Текст книги "Террорист"

Автор книги: Джек Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава третья

В Дублине лило как из ведра. Такси, в котором Фокс ехал из аэропорта, пересекло мост через реку Лифей, свернуло в боковую улочку за набережной короля Георга и остановилось у гостиницы.

«Уэстберн» оказался небольшим старинным особняком с рестораном и баром. Он несколько обветшал, однако внутренняя обстановка отвечала требованиям современного дизайна. Останавливались там в основном пожилые люди среднего достатка, наведываясь в столицу на несколько дней из провинции.

Фокс обычно жил под именем Чарльза Ханта, оптового виноторговца. Он отлично разбирался в винах, так что в особом прикрытии необходимости не было.

В регистратуре сидела невзрачная молодая женщина в темном костюме. Она тепло приветствовала Фокса.

– Рады снова видеть вас, мистер Хант. Для вас зарезервирован номер три на втором этаже. Там вы уже раньше останавливались.

– Отлично. Почта есть?

– Нет, сэр. Надолго к нам?

– На день, может, на два. Я сообщу.

Швейцаром работал старый седой мужчина с печальным, испещренным морщинами лицом. Его зеленый форменный костюм сидел мешковато, и, как всегда, Фокс почувствовал какую-то неловкость, когда тот взял его чемоданы.

– Как жизнь, мистер Райан? – поинтересовался Фокс, когда они подошли к лифту.

– Нормально, сэр. Лучше и быть не может. Ухожу на пенсию в следующем месяце. Отправлюсь в деревню, на пастбища.

– Жаль. Вы будете скучать по «Уэстберну».

– Конечно, сэр. Тридцать восемь лет проработал.

Швейцар открыл ключом дверь номера, и они зашли внутрь.

– Всем нам рано или поздно придется уходить на покой.

В оклеенной бледно-зелеными обоями комнате был камин, мебель, выдержанная в строгом стиле. Райан поставил багаж и раздвинул шторы.

– После вашего последнего приезда ванную успели отремонтировать, сэр. Стало очень хорошо. Не желаете ли чаю?

– Не сейчас, мистер Райан.

Фокс вытащил из бумажника пятифунтовую купюру и вручил ее старому служителю.

– Если поступят какие-нибудь сообщения, немедленно дайте знать. Я буду или здесь, или в баре.

Что-то промелькнуло в глазах швейцара.

– Я разыщу вас, сэр, не беспокойтесь.

Да, сейчас в Дублине не все так просто, подумал Фокс, снимая плащ и подходя к окну. Ни в ком никогда нельзя быть уверенным. Тысячи простых порядочных людей, ненавидящих эскалацию насилия, в душе одобряют политические цели, ради которых вершится это насилие.

Зазвонил телефон. Фокс взял трубку. Звонил Фергюсон.

– Все организовано. Мак-Гиннес собирается встретиться с тобой.

– Когда?

– Они дадут тебе знать.

Фокс положил трубку. Ну и ну, встречаться с самим Мартином Мак-Гиннесом, главой северного командования ИРА. По крайней мере это один из самых дальновидных руководителей армейского совета.

Капли дождя стучали по стеклу. Фокс задумчиво смотрел на мутные воды Лифей, настроение у него было подавленное. Все дело, конечно же, в этой стране. Ирландия. Снова он здесь. Вдруг он почувствовал резкую боль в левой руке. Самой руки давно не было, а боль время от времени возвращалась. Все из-за внутреннего настроя, подумал Фокс и отправился в бар.

Там никого не было, если не считать молодого бармена, по-видимому итальянца. Фокс заказал виски с содовой и сел за столик в углу зала, у окна. На столе лежала стопка газет. Он уже заканчивал просматривать свежий номер «Таймс», когда рядом, как тень, возник Райан.

– Ваша машина, сэр.

Фокс удивленно вскинул брови.

– Моя машина? Ах, да, конечно.

Он нахмурился, заметив свой голубой плащ в руках Райана.

– Я позволил себе принести его из номера, сэр. Вам он понадобится. Этому дождю не видно конца.

И вновь в глазах швейцара мелькнуло какое-то странное выражение, почти изумление. Фокс разрешил ему помочь надеть плащ и последовал за Райаном к выходу. Черное такси ожидало его.

Райан открыл дверцу.

– Приятно провести время, сэр.

