Текст книги "Восхищенный взгляд"

Автор книги: Дженнифер Аподака

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Люк, – взмолилась она. Что он будет делать?

Ей не пришлось долго ждать. Вначале ее коснулся его палец, затем его язык. Айви вздрогнула всем телом. Она заерзала и застонала. Кажется, она умоляла его о чем-то. Но все это было не важно, важным было лишь то, что она чувствует. То, что она чувствует Люка. Внутри все свело в один мучительный тугой ком. Потом все это прекратилось.

– Хорошо тебе?

Она едва ли не выкрикнула:

– Да! – И услышала, как он разрывает пакетик с кондомом.

Вернувшись, он вошел в нее. Глубже. Еще глубже. Айви услышала, как он судорожно выдохнул, выходя из нее. Медленно.

– Ты мучаешь меня! – Она вильнула попкой.

– Да, черт возьми! Ты классно кончишь. – Люк снова скользнул в нее. Медленно.

– Слишком медленно. – На ее глаза навернулись слезы. Слезы раздражения и обиды. Ей было наплевать. Она толкнулась назад. Ему навстречу. На него.

Люк крепче сжал ее бедра.

– Не балуйся, детка. Бери то, что тебе дают. Идет? – Он провел ладонью вверх по ее бедру и вдоль спины.

С нее было довольно игры. Айви дождалась, когда он войдет в нее глубоко, и плотно сжала бедра, напрягла все мышцы – от бедер до влагалища.

– Черт! – прорычал Люк. Он вышел из нее и снова наполнил ее собой. Резко. Глубоко. Вышел и спросил: – Можешь его принять?

– Да. Еще. – Она хотела его всего. Хотела его отчаянно. Он снова толкнул себя в нее, и Айви совсем перестала думать и слышать. Она лишь чувствовала. Чувствовала Люка. Она поднималась все выше, и когда наступил ключевой момент, Люк обвил рукой ее талию и накрыл своим телом, словно принимая в себя спазмы, сжимавшие ее тело. Айви продолжала вздрагивать, когда он вошел в нее и кончил, тяжело дыша ей в ухо.

Люк вышел из нее, перевернул ее на спину и накрыл своим телом. Заглядывая в ее глаза, он сказал:

– Ты чертовски вероломна, принцесса.

Айви улыбнулась ему.

– Ты жалуешься?

Люк опустился на локтях, целуя ее.

– Это комплимент, а не жалоба.

Люк протянул Регине чашку кофе. Лицо ее было немного бледнее обычного, глаза усталые.

– Регина, что ты нашла по Дирку Кемпбеллу?

– Два письма по электронной почте. В одном он спрашивает, не продам ли я статуэтки. В другом пытается убедить меня продать ему статуэтки и просит мой номер телефона.

– И ты дала ему свой номер?

– Нет. Ты думаешь, это он?

Люк покачал головой.

– У него статуэток нет, но он стремится их получить. Очень стремится, и это может серьезно осложнить дело. Я должен узнать о нем как можно больше.

Айви в это время закончила говорить по мобильному телефону и включила компьютер.

– Ли собирается дать в эфир интервью и записанное на пленку шоу. Марла так и не вышла на работу.

Люк кивнул. Им предстояло выяснить, что там с Марлой, но отчего-то он был уверен, что на работу сегодня она не выйдет. Поскольку Люк ни за что не хотел упускать Айви из виду, он почувствовал облегчение, когда узнал о ее решении взять отгул.

Регина покачала головой, опустив глаза.

– Надо было мне лучше охранять статуэтки. Если мы не обнаружим их в ближайшее время, кто-то еще может погибнуть. – Она посмотрела на Люка. Регина обращалась к нему одному, словно других людей за столом не было. – Всякий раз, когда статуэтки кто-то крал, погибали люди. И так продолжалось, пока их не возвращали владельцу. Может, я и эгоистка, но нельзя больше откладывать турне.

И Люк, и Регина хорошо знали, что порой вещи получают власть над судьбами людей. Люди гибли, стремясь овладеть сокровищами, но сами сокровища продолжали существовать, переживая одно поколение за другим.

– Я думаю, что мы уже почти у цели. Нам только надо найти Марлу и Пирса Джордана.

