Текст книги "На родине предков"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8

Облака наползли на солнечный лик, и огромная полоса тени плеснула темнотой, подобно капле чернил быстро растекающейся по земле. Когда всадники въехали в деревню, пошел дождь, а оборванные босоногие дети бежали за лошадьми с протянутыми руками, выпрашивая монетку. Клей бросил пригоршню мелочи, чтобы отделаться от них, и они с Джоанной промчались мимо заведения Кохана и осадили лошадей у лачуги семьи Куни.

Когда они спешились, дверь открылась и появился отец Костелло, лицо его выражало облегчение.

– Я рад, что вы приехали, – сказал он. – Она так мучается, бедняжка.

Джоанна прошла мимо него в лачугу, пока Клей отстегивал седельный вьюк.

– Ее муж здесь?

Отец Костелло покачал головой:

– Он уехал в Голуэй вчера и еще не вернулся. Он надеялся одолжить денег у своего брата, торговца. Семья на месяц запоздала с арендной платой, и сэр Джордж грозился выселить ее, если задолженность не будет погашена к понедельнику.

Клей нахмурился:

– Это было три дня назад.

– Именно так! – сказал священник. – Я надеюсь, что сэр Джордж, зная обстоятельства, хоть один раз проявит толику христианского милосердия. Он просто должен обойтись с ними помягче. Майкл Куни служил у него девять лет, до тех пор пока Берк не уволил его за длительные отлучки, обусловленные слабым здоровьем.

– Благотворительность – та добродетель, в которой мне труднее всего заподозрить сэра Джорджа, – усмехнулся Клей.

Старый священник вздохнул:

– Я должен согласиться с вами, но мир полон неожиданностей. Однако мне не следует отвлекать вас от вашей пациентки. Я пройдусь дальше по улице, к Флаэртисам, – узнаю, как идет подготовка к похоронам их сына. Я загляну позднее, если смогу.

Он ушел, приподнимая над грязью подол сутаны, а Клей зашел в хибарку.

Старуха все так же жалась к очагу с горящим торфом, бормоча что-то себе под нос, а Джоанна как раз зажигала масляную лампу, стоявшую на столе. Она, ничего не говоря, кивнула в сторону кровати, и Клей положил свой седельный вьюк и прошел в дальний конец комнаты.

Миссис Куни находилась в полубессознательном состоянии, ее лицо было перекошено от боли. Он быстро расстегнул ее одежду и осмотрел, осторожно водя руками по вздувшемуся животу. Затем выпрямился и шагнул обратно к столу.

– Дайте мне чашку воды, – сказал он Джоанне и открыл свой саквояж. Когда та принесла воду, он приготовил опиат и, вернувшись к миссис Куни, осторожно заставил ее открыть рот. Она закашлялась, так что струйка жидкости потекла из уголка рта, но через некоторое время голова женщины откинулась на подушку, а дыхание стало глубоким.

Клей вернулся к столу с пустой чашкой, лицо его было мрачно.

– Кто помогал ей до этого?

Джоанна кивнула в сторону женщины у огня:

– Старая миссис Байри, деревенская повитуха. Она все перепробовала, но ребенок не хочет выходить.

– Меня это не удивляет, – сказал Клей. – Это неправильное положение для естественных родов.

– Почему? – спросила она.

Он пожал плечами:

– По многим причинам. Во-первых, она, вероятно, занималась слишком тяжелой работой. Впрочем, теперь это уже не важно. – Он стал снимать пальто. – Вам придется мне помогать. Быстро разденьте ее и положите на самую чистую простынь, какую только найдете. У нас нет времени на соблюдение приличий.

– Вы собираетесь делать операцию? – спросила Джоанна. – Как это называется – кесарево сечение?

Он мрачно усмехнулся:

– У нее нет ни малейшего шанса – особенно в таких условиях. Мать всегда умирает и, как правило, ребенок тоже. Это не более чем разновидность смертоносного колдовства.

Он засучил рукава и плеснул виски на руки. Вытер их чистой тряпкой, наблюдая, как Джоанна и старуха подготавливают женщину.