Такси быстро тронулось с места. За рулем сидел молодой кучерявый парень в коричневом кожаном пиджаке и белом шарфе. Не говоря ни слова, он выехал на магистраль и поехал по набережной короля Георга. У зеленой телефонной будки стоял какой-то человек в кепке и бушлате. Машина свернула к обочине, и мужчина в бушлате, открыв заднюю дверцу, юркнул на сиденье.

– Вперед, Майкл, – приказал он водителю и повернулся к Фоксу, дружелюбно улыбаясь. – Пресвятая дева Мария, я промок до нитки. Пожалуйста, приподнимите руки, капитан. Да не так высоко. Достаточно.

Он тщательно обыскал Фокса, ничего, впрочем, не обнаружив. Откинувшись назад, закурил сигарету, потом вынул из кармана пистолет и положил на колени.

– Знаете, что это за штучка, капитан?

– «Чешка», судя по внешнему виду. Вариант для бесшумной стрельбы. Чехи стали их производить несколько лет назад.

– Пять баллов! Просто помните, что он у меня, когда будете беседовать с мистером Мак-Гиннесом. Как говорят в фильмах: одно неверное движение, и вы – труп.

Они продолжали ехать по набережной. Несмотря на ливень, машин было много. Наконец остановились, чуть-чуть не доехав до набережной королевы Виктории.

– Пошли! – буркнул человек в бушлате, и Фокс последовал за ним, подняв воротник плаща, защищаясь от порывов ветра и дождя. Когда поравнялись с деревом, человек в бушлате кивнул в сторону крытой беседки.

– Мартин не любит ждать. Очень занятой человек.

Он закурил и остался под деревом, а Фокс прошел к беседке. В углу на скамейке сидел какой-то человек и читал газету. На нем были расстегнутый желто-коричневый плащ, прекрасно сшитый синий костюм, белая сорочка и галстук с голубыми и красными полосами. Симпатичное лицо, подвижный рот и ясные голубые глаза. Трудно было поверить, но именно этот человек со столь приятной внешностью уже более тринадцати лет возглавлял список самых разыскиваемых британской армией людей.

– Капитан Фокс! – воскликнул Мартин Мак-Гиннес. – Рад снова видеть вас.

– Но мы никогда не встречались.

– Дерри, семьдесят второй год. Вы тогда были корнетом. Кажется, так называют младших лейтенантов в полку гренадеров, «королевских синих»? На Прайор-стрит в пивной взорвалась бомба, и вы прибыли вместе с подразделением военной полиции.

– Бог ты мой! Начинаю вспоминать.

– Вся улица была в огне, а вы вбежали в бакалейную лавку и вывели женщину с двумя детьми. Я тогда засел на крыше противоположного дома вместе со снайпером. Он готов был сделать дырку в вашей голове, но я ему не дал. В тех обстоятельствах это было бы несправедливо.

На мгновение Фокс похолодел.

– В то время вы командовали частями ИРА в Дерри, да?

Мак-Гиннес усмехнулся.

– Интересная штука – жизнь… Так, а теперь выкладывайте, что этот старый лис Фергюсон хочет обсудить со мной?

* * *

Когда Фокс закончил, Мак-Гиннес долго сидел, засунув руки в глубокие карманы плаща и размышляя над услышанным. Наконец он сказал:

– На той стороне реки набережная Вульфа Тоуна, вам это известно?

– А разве Тоун не был ярым протестантом?

– Был. И в то же время он один из самых великих патриотов Ирландии.

Фокс присвистнул от удивления.

– Вы верите мне?

– Верю. Хотя и хитрецы эти англичане, но все равно я вам верю. По одной простой причине: все сходится, дорогой мой капитан. Все эти удары в течение стольких лет, после которых нас обливали дерьмом по всему миру. Во многих случаях мы были непричастны, мы всегда думали, что это дело рук каких-то идиотов, свихнувшихся одиночек, – Мак-Гиннес хмыкнул, – или английской разведки. Никому из нас и в голову не приходило, что за всем этим может стоять один человек.

– В вашей организации есть ведь и марксисты, да? Кое-кто из них мог представить себе Советский Союз в роли Спасителя?

– Не говорите ерунды. – В голубых глазах Мак-Гиннеса сверкнул гнев. – Мы воюем за Ирландию, марксисты нам не нужны.

– Ну, а теперь что будет? Вы доложите военному совету?

