Текст книги "Создатели чуда"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Гейн Гусс с укором посмотрел на лорда Фэйда.

– Но ведь я так долго подводил вас к мысли, что это невероятно сложно. Причинить вред Первому Народу – задача монументальная! Необходимо отправиться в Чащобу, жить с ними, стать одним из них, как, например, мой ученик пытался стать деревом. Но даже это не гарантирует успеха! Если Первый Народ не обладает внушаемостью – он окажется невосприимчив к сглазу. Я предвижу неудачу. Никто из малефиков не скажет вам этого, никто не поступится своей маной. Я отваживаюсь, потому что я – Гейн Гусс, и жизнь моя уже прожита.

– Тем не менее нельзя упускать ни одной возможности, – сухо возразил лорд Фэйд. – Я не могу рисковать рыцарями, родичами и солдатами, сражаясь с этими бледными бестиями. Сколько можно подставлять благородную плоть и кровь под жала насекомых? Ты должен поехать в Чащобу. Узнай, как можно одолеть Первый Народ.

Гейн Гусс тяжело поднялся. Его широкое круглое лицо окаменело, глаза потускнели, как обточенные водой стеклышки.

– Пускаться в безнадежную авантюру – удел дураков. Я не дурак, и не стану этого делать.

– В таком случае я найду другого. – Лорд Фэйд подошел к двери, позвал слугу. – Сходи за Айзеком Командором.

Гейн Гусс опустился в кресло.

– С вашего позволения, я послушаю, что он ответит.

– Как пожелаешь.

В дверях появился Айзек Командор, высокий, нескладный, с вечно опущенной головой. Он посмотрел исподлобья на лорда Фэйда, на Гейна Гусса и вошел в комнату.

Лорд Фэйд кратко изложил свое решение.

– Гейн Гусс отказался выполнить мою просьбу, поэтому пришлось обратиться к тебе.

По лицу Айзека Командора было видно, о чем он думает: риск невелик, поскольку сам Гейн Гусс не решается взяться за это дело, зато в случае успеха можно изрядно увеличить ману.

Он кивнул.

– Гейн Гусс совершенно прав: только очень умный и удачливый малефик может преуспеть в этом деле. Но я принимаю вызов. Я пойду в Чащобу.

– Вот и хорошо, – сказал Гейн Гусс. – Я тоже пойду, – и добавил, проигнорировав обжигающий взгляд Командора: – Просто хочу понаблюдать. Поскольку на Айзека Командора ложится вся ответственность, ему же будут причитаться и почести в случае успеха.

– Отлично, – сказал Командор. – Я рад, что ты составишь мне компанию. Выезжаем завтра утром. Я велю подготовить мою кибитку.

В тот же вечер Гейна Гусса, в раздумьях сидевшего у себя в покоях, посетил ученик Салазар.

– Что тебе нужно? – прорычал верховный малефик.

– Верховный малефик Гусс, я бы хотел задать вам вопрос.

– Просто – верховный малефик, – проворчал Гейн Гусс. – Моя должность вот-вот достанется Айзеку Командору.

Сэм Салазар заморгал и робко хохотнул.

– Чего тебе? – мрачно повторил Гейн Гусс.

– Я слышал, вы собираетесь в Чащобу – изучать Первый Народ.

– Верно. Ну и что?

– Правда, что они могут напасть на все Башни? Гейн Гусс пожал плечами.

– Они торговали с людьми на Лесной Ярмарке. Торговцы всегда беспрепятственно приходили в лес. Возможно, теперь все изменится. Кто знает.

– Можно мне с вами?

– Тебе там делать нечего.

– Ученик должен использовать любую возможность чему-нибудь научиться, – возразил Сэм Салазар. – Да и вам пригодится помощник – и шатер поставить, и кибитку разгрузить, и по воду сходить.

– Разумный довод, – кивнул Гейн Гусс. – Выезжаем на заре, не проспи.

9

Как только солнце взошло над вереском, малефики покинули Башню Фэйд. Кибитка катилась по мху на север, Гейн Гусс и Айзек Командор сидели на козлах, Сэм Салазар, свесив ноги, примостился сзади. Высокие колеса жалобно скрипели, вихляя на кочках. Вскоре кибитка исчезла за Дозорным холмом.

