожав плечами, Диана налила себе чашку кофе и взглянула на Милдред Прайс, тоже преподававшую английский.
– Вы хоть что-нибудь в этом понимаете?
– Должно быть, это как-то связано с тем, что вы будете жить с семьей Сисси.
– О! – Диана удивилась еще больше. – На самом деле я не буду жить с ними. Они предоставляют мне несколько комнат над своим гаражом.
Пока Милдред, задумчиво нахмурившись, жевала сандвич, Диана вдруг ощутила, как растет ее тревога.
– Разве Каррингтон вам ничего о них не говорила? – спросил Милдред.
– Немного. Сисси – единственный ребенок, ее мать разведена. Они живут в Манхэттене, а летом уезжают в свой дом в Ньюпорте. Дом принадлежит не миссис Осборн, а ее дяде.
Диана открыла холодильник, нашла свой коричневый пакет и села напротив Милдред.
– Она не упоминала, что дом ее дяди…
– Называется «Убежище среди скал»?
– «Убежище…» У дома есть название, – улыбнулась Диана.
Ей нравилась эта идея – давать домам названия. Им со Скипом нужно поломать голову и придумать для фермы что-нибудь более поэтическое, чем «Белая сыроварня».
– Да, но сказала ли она тебе, что «Убежище…» – один из ньюпортских особняков?
Опустив бутерброд, Диана застыла.
– Сюрприз, сюрприз! – Милдред даже не улыбнулась.
Диана сделала глоток и протолкнула застрявший в горле кусок.
– Я думала, что там будет просто мило. Ведь большинство девочек здесь… Неужели их семья так богата?
– Думаю, что богата. Знаете, они из Прескоттов. Осборн – это фамилия матери Сисси в замужестве.
– Прескотты?
– Угу. Стальные Прескотты. – Диана представляла, какой у нее сейчас растерянный вид. – Честное слово, Диана, мне так и хочется спросить: где вы были все это время?
Я путешествовала по страницам книг, собиралась она ответить, но промолчала.
Обе не заметили, что доктор Вильсон, сидевший у окна в кресле с подголовником, прислушивается к их разговору.
– Прескотты… – пробормотал старый преподаватель, попыхивая трубкой. – Я не раз слышал это имя.
Повернувшись, Диана устремила на него напряженный взгляд.
– Вы знаете этих Прескоттов, док?
Старик хихикнул.
– Знаю?! Господи, нет, конечно. Их имена часто мелькали в газетах, вот и все. Меня-то это мало интересует, но именно благодаря рассказам о подобных людях газеты быстро расходятся.
– Каких людях?
Ей было явно не по себе.
– Ну, о богатых людях, людях из общества. И чем бы они не занимались, все тут же приобретает крайне важное значение, не так ли? – Богатые люди? Люди из общества? Диана завернула сандвич и сунула его в сумку. – Тем не менее о них не так-то много слышно с тех пор, как умер старик и все перессорились, – продолжал Вильсон. Внезапно он взглянул на нее с явным интересом. – Вы говорите, что проведете с ними лето?
– Д-да. Сисси провалилась на экзамене по английскому в этом семестре, хотя мне трудно понять, как это могло случиться. – На мгновение забота о девочке заполнила все мысли Дианы. – Как бы то ни было, ее мать попросила, чтобы кто-либо позанимался с ней в их летнем доме. Это удобнее, чем посещать летние занятия, и разумнее, чем повторять курс английского в следующем году.
– Но будьте осторожны, маленькая леди. Они вращаются на совсем другой орбите, чем мы, обыкновенные люди. Конечно, я могу ошибиться. Газеты о них давно ничего не писали. А когда писали, то в этом не было ничего приятного. И этот дядя в Ньюпорте, которого вы упоминали, как его зовут?
– Я… я не знаю.
– Так вот, он постоянно фигурировал в различных историях как главное действующее лицо. На вашем месте я бы держался от него подальше.
Диана убеждала себя, что глупо прислушиваться к сплетням. Тем не менее за две недели, прошедшие со дня окончания учебного года, ей не раз вспоминался этот разговор, и она гадала, куда же на самом деле едет.
