Текст книги "Око Дьявола"

Автор книги: Джек Макдевит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 6

За прошедшие века название этой планеты стало синонимом великого искусства. Нигде больше не найти музыки и скульптуры такого уровня. Вклад ее обитателей в драматургию, симфоническую музыку и архитектуру невозможно не учитывать. Возможно, это как-то связано с удаленностью планеты или с особыми свойствами воды, так или иначе, она прочно заняла место в истории. Выдающееся искусство, светящиеся башни, концерты у моря, великолепные комедии, трагедии на летней сцене духовно обогащают всех нас.

Доктор Бланшар о мифической планете Маритайн в романе «Полночь и розы»

Салуд Дальний вращается по орбите вокруг Мории, спокойной и стабильной звезды класса G. Считается, что когда-то в системе было восемь планет, но одиннадцать тысяч лет назад они были рассеяны после прохода неизвестного плотного объекта. Две планеты, Варезников и Нарамицу, лишились колец и спутников, но остались на месте. Софору выбросило на сильно вытянутую орбиту, и она то входит во внутреннюю систему, то покидает ее, с интервалами длиной в столетие. Порой Софора творила впечатляющие зрелища, но, к счастью, не представляла угрозы для обитателей Салуда Дальнего. Миранда, сильно удаленная от солнца замерзшая планета земного типа, тоже не пострадала. Остальные три вышвырнуло из системы, и они исчезли в космической бездне.

Судя по ранним отчетам, именно своеобразие планетной системы вдохновило первопоселенцев – вероятно, основателей научной колонии. Впрочем, большинство историков склонны считать причиной освоения планеты продолжительность обратного пути в Конфедерацию. Зачем возвращаться, если у тебя здесь настоящий рай? Так или иначе, теперь планета процветала: она не полностью утратила связь с Конфедерацией, но уже имела собственную историю.

Мы подлетали к планете с ночной стороны, над темным океаном. На земле виднелись города – скопления огней, сиявших вдоль далекого побережья.

– На планете, – сообщила Белль, – есть одиннадцать крупных участков суши: континенты и острова площадью свыше девяноста тысяч квадратных километров.

Она продолжала в том же духе, перечисляя колебания температур, средний уровень осадков и десятки прочих подробностей. Тем временем космическая станция имени Э. Клиффорда Сэмюелса включила огни и взяла на себя управление «Белль-Мари». Станция по любым стандартам выглядела скромно – всего шесть причальных отсеков.

– Похоже, у них тут не слишком оживленно, – заметила я.

Алекс молча смотрел на пустое небо.

– Оглянись вокруг, – наконец проговорил он. – Куда тут лететь?

Станция Сэмюелс была похожа скорее на государственный, а не на коммерческий объект. Само собой, мы подверглись тщательной проверке и допросу со стороны таможенной и иммиграционной служб. Мы предоставили медицинские справки, заполнили бланки, ответили на вопросы о цели нашего визита на Салуд Дальний: сколько мы собираемся здесь пробыть, не намерены ли мы работать? Нам выдали гостевые визы и предупредили, что заниматься любой оплачиваемой деятельностью без особого разрешения запрещено. Позднее мы узнали, что все эти процедуры сохранились еще со времен Бандариата.

Когда все закончилось, мы связались с Центральным банком. Поскольку связь между Салудом Дальним и Окраиной требовала немалого времени, Алекс открыл для нас местный корпоративный счет. Активировав его, мы вышли в вестибюль и стали выяснять, где можно поесть. На станции имелся единственный ресторан – «Сэндстоун», несколько офисов, комната отдыха, магазин сувениров и, в общем-то, больше ничего. Мы пообедали сэндвичами в «Сэндстоуне».