Она вернулась через пять дней, за час до заката. По-прежнему Айзек командор и Гейн Гусс сидели на облучке, а Сэм Салазар, сгорбившись, позади. Они приблизились к Башне и, ни кивком, ни мановением руки не поприветствовав стражников, проехали через ворота во внутренний двор.

Айзек Командор выпрямил длинные, как у паука, ноги и сошел на мостовую. Гейн Гусс закряхтел, спускаясь с облучка. Они разошлись по своим покоям, а Сэм Салазар откатил кибитку к складу малефиков.

Спустя некоторое время Айзек Командор явился к лорду Фэйду. Тот сидел среди своих трофеев, с трудом удерживая на лице маску равнодушия, которой требовали от него высокое звание, достоинство и этикет. С лисьей ухмылкой Айзек Командор остановился в дверях. Хмуро и неприязненно взирая на него, лорд Фэйд ждал, когда он заговорит. Гейн Гусс мог простоять так целый день, устремив на лорда Фэйда неподвижный взгляд, но Айзеку Командору недоставало сверхъестественного терпения его соперника. Он шагнул вперед.

– Я вернулся из Чащобы.

– Чем порадуешь?

– Уверен, что на Первый Народ можно наслать порчу.

– А я уверен, что эта затея бессмысленна, безответственна и, возможно, опасна. – Гейн Гусс вперевалку обошел вокруг Командора.

В глазах Командора вспыхнуло красно-коричневое пламя. Он повернулся к лорду Фэйду спиной.

– Вы дали мне поручение. Я выполнил его и пришел с докладом.

– Сядь. Я выслушаю тебя.

Айзек Командор, номинальный глава экспедиции, заговорил:

– Проехав вдоль реки до Лесной Ярмарки, мы не обнаружили там никаких признаков беспорядка или враждебности. Сотня дикарей как ни в чем не бывало обменивали бревна и доски, жерди и палки на лезвия для Ножей, стальную проволоку и медные горшки. Когда они возвратились на свою баржу, мы последовали за ними вместе с конями и кибиткой. Они не выразили удивления...

– Удивление, – глухо произнес Гейн Гусс, – одно из чувств, которые им неведомы. Глаза Командора сверкнули.

– Мы объяснили им, что желаем посетить Чащобу. Спросили, не попытается ли Первый Народ убить нас, чтобы не допустить в свои владения. Наши опасения дикари встретили с полным равнодушием – им все равно, умрем мы или останемся живы. Расценив это как гарантию безопасности, мы остались на борту.

Поправляемый время от времени Гейном Гуссом, Командор рассказал о путешествии вверх по реке. Отталкиваясь шестами, дикари вели баржу против слабого течения. Потом они отложили шесты, но баржа двигалась, как прежде. Озадаченные малефики рассуждали о возможностях телепортации, о потусторонних силах и о неведомых людям приемах малефициума – до тех пор, пока Сэм Салазар не заметил четырех огромных, каждый двенадцати футов длиной, водяных жуков с иссиня-черными щитками и сплюснутыми головами, поднявшихся из пучины и толкавших баржу в корму, – причем явно без принуждения. Жуки не обращали внимания на малефиков и Сэма Салазара, будто их и вовсе не существовало.

Гигантские насекомые трудились, не зная усталости, и четыре часа баржа продвигалась вперед со скоростью идущего человека. Иногда на берегу среди деревьев появлялись автохтоны, но никто из них не проявлял заинтересованности или беспокойства при виде необычных пассажиров и груза. К полудню баржа достигла устья, где река делилась на множество рукавов и превращалась в болото; еще через несколько минут судно вошло в озерцо, на берегу которого, за полоской деревьев, виднелось большое селение. Малефиков разобрало любопытство – бытовало мнение, что Первый Народ, вытесненный с низин, где он обитал в норах, теперь бесцельно кочует по лесу.

Баржа пристала к берегу, и вслед за автохтонами люди высадились вместе с конями и кибиткой. В селении кишмя кишели туземцы и царило ужасающее зловоние.

Стараясь не замечать зловония, люди миновали перелесок и остановились, чтобы осмотреться. Кругом на деревьях, очищенных от нижних ветвей, на высоте человеческого роста висели блоки из затвердевшей пены. Каждый блок был триста футов в длину, пятьдесят в высоту и двадцать – в толщину. Всего их насчитывалась дюжина; они имели ячеистую структуру. Некоторые ячейки были открыты, в них копошились маленькие белые рыбоподобные существа – юное поколение Первого Народа.