Чаще всего она ничего не знала о семьях своих студентов. События в классе значили для нее больше, чем состояние и титулы их родителей. Она выросла в семье, которая зарабатывала на жизнь собственным трудом, и считала себя не хуже других и «лучше многих», как любил говорить ее отец.
Сейчас ей лишь хотелось, чтобы другие преподаватели не вели себя так странно. Как будто они знали нечто ей неизвестное. Она мысленно возвращалась к беседе с мисс Каррингтон, пытаясь припомнить что-либо, способное пролить свет на все это. Но директриса говорила только об уединенном образе жизни Сисси и убеждала Диану, что ей следует с пониманием относиться к этой особенности и держаться от них в стороне.
– Они даже не заметят, что я там нахожусь, – кивнула она, полностью соглашаясь с директрисой.
– Очень хорошо. Я рада, что вы это понимаете. Но даже сейчас, заплатив дорожную пошлину за проезд по Ньюпортскому мосту, Диана все еще не понимала, о чем идет речь.
Она начала лишь кое о чем догадываться, и ощущение нарастающего беспокойства не оставляло ее. Переключив скорость своей красной «тойоты», Диана вписалась в поток машин, проезжавших по высокой и широкой дуге. Под ней были безжизненные свинцовые воды залива Нарагансет, забитого лодками, отражавшего тяжелое серое небо. Жаркий влажный день, словно дурное настроение, спустился на Акиднек-Айленд. Похоже, еще до ночи наверняка начнется шторм.
Диана устала. И дело было не только в том, что пять часов она провела в дороге. Далеко за полночь братья высказали ей свои бесчисленные страхи и опасения по поводу дурацкого решения провести лето вдали от дома. Это сборище они называли прощальной вечеринкой.
Словно ей было мало собственных дурных предчувствий, они снабдили ее телефонами «Скорой помощи» в Ньюпорте на случай, если она серьезно заболеет; картой города, на которой красным были обведены все полицейские участки в городе; деньгами на дополнительные расходы; самым лучшим кремом от загара, какой только был в продаже. Братья не забыли напомнить о комплекте нижнего белья и завершили свои заботы баллончиком со слезоточивым газом: Ньюпорт – крупный город, летом там много всяких людей, и кто знает, на кого можно налететь! И это они упрекали ее в богатом воображении!
Они хорошо уживались, все пятеро, но иногда ей хотелось, чтобы братья уделяли ей меньше внимания. Вот еще одна причина, почему она так охотно откликнулась на предложение директрисы. Пора проявить самостоятельность. Этим летом она докажет, что может прожить одна. И пусть они приготовятся к новости, которую она сообщит им при возвращении: она уже подписала договор на аренду отдельной квартиры.
Правда, она уже сейчас думает, как ей будет недоставать Скипа. Они последними уехали из дома на ферму, где росли под крылом родителей. А теперь наступает и ее черед идти своим путем и расстаться со Скипом. Осенью он женится, он и Веан умоляли ее остаться, но Диана не могла избавиться, от мысли, что станет лишней. Она воспринимала опеку братьев как должное, поскольку была единственной девочкой и самым младшим членом семьи. Кроме этого, она знала, что не раз давала повод беспокоиться о себе – сколько раз им приходилось вытаскивать ее из драк в школьном дворе, в которые она ввязывалась, не зная, против кого направить свой бессильный гнев после смерти матери!
И затем этот ее роман с Роном Фрезером… Даже теперь, спустя год, после того как он оставил ее, она все еще испытывала боль.
Как можно было так ошибиться в этом человеке? Она же не была столь наивна, чтобы стать жертвой первого же парня, обратившего на нее внимание. Она встречалась со многими молодыми людьми, «о тут ей показалось, что в нем есть что-то особое. Это были те зрелые отношения, о которых она мечтала с тех пор, как окончила колледж и поступила на работу.
Когда они стали встречаться, Диана проработала в Фервью уже полгода. Он был чем-то вроде знаменитости, всегда широко улыбался, обзавелся большим гардеробом, работал в самом большом местном банке и гордился своим умением подниматься по служебной лестнице. Через полгода он попросил ее выйти за него замуж.
Съезжая с моста, она взглянула на себя в зеркало – лицо утомленное и слишком бледное.