– Наверное, нет. Переговорю с начальником штаба. Посмотрю, что он по этому поводу думает. Ведь это он послал меня на встречу с вами. Откровенно говоря, чем меньше людей посвящено в это дело, тем лучше.

– Верно. – Фокс встал. – В конце концов Кухулином может оказаться любой. Даже кто-то близкий к военному совету.

– Такая мысль и мне приходила в голову. – Мак-Гиннес махнул рукой, и из-за дерева показался знакомый Фоксу сопровождающий в бушлате. – Мерфи доставит вас обратно в «Уэстберн». Никуда не уходите. Я с вами свяжусь.

Фокс прошел несколько шагов, затем остановился.

– Кстати, у вас галстук королевских гренадеров.

Мак-Гиннес широко улыбнулся.

– А разве я этого не знал? Просто старался, чтобы вы чувствовали себя как дома, капитан Фокс.

* * *

Фокс набрал номер телефона Фергюсона с аппарата в вестибюле отеля – не хотел, чтобы его соединяла гостиничная телефонистка. Генерала дома не было, тогда он позвонил по незарегистрированному номеру своего подразделения и сразу же попал на него.

– Я только что с предварительной встречи, сэр.

– Быстро. Они прислали Мак-Гиннеса? Он все понял?

– Похоже на то, сэр. Он должен сам выйти на связь со мной, может, уже сегодня вечером.

– Отлично. Где-то через час я буду дома. Позвоните мне, как только появится что-нибудь новенькое.

Фокс принял в номере душ, переоделся и снова спустился в бар. Сидел там, попивая виски с содовой и размышляя о жизни вообще и о Мак-Гиннесе в частности. Умный и опасный человек, в этом можно не сомневаться. Не рядовой боевик, а один из самых авторитетных лидеров организации. С некоторым чувством раздражения Фокс вдруг понял, что ему нравится Мак-Гиннес. Это уж совсем никуда не годится. Он прошел в ресторан и заказал легкий обед, с которым расправился в одиночестве, читая последний выпуск «Айриш Пресс».

После обеда Фокс направился в холл гостиницы. Проходя через бар, заметил, что в нем собралось десятка два посетителей, судя по виду, постояльцев отеля, исключение составлял водитель такси, доставивший его к месту встречи с Мак-Гиннесом. Он сидел в дальнем углу, перед ним стояла кружка светлого пива. Водитель не стал ничем показывать, что знает Фокса, поэтому капитан прошел в холл, где к нему подошел Райан.

– Если я все правильно запомнил, сэр, после обеда вы предпочитаете чай, а не кофе, так? Я позволил себе принести чай в ваш номер. Подумал, что вам необходимы покой и тишина.

Швейцар повернулся и направился к лифту. Капитан пошел за ним, ожидая получить очередное сообщение, но старик хранил молчание. Они поднялись на второй этаж, и Райан открыл дверь номера Фокса.

Мартин Мак-Гиннес смотрел по телевизору выпуск новостей. У окна стоял Мерфи.

Повернув ручку, Мак-Гиннес выключил телевизор.

– А, вот и вы. Попробовали дюк-а ля-оранж? Здесь он совсем не плох.

На столе стоял поднос с чайником и двумя чашками.

– Можно налить, мистер Мак-Гиннес? – спросил Райан.

– Нет, сами справимся.

Он налил чай и, когда Райан ушел, сказал Фоксу:

– Как видите, старина Райан тоже наш человек. Ты можешь подождать снаружи, Майкл, – добавил лидер ИРА.

Мерфи молча вышел. Фокс взял протянутую чашку.

– Не ожидал так быстро вновь с вами встретиться.

– Масса неотложных дел, а времени мало. – Мак-Гиннес отпил глоток чая и с удовольствием причмокнул губами. – Прекрасный напиток. Я встречался с начальником штаба, он тоже считает, что вы со своим компьютером натолкнулись на нечто очень важное. Нужно тщательно разобраться.

– Всем вместе?

– Зависит от многих факторов. Во-первых, начальник штаба решил не обсуждать этот вопрос на военном совете, по крайней мере сейчас. Пока все останется между ним и мною.

– Разумно.

– Еще. Мы не хотим вмешательства полиции Дублина, так что не нужны ни спецназ, ни военная разведка.

– Уверен, Фергюсон с этим согласится.