К этому времени опиат в полной мере возымел над ней действие, и, после того как ее раздели догола, она лежала в тусклом свете масляной лампы, тяжело дыша. Подтянув кверху ее колени, он произвел дальнейший осмотр.

– Что вы думаете? – спросила Джоанна.

– Это будет не так трудно, как я подумал вначале.

Клей достал из своего саквояжа для инструментов хирургические щипцы, подошел к спинке кровати и опустился на колени. У него ушло несколько минут кропотливого труда на то, чтобы надежно захватить голову ребенка, но в конце концов он удовлетворенно крякнул и сомкнул ручки щипцов. В этот момент дверь хибарки распахнулась и кто-то вошел в комнату. Клей бросил быстрый взгляд через плечо. Там стоял Питер Берк с двумя шотландцами, вооруженными дробовиками.

Клей снова вернулся к своему занятию и ровным голосом проговорил:

– Скажи им, чтобы они вышли, Джоанна.

Джоанна резко выпрямилась, а Берк, взглянув на ее побелевшее от гнева лицо, сказал:

– Бесполезно, мисс Гамильтон. У нас есть точные указания от вашего дяди. Куни должны уйти. Им уже давали отсрочку.

– Вы и с собакой не стали бы так обращаться, – взорвалась она. – Вы что же, ждете, что ребенок родится посреди улицы или, может быть, в трактире Кохана?

Он пожал плечами:

– Мы даем полковнику время на то, чтобы принять роды, но после этого миссис Куни должна уйти. Кто-то приютит ее вне всякого сомнения.

Клей одной рукой утер пот со лба и сказал Джоанне:

– Будьте любезны, передайте мне мой саквояж.

Она поставила сумку на край кровати, и Клей улыбнулся:

– Я думаю, вы найдете пистолет где-то на дне.

Ее рука выскользнула из саквояжа, сжимая тяжелый кольт «драгун».

– Все, что вам нужно сделать, – это отвести назад ударник большим пальцем и спустить курок, – заметил Клей. – Я буду рад извлечь пулю из мистера Берка после того, как закончу здесь.

Джоанна прошла мимо него, держа обеими руками кольт, наведенный точно в центр жилета Берка.

– Я даю вам пять секунд на то, чтобы убраться отсюда, – сказала она холодно.

– На вашем месте, Берк, я бы ее послушался, – добавил Клей. – У этого пистолета легкий спуск.

Шотландцы мигом ретировались, но Берк колебался, свирепо поглядывая на Джоанну. Она отвела назад ударник, и, когда в тишине прозвучал характерный металлический щелчок, управляющий, выругавшись, повернулся и хлопнул за собой дверью.

Джоанна быстро подошла и заперла ее на засов, потом вернулась к кровати и убрала кольт в саквояж.

– Держите ее колени, – сказал Клей. – Несмотря на опиат, она может почувствовать боль. Что бы ни случилось, удерживайте ее в неподвижном положении.

Он сделал глубокий вдох, убедился, что ручки щипцов надежно сомкнуты, и потянул книзу. Ребенок зашевелился. Клей выпрямил щипцы, а затем начал размеренно тянуть кверху, и – о чудо! – ребенок уже был там, на простыне, в конце кровати.

Клей бросил щипцы и тщательно его осмотрел. Не считая легких, временного свойства вмятин на головке в тех местах, где она была захвачена щипцами, он выглядел целым и невредимым, чудесным мальчуганом, и Клей быстро перевязал пуповину двойным узлом, а затем перерезал ее скальпелем. Он поднял младенца и передал его старухе, в то время как Джоанна с тем врожденным пониманием, что даровано всем женщинам, ласково и умело помогла матери и вытерла кровь с ее тела.

Клей постоял какое-то время, наблюдая за ней:

– Очевидно, вам это не впервой.

Джоанна подняла глаза и покивала:

– Меня часто зовут на помощь. Теперь ей ничего не угрожает?

Он кивнул:

– Думаю, что да. Всегда существует опасность послеродовой инфекции, но ее, похоже, скорее можно подхватить в больнице, чем в стенах дома.

