Текст книги "Осминожка (СИ)"

Автор книги: Дженни Роса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

   Я очнулась на полу, и точно не дома. Пол металлический, серый, матовый. Первая мысль, возникшая в мутной голове: «Сколько мы вчера выпили?». Голова раскалывалась и шла кругом, не давая сосредоточиться.

   Прошла пара мучительных минут, и я пришла в норму. Ничего уже не болело, и даже не мутило. Голова стала кристально чистой, и в неё полезли неудобные вопросы. Первое это: «С кем мы бухали?». Второе: «А была ли пьянка?». Совсем не помню, что предшествовало моему теперешнему состоянию.

   «Зовут меня Марина Цветочная» – помню своё имя, уже хорошо. Легко вспомнила место работы и свою квартиру в «хрущёвке» (не совсем свою, живу я ещё с мамой).

   «Но где я сейчас?» – довольно актуальный для меня вопрос.

   Я поднялась с пола, и осмотрелась. Комната, в которой я находилась, была тюрьмой. Тюрьмой не в том смысле, совсем не обезьянник. Комната была строго кубическая, по 2,54 метра каждая сторона. Стены из листового титана, толщиной в 2,54 см. Нет вентиляции и освещения. Это даже не тюрьма, а саркофаг.

   «Дюймовочка! Чертовы американцы, со своей имперской системой мер!» – я же всё-таки инженером работала, и намучилась с переводом величин.

   И тут меня слегка накрыло: «Как я померила комнату? А как толщину стены узнала? И как я вижу в полной темноте?». Я одним взглядом определила габариты и материал, чего раньше за собой не замечала.

   «Жуть какая-то!» мысленно ругнулась я, и инстинктивно обхватила себя руками.

   И тут меня накрыло ещё раз, и на этот раз конкретно. Я была твердая и пластмассовая. Я была сраным роботом, как в фильме по Азимову. Пластиковые щитки по всему телу, и чёрная резина на суставах. Я ошарашено упала на пол, не смогла закричать – не было голоса. То чудовище, что сделало это со мной, не дали мне голоса.

   «Чертов шовинист! Слушать меня ему, видите ли, нет необходимости!» В голове всплыла картинка какого-то робота с выпученными глазами-объективами. Размером с человека, но больше смахивающего на толстожопого, коротконогого горбуна с руками до пола. Сейчас я была уверена, что виноват во всём произошедшем он.

   Отсутствие гормонов в организме не позволило мне надолго раскиснуть. Я же теперь не испуганная девчонка, а расчетливый андроид. Первым делом надо было разобраться с тем, где я сейчас, и что делать дальше.

   Осмотр пространства вокруг показал, что за одной из стен была кабина пилота. Мой проникающий взгляд не так уж и далеко пробивал, и всю конструкцию я охватить не смогла. Но и того, что я увидела, хватило понять, что мы летим. Только было не ясно, это самолёт или звездолёт. Конструкция очень странная, и довольно сырая. Будто специально для перевозки меня сделали один экземпляр.

   Пилот был один, но кресла для управления два. «Куда же делся второй пилот?» – подумалось мне, и тут же в голове всплыла картина небольшой битвы. Вторым пилотом была боевая девушка, накаченная блондинка. Она боролась с роботом, с которым мы работали в паре.

   Я занималась установкой антенны в скальный грунт, а второй механический урод меня охранял. Указания по работе я получала через сеть. «У меня теперь встроенный Wi-Fi?» – мне стало слегка смешно.

   В самый разгар работы десантировалась эта парочка, не дав мне закончить. Меня бравый капитан вырубил электрошокером, даже не предупредив и не давая шанса на добровольную капитуляцию. Я бы и сопротивляться не стала, я же инженер, а не пехота. Хотя кто знает, я же не контролировала себя. А вот мой охранник-грузчик уже обладал некоторым арсеналом для обороны.

   Последнее, что я помню из той заварушки, так это девку, кинувшуюся в рукопашную на робота. Её прожгло плазменным резаком. Просто не хватило ловкости, чтоб вырубить его таким же шокером.

