Текст книги "Золото и железо. Кларджес"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Женщины что-то одобрительно прокудахтали.

Барч напялил колпак на платиновые волосы лектванки. «Так-то будет лучше!» – произнес он, снова оценив ее внешность. Обернувшись в сторону модоков, он прибавил: «Странный они народец, с причудами».

«Все относительно, – отозвалась Комейтк-Лелианр. – С их точки зрения наше поведение тоже необъяснимо».

Барч взглянул на свои ботинки и на сандалии лектванки: «Ты думаешь, наша обувь не слишком бросается в глаза?»

«Не могу сказать».

Звездолет дрогнул, откуда-то из глубины корабля послышался лязгающий перезвон, подобный бряцанию якорной цепи, падающей в клюз. «Что это?» – спросил Барч.

«Не знаю. Может быть, мы уже прибыли».

«В таком случае мы вовремя переоделись».

Корабль снова вздрогнул, еще сильнее; красноватое свечение стен трюма пульсировало, становясь то ярче, то тусклее. Через несколько секунд стена камеры раскололась. Сила тяжести навалилась на десять тел – восемь живых и два мертвых. Все они соскользнули по плавно изогнутым стенам трюма, вместе с накопившимися в полете мусором и экскрементами, в горловину образовавшегося желоба. Свежий воздух обдал их лица холодом, тишина сменилась ревущим шумом.

Внезапный яркий свет заставил Барча зажмуриться, от непривычного воздействия гравитации дрожали колени. «Эллен! – кричал он. – Эллен, ты где?»

Часто моргая, он озирался по сторонам. Их сбросили в обнесенный оградой загон. Комейтк-Лелианр стояла в нескольких шагах, стараясь удержать на голове колпак – его хотел отнять первоначальный владелец этого головного убора. Прихрамывая, Барч поспешил к этому модоку и ударил его кулаком в висок.

Что-то ужалило его в шею и разгорелось, как жгучее пламя. Барч рявкнул и оглянулся. Сверху, на наклонном переходе за оградой, стоял невероятных размеров человек с кроваво-красной кожей. У него на голове торчали во все стороны длинные черные шипы, похожие на иглы дикобраза. В его в глазах, так же, как у клау, светились красные четырехлучевые звезды; в руках он держал трубчатый инструмент, в отверстии которого мелькала змейка искристого разряда – вверх и вниз, наружу и внутрь.

Багровый гигант что-то проревел Барчу звенящим, как труба, голосом и пригрозил своей электрической плетью. Внимание надсмотрщика привлек беспорядок в соседнем загоне – он спустился по переходу громоздкими шагами. Искристая змейка вырвалась и кого-то ужалила: послышался короткий возглас боли.

Ошеломленный и возмущенный, Барч встал бок о бок с Комейтк-Лелианр, помотал головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее замешательство, и гневно воззрился на расшагивающих сверху краснокожих надзирателей.

Прямо над головой распахнулся люк желоба – посыпалась лавина тел. Потянув за собой лектванку, Барч бросился к ограде, подальше от копошащейся посреди загона толпы, и перевел дыхание только тогда, когда убедился в безопасности девушки.

Разгрузка звездолета продолжалась. Мужчины и женщины, кувыркаясь, соскальзывали по желобам из отверстий трюмов, падая на распластавшиеся под ними вопящие тела.

За огромным корпусом корабля Барч заметил силуэты двух других звездолетов; за ними темнел фасад небоскреба чуть ли не двухкилометровой высоты – его верхняя часть почти растворялась в облачном тумане. Воздух наполнял непрерывный рев, напоминавший шум прибоя; в загонах пахло грязью, ржавчиной и мочой.

Комейтк-Лелианр безразлично сказала ему на ухо: «Нас не рассматривают в качестве ценного груза. Нас заставят тяжело работать, и мы скоро умрем».

Рой Барч раздраженно огрызнулся: «Похоже на то, что тебя это нисколько не волнует».

Лектванка пожала плечами: «Я знаю, чего следует ожидать. Мы на Магараке».

«Я почти оцепенел от страха», – признался Барч.

Девушка пожала плечами: «Надлежащая коррекция эмоций позволяет избавиться от страха».