– Сразу видно – вы свое дело знаете, – сказала она.

Он ухмыльнулся:

– Мне ведь это тоже не впервой. – Обливаясь потом, он поднес к губам бутылку виски и сделал затяжной глоток. А Джоанна прильнула к его плечу и заплакала, обхватив его руками и уронив голову на грудь. Никаких слов не требовалось.

Он прижимал ее к себе, одной рукой ласково поглаживая по волосам, не испытывая какого-то особого прилива радости, потому что знал, что это произойдет, с той первой встречи – они оба знали.

Он несколько мгновений держал ее в своих объятиях, а затем мягко отстранил, отодвинул засов двери и вышел наружу. Берк и его люди поджидали его, выстроившись в ряд в десяти ярдах от хибарки, держа дробовики наготове.

Несколько человек стояло возле трактира, ожидая, что будет дальше. Впереди – Кохан в замызганном фартуке, а женщины суетились под дождем, загоняя детей в дома, подальше от греха.

Какое-то время все хранили молчание. Единственным звуком был негромкий шелест дождя, шлепающего по грязи, а потом Берк вышел вперед, и двое его людей двинулись вровень с ним.

Он явно с трудом себя сдерживал:

– Если вы покончили там со своими делами, то я выполню, что мне приказано, полковник.

– Вы мне вот что скажите, – спокойно проговорил Клей. – Сколько должны Куни?

На лице Берка тут же появилось настороженное выражение.

– Не понимаю, какое отношение это имеет к вам.

– Имеет, – сказал Клей. – И в большей степени, чем вы думаете. Я намерен выплатить эту задолженность лично сэру Джорджу уже сегодня.

Берк упрямо покачал головой:

– Меня это совершенно не касается. У меня есть приказ, и я намерен, его выполнить.

Клей сделал быстрый шаг вперед и ударил его в зубы с такой силой, что содрал кожу на костяшках пальцев, а Берк, потеряв равновесие, попятился и свалился в грязь.

Два шотландца бросили свои дробовики и стали подступать к Клею, а он прислонился спиной к стене. Его противники, с суровыми, грубыми чертами лица, очевидно, проводили весьма условную границу между избиением и убийством. Судя по их виду, стоило им только повалить его наземь, и они завершили бы дело своими тяжелыми сапогами.

Берк поднялся на ноги и двинулся следом за ними, но помощь пришла с неожиданной стороны. Дробовик глухо ухнул под дождем, все повернулись и увидели Кевина Рогана, сидевшего на лошади в нескольких футах от них.

Один из шотландцев потянулся было за своим оружием, и Кевин сказал:

– У меня здесь есть еще один ствол. – На лице его появилась суровая улыбка. – Ничто мне так не мило, как хорошая драка, но когда трое на одного, то шансы немножко неравные.

– Напрасно ты встреваешь, Роган, – сказал ему Берк. – Я и не собирался допускать, чтобы мне испортили удовольствие. – Он быстрым движением велел своим людям отойти и повернулся лицом к Клею. – Я с удовольствием окажу вам эту услугу, полковник, – сказал он и стал снимать пальто.

Выставив напоказ хорошо развитые мускулы, перекатывающиеся под рубашкой, он выглядел абсолютно уверенным в себе, когда вышел вперед. Последний раз Клей дрался на кулаках, когда был пятнадцатилетним мальчишкой. Сейчас, по какому-то странному капризу памяти, та сцена ярко проступила перед ним. Набережная в Натчезе жарким июльским днем, бочки, гулко гремящие во время разгрузки речного судна, и враждебные лица, окружавшие его, когда на него надвигался противник.

Он проиграл тот бой, проиграл подчистую, что было плохой приметой. Он ринулся вперед, Берк отступил на шаг, жестко оттолкнул его правой рукой и яростно, с размаху ударил левой.

Какое-то время Клей лежал в грязи, в голове гудело от мощного удара. Откуда-то раздался крик, и, когда он начал вставать, рядом появилась Джоанна.