Мы знали, что Викки высадилась на планету в Маринополисе, но опоздали на челнок до столицы и отправились вместо нее в Карманду, крупный торговый город, расположенный неподалеку. Из-за суровой погоды челнок основательно потряхивало, и, когда мы наконец прибыли в космопорт, некоторые пассажиры, включая Алекса, выглядели не лучшим образом. Капитан извинился перед нами, выразив надежду, что все хорошо себя чувствуют, и вышел из кабины, улыбаясь ковыляющим по пандусу пассажирам. В стороне стоял тучный бородач средних лет, сверяя лица с экраном ридера. Я сразу же поняла, в чем дело: он заметил Алекса и ждал нас в терминале.

– Господин Бенедикт? – Он помахал Алексу, словно старому другу. – Господин Бенедикт? Можно вас на минуту?

Он был одет в тускло-серый пиджак со значком на лацкане: звезда и шар. Голову его украшала небрежно сдвинутая на затылок широкополая шляпа.

– Я – Роб Пейфер из «Глобала». – Он улыбнулся мне: «Понятия не имею, кто вы, но в любом случае рад вас видеть». – Добро пожаловать на Салуд Дальний.

– Спасибо, – ответил Алекс и повернулся ко мне. – «Глобал» – крупное новостное агенство.

– И лучшее из всех, что представлены здесь, господин Бенедикт. Впрочем, это не важно. – Он рассеянно махнул рукой. – Не могли бы вы уделить мне пару минут и рассказать, что привело вас в такую даль? Может, речь идет о каком-то таинственном артефакте? Или затерянном мире?

Он наклонился вперед, с нетерпением ожидая ответа. Алекс вежливо улыбнулся:

– Мы в отпуске, господин Пейфер, и хотим осмотреть достопримечательности. Вот и все.

– И вы ничего не ищете?

– Нет. Просто рассчитываем как следует поразвлечься.

– А если бы искали, сказали бы?

Алекс немного подумал.

– Конечно.

– Что ж, хорошо.

– Мы в отпуске, вот и все.

– Но вы посылали запросы насчет Викки Грин?..

– Мы ее поклонники.

– Ей недавно сделали трансплантацию личности.

– Совершенно верно.

– Ладно. Просто сообщу, что вы отказались от комментариев.

– Господин Пейфер, делайте что хотите.

Мы двинулись дальше, но Пейфер не отставал от нас:

– Думаете, это случилось здесь?

– Что именно случилось?

– То, что стало причиной ее срыва.

– Я уже сказал: мы здесь в отпуске.

– Пусть будет так. – Он немного помолчал. – Вы не хотите, чтобы я рассказывал о вашем приезде?

Алекс пожал плечами.

– Нам все равно. – Он посмотрел на меня, и я тоже пожала плечами. – Господин Пейфер, – небрежно спросил он, – вы, случайно не встречали Викки Грин, когда она прилетела сюда? Вдруг вы стояли в терминале, как сейчас, и дожидались ее?

– Конечно, – кивнул он. – Она была важной персоной. – Он покачал головой. – Я слышал о том, что с ней случилось. Ведь именно поэтому вы здесь?

– Что вы можете о ней рассказать?

– Господин Бенедикт, я с радостью отвечу на ваши вопросы, но только если мы договоримся кое о чем.

– О чем же?

– Вы вместе с Викки Грин – отличная тема для репортажа. Если выясните что-нибудь, предоставьте мне исключительные права.

Алекс пару раз моргнул.

– Обещаете? Это не будет вам ничего стоить.

– Конечно. Никаких проблем.

Пейфер дал нам свой код для связи и продолжил:

– Викки рассказала мне примерно то же, что и вы: она прилетела на Салуд Дальний как турист, ей всегда хотелось увидеть, что творится за пределами галактики. Она оказалась совсем не такой, как я ожидал.

– В смысле?

– Я думал, что автор романов ужасов ходит в черном и всем своим видом вгоняет в депрессию.

– Она говорила о том, куда собирается поехать?

– Нет. Сказала, что еще не решила. Хотела посетить странные места.

– Странные?

– Это она так выразилась, не я.

