Текст книги "Бенефис Лиса"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

16

С наступлением темноты в аэропорту был выстроен почетный караул, который пребывал в терпеливом ожидании. Та же группа офицеров, что приветствовала фельдмаршала при прибытии, собралась здесь, чтобы с ним попрощаться. Сторч находился далеко сбоку от JU52, ожидавшего своего прославленного пассажира в пятидесяти ярдах от здания аэропорта. Неккер в волнении шагал взад вперед, не понимая, что могло случиться. Сначала это невероятное сообщение от Хейдера из Монт-де-ля-Рок о почтовом самолете, а теперь это. Двадцать минут девятого, и никаких признаков.

Но вот послышался гул моторов, скрежет гусениц по бетонному покрытию, и, повернувшись на звук, Неккер стал свидетелем поразительного зрелища. Из-за угла главного здания аэропорта выворачивала колонна бронемашин, возглавляемая фельдмаршалом, стоявшим в Кубельвагене, опираясь руками о переднее стекло. Колонна двинулась прямо к Юнкерсу. Неккер увидел, как фельдмаршал махнул рукой Сорсе, смотревшему из окна кабины пилота. Центральный двигатель кашлянул и ожил, а Роммель повернулся и стал отдавать приказы солдатам, которые выскакивали из траков с оружием наготове. Неккер узнал Хейдера, потом увидел забинтованного моряка, которому двое солдат помогли выбраться из бронетранспортера и отвели к самолету, помогли залезть внутрь.

Все произошло за считанные секунды. Когда Неккер двинулся в их сторону, фельдмаршал пошел ему навстречу. Стало очень шумно, поскольку теперь заработали и двигатели на крыльях Юнкерса. Удивление Неккера еще возросло, когда он увидел за спиной фельдмаршала штандартенфюрера Фогеля и молодую француженку, которые вышли из Кубельвагена и поднялись по короткой лесенке в самолет.

Баум был в ударе. Его, действительно, взбодрил путь от Серебристого прилива до аэропорта. Он улыбнулся и положил Неккеру руку на плечо.

– Мои глубочайшие извинения, Неккер, но у меня были дела. Юный Хейдер был добр, оказав мне поддержку своими людьми. Очень многообещающий офицер.

Неккер был потрясен.

– Но, господин фельдмаршал… – начал он.

Баум продолжал:

– Главный врач госпиталя сказал мне, что этот молодой моряк был ранен во время атаки на конвой и очень нуждается в лечении в ожоговой клинике в Рейнсе. Он попросил меня взять его с собой. Конечно, в его состоянии, мы не смогли бы взять его в Сторч. Поэтому нам и нужен почтовый самолет.

– А штандартенфюрер Фогель?

– Он все равно собирался завтра обратно, поэтому я вполне могу захватить его и юную леди с собой. – Он снова потрепал Неккера по плечу. – Нам пора. Еще раз большое спасибо за все, что вы сделали. Я, конечно, свяжусь с генералом фон Шметтовым, чтобы выразить мое полное удовлетворение состоянием дел на Джерси.

Он отдал честь и повернулся к лестнице. Неккер спросил:

– Господин фельдмаршал, а как же майор Хофер?

– Он будет с минуты на минуту, – ответил Баум. – Он полетит на Сторче, как и было условлено. С пилотом почтового самолета.

Он поднялся в самолет. Наблюдатель втянул лестницу и закрыл дверь. Юнкерс отъехал к восточному концу поля и развернулся. По мере разгона рев трех двигателей становился ниже тоном. В сгустившейся темноте самолет стал едва видимым силуэтом. Вот он оторвался от земли, и, набирая высоту, повернул к заливу Сент-Уэн.

Гвидо остановил Моррис, не доезжая ярдов двухсот до въезда в аэропорт. Стоя рядом с машиной, они наблюдали, как Юнкерс взмыл в вечернее небо и взял курс на запад, где горизонт был испещрен вспышками.

Рев моторов затих вдали, и Гвидо тихо сказал:

– Боже мой, им, действительно, удалось.

Галлахер кивнул.

– Так что мы можем ехать домой и тщательно проработать наши ответы, чтобы быть готовыми отвечать на вопросы, когда их начнут задавать.

