Текст книги "Летний ресторанчик на берегу"
Автор книги: Дженни Колган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Дженни Колган
Летний ресторанчик на берегу
Jenny Colgan
THE SUMMER SEASIDE KITCHEN
Copyright © 2017 by Jenny Colgan
This edition is published by arrangement with Conville & Walsh UK and Synopsis Literary Agency
All rights reserved
Перевод с английского Татьяны Голубевой
Оформление обложки Виктории Манацковой
Карта выполнена Юлией Каташинской
Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».
© Т. В. Голубева, перевод, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2020
Издательство Иностранка®
* * *
Посвящается медсестрам.
Потому что вы изумительны!
От автора
Привет! Если это первая из моих книг, которую вы читаете, – добро пожаловать! Я искренне надеюсь, что она вам понравится. А если вы уже читали мои книги, то огромное и сердечное вам спасибо! Так приятно встретиться с вами снова, и, вау, вы прекрасно выглядите! Вы что, перекрасили волосы? Вам это очень к лицу!
Добро пожаловать в «Летний ресторанчик на берегу»! В отпуск вы, конечно, отправляетесь в самые разные места, но при этом не тратите много времени на то, чтобы как следует узнать свою собственную страну. Я это знаю точно, потому что, прочитав эти строки, мой дорогой друг Уэсли будет фыркать и закатывать глаза, ведь мы дружим уже больше двадцати лет, а я ни разу не навестила его в Белфасте. Итак, я намерена пойти дальше: когда в прошлом году, после десятилетий, проведенных за границей, я вернулась в Шотландию, то решила все исправить.
Прежде я никогда не проводила время в Горной Шотландии и на островах, потому что родилась в южной ее части, так что теперь я пользуюсь любой возможностью, чтобы побывать в тех местах и все изучить, а в острова я влюбилась сразу же.
Там огромные белые пляжи, странные древние сооружения, плоские безлесные равнины – деревья не могут расти под такими сильными ветрами, – а еще бесконечные летние ночи, когда темнота не приходит вообще. Льюис и Харрис, Бьют, Оркни и в особенности Шетланд, одно из самых странных и чудесных мест во всем Соединенном Королевстве, – все это наводит на приезжих особые чары.
Я хотела начать книгу с самого дальнего севера, но потом придумала некий остров, где соединилось все сразу, – потому что нет ничего хуже, чем писать о каком-то реальном месте и в чем-то ошибиться, – тогда все начинают на тебя злиться. Поверьте, этому я научилась на собственном горьком опыте!
Итак, Мур – придуманное место, но я надеюсь, что в нем отразилась сущность всех тех изумительных островов дальнего севера, которые поражают своей необычной красотой. Они кажутся мне волшебными, хотя, конечно, для людей с мелодичными голосами, что живут там, это просто дом.
В книге вы также найдете традиционные рецепты для моих любимых пирогов и хлеба, и надеюсь, вы с удовольствием попробуете их испечь, а потом сообщите мне в «Твиттере» или «Фейсбуке», как у вас получилось.
И конечно, мне хочется верить, что вам понравится «Летний ресторанчик на берегу»! Эта книга для меня очень личная. Когда после долгого отсутствия я наконец вернулась домой, на мою родную землю, – как это делает в романе Флора, – я поняла, что родина все это время ждала меня.
С любовью, Дженни
Hiraeth – тоска по дому, куда вы не можете вернуться, дому, которого, возможно, и не существовало, ностальгия по утраченным местам вашего прошлого (валлийск.).
Глава 1
Если вы когда-нибудь полетите в Лондон… Сначала я хотела написать: «Помните, как вы летали в Лондон?» – а потом подумала: пожалуй, это будет выглядеть слегка высокомерно, вроде как: «Я-то летаю постоянно!» Хотя в реальности я всегда покупаю билеты на самые дешевые рейсы со скидкой. А это значит, что мне приходится вставать в половине пятого утра, всю ночь я не сплю, потому что, если вдруг не услышу будильник, мне в такой безбожный час придется дорого заплатить за дорогу в аэропорт, а потом нагружаться жутко дорогим кофе, чтобы не заснуть. И в итоге окажется, что разумнее было бы купить билет на другое время… но не важно…
Итак.
