Текст книги "Наследство Бар Ригона"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Внезапно бар Занкор сказал:

– Не понимаю… ничего не понимаю. По словам очевидцев, Рат приложил тебе пару раз… возможно, ты ударился головой о палубу… Но на затылке нет даже шишки! – он пожевал тонкими губами. – А взгляд такой, словно на тебя свалилось бревно! Что случилось, Рахи?

Блейд пожал плечами. Этот человек был весьма проницательным, и чем бы не объяснялось его внимание к ничтожному солдату Береговой Охраны, оно явно не грозило никакими неприятностями. «До тех пор, пока он думает, что перед ним Рахи, – отметил лже-октарх. – А посему не будем лишать почтенного медика его иллюзий». Тактика оставалась прежней – сказать поменьше, узнать побольше. И получить при этом максимум удовольствия.

– Еще бы раз встретиться с Зией, – осторожно заметил он. – Вчера так ломило темя… Но ее лечение прекрасно помогло.

– Намекаешь, что глупый старик отвлекает тебя от более важных дел? Ничего, вся ночь впереди, – он снова уставился на Блейда, словно видел его впервые; в некотором смысле так оно и было. – Чего-то ты недоговариваешь, молодой бар Ригон… И я хочу напомнить тебе слова покойного отца: можешь довериться человеку, который назовет твое второе имя… хайритское имя, -он задумчиво помассировал бритый подбородок. – Я знаю о судьбе старого Асруда… знаю, что он не сказал того, что желали от него услышать… Путь на Юг для императора по-прежнему закрыт, твой отец мертв, ты сам – сослан в Береговую Охрану. Хвала светлому Айдену, что вам оставили пару деревень и дом в столице! Вы могли стать нищими, Рахи, ты и твоя сестра!

Блейд безмолвствовал, ошеломленный этим потоком новых сведений; требовалось время, чтобы их переварить и осмыслить. Пока же он старался только запоминать. Видимо, бар Занкор и не ждал от него ответа; целитель поднялся, энергично потер лысый череп и вскользь заметил:

– Пожалуй, ты прав, мой доблестный октарх. Молчание реже пакостит человеку, чем излишняя болтливость. Твой отец – не в счет, он молчал по делу… – целитель с грохотом выдвинул один из ящиков в необъятном шкафу и наклонился над ним, чтото разыскивая. – Итак, тебя здорово трахнули и отшибли память, свидетельством чего является твой странный вид, неуверенные движения и затуманенный взгляд… хотя он слегка оживился, когда была упомянута Зия… – не прекращая говорить, Арток вытащил связку бурых сухих листьев, бросил их в медную чашу и поставил на очаг. – Болезнь установлена, перейдем к ее лечению, – он кивнул на чашу, над которой завивался сизоватый дымок. – Я дам тебе прекрасное средство… прочищает мозги, как наждак -затупившийся меч. Ну-ка, вдохни!

Блейд опасливо потянул носом – на него пахнуло кислым и едким ароматом. Сомнительное зелье… Вероятно, какой-нибудь местный наркотик… Он поглядел на бар Занкора. Целитель, широко распахнув дверь, подставил лицо легкому бризу.

– Смелее, октарх! Покончим с этим делом, и отправляйся в объятия Зии!

Дьявольщина! А вдруг поможет? Он поднялся, решительно шагнул к очагу, невольно сдерживая дыхание. Сизый дым накрывал чашу плотным колпаком, напоминавшим шапку миниатюрного атомного взрыва; бурые листья сухо потрескивали, обращаясь в пепел. Бар Занкор запрокинул голову, свет серебристой и золотой лун играл в его глазах, он беззвучно смеялся.

«Проклятый колдун…» – подумал Блейд, склоняясь над грибовидным облачком.

Он глубоко вдохнул. Молния прострелила виски, разорвавшись под черепом, словно граната. Еще раз, и еще… Стремительным калейдоскопом в памяти начали раскручиваться беспорядочные кадры немого фильма. Назад… назад… назад…

Хрипло застонав, Блейд выпрямился, обезумевшими глазами уставившись в блестящий полированный щит. Там отражалось молодое лицо – чужое, незнакомое. Странник вскрикнул и прижал ладони к вискам.

