Текст книги "Рок-звезда"

Автор книги: Джеки Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Мы отомстим, – завизжал Базз и потянулся за сосиской. Он разорвал ее на кусочки и швырнул через стол.

Крис ответил томатным соусом, а Олли – горчицей. Через минуту все орали, чувствуя, как напряжение спадает, и бросались едой.

– Прекратите немедленно, идиоты! Достаточно! – скомандовал толстяк.

Но молодые люди не обратили на него внимания. Они продолжали развлекаться.

– Выкинь их, Берт! – прокричал водитель огромного грузовика. – Педики с длинными волосами. Убери их. Мы с друзьями поможем.

Берт ничего не смог предотвратить. Шофер и его коллеги с удовольствием присоединились к драке и пустили в ход кулаки. Здоровяки набросились на ничего не подозревающих ребят с невероятной силой.

– Давай зададим урок этим девочкам, – кричал тяжеловес-шофер, сзывая друзей на битву.

– О, черт, – простонал Крис, один из дерущихся схватил его за волосы и попытался швырнуть на пол. Крис вырвался и ударил огромного мужчину в пах.

– Ах ты негодяй! – сгибаясь, заорал тот.

Крис быстро оценил ситуацию. Пять гигантов-водителей и четверо тощих будущих рок-звезд. Силы неравные.

– Драпаем отсюда! – завопил он.

Но было уже поздно. Драка началась.

Бобби Манделла, 1972

– С днем рождения, дорогой, – с очаровательной улыбкой произнесла Шарлин, ставя перед Бобби аппетитный шоколадный торт.

– Прими поздравления, парень, – поддержал Рокет. – Можно считать, что этот год для всех нас прошел удачно.

– Это уж точно, – сказал Бобби, а точнее, его новая версия, весьма похудевшая. К двадцати двум годам Бобби Манделла стал высоким, симпатичным и отлично натренированным. В нем было невозможно узнать толстяка, которого четыре года назад увезла «скорая помощь» и который чуть не умер.

Санитары чуть не заработали грыжу, когда тащили Бобби на носилках. У него начинался перитонит. Хирург сказал, что опоздай они на час, и парень бы пропал. Бобби провел в тяжелейшем состоянии несколько дней.

– Из-за жира ты чуть не лишился жизни, – прямо заявил хирург, снимая швы. – Избавься от живота, иначе ты преждевременно выпишешься.

– Вы имеете в виду, из госпиталя? – невинно спросил Бобби.

– Нет, из жизни, молодой человек.

Через неделю после операции появилась Фанни. Она принесла журнал «Плейбой» и три шоколадки. «Занимайся онанизмом и толстей» – девиз его жизни.

– Ты позвонила в «Чейнсо»? – волновался он.

– Зачем?

Бобби застонал, но все-таки произнес:

– Я потеряю работу, давно нужно было позвонить.

– Там все поймут.

Никто не понял. Когда Бобби вернулся через четыре недели, похудевший на двадцать фунтов, Николз Клайн симпатии не проявил.

– Твое место занято, Манделла, пошел вон, – сказал он. Бобби остался у входа в дискотеку, чтобы дождаться либо Шарлин, либо Рокета. Она появилась первой и уже собиралась пройти мимо, когда он схватил ее за руку и назвался. Глаза девушки злобно вспыхнули.

– Где моя кассета?

– У меня.

– Неужели? Так где же она?

– Дома.

– Почему ты не передал ее Маркусу Ситроэну?

– Его в тот вечер не было, – объяснил Бобби. – А потом меня отвезли в больницу с перитонитом. Я чуть не умер. Я очень болел.

Шарлин явно было плевать.

– Отдай кассету, – заявила она. Бобби неловко съежился.

– Знаешь, я прослушал ее. Думаю, ты можешь петь лучше. Она с возмущением посмотрела на него.

– А тебе-то откуда знать?

– Я занимался музыкой, когда был моложе, – поколебавшись, Бобби решил, что терять нечего, и добавил: – я… записывал пластинки и писал песни.

Ответ был полон сарказма:

– Тебе, наверно, было лет двенадцать, сынок?

– Да, я был маленьким, но это правда, клянусь. Шарлин разговор явно наскучил.

– Конечно, милый.

– Я напишу тебе песню, – предложил он.

– Да неужели! Не могу дождаться.