   «Глупая смерть, стрёмной бабы» – мне её было совсем не жалко. Жалко было первого пилота. В его глазах в тот момент было столько боли, что я даже сейчас ему сочувствую. Но он не растерялся и мужественно сбежал с поля боя, захватив обездвиженную меня. Закинул в ящик, где я уже отключилась совсем.

   Самое обидное, я даже не знаю где происходил весь этот экшен. Это могло происходить как в горах, так и на другой планете. Хотя, насколько мне известно, наши человечки дальше луны ещё не летали. Трудно представить, что они так с лёгкостью летали на другую планету. И уж тем более на этом летающем гробу.

   «Что ж пора выбираться из титановой коробки!» – у меня не было сомнений, что даже 2,54 см титана станут для меня препятствием.

   Глядя на стену, я перебирала варианты вскрытия стены. Нарисовала в воображении прямоугольный проход. Его запросто можно прорезать плазморезом. Мне показалось, что прямоугольник это скука. Представила глаз. Левый. Не понравилось. А если анимэшный глаз? И почему проход должен быть в форме глаза? Большие пышные губы.

   «Ну что за бред?» – совсем крыша поехала.

   Капитан сидел в двух метрах от меня. Нас разделял слой титана, переборка, стойка с оборудованием и спинка кресла. Прицелилась лазером ему в темечко, и начала прикидывать какую мощность дать. Надо разом прожечь весь метал, кресло и голову. Он и не заметит, как умрёт.

   «Блин о чём я опять думаю? Так легко убить человека? Тем более единственного пилота! Это точно не мои мысли. У меня есть лазер?» – я посмотрела на указательный палец. Именно в указательных пальцах у меня встроенные лазеры на хреновы гигаватты мощности.

   Я чуть-чуть чиркнула по стене лазером. Проплавила небольшую канавку в металле. Она ещё некоторое время светилась красным. Из ладони пшикнула плазмой – тоже хорошо режет. Выглядит со стороны как ускорители у Тони Старка, только летать не позволяют.

   «Надо всё же поговорить с пилотом. Он человек, и я тоже человек – договоримся» – именно с такими мыслями о сотрудничестве я пошла к нему. Пошла прямо сквозь стену. Медленно контролируя каждый участок тела погружающийся в металл. Нужно было ещё оставить твердые участки тела для отталкивания от пола. Через метровый монолит я бы так просто не проскочила. А тут, вначале неуверенно, только пальчик погрузила в титан, пошёл как по маслу. Потом руку, голову и ногу. Когда начало входить тело я испугалась – а вдруг сейчас застряну. Но вот уже правая нога ступила на пол с наружной стороны моего саркофага, и левая смогла оторваться от пола и погрузиться в металл. Прошла как через желе, встречая только лёгкое сопротивление.

   Я мысленно хихикнула, и пошла к креслу второго пилота, стараясь не шуметь. Села я в кресло просочившись сквозь него. Первый раз сажусь с другой стороны сидения. Раньше мне бы такое и в голову не пришло, а тут побаловаться захотелось.

   Взглянула в окно – мы летим над морем. Не в космосе – уже хорошо. Это мой младший брат хотел стать космонавтом, а не я. Хотя киборгом ни один из нас даже не думал становиться. Вспомнив братика, мне взгрустнулось. Но слезу выдавить не удалось, в виду физических особенностей моего организма. С братиком должно быть всё нормально, а вот я для него, похоже, умерла. Не могу же я теперь в таком виде показаться перед ним.

   – Сука! Как ты смогла выбраться? – от тоскливых мыслей меня отвлёк первый пилот (теперь уже единственный). Наконец, он соизволил меня заметить, не прошло и часа (точнее пяти минут).

   «Пора приступать к переговорам» – подумалось мне, и тут же до меня дошло, что говорить-то я не могу. Даже что-то промычать не получится.