– Он убьет вас, Клей! – воскликнула она в отчаянии. – Он ослепил жестянщика в призовой схватке на ярмарке в Голуэе три месяца назад.

Клей отстранил ее и снова двинулся вперед. Берк улыбнулся, сверкнув зубами.

– Вид у вас неважный, полковник, – усмехнулся он. – А ведь это еще только цветочки.

Он сделал отвлекающее движение правой рукой, побуждая Клея закрыть лицо, и нанес ему мощный удар в живот. Когда Клей согнулся, Берк ударил его снова, снизу, в правую скулу, рассекая мясо до кости, так что он повалился спиной в грязь.

Где-то вскрикнула женщина и заплакал ребенок, но, не считая этого, деревня молча ожидала развязки. Сквозь туман едва слышный внутренний голос все твердил Клею о том, какой он дурак. Итак, Берк тяжелее на тридцать фунтов и опытный кулачный боец? Значит, нужно одолеть его за счет чего-то другого. В жизни, как и на войне, победу приносит быстрота, внезапность. Без нее человеку приходится есть землю.

Клей оставался в лежачем положении до тех пор, пока в его голове немного не прояснилось, осторожно наблюдая за сапогами выжидающего противника. Когда Берк двинулся с места, он вскочил с земли и бросился вперед. Нырнув под руку Берка, резко вывернул ему плечо вовнутрь и перебросил его через бедро с захватом руки и туловища, так что у того перехватило дыхание.

И вот тут-то Берк совершил ошибку. Наполовину оглушенный, ошеломленный внезапным броском, он попытался тут же подняться с земли. Когда он встал на одно колено, Клей подскочил и со всей силы нанес два сокрушительных удара в незащищенное лицо. Голова Берка откинулась назад, он опрокинулся навзничь и замер.

Нестройные одобрительные возгласы разнеслись под дождем, и, когда Клей повернулся, жители деревни столпились вокруг него, похлопывая его по спине и восхищенно улыбаясь.

Клей задыхался, его тошнило, он уже смутно отдавал себе отчет, из-за чего занялся весь этот сыр-бор. Одно не вызывало сомнений. Ему повезло – невероятно повезло. Кулаки Берка были смертоносным оружием. Противник был побежден не превосходящим мастерством, а фактором внезапности вкупе с убийственным борцовским приемом, которому Клей еще юнцом, много лет назад, научился у старого индейского бойца.

Толпа расступилась, и появился Кевин Роган, ухмыляясь во весь рот:

– Мой отец проклянет день, в который он пропустил такое, полковник. – Клей слегка обмяк, и великан с озабоченным лицом подхватил его за плечо. – Осторожнее, теперь вам лучше немного посидеть.

Они зашли в лачугу, и Джоанна пододвинула стул. Клей тяжело опустился на него, и Кевин налил в кружку изрядную порцию виски.

– Выпейте это, полковник, – сказал он. – Немного найдется людей, которые могут сказать, что у них хватило пороху сделать то же самое после драки с Питером Берком.

Джоанна была бледна и встревожена.

– Ваше лицо! – воскликнула она в ужасе. – Мясо рассечено до кости. Я думала, он вас убьет.

– Еще немного – и он бы это сделал, – заверил ее Клей. Он поднялся на ноги, и Кевин помог ему надеть пальто.

– Вы уверены, что с вами все будет в порядке? – спросила Джоанна.

Клей кивнул:

– Я поеду обратно в Клермонт и приму горячую ванну. Я выживу.

– Я поеду с ним, мисс Гамильтон, – пообещал Кевин. – Мне все равно возвращаться домой.

Она благодарно улыбнулась.

– Теперь у меня стало спокойнее на душе. – Она улыбнулась Клею и разгладила его лацканы едва уловимым, интимным жестом. – Я еще немного побуду с миссис Куни. Не думаю, что возникнут еще какие-нибудь осложнения. Я постараюсь увидеться с вами позднее.

Он кивнул и вышел наружу. Берк сидел, прислонившись к стене, и негромко застонал, когда кто-то из его людей похлопал его по щеке. Клей взобрался на Пегин и проехал сквозь толпу в сопровождении Кевина Рогана.