Барч не на шутку рассвирепел: «К чертовой матери коррекцию эмоций! Больше всего я боюсь, что не успею заставить эти дьявольские отродья пожалеть о том дне, когда они меня увидели!»

Комейтк-Лелианр взглянула наверх, на наклонный металлический переход над загонами: «Подруоды скоро научат тебя не предаваться таким мыслям».

«У них такие же глаза, как у клау».

«Подруоды – подвид клау. Существуют несколько разновидностей клау – большие клау, малые клау, борнгалезы, подруоды. Подруодов используют в качестве солдат, охранников и надзирателей».

Металлический лязг на мгновение заглушил фоновый шум, издали послышались выкрики. Повернув голову, Барч увидел длинную поворотную стрелу, похожую на огромное птичье перо. Стрела вибрировала, раскачиваясь на фоне туманного неба. Между стрелой и загонами быстро, как реактивные самолеты, пронеслись один за другим шесть белых шаров.

«Сумасшедший дом!» – сказал Барч на ухо лектванке.

Та кивнула: «По сравнению с другими районами Магарака здесь тихо».

Голос подруода прозвенел, как фанфара: «Хей! Хей! Хей!» Позади в ограде раздвинулись ворота.

«Надо полагать, нас приглашают выйти», – пробормотал Барч.

Мимо протискивалась плотная волна серых фигур с испуганными белыми лицами. Костлявые плечи наносили Барчу частые удары и почти свалили его с ног. «Эллен! – кричал он, в отчаянии глядя то в одну, то в другую сторону. – Эллен! Где ты? Эллен!»

Плечи и локти безжалостно колотили Барча, его несло вместе с приливом тел. «Эллен!» Ему показалось, что он расслышал ответный возглас – свое имя – и попытался задержаться, чтобы найти девушку, но больше не слышал ничего, кроме шаркающих ног и звенящих понуканий громадных багровых подруодов.

Впереди полого поднимался коробчатый желоб. Модоки, по четыре человека в ряд, всходили по желобу, после чего спрыгивали вниз, на палубу чего-то вроде продолговатой черной баржи. На корме стоял подруод с бедрами, выкрашенными в голубой цвет; лицо его сжималось и разжималось, как резиновое – он непрерывно орал, повторяя приказы.

Барч вытягивал шею, высматривая девушку в море инопланетных лиц. Впереди, шагах в пятидесяти, он наконец заметил Комейтк-Лелианр: «Эллен!» Она обернулась. Огромная багровая рука поднялась и заслонила ее лицо – спотыкаясь, девушка поднималась по желобу.

Справа открылся другой желоб – подруоды заорали, погоняя поток рабов в новом направлении.

Барч бросился вперед, расталкивая впереди идущих. Он видел, что Комейтк-Лелианр уже наполовину поднялась по коробчатому трапу. Подруод взревел, ударил его, выстрелил электрической змеей.

Рой Барч упал на колени – вокруг, наступая ему на руки и на ноги, теснились и торопились рабы.

Барч упрямо полз на четвереньках к левому трапу – и наткнулся на массивные ноги подруода. Охваченный безудержной яростью, Барч схватил эти ноги и дернул их на себя. Громадное багровое тело грохнулось на спину, электрическая плеть откатилась в грязь. Барч попытался поймать эту трубу, но не дотянулся. Вскочив на ноги, он со всех ног побежал к левому трапу и успел протиснуться в последнюю группу поднимавшихся по нему модоков.

Сзади раздавался хриплый визгливый рев. Оглянувшись на мгновение, Барч увидел толпу модоков, с воплями и смехом окруживших подруода и с размаха пинавших покрытую гибкими иглами голову.

Громыхая подошвами по металлическому переходу, на помощь упавшему надзирателю сбегались другие – сверкали молнии разрядов. Серые фигуры рабов послушно двинулись к барже. В грязи извивался и размахивал конечностями, как перевернутый на спину жук, багровый гигант.

Барч пробивался вперед: «Эллен!» Он схватил ее за предплечье: «Я уже думал, что потерял тебя».

Она взяла в руку его ладонь и крепко пожала ее. Сердце Барча сжалось от радости. Ему показалось даже, что ради этого момента стоило оказаться на кошмарной концентрационной планете.

За ним закрылись ворота. Баржа вздрогнула, поднялась в воздух и оставила за кормой загоны для разгруженных рабов.

