Текст книги "Два босса по цене одного"
Автор книги: Джеки Бонати
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 2
Наутро Мидж проснулась с худшим похмельем в своей жизни. Она не сразу поняла, как оказалась дома, события прошлого вечера восстанавливались с трудом. Во рту стоял омерзительный вкус, голова гудела как котел. Даже собственный стон отозвался там как набат. Вода принесла минутное облегчение – бутылка кончилась слишком быстро, так что Мидж ползком направилась в ванную. Там она просто полчаса сидела под душем, впитывая воду каждой клеточкой своего тела, время от времени постанывая и проклиная себя за бесхребетность. Контрольным выстрелом стало отражение в зеркале – это была женская версия Джаббы Хатта, не больше не меньше, и большого труда стоило признать, что это похмельная версия Мириам Циммерман.
– Да ты королева красоты, – оценил Кит, уже успевший прийти в ее комнату.
По звукам из ванной он понял, что сестра в состоянии двигаться самостоятельно, да и тазик был обнадеживающе пустой. Но ее вид все равно был слишком красноречивым.
– Не хотите поделиться с классом, мисс Циммерман, по какому поводу вы так надрались? – спросил он, усевшись с ногами на ее кровать.
– Первая пятница после рабочей недели, – ответила она, закутавшись в одеяло с головой. – Мама уже проснулась? – спросила Мидж, прислушиваясь к звукам в доме.
Мысль о том, что она увидела бы дочь вчера в таком виде, наводила на нее тошноту хуже, чем от похмелья.
– Коллеги позвали в паб, и кажется у них печень куда крепче моей. Ты не мог бы сделать мне кофе? – взмолилась Мидж.
– Конечно, проснулась, – хмыкнул Кит.
Их мама всегда была ранней пташкой, независимо от дня недели.
– На всякий случай напоминаю, что пятница в конце рабочей недели случается довольно регулярно, а женский алкоголизм очень трудно лечится, – усмехнувшись, он похлопал сестру по спине и, услышав полный страдания стон, пошел на кухню, стирая с лица улыбку Гринча и прикидывая, что лучше сказать маме, чтобы она не паниковала.
– Доброе утро, мам, – он поцеловал в щеку приятно полноватую женщину, наделившую Мидж цветом волос. Самому Киту достались отцовские – черные. – Я сварю себе кофе по-быстрому, ладно? Надо кое-какой срочняк решить, – Кит мотнул головой, имея в виду, что собирается к себе в комнату. – А попозже я нормально позавтракаю.
Их мать, Роуз, уже с утра была в полном параде – с укладкой, легким макияжем, в подходящем домашнем наряде, и, конечно же, она уже готовила завтрак.
– Ты испортишь себе аппетит и желудок, если будешь пить столько кофе натощак! – тут же отметила она, неодобрительно глядя на то, как он наполняет кружку. – Мидж уже встала? Разбуди свою сестру, она вчера Бог знает во сколько вернулась, это неприемлемо! И блинчики остынут, Кит, куда ты? – она поняла, что тот уже смылся из кухни, пока она перекладывала горячие блинчики на тарелку. – Ты должен слушать свою мать! – крикнула она ему вдогонку, но отойти от плиты прямо сейчас, чтобы прочитать ему нотацию, не могла, и оставила ее на десерт.
– Ты мне задолжала, как Господь всему еврейскому народу! – сообщил сестре Кит, протягивая ей чашку с кофе.
Шуточка, конечно, была из категории запрещенных – с мамой за такое можно было налететь на грандиозный скандал, а бабуля и вовсе прокляла бы, лишив наследства.
– С меня значок из последней коллекции фирмы, – сквозь стон пообещала Мидж, кое-как сев на кровати. – Спасительный нектар, – она медленно втянула носом крепкий аромат и, сделав глоток, прикрыла глаза, позволив себе насладиться тем, как кофе проникает в кровь.
– Что там за значки? – как бы невзначай поинтересовался Кит, устроившись в ногах ее постели. – Мне хоть понравятся, или так, безделушка?
– Юбилейная серия в коллаборации с Диснеем, – заверила его Мидж, помня о его страсти к рисованной анимации. Она надеялась приберечь это в качестве подарка к Рождеству, но понимала, что иначе не откупится от брата вообще ничем и никогда.
