Текст книги "Окестр с «Титаника»"

Автор книги: Джек Лоуренс Чалкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Макнил оказался прав: каждый сезон в моей «копилке» прибавлялся минимум один новый мир. Паром бывал настолько перегружен, что мы, команда, с трудом пробирались с носа на корму и обратно. В багажное помещение можно было ходить, как в цирк, где из одного «фольксвагена-жучка» выбирается полсотни «клоунов».

Миры, разумеется, торговали друг с другом. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что за этой деятельностью в большинстве случаев стоит «Блуотер Корпорейшн» и что именно торговля обеспечивает сказочную прибыль нашей паромной линии.

Однажды весь экипаж испытал страшную, раздирающую душу и тело боль; так же больно было тому миру, которого мы с тех пор не видали. Газеты, успевшие выйти перед тем, как мир перестал существовать, предрекали войну.

Не обходилось и без текучки кадров в составе экипажа. Одни уходили в отпуск и не возвращались, другие возвращались, но больше не поднимались на борт. Компания проявляла снисходительность: экипажу просто приходилось поднажать, пока не находилась замена.

Звезды потускнели. Я навел прожектор на красный бакен. Капитан приказал повернуть, вдали показались огни Саутпорта.

Я выполнял свою работу механически, потому что мысли были заняты несчастной девушкой. Мы знали, что конкретные люди живут в разных мирах почти одинаково. Уже семь раз девушка поднималась на борт парома, семь раз смотрела на воду, семь раз прыгала вниз, навстречу смерти.

Возможно, это было каким-то искажением времени, возможно, она достигала одного и того же состояния души на разных жизненных стадиях, только раз за разом она прыгала за борт.

Я служил на «Орке» уже три года. За это время мы утратили один мир, зато обрели три новых, так что всего их стало 26. Неужели девушка существует сразу во всех? Неужели нам предстоит еще 16 раз испытывать страдание, наблюдая ее кончину? Или даже больше, если миров еще прибудет?

В прошлом я уже пытался найти ее на пароме, прежде чем она шагнет за борт. Но постоянством она не отличалась, неизменным оставалось лишь место, раз и навсегда избранное для прыжка. Мы выходили в плавание трижды в день двумя экипажами, а она появлялась в разные сезоны, одеваясь всякий раз по-новому…

Оставалось только ждать. Экипажей набиралось слишком много, хотя я знал, что все мы примерно одинаковые и что все остальные мои ипостаси тоже заняты поиском.

Не знаю, почему меня так заботила ее судьба. Потому, разве, что и я побывал однажды в ее ситуации, познал на собственном опыте, что жизнь продолжается, даже если душу прорезает шрам… Как убедить ее не делать рокового шага?

Однако поиски не были совершенно бессмысленными. Я не позволил вывалиться за борт двоим ребятишкам, затеявшим беспечную игру, спас пьяного и, наблюдая за людьми, обнаружил нескольких страдальцев. Среди них лучше всего запомнилась женщина, у которой начались родовые схватки. Так старпом и я приняли первые в нашей жизни роды – на «Орке», впрочем, это было уже девятнадцатое по счету благополучное разрешение от бремени. Мы многим помогли, многое подправили.

Разумеется, немало пассажиров были призраками: они поднимались на борт не заметно для нас и так же незаметно сходили на берег. Некоторые превратились в регулярных визитеров, но такие оставались наперечет. Для них мы сами были командой призраков.

Итак, мы курсировали между пунктами А и С, останавливаясь в пункте В. В этом и заключалась наша жизнь. Но в июле прошлого года я вдруг приметил эту девушку.

Она поднялась на борт на острове Сент-Клемент, потому, видимо, я не заметил ее раньше. Я работал за двоих, поскольку в английской колонии Аннаполис Роял мы лишились хорошего палубного матроса. Пропуская новых пассажиров, я увидел въехавший на пристань грузовичок, в котором сидела девушка.

В тот раз я снова чуть ее не проглядел: не ожидал, что с ней будет спутница. Мы как раз принимали на борт жителей Винланда, которые в разгар июля предпочитали раздеваться почти догола, поэтому узнать человека было трудновато, и все же мне повезло. Джекки Карлинер, барменша и неплохая художница, сделала к этому времени ее набросок, и весь экипаж располагал копиями.

Сперва я закончил пропускать пассажиров – заменить меня на этом посту было некому. Но как только паром отошел от берега, я приступил к поискам, переговариваясь по рации с капитаном.

– Сэр, на связи Далтон! – сообщил я. – Я нашел самоубийцу.

– Ну и что? – проворчал он. – Вы же знаете, как мы поступаем в этом случае.

– Она еще жива, сэр! – возразил я. – В нашем распоряжении целых полчаса.