Комейтк-Лелианр и Барч, успевший спрыгнуть на палубу в числе последних, облокотились на поручень. Девушка-лектванка обвела рукой открывшийся перед ними ландшафт: «Ну вот, полюбуйтесь на Магарак».

IV

Панорама была необъятна и непостижима – ум отказывался как-либо ее истолковать. Барч скорее ощущал, нежели различал, полыхающие огни, гигантские движущиеся объекты, чудовищные формы. Вблизи огни казались пышущими горловинами печей – желтыми, оранжевыми, зеленовато-белыми, красными; на горизонте они мерцали и перемигивались подобно звездам.

Отовсюду доносился тяжелый рокочущий грохот, настолько всепроникающий, что уши привыкали к нему, как к неотъемлемому свойству планеты. В небе перемещались бесчисленные силуэты – длинные поворотные стрелы, кружившиеся высоко и над самой головой, черные механизмы, напоминавшие пауков и скользившие рывками по серебристым направляющим, баржи, летящие в разных направлениях на различных уровнях, то и дело вырывающиеся к облакам струи темного дыма. Под верхними, подвижными ярусами индустриального ада виднелись стационарные сооружения – грязновато-белые, зеленовато-серые, черные, оранжевые; вдоль стен порой тянулись едва заметные ряды полутемных окон, другие стены казались непроницаемо глухими. Между зданиями открывались темные провалы, в далекой глубине наполненные желтым или голубоватым тлением.

Барч поднял голову и посмотрел прямо вверх: в дымном, словно заляпанном сажей небе плыли низкие клубящиеся тучи: «Нынче день или ночь? Наверное, все-таки день».

Комейтк-Лелианр насмешливо поинтересовалась: «Как вам нравится Магарак?»

«Я чувствую себя муравьем в молотилке, – Барч повернулся кругом, вглядываясь в горизонт. – Как далеко простирается этот бедлам?».

«Скорее всего, мы находимся на континенте Кдоа, – предположила лектванка. – Это большой промышленный комплекс, протяженностью примерно восемь тысяч ваших километров».

«Восемь тысяч километров – вот этого?»

Комейтк-Лелианр кивнула: «Внизу, под землей – бараки, хозяйственные и продовольственные склады, ясли».

«Ясли? Для кого?»

«Для детей рабов. Рабов поощряют к размножению. Женщины стараются беременеть как можно чаще, чтобы не работать слишком тяжело. Из детей получаются наилучшие рабы – они не знают никакой другой жизни».

Барч молча провожал глазами проплывавшие мимо силуэты и огни Магарака.

«Вы все еще думаете, что вам удастся преодолеть – все это?» – лектванка указала кивком на ландшафт.

Барч покосился на нее с презрением: «А ты все еще думаешь, что я не попробую?»

«Нет, я думаю, что вы попробуете, – без всякого выражения отозвалась она. – Думаю, что вы закончите свои дни на решетке – там, где наказывают непокорных рабов».

Барч смотрел вниз, опираясь на поручень. Ниже, метрах в пятидесяти-шестидесяти, к ним приближалась другая баржа. Барч увидел шесть темных веретенообразных продольных балок, успел заметить мелькнувшие белыми пятнышками, повернувшиеся вверх лица. Встречная баржа исчезла под палубой.

За бортом открылась апатичная рябь свинцового моря – они летели над мрачной грязевой топью. Появилась длинная черная полоса, по мере приближения распавшаяся на отдельные элементы: группы людей, штабели рубленых каменных блоков, паукообразные подъемные краны. Строителей отгораживала от моря невысокая земляная плотина-перемычка; в глубоких ямах, сочащихся водой, рабочие, едва шевелившиеся, как полузамерзшие муравьи, возводили кладку из огромных камней.

«Вот этим вам придется заниматься», – блеклым тоном произнесла Комейтк-Лелианр.

Барч неподвижно смотрел вниз, в зловещие мокрые ямы: «А что делают женщины?»

«Им поручают какую-нибудь другую работу. Например, они могут обтесывать камни».

Мимо проплыла баржа, нагруженная гранитными блоками. Барч спросил: «Каким образом баржи держатся в воздухе? Клау пользуются здесь теми же устройствами, что и в своих звездолетах?»