Под блоками дикари неторопливо, но сосредоточенно занимались всевозможными делами, в большинстве своем непонятными малефикам. Оставив кибитку под присмотром Сэма Салазара, кривясь от гнусного запаха и прикосновения к телам нелюдей, Гейн Гусс и Айзек Командор пробирались сквозь толпу, влекомые вперед любопытством. Никто их не сопровождал и не останавливал, они осмотрели все селение. Один из его участков, поделенный на множество секций, походил на огромный зоопарк. Предназначение одной из этих секций, длиной футов двести, не оставляло сомнений. На краю ее висел на веревке труп человека – родича лорда Фэйда, плененного в бою у перелеска. То и дело к нему устремлялись осы; некоторые попадали в растянутую перед мертвецом сеть, другие улетали или набрасывались на туземцев, стоящих в ряд с трубками в руках. Эти осы тоже попадали в сети и немедленно уничтожались.

Уяснив цель этого занятия дикарей, малефики сумели найти объяснение и большинству остальных, ранее казавшихся им совершенно бессмысленными. Они увидели, как жуки величиной с собаку, с могучими пилообразными клешнями набрасываются на чучела коней. Увидели в загонах еще более крупных насекомых с длинными туловищами из множества сегментов, жуткими головами и десятками толстых ног. Подобных тварей – ос, жуков, многоножек, только меньших размеров, в лесах было видимо-невидимо; очевидно, многие годы, а возможно, столетия, Первый Народ занимался селекцией.

Но не все насекомые предназначались для войны. Моль учили собирать орехи, червей – прогрызать в бревнах прямые отверстия; в одной из вольер гусеницы жевали желтую массу, превращая ее в одинаковые шарики. Зоопарк был главным источником зловония, и малефики без промедления возвратились к кибитке. Пока они обсуждали увиденное, Сэм Салазар раскинул палатку и развел огонь.

Наступила ночь, ячейки засветились изнутри – автохтоны, похоже, даже не думали об отдыхе. Малефики улеглись спать в палатке, оставив Сэма Салазара на страже.

На следующий день Гейну Гуссу удалось разговорить одного из туземцев. До этого момента на пришельцев никто не обращал внимания.

Беседа длилась долго, но Гейн Гусс не стал подробно пересказывать ее лорду Фэйду, изложив только самое главное. Айзек Командор тем временем стоял к ним спиной, показывая, что его это не касается.

Прежде всего Гейн Гусс поинтересовался у туземца целью всех этих зловещих приготовлений: зачем они дрессируют ос, жуков, многоножек и прочих чудовищ.

– Чтобы убивать людей, – простодушно ответило существо. – Мы хотим вернуться в мох. Это главная наша цель с тех пор, как люди прилетели на планету.

Гейн Гусс заметил, что войны можно избежать, что на Пенгборне довольно места и для людей, и для автохтонов. "Первому Народу, – сказал он, следует убрать ловушки и оставить попытки окружить Башни лесом".

– Нет, – ответил туземец. – Люди – захватчики. Они портят хороший мох. Мы убьем их всех

– Существенный факт, – вмешался Айзек Командор. – Пока Гейн Гусс расспрашивал дикарей, все вокруг оторвались от работы и смотрели на нас, как будто участвовали в разговоре. Я пришел к очень важному выводу, автохтоны – не индивидуумы, а, клетки сложного общественного организма, в той ила иной степени связанные друг с другом телепатией, не: похожей на нашу.

Гейн Гусс бесстрастно продолжал:

– Я сказал, что Первый Народ, воюя с нами понесет большие потери. Мой довод был воспринят равнодушно, собеседник отчасти подтвердил правильность выводов Айзека Командора: "Ячейки всегда дадут замену погибшим элементам. Но если страдает общество, плохо приходится всем его членам. Нас вытеснили в леса, в чуждую нам среду. Мы должны вооружиться и изгнать людей, для этого мы готовы воспользоваться методами наших врагов.

– Следует заметить, – вставил Айзек Командор, – что туземец имел в виду древних людей, а не нас.

– Как бы там ни было, – сказал лорд Фэйд, – они не скрывают своих намерений. Мы совершим непростительную ошибку, если будем церемониться с ними. Надо усмирить их немедленно и любыми средствами.