Если вы когда-нибудь полетите в Лондон, знайте: вам придется долго находиться в воздухе, потому что самолет станет кружить, ожидая разрешения на посадку. Но я никогда не имела ничего против этого, мне нравится видеть внизу огромный город, неисчислимые массы суетящихся там людей и думать о том, что каждый из них полон надежд, мечтаний, разочарований, а из улицы в улицу льются миллионы и миллионы горожан – и все со своими фантазиями. Мне это кажется сногсшибательным!
А если бы вам довелось зависнуть над Лондоном ранней весной, то внизу на западе вам бы бросилось в глаза бесконечное зеленое пространство. Кажется, вы можете пересечь весь город, проходя через парки, чтобы затем попасть в его дымную восточную часть, где улицы и площади сбиваются все плотнее. Река здесь поблескивает в лучах утреннего солнца, суда идут вверх или вниз по течению, то по грязной, то по сверкающей воде, и огромные стеклянные башни как будто сами выскакивают там, где их вовсе не ожидаешь увидеть. Лондон меняется на ваших глазах: вы минуете «Купол тысячелетия», ставший как будто ниже; вас ослепит сияющая крыша одного из самых высоких в стране небоскребов, расположенных в Кэнэри-Уорф, с подъемником, который останавливается в середине здания, – наверное, году эдак в 1988-м это показалось бы просто классным.
Но давайте представим, что вы можете увеличить какую-то часть города, как на интерактивной карте в «Гугле», и посмотреть на свой собственный дом, а возможно, и на меня.
Если же двинетесь дальше, то скоро безмятежность божества, озирающего все с небес, покинет вас и вы начнете замечать, как тесно внизу и каким все выглядит грязным, сколько народу торопится по своим делам в разные стороны, хотя еще только восьмой час утра. Вы увидите измученных уборщиков, закончивших утреннюю смену и плетущихся навстречу энергичным молодым мужчинам и женщинам, увидите мелких офисных служащих, розничных торговцев, мастеров по ремонту мобильных телефонов, водителей такси «Убер», мойщиков окон, продавцов уличной газеты «Большая проблема» и еще множество рабочих в ярких жилетах – эти люди делают что-то непонятное с дорожными ограждениями.
Вы уже совсем низко над землей, летите над Доклендским легким метро, где пассажиры пытаются пробиться через утреннюю давку, потому что другого пути нет. Приходится работать локтями, чтобы отвоевать себе местечко в вагоне – хотя бы постоять спокойно, а лучше сесть, дабы с каким-никаким комфортом доехать до станции «Гэлионз Рич». Но, увы, здесь только и можно, что забиться в какой-нибудь угол и стоять там, волей-неволей прижавшись к другим пассажирам. А вагон полон ароматами кофе и чужим дыханием, часто с дурным запахом, – возникает чувство, что всех этих людей вдруг быстро подняли с постели. Даже слабый солнечный свет, брезжущий над горизонтом, не убеждает вас в том, что начинается весна, но вы должны выдержать, потому что гигантская, вечно голодная машина Лондона уже готова и ждет, чтобы поглотить вас, выжать из вас все, что сумеет, и выбросить обратно.
И среди этих людей – Флора Маккензи. Она расставила локти и ждет момента, когда маленький поезд без машиниста наконец доставит пассажиров на станцию «Бэнк», с ее несусветной путаницей. Вы можете рассмотреть эту девушку: она как раз втискивается в вагон. У нее странного цвета волосы: очень светлые. Флора не блондинка и не рыжая в точном смысле этого слова; пряди словно сильно выгорели на солнце до блекло-розоватого тона. Как будто цвета нет вовсе. И она, пожалуй, слегка высоковата. Кожа у нее белее молока, а глаза – прозрачные, как вода, и трудно понять, какого они цвета. Девушка крепко прижимает к себе сумку и портфель. На ней плащ, насчет которого она сама не уверена – то ли он слишком легкий, то ли слишком плотный для сегодняшнего дня.