– Вот оно что! – прищурился Кит, явно заинтересовавшись. – Ладно, сойдет. Только не пытайся подсунуть мне какую-нибудь дешевку под видом золота, – предупредил он, прищурившись. – Мама там блинчики готовит и вообще сказала поторопить тебя. Будет допрос по поводу вчерашнего вечера, – предупредил он.
– О господи… – Мидж застонала. – Сходи и скажи… что у меня месячные. Вот. И что я не хочу никуда, и что я проведу весь день в кровати, потому что у меня все болит. Ну наври, ты сам знаешь, что сказать! – осенило ее.
Кит шокировано и возмущенно вытаращился на нее.
– Значок и новую игру для Плейстейшн, – заключил он и, пока Мидж не успела возмутиться, выскочил из комнаты.
Его представление перед родителями и бабушкой заслуживало Оскара, по его собственному мнению. Но сестру он прикрыл и даже сам отнес ей поесть, чтобы мама не увидела ее в таком состоянии.
– С нетерпением буду ждать свое вознаграждение, – не преминул напомнить он, прежде чем попрощаться – ему на самом деле уже пора было бежать.
– Ты чудо, хоть и чисто по-еврейски меркантильное, – вздохнула Мидж, чмокнув его в щеку. – Люблю тебя, – она шлепнула его по заднице на прощание, благо успела дотянуться, и когда он ушел, отдала должное маминому куриному супу. Как все еврейские матери, она считала, что бульоном можно вылечить все, от разбитого сердца, до СПИДа. Иногда это и впрямь срабатывало, и после еды Мириам решила еще немного поспать, пользуясь удачным алиби на целый день.
Но и Роуз, не смотря на все воспитательные покрикивания, детей своих очень любила, а потому после обеда поднялась проведать свою дочь.
Благодаря проветриванию запах перегара тоже уже не был таким сногсшибательным, хотя Роуз и поморщилась неодобрительно.
– Мидж, ты спишь? – не слишком громко спросила она, войдя в комнату.
Та моментально вскинулась под одеялом, глубже натянула его на голову и застонала.
– Пытаюсь, но эта боль, – вздохнула она. – Что-то совершенно ужасное. Наверное, стоит выпить еще таблетку ибупрофена, – Мидж изо всех сил старалась звучать убедительно.
– Это из-за того, что ты вчера выпила много, – не удержалась от нравоучения Роуз, но таблетку ей принесла, потом, все же, оставив в покое до вечера.
Тогда уже Мидж снова смогла подняться и даже спуститься на кухню – желудок напомнил, что, освободившись от алкоголя, охотно переварил бы что-нибудь посущественнее бульона.
Мидж было немного стыдно, что мать все же раскусила ее игру. Но попытаться определенно стоило.
– Мам, я не особенно много выпила, – начала она, увидев укоризненный взгляд. – Честное слово, я не собиралась… напиваться.
– Если бы собиралась, я бы уже звонила дяде Давиду, чтобы он положил тебя в свою клинику, – строго ответила Роуз, при этом усаживая ее за стол.
Через минуту перед Мидж была тарелка с тефтельками в мамином фирменном соусе, с пюре без единого крошечного комочка.
Глядя на эту роскошь, Мидж снова ощущала червяка сомнения. Когда она переедет в отдельную квартиру, никто не приготовит ей суп, фрикадельки и прочее. Нелегкий выбор между домашней едой и личной независимостью.
– Боже упаси, только не дядя Давид! – поперхнулась она соком, едва успев сделать глоток. Дядю она на дух не переваривала, особенно его пошлые шутки и попытки потискать ее за зад, когда никто не видел.
– Вот именно! – кивнула Роуз, по-своему расценив её слова, клиника Давида – тот ещё гадюшник.
Конечно, совсем без нотаций не обошлось, иначе Роуз Циммерман не была бы собой, но обошлось малой кровью. После ужина, сытая и довольная, Мидж расслабленно слушала нотации и кивала в нужных местах.
