Текст книги "Цветение возмездия (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Майкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

Пейсли

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает меня Кай.

– Да, норм, – отвечаю я.

– Ладно, тогда мы все готовы, – кивает он.

Бёрк целует меня в лоб, пока я поправляю рубашку. Кай подходит и ждет его в дверях. Я вполне уверена в себе, но я все же не дура – мне офигенно страшно. Но не хочу, чтобы Бёрк догадался об этом. Я продолжаю храбриться, пока он прощается со мной. Сейчас ни в коем случае нельзя поддаваться панике.

– Ты будешь в безопасности? – говорит он, а его пальцы нежно ласкают мое лицо.

– Да.

– Если возникнут какие-то осложнения, то мы все отменим.

Я киваю головой.

– Я серьезно, Пейсли.

– Хорошо.

Бёрк в последний раз медленно целует меня, показывая те эмоции, которые не может выразить словами. Его руки сжимают мое лицо, словно он боится, что это последнее прикосновение ко мне. Напоследок мы говорим друг другу о своей любви, а потом Бёрк поворачивается к своему другу. Они уходят, а мои ноги дрожат от предвкушения.

Они едут на склад, чтобы забрать Брэйлин и передать ее врагу. Мне нужно подождать несколько минут, чтобы не вызвать подозрений. Они должны отъехать достаточно далеко вперед, чтобы у нас не было ни единого шанса пересечься.

* * *

Я думаю о своей записке и надеюсь, что она попала в нужные руки. Хотя я переписывала текст примерно дюжину раз, я все еще могу воспроизвести сообщение в его окончательной форме.

Не ходи за Брэйлин. Это ловушка. Лучше встреться со мной, пока они поджидают тебя. Это мой единственный шанс вырваться из-под их контроля. Я знаю, что ты связан с моим прошлым. И я готова узнать правду. Готова к встрече с тобой. Я приду одна и без оружия на старый пирс Пунта-Расса сразу после полудня. Пожалуйста, сделай то же самое. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Старый пирс уже много лет как заброшен. Это тихое место, скрытое за милями мангровых зарослей (прим. мангры — вечнозелёные лиственные леса), и большинство людей даже забыли о его существовании. Я понятия не имею, что там найду. И все же надеюсь на ответы. Надеюсь, я права, что тот, кто меня ждет, не причинит мне вреда. При похищении был отдан приказ сохранить меня невредимой, и я осталась... во всяком случае, по большей части. Тот, с кем я встречусь, убил Джордана Харриса, потому что он знал тайну, которая могла причинить мне боль. Он хочет убить Бёрка, Кая и Тиган, но приказал не обижать меня. Готова поклясться, все это неспроста.

Выкинув из головы все лишнее, собираюсь с духом, чтобы выйти из дома. Ключи Кая находятся именно там, где мне нужно – на столике у входной двери. Я поднимаю их и выхожу на улицу. Сажусь в машину, которая мне не принадлежит. Старый пирс не близко, и мне, если вдруг понадобится, хочется иметь пути отступления. Автобус будет ехать слишком долго, а таксист станет свидетелем.

Машина с ревом оживает, едва я включаю зажигание. И вот я уже в пути. Из динамиков тихо льется нежная музыка, но мелодия сейчас для меня – лишь фоновый шум. Адреналин, бушующий в моем теле, блокирует все, кроме деталей моего плана. И я повторяю их снова и снова. Дорогие кварталы сменяются маленькими пляжными домиками, которые, в конце концов, уступают место болотам. Вдоль грунтовой дороги тянутся невысокие кустарники и камыши.

В поле зрения появляется песчаная поляна. Я останавливаюсь и глушу мотор. Здесь нет другой машины, и это меня немного беспокоит. Тем не менее, я направляюсь к единственной ведущей к пирсу тропинке и иду дальше. В воздухе чувствуется терпкий запах соли. Птицы танцуют на деревьях, изредка ломая ветки, чем усиливают мое и так нешуточное беспокойство. Это жужжание жизни я, возможно, даже не заметила бы, если бы забрела сюда просто так. Но сейчас от птичьей суматохи внутри меня все сжимается.

Я продолжаю целенаправленно идти к старому пирсу. И когда он появляется в поле зрения, я не уверена, испытываю облегчение или разочарование из-за того, что в округе никого не видно.

«А что, если никто не ответит на мою записку?»