– Послушай, давай не будем ссориться. Я могу помочь тебе зазвучать совсем по-другому.

– Просто верни кассету, сынок.

Шарлин упрямилась, но Бобби не сомневался, что сможет уговорить ее.

– Когда? – спросил он.

– Завтра.

– Меня здесь не будет. Николз выгнал меня. Я принесу кассету утром к тебе домой.

Девушка прикусила нижнюю губу на минуту, а потом сказала:

– Какого черта, – и достала визитку, на которой было написано «Шарлин – певица». Она добавила свой адрес и протянула Бобби карточку. – В десять. И не жди, что я приглашу тебя в гости.

– Это понятно, – быстро произнес он, наблюдая, как она входит в клуб.

Через десять минут появился Рокет.

– Вот это да, Бобби! Не думал, что увижу тебя. Я считал, что ты сбежал со всей выручкой, твоей и моей.

– Спасибо за доверие.

Рокет небрежно пожал плечами:

– Меня обманывали слишком часто.

Приятно повидаться с людьми, которые так скучали по нему и так верили. Бобби опять рассказал о больнице и о том, что его выгнали.

– Может, предложишь что-нибудь? – спросил он.

– Сходи в «Клуни», – без колебаний посоветовал Рокет. – Они нанимают вышибал. Только не медли, – он достал сигарету из кармана. – Я получу свою долю?

– У меня нет с собой денег.

Дело было в том, что Эрнест украл их, пока Бобби лежал в госпитале.

– Раз уж я прождал четыре недели, то могу подождать ещё день, – решил Рокет. – Принеси их утром, – он почесал голову и добавил. – Вычти из этой суммы плату за квартиру, я живу не один, так что здесь тебе не повезло.

Еще одна прекрасная новость. Рокет выкинул его, так и не поселив. Но парня нельзя винить, ведь не было никаких гарантий, что Бобби появится.

– Я не смогу утром, – сказал он, думая о свидании с Шарлин. Рокет пожал плечами.

– Тогда днем. Я куплю тебе горячие сосиски и пиво, – он выхватил у Бобби визитку Шарлин, достал из-за уха ручку и на чистой стороне написал свой адрес. – Завтра, – сказал Рокет, – сходи в «Клуни». Ты похож на вышибалу. Наври им, что тебе двадцать пять, и они купятся.

Рокет оказался прав. Бобби поверили, и он получил работу в одном из самых популярных баров для одиночек в западной части города. Вернувшись домой, он потребовал у Эрнеста деньги. Кристал страшно разозлился.

– Ты что, называешь меня вором? – бушевал он.

– Вот именно, – не сдавался Бобби. Он терял вес, а вместе с этим обретал смелость. Пора рассчитаться с Эрнестом.

– Ничего я не брал, – злился родственник. – Нет, сэр. Меня не купишь…

– Деньги не мои, – попытался объяснить Бобби, – Я только…

– Меня это не интересует, – прервал его Эрнест, огромный живот вздымался от негодования. – Ты камень на шее кузины. Эта женщина слишком хорошо к тебе относится. Убирайся, и немедленно.

– Будь у меня деньги, я бы так и поступил, – разозлился Бобби. – Ты забрал шесть тысяч долларов и быстро потратил их.

– Я их взял? Как ты смеешь говорить, что я, Эрнест Кристал, взял чужое? – он начал вопить. – Пошел к черту!

В этот момент вернулась Фанни. Она приказала Эрнесту заткнуться и отослала Бобби в маленькую комнатку. Парень решил попросить Рокета подождать с деньгами. Как только он получит первую зарплату, то тут же уберется отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

На следующее утро в лучших брюках и пиджаке, которые стали страшно велики, Бобби с пленкой в руках появился на пороге квартиры Шарлин. Она жила в подвале по Десятой авеню. Ступеньки вниз были покрыты мусором, на двери написаны нецензурные слова, звонок отсутствовал.

Бобби негромко постучал. Прождав несколько минут напрасно, он опять дернул дверь. В этот момент из-за угла выскочила огромная крыса и пробежала мимо него по разбитым каменным ступенькам.

– Иду, – послышался голос, и наконец дверь открылась. Перед Бобби стоял Рокет в грязных шортах и с растрепанными волосами. Он еще не проснулся.