– Я пыталась связаться с Пирсом сегодня утром, – сказала Регина. – Он не ответил ни на мой звонок, ни на электронное письмо, которое я ему отправила. В офисе мне все время говорили, что он занят с клиентом и не может взять трубку. – Регина поджала губы и добавила: – И все-таки я не верю, что он причастен к краже. Возможно, это статуэтки ослепили меня, и я не вижу того, чего не хочу видеть.

– Ах, вот оно что, – протянула Мэллори. – Вы хотите Пирса, а он вас не хочет.

– Мама! – Айви укоризненно посмотрела на мать, оторвав взгляд от экрана ноутбука.

– Все в порядке, она права, – сказала Регина. – Я смирилась с тем, что Пирс может предложить мне лишь дружбу. Ему нравятся женщины более молодые и более сексуальные. Преподаватели колледжа средних лет не в его вкусе.

Айзек впервые подал голос:

– Тогда он просто дурак. Женщина его возраста несравненно интереснее. Точно так же, как мужчина вашего возраста куда интереснее, чем глупый мальчишка, с которым только в игрушки играть.

Мэллори резко повернула голову в сторону Айзека, сидящего у дальнего края стола.

– Ты лицемер и ханжа.

Айзек скрестил руки на груди.

– А ты испуганная маленькая девочка. Я теряю терпение. Мне начинает казаться, что тебя пора хорошенько отшлепать.

Люк потер лоб.

– Прекратите. – Он не хотел думать о том, как Айзек будет шлепать мать Айви. И хотя ощущать под ладонью попку Айви было приятно, и еще как, он не стал бы ее шлепать, даже если бы то была просто маленькая сексуальная игра… Черт! Надо уметь правильно расставлять приоритеты. Концентрируйся на работе. На деле, а не на Айви. Господи! Секс с ней спровоцировал у него размягчение мозгов.

– Айви! – возмущенно вскричала Мэллори. – Ты слышала, что он сказал? И ты после этого продолжаешь думать, что я должна с ним встречаться?

Люк повернулся к Айви. Интересно, что она ответит?

– Айзек тебя любит, – назидательно сказала Айви, глядя на мать. – Он не твой отец. Он никогда не поднимет на тебя руку. – Айви повернулась к Айзеку и, грозно посмотрев на него, добавила: – Потому что, если он тебя обидит, я его убью. А теперь вы оба заткнитесь, пожалуйста. От вас у меня голова разболелась.

Люку захотелось стащить ее со стула и усадить к себе на колени. Айви очень любила свою мать, но она не обманывалась на ее счет.

И все-таки каково это, когда тебя любят, невзирая ни на что? Любят вопреки всему? Даже если ты недостоин этой любви? Черт, он опять сползает куда-то не туда. Люк повернул голову к Регине.

Но Регина пристально смотрела на Мэллори. – Вы явно находитесь под влиянием статуэток, но боретесь с этим влиянием. Господи, это просто невероятно. Вы все трое попали под их заклятие. Айзек – нет. Его страсть уже давно лежит на поверхности. Но вы трое, – Регина обвела взглядом Мэллори, Айви и Люка, – вы все просто вибрируете от страсти. И это несмотря на то, что вы находились в поле статуэток совсем недолго. Превосходно!

Люк назвал бы это явление похотью, а не заклятием. Однако он предпочел промолчать. Регина жила ради этих статуэток, поэтому ее стремление обнаружить как можно большее количество людей, испытавших на себе влияние этих нефритовых богинь, было вполне объяснимым.

– Вернемся к Джордану. Он достаточно умен и проницателен, чтобы суметь дергать за нужные нити. Он вполне может быть в этом деле кукловодом. Его нельзя сбрасывать со счетов.

Айви нахмурилась и, оторвав взгляд от экрана, спросила:

– Если Пирс уговорил Марлу нанять Трипа, чтобы тот украл статуэтки, зачем ему было убивать Трипа? Можно было просто расплатиться с ним. Каждый остался бы при своем, и никаких жертв.

– Все так, если только Марла не шантажировала Пирса в надежде женить его на себе. И тогда он взял дело в свои руки. Убил Трипа и завладел статуэтками.

– Но тогда где Марла? – спросила Айви. Поскольку вопрос ее остался риторическим, она, болезненно поморщившись, озвучила то, о чем подумал каждый из присутствующих: – Вы считаете, что он и ее убил? Не могу в это поверить.