– Отлично! – откликнулся он. – Только не забывайте, что нам не хватает людей. Я отправлю на нос Колдуэлла. А вам советую поторопиться: не заставляйте команду работать за вас.

Я вздохнул. Командуя таким кораблем, трудно не очерстветь. Я сомневался, способен ли наш капитан, прослуживший на маршруте целых двадцать лет, понять, зачем мне спасать незнакомую дурочку.

Понимал ли это я сам? Разглядывая людей, я ломал голову над этим вопросом, хотя и раньше посвящал таким размышлениям немало времени.

Какое мне дело до этих безликих людей? Людей из бесчисленных миров, представителей несчетных культур, которых позволительно сравнить с пришельцами с других планет? Людей, не обращающих на меня ни малейшего внимания? Для них я неодушевленный предмет, цифра, прибор, вроде робота, обносящего клиентов напитками. Они не бросились бы мне на выручку. Если бы я перелез через ограждение, они дружно крикнули бы: «Прыгай!»

Члены экипажа тоже заботились только друг о друге и, конечно, об «Орке». Я вспомнил мир, погибший в атомном пекле. Чего стоит в сравнении с этим человеческая жизнь?

Помнил я и про Джоанну с Хармони, помнил и жалел, но при этом сознавал, что Джоанна была вампиром. Она нуждалась во мне как в перилах для опоры, как в ухе, безвольно внимающем ее жалобам и хвастовству. Ей требовалось понимание, требовался человек, на которого можно положиться. Ей никогда не приходило в голову, что у меня могут быть собственные проблемы, что ее манеры, образ жизни, неразборчивость в связях могут меня ранить. Ей вовсе не хотелось делать мне больно, просто она не принимала меня в расчет.

Люди, проходящие сейчас мимо меня, похожи в этом отношении на нее. Если кто-то из них оступится, захочет задать вопрос, если паром начнет тонуть, я тут же им понадоблюсь. А пока что я для них – безликий автомат.

И все же я торчу на ветру, ежась от озноба, и глупо вытягиваю шею в надежде предотвратить самоубийство, которое видел не однажды. Причина проста: я кому-то нужен.

Вот она, мера значимости человеческого существа: не то, сколько человек удовлетворяют твои нужды, а то, скольким людям ты сам способен помочь.

Эта девушка пострадала от общества, и я обязан найти противовес ее страданиям. Чувство долга не позволило мне подорвать себя вместе со старым паромом в Делавэре или самому перелезть через ограждение и спрыгнуть в пену, под винты.

Я огляделся. Сигнальные огни парома горделиво рассеивали темноту. На воде уже можно было различить фарватерные бакены. Я нервничал, потому что не сомневался: она прыгнет и на этот раз. Раньше без этого не обходилось. Но, быть может, хоть сейчас трагедию удастся предотвратить?..

Не успел я додумать до конца эту короткую мысль, как девушка вышла из-за угла и остановилась, глядя вниз, на воду.

В этот раз она выглядела несколько иначе. Длинные волосы посветлели и были сплетены в косы, достававшие до пояса. На ней было лишь незаметное бикини и прозрачная накидка – излюбленная одежда винландеров в летний период. Ее руки были унизаны золотыми браслетами, на шее блестел обручальный ошейник.

Интересно! Такая молодая – и такая отчаявшаяся… Мне никогда не приходило в голову, что она может быть замужем.

С ней была подруга – настолько же тощая и плоская, насколько пухленькой была виновница моего беспокойства. Темные волосы спутницы были уложены на затылке, свидетельство замужества отсутствовало.

Я приблизился, не думая таиться. Как я уже говорил, членов команды никто не замечал: для пассажиров они сливались с паромом.

– Ты уверена, что не хочешь выпить? – спросила спутница с причудливым акцентом, приобретенным винландерами под влиянием англичан и французов.

– Нет, просто постою и подышу морем, – ответила девушка. – Ступай, я найду тебя, когда паром начнет причаливать.

Подруга колебалась, тем не менее я не сомневался, что она уйдет.

Так и случилось. Я делал вид, что проверяю опоры трапа, девушка не обращала на меня никакого внимания.

На палубе еще оставались пассажиры, но большинство ушло на нос, наблюдать, как паром будет причаливать. На скамейке сидела пара во всем черном, но для девушки эти люди были невидимы, как и она для них. Она смотрела на темную воду. Ее торс оставался неподвижен, но я заметил, что она уже закинула на ограждение босую ногу.

Я шагнул к ней. Она услышала мои шаги и оглянулась, чтобы определить. достоин ли я ее внимания. Я подошел к ней вплотную и стал смотреть туда же, куда и она, – на море.

– Не надо, – сказал я, не отрывая взгляд от воды. – На самом деле, это банальный эгоизм.