Сейчас, как и раньше утром, Флора Маккензи совершенно не думает о том, счастлива она или нет, хотя вскоре это может стать очень-очень важным.
Если бы вы могли остановить ее и спросить, что она ощущает в этот момент, она, скорее всего, ответила бы коротко: «Усталость».
Ведь именно это ощущает большинство лондонцев. Они измотаны, унылы или чересчур эмоциональны, потому что… ну, никто толком не знает почему. Все это кажется законом существования вместе с постоянной спешкой и очередями перед модными ресторанами. И никто из этих людей никогда не заглядывает к «Мадам Тюссо»…
Флора же сейчас думает, не сумеет ли она пристроиться так, чтобы почитать книгу, а еще о том, не стал ли ей тесноват пояс юбки, а если такая мысль вообще приходит вам в голову, то наверняка дело как раз так и обстоит. Еще Флора размышляет о том, не станет ли наконец теплее, и если это случится, то сможет ли она ходить с голыми ногами, что представляет собой сложность по многим причинам, и не последняя из них та, что кожа Флоры светлее молока и сопротивляется всем попыткам исправить это. Флора пробовала пользоваться темным тоном для кожи, но это выглядело так, словно она забрела в лужу порошкового мясного соуса «Бисто». Кроме того, при ходьбе ее ноги под коленками потели – раньше она и не догадывалась, что такое вообще возможно, – и искусственный загар прореза́ли длинные белые линии, на что ей любезно указал ее коллега по офису Кай. У самого Кая кожа была цвета кофе с молоком, и Флора отчаянно ему завидовала.
Еще Флора думала о свидании, назначенном через приложение «Тиндер» и состоявшемся накануне вечером. Парень, который казался таким милым, пока она общалась с ним в Интернете, тут же начал посмеиваться над ее акцентом, как это делали все, всегда и везде. А когда понял, что не произвел на нее впечатления, тут же предложил наплевать на ужин и сразу отправиться к нему, что заставило Флору тяжело вздохнуть.
Флоре недавно исполнилось двадцать шесть, по этому поводу она устроила отменную вечеринку. Все напились и стали ей твердить, что однажды она найдет отличного парня, или наоборот: как такое возможно, чтобы во всем Лондоне не встретилось никого подходящего? Впрочем, напились не все. Одна из подруг Флоры была беременна первый раз и изо всех сил старалась делать вид, что все как обычно, ничегошеньки не изменилось. Но втайне она была в восторге. И Флора радовалась за нее – конечно радовалась, пусть ей и не слишком хотелось оказаться на месте подруги. И тем не менее.
Флору прижало к мужчине в отличном костюме. Она посмотрела вверх, всего на мгновение, просто на всякий случай. Это было глупо. Она никогда не видела, чтобы он ездил в этих вагонах. Он всегда появлялся в безупречном виде, в одежде без единой складочки. Флора знала, что он живет где-то в городе.
На вечеринке в честь дня рождения друзья Флоры понимали, что не стоит расспрашивать ее о боссе после того, как она выпьет пару бокалов просекко. О боссе, в которого она была глупо и безнадежно влюблена.
Если вам приходилось когда-нибудь мучительно влюбляться, вы знаете, каково это. Кай прекрасно знал, насколько бессмысленна эта влюбленность, он ведь тоже работал на этого босса и ясно видел, что тот собой представляет, – а босс был жутким негодяем. Но не было смысла говорить об этом Флоре.
Однако в любом случае человек в вагоне не был им. Флора почувствовала себя глупо из-за того, что посмотрела на незнакомца. Она ощущала себя четырнадцатилетней, когда думала о своем начальнике, а на ее бледных щеках тут же выступал слабый румянец. Да, она знала, что это нелепо, бессмысленно. Но не могла ничего с собой поделать.
Флора попыталась читать свою электронную книжку, стараясь при этом ни на кого не наваливаться, но не столько читала, сколько, задумавшись, смотрела в окно. В ее уме крутилось сразу множество проблем:
1) У нее новая соседка по квартире. Люди так часто въезжали в ее большой викторианский многоквартирный дом и выезжали из него, что Флора редко имела возможность толком познакомиться с кем-то из соседей. Старая почта грудами валялась в холле среди скелетов скончавшихся велосипедов, и Флора считала, что кто-то должен разобрать этот хаос, но сама она не собиралась ничего делать.