Глава 2. ЛОНДОН

Ричард Блейд, шеф отдела МИ6А, с раздражением бросил на рычаг телефонную трубку. На его огромном столе в новом кабинете выстроились шесть разноцветных аппаратов; сейчас он говорил по вишневому, предназначенному для прямой связи с компьютерным центром.

Он встал, пинком ноги отшвырнул роскошное кресло и потер ягодицу, словно опасался обнаружить прореху на своих элегантных брюках из серого твида. В этом кресле ему пришлось высидеть восемь долгих лет – с тех пор, как после отставки Дж. отдел взвалили на его шею. Сопротивляться было бесполезно; впрочем, Блейд всегда терпел поражение в борьбе с Долгом.

Самым приятным предметом обстановки в этом кабинете, куда он переехал полгода назад, был бар. Откинув крышку, он грохнул на нее стакан, чуть не превратившийся в осколки, и налил на три пальца бренди. Выпил, пососал дольку лимона и, подумав, добавил еще на палец.

В зеркальной стенке бара отражалось смуглое суровое лицо, черные, с едва заметной проседью волосы. Да, в свои пятьдесят пять он все еще оставался интересным мужчиной! Сильным, привлекательным. Конечно, реакция уже не та, что в молодые годы, но он мог бы найти себе занятие поинтересней, чем просиживание штанов в обитом бархатом кресле. Зря он согласился уйти с оперативной работы!

Внезапно Блейд вздрогнул от неожиданной мысли. Эти восемь тягостных лет… Не являлись ли они своеобразной компенсацией за предыдущую, полную опасностей и приключений жизнь? Искуплением пролитой им крови, своей и чужой? Воздаянием за разбитые надежды и невыполненные обещания? Возможно, все возможно…

Но в свое время он не мог пожаловаться на скуку. Да, не мог! Ухмыльнувшись, Блейд сделал глоток, чувствуя, как по телу разливается успокоительное тепло. Ему было тридцать три, когда покойный Лейтон изобрел свой компьютер перемещений, а Дж., его шеф и покровитель, был вынужден превратить своего лучшего работника в подопытную свинку. Зато в следующие пятнадцать лет свинка повеселилась на славу! Без малого тридцать путешествий в миры Измерения Икс, доступные лишь ему, уникальному, незаменимому специалисту! Только он, сильный, решительный, владеющий всеми видами оружия, сумел выжить там. Выжить – и вернуться!

Однако это было уже в прошлом. Блейд помрачнел, подошел к массивному сейфу и, повозившись с кодированным замком, вытащил кассету. В тяжелые минуты он любил послушать голос старика Лейтона и вспомнить былые дни. Пожалуй, вот и все, что теперь ему оставалось. При жизни его светлость казался жестким, возможно даже – жестоким человеком, но то была жестокость гения, самозабвенно преданного идее. И старик посвоему любил его, Блейда. Он умер десять лет назад, оставив это короткое письмо на магнитофонной ленте. Видимо, даже великим свойственна сентиментальность.

Снова расположившись в кресле, Блейд натянул наушники миниатюрного плейера и прикрыл глаза, вслушиваясь в глуховатый дрожащий старческий голос.

«Дорогой Ричард, отбывая в мир иной, я не прощаюсь с вами, я говорю -до свидания. До скорой встречи, мой юный друг! Последнее вовсе не означает, что я желаю вам поскорее очутиться в дубовом ящике с кисточками по углам. Я надеюсь на вполне реальную встречу, которая может произойти, если вы последуете моим инструкциям. Они направлены исключительно на обеспечение вашей безопасности».

«Старик рехнулся, – подумал Блейд. – Что ж, даже гений на пороге смерти может сойти с ума». Голос лорда Лейтона продолжал зудеть в ухе.

"Я много размышлял о природе вашей уникальности, Ричард. Вы, несомненно, помните, что ни одному из ваших дублеров, посланных ТУДА, не удалось вернуться. Лишь вы могли вынести оба перемещения, прямое и обратное, и выжить там, куда вас забрасывал компьютер.