– Могу предложить иной сценарий, – сказал Айзек. – Возможно, Марла наняла Трипа, но тот ее обманул, и тогда она обратилась к Пирсу за помощью. Разве Пирс не является наиболее вероятным лицом, с которым вступил бы в контакт вор, укравший статуэтки? Как я понимаю, Пирс не делал тайны из того, что готов их купить. Но насколько сильно он хотел их заполучить?

– Очень сильно, – хором сказали Люк и Регина.

Айви устало вздохнула.

– Все так запутано.

Люку тоже все происходящее совсем не нравилось. И больше всего ему не нравилось то, как вся эта ситуация действует на Айви, заставляя ее переживать и бояться за мать.

– Запутано, потому что у нас на руках нет всех кусочков мозаики. Мы должны продолжать искать их, пока не будут собраны все.

Айви кивнула и вернулась к работе на компьютере.

Люк посмотрел на Мэллори.

– Когда Марла и мой двоюродный брат были у вас дома, чем они занимались?

– Они помогли мне убраться. Перемыли столовые приборы, разбросанные по полу, разложили по местам диванные подушки, расставили книги в шкафах, протерли все, пропылесосили.

Люк все не унимался:

– Они все время были у вас на виду или сами по себе бродили по дому?

– Каждый был занят своей работой. Они просто помогали мне! Марла всегда держалась со мной дружелюбно, и Арнольд мне помогал, и все это бесплатно.

Айзек презрительно хмыкнул.

– Люк, – вдруг вмешалась Айви. – Почему ты спрашиваешь про Арнольда? Ты ведь не думаешь, что он причастен к этой истории? Или все же думаешь? В его офисе мы не нашли никакого компромата.

Люк пожал плечами.

– Я думаю, что он всего лишь пытается найти статуэтки раньше меня, и все же я бы и его не стал исключать из числа подозреваемых. Скорее всего он просто отрабатывал свою версию, согласно которой вы с Мэллори имели какое-то отношение к краже статуэток. И тут ему подвернулся весьма удачный предлог, чтобы пошарить в доме, вот он и предложил свою помощь. И Марла скорее всего исходила из тех же соображений.

– Но он обещал помочь мне. И еще он сказал, что вы опасный человек и мы должны защитить Айви от вас, – возразила Мэллори.

Люк предпочел оставить эту реплику без внимания.

Айзек встал на его защиту:

– Никто никогда не защитил бы Айви лучше, чем Люк. И где сейчас твой Арнольд, этот рыцарь в сияющих доспехах? Исчез, испарился, как и все твои красавцы мальчишки.

Мэллори вскочила из-за стола.

– Ненавижу тебя. Ненавижу эту твою манеру всезнайки. Ты так уверен, что я пропащая? Что ни один мужчина не может мною заинтересоваться? – Слезы выступили у нее на глазах. – По крайней мере эти мальчишки не пытаются учить меня жизни и командовать мной. И не говорят мне, что я неудачница.

У Люка от всего этого уже голова раскалывалась.

Айзек встал из-за стола.

– Я никогда не называл тебя неудачницей.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Мэллори шмыгнула носом, вздернула голову и распрямила плечи.

– Говоришь, еще как говоришь. Айви ошибается. Ты такой же, как мой отец. Ты бы тоже попытался отнять у меня Айви. – Мэллори демонстративно вышла из комнаты, едва не задев бедром Айзека.

Айви отставила ноутбук, отодвинула стул и поднялась из-за стола, но Люк схватил ее за руку.

Айзек побледнел как полотно. Он повернулся к Айви:

– О чем она говорит?

– Отец отхлестал ее по щекам и выгнал из дома, узнав, что она беременна. Несколькими годами позже он подал на нее в суд, пытаясь добиться опекунства надо мной. Моя мама боролась с ним и победила.

– Господи, он пытался отнять тебя у нее? Почему? Зачем он это делал?

Люк крепко держал Айви за руку, чувствуя, как она дрожит.

– Потому что он не считал ее способной быть мне хорошей матерью. Сказал, что она слишком легкомысленная. Если точнее, он назвал ее шлюхой.

Бледность уступила место нездоровому румянцу. Айзек несколько раз глубоко вздохнул.

– Шлюхой. Он назвал свою дочь шлюхой!

– Никогда не задумывался, почему она перед тобой хвастается своими мужчинами? – тихо спросила Айви.

