Текст книги "Феномен колдовства в Средневековье"

Автор книги: Джеффри Бартон Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Народное ведовство и ересь (1140–1230 гг.)

Сосредоточившись на приравнивании ведовства к ереси, Генри Ли преувеличил тенденцию к снижению числа случаев ведовства в середине и конце Средних веков[216]216
  Ibid. P. 422.


[Закрыть]. На самом деле в течение этого периода было много судебных процессов над малефиками – процессов, в которых почти не встречались обвинения в ведовстве.

С 1140 по 1230 год еретическое движение, известное как катаризм, оказало наибольшее влияние на демонологию и ведовство. Внутреннее сходство катаризма и христианства объясняет успех первого среди западноевропейских христиан. Персидский дуализм с его борьбой между духами добра и зла и греческий дуализм с его противопоставлением духовного материальному объединились, оказав влияние на еврейскую и христианскую мысль в I веке нашей эры. Из этой связи возник как еретический дуализм, так и сильный дуалистический элемент в ортодоксальном христианстве.

До XII века основная идея западного дуализма была заложена в самом ортодоксальном христианстве, проявляясь 1) в вере в то, что реальность божьего мира превосходит реальность материального; 2) в определенном недоверии – у некоторых авторов доходящем до крайнего отвращения – к плоти в противоположность духу; 3) в различных степенях аскетизма, нацеленных на то, чтобы освободить дух от чрезмерной заботы о теле. Иногда эти идеи утрировались под гностическим влиянием, как у последователей Присциллиана в V и VI веках, или же преувеличивались по причине реформистского энтузиазма, что было свойственно для большинства ересей до 1140 года[217]217
  Russell J. B. Dissent and Reform… P. 188–192.


[Закрыть].

Реформистское преувеличение дуалистических тенденций в ортодоксальном христианстве подготовило почву для появления восточного дуализма в 1140-х годах.[218]218
  Ibid. P. 192–229; Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 26–50. В книге Уейкфилда можно найти лучший краткий обзор истории распространения идей катаров.


[Закрыть] В то время смягченный дуализм, считающий, что Сатана, хотя и чрезвычайно могущественный, был тем не менее творением Бога, укрепился на юге Франции и вдоль Рейна: возможно, он был завезен крестоносцами, возвращавшимися из Святой Земли. К 1150 году мягкий дуализм постепенно вытеснялся абсолютным дуализмом, утверждавшим, что Сатана существовал до сотворения Вселенной. Но уже к 1170 году при содействии богомильских[219]219
  Богомилы – антиклерикальное движение в X–XV веках, появилось на территории Балкан. Названо по имени болгарского религиозного деятеля X века Богомила. В Средние века богомильство распространилось по всей Европе, получив разные названия: манихеи, мессалиане, евхиты, альбигойцы, катары и т. д. – Прим. пер.


[Закрыть] миссионеров из Болгарии, обосновавшихся на юге Франции и Италии, идеи абсолютного дуализма стали главенствующими. К началу следующего столетия широкое распространение катарская ересь получила в Ломбардии, Рейнской области и особенно на юге Франции.

Привлекательность катаризма для людей всех званий и сословий была настолько велика, что Церковь считала его такой же серьезной угрозой, как ислам, и при содействии короля и знати северной Франции папа Иннокентий III в 1208 году начал крестовый поход против альбигойцев, как называли катаристов южной Франции. К 1230 году альбигойцы были повержены.

Развитие идей дуализма[220]220
  Линии влияния, показанные здесь, чрезвычайно схематизированы, и отношения между этими расплывчато определенными системами были гораздо более сложными. Гностицизм и, вероятно, манихейство оказали влияние на более поздние дуалистические секты, среди которых были павликиане из Малой Азии, богомилы из Болгарии и патарены из Иллирии, но линии родства между этими группами никогда не были четко установлены. – Прим. авт.