   Он же, недолго думая, кинулся на меня. Я выставила руки перед собой, пытаясь защититься, и замахала головой. Мою пантомиму он не понял, он был в ярости, и вообще плохо соображал. Своей правой рукой он одним движением вывернул мою руку, и я услышала хруст своих костей. Этот стеройдный гад сломал мою любимую левую руку. Боли не было, только обида. Промелькнула мысль: «У меня есть кости?». Второй рукой он схватился за горло и начал неистово душить. Я только глупо смотрела на него, так как отчётливо понимала, что задушить он меня не сможет. Всё-таки я уже не человек.

   Я попыталась убрать его руку с шей своей правой уцелевшей, но неудачно. Оказалась, что не так уж я и сильна как мне казалось минуту назад. Он уже душил меня двумя руками, с лёгкостью вырвав меня из кресла и с размаху приложив об пол.

   Когда в его руках захрустели мои шейные позвонки, я действительно испугалась за своё существование. Извернувшись всем телом, и сделав не мыслимый рывок, я повалила его на пол. Я зажала его левую руку ногами и зафиксировала рукой. Видела этот болевой приём когда-то по телевизору. Не знаю как насчёт боли, но подняться он уже не мог. Я придавила его своими ляжками, а он в бессилии только рычал, и дёргал свободными конечностями.

   Мне показалось, что мы так пролежали целую вечность, хотя, по сути, не прошло и минуты. От бессилия он укусил меня за ногу, и пытался отгрызть кусок. Мне это показалось забавным. Что делать дальше я не знала: убивать мне его не хотелось, а договориться никак. Даже просто связать его у меня не получиться. Стоит только выпустить его из захвата, снова начнёт ломать мне кости.

   Я, как и должно было поступить девочке, просто сбежала. Активировала свою функцию «проходить сквозь объекты» на всё тело и плавно провалилась сквозь бравого капитана, а также и сквозь пол и обшивку фюзеляжа. В общем, вывалилась из самолёта.

   «Твою мать!» – кричала я в своей голове, летя к поверхности воды с бешеной скоростью. Это же надо было додуматься прыгать с самолёта без парашюта, да ещё и посреди океана. А ведь косточки у меня более хрупкие, чем раньше.

   Что ж делаем по-умному: руки, ноги в стороны и планируем звёздочкой. Левая телепается – сломана. Печаль-ка, конечно, но скорость падения снизилась. Ещё и этот чёртов высотомер со спидометром. И ведь не светится ничего перед глазами как у «терминатора», просто знаю, что скорость 196 км/ч, и высота ещё полтора километра лететь. Чем ближе я подлетала к поверхности, тем отчетливей понимала, что сейчас я сломаюсь об водную гладь.

   Всего за сотню метров от воды я перегруппировалась, и вошла в воду ногами вытянутыми как по струнке, при этом скрестив руки на груди. Я придерживала свою искалеченную руку здоровой, чтоб её совсем не оторвало при ударе.

   Удар был сильный настолько, что содрогнулись все мои косточки. Я вошла в воду как снаряд, распылив облако брызг на десятки метров. Ушла под воду метров на пятнадцать, и потихоньку начала всплывать.

   Оказывается я легче воды, и живучей человека. Видимо ливер у меня покрепче человеческого, а вот косточки переломала. Я прям жопой чуяла трещины в тазовой кости. Помимо прочего сломала обе ключицы и несколько рёбер. Перелом нескольких позвонков поясничного отдела даже заставил меня немного забеспокоиться. Я уж промолчу про половину отлетевших пластиковых декоративных щитков. А ведь я чувствовала их не одеждой или бронёй, они были частью меня, моей кожей.

   Я мирно плавала по поверхности моря, оценивала повреждения. Кровью истечь мне не грозит, слава робототехнике. Боли не чувствую, что тоже замечательно. А так наверняка бы уже от шока отключилась. Чувство голода и холода меня также не беспокоили.

   Необходимо было обездвижить все переломы, но в бескрайнем море нет ничего для иммобилизации. Пришлось обратиться к своему новому организму за помощью. Мне же сразу в голову пришли варианты вскрытия стены, должны и для ремонта интуитивные инструкции быть.

   Очевидная мысль была только одна, отправиться в «пункт диагностики и ремонта» для диагностики и ремонта. Мысль эта была не моя, скорее похоже было на команду или рекомендацию к действию. Я даже интуитивно почувствовала направление, куда мне настойчиво рекомендовала отправиться система.