– Ему больше ничего не остается делать. Хитрюге придется смириться и с тем, что мы вовсе не собираемся предоставлять ему какую-либо информацию о членах ИРА, действующих или законсервированных. Чтобы у него не возникло соблазна воспользоваться ею в собственных целях.

– Хорошо. Я понимаю вашу обеспокоенность, но как же нам быть? Как сотрудничать, если мы не объединим наши силы?

– Есть выход, – Мак-Гиннес налил себе еще чашку чая. – Воспользуемся услугами посредника, которому доверяют обе стороны.

– Да такого зверя в природе не существует. – Фокс рассмеялся.

– Не спешите. Есть такой человек. Лайам Девлин – только не говорите, что не знаете его.

– Мне очень хорошо знаком Лайам Девлин, – медленно произнес капитан.

– Ну конечно же. Разве это не вы вместе с Фолкнером выкрали его в 1979 году? Затем он помог вам вызволить из французской тюрьмы Мартина Бросмана, который выследил этого дикого пса Франка Барри.

– Вы очень хорошо информированы.

– Да, неплохо. Лайам сейчас в Дублине, профессор в Тринити-колледже. У него коттедж в деревушке под названием Килри, в часе езды от города. Поезжайте и встретьтесь с ним. Если Лайам согласится помочь, тогда мы вместе обсудим дальнейшие действия.

– Когда ехать?

– Я дам знать или появлюсь так же неожиданно, как и сейчас. Таким способом я постоянно опережал английскую армию в боевых действиях на севере. – Мак-Гиннес встал. – В баре сидит один парень. Может, вы заметили?

– Шофер такси.

– Билли Уайт. С обеих рук попадает в муху на стене. Он в вашем распоряжении на время пребывания здесь.

– Это лишнее.

– Совсем нет. Во-первых, я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось, и, во-вторых, мне будет удобно знать, где вы находитесь. – Мак-Гиннес открыл дверь, и в ее проеме Фокс увидел стоящего в коридоре Мерфи. – Я с вами свяжусь, капитан. – Мак-Гиннес шутливо отдал честь, и дверь за ним закрылась.

* * *

Фергюсон сказал:

– Разумные действия с их стороны, только я не совсем уверен, что Девлин снова станет работать на нас после этого дела с Франком Барри. Он наверняка считает, что мы грубо воспользовались им и Бросманом.

– Насколько я помню, все так и было, сэр. Очень грубо воспользовались.

– Ну хорошо, Гарри, не будем из-за этого ссориться. Позвоните и узнайте, дома ли он. Если да, то поезжайте прямо к нему.

– Сейчас, сэр?

– А почему бы и нет? Сейчас только половина десятого. Если Лайам дома, дайте мне знать, я сам переговорю с ним. Кстати, вот его номер телефона. Записывайте.

* * *

Фокс спустился в бар и разменял пятифунтовую банкноту на монеты по пятьдесят пенсов. Билли Уайт все еще сидел и читал вечернюю газету. Казалось, к пиву он и не притронулся.

– Разрешите вас чем-нибудь угостить? – спросил Фокс.

Уайт добродушно улыбнулся и залпом выпил свою кружку.

– Разве что глоток «Бушмилла».

Фокс заказал ему порцию виски «Бушмилл».

– Мне, может, понадобится съездить в местечко под названием Килри. Знаете, где это?

– Без проблем. Отлично знаю.

Фокс вернулся в телефонную будку, плотно закрыв за собой дверь. Постоял в задумчивости, потом набрал номер, который продиктовал Фергюсон. Он сразу узнал голос Девлина – самого удивительного человека, с которым Фоксу когда-либо в жизни приходилось встречаться.

– Девлин слушает.

– Лайам? Это Гарри Фокс.

– Матерь Божья! Где вы?

– В Дублине, в отеле «Уэстберн». Хотел бы с вами встретиться.

– Прямо сейчас?

– Простите за назойливость.

Девлин рассмеялся.

– Дело в том, что именно в данный момент я проигрываю партию в шахматы, сынок, а это мне совсем не нравится. Ваше вторжение можно будет рассматривать как исключительно своевременное. Можно его назвать деловым визитом?

– Да. Я перезвоню Фергюсону и сообщу, что вы дома. Он сам желает с вами переговорить.

– Значит, старый хрыч еще в силе? А вы знаете, куда ехать?

– Да.