– Потому что ждет, что я назову ее шлюхой. И брошу ее. Или заберу что-то, что она любит, тебя, например.

Айви покачала головой.

– Насчет последнего ты не прав, Айзек. Она знает, что этому не бывать. Ты мне нравишься, но если уж выбирать, я бы выбрала мать. И она это знает.

Айзек устало опустился на стул.

– Ты собираешься сдаться? – От возмущения голос Айви сорвался. – Сдаться сейчас?

Люк физически ощущал идущие от нее волны гнева.

– Ты давил и давил на нее. Давил до тех пор, пока она не сказала тебе правду. А теперь ты решил плюнуть на нее?

Люку не нравилось то, что с Айви происходило. Очень не нравилось. Ему невыносимо было видеть и чувствовать, как ей больно. Он отпустил ее руку и обнял за плечи. Он пытался дать ей… что-то. Люк не мог бы объяснить, что именно. Просто что-то.

Айзек заморгал, снял очки и протер их о рубашку.

Люк всерьез испугался за его жизнь.

Айзек вновь надел очки, в упор посмотрел на Айви и сказал:

– Я никогда не сдаюсь. И не предаю людей, которых люблю. Время бояться и убегать у твоей матери закончилось.

– Потрясающе, – сказала Регина.

Все повернулись и уставились на нее.

– Вас всех не интересует ничего, кроме ваших отношений.

Люк прищурился.

– Черта с два, Регина. Я в деле.

Глава 15

Люк вышел проводить Регину, а Айви продолжила поиск в Интернете. Она вновь просмотрела все операции по счетам Трипа. Но все, что она смогла отыскать, – это депозит на восемь тысяч долларов наличными. Ничего иного.

Она проверила счета матери, чтобы обезопасить ее на случай, если Дирк решил попользоваться ее деньгами. Но все как будто было в порядке.

У Айви по-прежнему недоставало данных, чтобы проникнуть в счета Пирса Джордана, но она не без оснований полагала, что он сумел бы провернуть все так, чтобы не оставить следов.

Она даже Арнольда не обошла вниманием, проникнув в те счета, куда смогла найти доступ, но ничего интересного там тоже не обнаружилось. Все выглядело вполне пристойно.

Айзек поставил перед Айви чашку с горячим кофе и положил ладонь ей на плечо.

– Я люблю ее, Айви.

Она накрыла его руку своей.

– Я знаю. – Айви посмотрела в темно-карие выразительные глаза человека, которого успела полюбить так, словно он был ей отцом. Но право выбора оставалось не за ней, а за ее матерью. – Но так продолжаться не может, Айзек. Моя мама нуждается в мужском внимании. Просто она… такая.

Айзек осторожно сжал ее плечо.

– Мэллори необходимо мне довериться. Я не могу ее отпустить. Я живу только когда она рядом. Она вызывает во мне желание бороться за нее.

Возможно, Айзек был так же одержим, как ее мать. Но кто она, Айви, такая, чтобы бросать в кого-то камни? Она сама с готовностью спускала штанишки для Люка, который, между прочим, без обиняков сказал ей, что годится только для секса. Он стал для нее наркотиком. Не думая, Айви выпалила:

– К ним словно прилипаешь, верно?

Взгляд Айзека потеплел.

– О, девочка, да ты в него влюблена.

Слава Богу, Люк провожал Регину к машине и не слышал.

– Мне казалось, что я полюблю человека, которого сама выберу. И тогда он был бы таким, как ты.

Айзек ласково улыбался ей.

– Спасибо, конечно. Только тебе такой, как я, не нужен. Что бы получилось у нас с тобой? Благопристойность и никакой искры. Никакой страсти. Один из двоих должен заставить другого чувствовать, понимаешь? Мы нуждаемся в них точно так же, как они нуждаются в нас. Но ты должна решить, хватит ли у тебя мужества добиваться его. – Айзек наклонился и поцеловал Айви в макушку. – И конечно, на меня ты всегда можешь рассчитывать.

Чем она заслужила такую удачу?

– И ты на меня. Поклянись, что ты о ней позаботишься. Я знаю, что ты ее не оставишь в беде, но все равно поклянись. – Только бы он не обиделся.

– Клянусь, Айви. Я буду о ней заботиться. И еще я клянусь, что, если ты будешь ей нужна, я тебя найду.