Теперь, после теоретических работ Джека Хейджа, мы лучше представляем феномен переноса. Должен признать, что кое в чем я был не прав – хотя, как вам известно, ошибки мне не свойственны. Я полагал, что компьютер не перемещает подопытный объект в пространстве или во времени, а лишь изменяет структуру нейронных связей в мозгу таким образом, что объект становится способным к восприятию миров иного измерения – Измерения Икс, как мы его называли. Где же, однако, физически находятся эти миры, если не в каком-то другом пространстве и времени? И можно ли представить себе некий третий атрибут, столь же универсальный, как два названных выше? Короче говоря, если сдвиг происходит не в пространственновременном континууме (надеюсь, Ричард, это понятие вам знакомо), то, черт возьми, по какой координате вы перемещались?

Я провел много часов в бесплодных раздумьях на эту тему и полагаю, что именно они в конце концов свели меня в могилу. Если бы математические откровения Хейджа увидели свет чуть раньше, вероятно, я протянул бы еще год-другой. Но хватит об этом.

Итак, теперь мы знаем, что компьютер перемещений является своеобразной машиной времени. Трудно сказать, сумеем ли мы когда-нибудь изобрести хрономобиль, способный отправиться в прошлое или будущее нашего мира, – и существуют ли это прошлое и это будущее как физические реальности, доступные для экспериментального изучения. Я в этом сильно сомневаюсь, и мой компьютер, как вы почувствовали на себе, реализует совсем иной тип переноса.

В чем же заключается теория Хейджа, если излагать ее в доступной для вас форме? Этот неглупый юноша неопровержимо доказал дискретность времени! Отсюда следует, что при одних и тех же значениях пространственных координат может существовать бесконечное множество миров – если угодно, реальностей или вселенных, – которые разделены, как минимум, одним темпоральным квантом. Вот куда вы попадали, Ричард! На планеты, подобные нашей Земле, но отстоящие от нас на ничтожную долю секунды! И настройка компьютера, которую я делал перед каждым запуском, фактически означала установку этого интервала времени. Да, Хейдж толковый парень, и я жалею, что нам так недолго довелось поработать вместе…

Теперь займемся вашей персоной. Вы – умный человек, крепкий и телом, и духом, однако эти превосходные качества служат лишь фоном для главной вашей особенности. Я полагаю, Ричард, что ваш мозг обладает невероятной, потрясающей скоростью нервных реакций. Таким уж вы родились, и это, в сочетании с прочими достоинствами, сделало вас незаменимым лабораторным кроликом для проекта «Измерение Икс».

Перенос в иное время сопряжен со стремительным изменением нейронной структуры мозга – что, собственно говоря, и осуществляет моя машина с помощью приставки-коммуникатора. Ваш мозг успевал перестроиться; подавляющее же большинство остальных людей не обладали этим счастливым даром. Вспомните ваших дублеров, хотя бы лучшего из них – этого Джорджа 0'Флешнагана! Мы смогли заслать кое-кого ТУДА, но никто не вернулся ОБРАТНО! Либо они оказались не на высоте положения, и их зарезали, удавили, посадили на кол, – либо они не выдержали самого перехода. Все – прекрасные молодые люди, готов поклясться, лишь чуть-чуть не дотянувшие до эталона. Но для успеха нашего фокуса требуется все – или ничего!

Теперь я хочу напомнить, Ричард, о бренности земного и о том, что ваш уникальный талант с возрастом слабеет – таковы законы физиологии, друг мой. Если вы не проявите разумную предусмотрительность, нам не свидеться ни на этом свете, ни в мире ином.

И еще одно – вы можете полностью доверять Джеку Хейджу. Как мне самому".

На этом запись кончалась. Блейд снял наушники, задумчиво глядя в окно. Когда скончался Лейтон, ему было сорок пять; еще два года он играл со смертью, совершив пару визитов в Измерение Икс, – уже при Хейдже, преемнике старого профессора. Потом – финиш. Все! Больше он не хотел рисковать. И уселся в это поганое кресло.

Его рука потянулась к телефону цвета слоновой кости, предназначенному для личных бесед. Он выслушал одного старика, ныне покойного; справедливости ради надо было поговорить и с другим, пока еще здравствующим.