Что ж, в конце концов, не бросил же он ее прямо у алтаря. Рону хватило порядочности позвонить за неделю и предупредить, что он передумал. Она и сейчас вздрогнула, вспомнив то потрясение, которое испытала, когда до ее сознания дошел смысл его слов.
Рон сказал, что сожалеет, но в действительности они не созданы друг для друга. У них совершенно разные взгляды на жизнь, и Диана будет благодарна ему за этот проступок. Затем на несколько недель исчез из города, взвалив на нее все хлопоты по отмене свадьбы, к которой готовились не один месяц. Тогда ей повезло – у нее была большая и дружная семья, которая и помогла ей пережить случившееся.
Через пару, месяцев она с облегчением и удивлением поняла, что переболела Роном. Увидев его в костюме с жилетом и разъезжающим по городу на арендованном «мерседесе», она не могла понять, почему увлеклась им. Он был прав: они не подходили друг для друга. Женщина, с которой он стал встречаться сразу после их разрыва, а может быть, еще до нее, больше соответствовала его вкусу. Она была старше его, выше по служебной лестнице и лучше вписывалась в его образ жизни.
Оказалось, что пережить разрыв с Роном было легче, чем переносить чувство жалости, которое проявлял каждый встречный-поперечный. Бедная Диана! Остаться одной, когда Рон выставил напоказ всему городу свою новую подругу! Она справилась с потерей любви, но чужое сочувствие, к тому же ежедневное, вызывало и гнев, и смущение.
Сетования по поводу того, что в ее жизни нет любви, были бесконечными и угнетающими. Ее братья выступили здесь главными зачинщиками. Она стала ходить на свидания с молодыми людьми, но в лучшем случае это были случайные встречи ради новых ощущений. Каждый раз она возвращалась домой с убеждением, что не позволит себе снова увлечься. Затем Энди устроил ей встречу с одним из своих шефов по работе, а Джордж познакомил со своим неженатым соседом. Скоро ее жизнь превратилась в вереницу непрерывных свиданий.
Ее настойчиво уговаривали найти свое счастье с каким-нибудь мужчиной. Но почему братья не допускали мысли, что она может быть счастливой и в одиночестве? Может быть, они испугались, что ей грозит участь синего чулка?
Забавно, но иногда она и сама стала так думать. Многие мужчины, с которыми она встречалась, не были лишены обаяния, и ей хотелось в кого-нибудь влюбиться. Но после второго или третьего свидания выяснялось, что у них нет ничего общего.
Возможно, пережитое потрясение было слишком чувствительным, требовалось время, чтобы она преодолела неприятие противоположного пола, но сейчас больше всего ей хотелось побыть одной.
Предложение мисс Каррингтон было для Дианы неожиданной удачей, прекрасной возможностью ускользнуть от назойливо опекавшей ее семьи и от воспоминаний о разрыве с Роном. Как все они не понимали, что одиночество ей необходимо, чтобы исцелиться?
Думая об этом, Диана отъехала к краю дороги и вытащила карту. Сориентировавшись, она снова влилась в поток транспорта.
Судя по карте, ей нужно было повернуть в сторону от гавани и поехать по Беллевю Авеню. Она много читала о знаменитых ньюпортских коттеджах, но одно дело читать, а другое – увидеть их воочию. Построенные во время «позолоченного века», это были настоящие дворцы из мрамора и гранита, окруженные роскошными парками. Некоторые из них перешли к обществу охраны памятников и были открыты для публики, большинство же находились в частном владении у элитарных слоев общества и служили местом летнего отдыха. Принадлежали ли Прескотты к этим слоям? Было ли «Убежище среди скал» подобным дворцом?
Беллевю Авеню, окончившись крутым поворотом, перешло в Океанскую Авеню. Ее сердце забилось быстрее: «Убежище среди скал» где-то здесь. Перед ее глазами предстал океан. Это не спокойная вода гавани, волны здесь набегали одна на другую, обрушиваясь на высокую набережную, тянущуюся вдоль береговой линии. Дорога стала узкой и извилистой, где-то вдали загремел гром.
Наконец она заметила высокие металлические ворота с надписью «Убежище среди скал».