2) Не следует ли и ей снова переехать?
3) Бойфренд. (Вздох.)
4) Время перекусить в кафе «Прет-а-манже»?
5) Может, покрасить волосы? Чем-то таким, что можно смыть? Пойдет ли ей дымчатый или серебристый цвет, или это будет похоже на седину?
6) Жизнь, будущее, вообще все…
7) А не покрасить ли комнату в тот же цвет, что и волосы? Или это будет означать, что переехать просто необходимо?
8) Счастье и все такое…
9) Кутикула.
10) Может, не серебристый, а голубой? Даже синий? Годится ли такое для их офиса? Сможет ли она купить немного голубой краски, покраситься, а потом все смыть?
11) Кошка?
Да, она, Флора, помощник юриста, не имеющий юридического диплома, едет на работу, и она не особенно счастлива. Но ведь и не несчастна, потому что так все живут, разве нет? Толпятся в транспорте по пути на службу. Едят слишком много сладкого, когда в офисе у кого-то день рождения. Клянутся ходить в спортзал во время обеденного перерыва, но не ходят. До головной боли таращатся в телевизор. Заказывают слишком много всего через ASOS, а потом забывают вернуть.
Иногда Флора проделывала путь от метро до своей конторы, даже не заметив, какова нынче погода. Вот и сегодня был просто обычный нудный день.
Но через два часа и сорок пять минут ему предстояло измениться.
Глава 2
Вэто же время в трех милях к западу некая светловолосая женщина громко кричала и возмущалась.
Она была великолепна. Даже в раздражении после бессонной и исключительно активной ночи, с растрепанными волосами, спадавшими на плечи, она выглядела на удивление прекрасной. Ну еще бы, с такими-то длинными ногами и безупречной кожей.
Снаружи доносился негромкий гул автомобилей, почти неразличимый сквозь тройные стекла окон пентхауса. Утренние облака висели низко, цепляясь за башни города и проползая над Темзой, – вид из этих окон был ошеломительный, – однако прогноз погоды обещал сегодня сырой и душный день. Блондинка почти визжала. А Джоэл просто смотрел в окно, что нисколько не помогало разобраться в деле.
Блондинка задумала на тот вечер приятный многообещающий ужин, но, как только Джоэл дал понять, что его этот ужин не слишком интересует – ведь, по правде говоря, трех свиданий более чем достаточно и воспоминаний хватит ему на всю оставшуюся жизнь, – женщина тут же резко переменилась и начала громко возмущаться. Она не привыкла, чтобы с ней так обращались!
– Хочешь знать, в чем твоя проблема?
Джоэл не хотел.
– Ты думаешь, что у тебя в нижней части все в порядке! И что это дает тебе право вести себя как последний мерзавец! Что ты можешь позволить себе все, чего пожелаешь! Ну, это не так, скажу тебе!
Джоэл гадал, как долго это будет продолжаться? И права ли она? Его психоаналитик никогда не высказывался настолько прямо. Джоэлу хотелось выпить кофе… Нет, он хотел, чтобы женщина ушла, а уж потом придет время для чашечки кофе. Джоэл подумал, не поможет ли делу, если он уставится в свой телефон.
Помогло.
– Ты только глянь на себя! Твое поведение сразу тебя выдает! Да-да! Никто и думать не станет о том, что у тебя внутри. Или через что ты прошел. Ты весь в своих поступках! А они позорны!
– Ты все сказала? – услышал Джоэл собственный голос.
У блондинки был такой вид, словно она собиралась швырнуть в него туфлей. Но она заставила себя умолкнуть и начала с вызывающим видом собирать свою одежду. Джоэл чувствовал, что ему не следует смотреть на нее, но он забыл, насколько она великолепна… Он моргнул.
– Пошел ты! – резко бросила женщина.
Ее юбка была невероятно короткой. И ехать в таком виде в метро домой, в западную часть Лондона, ей было бы весьма неловко.
– Вызвать тебе такси? – спросил Джоэл.