[Закрыть]

Катаризм продолжил существовать и после крестового похода, но он был еще более ослаблен инквизицией, которая по пятам следовала за крестоносцами. На протяжении XIV и XV веков продолжали, однако, существовать изолированные очаги катаризма, иногда тесно связанные с ведовством, а последнее упоминание об активном катаризме (до его сознательного возрождения в XX веке) относится к XVI веку.

Многие из основополагающих доктрин катарского учения способствовали развитию ведовства[221]221
  Тесная связь между ведовством и катаризмом демонстрируется производным словом «gazarus», которое в XIV и XV вв. обычно использовалось для обозначения ведьмы. Борст (сc. 241–242), приводит около дюжины примеров использования «gazarus» или сходных форм в XIII и XIV вв.


[Закрыть]. Дух Зла (будь то творение Бога, как учили умеренные дуалисты, или существо, совечное Богу, как утверждали абсолютные дуалисты) создал материальный мир, чтобы поймать дух в ловушку материи. Он заключил человеческую душу в клетку из плоти. Создатель мира, Бог Ветхого Завета, есть владыка материи, Князь мира сего и дьявол. Все персонажи Ветхого Завета и Иоанн Креститель из Нового Завета суть демоны. Христос был чистым духом, ниспосланным благим Богом в этот мир, чтобы научить человека, как вырваться из сковывающей его материи. Практикуя катаризм, человек мог бы следовать учению Христа и таким образом освободить себя, но католическая церковь была создана дьяволом для того, чтобы вводить людей в заблуждение. Худшим грехом было деторождение, поскольку зачатие ребенка заключало душу в плоть. Так как Христос был чистым духом, он не страдал на кресте, и кресту нельзя было поклоняться; поскольку евхаристия и крещение используют материальные субстанции, они также осуждались.

Катары отвергли все католические таинства, заменив их собственными ритуалами. Их главным таинством было «утешение», когда с помощью возложения рук виновного очищали от всякого греха и всякой вины. Ритуал можно было проводить только один раз в жизни для каждого человека, за исключением особых случаев. Только те, кто в полной мере прошел обучение религии и доказал свою добродетельность, получали «утешение» в середине жизни (другие получали его на смертном одре), и впоследствии они были известны как perfecti, т. е. те, кто посвятил себя жизни без греха. Тех, кто еще не получил «утешения», называли credentes (верующими), и их призывали практиковать аскезу, пока они тоже не станут достойными. На деле же, однако, некоторые credentes предпочитали развратный образ жизни в надежде, что «утешение», которое они получат позже, освободит их от чувства вины.

На первый взгляд трудно понять, как движение катаров, которые боялись и ненавидели дьявола даже больше, чем католики, могло иметь какое-либо отношение к ведовству. И все же прочная связь существовала. Именно с тех пор, как учение катаризма появилось в Западной Европе, у властей значительно возрос интерес к ведовству. Хотя катаризм достиг пика распространения в начале XIII века, а феномен ведовства начал приобретать масштабы эпидемии только столетие спустя, инквизиция использовала те же обвинения против ведьм, какие выдвигала против катаров. Именно на тех территориях – в Нидерландах, Германии, Франции и северной Италии, – где катаризм имел наибольшее влияние, ведовство было более всего распространено. В Испании, Скандинавии и южной Италии, где катаризм был слаб, ведовство тоже не получило большого распространения.

Подобные внешние связи сами по себе не являются убедительным доказательством, но они подкрепляются внутренними соображениями, в первую очередь тем обстоятельством, что катаризм усилил и выдвинул на первый план определенные идеи, уже существовавшие, хотя и менее заметные, в ортодоксальном христианстве. Наиболее важным из таких соображений является следующее: катары учили, что Бог этого мира зол – он и есть дьявол. Истинный добрый Бог – это властитель духа, и он скрыт от наших душ, поскольку они заключены в материю. Если дьявол действительно является владыкой мира, его силы почти сопоставимы с силами Бога и его присутствие ощущается везде и во всем, и многие предпочтут умилостивлять такую силу и поклоняться ей, а не решительно бороться с ней почти со сверхчеловеческим аскетизмом, как perfecti. Язычники всегда умиротворяли темные и хтонические силы, поклоняясь им, и не было никаких причин, по которым средневековые люди под влиянием катаризма не должны были делать то же самое. Более того, если бы кто-то принял отождествление дьявола с Богом Ветхого Завета, но был воспитан как христианин, чтобы поклоняться этому Богу, он оказался бы вынужден признать, что поклоняется дьяволу. Великое противостояние Бога и Сатаны произвело впечатление на многих, и некоторые забыли, что катаризм обещал окончательную победу Бога, и вместо этого встали на сторону Сатаны.