   Эти позывы я заглушила на корню. Я не собиралась снова быть послушной куклой без свободы воли и личного мнения. Нужен был другой способ восстановиться.

   То, что кости срастутся, я была уверена на сто процентов. Необходимо только время и покой. Даже облицовка корпуса уже начала восстанавливаться, втягивая необходимые элементы из воды. Правду говорят, что в океане растворена вся таблица Менделеева. «Нанотехнология рулит» – порадовалась я.

   В голову пришла мысль поуправлять регенерацией внешней обшивки. Ей, по сути, не обязательно быть изначальной заводской формы.

   С помощью своего рентгеновского зрения, я смогла точно составить кости сломанной руки в изначальное положение. Будь я человек, даже если обезболить, всё равно бы так не вышло. При переломе со смещением, мышцы натягиваются и не дают поставить кость обратно, только с помощью грубой силы или на растяжках месяц пролежать. А я запросто собрала все осколки как мозаику, и сразу начала формировать внешний жёсткий каркас на всю руку.

   Сразу – это конечно я преувеличила. Чтоб он начал держать форму у меня два часа ушло, и до полного выращивания ещё день. Медленно эта «нанохрень» работает, или у меня просто сноровки не хватает.

   Как только рука мало-мальски зафиксировалась, я занялась спиной. Вообще ей надо было заняться в первую очередь, по логике вещей, но я же девочка. Спина где-то там, а рука прямо перед глазами болтается.

   В общем, за два дня я собрала сетчатый кокон вокруг своего тела. Ещё два он укреплялся, и я стала как куколка бабочки. И только после этого я запустила восстановление своего скелета. А это ещё на два месяца работы. Сразу задала параметры по укреплению костей, а то любой стеройдный качёк руками переломать может.

   После задания всех установок я со словами «Всё спать» отключилась. Нечего расходовать энергию и нервы попусту.

   *

   – Лёша зайди, ко мне, поговорить. – Сообщил по телефону начальник Лёши, он же майор Алексей Федорович Сечкин.

   Операция, которую он проводил с напарницей, провалилась по всем пунктам. Его напарница погибла. Требуемый объект не захвачен. А попутно захваченный объект сбежал.

   «Лучше бы я вообще эту суку не брал с собой! И то проблем меньше было бы» – ругал он себя за проявленную не вовремя инициативу. Задача была захватить «погонщика», но это оказалось не по зубам двум подготовленным солдатам. А эта дура ещё и в рукопашную на дроида кинулась, нет чтоб издали обезвредить. Прихваченная при отступлении обычная «шестерёнка» оказалась с норовом, и доставила большую кучу проблем, и неудобных вопросов.

   – Здравия желаю товарищ подполковник! – Выслужился он, проходя в кабинет начальника. Не дожидаясь приглашения сел в кресло и расслабился, всё же это его давний друг.

   – Как так получилось, что захваченный объект сбежал?

   – Вань, ну ты же читаешь! У тебя мой отчёт перед глазами. И видео ты смотрел. – Алексею уже осточертело в сотый раз рассказывать одно и то же.

   – На кой чёрт ты вообще эту шестерёнку потащил? Знал же, что они бесполезны.

   Всё предыдущие дроиды при захвате превращались в безжизненную мумию, отключаясь полностью. И «вскрытие» не давало ничего, так как внутри оказывался скелет и монолитный композит неизвестного назначения. Ни схем, ни проводов, ни источников питания, ни какой научной начинки. Всё уничтожалось на молекулярном уровне. И хорошо хоть не взрывались, а только вызывали небольшое электромагнитное возмущение, как от маленькой ядерной бомбы.

   – Ты же видел, как этот погонщик прокачен был. Надо было взвод посылать, а не нас двоих. – Оправдывался Алексей. – А ещё эта сучка...

   – Сучка? – Удивился подполковник. – У них же пола нет, это дроиды.

   – Да знаю я! Но ты же видел, какая у неё фигура? Обычно человекоподобные на мужиков похожи, а эта другая. Ну, я и решил её взять, для экспериментов. – Немного засмущавшись, добавил. – Ну, или в кабинете как статую поставить.