«Скорее всего, – лектванку этот вопрос мало интересовал. – Принцип проекционной связности носит фундаментальный характер».

«Но такая баржа может покинуть планету?»

«Вероятно, – Комейтк-Лелианр заметила, что участок мелиорационного строительства остался за кормой. – Так или иначе, нас везут не сюда».

Позади пологой дугой тянулся в горизонт берег океана; впереди темнели смутные очертания гор. Быстро сгущались сумерки – где-то заходило скрывающееся за беспросветной пеленой туч солнце. «По-твоему, сколько еще мы будем лететь?» – спросил Барч.

Комейтк-Лелианр слегка нахмурилась: «Если горы впереди – Паламкум, значит, мы миновали берег Чульского моря, то есть мы на Кредбоне, а не на Кдоа. Насколько я помню, Ксольбоарское море – за этими горами».

«Там нас отсортируют и заставят работать?»

«Надо полагать».

Барч внимательно рассматривал горы – громадные массы серой скальной породы, расщепленные глубокими долинами и ущельями. Склоны долин чернели коврами растительности, на высоких перевалах и пиках поблескивал снег.

Понизив голос, Барч спросил: «Твои сандалии поднимут нас обоих?»

Неожиданная идея застала лектванку врасплох, но она тут же сосредоточилась: «Нет, не поднимут».

«Что произойдет, если мы вместе спрыгнем с баржи?»

«Если я удержусь на ногах, мы постепенно спустимся на землю».

«Там, внизу, нас никогда не поймают».

Комейтк-Лелианр с опаской взглянула на дикий и крутой горный склон: «Мы умрем с голоду».

«Может быть – а может быть и нет. По меньшей мере мы будем свободны. Нам не придется работать в грязевых ямах и жить в бараках с рабами».

Взглянув на модоков, лектванка приняла решение: «Хорошо. Постарайтесь стоять на моих ступнях».

Барч нагнулся над поручнем: они летели над долиной, поднимавшейся вдаль, к снежным вершинам.

«Пора! – пробормотал Барч. – Ты готова?»

«Да».

«Давай!» – Барч вскочил верхом на поручень. Комейтк-Лелианр ловко последовала его примеру – девушка сидела на поручне ногами наружу. К ним повернулись изумленные бледные лица. Модоки стали взволнованно перекрикиваться, иные неуверенно протянули руки в сторону беглецов.

Барч злобно оскалился и отпихнул ногой ближайшего из аграрных рабов. Булькающие восклицания модоков привлекли внимание подруода. Надзиратель тут же направился к Барчу тяжкими двухметровыми шагами.

«Я готова! – торопливо напомнила лектванка. – Становитесь на ступни».

Барч обхватил девушку за талию и спрыгнул вместе с ней в серую влажную воздушную пропасть. Угловатый корпус баржи мигом проскользнул вверх; на фоне сумеречного неба мелькнули сотни маленьких бобышек-голов, перегнувшихся через поручень. Небо и горы тошнотворно кружились и кувыркались.

Комейтк-Лелианр кричала ему в ухо: «Встаньте на ступни! Скорее!»

Барч прижал ноги к коленям девушки и уперся подошвами в подъемы ее ног. Он почувствовал торможение; небо и горы перестали кружиться.

Тревожно взглянув наверх, Барч увидел, что баржа продолжала потихоньку лететь дальше; фигуры рабов на палубе уже сливались в смутную серую массу, неотличимую от любого другого груза. Барч посмотрел вниз. Утес, напоминавший гигантский гнилой зуб, мчался к ним с устрашающей скоростью; под ним открывался провал долины с блестящей змейкой реки посередине.

«Мы тормозим, – сказала лектванка. – Чем ниже мы спускаемся, тем медленнее падаем».

Барч постарался успокоиться и подражать движениям девушки по мере того, как она перемещала вес с одной ноги на другую. К ним уже тянулись длинные ветви, покрытые темной листвой. До земли оставалось метров десять… шесть… три метра…

Они свалились в крону дерева, с треском ломая ветви и подминая стебли. Увидев внизу черный перегной на склоне, Барч отпустил девушку и спрыгнул с высоты двух метров, чтобы не приземлиться на ступни лектванки. Удивленно вскрикнув, Комейтк-Лелианр, освободившаяся от веса Барча, взмыла обратно в воздух. Схватившись за длинную ветвь, она совершила вокруг нее полный разворот, как заправская гимнастка, после чего плавно опустилась на землю.