В целом, она здраво рассудила, что еще легко отделалась, но вечером все равно в деталях пересказала брату это живописное выступление, Кит слал плачущие от смеха смайлики один за другим и даже жалел, что все пропустил. Чуть позже ей написала Гретель, желая узнать, жива ли Мидж, и прошло ли ее похмелье.
"Пожалуй, больше я с вами в паб ходить не буду", – ответила ей Мидж тут же.
"Почему, дорогая? Разве тебя кто-то обидел?" – Гретель, вернувшаяся домой ближе к трём часам и успевшая потискать перед сном своего любимого котика, была уверена, что все прошло неплохо. Но сейчас её уверенность пошатнулась.
"Я была пьяна как сапожник, крупно должна брату за прикрытие, и моя мама все равно отчитала меня за пьянство", – Мидж пришлось признаться и рассказать о своем похмелье.
Гретель не осуждала того, насколько сильно Мидж важно мнение семьи, в конце концов, она и сама иногда выслушивала от отца нотации по поводу своего поведения, одежды и бог знает, чего ещё.
"Если дело только в этом, переезжай ко мне, – предложила Гретель. – Мой козлина все равно на два месяца в командировке. А там придумаем что-нибудь. И проблема решится, не зная, за что, тебя просто не будут отчитывать".
Предложение было заманчивое, но они с Гретель были знакомы всего неделю. Мидж закусила губу, задумавшись.
"А где ты живешь, и сколько платишь за аренду?" – на всякий случай уточнила она, совершенно точно не желая перебираться куда-нибудь в Бронкс и платить за это стоимость почки на черном рынке.
"Не особо далеко от офиса – немного пешком и пять остановок на метро. И за аренду я не плачу, квартира мне от деда досталась. Ну, точнее, он жил в Чикаго, и после его смерти я квартиру там продала и купила здесь, – объяснила Гретель. – Да не волнуйся, если у тебя сейчас проблемы с деньгами, я и за коммуналку с тебя брать не буду. Потом сочтемся", – к деньгам она относилась спокойно.
Да и Мидж произвела приятное впечатление – что ж не помочь человеку.
Мидж раздумывала недолго.
"Нет, я буду платить по счетам, если твой парень действительно не против, что пару месяцев с тобой поживет коллега, то я согласна", – тут же написала она, решив, что от такого шанса не стоит отказываться.
"Если этот козел будет против того, что со мной в моей квартире кто-то поживет, пусть валит на все четыре стороны! Тогда, раз уж так удачно совпало, предлагаю тебе завтра перевезти вещи, хотя бы частично", – написала Гретель, а через пару минут уточнила: "У тебя питомцы есть?"
"Смотрю, у вас интересные отношения", – ответила Мидж, немного дергаясь от этого, но в конце концов, это было не ее дело.
"Питомцев нет, так что твоего кота никто не потревожит", – добавила она.
"Честно говоря, я просто хочу вынудить его бросить меня. Потому что, если я просто выставлю его вещи, я буду стервой, а если он будет инициатором, я буду жертвой", – Гретель добавила эмоджи – улыбающийся чертик.
"А котик у меня компанейский, так что это не было бы проблемой. Ну что, я жду тебя завтра? Помощь с переездом нужна?"
"Завтра вряд ли, мне нужно пережить тайфун "Мама", – ответила Мидж, вздохнув, а потом принялась строчить Киту, рассказывая ему новости и жаждя его мнения.
"Ну, учитывая твои планы на переезд, это неплохая идея. Да и вообще, жить с кем-то круто", – сам Кит до сих пор снимал квартиру со своим однокурсником, хотя, оба уже давно работали.
"Главное, чтобы вы совпали в быту… и чтобы у неё не было ОКР! Вот тогда я тебе не завидую".
"У Марти опять обострение?" – спросила Мидж, зная, что сосед брата как раз страдает из-за каждой повернутой не в ту сторону чашки.
"Есть немного. Я ведь сегодня из дома по делам поехал и, когда возвращался, в туалет хотел так, что думал – лопну. Дома вылетел из кроссовок и не поставил их в обувницу, ну и тайфун "Марти" не заставил себя ждать", – обо всем этом Кит писал с улыбкой.
Поначалу было непросто, и он даже подумывал съехать и найти другого соседа, но через три месяца настолько привык к царящей вокруг аккуратности, что даже в своих вещах навёл порядок.