– Дж.? Как здоровье?

– Отлично, Дик! С тех пор, как я уступил тебе свой кабинет, мои нервы и желудок в полном порядке. – На самом деле Дж, которому было уже под восемьдесят, сильно страдал от подагры. – Какие новости?

– Хейдж провел очередной запуск. На этот раз выбрал парня из своих краев – техасца.

– Я даже не спрашиваю о результатах, – после паузы вымолвил Дж.

Его лицо с неодобрительно поджатыми губами всплыло перед мысленным взором Блейда. Джек Хейдж был американцем, чего бывший шеф МИ6А решительно не одобрял – как и привлечения Соединенных Штатов к проекту. На похоронах лорда Лейтона, когда Хейдж произнес вполне подобающую случаю речь, Дж., склонившись к Блейду, пробормотал: «Англичанин Лейтон изобрел свой компьютер. Теперь американец Хейдж объяснит нам, какой прок от этой штуки. История с Бэббиджем повторяется!» Блейд не разделял предрассудков шефа; ему Хейдж нравился.

– Результаты интересные, сэр. Парень вернулся.

Дж. шумно выдохнул в трубку.

– Ты не шутишь. Дик?

– К сожалению, нет. И могу добавить – лучше бы он сгинул там, куда мы его послали.

– Дело так плохо?

– Не то слово. Я его еще не видел, но… по словам Хейджа, то, что вернулось, уже нельзя считать человеком.

– Хм-м… Ну, когда дело поручают проклятому янки…

– Сэр!

– Ладно, ладно, я знаю, что ты ему симпатизируешь.

– Хейдж – не янки… Он – из Техаса и работал в Лос Аламосе, в Калифорнии. И вы же помните, как о нем отзывался Лейтон!

– И все же его светлость промахнулся. Я тоже помню, как он расхваливал Джека Хейджа… все совал мне под нос какойто мятый листок с уравнением, которое тот решил… Но одно дело – уравнения, и совсем другое -руководство таким проектом! Неужели во всей Англии не нашлось…

Блейд слушал воркотню Дж., и постепенно у него на душе становилось легче. Конечно, его бывший шеф иногда казался несносным старым упрямцем, но одна мысль, что он еще жив, действовала в подобные минуты как хороший коктейль. Он мог часами перебирать косточки Джеку Хейджу, что было связано не с самим американцем и даже не с проектом «Измерение Икс»; просто Хейдж занимал место лорда Лейтона. Он прочно обосновался в подземелье под Тауэром, но не в сердце Дж.

Положив трубку, Блейд заглянул в стакан – там плескалось еще на палец. Он допил бренди, и тут в дверь робко постучали. Мэри-Энн, не иначе… черт бы ее побрал!

– Да!

В дверь просунулась хорошенькая кудрявая головка. Блейд знал, что все остальное тоже прекрасно соответствует голубым, с поволокой глазкам, изящному носику и пунцовым губам. Мэри-Энн была из тех девушек, у которых ноги растут из плеч, и в своих туалетах никогда не забывала подчеркнуть это обстоятельство. Кроме того, она являлась его секретаршей.

– Шеф, вы просили напомнить, что в двенадцать у вас встреча с доктором Хейджем.

Шеф! Блейда передернуло. Он ничего не имел против американизмов, но предпочитал, чтобы на службе к нему обращались с традиционным «сэр». Иногда ему казалось, что старый ворчун Дж. прав, когда бубнит о тлетворном влиянии Соединенных Штатов на Соединенное Королевство.

Взгляд Блейда скользнул по откинутой крышке бара, где красовалась початая бутылка. Он выпил почти стакан… Нехорошо, если Хейдж заметит, что от него с утра разит спиртным.

– Спасибо, милочка, – он улыбнулся Мэри-Энн. – Пусть машину подадут в одиннадцать тридцать. А сейчас я выпил бы кофе.