Клей еще не оправился от последствий тех нескольких первых ужасных ударов, и, когда они находились в двухстах – трехстах ярдах от деревни и их закрывали деревья, он остановил лошадь и его стало неудержимо рвать.

Чуть погодя он поднял взгляд, устало улыбаясь:

– Ну вот – сразу полегчало.

– Все, что вам нужно, – это отлежаться, полковник, – заверил его Кевин.

– Потом – может быть, – сказал Клей. – Но не сейчас. Вначале я должен нанести один визит. Пора мне высказать сэру Джорджу Гамильтону все, что я о нем думаю.

– Возможно, вам лучше вначале отоспаться, – попытался образумить его Кевин Роган.

Клей покачал головой:

– Нет, я предпочитаю поехать, пока у меня есть настроение. А кроме того, нужно решить вопрос об арендной плате семьи Куни. Я намереваюсь выплатить их задолженность.

– Но ему нужны не деньги, полковник, – сказал Кевин Роган. – Ему зачем-то понадобилась их земля и дом, а иначе он позволил бы им жить спокойно, чтобы они стали преданы ему душой и телом.

– Он возьмет деньги, даже если мне придется затолкать их ему в глотку, – мрачно пообещал Клей.

Кевин Роган вздохнул:

– Я вижу, вы твердо решили стоять на своем, полковник. Я рад был бы поехать с вами, но мне очень важно попасть сегодня домой как можно скорее. Ночью мне предстоят важные дела.

Клей наклонился и пожал ему руку:

– Вы достаточно помогли мне сегодня. Скажите вашему отцу, что я заеду завтра утром, чтобы взглянуть на его бедро. – Прежде чем Кевин успел ответить, он свернул с дороги, направив Пегин между деревьями.

Оказавшись наверху вересковой пустоши, он перешел на галоп, и ветер начал приводить его в чувство. Он обогнул деревню, въехал на территорию Драмор-Хаус возле конюшни, через брешь в стене, и, обогнув дом, выехал к фасаду.

Старый дворецкий, который открыл дверь, был слишком хорошо вышколен, чтобы выказать какое-то удивление по поводу лица Клея. Он попросил его немного подождать и исчез. Через некоторое время вернулся и по коридору проводил его к оранжерее. На этот раз, однако, он открыл дверь справа и провел Клея в маленький, уютно обставленный кабинет.

– Сэр Джордж выйдет к вам чуть позже, полковник, – сказал он. – Не изволите ли чего-нибудь выпить?

Клей покачал головой, и дворецкий удалился. Клей сел в кресло с изогнутой спинкой, стоявшее у двери, и блаженно закрыл глаза. Дверь была приотворена, и доносились чьи-то голоса. Потом зашлепали шаги, а когда они стихли за дверью, дворецкий сказал:

– И веди себя повежливее, приятель, когда сэр Джордж будет с тобой разговаривать.

Клей повернул голову и заглянул в щелку. Маленький человечек с крысиным лицом в поношенном твидовом костюме стоял с почтительным видом, держа шляпу в руках, когда дворецкий открыл для него дверь в оранжерею. Они скрылись внутри, и Клей, нахмурившись, откинулся в кресле. Он где-то видел этого человека раньше. У него была хорошая память на лица, а это было нелегко забыть. И тут он вспомнил. Тот первый вечер в баре Кохана. Маленький человечек был среди тех, кто слушал, как Дэннис похваляется грабежом на Голуэй-роуд.

В этом определенно было что-то странное. Клей снова заглянул в щелку и успел заметить, как дворецкий вернулся один и исчез в направлении кладовой. Какой-то момент Клей колебался, а затем пересек коридор и тихонько открыл дверь напротив. Влажное тепло оранжереи окутало его, и он расслышал голоса. Он повернул налево и на цыпочках прошел по малой аллее, которая тянулась параллельно главной. А затем стал осторожно наблюдать за сэром Джорджем Гамильтоном и его посетителем, скрытый стеной из переплетенных лоз.