Снова заговорил Гейн Гусс:

– Теперь мы знаем цену иррациональности, – сказал туземец. Разумеется, он не произнес слово "иррациональность", даже не имел его в виду. Ближе всего к смыслу – "ряд почти неоправданных испытаний". "Мы научились менять окружающую среду, – сказал он. – Мы используем для своих нужд насекомых, деревья, травы и водяных слизней. Нам, привыкшим к безмятежной жизни во мху, это стоило колоссальных усилий, но к этому нас принудили люди, и теперь вы на своей шкуре испытаете последствия своего неразумного поступка".

Я снова указал ему, что мы, люди, небеззащитны и можем уничтожить многих его сородичей. "Зато уцелеет общество", – возразил туземец как ни в чем не бывало. Я задал деликатный вопрос: "Если ваша цель – уничтожение людей, почему вы позволили нам прийти сюда?" – "Потому что будет уничтожено все общество людей", – ответил он. Очевидно, они судят о нашем обществе по-своему и не видят смысла в убийстве трех путешественников.

Лорд Фэйд мрачно усмехнулся.

– Прежде чем уничтожить нас, им придется иметь дело с Адовой Пастью. Да и стены наши им не по зубам.

Айзек Командор возобновил свой доклад:

– Сейчас я абсолютно уверен, что насылать порчу надо на всю расу. Теоретически это не сложнее, чем воздействовать на отдельную особь – какая разница, к одному ты обращаешься или к двадцати. Исходя из этих соображений, я велел ученику собирать все, что имеет отношение к туземцам чешуйки, пену, фекалии и прочие продукты жизнедеятельности. Пока он занимался этим, я пытался войти в мысленный контакт с нелюдью. Это нелегко, поскольку их телепатия отличается от нашей. Тем не менее кое-чего я добился.

– Так ты можешь наслать порчу на Первый Народ? – оживился лорд Фэйд.

– Могу лишь обещать, что попытаюсь. Надо сделать некоторые приготовления...

– Ну так ступай, делай свои приготовления.

Командор встал и вышел за дверь, торжествующе посмотрев на Гейна Гусса. Верховный малефик, ждал, массируя подбородок огромными пальцами.

– Хочешь что-нибудь добавить? – холодно спросил лорд Фэйд.

Гусс закряхтел, вставая.

– Если бы! Увы, в мыслях моих полный разброд.

Варианты будущего не сулят нам ничего хорошего. Даже лучший из них...

В глазах лорда Фэйда мелькнуло удивление: никогда еще в голосе верховного малефика не звучало такого пессимизма.

– Говори, я слушаю.

– С радостью сказал бы, если бы знал наверняка. Но меня одолевают сомнения. Боюсь, мы уже не можем полагаться на логичный, точный малефициум. Предки наши были волшебниками, чудотворцами. Они вытеснили Первый Народ в леса. Чтобы изгнать нас со своей земли, Первый Народ усвоил методы наших предков: поиск наобум и бесцельный эмпиризм. Не знаю, что и посоветовать Возможно, нам тоже следует отступить от здравого смысла и взять на вооружение мистицизм древних.

Лорд Фэйд пожал плечами.

– В этом отступлении нет необходимости, ведь Айзек Командор утверждает, что может наслать порчу на Первый Народ.

– Времена меняются, – сказал Гейн Гусс. – Одно я знаю наверняка: эпоха искусства и точной науки уходит в прошлое. Будущее благоволит к людям сообразительным, чье воображение не угнетено дисциплиной – возможно, неортодоксальному Сэму Салазару повезет в нем больше, чем мне. Да, времена меняются.

Лорд Фэйд кисло улыбнулся.

– Когда наступит этот день, я назначу Сэма Салазара верховным малефиком и пожалую титулом лорда Фэйда. А мы с тобой отправимся в низину доживать свой век в убогой халупе.

Гейн Гусс со вздохом развел руками и удалился.

Спустя два дня лорд Фэйд повстречал Айзека Командора и осведомился, как идут дела. Командор рассказал в нескольких словах. Еще через два дня лорд Фэйд снова обратился к малефику, но на сей раз его интересовали подробности. Малефик нехотя привел его в свою мастерскую, где дюжина каббалистов, заклинателей и учеников строили на круглом столе модель селения Первого Народа.

– На берегу озера я расставлю множество кукол, обмазанных выделениями туземцев. Когда работа будет закончена, я нашлю на дикарей порчу и пагубу.