Они стояли на крутом высокогорном склоне. Небо превратилось в черный потолок; ниже, в долине, глухо ревел влажный ветер, бурлила река. Деревья гнулись и шелестели листвой. Откуда-то издалека послышался резкий переливчатый свист. «Что это?» – прошептала Комейтк-Лелианр.

«Завтрак – если я сумею его поймать», – отозвался Барч.

«Если в темноте завтрак не поймает вас».

Внизу еще можно было различить бледную полоску реки. «Здесь, наверху, теплее, чем в долине, – сказал Барч. – Лучше не разводить костер, пока мы не разобрались, что к чему».

Он навалил кучу мха и лесной подстилки в углубление под скалой и соорудил нечто вроде навеса из длинных перистых листьев, сорванных с деревьев. «Будем спать, как в стогу, – подвел итог Барч. – Залезай первая!»

Ночью пошел дождь, но ветер относил его в сторону от скалы, и беглецы не промокли. На Магараке настало серое сырое утро.

«О-хо-хо! – прокряхтел, проснувшись, Барч. – Мои бедные кости!» Он ощупал лицо: «По меньшей мере, у меня больше не растут бакенбарды – за это следует сказать спасибо твоему отцу».

Комейтк-Лелианр молча сидела и стряхивала мох с серой крестьянской рубахи.

«А теперь – завтрак! – бодро продолжал Барч. – Ты проголодалась?»

Девушка не ответила.

Барч поднялся на ноги и внимательно рассмотрел все, что находилось выше и ниже. При дневном освещении местные деревья напоминали гигантские водоросли, черные и темно-коричневые, с красноватыми продольными прожилками листьев. Небо затянули тяжелые тучи.

Притянув к себе ветку, Барч сорвал с нее гроздь орехов, расколол один из них, понюхал – и отшатнулся, вдохнув едкую вонь: «Этим закусить не получится. Посмотрим, что происходит у реки».

Они осторожно спустились по склону к реке. В прибрежной заводи стояло черновато-зеленое существо с головой филина, крыльями летучей мыши и ногами цапли. Приближение людей вспугнуло эту тварь – она вспорхнула, хлопая крыльями, и с раздраженным кряканьем улетела к низовьям долины.

«Хороший признак! – заметил Барч. – Похоже на то, что здесь можно что-нибудь поймать. Не думаю, что птица здесь просто купалась».

«Мы будем ловить живых существ – и пожирать их?»

«Что поделаешь, теперь мы дикари, – беззаботно отозвался Барч. – И я, и ты – дикари, не забывай об этом!»

«Я ни о чем не забываю».

Барч подкрался к краю заводи. Вода тихо струилась среди крупных округлых камней различных оттенков. Барч пригляделся ко дну. Один из камней шевелился. Быстро опустив руку по плечо в ледяную воду, Барч схватил и вытащил извивающийся клубень. Обвисшие тонкие щупальца раскачались, изогнулись и обвились вокруг его кисти – кожу обожгло, как огнем. Барч выругался и стряхнул клубень на берег. Животное торопливо поползло к реке. Барч пинком отбросил его назад, подобрал камень и уронил его на клубень. Под камнем не осталось ничего, кроме слизи и переплетения белесых волокон.

Барч с отвращением отвернулся. У него на кисти образовался красный рубец, кости руки ломило. «Спустимся вниз по течению, – процедил он сквозь зубы. – Может быть, найдем что-нибудь попокладистее».

На протяжении сотни метров река текла довольно спокойно, после чего начались быстрины и пороги, напоминавшие последовательность широких ступеней. Бурлящие струи шумно ниспадали и разбивались о валуны. Пробираясь по влажным камням, Барч пару раз едва не свалился в реку. Оглянувшись через плечо, он увидел, что Комейтк-Лелианр безмятежно шагала по воздуху в полуметре над водой.

«Хотел бы я, чтобы у меня была пара таких сандалий», – прокомментировал Барч.

Лектванка ничего не ответила.

«Когда в этих сандалиях кончится запас энергии?» – спросил Барч.