– Если мы будем держаться вместе, все пройдет без проблем, – успокоил его Гвидо. – Не следует забывать, что я подлинный герой войны, а это всегда помогает.

– Что мне нравится в тебе, Гвидо, так это твоя неизменная скромность, – сказал Галлахер. – Поехали, а то Элен, наверняка, волнуется.

Они сели в машину и поехали домой. Вскоре им навстречу попался Кубельваген, несшийся на такой скорости, что они не разглядели в нем Хофера на заднем сиденье.

Между тем, а аэропорту большинство офицеров уже разошлись, но Неккер еще стоял около машины, разговаривая с капитаном Адлером, дежурным офицером Люфтваффе. Из-за угла главного здания на большой скорости вывернулся Кубельваген и резко затормозил. Они обернулись на шум и увидели Хофера, которому двое солдат помогали выбраться из машины.

Неккер сразу понял, что у них неприятности, как только это увидел.

– Хофер? Что случилось?

Хофер прислонился к борту машины.

– Они улетели?

– Не более пяти минут назад. Фельдмаршал взял почтовый самолет. Он сказал, что вы возьмете Сторч. Он полетел со своим пилотом.

– Нет! – воскликнул Хофер. – Не фельдмаршал.

У Неккера возник спазм в желудке. Столь многое вызывало его беспокойство и, все же… Он глубоко вздохнул. – Что вы такое говорите?

– Что человек этот не фельдмаршал Роммель, это его двойник, чертов предатель, который переметнулся к врагам. Вам будет приятно узнать, что штандартенфюрер Макс Фогель – агент британской разведки. Кстати, и девочка тоже. А раненый моряк, так тот вообще американский полковник.

Неккер был совершенно сбит с толку.

– Я не понял ничего, из того, что вы сказали.

– Это же очень просто, – объяснил Хофер. – Они полетели в Англию на нашем почтовом самолете. – Неожиданно у него в голове прояснилось, и он сказал: – Естественно, они должны быть остановлены. – Он обратился к Адлеру: – Радируйте в Шербур. Поднимите эскадрилью ночных истребителей. Поторопитесь. Нельзя терять время. – Он повернулся и пошел к башне управления полетами.

Юнкерс был рабочей лошадью, удобства в нем не предусматривались. Большая часть пространства была забита мешками с почтой. Келсоу усадили на пол, прислонив спиной к этим мешкам, чтобы он мог вытянуть ноги. Сара разместилась на одной скамье, а Баум и Мартиньи на другой, напротив нее.

Из кабины пилота вышел наблюдатель и присоединился к ним.

– Моя фамилия Браун, господин фельдмаршал. Сержант-рекогносцировщик. Могу я что-нибудь для вас сделать? У нас есть термос с кофе и…

– Ничего не нужно. Благодарю вас. – Баум вытащил портсигар и предложил Мартиньи сигарету.

– Оберлейтенант Сорса сочтет за честь, если вы займете кресло рядом с ним.

– У вас нет полной команды? Вы только вдвоем? – поинтересовался Мартиньи.

– На этих почтовых рейсах больше и не требуется, штандартенфюрер.

– Скажите оберлейтенанту Сорсе, что я воспользуюсь его приглашением, вот только докурю сигарету, – сказал Баум.

– Конечно, господин фельдмаршал.

Браун открыл дверь и вошел в кабину. Баум с улыбкой посмотрел на Мартиньи.

– Через пять минут.

– Как раз то, что надо. – Мартиньи подсел к Саре. Он дал ей свою горящую сигарету.

– Ты в порядке?

– Абсолютно.

– Ты уверена?

– Ты спрашиваешь, не терзаюсь ли я из-за того, что убила человека? – Ее голос звучал совершенно спокойно. – Абсолютно нет. Я только сожалею, что это оказался Мюллер, а не Грейзер. Это недочеловек, а Мюллер просто полицейский, который оказался не на той стороне.

– С нашей точки зрения.

– Нет, Гарри, – возразила она. – Большинство войн – это глупость, но не эта. Мы правы, а нацисты преступники. Они преступники для Германии, как и для всех остальных. Все очень просто.