Айви кивнула. Она испытывала к Айзеку какую-то особую благодарность, которой она не могла подобрать определение или объяснение.

Айзек убрал руку с ее плеча и посмотрел на экран ноутбука.

– Успехи есть?

– Пока похвастать нечем. Не могу влезть в счета Пирса. Вчера проверила Марлу. Нам обязательно надо их найти.

– Проверь Марлу еще раз. Может, она заплатила за что-то.

И тут Айви увидела открывающиеся возможности.

– Верно, Айзек! Она могла расплатиться по карточке за еду или за педикюр, а может… – Айви замолчала, сосредоточившись на получении доступа к счету. Они так нуждались в какой-то подсказке, пусть крохотной, пусть ерундовой зацепке.

Айви успела ввести имя пользователя и пароль, когда в дверях появился Люк.

Экран ожил. Айви пробежала глазами по цифрам и вдруг воскликнула:

– Люк! Вот оно! Нашла! Мотель «Суперхейвен»! Марла заплатила за номер в мотеле вечером в субботу. Вероятно, оплата прошла только сегодня утром. – Люк подошел к ней, но Айви повернулась к Айзеку.

– Ты гений, Айзек!

– Я не гений, я просто адвокат, – скромно ответил Айзек и ухмыльнулся.

– Ты знаешь, где находится этот мотель? – спросил Люк, наклоняясь к экрану.

Айви вдохнула его запах, но не позволила себе отвлечься.

– Недалеко от аэропорта Онтарио. Думаешь, Пирс с ней? Люк посмотрел Айви в глаза.

– Есть только один способ это выяснить. Поехали, принцесса.

– Подожди, я должна предупредить маму.

Люк и Айзек остались в комнате, а Айви, не дожидаясь, как на это отреагирует Люк, поспешила к матери. Она задержалась, чтобы посмотреть на разложенный на полу материал, который Мэллори подобрала для штор в большую гостиную. Швейная машинка матери стояла у стены открытая. Должно быть, Мэллори трудилась над драпировками вчера ночью перед тем, как пойти спать.

Айви быстро прошла по короткому коридору и заглянула в спальню по левую руку от нее, рядом с дверью, ведущей в гараж. Мэллори стояла перед зеркалом. На ней была короткая юбка, открывавшая стройные ноги, обтягивающий джемпер с глубоким декольте и босоножки на высоком каблуке. Все это выглядело весьма подозрительно.

– Мама, ты что делаешь? – Вернее было бы спросить, куда она направляется и кого собирается соблазнять.

Мэллори провела щеткой по длинным темным волосам.

– У меня на сегодня есть кое-какие дела. Мой офис в руинах. Кто-то должен помочь мне убрать.

Что-то тут нечисто.

– Айзек тебе поможет или я помогу, когда вернусь. Мама, пожалуйста, не ходи никуда.

Мэллори со стуком опустила щетку на туалетный столик и сердито уставилась на Айви.

– Я не ребенок, Айви. Я взрослая женщина, и у меня есть бизнес, который требует внимания. Я должна поехать в офис, убрать там и кое-что сделать.

Ужасное подозрение зародилось у Айви.

– Что ты задумала? – Наверняка тут замешан мужчина. Если она так вырядилась, то тут точно замешан мужчина.

Мэллори задрала подбородок.

– Я делаю то, что должна делать. Айви огляделась, увидела сумочку Мэллори и быстро схватила ее.

– Айви Роуз Йорк! Что ты творишь! Айви вытащила мобильный телефон матери, нажала на кнопку показа последних вызовов и уставилась на номер. И непроизвольно сжала руку в кулак.

– Ты звонила Арнольду Стерлингу? Ты что, сошла с ума?

– Не смей читать мне нотации! Как ты думаешь, кто сегодня утром подобрал с пола на кухне твой халат и трусы Человека-Легенды?

– Это совсем другое дело! – Айви не верила своим глазам. Мать ее делалась неуправляемой именно тогда, когда ситуация принимала самый опасный оборот.