Наблюдая, как девушка хлопочет у низкого кофейного столика, Блейд закурил. Этот ритуал был достоин кисти Рубенса… нет, скорее – Ренуара, если учитывать субтильную комплекцию Мэри-Энн. Она вертелась и крутилась, изгибалась и наклонялась, попеременно демонстрируя ему то стройные, обтянутые нейлоном ножки, то весьма аппетитные крепкие груди. Вершиной ее искусства был трюк с салфеткой. Уронив ее на пол, МэриЭнн с негромким «Ах!» потянулась за ней, выставляя на обозрение шефа полупрозрачные трусики – или тот пустячок, который заменял ей этот предмет туалета.

Блейд покачал головой. Он часто менял секретарш – как только в их глазах появлялся маслянистый блеск и подол непрерывно укорачивающейся юбки достигал ягодиц. Бедняжка Мэри-Энн! Судя по всему, она продержится недели три, не больше.

Как-то, желая приобщиться к сексуальным идеалам современной молодежи, он позволил соблазнить себя одной из этих красоток. Как ее звали? Линда или Эвелин? Нет, пожалуй, всетаки Карен! Такая высокая стройная брюнетка девятнадцати лет с потрясающей грудью. Девица была в восторге, но под утро Блейда охватило чувство, что он переспал с собственной внучкой. Он уволил безутешную Карен на следующий день с максимальным выходным пособием и дал зарок не касаться женщин младше тридцати.

Да, в тот день он принял мудрое решение. В конце концов, чуть больше месяца назад ему стукнуло пятьдесят пять! И хотя он не имел ни жены, ни внучки, дочь у него была – малышка Аста, пропутешествовавшая на Землю из реальности Киртана с помощью лейтоновского телепортатора. Сейчас она обучалась в одном из закрытых дорогих пансионов и, в отличие от легкомысленных секретарш Блейда, обещала стать истинной леди.

Мэри-Энн закончила свой мини-стриптиз и подала шефу кофе. Блейд выпил, поблагодарил, спустился к уже ожидавшей машине и через двадцать минут был доставлен к служебному входу в Тауэр.

Со дня смерти Лейтона здесь многое изменилось. Он прошел многочисленные посты – на одном, у пульта лазерной защиты, дежурили американские морские пехотинцы – и спустился на триста футов под землю в бесшумной кабине лифта. Она была нафарширована автоматикой; за полминуты стремительного падения Блейд был исчислен, взвешен, разделен и собран вновь в памяти охранных систем. Затем последовали томительные секунды, пока компьютер входного контроля идентифицировал его личность. В случае отрицательного ответа кабину наполнил бы токсичный газ и вознес Ричарда Блейда на небеса со скоростью сверхзвукового истребителя.

Наконец дверцы раскрылись, и гость, вытирая со лба испарину, попал прямо в объятия Джека Хейджа – невысокого смуглого подвижного человека лет сорока пяти в белом лабораторном халате.

Лорд Лейтон пригласил его в свой штат за полгода до смерти, выдержав титанический поединок с Дж. В те времена Блейд редко сталкивался с доктором из Лос Аламоса; правда, он заметил, что под внешней скромностью приезжей знаменитости скрывается железная хватка и целеустремленность. Впоследствии наблюдения Блейда подтвердились – Джек Хейдж был прирожденным руководителем, и старый профессор не ошибся, выбрав его своим преемником. Они прекрасно сработались и искренне симпатизировали друг другу; и хотя проект «Измерение Икс» уже восемь лет топтался на месте, новый шеф МИ6А не винил в том американца. Хейдж, блестящий теоретик, внес множество усовершенствований в компьютер Лейтона, однако разыскать второго Ричарда Блейда оказалось ему не по силам.

Сейчас техасец, придерживая своего рослого спутника под локоть, семенил рядом. Сухой, жилистый, крепкий, он все чаще напоминал Блейду покойного Лейтона – если не считать того, что у старика был горб и, вследствие перенесенного в детстве полиомиелита, он передвигался с грацией издыхающего краба, которому оторвали каждую вторую ногу. Подобно Лейтону, Хейдж вечно чиркал некие таинственные закорючки в старых блокнотах и амбарных книгах, на салфетках и пачках сигарет, он так же проклинал бездарность своих помощников – правда, с меньшей яростью, чем его предшественник; он раздражался, когда ему мешали работать. А в героические моменты вытряхивания новых ассигнований из секретного фонда премьер-министра его карие, обманчиво кроткие глаза загорались тем янтарным львиным блеском, который в былые времена повергал в ужас оппонентов его светлости лорда Лейтона.

