Текст книги "Удар милосердия"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Торн 199 вышел, и Паскоглу обескураженно заглянул в список. Потом сказал в микрофон:

– Попросите зайти мистера Эркюля Старгарда.

Эркюль Старгард оказался очаровательным молодым человеком – из-под копны светлых курчавых волос сияли синие глаза. На нём были штаны горчичного цвета, чёрный расклёшенный жакет и высокие чёрные сапоги. Паскоглу встал с кресла.

– Мистер Старгард, мы пытаемся выяснить всё, что может иметь отношение к трагической смерти мистера Бонфиса.

– Не виновен, – заявил Эркюль Старгард. – Я не убивал эту свинью.

Паскоглу вздёрнул брови:

– У вас были причины не любить его?

– Да, могу сознаться, я недолюбливал мистера Бонфиса.

– И в чём же причина такого нерасположения?

Эркюль Старгард презрительно поглядел на Паскоглу:

– Откровенно говоря, мистер Паскоглу, не вижу, как мои эмоции могут повлиять на ход следствия.

– А если именно вы то лицо, которое убило Бонфиса? – возразил Паскоглу.

Старгард пожал плечами.

– Это был не я.

– Вы мне можете доказать это более убедительным способом?

– Вероятно, нет.

Магнус Рудольф наклонился вперёд.

– Быть может, я смогу помочь мистеру Старгарду?

Паскоглу метнул в него убийственный взгляд:

– Не думаю, что мистер Старгард нуждается в помощи.

– Я пытаюсь только отмести лишнее, дабы прояснить ситуацию, – заметил Магнус Рудольф.

– Да, и отметаете всех подозреваемых одного за другим, – сухо оборвал его Паскоглу. – Итак, что у вас на этот раз?

– Мистер Старгард – землянин и, будучи таковым, воспитан в рамках нашей культуры. В отличие от большинства людей и гоминидов с внешних миров ему с детства внушили, что человеческая жизнь бесценна и что посягнувший на неё непременно понесёт заслуженное наказание.

– Это никогда не останавливало убийц, – проворчал Паскоглу.

– Но это же не позволяет землянину убивать в присутствии свидетелей. Даже если речь идёт о дикарях. Следовательно, мы со спокойной совестью можем вычеркнуть мистера Старгарда из списка подозреваемых.

Лицо Паскоглу вытянулось.

– Но... кто остаётся? – он заглянул в список. – Гекатец.

Паскоглу подошёл к микрофону.

– Пришлите мне мистера... – его брови вздёрнулись. – Пришлите мне гекатца.

Гекатец не принадлежал к гуманоидам, хотя внешне походил на человека. Высокое существо на тонких ногах с лицом, покрытым белой хитиновой оболочкой, и чёрными угрюмыми глазами. Руки его заканчивались эластичными мембранами, лишёнными пальцев, и это сразу бросалось в глаза. Он остановился в дверях, изучая комнату.

– Входите, мистер... – Паскоглу осёкся. – Я не знаю вашего имени; вы отказались его сообщить... Будьте любезны войти...

Гекатец переступил порог.

– Вы, люди, забавные животные. У каждого есть своё особое имя. Я знаю, кто я есть, зачем же клеить на себя этикетку? Возмутительно называть каждую реальность отдельным звуком.

– Мы предпочитаем знать, о чём говорим, – возразил Паскоглу. – Поэтому мы фиксируем предметы в нашем мозгу по их названиям.

– И тем самым лишаете себя великих интуитивных прозрений, – торжественным тоном провозгласил гекатец. – Вы меня позвали для того, чтобы спросить о человеке с этикеткой Бонфис. Он умер.

– Вы правы. Вы знаете, кто его убил?

– Безусловно, – ответил гекатец. – Разве остальные не знают?

– Нет. Кто его убийца?

Гекатец посмотрел вокруг, и, когда его взгляд вернулся к Паскоглу, его глаза ничего не выражали.

– Совершенно очевидно, я ошибся. Но даже если бы я знал, лицо желает, чтобы его подвиг остался в тайне. Так почему же я должен поступать наперекор его желанию? Если я знал, то уже не знаю.

Паскоглу что-то забормотал, но Магнус Рудольф серьёзно произнёс:

– Весьма разумная позиция.

Паскоглу захлестнула волна гнева.

– Я считаю такое поведение немыслимым! Было совершено убийство, это существо утверждает, что знает убийцу, и не желает его назвать!.. Вот запрём его в номере до прибытия ближайшего патруля!