* * *

Я сижу одна, разместив свою задницу на перилах, а ноги – на скамейке. Спиной к воде. А мои глаза устремлены на единственную ведущую сюда тропинку. Вода и успокаивает, и огорчает меня. Я начеку. Складываю руки вместе, пытаясь перестать нервничать. Сердце почти проваливается в пятки. Мои мысли скачут по всем возможным худшим сценариям. Все внутри меня замирает. Я заставляю себя дышать, и каждая секунда кажется вечностью. Затем, когда я уже уверена, что вот-вот потеряю сознание на нервной почве, на тропинке появляется фигура.

Что.

За.

Фигня?

Парень стоит, уставившись на меня, и блокирует мой единственный выход. Оказывается, я совсем не готова к такому повороту. И что теперь? Он идет в мою сторону, и мой пульс учащается. Рубашка прилипает к спине от внезапно выступившего липкого пота. Я пытаюсь найти способ исправить то, что натворила.

– И как тебе моя маскировка?

– Ты – Соннелион?

– В точку! По крайней мере, Брэйлин знает меня с этим именем.

Он улыбается, и я даже вижу, как в другой вселенной, для другой девушки его внешность работает на него – делает его весьма привлекательным. Что же касается меня, то от его улыбки меня просто тошнит.

– И какой же во всем этом смысл, Джейкоби?

Оказывается, я сталкивалась лицом к лицу со стоящим за всеми этими событиями человеком еще до того, как все это началось. Я даже флиртовала с ним. И подумывала о том, как переспать. Когда он отменил все наши планы, я так расстроилась! Как я могла быть такой слепой?! Я целый день сидела с этим парнем и разговаривала, но так и не собрала все пазлы этой головоломки вместе. А еще я как дура благодарила его за то, что он нашел мое свидетельство о рождении!!!

– Мы поговорим обо всем этом чуть позже. Сначала нам нужно сменить местоположение. Если ты написала правду и действительно веришь, что я не причиню тебе вреда, тогда ты спокойно пойдешь со мной. Впрочем, мне не верится, что ты не предупредила Бёрка и Кая об этом. А я еще не готов к встрече с ними. Я хочу, чтобы сначала ты все правильно поняла, а потом уж поговорю с парнями.

– Тебе придется дать мне хоть что-нибудь, прежде чем я куда-то пойду с тобой. Скажи то, что поможет мне довериться тебе.

У меня нет особого выбора, ехать куда-то с ним или нет. Я и раньше понимала, что мы здесь не задержимся. Но сейчас я надеюсь, что он даст мне хоть какую-нибудь зацепку, которая позволит мне на миг успокоиться. Поможет поверить, что я все же не совершила самую ужасную ошибку.

– Меня зовут Джейкоби Спенсер. Я был твоим лучшим другом. И я единственный человек в мире, кто знает о тебе правду. Кроме, конечно, наших родителей. Ты была моим запертым в комнате грязным секретиком. А я – всем твоим миром.

Глава 26

Бёрк

Брэйлин на заднем сиденье не перестает канючить. Умоляет нас, пытаясь выторговать себе жизнь и свободу. Она практически бросила к нашим ногам свое тело и душу. Но нам это не интересно. Эта бессердечная сука сполна получит все, что ей причитается. Она бы так легко не отделалась, если бы это был мой план. Пейсли отнеслась к ней слишком милосердно.

С тех пор, как мы утром покинули дом, я постоянно проверяю программу на своем телефоне. Уже, кажется, в миллионный раз. Вроде бы все идет по плану. До Кипарисового озера мы добираемся еще до полудня, и нам ничего не остается, как выпустить Брэйлин.

Мы с Каем выходим из машины.

      – И ты вот так просто сдашь меня?! Разве вы не хотите сами поквитаться со мной? Да вы просто гребанные киски! – Брэйлин вновь возвращается в режим сумасшедшей суки и злобно пялится на Кая, который в это время изо всех сил пытается вытащить ее из машины.

      – Это решение Пейсли, – отвечаю ей вместо друга. – Ведь именно ее ты действительно предала. И поэтому именно она решает твою судьбу. Поверь мне, ты не захочешь, чтобы твоя жизнь оказалась в моих руках.

      – А почему ты думаешь, что он ждет меня здесь? Откуда такая уверенность, что он видел твое сообщение?

      – Думаю, это в его интересах оказаться там, где мы хотим с ним встретиться.

      Кай расстегивает наручники на ее запястьях и отступает назад. Я ожидаю, что она тут же бросится бежать, но, к моему удивлению, она вообще не двигается.

      – А мне нравится идея поиграть в кошки-мышки. Они точно знают, где ты находишься. Но ты можешь попытаться от них сбежать. Звучит забавно. Ну, по крайней мере, для кошки. Потому что ты обречена, как подопытная мышь, – говорит Кай и отступает от нее еще дальше.