– Нет, спасибо! – сухо откликнулась она. Но тут же передумала: – Да, вызови.
Джоэл снова взялся за телефон:
– Где ты живешь?
– Ты что, не помнишь? Ты же бывал у меня!
Джоэл моргнул. Он не слишком хорошо знал Лондон.
– Да, конечно…
– Шепердс-Буш, – вздохнула женщина.
– Разумеется…
Последовала пауза.
– Все возвращается на круги своя, Джоэл. И ты свое получишь.
Но он уже шел к кофейной машине, проверял электронную почту, готовился к начавшемуся дню. Что-то вертелось на краю его памяти, но что? Что-то хорошее. Он не мог вспомнить.
В семистах милях к северу люди возвращались с полей, разминая мышцы, вокруг них носились собаки, впереди разбегались кролики, со стороны воды дул ветер, свежий, как лимонный лед, а наверху плыло яркое белое небо. Первые утренние работы завершились, люди хотели позавтракать, а внизу, на камнях причала у залива, рыбаки вытаскивали на берег улов и распевали в ясном утреннем свете, их голоса неслись вверх по склонам холмов.
Что, по-твоему, видят его глаза?
Спой о долинах и о водопадах,
О лучшей селедке для пирога,
Что, по-твоему, видят его глаза?
Пой о селедке и о пирогах,
Пой о долинах и водопадах,
Причин для радости нам хватает,
Поем о долинах и водопадах.
Глава 3
Джоэл вошел в свой офис с сосредоточенным видом. Он теперь знал, что вертелось у него на уме: он должен был прямо утром встретиться с Колтоном Роджерсом, еще одним американцем. Тот был исключительно богат, а деньги сделал на новой интернет-компании. Джоэл много слышал о нем, но никогда прежде не встречался с этим человеком. И если Роджерс решил приехать в Лондон для того, чтобы привезти сюда свои деньги, то Джоэл будет весьма рад узнать об этом. Все мысли о неприятном утреннем инциденте полностью вылетели из его головы.
Он кивнул своей помощнице Марго, предлагая пригласить посетителей, и бодро уставился в окно кабинета. Контора располагалась прямо над площадью Бродгейт, в самом сердце Сити, ее окна выходили на кольцевую линию метро и башни за ней – Джоэл видел все вплоть до самой реки. Улицы полнились спешащими куда-то людьми, черные машины такси ползли одна за другой даже в такой ранний час. Джоэл любил этот город, Лондон воодушевлял его, ему нравилось быть частью этой большой машины по производству денег. Джоэл смотрел на город сверху как на собственные владения, хотел завоевать его. Он улыбался себе под нос, когда Марго впустила в кабинет Колтона Роджерса и его команду. Помощница поставила на столик поднос с рогаликами и печеньем, хотя и она, и Джоэл прекрасно знали, что никто к ним не притронется.
– Привет! – сказал Роджерс.
Он был высокого роста, длинноногий, одет в классическом стиле технарей Западного побережья – джинсы, свитер и белые кроссовки. И еще у него была слегка седеющая, очень аккуратная бородка. Джоэл подумал: не кажется ли его собственный костюм таким же странным Роджерсу, как наряд Роджерса – ему самому?
– Рад встрече с вами, мистер Роджерс.
– Колтон, пожалуйста… – Он подошел к окну. – Черт, сумасшедший город! Как вы это выносите? Столько чертовых людей везде! Как в муравейнике!
Они оба смотрели вниз.
– К этому привыкаешь, – ответил Джоэл, жестом предлагая гостю сесть. – Чем могу быть вам полезен, Колтон?
Последовала пауза. Джоэл старался не думать о том, сколько стоит этот человек. Заполучить для фирмы клиента такого масштаба… Нет, все должно пойти хорошо.
– Я тут купил одно местечко, – сообщил Колтон. – По-настоящему красивое местечко. А они там пытаются построить ветряную электростанцию – рядом или где-то поблизости, ну или что-то в этом роде. Короче, я не хочу, чтобы она там была.
– Понял. – Джоэл моргнул. – И где это местечко?
– В Шотландии.
– А! Тогда, пожалуй, вам нужен наш шотландский офис.