Как истый американец, Хейдж был большим докой в финансовых вопросах. Однажды, после совместно распитой бутылки бурбона, он признался Блейду, что в бытность свою в Штатах успешно скрывал чуть ли не половину своих доходов. Он не был жаден и вел сложную игру с налоговыми инспекторами чисто из спортивного интереса. По его словам, человеку, не способному «надуть этих кровососов», не стоило претендовать на докторскую степень по теоретической физике.

Хейдж провел гостя в старый кабинетик лорда Лейтона, в котором он ничего не менял – только понаставил везде двухфунтовые бронзовые пепельницы. Он любил повторять, что здесь проходит его последняя линия обороны; если русские, китайцы или израильтяне сбросят десант на Лондон и прорвутся в подземный компьютерный центр сквозь залитую ипритом лифтовую шахту, их встретит град тяжелых метательных снарядов. В ожидании этого события пепельницы служили в сугубо мирных целях – по прямому назначению.

Усевшись в старое кресло, скрипнувшее под его тяжестью, Блейд различил знакомый гул, пощелкивание и лихорадочный стрекот принтеров, что доносились из компьютерного зала. Иногда эти звуки перекрывал далекий грохот отбойных молотков – подземный комплекс расширялся, вырубались новые коридоры и камеры, устанавливались бетонные перекрытия, монтировалось оборудование. Он довольно улыбнулся – там во славу доброй старой Англии работали деньги налогоплательщиков, выбитые Хейджем не без его, Блейда, помощи и поддержки. Все же Джек молодец! Этот парень умел скрывать собственные доходы, но вполне обоснованно утверждал, что ни один пенс, который можно выкачать из казны Ее Величества, не проскочит у него между пальцев.

Хейдж сунул в рот очередную сигарету и, не спуская с гостя внимательного взгляда, чиркнул зажигалкой.

– Кажется, Дик, мой утренний звонок вас сильно расстроил, – он выпустил замысловатое колечко, пронзив его ровной дымной стрелой. – Телефон остался цел?

– Его заменили, – ответил Блейд. – Теперь я буду беседовать с вами по аппарату черного цвета. Так что траурная рамка для ваших новостей готова.

– Фи, какой мрачный юмор! – протянул Хейдж. – Я не думаю, что дела обстоят так плохо. Все-таки наш последний испытатель вернулся.

– А что он сам думает на этот счет? – спросил Блейд.

Лицо Хейджа помрачнело. Некоторое время он молча пускал колечки, задумчиво наблюдая, как они медленно тают в воздухе.

– Да, Дик, тут вы правы. Он не думает ничего. Мозг чист, как у новорожденного. Тело возвратилось, но дух… дух – увы! – блуждает в иных пределах…

– Вы обеспечили его связью с телепортатором?

– Да, конечно. Датчик был имплантирован в кору головного мозга, и парень неплохо прошел все тесты Только это ему не помогло.

– Проклятый прибор, – буркнул Блейд. – Лейтон так и не смог его наладить… То он работал, то нет…

– Главную задачу телепортатор выполнил, – американец пожал плечами. – Ваши посылки из Талзаны обещают продвинуть современную технологию на сотню лет.

Из них восемнадцать уже прошло, а мы сумели разобраться лишь с десятой частью полученного… – щека Блейда непроизвольно дернулась. В Талзане, во время своего десятого странствия, он вступил в контакт с тремя оривей, представителями межзвездной цивилизации паллатов. Визит был очень плодотворным – тогда, во время испытаний первой модели телепортатора, ему удалось переслать на Землю множество интереснейших артефактов. Однако их дальнейшее исследование оказалось непростым. По большей части специалисты говорили лишь одно: «Анемо сай!» – что на языке оривей, который Блейд помнил до сих нор, означало «Не знаю!»

– Итак, удалось вернуть тело, но не дух, – медленно произнес он, возвращаясь к теме разговора.