– Встретимся через часок. Деревня Килри. Здесь у меня дом, вы его легко найдете. Рядом с монастырем.

Когда Фокс вышел из кабинки после звонка Фергюсону, Уайт уже ждал его.

– Значит, выезжаем, капитан?

– Да. Деревня Килри. К монастырю. Я только схожу за плащом.

Уайт подождал, пока Фокс скрылся в лифте, потом быстро скользнул в телефонную будку и набрал какой-то номер. На противоположном конце сразу же подняли трубку. Уайт сказал:

– Выезжаем в Килри. Похоже, Фокс собирается встретиться с Девлином.

* * *

Проезжая по залитым дождем улицам, Уайт как бы невзначай сказал:

– Чтобы мы лучше знали друг друга, скажу вам, что я был лейтенантом в северной бригаде ИРА в тот год, когда вы потеряли руку.

– Тогда вы были совсем молодым.

– Я родился уже стариком, и все благодаря резиновым пулям чертовых полицейских в Ольстере. – Одной рукой Уайт закурил сигарету, другой держал руль. – Вы хорошо знаете Девлина?

– Почему вы спрашиваете? – устало поинтересовался Фокс.

– Вы ведь на встречу с ним едете. А впрочем, капитан, кто же не знает Лайама Девлина? Живая легенда. Он написал интересную книгу. Но сейчас Девлин никак не связан с движением. Выступает против взрывов бомб и прочих подобных штучек.

– А вы сами?

– Мы же на войне, не так ли? Вы когда-то разбомбили к чертям собачьим третий рейх. Мы разбомбим к чертям вас, чего бы нам это ни стоило.

Логично, подумал Фокс, но слишком грустно. И неизвестно, когда все это кончится. Когда останутся одни склепы с покойниками? Его передернуло от бессильного гнева.

* * *

Сидя в темноте салона машины, Фокс размышлял о хитросплетениях судьбы Лайама Девлина. Ученый, писатель, поэт и одновременно самый опасный боевик ИРА со студенческих лет. Воевал в Испании с фашизмом и работал на абвер в Ирландии. Был профессором в католической семинарии в США. Замешан в неудачной кампании ИРА в конце пятидесятых, вернулся в Ольстер, когда кризис достиг пика. Разочаровался в террористических методах ведения борьбы и отошел от активного участия в движении. Сейчас работает на кафедре английского языка в Тринити-колледже.

Фокс не видел Девлина с 1979 года, когда того шантажом и угрозами принудили принять участие в выслеживании Франка Барри, бывшего боевика ИРА, превратившегося в международного террориста-наемника. Основную роль в его вербовке сыграл тогда Фергюсон. Есть несколько причин, почему Девлин дал себя втянуть в это дело, но главная в том, что он поверил обещаниям Фергюсона. Какова же теперь будет его реакция?

Машина въехала на длинную деревенскую дорогу. Фокс заставил себя собраться. Уайт сказал:

– Приехали. Вон там монастырь, а в стороне от дороги, за стеной, дом Девлина.

Уайт свернул на дорожку, посыпанную гравием, и остановил машину.

– Я вас подожду, капитан.

Фокс прошел по вымощенной гранитными плитами дорожке между кустами роз к зеленому крыльцу. Коттедж был выстроен в викторианском стиле, с деревянными фронтонами и наличниками.

Сквозь шторы, плотно закрывающие окна, пробивался неяркий свет.

Фокс нажал на кнопку дверного звонка. Внутри раздались чьи-то голоса, звук шагов, потом дверь распахнулась, и Лайам Девлин предстал перед капитаном.

Глава четвертая

Девлин был в темно-синей фланелевой рубашке с открытым воротом и в серых брюках, на ногах – дорогие итальянские башмаки. Небольшого роста, и в шестьдесят четыре года он сохранил пышную кучерявую шевелюру, которой почти не коснулась седина. Справа на лбу виднелся шрам от старого пулевого ранения, лицо отливало белизной, но глаза были поразительно ярко-голубого цвета. Слегка ироничная улыбка, казалось, навсегда застыла на губах, придавая Девлину вид человека, который понял, что жизнь состоит из сплошных горьких шуток, и решил для себя, что ничего другого не остается, как смеяться над ней.

Улыбка Девлина совершенно очаровывала и, похоже, была абсолютно искренней.