– Другое дело! – насмешливо повторила Мэллори. – Что бы ты там ни вещала, ты запала на самого отъявленного «плохого парня» во всей округе. И он непременно сделает тебе больно, и тогда ты вернешься в свою спасительную раковину. Спрячешься там и станешь учить жизни тех недоумков, у которых хватает глупости звонить на твою распрекрасную передачу и просить у тебя совета. Слава Богу, я не из их числа. Меня учить не надо. Потому что в этой жизни нет ничего безопасного. Безопасность – это миф, Айви. Это просто еще одна клетка, тесная, жестокая клетка! И поэтому я иду своим путем и считаю себя свободной. Свободной в своем выборе. Я могу заполучить любого мужчину, какого захочу.

Слова Мэллори достигли цели и отозвались в сердце Айви неожиданно острой, непереносимой болью. Мать ее говорила то же, что и все остальные. О ее, Айви, эмоциональной трусости. Как случилось, что пропасть между нею и матерью так увеличилась? Так…

– Довольно, Мэллори.

Айви с трудом оторвала взгляд от искаженного гримасой лица матери и посмотрела на Айзека, который стоял в дверях.

– Айви, Люк ждет тебя. Иди.

Айви стояла по другую сторону кровати. Между нею и Айзеком была ее мать.

– Я… – «Что? Не хочу уходить? Хочу уйти?» В конце концов, она опустила телефон матери в сумку и сделала шаг. За ним еще один.

Мать любила ее. Айви это знала. Всегда это знала. Айви сделала еще один шаг.

– Айви, не оставляй меня здесь…

Еще один шаг, и Айви поравнялась с матерью и, повернувшись к ней, крепко ее обняла. Никакие слова не могли разрушить их отношений.

– Я вернусь. Позвони мне, если я буду тебе нужна. Я люблю тебя, мама. – С этими словами Айви отпустила ее и поспешила к двери.

Оказавшись возле Айзека, она подняла на него глаза.

– Ты поклялся.

– И я сдержу слово. Иди, Айви.

Мэллори слышала, как ушли Айви и Люк. Она осталась в доме наедине с Айзеком, но это не означало, что она была обязана с ним разговаривать. Зачем ей слушать, какая она ужасная мать.

В гостиной Мэллори опустилась на колени и пробежала пальцами по ткани, которую подобрала для штор. Она живо представляла себе, как великолепно они будут смотреться в гостиной дочери. Когда Айви увидит их, она простит ей те гадкие слова, что она сказала.

– Ты уже пять минут сидишь, уставившись на эту ткань, с ножницами в руке и свирепым выражением лица.

Плечи Мэллори свело еще сильнее при звуке голоса Айзека.

– Я думала, что ты уехал. – Она знала, что он никуда не уедет, но должна же она была что-то сказать.

– И оставил тебя одну?

Она слышала в его голове возмущение.

– Смотри не намочи штаны. Я не нуждаюсь в твоей защите. – Она не нуждалась в нем. Ни в ком она не нуждалась. Вот так.

Айзек прошел прямо по расстеленной на полу ткани к Мэллори.

– Убирайся! Не смей тут ходить! Это шторы для гостиной! – Во рту Мэллори появился противный привкус от подступившего гнева. Вскочив на ноги, она со злостью посмотрела на Айзека. – Ты испортил ткань! Эти шторы… Они для Айви! Идеально подходят! – Мэллори заплакала. Черт, слезы так сами и полились из глаз. – Я так долго искала то, что подойдет, а ты…

Айзек остановился только тогда, когда подошел к ней вплотную.

– Она все еще любит тебя, Мэллори. И всегда будет тебя любить.

Мэллори отчаянно затрясла головой.

– Ты не понимаешь!

Он взял ее за подбородок. Нежно.

– Понимаю. Тебе кажется – единственное, что все, что ты можешь предложить своей дочери, – это твой необыкновенный талант декоратора.

Мэллори отпрянула от него.

– Ты должен оставить меня в покое. Просто оставь меня в покое, и все. Я не хочу в твою клетку. – Даже при одной мысли об этом ей стало трудно дышать. Родители пытались посадить ее в клетку. Частные школы и… Мэллори не хотела об этом думать. Она побежала по коридору к спальне первого этажа. Скорее добраться туда, там она сможет запереться и отдышаться. Просто отдышаться. Короткая юбка ее задралась от бега. Свернув налево, Мэллори вбежала в комнату и попыталась закрыть дверь.

Айзек поставил ногу в проем. Глаза его метали гневные искры.