– Бобби, – произнес Рокет. – Думал, что ты придешь позднее. На какое-то время Бобби оторопел, но потом понял, что совершил глупую ошибку, перепутав адреса Рокета и Шарлин. Они были записаны на одной и той же карточке.

– Заходи, гостем будешь, – пробормотал Рокет и громко зевнул. Бобби очутился среди невообразимого хаоса. С грязных стен клочьями свисали обои, пол покрывал линолеум. Старая мебель была прожжена сигаретами, везде валялись пустые коробки из-под китайской пищи, громоздились кипы старых газет и журналов.

– Здесь чисто, – заявил Рокет, даже не извинившись. – Увидел бы ты спальню и то, что считается ванной.

– Во всяком случае, эта квартира твоя, – с завистью сказал Бобби.

– Знаю, она могла бы быть и твоей, – он лениво почесал живот. – Но это неважно, найдешь что-нибудь другое, – Рокет замолчал и принялся разглядывать грязную тарелку на углу стола. – Хочешь чашку кофе?

Бобби подумал о Шарлин, которая, наверное, с нетерпением ждет его и злится из-за опоздания.

– Не могу, – быстро ретировался он. – Я просто хотел попросить тебя подождать с деньгами пару недель.

Рокет недоуменно посмотрел на него.

– Знаешь, а ты действительно не такой, как все, – Рокет зажег спичку и прикурил сигарету. – Если бы ты не был младенцем в душе, то я бы не поверил. В чем дело?

– Я хотел сказать… – начал Бобби.

В комнату вошла женщина, замотанная только в банное полотенце, и мило улыбнулась.

– Бобби, – поздоровалась она певучим голосом. – Ты пришел рано или я опоздала?

Это была Шарлин.

Моральное состояние Бобби, конечно, не улучшилось, когда он обнаружил, что любовь жизни живет с его лучшим другом. Проверив карточку, он увидел, что оба написали один и тот же адрес. Они не пытались ничего скрывать. Это было неприятно, но Бобби смирился.

Пара смотрелась невероятно: Шарлин, хорошенькая негритянка, мечтавшая стать новой Дайаной Росс, и Рокет Фабрици, будущий актер, который хотел превратиться в Марлона Брандо семидесятых.

За последующие четыре года все трое крепко подружились, научились доверять и уважать друг друга. Все были сиротами, каждый в своем роде. У Шарлин не было семьи. Рокет давно ушел из своей. Бобби расстался с Фанни и Эрнестом без всяких сожалений и снял комнату, по сравнению с которой подвальное жилище друга казалось дворцом.

Но они помогали друг другу. Бобби опять занялся музыкой, в основном благодаря поддержке Шарлин. Он писал для нее песни, помогал ставить голос, выбирал сценический имидж, днем работал в музыкальном магазине, а ночью в «Клуни».

Шарлин заставляла его сесть на диету и заняться спортом, а также уговаривала полностью посвятить себя музыке. Она была плохой хозяйкой, но Бобби ни у кого не ел лучших отбивных.

Рокет так и остался Рокетом, вечно спешил, вечно стремился заработать лишнюю копейку, ходил на прослушивания и мужественно сносил отказы. Лицо Рокета не покидала победная улыбка.

За неделю до того, как Бобби исполнилось двадцать два, он услышал, что в Гринвич-Вилледж сдается дом. Если они поделят плату на троих, то можно зажить, как нормальные люди. Долго уговаривать не пришлось.

– Затуши свечи, – просила Шарлин, ее гладкая светло-коричневая кожа блестела.

Бобби улыбнулся ей. Девушка была самой красивой в мире, но принадлежала Рокету, так что ничего не поделаешь, он это понял давно.

– Давай, Бобби, загадай желание, – сказала его последняя подружка, такая же очаровательная маленькая блондинка, как и многие другие, с которыми он встречался в последние годы. С тех пор, как Бобби сбросил лишний вес, девушки не давали ему прохода. Шарлин постоянно подшучивала над ним, называя супержеребцом и кем-нибудь в этом роде.

Закрыв глаза, Бобби загадал многое. Открыв их, он увидел, что Шарлин внимательно смотрит на него.

– Ты загадал, чтобы я стала звездой? Загадал, Бобби? – взволнованно спросила она, облизывая чувственные губы.

– Да, да, да, – рассмеялся Рокет. – Мы все будем звездами. Нужно только подождать десять, двадцать или тридцать лет. Но я думаю, мы доживем.