   – А то, что она могла твой борт закоротить, ты не подумал?

   – Так она же в «курятнике» была!

   – А потом рядом с тобой сидела. Ты видел отметины на стенах камеры. Она так же и тебя поджарить могла. Думаешь, твои красивые глазки пожалела? Как она вообще выбралась?

   – Не знаю я! Надо было камеру в «курятнике» ставить как я и говорил, хотя б автономную на батарейках.

   – Это мы доработаем. Но тебе её надо найти. ЭМИ не было зафиксировано ни одним датчиком, значит, ещё дееспособна жестянка.

   – И что мне с ней делать если найду? Её же никакие стены не удержат.

   – Будешь её электричеством бить. Сам же с лёгкостью её вырубил, она и не дёрнулась.

   – А, ну да...

   *

   Проснулась я одним рывком, и на секунду испугалась. Я же в коконе, в полной неподвижности. Вода снаружи не плещется, что странно. И давление на корпус возросло.

   Прикинув в уме все данные, я пришла к выводу, что я опустилась на самое дно. И совсем не в переносном смысле, в самом, что ни на есть, прямом. Из-за усиленного скелета я стала тяжелей. Теперь лежу на дне морском, и уже илом присыпанная.

   «Пора вылезать из раковины» – приняла я решение, и дала мысленную команду для раскрытия своего кокона. Сегменты моей внешней жёсткой оболочки начали растрескиваться. Лишнее начало отваливаться, оставляя пластичными в суставы. Можно было и полностью убрать экзоскелет, но так мне было спокойней. Я, как и прежде, стала покрыта защитными щитками – остатками кокона.

   Пребывание на дне моря (или океана? знать бы ещё где я), меня весьма позабавило. Никогда не занималась дайвингом, а тут ещё и без всяких ограничений. Хоть всю жизнь по дну плавай.

   «А сколько я теперь жить смогу?» – невольно задалась я вопросом. Отменная регенерация и неприхотливость организма ограничивает срок бытия только запасом энергии или форс-мажорными обстоятельствами. Какая у меня батарейка я не знаю, а вот прибить меня пожелает каждая из противоборствующих сторон. Знать бы ещё кто с кем потасовку устроил.

   В месте где я залегла на дно не было ничего особо интересного – только ил да несколько рыбёшек. Ни кораллов, ни затонувших сокровищ. Хоть бы какие акула или кит показались.

   Решено было плыть к берегу. Только карты нет, GPS нет. Зато есть компас – встроенный. Приколюха ещё та – я знала направление полёта на самолёте, и направление на ремонтную базу неизвестного мне противника. Пилот был русский, и наверняка летел в Россию. Мне, стало быть, туда же.

   «В путь!» – сказала бы я, если смогла, и поплыла по курсу полёта самолёта. Самолёт уже наверно с десяток раз место своей дислокации поменял, и меня за полтора месяца теченьем неизвестно куда унесло. Но выбора у меня не было, только вперёд.

   Двигалась я по дну, там интересней и вода спокойней. Как вспомню, сколько меня по волнам болтало, так тошнить начинает (было бы чем!). Быстро плыть научилась не сразу. Пришлось перебрать несколько стилей, чтоб понять, что махание руками эффективно только на поверхности. Самый оптимальный стиль плавания оказался «дельфин». Я даже по этому поводу инициировала рост ласт на ногах. За сутки у меня стал семидесятый размер ноги, и хорошо что это не навсегда. Выглядят как фабричные ласты, только снять нельзя.

   Плывя по дну моря, я удивлялась количеству мусора на дне. Визуально его не так видно, но мой сканер запросто обнаруживал все отходы человеческой цивилизации под слоем ила. Секло и пластик, осколки дерева и фрагменты бумаги. Металла меньше, а всю органику наверно рыбы съедают.