– Неплохо придумано. Продолжай. – Лорд Фэйд вышел из мастерской и поднялся на самый верх Башни, в купол, где находилось древнее оружие Адова Пасть.

– Ямбарт, где ты?

Перед ним предстал оружейник Ямбарт – низенький, пузатый, красноносый и выбритый до синевы.

– Да, милорд?

– Я пришел осмотреть Адову Пасть. Исправна ли она? Готова ли к бою?

– Готова, милорд. Вымыта, вычищена, надраена, смазана – просто загляденье.

Со скептической миной на лице лорд Фэйд осмотрел Адову Пасть – тяжелый цилиндр двенадцати футов длиной и шести диаметром, усеянный полусферами, соединенными между собой полированными медными трубками. Несомненно, усердие Ямбарта заслуживало высшей похвалы – нигде ни единого пятнышка, только ослепительный блеск. Рыло Адовой Пасти прикрыто тяжелой металлической пластиной и просмоленной парусиной, поворотный круг хорошо смазан.

Лорд Фэйд окинул взглядом все четыре горизонта. На юге раскинулась плодородная долина Фэйд, на западе тянулись открытые низины, на севере и юге угрожающе высились Чащобы.

Он повернулся, снова пригляделся к Адовой Пасти и сделал вид, будто обнаружил пятнышко грязи. Ямбарт закипятился, но лорд Фэйд, не слушая увещевания и протестов, выразил свое недовольство и спустился в мастерскую Гейна Гусса. Верховный малефик лежал на кушетке и смотрел в потолок. За столом, уставленным бутылками, флягами и чашами, стоял Сэм Салазар.

Лорд Фэйд окинул недобрым взглядом царящий в мастерской беспорядок.

– Чем занимаешься? – осведомился он у ученика. Сэм Салазар виновато потупился.

– Ничем особенным, милорд.

– Если тебе нечего делать, иди помоги Айзеку Командору.

– У меня есть дело, лорд Фэйд.

– Какое, если не секрет?

Сэм Салазар сердито взглянул на Гейна Гусса.

– Не знаю.

– Значит, ты бьешь баклуши.

– Нет, я занят. Я поливаю пену разными жидкостями. Это пена Первого Народа. Мне интересно, что с ней можно сделать. Вода ее не растворяет, спирт тоже. От огня она обугливается и отвратительно чадит.

Лорд Фэйд усмехнулся

– Забавляешься, как дитя малое. Ступай к Айзеку Командору, он подыщет тебе дело. Неужели ты надеешься стать малефиком, поливая водичкой красивые камешки?

С кушетки донесся странный звук: не то вздох, не то храп, не то кряхтенье, не то кашель.

– От его возни никому нет вреда, а у Айзека Командора достаточно помощников. Салазар не станет малефиком – это давно всем ясно.

Лорд Фэйд пожал плечами.

– Как знаешь. Твой ученик, твоя ответственность. Ладно, к делу. Что нового в Башнях?

Сопя и покряхтывая, Гейн Гусс опустил ноги на пол.

– В той или иной степени все владетели разделяют вашу тревогу. Наши союзники готовы предоставить вам войска. Остальные тоже, если возникнет необходимость.

Лорд Фэйд кивнул с мрачным удовлетворением.

– Пока такой необходимости нет. Первый Народ не выходит из лесов. Башню Фэйд ему не взять, хотя, конечно, он способен разорить долину... – Он помолчал в задумчивости. – Пускай Айзек Командор нашлет на них порчу. Тогда посмотрим.

Раздалось шипение, затем негромкий взрыв, и над столом поднялся клуб едкого дыма. Сэм Салазар виновато повернулся к Гейну Гуссу и лорду Фэйду. Досмотрев на его обгорелые брови, лорд Фэйд фыркнул и вышел из мастерской.

– Что ты сделал? – равнодушно спросил Гейн Гусс.

– Не знаю.

Верховный малефик фыркнул, как только что лорд Фэйд,

– Восхитительно. Запомни, дружок: если надеешься сотворить чудо, ты должен хорошо понимать, что делаешь. Это тебе не малефициум, с его четкими правилами и процедурами. Тебе следует вести записи, чтобы можно было повторить чудо.

Сэм Салазар кивнул и повернулся к столу.