– Рад видеть тебя, Гарри. – Лайам слегка приобнял капитана.

– Я тоже, Лайам.

Девлин посмотрел за плечо Фокса на машину.

– С тобой еще кто-то есть?

– Мой водитель.

Девлин подошел к машине и склонился над приоткрытым окном. На приветствие Билли не ответил и вернулся.

– Говоришь, водитель, Гарри? Такой водитель может любого доставить только в одно место – в ад.

– От Фергюсона было что-нибудь?

– Да, но пока не надо об этом. Проходи.

Внутреннее убранство дома производило впечатление, будто вы прямиком перенеслись во времена королевы Виктории. Мебель красного дерева, обои Уильяма Морриса, на стенах ночные пейзажи викторианского живописца Аткинсона Гримшоу.

Фокс с восхищением рассматривал картины, на ходу снимая плащ и передавая его Девлину.

– Странно их здесь видеть, Лайам. Гримшоу же исконный англичанин из Йоркшира.

– Это не его вина, Гарри. Художник он от Бога. – Девлин открыл половину двустворчатой двери и проводил Фокса в гостиную.

Как и в холле, все здесь было выдержано в викторианском стиле. Зеленовато-золотистые обои, мебель красного дерева, картины все того же Гримшоу на стенах. Огонь радостно потрескивал в камине. У камина стоял священник в темной сутане. Он повернулся, чтобы встретить вошедших. Был он ростом с Девлина, седые волосы зачесаны назад. Симпатичный человек, он стал еще привлекательнее, когда широко улыбнулся. В нем была какая-то предрасположенность к людям, внутренняя доброта, что не могло не затронуть Фокса. Не часто капитан с первого взгляда проникался доверием и уважением к человеку.

– Приношу извинения Шекспиру, но сегодня вечером у меня два Гарри. Капитан Гарри Фокс, познакомьтесь с отцом Гарри Кассейном.

Священник тепло пожал руку Фоксу.

– Рад вас видеть, капитан Фокс. Лайам мне кое-что о вас рассказал после вашего звонка.

Девлин показал на шахматный столик у дивана.

– Я согласен на любой повод, лишь бы только не продолжать эту партию. Кассейн загнал меня в угол.

– Как всегда, вы сильно преувеличиваете. Но мне надо идти. Решайте свои дела. – У святого отца был приятный низкий голос. По всем приметам ирландец, хотя и чувствуется какой-то едва уловимый американский акцент.

– Да что его слушать?! – Девлин поставил на стол три бокала и принес из буфета бутылку виски. – Садись, Гарри. Рюмочка перед сном тебе не помешает. – Повернувшись к Фоксу, объяснил: – Никогда не встречал более занятого человека.

– Ну, хорошо, Лайам, сдаюсь. Но только пятнадцать минут, потом мне придется уйти. Надо совершить вечерний обход в монастырской больнице. Вы же знаете, там сейчас Дэнни Мэлоун. Он проводит последние дни на земле.

– Да, бедный Дэнни. Я выпью за него. Рано или поздно все мы там будем.

– Вы сказали – монастырская больница? – переспросил Фокс.

– Да. Тут рядом монастырь «Святое Сердце», где обитают монахини. Они несколько лет назад создали хоспис – монастырскую больницу для безнадежно больных пациентов.

– Вы там работаете?

– Да. Нечто вроде администратора. Монахини считают, что им нельзя вести бухгалтерию. Не христианское, мол, дело. За все финансовые вопросы отвечает сестра Анна-Мария, она ведет учет до последнего пенни. У нас здесь небольшой приход, и у местного священника нет викария, вот я ему и помогаю.

– Три полных дня в неделю он еще работает начальником пресс-службы секретариата католических церквей Дублина, – добавил Девлин. – Не говоря уже о том, что тренирует молодежь из местного спортивного клуба и ведет драматический кружок для сотни молодых талантов.

Кассейн улыбнулся.

– Попробуйте догадаться, кто режиссер-постановщик? Точно, сам Лайам Девлин. Мы собираемся поставить «Вестсайдскую историю». Лайам говорит, что не потянем, но я считаю, лучше бросить серьезный вызов самому себе, чем довольствоваться малым.

Кассейн сделал маленький глоток виски. Фокс спросил его:

– Простите меня за нескромный вопрос, святой отец, но кто вы на самом деле – американец или ирландец? Я все не могу понять.