– Не понимаю. Что значит «странные»?

– Наверняка она имела в виду места с налетом таинственности.

– Но никаких подробностей нет?

– Нет. Она не хотела мне говорить, куда едет, поскольку решила, будто я стану ее преследовать. – Пейфер озадаченно посмотрел на нас. – Она выглядела слишком невинно для женщины, написавшей все эти книги.

– Вы их читали, Роб? – спросила я.

– Читал кое-что. Жутковато.

Мы сели в поезд на магнитной подушке, который шел до столицы. Прежде всего нас поразила местная растительность. Обычно растения везде одинаковы: множество хлорофилла, стремящегося принимать солнечные лучи. Но на Салуде Дальнем росли гигантские цветы разнообразной окраски – в основном пурпурные и желтые, с соцветиями крупнее меня самой. При пониженной силе тяжести все становится выше. В некоторых местах из-за растений не было видно неба.

Сами города выглядели несколько старомодно. По своей архитектуре постройки напоминали здания Каласианской эпохи на Окраине, возведенные двести лет назад. Казалось, мы совершили небольшое путешествие во времени.

В первой половине дня мы прибыли в столицу. Маринополис был спланирован и застроен так, что выглядел просто ослепительно: залитые солнцем башни, широкие проспекты, украшенные скульптурами воздушные мосты, обширные парки. Повсюду была вода – она текла по акведукам, взмывала ввысь из фонтанов, изливалась из желобов. Аллеи и эстакады были полны народу. На улицах до сих пор устанавливали памятники героям революции. Но несмотря на все это – а может, именно поэтому, – здесь присутствовал колорит былых времен.

Мы остановились в отеле «Голубой фронтон». Алекс начал договариваться о встрече с теми, кто ответил на наш запрос, а я, связавшись с гостиничным искином, начала искать в архивах информацию о Викки Грин, просматривая в основном новости общего характера и заодно проверяя, не попадется ли где-нибудь упоминание о мертвецах.

Впрочем, кроме объявления о ее прибытии в Маринополис, ничего особенного не нашлось. Несколько выступлений, автограф-сессий, интервью, которые ни о чем мне не говорили. Алекс у себя в комнате общался по связи с одним из своих контактных лиц. Поняв, что слегка проголодалась, я оставила ему записку и спустилась в ресторан перекусить, а когда вернулась, он уже ушел на встречу с каким-то книготорговцем.

День выдался теплый, а в отеле на крыше был бассейн. Самое приятное в бассейнах – то, что они помогают приспособиться к пониженной силе тяжести. Переодевшись в купальник, я поднялась наверх, но нравы в Маринополисе оказались несколько свободнее, чем дома. Здесь было модно купаться топлес. Поймав несколько разочарованных взглядов, я немного подумала и решила: черт побери, немного эксгибиционизма не помешает. Глубоко вздохнув, я как можно небрежнее – будто каждый день только этим и занималась – сняла верхнюю часть купальника. Кто-то зааплодировал.

Повесив купальник на спинку стула, я нырнула в воду, а когда снова выплыла наружу, несколько мужчин изо всех сил старались отвести от меня взгляд. Чем-то мне это напомнило общение с «немыми».

Долго я там не задержалась. Приятно, конечно, привлекать к себе всеобщее внимание, но все хорошо в меру. Выбравшись из бассейна, я снова надела купальник и вернулась в номер. Алекса по-прежнему не было, и я пошла прогуляться.

Вдоль берега океана тянулась пешеходная эстакада длиной в несколько километров – Морской бульвар, отстоявший от отеля на три квартала. Я вдруг вспомнила, что слышала о нем. Молодая служащая в вестибюле объяснила мне:

– Именно там убили Арами Клива. Совсем недалеко отсюда. Идите к Морскому бульвару и сверните направо. Там стоит памятный знак.

Арами Клив был последним из рода диктаторов, возглавлявших Бандариат. Убийство случилось ранней весной, тридцать три года назад.