Такая логика, искажающая учение как катаров, так и католиков, нашла отражение в изложении катарского вероучения, составленном около 1208–1213 годах. Некоторые еретики утверждали, что «…злой Бог существует без начала и без конца и правит такими же многочисленными и обширными землями, небесами, людьми и существами, как и добрый Бог. Этот мир, говорят они, никогда не исчезнет и не станет безлюдным. <…> Сам Бог, говорят они, имеет двух жен, Коллам и Колибам, и от них Он произвел на свет сыновей и дочерей, как это делают люди. Посему некоторые не видят греха в том, чтобы целовать и обнимать друг друга или даже ложиться друг с другом во время соития, и никто не считает грехом совершать подобное за плату. <…> [Они] ожидают воскрешения, которое случится, как они говорят, в земле живых, и тогда они с помощью оружия вернут свое наследие. До тех же пор, как они говорят, он будут владеть землей, в которой царствует злой дух, носить овечьи шкуры, вкушать земные блага и не уйдут, покуда весь Израиль не будет спасен»[222]222
  Перевод Уейкфилда в Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 230–235. Оригинальный текст приведен в: Dondaine A. Durand de Huesca et la polémique anti-cathare // Archivum fratrum praedicatorum. Vol. XXIX. 1959. P. 268–271.


[Закрыть].

Те черты сходства, которые ортодоксальные противники ереси усматривали между ересью и ведовством, теперь оказались перенесены на движение катаров: прежде всего, это были осквернение креста и таинств, каннибализм, тайные ночные сборища, отречение от Христа и оргии. Святой Августин («О природе блага», XLVIII, 47) писал, что манихеи поедали своих младенцев, чтобы освободить их души от плоти.

Наконец, самым важным объединяющим элементом между ведовством и катаризмом стала идеология. Культурная революция того периода привела к возникновению того, что Ладнер называет «эрос»: стремления человека более чем когда-либо были сосредоточены на материальных удовольствиях, будь то сексуальные желания или денежная прибыль[223]223
  Ladner G. Homo Viator: Medieval Ideas on Alienation and Order // Speculum. Vol. XLII. 1967. P. 233–259.


[Закрыть]. Эти стремления вступили в противоречие с традиционными христианскими ценностями и вызвали состояние психологического диссонанса, приведшее к повсеместному отчуждению людей от Церкви. В какой-то степени эти стремления можно было сублимировать, и вступление в орден францисканцев и подобные им ортодоксальные реформаторские движения могло помочь их канализировать. Но та же самая сила, что привела к созданию новых монашеских орденов, стала и причиной появления флагеллантов, еретиков и ведьм. Ладнер утверждает, что отчуждение, вызванное эросом, отличалось от отчуждения, характерного для раннего Средневековья, когда человек чувствовал себя отчужденным от Бога или сознательно отчуждал себя от мира ради Бога. Теперь человек чувствовал себя отчужденным от человека, от установленных человеком институтов и в особенности – от Церкви. Поэзия вагантов, светская литература, куртуазная любовь, низовое или даже ученое вольнодумство – все это создавало среду, в которой могло процветать вольнодумство идеологическое, в таких, например, формах, как ересь и ведовство.

Недовольство Церковью выражалось по-разному. Во время понтификата Александра III (1159–1181) священник из Аквилейской епархии был отстранен от должности на два года за вызов демона[224]224
  Rigord, Gesta Philippi Augusti, Francorum Regis, descripta á magistra Rigirdo, ipsius Regis chronographo, publiées par Michel-Jean-Joseph Brial // Recueil des Historiens des Gaules et de la France. Vol. 17. P., 1818. P. 38.