– Ну, давай выкладывай, О'Брайан, – проговорил сэр Джордж. – Что тебе удалось выяснить?

– О, у меня хорошая новость, ваша честь. Нечто особенное, – доложил ему О'Брайан.

– Надеюсь, что так. Бог свидетель – я плачу тебе достаточно, – ехидно ухмыльнулся сэр Джордж.

– Ваши попытки выследить Роганов ни к чему не приведут, потому что они выставляют часовых на подступах к Скрытой лощине, – сказал О'Брайан. – Но перед самой полуночью они забирают груз с рыболовецкого судна из Голуэя. Что будет в этот раз, я не знаю, но это что-то особенное. Думаю, оружие.

– Поймать их за этим занятием будет трудно, – задумчиво проговорил сэр Джордж. – Часовые заметят нас, когда мы будем проезжать эти последние полмили пустоши, что ведет к скалам. Если груз такой важный, как ты говоришь, то они примут особые меры предосторожности.

– Я думал об этом, ваша честь. Они готовятся доставить груз на пони в Драморский лес, а там перегрузят его на телеги.

Сэр Джордж издал торжествующий возглас:

– Вот это да – какое место для засады! По лесу проходит только одна тропа. Мы сможем обложить их со всех сторон. – Он отвернулся, с горящими глазами, нервно сцепив пальцы. – За такое можно будет отправить на виселицу. Можно будет отправить на виселицу, – повторил он и дернул за шнурок, уходивший в листву у него над головой.

Клей услышал, как где-то в отдалении зазвенел колокольчик. Он прошмыгнул обратно по аллее. Дверь открылась, и вошел дворецкий. Клей выждал, пока он присоединится к сэру Джорджу и доносчику, а затем открыл дверь и вышел в коридор. Там было тихо и пустынно, и он вернулся в кабинет незамеченным и закрыл дверь.

Через несколько минут вошел сэр Джордж. Улыбка сошла с его губ, когда он увидел, в каком состоянии лицо Клея.

– Боже милосердный, полковник, что случилось?

Клей спокойно улыбнулся:

– Просто я задал вашему человеку, Берку, трепку, какой он еще не знавал.

Сэр Джордж нахмурился:

– Я буду признателен вам, если вы изложите факты.

– Охотно! – ответил Клей. – Я принимал роды у миссис Куни, вашей арендаторши, насколько мне известно. В самый критический момент Берк ворвался с двумя вооруженными людьми и объявил, что пришел выселить эту семью за то, что они не внесли арендную плату. Вы отдавали ему такой приказ?

– Естественно, полковник, – невозмутимо сказал сэр Джордж. – В конце концов, это моя собственность. – Он покачал головой. – Если Берк вел себя вызывающе, я накажу его, потому что ему следует знать свое место, но вам не стоит растрачивать свое сочувствие на таких никчемных созданий, как Куни. Муж – лживый, праздношатающийся бездельник, который за всю свою жизнь не проработал достойно ни одного дня. Потому я его и уволил.

– А что станет с женой? – спросил Клей – Не говоря уже о ребенке. Если меня правильно информировали, это уже не первый раз, когда вы выбрасываете на улицу семью при подобных обстоятельствах. Была ведь еще женщина, которая умерла по дороге в Голуэй, родив своего ребенка в канаве? Насколько я понимаю, мой дядя и вы придерживались разных мнений на сей счет.

– Ей-богу, сэр, вы заходите слишком далеко! – воскликнул сэр Джордж, и лицо его помрачнело.

– Мы потратили достаточно времени на разговор, – нахмурился Клей. – Я пришел выплатить задолженность по арендной плате плюс то, что причитается за следующие шесть месяцев. Так, по крайней мере, эти бедняги получат передышку.

– Но мне не нужны ваши деньги, полковник Фитцджеральд, – холодно сказал сэр Джордж. – Я хочу получить то, что мне причитается, с Куни, и ни с кого другого.