– Вы правы, – сказал Келсоу. – К голосу этой леди стоит прислушаться. Мне это нравится.

– Я понимаю, – сказал Мартиньи. – Хорошо быть молодым. – Он похлопал Баума по колену. – Готовы?

– Думаю, да.

Мартиньи вытащил из кобуры Вальтер и протянул его Саре.

– Настало время действовать. Это тебе может потребоваться. Позаботься о наблюдателе. Ну, мы пошли.

Он открыл дверь, и они с Баумом протолкнулись внутрь позади пилота и наблюдателя. Сорса оглянулся.

– Вы всем довольны, господин фельдмаршал?

– Пожалуй, можно сказать и так, – ответил Баум.

– Могу я что-нибудь для вас сделать?

– В действительности, да. Вы можете развернуть эту штуку и сдвинуться на сорок миль к западу, полностью уйти из летного коридора над Нормандскими островами.

– Но я не понимаю.

Баум вытащил маузер и приставил пилоту к шее.

– Возможно, так вам будет понятней.

– Позднее, когда я вам скажу, вы повернете на север, – сказал Мартиньи. – К Англии.

– Англия? – Юный Браун был в ужасе.

– Да, – подтвердил Мартиньи. – Так что для вас война уже кончилась.

– Это сумасшествие, – сказал Сорса.

– Если это поможет, вы можете считать, что фельдмаршал направляется в Англию со специальной миссией по поручению фюрера, почему бы и нет? – сказал Мартиньи. – А теперь будьте хорошим мальчиком и измените курс. – Сорса выполнил указания, и Юнкерс нырнул сквозь тьму. Мартиньи склонился над Брауном. – Теперь с радио. Покажите мне, как выбрать частоту. – Браун повиновался. – Хорошо. Теперь пойдите к остальным и не делайте глупостей. Леди вооружена.

Парень выбрался из кабины, Мартиньи занял его место и начал радиопередачу на частоте зарезервированной отделом специальных операций для процедуры по спасению.

В башне управления полетами аэропорта Джерси Хофер и Неккер с тревогой ждали, пока Адлер связывался с кем-то по радио. Появился капрал в летной форме и что-то ему коротко сказал.

Адлер обратился к офицерам:

– Мы еще видим их на наших радарах, но они отклоняются к западу, к морю.

– Боже мой! – воскликнул Неккер.

Адлер несколько минут вел переговоры через микрофон, потом повернулся к Хоферу и сообщил:

– Все ночные истребители, базирующиеся в Бретани, час назад были подняты в воздух для операции по защите Рейха. Ожидаются массированные бомбардировки Рура.

– Бог ты мой, должно же было что-то остаться, – сказал Хофер.

Адлер махнул ему, чтобы помолчал, послушал, положил микрофон и обернулся, улыбаясь.

– Что-то осталось. Один ночной истребитель JU88S. Его бортовой двигатель нуждался в проверке, и ее не успели закончить к моменту вылета остальной эскадрильи.

– А сейчас-то она закончена? – тревожно спросил Неккер.

– Да, – радостно ответил Адлер. – Он только что вылетел из Шербура.

– Но сможет ли он их догнать? – усомнился Неккер.

– Господин майор, тот старый драндулет, на котором они летят, может делать от силы сто восемьдесят, а JU88S с новым форсированным двигателем делает больше четырехсот. Он будет рядом с ними раньше, чем они это заметят.

Неккер с восторгом обратился к Хоферу:

– Им придется повернуть обратно, иначе он их уничтожит.

Но Хофер уже думал об этой возможности среди прочих. Если почтовый самолет вернут, это будет означать только одно. Мартиньи и остальных отправят в Берлин. Немногим удавалось вынести допросы в подвалах штаба гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе. Этого не должно произойти. Бергер знает о связи Роммеля с генеральским заговором против фюрера. Знает об этом и Мартиньи. Возможно, он сказал и девочке.

Хофер глубоко вздохнул и сказал:

– Нет, мы не можем рисковать их упустить.

– Господин майор? – Адлер вопросительно посмотрел на него.