Она негромко вскрикнула и удивленно взглянула на меня.

– Как?.. Откуда вам?..

–У меня довольно большой опыт в подобных вопросах, – сказал я, решив не кривить душой. Сначала Джоанна, потом я сам чуть не пошел по ее стопам, потом эта бедняжка несколько раз подряд!

– Я и не ду… – начала она.

– Сейчас надумали бы. Вы знаете это не хуже меня. Зато причина известна только вам: лично я теряюсь в догадках.

Если бы мне удалось отвлечь ее беседой хотя бы на несколько минут, паром замедлил бы ход и начал разворачиваться. Благодаря развороту ее не затянуло бы под винты, и цикл все равно прервался бы – по крайней мере, для нее.

– Какое вам дело? – спросила она, глядя на море, испещренное бликами портовых огней. – Почему вы лезете в чужую жизнь?

– Отчасти потому, что это мой корабль и мне не нравится, когда с него бросаются в море. А отчасти потому, что сам через это прошел и знаю, какая жестокая вешь – самоубийство.

Она бросила на меня странный взгляд.

– Прыг – и готово!

– Ошибаетесь, – сказал я. – Но позвольте спросить: откуда у вас это желание?

Голос ее звучал как-то сонно, лицо расплывалось. Я испугался, что с приближением к берегу могу перенестись в другой мир.

– Из-за мужа. Его звали Голдиер. – Она взялась за обручальный ошейник. – Такой красавец… – Она бросила на меня быстрый взгляд. – Знаете, что это такое – быть толстой дурнушкой, к тому же полуслепой, и вдруг привлечь внимание лучшего из всех мужчин на свете? Он захотел на мне жениться…

Я признался, что не располагаю ее опытом, однако не стал делиться собственным.

– Что же случилось потом? Он вас оставил? У нее в глазах блеснули слезы.

– В некотором смысле: выбросился с двадцатого этажа. В этом виновата я. Наверное, он страдал рядом со мной… Не знаю.

– Зато вы знаете, какая жестокая вещь – самоубийство! Смотрите, что оно вам сулит: у вас есть друзья – взять хотя бы вашу спутницу. Вы им не безразличны. Вы причините им боль, подобно тому, как смерть мужа причинила боль вам. Ваша подруга будет до конца своих дней считать себя виноватой, как считаете себя виновной вы.

Она дрожала, но вряд ли этот озноб был вызван порывом холодного ветра. Я приобнял ее. Где фонари на бакенах, черт бы их побрал!

– Теперь вы понимаете, что задумали? Понимаете, какое горе причиняет самоубийство другим? Вы оставите людям в наследство чувство вины – пусть ложной, но от этого им не станет легче, А вдруг вы понадобитесь кому-то еще? Кто-нибудь умрет, не дождавшись вашей помощи…

Она взглянула на мена и разрыдалась. Потом опустилась на палубу. Я разглядел наконец по курсу разноцветные огни, почувствовал, как паром сбрасывает ход и начинает разворот.

– Гетта! – раздался пронзительный крик. Я оглянулся и увидел подругу, бегущую в нашу сторону. На ее лице отпечаталась тревога, в глазах стояли слезы. Она нагнулась к всхлипывающей девушке.

– Напрасно я тебя оставила! – сказала она и крепко обняла Гетту.

Я облегченно перевел дух. «Орка» уже подходила к пристани. Судя по ударам гонга, Колдуэлл сумел поднять носовую часть, избежав столкновения с причалом.

– Господи! – Подруга Гетты пригляделась ко мне. – Это вы ей помешали? Смогу ли я когда-нибудь вас отбла…

Увы, обе уже двоились, перемещаясь в мир, отличный от моего.

Я отвернулся и побрел прочь. Паром причалил к пристани. Я еще раз посмотрел на корму, но там уже не было ни души.

Кого считать призраками – этих женщин или экипаж «Орки»? Сколько раз на этом пароме сосуществовали, не догадываясь об этом, сотни людей из разных миров? Сколько раз люди, принадлежащие к одному миру, жили бок о бок, ничего не зная о попутчике, даже не желая знать?

– Далтон! – раздался голос капитана.

– Сэр?

– Как успехи? – спросил капитан грозно.

– На сей раз обошлось без крика, – доложил я. Капитан молчал так долго, что я уже заподозрил в нем человека. Но он разрушил мои подозрения.

– Восемьдесят шесть транспортных средств ожидают разгрузки! Не забывайте, что у нас недостает людей и что мы обязаны соблюдать расписание.

Я вздохнул и перешел с шага на рысь. Дело есть дело. Мне предстояла сложная, длительная разгрузка, потом – новый рейс.

 Перевел с английского Юрий АЛЕКСАНДРОВ