– Нет, за это должны взяться ваши парни.
Джоэл улыбнулся еще шире:
– Что ж, приятно, что нас рекомендовали…
– О боже, нет, ничего подобного. Я думаю, вы, чертовы кровососы, везде одинаковы, и уж поверьте, я с вашим братом много раз сталкивался. Нет. Я узнал, что у вас там есть местный юрист. Кто-то такой, кто реально знает эти чертовы места и сможет постоять за меня.
Джоэл прищурился, копаясь в уме. Сам он никогда не бывал в Шотландии, да и вообще не представлял, о чем говорит Колтон. Он не думал, что у фирмы есть там такой человек – родом из Шотландии. Но ему не хотелось в этом признаваться.
– У нас большая фирма… – начал Джоэл. – Вам не назвали имя?
– Назвали, – кивнул Колтон. – Только я его не помню. Что-то такое… шотландское.
Джоэл снова моргнул. Так он обычно показывал служащим свое нетерпение.
Марго метнулась в угол комнаты, к компьютеру, и Джоэл повернулся к ней.
– Может быть, это Флора Маккензи? Помощница юриста? Это ведь шотландское имя?
Имя Джоэлу ни о чем не говорило.
– То есть она оттуда… Из какого-то весьма странного места.
– Странного? – улыбнувшись, повторил Колтон.
Он еще раз широким жестом указал на пульсирующую картину безумной жизни за окном.
– Жить в такой «консервной банке» – друг у друга на голове, – где невозможно дышать, нормально ездить на машине или просто гулять по городу, – вот это я, пожалуй, назвал бы странным.
– Извините, сэр, – отчаянно краснея, пробормотала Марго.
– Но она лишь помощница? – спросил Джоэл.
– Все в порядке, я же не людоед, – вскинул брови Колтон. – Мне просто нужен кто-то местный, кто действительно разберется в том, что происходит, прежде чем из меня начнут вытягивать по восемьсот долларов в час. Оно называется Мур.
– Что именно? – не понял Джоэл.
Колтон разочарованно посмотрел на него:
– То место, о котором я говорю!
– Да, – пробормотала Марго. – Это она.
– Что ж, давайте ее сюда! – раздраженно бросил Джоэл.
– Да, но куда бы мы ни отправились, снаружи все равно не устроиться, там будет битком набито, и…
– Таковы прелести жизни в Лондоне, – заявил Кай, сидевший за соседним столом. – Приходится тесниться.
Флора нахмурилась. Планировать какие-то встречи всегда представляло для нее немалые трудности. Ей казалось, что куда лучше находиться на воздухе, чем сидеть в ее маленькой душной комнате у конечной станции Доклендского метро, что было бы правильным и на сегодняшний вечер. К тому же спать в такой духоте тоже тяжело, так что вечером она предпочла бы прогуляться… Флора посмотрела на большую стопку папок на своем столе и вздохнула. Придется весь обеденный перерыв заниматься ими.
Звякнул телефон внутренней линии, и Флора, ничего не подозревая, сняла трубку:
– Флора Маккензи слушает.
– Да, это вы? – услышала она невыразительный, весьма официальный голос Марго.
Флора всегда внимательно изучала Марго, учитывая, что та немало времени проводила в непосредственной близости к Джоэлу, и очень ее боялась. Флору пугал безупречный облик секретаря. А еще было страшно, когда Марго, услышав вопрос, смотрела на тебя как на последнюю идиотку.
– Вы шотландка.
Таким тоном можно было произнести нечто вроде: «Вы ведь марсианка с четырьмя головами».
Флора нервно сглотнула:
– Да.
– Вы не могли бы сейчас подняться сюда…
– Зачем? – вырвалось у Флоры, прежде чем она успела опомниться.
Флора не работала на Джоэла, она помогала разным другим его партнерам, сидевшим на нижних этажах.
Марго немного помолчала. Ей явно не понравилось, что какая-то мелкая сошка с четвертого этажа осмелилась задать вопрос.
– …как только будете готовы, – ледяным тоном добавила она.