– Отдайте приказ летчику расстрелять их на месте. Они не должны достичь Англии.

– Как прикажете, господин майор. – Адлер взял в руки микрофон.

Неккер положил руку Хоферу на плечо.

– Вы ужасно выглядите. Давайте спустимся в столовую, вам нужно выпить бренди. Адлер нас позовет, когда обстановка разогреется.

Хофер выдавил слабую улыбку.

– Это лучшее предложение за сегодняшний вечер. – Они вместе вышли.

Несмотря на поздний час Дагел Манроу еще работал за письменным столом в своем офисе на Бейкер-стрит, когда вошел Картер и положил ему на стол радиограмму. Бригадир быстро ее прочел и улыбнулся.

– Господи, это нечто выдающееся даже для Гарри.

– Я понимаю, сэр. Я поднял звено истребителей, чтобы их встретили. Где вы хотите их посадить? Я полагаю, что ближайший аэродром в Корнуолле?

– Нет, давайте их приведем прямо сюда. Они могут сесть там, откуда стартовали, Джек. На Хорнли-филд. Предупредите командира истребительного звена, что они должны быть посажены целыми и невредимыми.

– А генерала Эйзенхауэра, сэр?

– Не будем его тревожить, пока Келсоу не окажется на земле. – Манроу поднялся из-за стола, взял свой пиджак. – Мы воспользуемся машиной, Джек. У нас есть около часа, чтобы добраться туда. Если повезет, мы сможем приветствовать их сразу после приземления.

В почтовом самолете царила праздничная атмосфера. Мартиньи оставил Баума в кабине присматривать за Сорсой, а сам присоединился к остальным.

– Все в порядке? – спросил Келсоу.

– Лучшего нельзя было и ожидать. Я связался с нашими людьми в Англии. Они обеспечат нас эскортом, который проводит вглубь страны. Любезность королевских ВВС. – Он повернулся к Саре и улыбнулся, взяв ее за руку. Она никогда не видела его таким взволнованным. Неожиданно он стал выглядеть на десять лет моложе. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Прекрасно, Гарри. Просто прекрасно.

– Завтра вечером обедаем в Ритце, – сказал он.

– При свечах?

– Даже, если придется принести их с собой. – Он обратился к Брауну: – Помнится, вы сказали что-то о кофе, так?

Браун начал вставать, но самолет неожиданно нырнул, ночь наполнилась мощным ревом, самолет стал падать камнем вниз. Браун потерял равновесие, Келсоу покатился по полу с криком боли.

– Гарри! – закричала Сара. – Что это?

Самолет обрел некоторую стабильность, и Гарри удалось посмотреть в одно из боковых окон. В нескольких сотнях ярдов он увидел Юнкерс 88S, один из тех смертоносных черных двухмоторных самолетов, которые нанесли катастрофический урон королевским ВВС во время ночных полетов над Европой. Он двигался параллельным курсом.

– У нас беда, – сказал Мартиньи. – Немецкий ночной истребитель. – Развернулся, открыл дверь в кабину и вошел туда.

Сорса взглянул на него через плечо. Лицо у него было мрачным и бледным.

– Вот и все. Он прилетел, чтобы нас вернуть.

– Он так сказал?

– Нет. Никакого радиоконтакта не было вообще.

– Почему? Это же бессмысленно.

Вдруг Юнкерс начал быстро набирать высоту и исчез. Это был Хейни, кто дал возможный ответ на вопрос.

– Сколько угодно смысла, если он вовсе не собирается нас возвращать, дружище.

И Мартиньи сразу все понял. Произошел какой-то сбой, и это связано с Хофером. И если это так, то он не хочет, чтобы их вернули, не хочет, чтобы они оказались в руках гестапо и выдали Эрвина Роммеля.

– Что мне делать? – потребовал ответа Сорса. – Эта штука может нас разнести вдребезги. Я-то знаю. Я два года летал на таком.

В этот момент рев снова наполнил ночь, и фюзеляж почтового самолета изрешетило пушечными снарядами. Один пробил пол в кабине и пролетел, едва не задев Сорсу, и вдребезги разбил ветровое стекло. Сорса толкнул рукоятку вперед, направив машину круто вниз, заставив нырнуть в облачный слой. И Юнкерс 88S проревел над ними, промелькнул темной тенью.