Тем более, что Мартин большую часть времени не был буйным или агрессивным. Если он видел какое-то несовершенство, он просто сам его устранял.
Мидж почти всю ночь думала, как лучше сказать маме, что она съедет и поживет одна. Понятно было, что все это будет очень сложно, но ей отчаянно хотелось самостоятельности, и она была готова потерпеть некоторые неудобства, связанные со скандалом. Главное, чтобы бабуля не начала изображать скорую кончину. Это всегда заставляло Мидж ощущать себя последней эгоистичной тварью.
Как итог – утром в воскресенье Мириам проснулась с тяжелым предчувствием и нулевым желанием навлекать проблемы на свою голову. Но отступать было некуда.
– Ты что как в воду опущенная? – не могла не заметить Роуз, опуская перед ней тарелку с пышнейшим омлетом с сырной корочкой.
– Ничего, просто еще не проснулась, – покачала она головой, с преувеличенным энтузиазмом принимаясь за еду. – Какие планы? – спросила Мидж, зная, что это гарантированно отвлечет мать на следующие полчаса.
– Как обычно, поедем с отцом за продуктами, – ответила Роуз, не забыв про кофе и сэндвичи с кусочками индейки, нарезанными словно по линеечке. – Хочешь присоединиться?
Наконец, она и сама уселась за стол, чтобы поесть.
Мидж помотала головой. Выходные в торговом центре были для нее формой пытки, а вот мама их обожала.
– Я кое-что для работы должна доделать, – ответила она, и это было правдой на этот раз. Тот эскиз ей еще нужно было нагнать, чтобы в понедельник на планерке не выглядеть дурой.
– А сверхурочные тебе оплачивают? – с типично еврейским прагматизмом спросила Роуз.
Дочь ведь теперь работала по графику, и, по её мнению, если не укладывалась с выполнением задания в рамки рабочего времени, то это не Мидж плохой работник, а задание такое, что требует больше времени и усилий.
– Нет, мам, я пока на испытательном сроке, – напомнила Мидж, покачав головой. – Это нормально, я просто не успела доделать в пятницу. Постараюсь больше так не затягивать, – пообещала она. Мысль о том, что при переезде не придется отчитываться, тоже грела.
– Хм, ну ладно, надеюсь, тебе это зачтется, – Роуз неодобрительно поджала губы, но от комментариев на удивление воздержалась.
Остаток завтрака она посвятила рассказу о событиях из жизни многочисленных родственников, уверенная, что Мидж должна быть в курсе этого.
К счастью, вскоре после завтрака они все же уехали в магазин, как и собирались, заодно прихватив и бабулю, так что Мириам осталась в блаженной и редкой тишине дома. И именно это дало ей шанс на продуктивную работу, так что с эскизом она справилась даже быстрее, и остаток времени до возвращения семьи репетировала речь, с которой планировала выступить перед матерью.
Но прежде ей пришлось поучаствовать в разгрузке машины. Роуз относилась к той противоречивой категории людей, кто отличался образцовой экономностью, но мог спустить несколько сотен в погоне за скидками и выгодой.
К счастью, происходило такое не часто, да и покупала она только нужное, но с их запасами консервов, круп, геля для стирки и туалетной бумаги можно было перезимовать.
Отец часто шутил, что, если бы сейчас были шестидесятые, Роуз точно бы оборудовала бункер на случай ядерной войны. Но каждый раз получал подзатыльник, потому что шутка была не далека от правды.
Когда с разбором покупок было покончено, и Мидж, как хорошая дочь, помогла с готовкой ужина, она, наконец решилась зайти исподволь.
– Моя коллега ищет соседку себе в квартиру, – нейтральным тоном сказала она.
– А какие у неё условия? – тут же спросила Роуз, ловко шинкуя морковь. – Что она сама из себя представляет? Дай ей номер Клары, девочка живёт в каком-то клоповнике!
Двоюродная сестра Мидж жила вовсе не в клоповнике, а всего лишь в отеле, просто в силу собственной лени. Впрочем, она вполне могла себе это позволить.
Клоповником же её номер был лишь по причине отсутствия в нем кухни.