Через неделю Рокет получил маленькую роль в фильме, который снимался в Нью-Йорке, еще через две Шарлин прошла прослушивание на Бродвее и попала в хор. А Бобби продал первую песню.

– Милый, – сказала Шарлин Бобби. Глаза ее были полны восторга. – Когда ты загадываешь, то по-настоящему. Мы начали путь к Славе.

Рафаэлла, 1972

Рафаэлла страшно не любила дни рождения. Каждый год она чувствовала боль своей потери еще сильнее. А когда ей исполнилось двенадцать, то дела обстояли совсем плохо, потому что мать Рафаэллы, Анна, опять собралась замуж. Девочка была в ярости.

Мать с дочерью бесконечно спорили.

– Это нечестно по отношению к папе! – орала Рафаэлла.

– Твоего отца нет в живых уже пять лет, – пыталась объяснить Анна. – Он не хотел бы, чтобы я оставалась одна.

– Неправда, – кричала Рафаэлла. – Неправда!

Она ненавидела мужчину, с которым встречалась мать. Это был английский лорд, который по-глупому заикался, имел дурацкие рыжие волосы, идиота-сына и отвратительное поместье в английской провинции. Звали его лорд Сирус Эгертон. Он был ненавистен Рафаэлле.

– Ну, милая, – наконец-то сказала Анна, и довольно резко, – решать мне. Слава Богу, я не нуждаюсь в твоем разрешении, хотя мне, конечно, хотелось бы, чтобы ты одобрила мой брак.

– Никогда, – завопила Рафаэлла. – Я лучше умру! И она отдавала отчет своим словам.

Няня Макди пыталась успокоить ее, но все было бесполезно. Рафаэлла не сомневалась, что свадьба матери унижает память умершего отца. Никто не мог изменить ее мнение.

«Папа Люсьен». Она часто вспоминала его. Кошмарная гибель отца стояла у девочки перед глазами.

Как это можно забыть? Рафаэлла была там, когда случилась трагедия. Она стояла на пороге дома в Париже, махала рукой, а в этот момент отца разорвала на куски бомба, подложенная террористами в машину Генри Роне. Они намеревались убить именно его. То, что Люсьен Ле Серре очутился в машине, можно считать неудачной шуткой судьбы.

Взрыв разрушил мир Рафаэллы. Осколки стекла, попавшие в ногу, вызвали временный паралич и уничтожили мечты о карьере балерины. Она провела в больнице несколько месяцев и перенесла две операции. Когда девочка наконец-то поправилась, мать уже собрала вещи, продала особняк в Париже и была готова к переезду в Англию.

– Нужно оставить все воспоминания здесь, – сказала Анна дочери. – Это необходимо. Иначе мы не выживем.

Пусть мать думает так, но Рафаэлла ничего не забыла. Она помнила очаровательного отца и то, как он любил ее.

С самого начала девочка возненавидела Англию. Холодный, влажный климат. Дождь на улицах. Странная еда и язык, на котором она не хотела разговаривать, хотя прекрасно владела английским. В семье всегда говорили на двух языках.

Анна отослала дочь в строгую частную школу, где над ней издевались девочки. Рафаэлла была слишком не похожа на них. Они дали ей кличку «Хромоножка»: после трагедии девочка слегка прихрамывала. Иногда одноклассницы называли ее «Чернушкой» из-за оливкового оттенка кожи.

Няня Макди посоветовала матери нанять учителя, пока дочь не освоится с жизнью в Англии. Анна согласилась, и до одиннадцати лет Рафаэлла не возвращалась в школу. К этому времени она закалилась, обидчики горько платили за свои оскорбления.

А теперь ей исполнилось двенадцать. Воспоминания окружили Рафаэллу. Анна собирается выходить замуж. Это так несправедливо…

Рафаэлла пошла в ванную, открыла шкафчик, где хранились медикаменты, взяла все таблетки, находившиеся там, и проглотила их.

Скоро она будет с отцом. Лучшего и желать не приходится.

Крис Феникс, 1973

Драка в придорожном кафе имела неприятные последствия, из-за нее «Дикарям» пришлось вернуться в Лондон к взволнованному мистеру Теренсу.

У Базза был сломан нос, а это расстроило Терри больше, чем все вместе взятые порезы, ссадины и синяки на остальных троих. Он отослал их к своему врачу, где и обнаружилось, что у Криса сломаны два ребра.