– Он и сам этого не понимает, – расхохотался Девлин.

– Моя мать была ирлано-американкой, вернулась в Коннахт – на землю предков в 1938-м, после смерти родителей. Здесь я и родился.

– А отец?

– Я его никогда не видел. Кассейн – это фамилия моего дальнего родственника, который взял меня на воспитание после смерти матери. У него была своя ферма в Онтарио. Дядя – порядочный человек и честный католик, много сделал для меня. Именно под его влиянием я решил посвятить свою жизнь служению церкви.

– Входит дьявол, сцена пустеет, – Девлин поднял свой бокал.

Фокс недоуменно взглянул на них, и Кассейн поспешил объяснить:

– Я поступил в семинарию «Ол Соулз» в Вайн Лэндинг, около Бостона. В то время Лайам преподавал там английский язык и литературу.

– Этот ученик стал для меня настоящим испытанием. Схватывал все на лету. Постоянно подлавливал меня, когда я неверно цитировал Элиста.

– Я работал в нескольких бостонских приходах, потом перебрался в Нью-Йорк, но никогда не терял надежды вернуться в Ирландию. В конце концов переехал в Белфаст. Служил в церкви на Фолз-Роуд.

– Откуда его быстро выкурили, буквально на следующий год.

– Я старался объединить прихожан.

Фокс глянул на Девлина.

– А вы тем временем носились по Дублину, подливая масла в огонь, так ведь?

– Да простит вас Господь за только что сказанное, – с притворной смиренностью в голосе ответил Девлин.

– Мне пора идти. – Кассейн допил виски. – Рад был с вами встретиться, Гарри.

Священник протянул руку. Фокс крепко пожал ее, и Кассейн вышел через стеклянные двери, ведущие в сад. В дальнем конце сада Фокс заметил величественные очертания монастыря. Кассейн прошел по садовой дорожке и скрылся в темноте.

– Интересный человек, – вымолвил Фокс.

– Да уж. – Девлин обернулся, улыбка исчезла с его лица. – Хорошо, Гарри. Фергюсон, как всегда, темнил, поэтому, похоже, вы мне сами должны все объяснить.

* * *

В монастырской больнице было тихо. Учитывая необычность заведения, архитектор так сделал планировку палат, чтобы любой пациент имел возможность уединиться. Ночная сиделка дежурила у стола, освещаемого неярким светом лампы. Она не слышала, как подошел Кассейн, бесшумно вынырнувший из темноты.

– Как Мэлоун?

– Все так же, святой отец. Боль не очень острая. Но мы на всякий случай сделали укол наркотика.

– Он в сознании?

– Почти всегда.

– Я зайду к нему.

Кровать Дэнни Мэлоуна, отгороженная от других книжными шкафами и буфетом, стояла под углом к окну, давая больному возможность смотреть на небо и окрестности. Вспыхнувший у изголовья свет ночника пробудил его. Он был ещё не стар, не более сорока лет, но седой и изможденный. Его убивал рак.

Когда Кассейн сел у постели, Мэлоун открыл глаза. Поморгал, потом через силу улыбнулся, узнав Кассейна.

– Святой отец, я думал, вы сегодня не придете.

– Но ведь я обещал, так? Просто выпил пару рюмочек с Лайамом Девлином.

– Боже, святой отец, вам посчастливилось выбраться от него, выпив всего пару рюмочек? Лайам – великий человек для нашего дела. Никто из ныне живущих не сделал для Ирландии больше, чем Девлин.

– А вы сами? Не было более отважного бойца в движении, чем вы, Дэнни.

– Но скольких же людей я погубил, святой отец, а ради чего? Конечно, борьба за освобождение Ирландии – справедливая борьба, но вся наша свобода не стоит одной-единственной человеческой жизни. Когда я был молод, то не верил этому. Теперь же, умирая, я начинаю понимать, что это, увы, горькая правда. – Мэлоун прикусил губу от боли и посмотрел в глаза Кассейна. – Мы можем еще поговорить, святой отец? Это помогает мне обрести душевный покой.

– Только недолго, потом вы должны уснуть, – Кассейн погладил его руку. – Чем хороши священники, так это умением слушать.

Мэлоун кивнул.

– Хорошо, так где же мы остановились? По-моему, я рассказывал вам о подготовке кампании по взрывам бомб в Средней Англии и Лондоне в 1972 году.