Возвышаясь над морем, со стороны дороги дом казался частью скалы, поднявшейся здесь в незапамятные времена. Постройка была в английском стиле, как показалось Диане с первого взгляда. Она прикоснулась к воротам и отступила – они были крепко заперты. Табличка оповещала: «Частная собственность. Вход воспрещен. Нарушители будут преследоваться по закону». С чувством растущей беспомощности Диана огляделась вокруг. Владение окружала восьмифутовая стена, в нескольких местах ее висели предупреждения об электронном надзоре.
За воротами она увидела знак, предупреждавший о злых собаках. В нескольких футах от первого находился второй такой же знак.
Диана любила собак, но эти настойчивые предупреждения не прибавили ей хладнокровия. Стараясь выглядеть беспечной, Диана стала высматривать камень или палку на случай, если воображаемые громадные трехголовые создания внезапно набросятся на нее.
Тут она вспомнила о ночном подарке Джорджа, торопливо вернулась к своему автомобилю и достала маленький баллончик со слезоточивым газом. Правда, мысль о том, что она может причинить вред невинному животному, смущала ее, но если вдруг появится целая свора злых сторожевых псов, слезоточивый газ выручит ее.
Диана снова вернулась к воротам. Дом слишком далеко, до него не докричишься. Перелезть через стену или, как подобает воспитанным людям, найти телефон? Но где? Повернув голову, она случайно разглядела вмонтированное в ворота переговорное устройство и с облегчением вздохнула.
Оставалось нажать кнопку. Никакого ответа. Она нажала еще раз. Прошло пять минут напрасного ожидания. Диана опустила голову и застонала. Или переговорное устройство не работает, или никого нет дома. В бессилии она ухватилась за ворота и сильно тряхнула их.
Диана не расслышала шума приближавшегося мотоцикла и заметила его, только когда он с ревом остановился сзади нее. Она в панике обернулась, как раз в тот момент, когда с него спрыгнул высокий темноволосый молодой человек, который снял свой шлем и двинулся прямо к ней.
Он был шести футов роста и казался худощавым. Черная рубашка и потертые джинсы облегали крепкое мускулистое тело. Развевавшиеся по ветру волосы были черными, как ночь, глаза закрывали защитные очки. Лицо у него было суровое, над верхней губой виднелся едва заметный шрам. Темный свирепый незнакомец шел прямо на нее, каждое его движение таило угрозу.
Никогда в жизни не попадала она в такую ужасную ситуацию. Настоящий кошмар, только вчера нарисованный богатым воображением ее братьев. С бешено бьющимся сердцем она прижалась спиной к воротам, инстинктивно подняла баллончик со слезоточивым газом и нажала на кнопку.
В следующее мгновение предполагаемый преступник согнулся пополам, кашляя и задыхаясь. Он сорвал свои очки и прижал руки к глазам.
– Проклятие! – выругался он. – Что вы сделали? Что это, черт возьми?
Диана замерла, охваченная страхом и восхищением. Она остановила этого ужасного незнакомца, который выглядел втрое больше нее. Ей это удалось! Дальше сознание приказало ей не терять времени, мчаться к автомобилю и включать самую большую скорость, пока незнакомец не пришел в себя.
Однако не успела она сделать и двух шагов, как переговорное устройство ожило.
– Чем могу служить? – раздался отдающий металлом женский голос.
Диана заколебалась. Ее взгляд перебегал от автомобиля к мужчине, который все еще кашлял и тер глаза, из которых текли потоки слез. Прицелившись баллончиком, как будто это был пистолет, она повернулась к переговорному устройству.
– Это Диана Уайт, – сказала она дрожащим голосом, – преподавательница, которую миссис Осборн пригласила для своей дочери. Откройте ворота! И пожалуйста, побыстрее!
Прежде чем Диане успели ответить, мужчина пересек разделявшее их расстояние и выбил газовый баллончик у нее из рук. Диана открыла рот, но испуг лишил ее голоса. Она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Может быть, это и к лучшему, подумала она сквозь охвативший ее туман. Если ее того и гляди изнасилуют или убьют, лучше уж не сознавать этого.
Мужские руки вцепились ей в плечи. Она ощутила их силу, когда ее грубо отодвинули в сторону.