Мартиньи упал на одно колено, но все же сумел открыть дверь и выбрался из кабины. Фюзеляж получил несколько пробоин. Были выбиты два окна. Келсоу лежал на полу, вцепившись в скамейку. Сара сидела на корточках около Брауна, который лежал на спине, а его форма промокла от крови, глаза закатились. По телу у него прошла судорога и он замер.

Сара взглянула вверх. Лицо поразительно спокойное.

– Он умер, Гарри.

Он не нашелся, что ей сказать. Мартиньи вернулся в кабину, держась за переборки, поскольку самолет продолжал круто снижаться, проходя через облака. Они попали в турбулентность, когда над ними снова пронесся Юнкерс 88S.

– Ах ты, гад! – крикнул Сорса в гневе. – Ну, я тебе покажу!

Баум, сидя на полу, взглянул на Гарри и улыбнулся.

– Он финн, помните? Они, на самом-то деле, нас, немцев, не жалуют.

Самолет вынырнул из облаков на высоте трех тысяч футов и продолжал снижаться.

– Что вы делаете? – крикнул Мартиньи.

– Не могу играть с ним в прятки в такой облачности. Он нас точно достанет. Хочу попробовать один свой трюк. Он очень быстрый, а я очень медленный, и поэтому ему будет трудно. – Сорса оглянулся через плечо и зло усмехнулся. – Посмотрим, так ли уж он хорош.

Он продолжал снижение и был уже на высоте семисот-восьмисот футов, когда Юнкерс снова появился у них на хвосте, но на слишком большой скорости, и, чтобы избежать столкновения, стал уходить влево.

Сорса снизился до пятисот футов и выровнял самолет.

– Ну, скотина, теперь держись, – сказал он, и его руки словно окаменели.

И дальше Мартиньи довелось наблюдать гения за работой, и он понял, откуда все те медали, которые имел Сорса, откуда его Рыцарский крест. Неожиданно Мартиньи охватило необъяснимое чувство спокойствия. Словно стали нереальностью и свет сигнальных лампочек на панели управления, и ветер, врывавшийся через разбитое стекло.

И, когда это произошло, то заняло считанные секунды. Юнкерс снова зашел им в хвост, и Сорса взял рукоятку на себя и самолет пошел круто вверх, пилоту Юнкерса, чтобы избежать, казалось, неминуемого столкновения, оставалось только нырнуть вниз, но на малой высоте и при такой высокой скорости у него был один путь, в волны внизу.

Лицо Сорсы снова стало спокойным.

– Ты проиграл, друг мой, – сказал он тихо и отвел рукоятку назад. – Ладно, теперь полезем наверх.

Мартиньи толкнул дверь и выглянул из кабины. Внутри царил хаос. Ветер врывался через бесчисленные пробоины, на полу окровавленное тело Брауна, Сара присела рядом с Келсоу.

– Как вы тут? – спросил Мартиньи.

– Нормально. Не беспокойся о нас. Это кончилось? – спросила Сара.

– Можно сказать и так.

Он вернулся в кабину. Сорса перевел машину в горизонтальный полет на высоте в шесть тысяч футов.

– Да, старушка протекает как решето, но функционирует нормально, – сообщил финн.

– Давайте проверим радио. – Мартиньи пропихнулся на место второго пилота. Он покрутил диск настройки, все оказалось в рабочем состоянии. – Сообщу им о том, что произошло. – Он начал передачу на частоте, предписанной отделом специальных операций.

Хейни Баум попытался закурить, но у него так дрожали руки, что он отказался от этой затеи.

– Боже мой! – простонал он. – Вот это последний акт!

Сорса спросил шутливо:

– Как кормят в британских лагерях для военнопленных?

Мартиньи улыбнулся.

– О, я думаю, вы понимаете, что мы позаботимся, чтобы вы были на особом положении, друг мой. – И Мартиньи сделал попытку связался со штабом секретных операций.

В центре управления полетами на Джерси Адлер с потрясенным выражением лица снял наушники и медленно повернулся к офицерам.