Хейдж молча кивнул. Потом, швырнув окурок и переполненную пепельницу, ученый поднял глаза на Блейда

– Собственно, о духе – или о душе – я и хотел потолковать с вами, Ричард. Скажите, покойный лорд Лейтон что-нибудь говорил о первопричине ваших уникальных талантов?

«Знает, – мелькнуло в голове у Блейда. – Или нет? С какой стати Лейтону сообщать кому бы то ни было про эту магнитофонную запись? С другой стороны, для человека посвященного в ней нет никаких секретов. Старик вполне мог поделиться с Джеком своими догадками».

– Что-то связанное со скоростью нервных реакций, если не ошибаюсь.

– Совершенно верно. И эта скорость ограничена молекулярным строением среды, порождающей данные реакции. У вас и у меня – это два фунта коллоидного раствора, который мы носим в черепе. Реакции многочисленны и сложны, но протекают сравнительно медленно. У него, – Хейдж постучал согнутым пальцем по консоли небольшого компьютера, – средой является кристалл – регулярная структура, неизмеримо более простая, чем, скажем, молекула ДНК. Реакции примитивны, Дик, зато какая скорость!

– Вы хотите послать в Измерение Икс что-то вроде робота? – удивленно поднял брови Блейд.

– Нет, конечно. Я хочу послать человека, но без этой столь инертной коллоидной пакости без мышц, костей и всего прочего.

– А! Теперь я понимаю, почему вы заговорили о душе! И чем же займется эта бестелесная субстанция? Будет, как дух Божий, носиться над водами?

– Нет. Будет наблюдать и действовать, получив в ином измерении новое тело. Если там найдется подходящий скелет, плоть и все остальное.

Блейд, ошеломленный, молчал. Наконец, справившись с изумлением, он произнес:

– Но, Джек. Разве можно отделить от тела… гм… душу? И что такое -душа?

– Давайте не будем заниматься теологическими спорами. Я не знаю, что такое душа, и не собираюсь дискутировать на эту тему. Я хочу отделить личность Ричарда Блейда от его бренной плоти – и пересадить в другую, не менее бренную. И я утверждаю, что это получится. Можно назвать объект пересадки душой, можно иначе. Готов спорить, что в таких делах у вас не меньше опыта, чем у меня.

– Помилуй бог! Откуда же?

– Ричард, Ричард… – Хейдж укоризненно покачал головой. – Вспомните Уренир, Тарн… особенно Тарн, ваше третье путешествие…

Блейд вздрогнул. На миг перед его глазами мелькнула тусклая бескрайняя равнина под затянутым серой дымкой небом, шпили и башни сказочного города, огромный дворец… и он сам, невидимо парящий над улицами, над площадями и деревьями, над струями фонтанов и толпами странных существ – бесплотная, но мыслящая топографическая проекция, извлеченная из тела дьявольскими приборами ньютеров… Да, он вспомнил! То, что говорил Хейдж, было возможно!

Американец внимательно наблюдал за ним.

– Я знал, что вы поверите и поймете, Дик. Все эти авантюры в мирах иных сделали вас весьма восприимчивым к новым идеям. Я с ужасом вспоминаю времена правления Дж. Такого упрямого старого осла я не…

Недовольно поморщившись, Блейд поднял ладонь.

– Джек, об отставниках ничего, кроме хорошего…

– Да, да, простите… Итак, Ричард, кроме главной мысли, я хочу подкинуть вам еще пару соображений. – Словно по волшебству, в его пальцах возникла сигарета; миг – ее кончик затлел. Скривив губы, Хейдж выпустил струю дыма налево, потом – направо, так что перед его подвижной физиономией повисла сизая прозрачная буква "V". – Соображение первое. Путь, которым шел Лейтон – и мы с вами – имеет один существенный недостаток. Только подумайте, Дик – создана превосходная машина… найден уникальный испытатель… И чем мы занимаемся после этого? Двадцать лет безуспешно ищем дублеров Ричарда Блейда! Вспомните этих несчастных! Братьев Ренсомов, Карса Коулсона, Эдну Силверберг, Джорджа 0'Флешнагана наконец!