– Запереть тебя в клетку? – Он пошел на нее, заставляя пятиться, отступать в глубину спальни. – Как, черт возьми, я могу тебя посадить в клетку? Кто может посадить тебя в клетку? – Он захлопнул за собой дверь. Громко. – Что, как ты думаешь, я собираюсь делать, Мэллори? Надеть на тебя фартук и превратить в образцовую домохозяйку? Что ты обо мне знаешь? Думаешь, мне не нравится твой творческий ум? Твое сексуальное тело? То, как ты умеешь вся отдаться работе, забывая про сон и еду?

Мэллори с трудом дышала. Ее пугало, на нее наводило ужас то, что Айзек так глубоко ее понимал.

– Ты пилишь меня, когда я не ем.

– И правильно делаю. А теперь подумай, когда я пилю тебя из-за того, что ты не ешь, разве я заталкиваю тебя на кухню и заставляю готовить?

Нет. Он или идет к ней на кухню и находит там для нее какую-нибудь еду – кстати, он отлично готовит омлеты и блинчики – или заказывает еду на дом. Мэллори вспомнила, как Айзек протягивал ей тарелку, уговаривая поесть.

– Нет, но тебе бы скоро это надоело.

– Черт, Мэл! Ты просто невозможная женщина! Мне нравится о тебе заботиться.

– Как о ребенке? Я верно подметила? Я твой вклад в благотворительность? – Это ранило. Больно ранило. А она так устала от ран. – Тебя даже не хватило на то, чтобы из жалости трахнуть меня в последние две ночи. Твоя благотворительность так далеко не простирается. – Слова сорвались с языка еще до того, как Мэллори осознала, что она сказала.

И тогда наступила тишина. Слышно было, как проехала мимо машина, как на тумбочке тикают часы. В комнате повисло эхо ее слов. Жалких и грубых.

Айзек повернулся и пошел к двери.

Вот и хорошо. Этого она и добивалась. Она знала, что он от нее уйдет. Что она станет ему противна. Замечательно. Превосходно. Просто великолепно. Она была так чертовски счастлива, что слезы радости душили ее.

Мэллори услышала, как в двери повернулся ключ.

Горло так сдавило, что дышать стало совсем невозможно.

Айзек повернулся. Посмотрел на нее этими своими умными глазами, от которых ничто не могло ускользнуть. Именно поэтому он и был таким хорошим адвокатом. Он видел все.

Включая ее.

Он стал расстегивать свою вязаную безрукавку.

– Что ты делаешь? – нервно спросила Мэллори. Вязаная безрукавка приземлилась на кресло в углу. Он принялся за рубашку.

Естественно, под рубашкой у него была майка.

Грудь у него была широкая и тугая от мускулов. Живот белый и круглый – следствие его любви к пиву.

Айзек сел на кровать и сбросил туфли. И темные носки.

Ступни у него были крупными, а пальцы на ногах длинными. Какие дурацкие мысли! По коже Мэллори пробежали нервные мурашки. Живот спазматически сжался. Спина неестественно выпрямилась.

– Что ты делаешь? Ты что, с ума сошел?

Айзек встал и расстегнул пояс на брюках, а затем и молнию. Снял брюки. Ноги у него были мускулистые, под стать груди. Теперь на нем оставались только трусы.

– Когда я сделаю свое дело, ты уже не сможешь обвинить меня в том, что я трахнул тебя из жалости. Если тебе нравится называть это траханьем – валяй, не стесняйся. Но уж несомненно – занятием любовью. – Он спустил шелковые трусы и снял их.

Член у него был твердый. Большой и пульсирующий. Темно-красный с голубыми прожилками вен. Пусть Айзек и был мужчиной за пятьдесят, но он был великолепен!

– Хочу, чтобы ты знала, я не приставал к тебе две последние ночи потому, что, во-первых, у тебя на бедре был синяк, поставленный этим недоноском Дирком, а во-вторых, я не получил от тебя приглашения спать в твоей постели, но у тебя, безусловно, был шанс получить секс.

Мэллори открыла рот.

Айзек не дал ей ничего сказать.

– И даже не трудись говорить, будто ты этого не хочешь. Ты только что заявила мне, что я задел твои чувства, не занявшись с тобой любовью. Я намерен исправить это упущение. И скоро я узнаю, хочешь ли ты меня на самом деле. А я уж точно не стану лгать, будто не хочу тебя. – Он опустил руку, провел по члену, и тот вздрогнул от возбуждения, ты сама видишь, насколько сильно я тебя хочу.