«При постоянном использовании – примерно через полтора месяца».

«И как высоко ты можешь на них подниматься?»

«Почти на сто метров – даже выше, если соблюдать осторожность».

«Ты не могла бы подняться метров на пятнадцать и сказать мне, чтó ты видишь?»

Покачиваясь и наступая на воздух так, словно она всходила по крутой лестнице, Комейтк-Лелианр стала подниматься. Ветер подхватил ее, она поплыла вниз по долине.

«Что ты видишь?» – окликнул ее Барч.

«Скалы, множество черных деревьев, озеро».

«Никакого дыма? Никаких зданий?»

«Ничего! – она спустилась длинными скользящими шагами. – Вы думаете, мы найдем что-нибудь съестное?»

«Конечно, – уверенно ответил Барч. – Скорее всего ниже, у озера».

Вскоре долина стала расширяться. Перед ними открылось округлое озеро, окаймленное сначала топким плоским берегом, а затем пологим склоном, поросшим шиповатым кустарником. Над каждым кустом торчал тугой ярко-зеленый стручок, по форме напоминавший маленький островерхий буек. Барч сорвал один из стручков, разломил его и понюхал мякоть: «Похоже на лимонную вербену или лавровишню».

«Скорее всего, эти стручки ядовиты», – деловито заметила лектванка.

Барч снова понюхал стручок и с сомнением сказал: «От одного глотка, надеюсь, я не сдохну…»

«Вы можете заболеть».

«Тогда мы будем знать, что стручки ядовиты. Нет ничего полезнее практического опыта, – он откусил кусочек стручка и задумчиво разжевал его. – Гм… на вкус весьма и весьма так себе».

«Смотрите! – отвлекла его Комейтк-Лелианр. – Крылатое существо прилетело сюда».

Барч уронил зеленый стручок, наблюдая за тварью с головой филина, крыльями летучей мыши и ногами цапли. неуклюже приземлившейся на берегу озера.

«Если повезет, – пробормотал он, – можно будет закусить жареным филином». Подобрав камень, Барч стал осторожно подкрадываться к птице.

Помесь филина с летучей мышью забрела по колено в озеро – и замерла на одной длинной ноге, согнув и приподняв другую. Согнутая нога резко распрямилась, погрузившись в воду, и отшвырнула в прибрежные заросли магаракского терновника что-то темное, трепыхающееся в воздухе.

«Похоже на рыбу!» – воскликнул Барч. Птица гусиным шагом приближалась к добыче. Барч поспешил вперед, размахивая руками: «Эй! Подожди-ка, я тоже хочу есть!» Он осторожно вынул черную рыбу из кустов. Помесь филина с летучей мышью раздраженно повела крыльями и забежала в воду, от греха подальше. Комейтк-Лелианр с отвращением наблюдала за происходящим.

Барч бросил ей зажигалку: «Разведи костер, а я почищу эту рыбину».

Положив рыбу на плоский камень у реки, он отрезал ей голову и хвост острым краем кусочка щебня. Сжимая зубы, он распорол мягкую брюшину, вытянул внутренности, выскреб верхний слой кожи и промыл все, что осталось – две полоски кожистой белой плоти.

Комейтк-Лелианр развела костер на краю леса. Барч отломил пару жестких зеленых прутьев и тщательно поджарил на них рыбу.

«Вот, пожалуйста! – предложил он. – Пахнет аппетитно». Разложив половинки жареной рыбы на камне, он облизал пальцы: «И на вкус тоже неплохо».

Комейтк-Лелианр ела, не высказывая замечаний.

«Нельзя сказать, что мы насытились, – подвел итог Барч, – но сегодня мы не умрем с голоду». Повернувшись, он взглянул на зеленые стручки терновника: «Эти плоды – не деликатес, но я еще не чувствую никакой боли в желудке и никаких позывов к рвоте». Он забросал костер влажным песком: «Пора изучить окрестности».

В воздухе пронесся отзвук далекого взрыва. По всей долине перекликалось эхо: «Что это?»

Комейтк-Лелианр прислушалась: «Скорее всего, где-то за горой каменоломня».

Барч тревожно смотрел на склон горы: «Нужно разведать обстановку, найти ближайшее селение – если здесь кто-нибудь живет».

«И что дальше?»