   Спустя три дня плавания у меня случилось знаменательное событие – я нашла золотую монету. Золотая монетка являлась старорусским золотым червонцем, и весила примерно 3,5 грамма. Она не блестела на поверхности, а была зарыта глубоко в ил. Если бы не моя «суперспособность», то этой монете так и лежать бы на дне до скончания веков. Но, даже не смотря на всю честность моей находки, было чувство, что я её ворую. Видимо, только добытое тяжёлым трудом, человек считает своей наградой, а я, так, мимо проплывала.

   Возник вопрос «куда её девать?» – ни карманов, ни сумки. Я себя тут же стукнула по голове за свое приземлённое мышление. Я попросту сделала карман на теле, сунула в него уже отчищенную лазером монетку, и тут же он зарос, надёжно скрыв находку. Ничего нового наращивать не надо было, так что операция заняла от силы пять минут.

   Позже нашла ещё четыре аналогичные золотые монеты, серебра не находила, а медь я не брала – монеты были сильно сгнившие. Но главной находкой был кабель. Я нашла подводный интернет кабель, идущий поперёк моего курса.

   Подключиться к кабелю у меня не получилось. Я попыталась мысленно приказать себе, и ничего. Просунула руку внутрь кабеля, но тоже ничего не смогла сделать. Так и осталась без связи, а то ведь даже день какой сейчас не знаю.

   Куда плыть я не знала. Прямо по курсу, налево или направо по кабелю. И сказочного путеводного камня поблизости не было. Пришлось всплывать. Это не то чтоб меня сильно расстроило, но было откровенно страшно. Здесь на дне ни забот, ни хлопот, и никто не пытается меня придушить. Впереди меня ждёт море опасностей, как известных, так и неизвестных.

   «Надеюсь, всё обойдётся!» – Пожелала себе удачи, имея в виду не только всплытие.

   Как выяснилось после всплытия, декомпрессия мне не страшна. Видно жидкостей во мне не так уж и много. Хотя в тайне я надеялась, что у меня хоть вскипит мозг, но видно ничего человеческого во мне не осталось.

   На поверхности был полдень. Штормило. Сильный ветер гонял тучи по небу и волны по морю. Но солнце разглядеть среди туч удалось. Кабель шёл с севера на юг (или наоборот? в общем не важно), а я всё это время плыла на восток. По моим подсчётам я проплыла около 700 километров, и неизвестно, сколько ещё плыть.

   Здраво рассудив, я пришла к выводу, что нахожусь южнее моей родной страны. Температура воды и воздуха не опускалась ниже 15 градусов, а северные моря у нас куда холодней.

   Плыть было решено на север вдоль кабеля. Я снова нырнула на дно и отыскала злосчастный путеводный кабель. Меня довольно далеко унесло течением, пока я была на поверхности. И при всём моём уникальном зрении, в мутной воде я видела не далее двадцати метров.

   Плыть вдоль кабеля, было не столь интересно, чем до этого. Совсем не оставалось пространства для манёвра. Пёрла как трамвай по рельсам.

   Когда кабель стал значительно увеличиваться в диаметре, я даже обрадовалась. Это верный признак прибрежной зоны, где их усиливают, защищая от повреждений. Было бы довольно глупо, если бы рыбацкая лодка своим якорем перебила кабель, оставив пол континента без интернета.

   Ещё час плаванья и я вышла на пляж. Наконец твёрдая поверхность, по которой можно ходить. Я была уже готова расцеловать песок, по которому так давно не ходила. Вовремя вспомнила, что губ у меня нет. Или есть! Я же себя даже в зеркало не видела. Но это мелочи, а главное я выплыла. Четырехдневный марафонский заплыв для меня был испытанием на прочность, как физическую, так и моральную. Тело с легкостью выдержало нечеловеческие нагрузки, а вот психологически... Мне даже в голову раньше не приходило мысль переплыть море. Я и плавать-то толком не умела, а нынешняя версия меня уже тоскует по морю. Зато в море я только и мечтала о суше.

   Сейчас была ночь, что очень удобно для меня. Не хватало ещё толпы зевак своим видом собирать. Но всё же на пляже был народ. Несколько весёлых компаний устроили ночные посиделки у костра. Некоторые парочки довольствовались только друг дружкой.