– Его застрелили собственные охранники, – добавила девушка. – Жаль, что не раньше.

Как и на большинстве планет-колоний, календарь на Салуде Дальнем начинался с прибытия первой экспедиции – в данном случае речь шла об «Аквиле» под командованием капитана Уильяма Корвье. Неподалеку от отеля стояла статуя Корвье, хотя, как я позднее узнала, его внешний облик толком не был известен. Более того, сомнение вызывала и дата первоначальной высадки. Корабельный журнал исчез несколько тысячелетий назад, и оценки разнились на целых шесть столетий. В конце концов одну из них взяли за начальную точку летоисчисления, так что на Салуде Дальнем шел 4198 год.

Девушка из отеля была слишком молода и явно родилась уже после убийства, но это нисколько не мешало ей враждебно относиться к бывшему диктатору. Именно тогда я начала понимать, что чувства, которые испытывали к нему люди, отнюдь не угасли, причем с обеих сторон. Некоторые хотели, чтобы он вернулся.

За убийством последовали три года беспорядков, революций и контрреволюций. Бандариат, власть которого распространялась на всю планету, распался сперва на четыре государства, а затем, после ряда переворотов, – на девять. Комалия, нечто вроде корпоративной республики, была основана в 4184 году. Государства образовывали различные союзы и в конце концов вновь объединились, теперь уже в Коалицию.

Главой правительства Комалии – администратором – был Тау Килгор, занимавший также один из высших постов в системе исполнительной власти Коалиции. Я слушала политическое шоу, глядя на океан.

– Он не самый умный человек на планете, – заявил один из выступающих.

– Он желает всем добра, – сказал другой.

– Все об этом знают, но он слишком закрыт от общества, – возразил третий.

– Не важно, – заметил первый, обладавший глубоким басом. – Он куда лучше Бетси.

Кто такая Бетси, я не знала.

Вход в отель находился на третьем этаже. Я стояла у дверей, наслаждаясь видом океана и думая о том, какой сегодня хороший день. Вдруг я поняла, что не слышу приглушенного шума, который всегда издает океан. Мне показалось это странным, но потом я вспомнила, что Салуд Дальний лишился своей луны.

Многие любят говорить о том, какой страх способны внушить погибший тысячу лет назад корабль, блуждающая в пустоте древняя космическая станция или город, оставленный исчезнувшей цивилизацией. Но меня никогда еще не пробирал такой жуткий холод, как в тот момент, когда я стояла у океанского берега на Салуде Дальнем, глядя на воду и слыша лишь мертвую тишину.

Я провела на Морском бульваре около часа. Соленый воздух бодрил, и я думала по большей части о том, как здорово снова оказаться под лучами солнца. Мимо меня шли прохожие, бегали туда-сюда ребятишки с воздушными шариками.

Несколько мужчин помахали мне, а когда я покупала сладкую булочку, какой-то мальчик лет восьми шепотом сказал матери, что я «странно говорю».

Позвонил Алекс и спросил, обедала ли я. Не откажусь ли я к нему присоединиться? Мы встретились в заведении «У Мори» на Морском бульваре. Я наслаждалась тарелкой красных фруктов с лимонным вкусом, а он в это время говорил. Алекс ничего не узнал от тех, с кем общался. Все они видели Викки в первые дни после ее прилета. Она прекрасно выглядела и ни о чем особенно не тревожилась. Никто не знал, куда она отправилась дальше. Оставалось побеседовать лишь с одной женщиной – Сириллой Копалески. Встреча с ней была намечена на следующий день.

Алекс уплетал яичницу с беконом, жареной картошкой и тостами. У него явно было что-то на уме, но я решила подождать, пока он не скажет сам. Мы поговорили о красоте Маринополиса. Андиквар по сравнению с ним выглядел совершенно заурядным городом.