– Эбби! – прорычал он в переговорное устройство, все еще смаргивая слезы со своих глаз. – Я сам открою ворота.
Диана задохнулась. В душу ей закрался страх, какого она никогда прежде не испытывала.
– О, я не знала, что вы тоже там, – ответил голос из переговорного устройства. – Хорошо. Увидимся через несколько минут, мистер Прескотт.
Первые капли дождя, упав на землю, зашипели на раскаленной солнцем дороге, подобно змеям.
Глава 2
– Не может быть! – прошептала Диана. – Вы мистер Прескотт? Владелец этого дома?
Он сердито повернулся к ней, все еще полуслепой от боли.
– А вы преподавательница, которую моя сестра, не посоветовавшись со мной, пригласила сюда?
Его голос звучал, подобно удару грома. Воздух куда-то подевался. Дождь теперь лил как из ведра.
– Д-да. Диана Уайт.
Она не могла отвести от него глаз, хотя его вид и заставлял ее сердце бешено биться. Почему она решила, что мистер Прескотт пожилой джентльмен? Разве директриса говорила, что он дядя миссис Осборн?
Она просто сказала: «ее» дядя, ничего не уточняя. Ну, чьим бы дядей он ни был, на вид ему больше тридцати пяти не дашь. Но под небритым злым смуглым лицом и поношенной одеждой трудно было разглядеть джентльмена!
Пока эти мысли проносились у нее в голове, он, казалось, укрылся невидимым плащом, придавшим ему вид человека, привыкшего командовать и пользоваться уважением окружающих.
Только сейчас она с ужасом поняла, что натворила. Диана взглянула на баллончик со слезоточивым газом, лежавший на земле, и съежилась от страха.
– Мистер Прескотт, извините. С вами все в порядке?
Она шагнула к нему, искренне желая помочь, презирая опасность, все еще исходившую от него.
– Конечно, со мной не все в порядке. Что это было, слезотовый газ?
– Его смягченный вариант. – Диана отступила. Он поднял лицо навстречу струям дождя, искаженное от мучительной боли и гнева.
– Я действительно очень сожалею о случившемся. Мне сказали, что из семьи владельца никто еще не приехал, поэтому у меня не было ни малейшего понятия, кто вы такой.
– О? Вы считаете это извинением?
Он вытащил из заднего кармана платок и вытер глаза.
– Скажите, мисс Уайт, вы всегда нападаете на любого, кто по несчастливой случайности окажется на вашем пути?
– Нет, – тихим голосом откликнулась она. – Но… – Но что? Сумеет ли она придумать что-нибудь в свое оправдание? – Вы испугали меня, – сказала она просто, опустив глаза.
На его лице там, куда попадали капли дождя, пылали яркие пятна. Господи, а если бы он был без очков!
– Ладно. В таком случае вы, может быть, в следующий раз хорошенько подумаете, прежде чем трясти чужие ворота, словно хотите выломать их.
– Выломать? – Диана сжала руки. – Я не… Ворота были заперты, и переговорное устройство… Мне показалось, что оно не работает. Послушайте, это же несерьезно, мистер Прескотт. Не лучше ли нам войти, чтобы оказать вам необходимую помощь?
– Подождите минутку! – рявкнул он. – Эвелин могла вас нанять, но это не значит, что я нуждаюсь в ваших услугах.
Диана отпрянула. Кто бы ни был этот человек, он, безусловно, не выбирал выражений.
Снова вытерев глаза, он взглянул на нее так пристально, словно до этого не видел. Мокрая блузка и шорты прилипли к телу. Она знала, что не обладает роскошной женской фигурой. С ее-то пятью футами семью дюймами роста она скорее напоминала мальчика. Тем не менее спортивная одежда смотрелась на Диане хорошо, никто ни разу не говорил, что она ей не идет.
Она также знала, что не отличается особой красотой. Ее губы были, может быть, слишком тонкими, линию носа портила шишка, и если бы не загар и небольшой слой румян, то можно было бы заметить болезненно-желтоватый оттенок ее щек. Однако она знала, что у нее красивые большие карие глаза шоколадного оттенка, длинные ресницы и густые темные волосы. Диана позволила им вырасти до талии, чтобы восполнить несовершенства лица.