      – Вот, возьми это, – я протягиваю ей рюкзак, а когда она отказывается взять его, подхожу и сам натягиваю его ей на спину. Затем резко хлопаю ее по плечу – немного сильнее, чем при обычном обращении с женщинами. – Удачи.

      – Подожди! Не оставляй меня здесь. Пожалуйста, я сделаю все, что угодно, – но ее мольбы остаются без внимания. Ничто из сказанного ею не сможет повлиять на мое решение. – У меня для вас есть еще информация. Я могу вам помочь. Я в курсе, что случилось с Пейсли до того, как ее отдали в приемную семью. И знаю, откуда она взялась. У меня есть «ключ», связывающий вместе все события. Я в этом уверена. Заберите меня с собой, и я помогу вам во всем разобраться.

      Кай молча садится в машину и захлопывает дверцу. Но я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.

      – Знаешь, если все, что ты сейчас сказала, правда, то ты еще отвратительнее, чем я думал. После всего, что ты сделала с Пейсли, ты все же посмела скрыть от нее эту информацию. И это лишь усиливает мое желание оставить тебя здесь. Нам не нужна «твоя правда».

      Я закрываю дверь перед Брэйлин, а она как безумная колотит по окну. Видеть, как разлетается на мелкие осколки ее былое самообладание, безумно приятно. В ее распоряжении осталось совсем немного времени – скоро ее обязательно подберут. А если она все же по случайности сбежит, то мы будем знать каждый ее шаг. По крайней мере, до тех пор, пока она не наберется храбрости, чтобы вырезать устройство для определения ее местоположения из-под своей кожи. В сумке, которую я ей дал, нет ничего, что могло бы ей с этим помочь. Лишь немного вещей на случай, если ее найдут.

Я возвращаюсь к приложению на своем телефоне. Наш следующий шаг?..

      – У меня есть адрес. Поехали.

      Заполняющий уши грохот лишь подтверждает, что наш план – на полном ходу. Позади нас завывают сирены, сигнализируя об успешном завершении его первой части. На этот раз копы охотятся не за нами. На этот раз они арестуют того, кто заслуживает каждый проведенный за решеткой год. И даже гораздо худшего.

      Мы с Каем смотрим друг на друга и самодовольно ухмыляемся. Я киваю, и он решительно нажимает на газ. Мы мчимся к следующему пункту назначения.

Глава 27

Пейсли

      Я послушно сажусь в машину Джейкоби. Как можно быть такой глупой? Охотно сесть в машину к какому-то сумасшедшему, который утверждает, что был моим лучшим другом с пяти лет, и которого я давно не видела. А что, если я никогда больше не увижу Бёрка? Если я ошибаюсь? Что, если Джейкоби запретил своим людям трогать меня лишь потому, что хотел сделать это сам? Я была намного увереннее, пока не осталась наедине с человеком, который основательно разрушил всю нашу жизнь.

      Он паркуется, и мы выходим. Я нервно следую за ним в дом.

      Джейкоби бредет на кухню, а я немного отстаю от него. Но как только мы располагаемся, он протягивает мне сладкий чай. На его лице лучезарная улыбка, словно мы старые друзья, для которых встреча за чашечкой чая – превеликое удовольствие.

      – Это твой дом? – я стараюсь говорить как можно небрежнее, хотя на самом деле все внутри меня сжимается от ужаса.

      – Ну, да. Тебе нравится? Я купил его вскоре после того, как увидел тебя в баре отеля. Извини, что так поспешно сбежал тогда, но из-за Брэйлин возникли некоторые проблемы. Оказалось, что к тебе она была привязана намного больше, чем я думал. Увидев нас с тобой в баре, она пообещала разоблачить мое прикрытие, если я не буду держаться от тебя подальше.

      – Ты встречался с Брэйлин лично?

      – Мы встречались в любое время, если у нее была для меня информация. Ну, и в ее рабочие дни. Она была моей правой рукой, пока служила определенной цели. До тех пор, пока не испортила все с Бёрком и фермой. На самом деле она всегда была бесполезной шлюхой. И все же какое-то время немного помогала.

Вот она – очередная гребаная ложь от этой тупой сучки. Ведь она могла рассказать нам все в ту же секунду, когда пришла ко мне в закусочную. Вместо этого она до последнего продолжала скрывать личность Соннелиона. Теперь-то я жалею, что не позволила Бёрку свободно распорядиться ее судьбой.

      – А мои родители?

      – Твои родители давно умерли. Их звали Чарльз и Элизабет Холланд.