– При диктатурах так часто бывает, – заметил Алекс. – У сильных мира сего всегда есть вкус к архитектуре. – Наконец он перешел к тому, что его беспокоило: – Похоже, «немые» интересуются Салудом Дальним.

– То есть?

– Здесь случилось несколько инцидентов. Вторжений. В системе видели военные корабли «немых».

– Странно. Что их тут может интересовать?

– Именно это мне и хотелось бы знать, Чейз.

– Какого рода вторжения?

– Без стрельбы. Насколько я понимаю, «немые» просто следили за здешними военными кораблями.

– Зачем? В военном отношении это бессмысленно.

– Не знаю. Я не тактик и вообще не военный.

– Каким флотом располагает Салуд Дальний?

Алекс положил на тост немного джема.

– Как я понял, не слишком большим. Около десятка патрульных кораблей и три истребителя.

– И все?

Он кивнул.

– Что ж, – сказала я, – вряд ли стоит сильно беспокоиться. Любое нападение, совершенное здесь, скорее всего, приведет к ответным действиям Конфедерации.

Алекс продолжал есть.

– Единственная причина, которую я могу представить, – попытка запугать местных.

– Возможно.

Я проглотила кусочек фрукта.

– Ладно, – сказала я. – Мы-то тут при чем?

– Ни при чем.

– Тогда почему тебя это волнует?

– Вовсе не волнует.

– Ты же об этом думаешь.

– Инциденты начались, когда здесь была Викки Грин. Собственно, незадолго до ее отъезда.

Алекс смотрел на толпы людей, идущих по Морскому бульвару. Темноволосая женщина, которой не помешало бы иметь на себе чуть больше одежды, привлекла его внимание; он стал делать вид, будто ничего особенного не происходит.

– Ты же не думаешь, что между этими событиями есть связь?

– Нет. Конечно нет.

– Тогда почему?..

– Просто совпадение. Но я выяснил, что в прошлом никаких вторжений не случалось. Ни разу. Почему вдруг сейчас?

– Сколько их было?

– Четыре.

– Не так уж и много.

– Но до этого за всю историю планеты не было ни одного. К тому же это происходит в миллионах световых лет от Собрания.

Мимо прошли еще несколько полуодетых женщин. Алекс рассмеялся, больше не пытаясь скрыть свой интерес к ним.

– Извини, – сказал он. – Здесь трудно сосредоточиться.

Глава 7

Не дай ввести себя в заблуждение. Твоя судьба действительно записана в звездах.

Жаль, что тебя нет со мной

Главная служба распространения не только обеспечивала выход в свет произведений Викки Грин, но и занималась связями с общественностью. Ее штаб-квартира находилась в сверкающей башне внутри паркового комплекса, который служба делила с корпорацией «Ай-Кью», занимавшейся продажей, обслуживанием, перепрограммированием и заменой искинов. Некоторые даже утверждали, будто руководят ею тоже искины.

Кабинет Сириллы Копалески располагался у самой вершины. Нас проводил туда безупречно одетый молодой человек, слишком часто улыбавшийся. Копалески сидела на длинном мягком диване, просматривая папку. Увидев нас, она сделала знак, прося немного подождать, перевернула страницу, скорчила гримасу и закрыла папку.

– Прошу прощения, – сказала она. – Похоже, с первого раза никогда ничего не получается. – Высокая и статная, с седыми волосами и подтянутой фигурой, она чем-то напоминала королеву. – Входите. – Обреченно вздохнув, Копалески положила папку. – Располагайтесь. Вы насчет Викки Грин? – Она печально покачала головой. – Хотите выпить?

– С удовольствием, – ответил Алекс.

Я решила попробовать напиток под названием «каролла». Копалески нажала кнопку и сделала заказ.

– Расскажите, что случилось, – попросила она.

Алекс дал ответ, уже ставший стандартным:

– Именно это мы и пытаемся выяснить.