Однако холодный взгляд мистера Прескотта перечеркнул ее самоуверенность. Он смотрел сурово и осуждающе, в его глазах не было того восторга, который загорался во взглядах других мужчин.
– Бог мой! Сколько вам лет?
– Почти двадцать шесть.
Ее голос звучал слабо и неуверенно.
– И где Эвелин вас откопала? – Одна его темная бровь в удивлении приподнялась.
– Эвелин? Это мать Сисси? Он едва кивнул.
– В Ф-фервью. – Что с ней случилось? Она никогда не заикалась. – Разве она вам не сказала?
– Да, конечно, – ответил он, противореча себе.
Из его глаз снова потекли слезы, и он заговорил после некоторого молчания.
– Сказала только вчера, когда было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Я даже не знал, что у моей племянницы учебные неприятности. Итак, вам двадцать пять лет, и вы из Фервью. Это значит, что вы преподаете около четырех лет?
Она сглотнула.
– Три года.
Выражение его лица не оставляло никакого сомнения в том, что именно думает он о ее короткой карьере.
– Я могу заверить вас, мистер Прескотт, что обладаю достаточной квалификацией. – Диана умолкла. Кем себя считает этот парень, допрашивая ее в такой нелепой высокомерной манере? И с какой стати она оправдывается перед ним? – Мистер Прескотт, не понимаю, почему вы сомневаетесь в моей компетентности. В Фервью сочли возможным рекомендовать меня на эту работу, и ваша сестра была удовлетворена тем, что выбрала меня. По моему мнению, вопрос исчерпан. Кроме того, идет дождь!
Но его лицо все еще выражало недовольство.
– Меня не интересует ваше мнение, мисс Уайт. Никого здесь не примут на работу без предварительного собеседования со мной.
Диана чуть не задохнулась от злости. Никогда не встречала она более невыносимого человека.
– Надеюсь, вы понимаете, что, если бы моя сестра спросила меня, я никогда не разрешил бы вам приехать сюда.
Диана призвала на помощь все свое достоинство.
– Тогда следовало позвонить мне, и я бы не тратила время на поездку сюда.
Его глаза впились в лицо Дианы.
– Я только хотел дать вам понять, что не испытываю особого счастья по поводу вашего приезда, вот и все. Прежде чем мы продолжим, вам следует ознакомиться с несколькими основными правилами поведения. – Не обращая внимания на дождь и раскаты грома, они строго посмотрели в глаза друг другу. У него странные глаза, подумала Диана, умные проницательные глаза. Она с удивлением заметила, что они не темные, как ей сначала показалось, а голубые, как небо в ясный день. И хотя, как она прекрасно знала, цвет глаз не имеет ничего общего с характером, такие глаза должны были принадлежать не бесчувственному грубияну, а доброму и отзывчивому человеку.
Тут Диана почувствовала, что краснеет.
– Что за правила?
– Ну, во-первых, хотя мебель в домике, где вы будете жить, и не представляет особой ценности, я все же надеюсь, что вы оставите ее в таком же состоянии, в каком она находится сейчас.
– Что я могу с ней сделать? Сгрызу или погружу в машину и увезу с собой в Вермонт?
Любой другой мужчина выдавил бы из себя улыбку, но мистеру Прескотту, казалось, было совершенно незнакомо чувство юмора.
– Во-первых, – продолжал он, – находясь у меня, ограничьте свою активность рамками предоставляемого вам дома. Разумеется, включая уроки моей племянницы. Я занятой человек, мисс Уайт. Большая часть времени у меня уходит на деловые поездки, но, находясь здесь, я не хочу на каждом шагу натыкаться на незнакомцев.
Диана почувствовала себя уязвленной.
– Не надо мне говорить того, что любой воспитанный человек и так понимает.
– Прекрасно. Тогда вы понимаете, что сюда не следует приглашать друзей.
– Я из Вермонта. У меня здесь нет друзей. Я не знаю никого, кроме вашей племянницы.
– Еще одно. Что бы ни происходило здесь, не должно становиться предметом для сплетен с посторонними. Вам понятно? – рявкнул он.