Взгляд Блейда стал угрюмым. Да, бедняжке Эдне и этим парням не повезло, сильно не повезло… Правда, Коулсона и Ренсомов как-то удалось вытащить, но прибыли они домой в совершенно невменяемом состоянии. А Эдна и Джордж исчезли. Джорджа ему было особенно жаль; он сам готовил его к роли дублера и проводил в путь лет двадцать назад… Или пятнадцать? Как бы то ни было, Джордж пропал… Лишь единственный человек перенес компьютерную трансформацию безболезненно и имел все шансы вернуться – русский агент Григорий Петрошанский, точная копия самого Блейда. И сам Блейд зарезал его в стране моуков, во время экспедиции в Сарму.

Хейдж тем временем продолжал свои пылкие речи.

– Все пропали, все! Какая нелепость! И в результате мы не нашли никого, хотя я уверен, что дюжина-другая суперменов вроде вас, Дик, проживает где-то на нашем шарике. Но разве это решает проблему?

Он многозначительно уставился на гостя, помахивая сигаретой и щедро посыпая пеплом свой халат.

– Вопрос надо ставить иначе, совершенно иначе! Мы должны научиться переправлять в Измерение Икс любого человека! И с полной гарантией возвращать обратно – хотя бы через секунду! Я думаю, за это время каждый сумеет сохранить в целости свою шкуру.

Он раздавил в пепельнице окурок. Блейд задумчиво разглядывал техасца. Да, с каждым годом тот все больше напоминал старого Лейтона. Взять, например, это движение руки… такое характерное…

– Теперь – второе. Лейтон сконструировал компьютер, позволяющий перемещаться в иной темпоральный поток. Это, однако, – функция, а не первопричина; главное же то, что наша установка позволяет манипулировать с человеческим мозгом. В случае одних манипуляций мы отправляем в мир иной разум человека вместе с плотью и кровью; в случае других – предварительно их разделяем. Об этом догадывался еще Лейтон… и не только догадывался. Ну, что скажете, Дик?

Блейд полез за сигаретами.

– Я скажу, что пора выпить и слегка расслабиться.

Американец рассмеялся и полез в стол за бурбоном. Когда с виски было покончено, Блейд сказал:

– Теперь – конкретно, Джек. Что вы предлагаете?

– Как я говорил, идея была ясна еще Лейтону. Однако возникла пара щекотливых вопросов. Понимаете, одно дело, если я всажу свой разум – или душу – в тело Ричарда Блейда… или иного потенциального носителя, которого смогу заманить в лабораторию и сунуть под колпак своей установки. И совсем другое – отправить себя или вас без адреса… туда, где в финишной точке перехода не подготовлен принимающий объект. Мы могли бы хоть сейчас сгонять в Южную Африку, Дик, но представьте, что вы очнетесь в теле готтентота, а я стану…

– Гиеной, мой друг, отвратительной, насквозь прокуренной гиеной!

Хейдж рассмеялся и сунул обратно в пачку незажженную сигарету.

– Да, возможно и такое! Словом, несколько лет я бился над процедурой насильственного внедрения нашего посланца в подобающую плоть – там, куда мы зашлем его бестелесную сущность. И теперь эта проблема решена! Неделю назад я ввел в компьютер все программы и проверил их на моделях.

Блейд задумчиво катал в ладонях рюмку из-под виски. Похоже, он мог собираться в путь.

– Джек, что означает на практике это «насильственное внедрение»?

– Компьютер перебросит вас в… э-э-э… в объект, наиболее близкий к вам по психофизиологическим показателям. Уверен, это будет достойная личность.

– И долго придется искать такое чудо?

– Вот в этом-то весь фокус! Никаких поисков – вы окажетесь в нужном теле автоматически. Вспомните, Дик, чему вас учили на лекциях по химии в Оксфорде. Принцип Ле Шателье – каждый процесс идет таким образом, чтобы затраченная или выделенная энергия была минимальна. При соблюдении определенных условий – их-то я и пытался найти! – великий принцип минимума энергии работает и в нашем случае. Образно говоря, чем больше похож на вас объект, тем легче вам его инфицировать – сравнительно с миллионами прочих обитателей того мира, которым мы решили заняться. Трах, бах – и вы уже сидите в теле местного Ричарда Блейда, героя и супермена! Не исключаю даже внешнего сходства.