[Закрыть]. Около 1175 года Цезарий писал о еретиках в Вероне, которые собрались в большом подземном зале, чтобы послушать богохульную проповедь, погасить огни и устроить оргию, что явно соответствует былым обвинениям, восходящим к судебному процессу в Орлеане в 1022 году[225]225
  Dialogus Miraculorum, I, 352.


[Закрыть].

В источниках уже тогда прослеживалась странная связь между вальденсами и ведьмами. Алан Лилльский обвинил вальденсов, чья ересь заключалась в чрезмерном аскетизме, в «невоздержанности… ибо на своих собраниях они предаются обжорству и другим излишествам»[226]226
  Alanus ab Insulis. Dе fide catholica contra haereticos sui temporis // MPL, CCX, 377–380; перевод Уэйкфилда в Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 219–220.


[Закрыть]. Аналогичные обвинения были выдвинуты против вальденсов в трактате, авторство которого приписывается Давиду Аугсбургскому[227]227
  Tractatus de haeresi pauperum de Lugduno auctore anonymo // Martene E., Durand U. Thesaurus novus anecdotorum. 5 vol. P., 1717. Vol. V. P., 1781–1782. См. Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 637; Dictionnaire de théologie catholique. 15 vol. P., 1924–1950. Vol. IX. P. 1047; Hansen J. Zauberwahn… S. 232–233; Preger W. Der Traktat des David von Augsburg über die Waldesier // Abhandlungen der historischen Classe der königlich bayerischen Akademie der Wissenschaften. Bd. XIV. 1878. Bd. 181–235 (на с. 211 содержится раздел De Adoratione Luciferi); Dondaine A. Op. cit. P. 93–94; 104–105; 180–183.


[Закрыть]. Вальденсы, пишет Давид, тайно собираются по ночам и беспрепятственно совершают свои злокозненные ритуалы, пока другие спят. Другие преступления, в которых обычно обвиняли вальденсов, такие как целование кошек или лягушек (первый намек на osculum infame – «срамной поцелуй», который позднее станет одним из основных обвинений против ведьм), призвание дьявола и прелюбодеяние во время оргии с погашенными факелами, вызывали сомнения у Давида. Эти обвинения, отмечал он, обычно выдвигались против последователей катарской ереси и не могут в собственном смысле приписываться другим сектам.

Из всех обвинений, связывающих ведовство с катаризмом, обвинение в распутстве является наиболее распространенным. Катары отвергали это обвинение, и по крайней мере один ортодоксальный автор соглашался с ними. Около 1240 года францисканский монах по имени Джеймс Капелли писал: «Слухи о блуде, который, как говорят, повально распространен среди них, в высшей степени ложны. Ибо это правда, что раз в месяц, днем или ночью, чтобы избежать сплетен со стороны людей, мужчины и женщины встречаются вместе, не для блуда, как некоторые лживо говорят, а для того, чтобы услышать проповедь и исповедоваться. <…> Народная молва несправедливо клеймит их многочисленными злонамеренными обвинениями в богохульстве, веря тем, кто говорит, что они совершают множество постыдных и ужасных деяний, в которых на самом деле они невиновны»[228]228
  Перевод Уэйкфилда в Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 305–306.


[Закрыть].