   Мне же для начала необходимо было раздобыть одежду. Сейчас я вся была как полиэтиленовая канистра, серо-белая и немного просвечивающая. Мои чёрные части тела в районе суставов переварились за время моего восстановления, и стали нейтрального цвета, как и защитные щитки. Только кости слегка просвечивают чёрным, но в темноте этого никто кроме меня не заметит. И уж спасибо создателю, что у меня в теле нет всяких лампочек и светодиодов, а то бы была как новогодняя ёлка на пляже.

   Воровать одежду у отдыхающих, по-моему, плохая затея. Я же не невидимка. Издали похожу на голую лысую девушку... в ластах!

   «Блядь, ласты!» – совсем забыла о своей новой части тела. Втягивать их в тело дело долгое – полдня уйдёт. Как говориться: «Легко пришло – легко ушло». И лёгким эмоциональным порывом они просто отсеклись от организма. Стали мои ножки снова 37 размера. Правда, без пальцев, но думаю это поправимо. Ласты остались на песке. При этом тут же побелели и потеряли свою эластичность. Как будто умерли.

   Я уже даже сомневаюсь, что я робот или киборг. Я как будто новый биологический вид. Вот только лазеры и плазморезы встроенные в руки портят картину.

   Я отправилась к ближайшему пляжному домику, у которого не горел свет в окнах. Всё же неплохо, что мне тот кабель попался – сразу к городу вывел, и возможно к большому.

   Ближайший домик оказался необитаем, и к тому же совершенно пустым. Его брат близнец по соседству порадовал меня наличием вещей, и отсутствием хозяев.

   Сигнализация на домике была, но контактная. Мне же двери открывать не надо, или окна бить. А если бы стояли объёмные датчики, то пришлось бы искать другой дом.

   Внутри я нашла себе джинсы, майку и кепку. И как ни странно, но они мне подошли по размеру.

   Самое главное нашлось зеркало – большое, во весь рост. Наконец, я смогу увидеть себя в полной красе.

   На меня из зеркала смотрела болванка – заготовка для человека. Белая невзрачная пластмасина. Глаза страшные, выглядят как объективы камер. Рта и носа нет, лицо ровное в тех местах. Хорошо, что голова по форме похожа на голову человека. Я даже сумела разглядеть в ней контур своего лица, и свой маленький острый подбородок.

   Вообще, если присмотреться, то всё мое новое тело по форме напоминает мои пропорции. Разве что у меня был небольшой животик, который сейчас заменяют кубики из щитков.

   «И как с ними нагибаться?» – подумалось мне. Я сделала несколько движений из гимнастики. И всё у меня отлично двигалось, ничто не цеплялось, не шоркалось. Защитные щитки немного выпирают, сильно контрастируя на фоне мягких сочленений.

   От защиты придется отказаться, в угоду достоверности. Не думаю, что на меня сразу кидаться начнут. Да и так не такая уж я и хрупкая теперь.

   Я стояла неподвижно и наблюдала, как моя защита становиться мягкой и податливой как кожа. Проявляется фигура, когда-то радовавшая моего парня.

   Голову пришлось формировать по памяти. Как из пластилина вылепливала свое лицо. У меня появились слегка пухлые губки, немного широковатый, но очень симпатичный носик. Объективы, находящиеся вместо глаз, пришлось сдвинуть поближе и углубить в череп. После я сформировала вокруг них глазные яблоки и веки. А вот ресницы не захотели получаться – сильно мелкие детали. Вообще, как я поняла, с волосами у меня теперь напряжёнка будет. Впрочем, как и с голосом.

   Легких нет – не беда, могу эмулировать. Голосовые связки – тоже не проблема. Но у меня череп не человеческий – нижней челюсти нет, и места для неё нет. Что-то важное, а не только мозги, занимает всю мою голову целиком. А это значит, что рот мне никогда не открыть. Не сказать ни одного слова, не съесть ни одной булочки, не выпить ни бокала вина.

   За губами у меня зубы, а за зубами черная черепушка. Мне остаётся только мило улыбаться.