Клей на какой-то миг озадаченно наморщил лоб, а потом, когда он вспомнил слова Кевина Рогана, его вдруг осенило. Он посмотрел на Гамильтона, будто видел его впервые:

– Ну да, на самом деле вам как раз это и нужно – чтобы эти несчастные оказались на улице. Вот чего вы хотите на самом деле – не денег!

Лицо сэра Джорджа Гамильтона побагровело, глаза засверкали.

– После того, что они сделали с моей женой, полковник, я чувствую себя вправе обращаться с этими дикарями так, как считаю нужным.

Клей резко рассмеялся:

– Пуля, которая предназначалась вам, принесла вашей жене только избавление, Гамильтон. Вы годами устраивали ей ад на земле. Вы ненавидите не этих несчастных из-за нее – вы ненавидите ту мерзкую штуку, что процветает в вашем теле, и ее привкус во рту. Вы боитесь, друг мой, боитесь умереть, и не найдется ни единой души, которая будет стоять у вашей могилы, – разве только чтобы на нее плюнуть.

Сэр Джордж открыл рот, чтобы заговорить, но у него, видимо, сперло дыхание, и он схватился одной рукой за свой жесткий белый воротник. Он судорожно разорвал его и, шатаясь, побрел к раковине. Клей какое-то время стоял и слушал, как тот давится от кашля, безо всякой жалости в сердце, а затем повернулся и вышел.

Он так устал, когда въехал во двор в Клермонте, как давно уже не уставал. У двери была привязана лошадь, и, пока он спешивался, появилась Джоанна, а за ней Джошуа.

– Где вы были? Я до смерти переволновалась.

– Перемолвился словечком с вашим дядей, – ответил он ей, заходя в кухню. – Боюсь, с этих пор мы вообще перестанем общаться.

Он чуть покачнулся, ухватился за край стола, и Джошуа осторожно повел его к двери на лестницу, поддерживая одной рукой.

– Ваша постель готова, полковник, – сказал он заботливым тоном. – Нелегкий у вас выдался денек.

Они поднялись по ступенькам, Джоанна – следом, и вошли в спальню. Пока Джошуа стаскивал пальто с усталого тела хозяина, Клей рассматривал свое лицо в зеркале. Но его вдруг заволокло туманом, перед глазами все поплыло, и Клей рухнул поперек кровати.

– О Боже, он ранен! – тревожно воскликнула Джоанна и склонилась к нему.

Джошуа закинул ноги хозяина на кровать и стащил с него сапоги.

– Мне уже приходилось видеть, как с ним происходит такое, мисс Гамильтон. Как он вдруг валится с ног после сильного напряжения. Полковник, как скакун чистых кровей, – очень чувствительный.

– Как будто мне нужно это объяснять, – фыркнула она.

И Клей улыбнулся и дал темноте окутать себя.

* * *

* * *

* * *

Он проснулся в темноте, лунный свет проникал в окно призрачными перстами. Некоторое время он лежал, терзаемый чем-то подспудно, а затем вспомнил и откинул покрывало.

Лампа стояла на туалетном столике, он отыскал спичку и зажег ее. Где-то позади его глаз не унималась тупая боль, ребра ныли, а левая щека, которую Берк рассек до кости, вообще ничего не чувствовала. Он осторожно потрогал ее пальцем и поморщился. В подложечной ямке осталось пунцовое пятно, во многих других местах – синяки, а на подбородке – царапина.

Пока он осматривал себя, все ушибы заболели разом, и он, ухмыльнувшись, стал одеваться. Самым насущным делом было предупредить Роганов о готовящейся засаде – но как? Если он просто поедет в Скрытую лощину и расскажет им лично или отправит Джошуа с посланием, это будет воспринято как декларация лояльности – причем открытая. Нет, это не годится. Он резко притопнул обутой в сапог ногой и натянул рубашку через голову. Дверь открылась, и вошел Джошуа.

Он терпеливо произнес:

– Вообще-то, полковник, вам следует быть в кровати.

– Мисс Гамильтон уехала? Который сейчас час?

Джошуа сверился с часами:

– Чуть больше девяти.

– Тогда времени у меня осталось в обрез. Я знаю, ты будешь переживать, Джошуа, но боюсь, капитан Свинг должен снова отправиться в дорогу.