Большинство современных историков согласились с Джеймсом и отвергли обвинение как необоснованное, несмотря на то что источники почти единодушно поддерживают его. В последнее время некоторые начали пересматривать свое мнение. Появились свидетельства того, что многие ранние дуалистические и гностические секты поощряли распутство. Нюгрен даже утверждал, что некоторые обвинения ранних христиан в распутстве со стороны язычников-римлян, возможно, были справедливы если не в отношении обычных верующих, то в отношении христиан-гностиков. Антуан Донден и Эрнст Вернер согласно утверждали, что нельзя отвергать надежные в прочих отношениях средневековые источники, и Вернер доказал, что богемские адамиты XIV и XV веков действительно практиковали аморальные вещи. Готфрид Кох, который, как и Вернер, является одним из лучших марксистских историков средневековой ереси, предполагает, что распутство естественным образом проистекает из презрения дуализма к материи: презирая материю и плотские удовольствия, человек либо полностью отвергает их, либо предается им беспорядочно. Если тело не заслуживает уважения, то и сексуальная распущенность становится чем-то несущественным[229]229
  Подробное обсуждение проблемы либертинизма см. в Koch G. Frauenfrage und Ketzertum im Mittelalter: Die Frauenbewegung im Rahmen des Katharismus und des Waldensertums und ihre sozialen Wurzeln (12. – 14. Jahrhundert). B., 1962. S. 113–121. См. также Schmithals W. Die Gnosis in Korinth: Eine Untersuchung zu den Korintherbriefen. Göttingen, 1965; Jonas H. The Gnostic Religion. Boston, 1958; Nygren A. Agape and Eros / trans. by Ph. S. Watson. Philadelphia, 1953; Büttner Th., Werner E. Circumcellionen und Adamiten. B., 1959. S. 73–134; Dondaine A. Nouvelles sources de l’histoire doctrinale du néomanicheisme au Moyen âge // Revue des sciences philosophiques et théologiques. Vol. XXVIII. 1939. P. 465–488. Кох полагает (с. 116), что беспорядочные половые сношения, которым на оргиях предавались члены различных общественных классов, порождали чувство товарищества, ломавшее недемократические классовые барьеры.


[Закрыть].

Либертинизм – это черта, которая действительно связывала катаров с позднейшими антиномианскими сектами. Вернер утверждал, что дуализм и пантеизм отнюдь не противоположны, а имеют одну и ту же основную религиозную мотивацию: «Освобождение от оков мирской неправедности и неполноценности, чтобы достичь божественной чистоты. <…> Распущенность – это самый верный способ выступить против стандартов этого мира и наглядно продемонстрировать святость сектантов. Подлинный смысл разрыва еретической общины с ветхим эоном лучше всего виден в либертинизме, проистекавшем из этого разрыва. Такие действия, как осквернение алтаря, которые старшее поколение считало богохульством, еретики рассматривали как признак начала новой эры»[230]230
  Büttner Th., Werner E. Op. cit. S. 98, 110–111, 131.


[Закрыть].

Большое значение идеалам духовной свободы придавали Иоанн Солсберийский и другие мыслители XII века. Акцент на «законе любви» способствовал возникновению мистицизма и милленаризма, а также, до определенной степени, антиномизма. Этот вид либертинизма вовсе не произошел от похоти, а стал прямым следствием дуалистического, пантеистического и даже ортодоксального христианского стремления к освобождению от этого мира. Если это так, то тем более вероятно, что обвинения в распутстве, выдвигавшиеся против еретиков, были в значительной степени справедливы. Курце утверждал, что даже топосы – клише – могут содержать «зерно исторической индивидуальности». Все мифы в том или ином смысле правдивы; вопрос в том, почему именно одни, а не другие из них получили такое распространение[231]231
  Kurze D. Zur Ketzergeschichte der Mark Brandenburg und Pommerns vonehmlich im 14. Jahrhundert: Luziferianer, Putzkeller, und Waldenser // Jahrbuch für Geschichte Mittel– und Ostdeutschlands. Bd. XVI–XVII. 1968. S. 53.


[Закрыть].

В любом случае распутное поведение, приписываемое катарам, легко переносилось на ведьм. Около 1150 года Готфрид Оксерский писал, что катары проповедовали свободу половых отношений, а в 1157 году Реймсский собор осудил оргии еретиков. Около 1180 года Иоахим Флорский, описывая еретиков, которых он называл патаренами[232]232
  Ересь патаренов произошла из религиозного движения XI века «Патария» в городах на севере Италии. Движение получило название в честь миланского квартала старьевщиков – Pataria, – который был его центром. К 80-м годам XI столетия движение было подавлено. Патарены состояли из обедневших слоев городского населения северной Италии и были одной из ветвей движения катаров. Они возмущались вымогательствами церковников, тем, что они покупали себе сан или вели дела, которые не подобает вести представителям церкви. Патарены инициировали восстания в Милане. – Прим. авт.