– Я же говорил, что мне страшно больно, – рассказывал он всем, кто его слушал. – Кошмар! А вы даже не заметили, что я ранен.

– Глупо ввязываться в потасовки, – поучал мистер Теренс.

– Это не наша вина, – объяснил Олли.

– Да, – согласился Раста. – Эти здоровяки набросились на нас совершенно внезапно.

Мистер Теренс больше не посылал их на гастроли, а поселил в маленьком собственном домике. Он проинформировал ребят, что ими заинтересовалась компания грамзаписи и вскоре появится возможность записать первую песню.

Это «скоро» продлилось три месяца, но наконец настал решающий день, и «Дикари» были готовы к нему.

Мистер Теренс свел их с молодым продюсером Сэмом Розеллем, который с энтузиазмом принялся за работу. Ему понравились музыка и стихи, особенно в тех песнях, которые вместе написали Крис и Базз. Этот человек предсказывал им большое будущее.

Крис уже не знал, чему верить. Он любил ребят и считал группу хорошей. Они писали свои песни и перестали исполнять чужие хиты. Однако Крис не находил себе места. Хороших групп хватало, не говоря уже о певцах, композиторах и гитаристах. Но не многие песни становятся хитами. Смогут ли они выстоять в этой борьбе?

Перед записью Сэм повел его в бар, чтобы угостить пивом. Они сидели и обсуждали многое. Сэму было где-то около тридцати. Этот спокойный человек уже начал лысеть и довольно консервативно одевался. Он имел жену, которая выглядела на десять лет старше его, и двух маленьких детей, но был полностью доволен жизнью. Крису иногда казалось, что он попал в музыкальный бизнес по ошибке.

– Знаешь, Крис, – Сэм поднял свой стакан и окинул взглядом переполненный бар, – наслаждайся всем этим. Когда придет популярность, ты будешь скучать по своей неизвестности.

– Неужели?

– Тебе трудно будет спрятаться. Крис расхохотался:

– Конечно, конечно.

– Ты недооцениваешь свое будущее, – серьезно произнес Сэм. – Я знаю, как это происходит. Поверь мне, я много раз наблюдал подобное.

Крис попытался отшутиться от предсказаний Сэма.

– Ладно, парень, – сказал он и весело подмигнул. – Я на это надеюсь. Давно пора. Мы прождали слишком долго.

А дома Базз курил марихуану с Флауа и ее подругами. Олли спал, а Раста куда-то ушел.

– Садись и присоединяйся к нам, – предложил Базз, когда Крис вернулся.

– Ну давай, Крис, – просила Флауа. По ее голубым глазам было видно, что она уже до одури накачалась наркотиками. Девушка только недавно простила Базза за то, что он наградил ее триппером.

Крис осмотрел подружек Флауа. Обычно он старался держаться от них подальше, но сегодня нервы были на пределе и ему нужен был человек, с которым можно расслабиться и успокоиться.

Одна из девушек сразу отпадала, ей было не больше четырнадцати. Со второй можно было провести ночь. Она напоминала Джули Кристи, хотя не была такой хорошенькой. Уиллоу исполнилось девятнадцать, и она работала продавщицей в магазине одежды вместе с Флауа.

Крис подсел к ней и принялся болтать. Это никогда не занимало много времени – через полчаса она уже была в его постели. Крис удивленно обнаружил, что Уиллоу – девственница. Вот это да! Невинные девушки ему еще не попадались.

– Почему ты ничего не сказала мне? – спросил он, овладевая ею.

– Зачем? – с дрожью прошептала она. – Разве это что-нибудь изменило бы?

Он подумал над ее словами. Какая разница. Когда Крису Фениксу хотелось трахнуться, его ничто не останавливало.

– Не знаю, – он сделал паузу и спросил: – Может, ты хочешь, чтобы я остановился?

– Нет, – быстро ответила Уиллоу. – Делай это быстрее. «Делай это быстрее!» Как романтично. Крис почувствовал, что желание пропало, и сразу же подумал о благодатном сне.

– Послушай, милая, – сказал он, отстраняясь. – Иди-ка лучше домой.

Уиллоу разрыдалась.

– Я тебя разочаровала? – в слезах спросила она.