– Если вы сделаете это, – заявил гекатец, – я выпущу в атмосферу содержимое моих споровых мешков. Ваше «Колесо» мгновенно заселят сотни тысяч анималькулей, и если вы уничтожите хоть одного из них, вы будете виновны в том же преступлении, как то, что занимает вас в данный момент.

Паскоглу подошёл к двери и распахнул её.

– Уходите! Вон! Садитесь на первый же корабль! Я категорически запрещаю вам возвращаться!

Гекатец вышел, не проронив ни звука. Магнус Рудольф встал и хотел последовать за ним. Паскоглу схватил его за руку:

– Минуточку, мистер Рудольф. Я нуждаюсь в совете. Я был слишком нетерпелив и потерял голову.

Магнус Рудольф задумался.

– А чего вы ждёте от меня?

– Найти убийцу! Избавить меня от неприятностей!

– Ваши требования могут оказаться противоречивыми!

Паскоглу рухнул в кресло и закрыл лицо руками:

– Прошу без загадок, мистер Рудольф!

– Вообще-то, мистер Паскоглу, вам не нужны мои советы. Вы опросили всех подозреваемых и теперь представляете, в условиях каких цивилизаций они сформировались.

– Да-да, – прошептал Паскоглу. Он схватил список, пробежал его глазами, затем искоса глянул на Магнуса Рудольфа. – Кто? Диаспорус? Он?

Магнус Рудольф поморщился.

– Это рыцарь Дакки, гладиатор-любитель с высокой репутацией. Убийство подобного рода нанесёт урон его достоинству и престижу. Вероятность не более одного процента.

– Хм! А Фьямелла Тысяча-Подсвечников? Она утверждала, что преследовала его с целью убийства.

Магнус Рудольф нахмурился.

– Меня тоже интересует эта дама. Убийство вследствие разочарования в любви вещь отнюдь не невозможная, но мотивы Фьямеллы не совсем однозначны. Насколько я понимаю, её честь пострадала от отказа Бонфиса и её целью было восстановить репутацию. Доведя беднягу Бонфиса до смерти своим шармом и красотой, она необычайно высоко поднялась бы в глазах сородичей. При ином исходе она слишком много теряет. Вероятность – один процент.

Паскоглу сделал отметку в списке.

– А Торн 199?

Магнус Рудольф отрицательно махнул рукой.

– На нём не было костюма смерти. Проще простого. Вероятность – один процент.

– Ну ладно! – воскликнул Паскоглу. – А священнослужители Банзосо и Имплиега? Им же надо было принести жертву своему богу.

Магнус Рудольф покачал головой:

– Работа была испорчена. Неудачное жертвоприношение равнозначно для них тысяче лет греховной жизни.

Паскоглу неуверенно заметил:

– А может, они не веруют?

– А зачем тогда жертвоприношение? – парировал Магнус Рудольф. – Вероятность – один процент.

– Ладно, – согласился Паскоглу. – Остаётся Старгард. Но вы утверждаете, что он бы не совершил убийства в присутствии свидетелей...

– Это выглядит на редкость маловероятным, – ответил Магнус Рудольф. – Можно было бы предположить, что Бонфис был шарлатаном, его дикари – мошенниками, а Старгард тем или иным способом замешан в авантюре...

– Да-да, – с жаром подхватил Паскоглу. – Я как раз и думал о таком варианте.

– Единственное слабое место в этом построении – безупречная репутация Бонфиса как антрополога. Я наблюдал за этими дикарями из палеолита и думаю, они – истинные дикари. Они робки и растеряны. Цивилизованный человек, который попытался бы имитировать дикарство, непременно впал бы в гротеск, напирая на их кровожадность. Варвар в процессе адаптации ведёт себя по примеру воспитателя, в нашем случае Бонфиса. Я наблюдал, как во время обеда они старательно повторяли действия Бонфиса. А когда мы осматривали тело, они выглядели совершенно потерянными, обеспокоенными, даже испуганными. В них нет ни капли сознательной хитрости, которая свойственна цивилизованному человеку, пытающемуся выпутаться из неприятной ситуации. Думаю, следует считать непреложной истиной то, что Бонфис и его дикари были именно теми, за кого себя выдавали.

Паскоглу вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать взад и вперёд по библиотеке.

– Значит, дикари не могли убить Бонфиса.

– Весьма маловероятно. А если согласиться с тем, что они истинные дикари, то следует отбросить мысль о сообщничестве Старгарда и вычеркнуть его из списка подозреваемых: особенности воспитания, о которых упоминалось, не позволяют ему совершить убийство.

– Ну а гекатец?