В голове Флоры стремительно пронеслось то, что нужно было бы сказать: что ей сначала потребуется напудриться, нанести тональный крем, вообще освежить косметику, чтобы быть готовой, но у нее хватило ума промолчать.
– Хорошо, уже иду, – ответила она.
Опуская трубку, Флора изо всех сил старалась не паниковать.
До сих пор на своем жизненном пути Флора только и делала, что старалась не высовываться, – в школе, в Шотландском университете, на Островах. Она двигалась по пути юриста-недоучки, поначалу пытаясь заниматься тем, на что у нее не хватало способностей. Потом проходила собеседование за собеседованием, стирая подошвы туфель, состязаясь с миллионом других молодых людей, добивавшихся тех же целей, рассылала резюме по всему огромному, недружелюбному и незнакомому Лондону, в поисках совета пыталась заводить знакомства. Когда же ей наконец повезло и она получила работу в большой фирме с перспективой продвижения, и, возможно, даже высокого, Флора тут же погрузилась в работу, стараясь разобраться во всем, научиться всему, чему только сможет, и у всех просила совета.
Но за все это время никто не предупредил ее: только не влюбляйся в босса, идиотка! А она и не предполагала, что такое может случиться.
Пока оно не случилось…
На разных стадиях процесса над ней насмехались разные пугающие женщины, резко задававшие ей вопросы, и пожилые мужчины, вздыхавшие так, словно они считали несправедливым то, что не могут задать ей вопрос о том, когда она собирается забеременеть. Попутно Флора сталкивалась с другими соискателями, добивавшимися того же самого, – и, как обычно, вокруг оказывалось много людей, куда более подходящих для такой работы, более квалифицированных.
Но Флора не напрасно трудилась, она досконально знала область своего дела, была подготовлена к нему – еще бы, да она годы просидела за кухонным столом, а мать то и дело спрашивала, выполнила ли Флора домашнее задание, – и могла ли она сделать больше? Была готова? Сдала экзамены? Находились люди и поумнее Флоры, но немногие так усердствовали. И наконец ее вызвали в кабинет старшего партнера.
А там оказался он.
Он кричал на кого-то по телефону. У него был носовой, непростительно американский акцент, и он жестикулировал свободной рукой, выкрикивая что-то насчет беспристрастности и «о чем они там вообще думали». Марго – хотя тогда Флора еще не знала, кто эта ухоженная женщина, – кратко дала ему понять, что это новая помощница, а он сердито отмахнулся от своей секретарши, потом замолчал, зажал ладонью телефонную трубку и едва заметно улыбнулся:
– Привет! Джоэл Биндер.
– Флора Маккензи.
– Отлично! – кивнул он. – Добро пожаловать в нашу фирму.
На том все и кончилось. Флора замерла, уставившись на него – на орехового цвета волосы, красивый профиль и до странности пухлые губы, – и стояла, пока Марго не выставила ее за дверь. Флора совершенно не заметила взгляда, которым одарила ее эта женщина.
– Он выглядит замечательно, – пробормотала Флора, чувствуя, что густо краснеет.
Джоэл совсем не походил на большинство тех адвокатов, которых знала Флора, – измученных постоянной работой, с перхотью на плечах пиджака, с кожей, которая, казалось, никогда не видела свежего воздуха, с пивным животиком…
Марго что-то промычала себе под нос.
Прошло почти полгода, но больше Джоэл с Флорой не разговаривал. Время от времени она видела его на собраниях, сидя застенчиво в уголке, пытаясь делать записи и ничего не упустить. Джоэл был властен, груб, агрессивен, он был чрезвычайно успешным адвокатом, и Флора, к собственному стыду и смущению, влюбилась в него сверх всякой меры.
– Слушай, расскажи мне о Джоэле, – как-то вечером с напускной небрежностью попросила она Кая – одного из «рабов», такую же мелкую сошку, от которой ожидали только, что она будет практически бесплатно работать двадцать четыре часа в сутки, не имея никакой другой жизни. – Ну, ты знаешь… о нашем боссе.
Кай повернулся к ней и расхохотался:
– Ты серьезно?!
– А что?
Флора почувствовала, что розовеет, и уставилась в большой бокал очень светлого, с зеленоватым отливом вина.