– Господи! Ну, скажите же, что там произошло?

– Это был центр управления в Шербуре. Они потеряли JU88S.

– Что значит, они его потеряли?

– Они держали связь с пилотом. Он несколько раз атаковал. Неожиданно они потеряли контакт, и самолет пропал с экранов. Они думают, что он спикировал в море.

– Я должен был сообразить, – сказал тихо Хофер. – Сорса – великий пилот. Выдающийся человек. Я должен был предвидеть. Я сам его выбрал. А почтовый самолет?

– Еще на радарах, летит над проливом, приближается к Англии. Остановить их нет никакой возможности.

Повисло молчание. В окно хлестнуло дождем. Неккер прервал молчание:

– Что теперь будет?

– Перед рассветом я вылечу на Сторче. Могу полететь с пилотом почтовика, – сказал Хофер. – Мне необходимо, как можно скорее, оказаться рядом с фельдмаршалом.

– А что потом? – спросил Неккер. – Что будет, когда Берлин услышит обо всем этом?

– Бог его знает, дружище. – Хофер устало улыбнулся. – Полная неизвестность, для нас для всех.

Спустя пятнадцать минут после того, как Сорса изменил курс во второй раз, Мартиньи получил отклик на свои позывные.

– Добро пожаловать, Мартиньи.

– Мартиньи слушает, – ответил Мартиньи.

– Направление на Хорнли-филд. Высота полета пять тысяч футов, и ожидайте дальнейших инструкций. Вас поведет эскорт. Должен появиться через несколько минут.

Мартиньи повернулся к Сорсе, который тоже был в наушниках.

– Вы поняли?

Финн отрицательно помотал головой.

– Я не знаю английского.

Мартиньи перевел и наклонился к Бауму.

– Пока все складывается нормально.

Баум приподнялся и указал рукой.

– Посмотрите туда.

Мртиньи обернулся и увидел в лунном свете, что слева по борту появился Спитфайер. Он взглянул вправо, там тоже появился самолет сопровождения. Мартиньи надел наушники второго пилота. В них сразу возник сухой голос:

– Мартиньи, вы меня слышите?

– Мартиньи слушает.

– Вы сейчас в двадцати милях восточнее острова Уайт. Мы собираемся повернуть внутрь страны и снизиться до трех тысяч. Я поведу, а мой друг будет замыкающим. Мы проведем вас внутрь.

– Очень приятно. – Он перевел Сорсе полученные инструкции и откинулся в кресле.

– Все в порядке? – спросил Баум.

– Лучше некуда. Они проводят нас над территорией. Еще минут пятнадцать и все.

Баума охватило нетерпение. На этот раз, когда он решил закурить, руки у него не дрожали.

– У меня такое чувство, словно я откуда-то вырвался.

– Я понимаю, – сказал Мартиньи.

– Правда? Это удивительно. Я побывал в Сталинграде, я вам говорил? Величайшее поражение в истории германской армии. Потери триста тысяч человек. Я был ранен за день до того, как прекратились полеты. А меня вывезли на добром старом JU52, таком как этот. Девяносто одна тысяча человек были взяты в плен, двадцать четыре генерала. Почему они, а не я?

– Я потратил годы, чтобы найти ответы на вопросы вроде этого, – ответил Мартиньи.

– И нашли?

– Нет, пожалуй. В конце, я пришел к выводу, что ответов на них нет. Как нет ни смысла, ни малейшей причины.

Он снова надел наушники, услышав в них голос, дававший новые инструкции и новый курс. Мартиньи передал их Сорсе. Они начали снижение. Спустя несколько минут голос зазвучал снова:

– Хорнли-филд прямо по курсу. Приземляйтесь.

Огни посадочной полосы были ясно видны, и Сорса теперь не нуждался в переводе. Он сбросил обороты, выпустил закрылки, обеспечив условия для безукоризненного приземления. Спитфайры сопровождения выполнили полубочку соответственно вправо и влево и исчезли в ночи, набрав высоту.

Юнкерс замедлил свой бег. Сорса подвел самолет к башне управления полетами. Он остановил самолет и выключил двигатель. Баум вскочил в волнении и крикнул:

– Нам удалось!