Она парировала, щелкнув по-военному каблуками:
– Да, сэр.
Он бросил на нее ядовитый взгляд.
– Также не терплю дерзости.
– Если мне захочется жить при диктатуре, я перееду в Иран.
– Предупреждаю, ваша работа зависит от вашего поведения.
– Это угроза?
– Вы догадались! И лучше не забывайте о ней.
– Вы, наверное, забыли, что я работаю не на вас?
– А вы забыли, что будете жить под моей крышей?
– Мистер Прескотт, вы можете подавиться вашей драгоценной крышей.
С этими словами она рванулась к своему автомобилю, однако он без труда догнал ее и схватил за руку.
– Еще одно, мисс Уайт, – продолжал он ледяным голосом. – Не суйте свой нос не в свое дело Я клянусь, что лично сдеру кожу с очередной горничной, или садовника, или преподавательницы, которая окажется репортером.
Диана задохнулась.
– Мистер Прескотт, давайте говорить откровенно, – сказала она, высвободив свою руку. – Ни вы, ни ваши… владения меня нисколько не интересуют. Я приехала сюда заниматься с Сисси, вот и все. Я – профессионал и веду себя в соответствии с этим. К себе я жду такого же отношения. Ясно? – Он не ответил. – Вы все сказали? Он немного помолчал.
– Еще нет.
Достал большой ключ, подошел к воротам и вложил его в замок – ворота с визгом распахнулись.
– Вот, – крикнул он, небрежно швырнув ей ключ, как будто все это время знал, что она не собирается уезжать. – Запирайте за собой ворота, когда бы вы ни выходили и ни входили. Это приказ.
Она смотрела на ключ и раздумывала, не швырнуть ли его обратно, но вдруг вспомнила о собаках.
– Ваши собаки на привязи? Он изумленно взглянул на нее.
– Моя последняя собака умерла три года назад. – Он перекинул ногу через мотоцикл и завел его. – Мисс Уайт! – донесся до нее его голос сквозь гул мотора.
– Д-а-а, что еще?
– Добро пожаловать в «Убежище среди скал». – Загадочные голубые глаза оценивающе рассматривали ее.
Затем он проехал через ворота. Диана старалась успокоиться.
Возле дома ее встретила высокая пожилая женщина.
– Здравствуйте. – Это был тот же голос, который Диана слышала через переговорное устройство. – Я миссис Берне, экономка. Но зовите меня Эбби, или я рассержусь на вас.
Диана Уайт. Она протянула руку, женщина тепло пожала ее.
– Бедняжка, да вы насквозь промокли.
– Я встретила мистера Прескотта у ворот, и мы немного побеседовали.
– Да, я знаю. Позвольте спросить, что вы с ним сделали? Он вернулся в ужасном состоянии, прокричал, что вы здесь и мне следует вас встретить, а затем взбежал по лестнице и захлопнул за собой дверь спальни.
– Я направила ему в лицо слезоточивый газ. Понимаете, когда я была у ворот, он вдруг откуда-то появился, напугал меня до полусмерти, поэтому…
На губах Эбби появилась улыбка.
– Так ему и надо. Он заслуживает этого, разъезжая одетый как хулиган на своей хулиганской машине.
Диане стало чуть легче.
– Газ скоро выветрится. Но может быть, кому-то следует поухаживать за ним?
Эбби отмахнулась.
– Даже умирая, Дэвид не позволил бы ухаживать за собой.
Дэвид. Итак, его зовут Дэвид.
– Эбби, я не люблю совать нос в чужие дела, но он всегда такой… странный?
Экономка, казалось, взвешивала свой ответ.
– Последние две недели он был занят со своими бухгалтерами. Конец финансового года, понимаете. Он измотался. Приезжает сюда, не говорит ни слова, только читает, гуляет у моря и катается на этой проклятой машине. – Она улыбнулась Диане. – А теперь берите свои сумки, и пойдем устраиваться.
Диана последовала за Эбби по узкой каменной лестнице, находившейся снаружи здания. Воздух в квартире, долгое время остававшейся закрытой, был затхлый, но она была изысканно и уютно обставлена в позднем викторианском стиле. Квартира состояла из гостиной, кухни и спальни.