10

В тот же день Башня Фэйд узнала о новой агрессии Первого Народа. На холме Медовый Мох, неподалеку от Лесного Рынка, группа бродячих автохтонов напала на лагерь пастухов и принялась убивать овец шипами-рапирами. Когда пастухи попытались им помешать, туземцы бросились на них и многих закололи. Затем они истребили оставшихся овец.

На следующий день пришли еще два страшных известия: четырех детей, купавшихся в реке возле Башни Брасток, растерзали огромные водяные жуки. По ту сторону Чащобы, на холме у самой стены Облачного Замка, крестьяне рано утром обнаружили в винограднике полчища черных круглых трематод, пожирающих листья, ветви, стебли и корни. Они попытались убить вредителей заступами, и тут же были насмерть искусаны осами.

Обо всем этом Адам Макадам доложил лорду Фэйду, и тот вне себя от ярости пришел к Айзеку Командору.

– Сколько еще нужно времени?

– Все готово. Но мне надо отдохнуть, набраться сил. Завтра утром наших врагов постигнет суровая кара.

– Чем скорее, тем лучше. Эти гады вышли из леса и убивают наших людей.

Айзек Командор потер длинный подбородок.

– Этого следовало ожидать. Они предупреждали. Лорд Фэйд пропустил его слова мимо ушей.

– Покажи, что вы сделали.

Вслед за Айзеком Командором он прошел в мастерскую. Модель была закончена, многочисленные фигурки автохтонов надлежащим образом разрисованы и обмазаны. Айзек Командор указал на горшок с черной жидкостью.

– Я объясню, на чем основан мой малефициум Осматривая селение, я искал могущественные символы. Несомненно, их там было великое множество, но я не мог их распознать. Однако я вспомнил битву у перелеска: когда этим тварям грозили огонь и смерть они исторгали фиолетовую пену. Очевидно, фиолетовый цвет имеет отношение к смерти.

Лорд Фэйд понимающе кивнул.

– Ну что ж, отдохни хорошенько, чтобы завтра сглаз удался

Наутро Айзек Командор облачился в черную мантию и, дабы укрепить свой дух, надел маску демона Нарда. И закрылся в мастерской.

Прошел час, другой. Лорд Фэйд завтракал в окружении родственников, упрямо сохраняя на лице скептическую мину. Наконец его терпение лопнуло, и он отправился во внутренний двор, где топтались взволнованные помощники Командора.

– Где Гейн Гусс? – спросил лорд Фэйд, – Позвать его сюда.

Топая, Гейн Гусс вышел из своих покоев. Лорд Фэйд указал на мастерскую' Командора.

– Что там происходит? У него что-нибудь получается?

Гейн Гусс посмотрел на дверь мастерской.

– Он не жалеет сил. Я чувствую замешательство, гнев...

– Чей гнев? Командора или Первого Народа?

– Не знаю, я не вступил в контакт. Похоже, он пытается им что-то внушить. Я говорил: это очень сложная задача. Но первый этап он прошел успешно.

– Первый этап? А разве есть другие?

– Я говорил, есть еще два важнейших элемента малефициума: восприимчивость жертвы и соответствие символа.

Лорд Фэйд нахмурился.

– В твоих словах не слышно бодрости.

– Я ни в чем не уверен. Возможно, Айзек Командор прав в своих предположениях. Если Первый Народ действительно очень восприимчив, сегодня совершится великая победа, и мана Командора станет огромной.

Лорд Фэйд бросил взгляд на мастерскую.

– А что сейчас?

Гейн Гусс сосредоточился, глаза его потускнели.

– Айзек Командор близок к смерти. Сегодня он уже не сможет творить малефициум.

Лорд Фэйд отвернулся и помахал рукой каббалистам.

– Идите в мастерскую. Помогите вашему хозяину.

Каббалисты исчезли за дверью и вскоре вынесли бесчувственное тело Айзека Командора. Его черная мантия была забрызгана фиолетовой пеной. Лорд Фэйд подошел ближе.

– Чего ты добился? Отвечай! Глаза Айзека Командора были наполовину прикрыты, влажные губы кривились.

– Я обращался к Первому Народу, ко всей расе... Я послал им образ... Голова его безвольно свесилась.

Лорд Фэйд отошел.

– Отнесите Командора в его покои. Положите на кушетку. – Он отвернулся, несколько секунд постоял в нерешительности, покусывая нижнюю губу. – Все же мы так и не узнали, как далеко он зашел.