– Да. Кстати, газеты в то время присвоили вам кличку «Лис», потому что вы курсировали между Англией и Ирландией, когда угодно и сколько угодно. Всех ваших друзей англичане схватили, но только не вас, Дэнни. Почему?

– Все очень просто, святой отец. Величайшее проклятие нашей страны – это доносчики и предатели, а другая беда – элементарная глупость боевиков. Они полны революционного задора, но им частенько не хватает здравого смысла. Поэтому я предпочитал иметь дело не с так называемыми патриотами, а с уголовниками. К примеру, у нас не было ни одной безопасной явки, которая рано или поздно не стала бы известна Скотленд-Ярду. На них поймали многих. А я пользовался такими укрытиями, где никому и в голову не приходило меня искать. Конечно, это дорого обходилось, но затраты себя оправдывали. Одно такое место в Шотландии, к югу от Глазго, в Галловейе. Содержали его два брата по фамилии Мунго. Тихий деревенский уголок. Братья – настоящие ублюдки, поверьте мне, зато не доносчики.

Боль стала непереносимой, и Мэлоун стал задыхаться.

– Я вызову сестру, – в тревоге воскликнул Кассейн.

Мэлоун схватился за край сутаны.

– Умоляю, не надо. Никаких болеутоляющих, святой отец. Хватит с меня лекарств. Давайте поговорим.

– Ну хорошо.

Мэлоун откинулся на подушку, на секунду прикрыл глаза, потом снова открыл.

– Да, я говорил о братьях Мунго. Гектор и Ангус, негодяи, каких не видел свет…

* * *

Девлин в возбуждении мерил шагами комнату.

– Вы этому верите? – задал ему вопрос Фокс.

– Звучит достаточно убедительно и многое объясняет. Можно сказать, я принимаю вашу версию в общих чертах.

– И что будем делать?

– Что делать? – Девлин бросил на капитана яростный взгляд. – Ну и наглость же с вашей стороны! Позвольте вам напомнить, Гарри. Когда я в последний раз работал на Фергюсона, старый черт загнал меня в угол. Да еще и лгал прямо в лицо. Использовал меня, как последнюю шлюху.

– Но это было тогда, сейчас совсем другое дело, Лайам.

– Что может означать сия тирада?

В стеклянную дверь тихонько постучали. Девлин открыл ящик письменного стола, вынул пистолет с внушительным глушителем, щелкнул предохранителем. Кивнув Фоксу, отдернул шторы. Мартин Мак-Гиннес улыбался им, Мерфи стоял за его спиной.

– Боже ты мой, – простонал Девлин.

Он открыл дверь, и Мак-Гиннес вошел.

– Да благословит Господь всех здесь присутствующих! – шутливо воскликнул Мак-Гиннес, бросив Мерфи: – Следи за дверью, Майкл.

Подойдя к камину, он стал греть руки над огнем.

– Ночи становятся все холоднее.

– Что вам надо? – резко спросил Девлин.

– Разве капитан не объяснил вам?

– Объяснил.

– И ваше мнение?

– Я вообще ни о чем не думаю. Особенно когда вас здесь столько собралось.

– «Цель терроризма – устрашение», – это часто повторял Мик Коллинз. Я сражаюсь за свободу моей родины, Лайам, всеми доступными мне средствами. На войне как на войне. – Мак-Гиннес разозлился. – Мне не в чем перед тобой извиняться.

– Можно и мне кое-что сказать? – вставил Фокс. – Если предположить, что Кухулин на самом деле существует, то не может быть и сомнения, на чью сторону становиться, ведь так? Абсолютно ясно, что его действия направлены лишь на продолжение кровавой бойни, которая уже идет тринадцать лет.

Мак-Гиннес налил себе виски.

– В ваших словах есть резон.

– А мораль? – Девлин поднял руку и саркастически усмехнулся. – Ну, хорошо, вы выиграли.

– Отлично! – радостно воскликнул Мак-Гиннес. – Тогда обсудим наши действия. Прежде всего, этот человек – Левин, единственный, кто видел Келли, или Кухулина, хотя и много лет назад. Надо думать, Фергюсон уже показал ему фотографии всех известных или подозреваемых оперативников КГБ? Если его там нет, вы доставите Левина сюда, и он вместе с Девлином посмотрит наши материалы. Только они вдвоем. Согласны?