Мэллори была застигнута врасплох. Она видела сейчас перед собой совершенно иного Айзека. Вот она – его решительность, его непревзойденная способность видеть ее насквозь. Каким-то образом власть, которая в их отношениях до сих пор была ее прерогативой, перешла к нему. Мэллори даже не поняла, как и когда это произошло. Понимала она только одно – то, что у нее колени подгибаются от слабости и желания. Все это было уже слишком для нее. Она из опыта знала, что Айзек был не такой, как молодые мужчины: торопливые, перевозбужденные и эгоистичные. Он не даст ей отстраниться от процесса. От секса. Мэллори боролась со слабостью. Она должна была вернуть себе силы и оттолкнуть его.

– Не позорься! Оденься сейчас же.

– Твои слова произвели бы на меня большее впечатление, если бы ты не смотрела все время на мой член. – Айзек подошел к ней, совершенно не стесняясь своей наготы. И своего возбуждения.

Не получилось! Паникуя, Мэллори решила сменить тактику.

– Отлично! Я хочу секса. Давай просто возьмем и сделаем это. – Мэллори подошла к нему, рассчитывая, что она сейчас снимет трусики, примет его в себя и заставит его кончить. Быстро. Бурно. Чтобы она так и осталась неудовлетворенной. Себе же в назидание. Чтобы запомнила урок.

Айзек перехватил запястье Мэллори и привлек ее к себе. Он обнял ее одной рукой, прижал крепче и прошептал:

– Я не один из твоих игрушечных мальчиков, Мэллори. Я очень хорошо тебя знаю. И знаю все твои хитрости. В этом я всегда отдавал тебе должное.

Мэллори вздрогнула и едва не застонала. Никто не знал ее так хорошо, как знал он.

Айзек погрузил пальцы в ее волосы, оттянул назад голову и поцеловал. Крепко и глубоко. То был поцелуй мужчины, который знает свое дело. Он знал, как заставить ее почувствовать себя женщиной: женщиной в надежных руках, женщиной, дрожащей от возбуждения. Затем он снял с нее джемпер, расстегнул бюстгальтер, спустил юбку и трусики. Мэллори скинула туфли и позволила ему повалить себя на кровать.

Айзек скользнул жарким обожающим взглядом по ее телу, наметив маршрут для языка. Он задерживался на каждой значимой метке: на ключице, на груди, на сосках. Мэллори уже изо всех сил впивалась пальцами в его плечи. Айзек продолжал ласкать губами нежную кожу под грудью, ребра, живот. И вдруг он замер.

Мэллори видела, каким жестким стало у него лицо, когда взгляд его упал на синяк с наружной стороны ее бедра. Он легонько прикоснулся к нему пальцем, а затем прижался губами.

Мэллори закрыла глаза. Слезы жгли их. Ему действительно было не все равно. Айзек дорожил ею. И это пугало ее и в то же время возбуждало. Так ей легче было раскрыть себя перед ним, позволить ему прикоснуться губами к чувствительной точке между ног. И она знала, что он не отпустит эту точку, пока она вся не загорится огнем, пока она не кончит. Потом он накрыл ее тело своим и посмотрел на нее сверху. Губы его были влажными от ее соков, глаза ярко горели от желания и одновременно излучали нежность.

Опершись на локти, Айзек взял ее лицо в ладони.

– Вот это – настоящее, Мэл. – Он глубоко вошел в нее. – Когда ты перестаешь бороться со мной и отдаешь себя мне потому, что хочешь этого. Ведь ты же знаешь, что я буду беречь тебя.

Айзек толкнул себя в нее резко и глубоко. Он неутомимо вонзался в нее до тех пор, пока Мэллори не ощутила, что на свете ничего не осталось, кроме него, Айзека. Она чувствовала его своими бедрами, своим животом, своей грудью. Губы его касались ее губ, языки их сплетались, ладони его сжимали ее лицо. Она не могла с ним бороться. Она могла лишь ощущать. Он любил ее с тем же страстным напором, с каким делал все в жизни.

Мэллори вздрогнула под ним. Тело ее сотрясалось от взрывов оргазма…

Айви уговаривала себя не волноваться за мать, пока Люк кругами ездил вокруг здания мотеля, проводя рекогносцировку местности. Задняя часть отеля выходила на ресторан и на шоссе.