Значит, мое настоящее имя – Пейсли Холланд. Звучит довольно непривычно.

      – Расскажи мне о них.

      Я сажусь на барный стул в надежде, что Джейкоби последует моему примеру. Мне будет гораздо спокойнее, если он будет сидеть. К счастью, он так и поступает. И тогда я немного расслабляюсь.

      – Моя мама обожала рассказывать о твоей семье после выпитых дома пары бокалов мартини. Но только в пределах дома. И я был единственным человеком, с которым она позволяла себе поговорить на эту тему. Так что – кое-что из известного о тебе с самого начала – не более, чем пьяный бред, – он делает короткую паузу.

      – В таких случаях обычно говорят: «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», – я стараюсь, чтобы мой голос звучал небрежно, и с деланным спокойствием подношу кружку к губам.

      В ответ парень широко улыбается. Ему явно по душе, что я достаточно расслабилась, чтобы шутить с ним.

– Твои родители жили по соседству с нами. И каждый раз, когда я видел их, они выглядели довольно счастливыми. Наши матери были лучшими подругами. И моя мама всегда говорила, что твой отец заботился лишь о двух вещах – деньгах и имидже. Элизабет была идеальной женой для такого человека, как Чарльз. Она была очень красива, и к тому же весьма умна. Всегда сдержана и хорошо образована. Одна из тех женщин, на которых каждый мужчина, едва войдя в комнату, бросает заинтересованный взгляд. Я никогда не видел ее не в дизайнерском платье и без жемчуга на шее.

      – Мне кажется, я ее немного помню.

      – Это хорошо, – Джейкоби дружески похлопывает меня по руке, а я с огромным трудом сдерживаю себя, чтобы не отпрянуть. – Я до сих пор помню, как мне всегда хотелось, чтобы мои родители как можно больше походили на них. Эта пара казалась такой идеальной... А потом появилась ты, и все изменилось.

      – Мой отец не хотел иметь детей?

      – Он хотел детей. Но только своего собственного ребенка.

      – О чем ты?

      Я почти уверена, что знаю, о чем он говорит. Но мне важно услышать это от него.

      – Твоя мать смухлевала. Твоим отцом был не Чарльз.

      – Но мне показалось, ты сказал, что они были идеальны. Где же логика?

      – Они были идеальны лишь для маленького мальчика, жившего среди постоянных ссор своих родителей. Когда я стал старше и собрал воедино все факты, мне стало ясно, что они были далеки от совершенства. Просто умели хорошо скрывать это. Чарльз относился к твоей матери как к выгодной партии, а не как к своей половинке. Она застряла в браке без любви и партнерства. Дружба с моей матерью тоже ей не помогала. Оказалось, что Элизабет ложилась в постель к любому, кто был готов уделить ей хоть чуточку внимания, – Джейкоби усмехается и слегка качает головой. – Моя мама была просто чудачкой. Она вечно по пустякам приставала к моему отцу. Боже, какие ссоры она устраивала между ними. В любом случае, если она и была шлюхой, то никогда не влюблялась в других парней, как твоя мама.

      – Извини, но я не могу в это поверить. Ты утверждаешь, что моя мама изменила своему мужу, и она... – я даже не могу закончить. Знаю, это звучит довольно глупо, но мне сейчас нужны еще какие-нибудь слова.

      Между нами повисает неловкое молчание. В ожидании ответа я задерживаю дыхание, но он еще некоторое время мучает меня.

      – Мы с тобой – плод неверности и измены наших матерей, Пейсли, – его слова ясны, как божий день. – Чарльз всегда – несмотря ни на что – добивался своего. А самым важным для него было создание надлежащего имиджа. Но как только ты родилась, даже мне – хотя я был всего лишь ребенком – стало понятно, что он был весьма бесчестным и жестоким человеком с точки зрения его общественного статуса. Элизабет в один миг разрушила весь его тщательно создаваемый, представительный образ.

      Да, я в ужасе от услышанного. Но, по крайней мере, эта информация помогает мне понять, как мама могла так поступить. Может, она просто не знала, как из всего этого выбраться? Я в шоке замираю. Не уверена, что хочу знать еще больше. И все же… я ведь приехала, чтобы узнать ответы.

– Чарльз каким-то образом узнал правду? Или мама сама ему сказала?

– Не думаю, что Элизабет сразу поняла, кто твой настоящий отец. Предполагаю, что в то время у нее был любовник.

Я пытаюсь поставить себя на ее место. Понимаю, что Джейкоби преподносит мне информацию с ее позиции, но мне это не помогает.