[Закрыть], говорит, что они устраивали оргии, и это суждение о патаренах около 1182 года подтверждает Вальтер Мап[233]233
  Godefridus Altissiodorensis. Super Apocalypsim / ed. Jean Leclercq // Analecta monastica. 2d ser. (Studia Anselmania, no. 131) R., 1953. P. 196–197; Leclercq J. Les écrits de Geoffroy d’Auxerre // Revue Bénédictine. Vol. LXII. 1952. P. 274–291; Russell J. B. Dissent and Reform… P. 208; Joachim. Espositio in Apocalypsim Venice, 1527; Dictionnaire de théologie catholique… Vol. IX. P. 1046–1047. To, что патарины, или, как их иногда называли, публиканы, отождествлялись с катарами и ведьмами, видно по фразе из эдикта Отгона IV 1210 г., опубликованного в Muratori L. A. Rerum Italicarum Scriptores. 25 vol. Milan, 1723–1751. Vol. V. P. 89 «Патурены или Газары» (Pathurenos sive Gazaros). Происхождение такого использования слова «патарин» неизвестно: его источником могут быть флорентийские патарины XI в., реформаторы, которых их враги обвиняли в ереси, или от патаренов, как называли богомилов иллирийского побережья. Walter Map. De nugis curialium / trans. by J. E. Lloyd, ed. by E. S. Hartland. L., 1923. P. 57–59. См. перевод в Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 254–256. См. также Hansen J. Zauberwahn… S. 228–229.


[Закрыть]. Сектанты, утверждал Мап, гасили огни и после непристойного ритуала вступали в беспорядочные половые связи, каждый со своим соседом. Алан Лилльский связывает дуализм с безнравственностью. Дуалисты считают, пишет он, что человек должен использовать все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы очистить себя от всего земного или дьявольского, тяготеющего над ним. Чтобы освободиться от заботы о теле, они вступают в беспорядочные половые связи. Таким образом, как и утверждал Готфрид Кох, дуалисты подвергали тело поруганию, чтобы показать свое презрение к нему, и неприязнь катаров к браку была не только результатом их страха перед заточением души в теле, но и следствием того, что брак предполагал уважительное отношение к телу[234]234
  De fide catholica contra haereticos sui temporis, cap. 62–62 // MPL, CCX, 365. Hansen J. Zauberwahn… S. 229. Другими свидетельствами сексуальной аморальности катаров этого периода могут служить показания еретиков, обращенных легатом Генрихом Альбанским (см. его письмо 1181 г. в MPL, CCIV, 235 и далее); материалы хроники Жоффруа из Вижуа см. в Recueil, XII, 448; а также анонимный фрагмент, датируемый приблизительно 1200 г., опубликованный у Якоба Грецера (Opera Omnia. 17 vol. Regensburg, 1734–1741. Vol. XIIb. P. 96).


[Закрыть].

В 1150-х или 1160-х годах еретики в Германии совершали исключительно странные ритуалы. На рассвете, в полдень и вечером эти еретики совершали торжественное жертвоприношение дьяволу, которого они якобы называли Бельфегор (языческий бог любви и плодородия, фигурирующий в Ветхом Завете). В его честь они устраивали пиры, все участники которых, погасив факелы, вступали в кровосмесительные связи. В сочельник, когда христиане отмечали рождение Христа, еретики совершали обряды, высмеивавшие торжественность праздника. Жрец их культа, насмехаясь над христианским поцелуем мира, прикасался голым задом к алтарю. Жертвы для ритуала были осквернены человеческой спермой. Летописец сам видел в Регенсбурге епископскую часовню, оскверненную этим богохульным культом. Хайзиг утверждает, что это гностический культ василидского происхождения и что еретики, должно быть, отождествляли свою сперму с Подателем Жизни, то есть со Святым Духом, которого некоторые ранние христиане отождествляли с logos spermatikos[235]235
  Logos spermatikos – генеративный принцип Вселенной, который создает и забирает обратно. – Прим. пер.