Он открыл сундук, достал свою кавалерийскую шинель и, пока одевался, второпях объяснил положение вещей.

– И вы думаете, что кто-то из молодых Роганов все так же будет стоять в карауле там, где вы уже видели одного из них? – спросил Джошуа, когда Клей закончил.

Клей повязал на шею шарф и надвинул шляпу на глаза:

– Я, конечно, надеюсь на это. Если нет, мне придется придумать что-нибудь еще.

Они сошли вниз, вместе оседлали Пегин, и Клей выехал со двора в непроглядную тень деревьев.

На пустошах было тихо и пустынно, лишь ветер одиноко вздыхал в вереске. Облака закрывали луну. На подъезде к Скрытой лощине он свернул с тропы и подъехал с другой стороны. Копыта Пегин неслышно ступали по сырому торфу.

Он оставил лошадь привязанной к кусту в маленькой лощине у ручья и, взобравшись по склону, зашел в купу деревьев, где раньше прятался Дэннис Роган. Клей осторожно двинулся вперед и через некоторое время услышал негромкое покашливание, а вместе с ним ветер принес ядреный, животный запах лошади.

Клей помедлил за буковым деревом и вытащил свой кольт. В этот момент облака сдвинулись и лучик лунного света пробился сквозь деревья и упал на лицо Мартина Рогана, сидевшего на упавшем дереве возле привязанной лошади.

Лошадь вскинула голову и предупреждающе заржала. Клей шагнул вперед, угрожающе подняв кольт, когда Мартин повернулся. У парня отвисла челюсть.

– Господи Иисусе, да ведь это капитан Свинг, – произнес он шепотом.

– В первый раз ты оказался прав, Мартин, – беззаботно проговорил Клей с ирландским акцентом. – А теперь будь молодчиной – повернись ко мне спиной, я не причиню тебе никакого вреда.

Парень сделал то, что ему было ведено, и поднял руки:

– Господи помилуй, капитан, но разве мы не на одной стороне?

– В некотором роде, – сказал ему Клей. – Однако у меня нет времени на пустую болтовню. Насколько мне известно, у твоего брата Кевина назначена встреча с друзьями в Драморском лесу. Скажи ему, что сэр Джордж Гамильтон и его люди собираются быть там. А еще скажи ему, чтобы впредь он не болтал лишнего, когда его слышит маленький человечек по имени О'Брайан, который часто наведывается в бар к Кохану.

Мартин, казалось, лишился дара речи, и Клей подтолкнул его к лошади:

– Залезай, парень. Ты должен ехать, если хочешь расстроить планы сэра Джорджа.

– Благослови вас Господь, капитан! – воскликнул Мартин и вскочил в седло. В один миг он выехал из рощи и галопом умчался в ночь.

Клей убрал кольт в кобуру и вернулся к Пегин. Измученный, он забрался в седло и поехал обратно. Внезапно он снова почувствовал усталость. Это был долгий день, но, по крайней мере, закончился он удовлетворительно.

Джошуа беспокойно ожидал его. Клей спешился и, предоставив Джошуа расседлывать Пегин, поднялся наверх в спальню и разделся. Забравшись в кровать, он лежал, уставившись в потолок. Через некоторое время Джошуа пришел с горячим пуншем и отказывался уходить до тех пор, пока не была выпита последняя капля.

После того как Джошуа задул лампу и удалился, Клей лежал, вглядываясь в тени на потолке, размышляя о Драморском лесе и спрашивая себя – что происходит там в этот самый момент?

Лишь много позже он узнал, что Берк и его люди ждали в холодную ночь до тех пор, пока первый сероватый свет занимавшейся зари не просочился сквозь деревья, и Берк не отправил человека разведать тропу, и тот не вернулся с клочком бумаги, который нашел приколотым к дереву на опушке леса.

На нем аккуратным ученическим почерком Катала Рогана было начертано простенькое послание: «Привет от капитана Свинга», но что сказали Берк и сэр Джордж, когда прочли его, – об этом история умалчивает.