– Это – самый маловероятный убийца, – сказал Магнус Рудольф. – По трём причинам. Во-первых, он не человек и ему не знакомы чувства ярости и мщения. На Гекате не существует насилия. Во-вторых, не будучи человеком, он не имел никаких точек соприкосновения с Бонфисом. Леопард не нападает на дерево. То же самое гекатец. В-третьих, он как физически, так и психологически не в состоянии убить Бонфиса. У него нет пальцев, а кожистой мембраной не нажмёшь на спуск под спусковой скобой. Думаю, вы со спокойной совестью можете вычеркнуть гекатца из списка.

– А кто же остаётся?! – в отчаянии воскликнул Паскоглу.

– Остались вы, я и ...

Дверь открылась. На пороге возник бонза в красном одеянии.

4

– Входите, входите, – дружелюбно произнёс Магнус Рудольф. – Мы только что закончили следствие. И пришли к заключению, что из всех тех, кто живёт в данный момент в «Колесе», вы единственный, кто мог убить Бонфиса. Поэтому мы освобождаем помещение библиотеки.

– Что?! – вскричал Паскоглу, уставившись на бонзу. Тот принял извиняющийся вид.

– Я надеялся, – заявил бонза, – что моя роль в этом деле не привлечёт внимания.

– Вы слишком скромны, – возразил Магнус Рудольф. – Что дурного в том, что о человеке судят по его добрым деяниям?

Бонза поклонился.

– Мне не нужны похвалы. Я лишь исполнил свой долг. Вы свою работу закончили, а передо мной ещё горы труда.

– Прошу прощения. Мистер Паскоглу, пойдёмте, мы мешаем нашему почтенному гостю предаться медитации.

Магнус Рудольф увлёк за собой в коридор ошеломлённого Пана Паскоглу.

– Как? Это он – убийца? – с трудом выдавил Паскоглу.

– Да. Бонфиса убил он, – подтвердил Магнус Рудольф. – Это ясно как день.

– Но почему?

– Из самых добрых побуждений. Бонфис говорил со мной вчера вечером. Совершенно очевидно, что он страдал серьёзным психическим расстройством.

– Но его можно было вылечить! – возмущённо воскликнул Паскоглу. – Зачем было убивать? Ради облегчения страданий?

– Согласно нашим представлениям, убивать не стоило, – согласился Магнус Рудольф. – Но не забывайте, что бонза искренне верит в перевоплощение. Он уверен, что освободил беднягу Бонфиса от неприятностей, когда тот обратился к нему за помощью. Бонза убил Бонфиса ради его же блага.

Они вошли в кабинет Паскоглу, который задумчиво уставился в окно.

– Что же мне делать? – прошептал он.

– Увы, – вздохнул Магнус Рудольф, – не ждите от меня совета.

– Вряд ли будет справедливым наказывать этого добряка бонзу... Смехотворно. Что же мне делать?

– Дилемма, – подтвердил Магнус Рудольф.

Воцарилось молчание. Паскоглу задумчиво теребил ус. Наконец Магнус Рудольф сказал:

– Самое главное в том, что вы хотите уберечь ваших клиентов от новых проявлений этой излишней филантропии. Не так ли?

– Безусловно! – воскликнул Паскоглу. – Я могу замять смерть Бонфиса. Объяснить всё несчастным случаем. Могу отослать дикарей на их родину.

– К тому же я бы тщательно изолировал бонзу от любого, кто впал в меланхолию. Бонза – человек энергичный и преданный своему делу, а потому может расширить круг своей благотворительности.

Паскоглу внезапно схватился за голову. Выпучив глаза, он уставился на Магнуса Рудольфа.

– Сегодня утром я чувствовал себя совершенно подавленным. И говорил с бонзой... Я поделился с ним своими неприятностями. Пожаловался на расходы...

Дверь бесшумно распахнулась. В комнату заглянул бонза. На его добрейшем лице светилась добрейшая улыбка.

– Я вам не помешаю? – спросил он, глядя на Магнуса Рудольфа. – Я надеялся застать мистера Паскоглу в одиночестве.

– Я собирался уйти, – вежливо ответил Магнус Рудольф. – Если вы будете так добры, что простите меня...

– Нет, нет! – закричал Паскоглу. – Не покидайте нас, мистер Рудольф!

– Тогда мы встретимся в другой раз, – вежливо сказал бонза и тихо затворил за собой дверь.

– Я не вижу выхода, – простонал Паскоглу.

– Ни в коем случае не говорите об этом бонзе, – посоветовал Магнус Рудольф.