– Нам будет ее не хватать, – сказала Копалески. – Не только потому, что это удар для нашего бизнеса, но и потому, что все действительно ее любили. Просто не могу понять. У нее было все, что только можно пожелать. Что могло на нее найти?

– Госпожа Копалески, не могли бы вы рассказать нам про ее визит? Когда она в первый раз с вами связалась?

– Я заранее знала о ее приезде.

– О приезде на Салуд Дальний?

– Да. – Копалески была в изумрудной блузке и белых брюках. – Она сообщила мне об этом еще до отлета с Окраины.

– Вы встречались с ней раньше?

– Нет. – Она грустно покачала головой. – Но мы сразу же нашли общий язык. Она пошла поужинать с нами – со мной и моим мужем. Хорошая была женщина. Нечасто встретишь человека, которому талант не ударил в голову.

Принесли напитки. Здесь все выглядело незнакомым. Я понятия не имела, что налито в бокал, и осторожно попробовала. Оказалось не так уж плохо, но я решила, что больше пробовать не стану.

Копалески отхлебнула из своего бокала и посмотрела его на просвет в падающих сквозь жалюзи лучах солнца.

– Это катастрофа.

– Для всех, кто ее знал, – кивнул Алекс. – Могу я поинтересоваться, какие услуги ваша компания оказывает своим авторам?

– Мы обеспечиваем распространение и рекламу, организуем встречи и так далее. И если они пожелают, бронируем для них жилье.

– Для Викки тоже?

– Да. Я поселила ее в «Шуйлер инн».

– Здесь, в Маринополисе?

– Да.

– Как долго она пробыла в городе?

– Могу проверить. Но думаю, дня два-три, не больше. – Она проконсультировалась с дисплеем и кивнула. – Три дня.

Копалески назвала даты по местному календарю, которые ничего для меня не значили. Но Алекс, похоже, хорошо подготовился.

– Иными словами, сразу после ее прилета с Окраины, – сказал он.

– Совершенно верно. Я организовала все заранее.

– Вы встречались с ней в первый вечер?

– Во второй.

– Как она выглядела?

– Что вы хотите сказать?

– Она была чем-то расстроена или подавлена? Что-нибудь беспокоило ее?

Копалески покачала головой:

– На мой взгляд, она выглядела просто прекрасно. Не знаю, встречались ли вы с ней, но это очень энергичная женщина. Она постоянно смеялась и явно рассчитывала хорошо провести время.

– Она не говорила, зачем прилетела?

– Сказала, что никогда не была на Салуде Дальнем и что ей хочется попутешествовать.

– И все? Ничего больше?

– Это все, что я помню. А почему вы спрашиваете? Думаете, то, что она с собой сделала, как-то связано с тем, что она побывала здесь?

– Не знаю, госпожа Копалески. Вы общались с ней после ее отъезда?

– Несколько дней спустя я получила от нее сообщение о том, что ей все очень понравилось и она жалеет, что меня нет с ней. – Копалески улыбнулась. – Ну, вы понимаете. Но больше ничего.

– У вас сохранилось это сообщение?

– Да, наверняка.

– Не позволите взглянуть?

– Конечно, – ответила она. – Господин Бенедикт…

– Можно просто Алекс.

– Алекс, я знаю, кто вы такой. Ваша известность бежит впереди вас даже здесь. Вы великолепно поработали в прошлом году над тем марголианским делом.

– Спасибо.

– Рада, что вы этим занялись. Для нас это ужасная потеря. Где мы найдем кого-нибудь, сравнимого с Викки?

Копалески дала распоряжение своему искину, и посреди комнаты появилась Викки Грин. Во многом она напоминала Молли Блэк из приключений в джунглях, на которых все мы выросли, – проницательный взгляд, резкие черты, скремблер на бедре и бесшабашный вид. На ней были шорты цвета хаки с огромными карманами, серый пуловер и кепи с большой буквой «М». С шеи небрежно свисал красный шарф, а глаза закрывали темные очки.