«Для того, чтобы понять, что мы сможем делать дальше, прежде всего следует разобраться в окружающей обстановке и в топографии местности. Если бы мы могли как-нибудь похитить одну из летучих барж…» Он не закончил фразу. Схватив девушку-лектванку, он заставил ее пригнуться и спрятаться за кустом: «Тихо!»

На противоположном берегу, неподвижные, как каменные изваяния, стояли три человека.

«Они нас заметили!» – прошептала Комейтк-Лелианр.

«Не думаю. Я видел, как они выходили из леса».

«Если они обойдут озеро, они нас увидят».

«Они уже идут». Барч взял в каждую руку по тяжелому камню и напряженно ждал приближения незнакомцев.

V

Тощие продолговатые физиономии двух темнокожих незнакомцев чем-то напоминали лисьи морды. У третьего, с лимонно-желтой кожей, было плоское круглое лицо; его густые оранжевые брови торчали, как маленькие хохолки.

«У них луки и стрелы, – пробормотал Барч. – Это не рабы и не охранники».

«Возможно, они тоже беглецы», – предположила Комейтк-Лелианр.

Три человека подходили ближе, над топкими берегами разнеслись звуки их голосов. Пригнувшись за кустом, Барч мог уже различить выражения их лиц и особенности их одежды. Оказавшись метрах в двадцати от землянина и лектванки, незнакомцы резко остановились и повернулись, глядя в ту сторону, куда спускалась долина.

Издалека донесся тихий звук, напоминавший отголосок охотничьего рожка, после чего такой же звук послышался с другой стороны. В третий раз сигнал прозвучал уже где-то поблизости. Три незнакомца испугались – они что-то прошипели, стали поспешными прыжками подниматься по склону и скрылись за завесой черной перистой листвы.

Барч осторожно поднялся на ноги, глядя на противоположный берег озера: «Кто бы это ни был, бегство местных жителей не предвещает ничего хорошего. Нам тоже лучше уйти».

Комейтк-Лелианр схватила его за лодыжку: «Прячьтесь! – прошептала она. – Подруоды!»

Барч плашмя бросился на землю. Из леса пружинистыми шагами выскочила темно-красная фигура. Подруод остановился, подбоченился, поднял покрытую длинными шипами голову и протявкал сигнал – над озером разнеслось звонкое эхо.

Подруод ждал. Издалека раздались ответные позывные.

Красный егерь стоял, не шелохнувшись. Барч и Комейтк-Лелианр прижались к болотистому грунту.

Затрещали ветви кустов, послышался торопливый топот. На берег озера выбежал толстяк с коническим ежиком розовых волос на голове. Увидев подруода, он замер, как испуганная птица. Подруод наблюдал за ним, не шевелясь. Толстяк стал потихоньку перемещаться вдоль берега. Подруод прыгнул вперед, снова остановился. Барчу все это напомнило игры кошки с мышью.

Подруод снова поднял голову и снова позвал звенящим медным голосом. Еще два подруода выскочили на берег за спиной у толстяка. Тот лихорадочно побежал, пыхтя и постанывая на ходу.

Над головой Барча пронеслась тень; он конвульсивно взглянул наверх, растянув при этом мышцу шеи и поморщившись от боли. Над ними пролетел воздушный плот длиной метра три и метра полтора в поперечнике. На плоту стоял клау. Если бы клау смотрел вниз, он непременно заметил бы Барча и лектванку, но его глаза были сосредоточены на толстяке с розовыми волосами.

Под плотом висела темная масса, похожая на беспорядочную кучу тряпья. По мере того, как плот скользил к озеру, эта куча развернулась – из нее вытянулись вниз длинные черные щупальца. Щупальца обхватили грудь толстяка, обвились вокруг его бедер и лодыжек. Беглец споткнулся и упал в кусты терновника – там он лежал, извиваясь и брыкаясь с истерическими воплями, напоминавшими лошадиное ржание.

Плот медленно двинулся вперед и тем самым выволок толстяка из кустарника, протащил его по топкому берегу и погрузил в озеро. Беглец погрузился в воду. Поверхность озера покрылась рябью и пузырилась. Плот поднялся выше – теперь обмякший толстяк висел на щупальцах без движения. Все его тело было покрыто круглыми коричневыми присосками. Одна за другой присоски отпадали и с плеском падали обратно в озеро. Барч распознал в них явных родичей того жалящего моллюска, который обжег ему кисть. Он еще плотнее прижался к земле.