– Милая квартирка, недалеко от нашего офиса, и у нее есть кот, – добавила она, ведь аллергия Роуз на кошек стала притчей во языцех, хотя Мидж подозревала, что мама лишь притворяется.
– И мы с ней неплохо ладим, – добавила она. Судя по тишине, с которой отец читал газету, он уже намек понял.
Равно, как понимал он и желание дочери съехать, даже учитывая, что после этого вся энергия Роуз будет направлена только на него, как позитивная, так и негативная.
– Чувствую, ты к чему-то ведёшь, Мириам Циммерман, – прищурилась Роуз, отложив нож.
То, что мать отложила нож, Мидж только порадовало.
– Ну, как тебе сказать, – она немного пожевала нижнюю губу в нерешительности, потом вздохнула и посмотрела опасности, то есть, матери, в лицо.
– Я хочу немного пожить самостоятельно. И мне кажется вариант с временным жильем с соседкой вполне неплохой. Если мне не понравится, вернусь домой, – заявила она.
– А чем же тебе дома не нравится, позволь спросить? – Роуз уперла руки в бока. – Девушка должна уходить из отчего дома только в дом мужа! – иногда она бывала поразительно консервативна. – Погоди-ка, эта коллега точно девушка? Может, ты к мужчине переезжаешь? – осенило её.
– Кит уехал просто жить с другом, чтобы быть самостоятельным, – ответила она, а потом возмутилась. – Мама! Я не настолько отчаялась, чтобы переезжать к парню, которого я бы знала неделю! Это просто коллега, и у нее есть свободная комната.
– Кит – мужчина, – напомнила она, апеллируя к традиционным ценностям и социальным ролям.
Роуз сама не знала, радоваться или сожалеть, что Мидж переезжает не к мужчине. Все же 25 лет уже, о чем только думает?
В итоге в патетике Роуз были и претензии по этому поводу, и непонимание, чем так не угодил отчий дом.
Выдохлась она минут через десять, заключив в привычной манере:
– Делай, как знаешь!
Мидж к тому моменту трижды вспотела, и почему-то думала о том, как бы выглядела перепалка ее матери и мистера Прескотта. Она, пожалуй, не была до конца уверена, на кого ставить в этой битве.
– Я буду приходить на субботние ужины, – пообещала она. – Как и Кит.
– И на том спасибо, – с трагическим вздохом отозвалась Роуз.
– Она успокоится и не будет обижаться, – Марк вышел за дочерью в коридор и обнял её. – Живи своей жизнью, милая, и не оглядывайся на нас.
– Я знаю. Я вас не бросаю, если что, это пока… пробный вариант, – она обняла отца. – Но мне правда нужно двигаться вперед, и я очень рада, что ты поддерживаешь это решение. А ее я постараюсь как-нибудь еще задобрить, – сказала Мидж, вздохнув.
– Знаю, что нужно, – Марк погладил дочь по спине. – Финансово ты можешь себе это позволить?
Доходы детей он не контролировал, но всегда готов был оказать им финансовую помощь.
– В том-то и прелесть, что мне придется платить только по счетам, так что я решила, что это отличная возможность попробовать, – улыбнулась Мидж. – Я справлюсь, пап. Правда, все же уже взрослая.
– Вот это моя девочка! – рассмеялся Марк. – Я в тебе не сомневаюсь, моя милая, и уверен, что все у тебя получится. Но мама права, по субботам вы с Китом просто обязаны быть на ужине.
– Слово скаута! – пообещала она. – Только давайте мы бабушке потом как-нибудь скажем? – попросила Мидж, похолодев при мысли о еще одном раунде нотаций.
– Я её подготовлю немного, – пообещал Марк. – Скажешь, когда все уже будет сделано.
Так проще было избежать театрального представления "Пока она умирала", новые акты которого они смотрели последние лет десять.
Кит поначалу долго не верил Мидж, что ее так легко отпустили. Один разговор с матерью – это и правда была малая кровь. Так что Мириам организовывала все так быстро, как могла, пока та не передумала. При этом, количество работы росло, она втягивалась в процесс, привыкала к придиркам Прескотта, знала, что Гретель иногда пишет сигнальные сообщения Зефирке, чтобы тот пришел и спас их, когда их в очередной раз обещали облить бензином и сжечь, чтобы спасти мир от сборища бездарностей, которые посланы ему, мистеру Прескотту, в наказание за грехи, которых он, разумеется, не совершал.