      – Твоя мама несколько месяцев скрывала от Чарльза свою беременность. И ему это сразу не понравилось. Как только она сообщила ему эту новость, он стал внимательнее ко всему прислушиваться. В конце концов, – хотя я и не знаю, каким образом, – он все же узнал про ее роман. И до конца беременности запретил ей выходить из дома, чтобы ни один человек не узнал об этом. Затем он нанял для родов частную акушерку и хорошо заплатил ей, лишь бы она никому не сообщили о родившемся младенце. Сразу же после твоего рождения, Чарльз сделал тест на отцовство и узнал правду. Ты была не его.

      Так вот почему в моем свидетельстве о рождении нет никакой реальной информации. Просто я родилась вне больницы. А факт моего рождения Чарльз хранил в строжайшем секрете.

– Ты говорил, что никто, – кроме тебя и твоих родителей – не знал обо мне?

– Чарльз ревностно защищал свой имидж. Он хотел быть уверенным, что твоя мать никогда не бросит его и не сбежит. Ты была его страховкой.

– Что это значит?

– Ты была его публичным позором и потому стала вечной пленницей, – мое внимание привлекает молниеносное движение за передним окном, но я всеми силами стараюсь сохранить самообладание. – Он держал тебя взаперти в маленькой комнатке наверху. Не думаю, что он сказал тебе хоть одно слово за все то время, что ты жила в его доме. Хотя однажды ты призналась, что он причинял тебе боль, и ты очень боялась его.

      – Но зачем же Чарльз держал меня в своем доме? Почему просто не отдал на усыновление?

      – Элизабет запретила ему, – Джейкоби встает, и я начинаю нервничать. Я боюсь его непредсказуемости, а также опасаюсь, что он раньше времени увидит то, что не должен. – Она иногда выпускала тебя из комнаты, когда муж был на работе. Но это было совсем не часто. Она боялась, что ты сломаешь что-нибудь или устроишь беспорядок, который она не сможет скрыть от него. Я ни разу не видел, чтобы ты играла на улице.

      – Но ты же сказал, что знаешь меня? Значит, она все же нарушила правило?

      – Наши матери были лучшими подругами. Так что я часто приходил и играл с тобой. Я долго не понимал – пока не стал намного старше – что происходит, и почему мне было строго-настрого запрещено с кем-либо говорить о тебе, – парень резко сокращает расстояние между нами, и я с трудом заставляю себя не вздрогнуть, когда он обхватывает мое лицо своими ладонями. Он приближает свое лицо к моему так близко, что мы почти вплотную смотрим друг другу в глаза. И я боюсь, что сейчас он попытается меня поцеловать. – Ты вспомнила что-нибудь из этого, Пейсли? Помнишь меня?

      – Нет. И не думаю, что хочу этого.

      Его пристальный взгляд замирает на моем лице, и я вижу это снова – слишком знакомое чувство, которое сильно нервирует меня. В его глазах есть что-то такое, что кажется очень знакомым. Цвет? Форма? Мои губы сжимаются в тонкую линию, а мой лоб морщится, пока я раздумываю над этим. Я видела их раньше... их нефритовый цвет и эти на зависть длинные и пушистые ресницы. Я уже где-то видела эти глаза… но у кого-то другого.

Ничего не понимаю.

      – Твое детство было не таким уж и плохим. Ты была моим лучшим другом. Каждый день – пока наши матери шептались внизу – мы с тобой играли в «валетов». И это я нарисовал для тебя те цветы на стене по трафарету. Ты ведь помнишь цветы, верно? Я знаю это, потому что ты вытатуировала их на своей коже. Тогда-то я и понял, что какая-то часть тебя до сих пор помнит меня. Какая-то часть твоего сердца все еще со мной.

Кажется, меня сейчас стошнит. «Прекрасные цветы», приносящие мне «покой» во время моих кошмаров?!

      – Так что же случилось? Что случилось с моей мамой? И как я оказалась в приемной семье?

      – Ты никогда не выходила из дома. Ни разу до той самой ночи, когда в доме произошел пожар.

      Я открываю рот, чтобы спросить, что же случилось той ночью, но кое-что позади Джейкоби отвлекает меня. Он оглядывается через плечо, чтобы посмотреть, что могло привлечь мое внимание, и мгновенно начинает двигаться. Его рука обхватывает меня под грудью, а холодное лезвие ножа прижимается к моему горлу.

      Передо мной – мой самый любимый мужчина. И в его руках снова направленный на мишень пистолет. Но, к счастью, в этот раз его мишень не я. Его цель – стоящий позади меня человек, который сейчас использует меня как живой щит.