– Отчего же, – вздохнул Гейн Гусс. Лорд Фэйд резко повернулся.

– Что? Что ты сказал?

– Я читаю в мыслях Командора. Он с огромным трудом внушил Первому Народу образ фиолетовой пены. И узнал, что фиолетовая пена вовсе не символ смерти. Это символ страха за общество и слепой ярости.

– В любом случае, – сказал лорд Фэйд, поразмыслив, – вреда не будет. Едва ли Первый Народ станет более враждебен.

Через три часа в Башню прискакал разведчик. Спешившись, он подбежал к лорду Фэйду.

– Дикари вышли из леса! Их несметное множество! Тысячи! Они идут на нас!

– Пусть идут, – усмехнулся лорд Фэйд. – Чем больше их, тем лучше. Ямбарт, где ты?

– Здесь, господин.

– Готовь Адову Пасть. Откроешь огонь по моему приказу.

– Милорд, Адова Пасть к бою готова! Лорд Фэйд хлопнул его по плечу.

– Ступай наверх. Бернард!

– Да, лорд Фэйд! – отозвался сержант.

– Первый Народ идет на приступ. Вели своим надеть доспехи, чтобы осы не жалили. Накорми их получше. Нам понадобится вся наша сила.

Затем лорд Фэйд повернулся к Гейну Гуссу.

– Свяжись с Башнями и Поместьями, пусть родичи идут к нам на помощь со всеми воинами в полной боевой экипировке. Оповести Беллгард-Холл, Боготен Камбер, Кандельвейд. И поторопись – от Чащобы до нас всего час ходьбы.

Гусс поднял руку.

– Все уже сделано. Башни предупреждены. Там знают, что нам нужна помощь.

– А ты способен читать в мозгах у дикарей?

– Нет.

Лорд Фэйд отвернулся. Гейн Гусс вразвалку вышел за ворота, обошел Башню кругом, озирая парапеты и приземистые колонны, лишенные окон и бойниц и неуязвимые даже для древних чудотворцев. На вершине огромной конической крыши трудился в своем куполе оружейник Ямбарт, 'надраивая сверкающую медь, поливая маслом и без того щедро смазанные поверхности.

Гейн Гусс вернулся в Башню. К нему приблизился лорд Фэйд – глаза сверкают, губы плотно сжаты.

– Что ты увидел?

– Только стены, колонны, крышу и Адову Пасть.

– И что ты думаешь?

– Так, всякое-разное.

– Ты уклончив. Знаешь больше, чем говоришь. Лучше говори все, как есть; ведь если Башня падет, ты погибнешь вместе с нами.

– Я знаю не больше вашего. На нас идет Первый Народ, доказавший, что он далеко не глуп. Туземцы намерены нас уничтожить. Они не малефики и не могут наслать на нас порчу или выманить из Башни. Стену им не пробить, подкопаться тоже невозможно – под нами прочная скала. Что они замышляют? Мне это неведомо. Добьются ли своего? Понятия не имею. Одно лишь я знаю наверняка: эпоха малефициума миновала. Думаю, пришла пора творить чудеса, вслепую, наугад, как это делает Сэм Салазар, поливающий пену разными жидкостями.

В ворота въехал эскадрон закованных в броню всадников – подкрепление из близлежащего Беллгард-Холла. Мало-помалу подтянулись войска из других Башен, и вскоре внутренний двор оказался заполнен воинами и лошадьми.

За два часа до рассвета в низине показались автохтоны. Они наступали огромной толпой, не соблюдая никакого строя.

Пылкие воины из других Башен взывали к лорду Фэйду, чтобы он приказал атаковать и изрубить неприятеля в куски. Но ветераны битвы у перелеска помалкивали. Лорд Фэйд вдруг понял, что ему отрадно смотреть на плотную толпу врагов.

– Пусть приблизятся еще на милю – и узнают, что такое Адова Пасть. Ямбарт!

– Я здесь, лорд Фэйд.

– Пусть Адова Пасть скажет свое слово! – Он пошел к лестнице, Ямбарт следом. Они поднялись в купол.

– Разверни ее, нацель на дикарей.

Ямбарт подскочил к сверкающим рычагам и колесам. Постояв в нерешительности, осторожно взялся за рукоять. Адова Пасть неохотно, е клацаньем и скрежетом развернулась на горизонтальном поворотном круге.

– Я вижу признаки небрежности.