Сара улыбалась. Она крепко сжала руку Мартиньи, а Келсоу, лежа на полу, громко смеялся. Чувство освобождения было совершенно неописуемым. Баум открыл дверь, и они с Мартиньи выглянули наружу.

Из мегафона пришел голос:

– Оставайтесь на месте.

Цепочка людей в синей форме королевских ВВС с винтовками направилась в их сторону. В тени позади них можно было заметить других людей, но Мартиньи не мог разглядеть, кто они.

Баум спрыгнул на посадочную полосу. Голос повторил:

– Оставайтесь на месте!

Баум обернул шею белым шарфом, усмехнулся, посмотрев на Гарри, и отсалютовал ему, прикоснувшись фельдмаршальским жезлом к околышу фуражки.

– Не хотите присоединиться ко мне, штандартенфюрер? – Потом повернулся и пошел навстречу вооруженным людям, подняв в правой руке жезл. – Опустите винтовки, дурни, – крикнул он по-английски. – Здесь все свои.

Раздался всего один выстрел. Баум развернулся, сделал пару шагов по направлению к Юнкерсу, упал на колени и свалился набок.

Мартиньи бросился к нему, крича и размахивая руками.

– Не стреляйте, идиоты! Это же я, Мартиньи!

Боковым зрением Мартиньи отметил, что движение стрелков замедлилось, появился командир эскадрильи Барнс, который велел им отступить назад. Мартиньи опустился на колени рядом с Баумом. Тот поднял левую руку и схватил Мартиньи за китель спереди.

– Вы были правы, Гарри, – сказал он, задыхаясь. – Ни смысла, ни причины ни для чего.

– Тихо, Хейни, не разговаривай. Мы найдем врача.

Сара присела рядом с ними. Рука Баума слабела.

– Последний акт, Гарри. Скажи по мне каддиш. Обещай.

– Обещаю.

Баум всхлипнул, на губах показалась кровь. Его тело вздрогнуло, рука разжалась, освобождая китель Мартиньи, и упала, он больше не двигался. Мартиньи медленно поднялся и увидел Дагела Манроу и Джека Картера, стоявших рядом с Барнсом перед шеренгой людей в форме королевских ВВС.

– Несчастный случай, Гарри, – сказал Манроу. – Один из парней запаниковал.

– Несчастный случай? – возмутился Мартиньи. – Вы так это называете? Иногда я, действительно, не понимаю, кто враги. Кстати, если вас это еще интересует, полковник в самолете.

Он прошел мимо них, сквозь шеренгу военных летчиков, бесцельно двигаясь в сторону старого здания авиаклуба. Странно, у него снова появилась боль в груди, которая ни разу не беспокоила его на Джерси. Он сел на ступеньки перед зданием клуба и закурил сигарету, и вдруг почувствовал, что ему холодно. Спустя некоторое время он осознал, что в нескольких футах от него сидит Сара.

– Что он имел в виду, когда просил сказать по нему каддиш?

– Это заупокойная молитва. У евреев. Обычно об этом заботятся родственники, но у него их не осталось. Всех скормили чертовым печам. – Он протянул Саре недокуренную сигарету. – Так что теперь ты знаешь. Теперь твое образование завершено. Ни чести, ни славы, только убитый Хейни Баум.

Он поднялся, Сара тоже встала. Кто-то принес носилки, и Баума уложили на них и понесли прочь. Келсоу на костылях пересекал взлетно-посадочную полосу. Рядом с ним шли Манроу и Картер.

– Я не забыл тебе сказать, что ты была на высоте? – спросил Мартиньи.

– Забыл.

– Ты превосходно справилась. Настолько хорошо, что Дагел, возможно, попытается тебя использовать снова. Не позволяй ему. Возвращайся в свой госпиталь.

– Не думаю, что следует возвращаться к чему-нибудь. – Они пошли к ожидавшим машинам. – А ты? Что будет с тобой? – спросила она.

– Не имею представления.

Она взяла его под руку, посадочные огни уже выключили, и они пошли в темноте, тесно прижавшись друг к другу.