Эта девушка не похожа на других. Крис привык к низкопробным шлюхам; и на гастролях, и в Лондоне их всегда хватало. Эта же совсем иная. У нее есть чувства.

– Перестань плакать, – неловко сказал он. – Это не твоя вина. Она скромно дотронулась до него и начала гладить.

Разве Крис мог отказать?

Он подчинился обстоятельствам и сделал еще одну попытку. Уиллоу не проронила ни звука, а Крис получил настоящее удовольствие. Приятно завоевывать новые территории.

Когда все кончилось, они по-дружески обнялись. Обычно Крис предпочитал чтобы девушка тут же уходила. С Уиллоу было по-другому. С ней приятно, и грудь у нее такая упругая и красивая.

Вздохнув от удовольствия, он заснул и не просыпался до утра. Крис очень удивился, когда рядом обнаружил девушку. Он похотливо посмотрел на спящее создание, взобрался сверху и взял ее.

Она проснулась со вздохом, а потом улыбнулась.

– Кто-то забыл уйти домой, – пошутил он, занимаясь своим делом. При свете дня, без косметики, она показалась Крису очень милой. Как хорошо провести ночь с нормальной женщиной.

– Мне хотелось остаться и пожелать тебе удачи, – скромно сказала Уиллоу. – Базз говорил, что сегодня у вас большой день.

– Да, – кивнул Крис и принялся ласкать ее сосок, а потом посадил девушку сверху.

Она сделала все, как он просил.

– Раздвинь ножки, – скомандовал он.

Щеки покраснели, дыхание участилось, и она начала получать удовольствие.

Почувствовав это, Крис решил, что никогда ему не было так хорошо с женщиной.

Сегодня он обязательно победит!

– Мне осточертел этот проклятый педик. Вечно строит глазки, – жаловался Базз. – Если он не отстанет, я его поколочу.

Крис поднял глаза от газеты:

– Что случилось?

– Я ходил сегодня к нему на квартиру. Он хотел лично поговорить со мной.

Крис отложил газету, он по-настоящему разозлился, потому что предупредил Раста, Олли и Базза, что любые переговоры должен вести сам. Им нужен лидер, и все отдавали предпочтение Крису.

– Почему ты так поступил? – резко спросил Крис.

– Да он сказал, что это касается только нас двоих.

– О чем же вы говорили?

– Да о всякой ерунде. О том, что скоро выйдет пластинка, мы будем знамениты, и я должен бросить Флауа. Ее присутствие, видите ли, вредит моему имиджу, – ворчал Базз. – Какому имиджу?

Крис почесал подбородок и пожал плечами.

– Не понимаю…

– А потом этот «голубой» принялся гладить меня по колену. Черт подери! Пусть благодарит Бога за то, что еще ходит по земле.

– И как ты поступил?

– А вот так, – распинался Базз. – Я все высказал ему в глаза. Мол, мистер Теренс, разве я похож на педика?

– Очень разумно. Проще было бы вылить на него ведро дерьма.

– Он покраснел и занервничал, – продолжил Базз. – «Дорогой мальчик, – сказал он, – как ты мог это подумать?» – он от злости вскочил со стула. – Ты знаешь, чего я хочу от жизни? Играть на гитаре и зарабатывать бабки. И тогда я всех смогу послать подальше.

– Неплохая идея, – спокойно ответил Крис. – Оставь все переговоры мне, и тебе не придется выдерживать его ухаживания.

– Хорошо, пусть будет так. Но только не допускай этого педика к нам с Флауа. Мы живем вместе уже пять лет, я не собираюсь избавляться от нее ради «голубого» дурака. Хорошо?

Крис решил, что нужно поговорить с мистером Теренсом. Может быть, он и финансирует их, но не стал хозяином. Когда выйдет пластинка и появятся деньги, этот прохвост получит сполна. Тридцать пять процентов от того, что заработают «Дикари».

Крис радовался тому, что состоялась запись. Песня называлась «Одинокое утро». Слова – его, а музыка – Олли. Когда же, наконец, их услышит публика? Слава ждала где-то за углом, и Крис был готов к ней. Еще как готов!

Через пять недель состоялся следующий разговор.

– Я беременна, – сказала Уиллоу и покраснела.

– Что? – переспросил Крис, словно не расслышал.

– Беременна, – повторила она и глаза наполнились слезами. – Отец убьет меня.

– Вот черт, – сказал Крис.