Она никогда не знала, что именно заказать, позволяя другим сделать это за нее, и теперь слегка тревожилась из-за того, сколько ей придется заплатить. Жизнь в Лондоне была чудовищно дорогой даже при постоянном жалованье.
Кай уже провел здесь все лето в качестве практиканта, он быстро двигался к тому, чтобы стать настоящим адвокатом, а потому был в курсе всех местных сплетен.
– Боже! – Он закатил глаза к потолку. – Еще одна!
– Что? О чем ты? Я ничего такого не говорила.
Откуда у них эта самоуверенность, постоянно гадала Флора, в особенности у тех людей, которые выросли в Лондоне. Может, она рождается сама по себе? Флора знала, что ей придется пройти дополнительные курсы обучения, а может быть, кто знает, даже и специальную практику, чтобы стать полноправным адвокатом. Но после того, что случилось… Она не могла. Не теперь.
Но работа выглядела такой… привлекательной. Это было именно то, о чем Флора всегда говорила: ей хочется именно этого. Но, привыкнув к новизне того, что у нее появился сезонный билет, жалованье, красивые туфли и перерывы на обед, все начало казаться ей… хм… немножко однообразным. Бумаги сыпались на нее сплошным потоком и никогда не заканчивались – стоило Флоре обрадоваться, что она наконец управилась, начинался какой-нибудь новый процесс и все повторялось. Флора знала, что должна держать себя в руках. Но иногда ей казалось, что она тонет во всей этой текучке.
– Ты справишься, детка! – утешал Флору Кай, когда она стала регулярно жаловаться на количество работы.
И не важно было, насколько Флора задерживалась на службе или насколько квалифицированно разбиралась с бумагами. Просто стыд, думала она, что прекрасная работа с документами никак не помогала во всем остальном. Возможно, именно поэтому она и не упоминала о ней, когда рассказывала о себе на сайте знакомств.
– Да ты что, не замечаешь, насколько он ужасен?
Ох да… Он ужасен, напомнила себе Флора. Ужасно великолепен. Высокий, прекрасно одетый, бесцеремонный американец. Он проходил по зданию фирмы так, словно оно было его собственностью. Он пренебрежительно обращался с младшими сотрудниками, никогда не помнил имен и никогда никого не хвалил.
– Он же отрицательная величина!
– Он… что? – ужаснулась Флора.
– Отрицательная величина.
Флора непонимающе моргнула.
– Это значит, что он притягивает людей, а они только и хотят, чтобы он сказал им что-нибудь приятное. Ну, как при дрессировке собак или что-то в этом роде.
– Я не понимаю…
Кай видел свою жизненную миссию в том, чтобы просвещать эту застенчивую, странного вида девушку с Островов, а потому пользовался любой возможностью изложить перед ней весь накопленный за двадцать шесть лет изощренный жизненный опыт.
– Ты ведь жаждешь услышать хоть коротенькое доброе слово, хочешь, чтобы тебя хоть на секунду заметили! И другие также – тоже влюбляются в него. Я имею в виду людей с низкой самооценкой.
Флора нахмурилась:
– Может, он просто кажется мне сексуальным.
– Да. Безжалостно сексуальный! Даже не думай об этом! К тому же он твой супербосс. Так что постарайся не обделаться при нем. А еще…
– Есть и другое «еще»? Не думаю, что оно мне интересно.
– Нет, ты послушай, Флора, я не считаю, что ты в его вкусе… Черт побери! Думаю, он в буквальном смысле может оказаться дьяволом. Ну, ты сама подумай о таком типе людей.
В этот момент Флора подняла голову – и надо же! Увидела его. Он шагал по площади Бродгейт, по центру Сити, уверенный и властный, его ореховые волосы сияли на солнце, при этом он сопровождал похожую на жирафа блондинку, щелкавшую каблуками по тротуару, которая была одета в ярко-розовое, – такой цвет на любом другом выглядел бы эксцентрично, но ей только придавал очарования. Флора и за миллион лет не смогла бы стать похожей на нее. То была настоящая райская птичка, существо совершенно иного биологического вида.