– Небрежности? Что вы, милорд! Можете выпороть меня, если найдете хоть пятнышко ржавчины или грязи!

– А что это за звуки?

– То, что у нее внутри, – меня не касается. Я отвечаю за то, что на виду.

Лорд Фэйд промолчал. Адова Пасть смотрела на широкую бледную реку живых существ, вытекающую из Чащобы. Ямбарт повернул другое колесико, и тяжелое рыло Адовой Пасти выдвинулось вперед.

– Чехол, идиот! – закричал лорд Фэйд.

– Виноват, милорд! Это поправимо. – Ямбарт оседлал ствол и, цепляясь за выступы, полез к жерлу. Под его ногами уходила вниз гладкая поверхность крыши. С превеликим трудом он сорвал чехол, затем, кряхтя и бранясь, пополз назад.

Первый Народ замедлил шаг. Толпа была уже в полумиле от Башни.

– Давай! – возбужденно потребовал лорд Фэйд. – Надо спалить их, пока не разбрелись. – Он посмотрел в телескопический прицел и, увидев сквозь потрескавшееся, исцарапанное стекло неприятеля, махнул рукой Ямбарту. Огонь!

Ямбарт дернул спусковой рычаг. В огромном металлическом стволе затарахтело. Адова Пасть завыла, заревела. Рыло ее раскалилось докрасна, затем добела – и выпустило яркий фиолетовый луч, который тотчас погас. Ствол Адовой Пасти дребезжал, шипел и дымился. Затем внутри раздался слабый хлопок, и наступила тишина.

Прицел оказался неточен: луч ударил в землю в сотне ярдов перед толпой, опалив мох и уничтожив не более двух десятков дикарей.

– Быстрее! – закричал лорд Фэйд, взволнованно жестикулируя. – Ствол выше! Огонь! Огонь!

Ямбарт дернул спусковой рычаг – безрезультатно. Снова дернул – ничего.

– Наверное, она устала, – предположил он.

– Адова Пасть издохла! – воскликнул лорд Фэйд. – Ты меня подвел! Она неисправна!

– Нет! Нет! – запротестовал Ямбарт. – Она отдохнет, и все будет хорошо! Я лелеял ее, как собственное чадо! Я чистил ее, как драгоценный камень! Снимал все сломанные железки, все разбитые стеклышки.

Лорд Фэйд схватился за голову и с нечленораздельным воплем бросился вниз по лестнице.

– Гусс! Гейн Гусс! Появился Гейн Гусс.

– Что вам угодно, милорд?

– Адова Пасть не желает стрелять! Добейся, чтобы она стреляла, и побыстрее!

– Это невозможно.

– Невозможно? – вскричал лорд Фэйд. – Только и слышишь от тебя: невозможно! Бесполезно! Непрактично! Ты утратил свою силу! Я позову Айзека Командора!

– Он тоже не добьется проку от Адовой Пасти.

– Софистика! Он вселяет демонов в людей, пускай вселит демона в Адову Пасть.

– Лорд Фэйд, вы заблуждаетесь. Вы же знаете, в чем разница между малефициумом и чудотворством.

Лорд Фэйд жестом подозвал слугу.

– Приведи ко мне Айзека Командора. Изнуренный, с запавшими глазами, Айзек Командор приплелся на зов своего повелителя.

– Мне требуется твое искусство, – скороговоркой произнес лорд Фэйд. Ты должен добиться, чтобы Адова Пасть снова стреляла.

Командор покосился на Гейна Гусса, неподвижного и безучастного, как статуя, и решил не браться за безнадежное дело.

– Милорд, я не могу этого сделать.

– Что? И ты?

– Лорд Фэйд, между человеком и металлом большая разница. Нормальное состояние человека – нечто вроде безумия: он постоянно балансирует на грани между истерией и апатией. Чувства говорят ему об окружающем мире гораздо меньше, чем ему кажется. Совладать с человеком, вселить в него демона, свести с ума, даже убить – легче легкого. Но металл равнодушен. Он реагирует только на изменение его формы и среды, и на воздействие чудотворцев.

– Раз так, ты должен стать чудотворцем!

– Невозможно.

Лорд Фэйд глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, повернулся и быстро зашагал по мостовой.

– Коня, доспехи! Мы атакуем!

Построилась колонна, лорд Фэйд занял свое место во главе. Всадники выехали через портал, за ними вышли пешие.