Черные манипуляторы втянулись, поднимая толстяка к плоту – тело жертвы обволокла черная складчатая пелена; сжимаясь снизу наподобие губ, сложенных трубочкой, пелена превратилась в туго облегающий содержимое мешок.

Продолжая подниматься, плот бесшумно скользил в направлении течения реки. Барч повернул голову – где подруоды? Они исчезли.

Лежа ничком, он немного подождал, после чего подтолкнул лектванку локтем и сказал хриплым шепотом: «Бежим под деревья!»

Они поспешно взобрались по склону. Длинные черные листья с вишнево-красными прожилками сомкнулись за ними, как ветви плакучих ив. Беглецы ничего не видели, но их тоже нельзя было увидеть. Подошвы бесшумно наступали на толстую лесную подстилку. Почти на каждом шагу Барч задерживался, чтобы прислушаться. Ничто не нарушало мертвую тишину.

В стене висящих черных листьев появился просвет. Склон становился пологим, выравнивался – впереди виднелась прогалина. Лесная подстилка утончалась, обнажая местами белую, как мел, крошащуюся известковую породу.

Барч услышал за спиной короткий вздох и мгновенно развернулся на каблуках. За ним стоял ухмыляющийся подруод с бритой наголо головой, в черной набедренной повязке и черных сапогах. Медленным картинным жестом подруод протянул руку к Барчу – полоска блестящей стали почти прикоснулась к груди землянина. Оглянувшись, Барч увидел, как другой человек, тощий и гибкий, с желтовато-белой кожей, заломил за спину руки Комейтк-Лелианр.

Барч колебался. Повелительно прозвенел металлический голос подруода. Барч никак не реагировал. Подруод снова заговорил, на этот раз с отрывистой резкостью. Барч заметил, как напряглись мышцы руки, державшей клинок. Сквозь шум крови в ушах он расслышал голос лектванки, ответившей подруоду на его языке. Подруод расслабился и вложил клинок в ножны – смерть решила повременить.

Повернувшись к Комейтк-Лелианр, подруод внимательно рассмотрел ее с головы до ног и снова что-то сказал. Лектванка ответила.

«Что он говорит?» – потребовал разъяснений Барч.

Комейтк-Лелианр отстраненно объяснила: «Они хотят знать, сколько нас – не сопровождает ли нас кто-нибудь еще. Они тоже беглые рабы. Подруод, по-видимому, совершил какое-то преступление и дезертировал».

«О! – Барч слегка успокоился. – И это все?»

«Почти все», – неохотно отозвалась лектванка.

«Что ты имеешь в виду?»

«Здесь, в горах, образовалось нечто вроде племени беглых рабов, – она указала кивком на бритоголового подруода. – Он у них главный».

Пристальное внимание подруода к внешности Комейтк-Лелианр вызвало у Барча внезапные подозрения. Он торопливо и монотонно проговорил в сторону лектванки: «Включи сандалии на полную мощность. Этот желтокожий тип не слишком крепко тебя держит, ты можешь вырваться. А я брошусь вниз по склону».

Прежде чем Комейтк-Лелианр успела что-либо ответить, подруод выхватил клинок из ножен. Указав им направление, он грубо подтолкнул Барча в плечо мясистой ладонью.

Ярость охватила Барча; он развернулся, чтобы ударить противника кулаком. Усмехнувшись, подруод отшатнулся, пропустив удар мимо. В воздухе блеснула сталь – подруод сделал игривый выпад, и острие клинка погрузилось в плечо Барча на несколько миллиметров. Побледнев от гнева и отчаяния, Барч отскочил назад.

«Рой! – вскричала Комейтк-Лелианр. – Сохраняйте здравый смысл! Если вы не подчинитесь, он вас убьет».

«Ты ему приглянулась, – задыхаясь, отозвался Барч. – Как только нас заведут в его берлогу…»

Барч снова почувствовал угрожающее прикосновение клинка; подруод что-то пролаял. Чувствуя, как у него внутри сжимается жгучий комок, Барч поплелся, спотыкаясь, туда, куда ему велели идти.