«Как дела, Сирилла? – сказала она. – Привет из Болдинай-Пойнта, Логова Восставших из Мертвых. Я прибыла сюда вчера и прошлой ночью отправилась взглянуть на могилу Барримана. К сожалению, вынуждена сообщить, что вопреки местной легенде там все спокойно. Взгляните. – Она исчезла, и ее место занял большой могильный камень, на одном боку которого кто-то написал „Лежи тихо“. Проектор отодвинулся, давая более широкий обзор. Камень лежал посреди кладбища. – Вот она. Местные говорят, что лишь этот камень удерживает его в могиле. В общем, развлекаюсь от души. Увидимся, когда вернусь».

Лицо ее расплылось в самодовольной улыбке. Весь мир лежал у ее ног.

– И больше вы от нее ничего не слышали?

– Нет. У нее ведь не было причин связываться со мной по делу. Я просто решила, что она занята чем-то другим.

– Что такое могила Барримана? – спросила я.

Копалески с удовольствием поведала нам его историю:

– Форрест Барриман жил четыреста лет назад и умер после неудачного эксперимента – предполагалось, что он станет суперполицейским или кем-то вроде этого. Но, как гласит местная легенда, он постоянно восставал из мертвых. В конце концов на его могилу положили этот камень, чтобы он не мог выбраться.

Я посмотрела на Алекса. Тот улыбнулся. Выражение лица Копалески не изменилось.

– Не все так просто, – добавила она. – Болдинай-Пойнт – странное место. Про него известно и кое-что еще.

– Например? – спросила я.

– Там есть пляж, который якобы склоняет к самоубийству. Люди, у которых нет никаких поводов кончать с собой, идут на берег и заходят в воду все глубже, пока не утонут. Последний случай был в прошлом году. Местные держатся оттуда подальше. И еще есть лес…

– Достаточно, – сказал Алекс. – Вернемся к Викки. Она сказала, что увидится с вами, когда вернется. Но она так и не вышла на связь?

– Да. Потом я узнала, что она уже на Окраине.

Мы сидели, глядя друг на друга.

– Вы не пытались установить контакт с ней после того сообщения из Болдинай-Пойнта, правильно?

– Совершенно верно, Алекс. Викки – важный клиент. Мне не хотелось быть чересчур назойливой.

– Само собой. А после ее отлета вы с ней связывались?

– Нет. Не считала нужным. Я знала, что в случае чего она свяжется со мной сама.

Алекс встал:

– Спасибо. Сирилла.

– Надеюсь, я смогла хоть чем-то помочь.

– Где этот Болдинай-Пойнт?

По ее распоряжению искин показал нам точку на карте.

– Если могу быть еще чем-нибудь полезна, звоните. – Копалески дала нам свой личный код. – Кстати, если выясните, в чем дело, буду весьма признательна за присылку сообщения.

Я организовала поездку в Болдинай-Пойнт. Вечером, когда Алекс погрузился в какую-то книгу, я снова пошла к океану. В детстве мы каждым летом отправлялись поездом к морю, и это было самым радостным событием в моей жизни. Мы строили песочные замки и играли в мяч в волнах прибоя. Но особенно мне нравилось смотреть вечерами на океан. До сих пор помню, как я стояла на пристани под названием «Пирс Горгоны» и смотрела на звезды.

Этой ночью на очень далекой планете я снова стояла на берегу океана. Вероятно, мне просто хотелось почувствовать себя так же, как дома. Но небо над этим океаном выглядело совсем иначе – на нем светилась лишь одна звезда.

Каллистра.

Я подумала, что могло бы случиться, если бы на этой планете возникла разумная раса. Как эти существа воспринимали бы одинокий яркий огонек, смотрящий на них с небес, лазурное сияние на фоне темной ночи?

Возможно, как глаз некоего милосердного божества.

Может быть, Викки Грин стояла на этом же месте? О чем она думала? О вампирах и демонах?