Так что дни были полны огня, а вечера – коробок, хоть Мидж и старалась брать необходимый минимум вещей. Если что, она всегда могла заехать к родителям за чем-то, что она забыла. Через две недели она окончательно переехала и упала на постель своей новой, хоть и временной комнаты. Спина жалобно хрустнула, на кровать рядом запрыгнул кот Гретель по кличке Шкипер, чтобы проверить, жива ли она, или уже нет, и можно перевести ее в статус НЗ, на случай ядерного апокалипсиса.
Следом в комнату зашла Гретель и толсто намекнула на повод кое-что отметить, качнув бутылкой вина в одной руке и парой бокалов в другой.
– Распаковываться будешь завтра! – решительно заявила она, присев на край кровати Мидж.
Комната была не очень большая, но вполне уютная. Гретель раньше использовала ее как гардероб, чулан, гладильную и тому подобное, а переезд Мидж использовала как повод, наконец-то, разобраться в вещах. Заодно и от накопившегося ненужного хлама избавилась.
Мидж повернула к ней голову и усмехнулась.
– Меня тут котом придавило, я не могу пошевелиться, – сказала она, ощущая, как тот прохаживается взад-вперед по ее спине. – Спасибо, что разрешила здесь пожить. Я ощущаю, что мне именно этого и не хватало, – добавила Мириам, пока Гретель разливала вино по бокалам.
– Это кот терапевтический! – Гретель подняла вверх указательный палец, не отрываясь от розлива. – Пусть потопчется по тебе пару минут, и будешь как новенькая, – пообещала она и отмахнулась. – Не благодари! Я давно уже думала поискать соседку, а тут так удачно совпало. Держи, – она протянула Мидж ее бокал и отсалютовала своим. – За то, чтобы никто ни о чем не пожалел.
– Терапевтический кот – это даже звучит потрясающе, – улыбнулась Мидж, принимая бокал. Кот устроился у нее на пояснице, урча и явно оказывая благотворное действие. – Ты правда собираешься бросить своего парня? Он тебе настолько надоел? – поинтересовалась она, грызя кусочек сыра, тарелку с которым захватила Гретель.
– Я хочу, чтобы он меня бросил, – напомнила Гретель, сразу подливая еще вина. – Во-первых, мне надоел такой график – каждый месяц он уезжает на полтора-два месяца в командировку. Знаешь, я не против гостевого брака, но, когда это неделя через неделю. Да и в сексе он… ну не Аполлон, в общем, – фыркнула она. – А я девушка честная, блядствовать, официально находясь в отношениях, не могу. Вот и жду, пока он не выдержит.
Мидж только хмыкнула и сделала еще глоток вина.
– А говорить с ним не пробовала? Что тебя не устраивают командировки, и что секс весьма средний? Словами оно иногда лучше. Можно решить много проблем, – осторожно спросила Мириам, хотя ей до этого доходить пришлось самой, с учетом ее высоконравственной еврейской матери.
– Мне кажется, я как раз произвожу впечатление человека, который правду рубит с плеча, – усмехнулась Гретель, забираясь с ногами на ее кровать и скрещивая их. – Что касается секса, ну разве что только карту с инструкцией не написала, а так даже в процессе подсказывала. Он просто делает так, как удобнее и приятнее ему. А по поводу работы, в принципе, то же самое – его все устраивает. Я почти уверена, что в поездках он находит новую бабу… или вообще все это время ездит к одной и той же.
– Мне жаль, честно, – Мидж сочувствующе ей улыбнулась. – Значит, рано или поздно найдешь кого-то, кто тебе понравится, и кто не будет вести себя как козлина, – подбодрила она Гретель, потягивая вино. Алкоголь в этот раз не бил по мозгам, а приятно расслаблял.
– Жалеть совершенно не о чем, – Гретель покачала головой. – Найду, конечно. В Нью-Йорке столько народу, главное, мимо не пройти. Ну что, давай умываться и по кроваткам? – она глянула на часы, которые показывали уже двенадцатый час ночи. А завтра на работу.