   Хотя до «мило» еще далеко. Я битый час настраивала мышцы на лице, но так и не смогла сделать достоверную мимику. Битый час корчила гримасы зеркалу. И как оно не треснуло?

   Настало время раскраски. И хвала создателю, мне не надо использовать килограммы тональника. Я могла выбрать цвет по своему хотению, и по мысленному велению.

   Сперва, я покрасила себя равномерно в один тон, и получилась глянцевая кукла Барби. Добавила шероховатости и матовости коже. В нежных местах, таких как подмышки запястья и т.д. высветлила кожу, и добавила немного синих венок. Полностью убрала прозрачность, и добавила веснушек. Уже больше похоже на правду.

   Глаза – это вообще отдельная тема. Глазное яблоко пришлось делать глянцевым, белым, и рисовать капилляры. Добавила мышцы, и глаза стали вращаться, а веки моргать. Единственное, что меня бесило, так это то, что у объективов сферичность не совпадает с глазным яблоком. Как будто в глаз ткнули, и вмятина осталась. Зато у меня теперь выразительные чёрные глаза – ведь окуляр объектива занял всю радужку глаза. Будем надеяться, что она бликовать в темноте не будут как у кошки, а то ведь в темноте я просто отлично вижу.

   Дальше пошла рутина: грудь, соски, пупок, пальцы ног, ногти, пара родинок, моя татуировка дракончика на плече и прочее. Интимные дырочки я делать не стала, как то не захотелось, да и незачем.

   Осмотрела себя в зеркало, покрутилась так и так. Вроде ничего, вот только грудь мне повыше да побольше. Но это уже блажь, которую я могу себе позволить.

   Надев на себя одежду и на голову кепку, я отправилась на пляж. Мне необходимо было поплавать. Все мои метаморфозы, исчерпали внутренние резервы ткани. Было чувство пустоты внутри, и скорей всего так и физически и было.

   На улице уже было светло. Я больше тёх дней простояла в том доме. Могла бы и дольше себя раскрашивать, но пора было двигаться дальше.

   На пляже были отдыхающие. Много отдыхающих! А у меня, как назло, и купальника нет. Можно было бы сымитировать, но потом заново всё тело раскрашивать не было желания.

   Прейдя на пляж, я не вызвала ни одного удивлённого взгляда. Только когда начала делать из своих джинсов шорты, люди стали оборачиваться и предвкушающе улыбаться. Я же, краем своего электронного глаза, подглядывала за их мимикой.

   Когда я сняла свою бесформенную футболку, то пошли пошлые взгляды и гневные от женщин. И, наконец, пора собирать в коллекцию мимику удивленных лиц. Я сняла кепку, предъявила летнему солнцу свою блистающую лысину. Помимо удивлённых лиц, были и сочувствующие и выражающие полное отвращение.

   В одних шортах я отправилась плавать. Плавала я долго, до самого вечера. Полностью восстановила запас своей наноткани. Ещё по ходу плаванья подняла коллекцию обручальных со дна и не только колец: пару дорогих наручных часов, и даже один мобильный телефон (кто вообще плавает с телефоном?).

   Вышла я уже в сумерках, с полностью рабочей мимикой лица. Моему счастью небыло придела. Я могла теперь улыбаться, смущаться, злится. Не могу говорить, так хоть взглядом всё объясню.

   Майка с кепкой остались на берегу – никто и не подумал воровать это тряпьё. Хотя конечно поворошили, в поисках ценностей, а все ценности у меня сейчас в карманах моих секси-шорт.

   Я отправилась в город сдать барахло и обновить гардероб. В люди я вышла уже к полуночи, и ловить что-либо было бессмысленно.

   Я нашла старый жигулёнок, и, просунув руку сквозь стекло, открыла дверь. Из меня вышла бы идеальная угонщица! Я просто завалилась в машину спать. Нужды в отдыхе у меня не было, а переждать время где-то надо. Плюс ещё в бардачке нашлась зарядка для телефона. И сам бог велел зарядиться и поспать. Я воткнула зарядку прикуриватель и подцепила телефон. Внутри он был сухой, иначе я бы его подымать со дна не стала. Так что он должен быть вполне рабочим.