[Закрыть] неоплатоников. Маловероятно, что секта действительно была гностической, поскольку нигде больше в средневековой Европе нет свидетельств подобной практики. Вероятно, Герхо, опираясь на свое детальное знание трудов Августина, несколько приукрасил слухи о группе, которая придерживалась идей катарского либертинизма[236]236
  Герхох из Рейхерсберга; Heisig K. Eine gnostische Sekte im abendländischen Mittelalter // Zeitschrift für Religions– und Geistesgeschichte. Bd. XVI. 1964. S. 271–274. Представление о причащении спермой восходит к Августину. См. бл. Августин, De Haeresibus / ed. L. G. Müller Washington D. C., 1956. P. 89. Посвященный манихей «съедает подобие причастия, окропленное человеческим семенем, чтобы освободить божественную сущность даже оттуда, как она освобождается из иной пищи, которую они вкушают» (бл. Августин описал их представления о том, что, вкушая пищу, они высвобождают содержащийся в них дух из плоти). Позже Августин описывает отвратительный обычай, заключавшийся в том, что под совокупляющейся парой рассыпали муку, из которой затем готовили тесто (с. 91).


[Закрыть].

Помимо распутного поведения, наиболее распространенной чертой ведьм, приписываемой катарам, было их поклонение дьяволу. По утверждению Ральфа Арденского, манихеи из Аженуа верили, что дьявол был архитектором материального мира, они втайне поклонялись ему как создателю своих тел[237]237
  В своей проповеди на восьмое воскресенье после Троицы, написанной где-то во второй половине XII в., MPL, CLV, 2011.


[Закрыть]. Одна из наиболее любопытных средневековых историй о ереси случилась в Реймсе в 1176–1180 годах. Красивый молодой священник сделал предложение крестьянской девушке, и, когда она отказала ему на том основании, что считала грехом терять свою девственную чистоту, девушку обвинили в том, что она состоит в группе еретиков-катаров, действовавшей в городе. Члены этой группы верили, что падший ангел по имени Люзабель был творцом мира и имел власть над всем сущим. Еретики собирались в подземных пещерах, приносили жертвы Люциферу и совершали святотатственные обряды. История также включает в себя одно из первых упоминаний о конкретных связях ереси с ночными полетами ведьм: целомудренная девушка, которая, кстати, была в конце концов отправлена на костер как еретичка, призналась, что ее ввела в заблуждение некая старуха, которую также привели в суд и предъявили обвинения. Однако у них не вышло подвергнуть ее справедливому наказанию, потому что, когда старуху схватили, чтобы подготовить к казни, она достала из-за пазухи клубок ниток и, держась за один конец, выбросила клубок в окно, громко крикнув: «Лови!» Тотчас же она взлетела в воздух и вылетела в окно, и больше старуху никто не видел. Несомненно, как утверждает Ральф Коггсхолльский, такое невозможно совершить без помощи демонов[238]238
  Radulphus de Goggeshall. Chronicon Anglicanum (Rolls Ser., LXVI). L., 1875. P. 121–125; Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 251–254.


[Закрыть].

Еретики, о которых пишет Вальтер Мап, поклонялись дьяволу сразу после того, как гасли факелы, и перед тем, как предаться сексуальным утехам. Именно в этом рассказе Мапа, датируемом примерно 1182 годом, встречается точное упоминание о срамном поцелуе:

«Когда начинается ночной дозор, когда ворота, двери и окна запираются, они сидят в тишине, ждут в своих синагогах, и черный кот невероятных размеров спускается по веревке, которая висит посреди их собрания. Как только он появляется, они гасят свет. Они не поют гимны и не декламируют их отчетливо, а напевают их сквозь стиснутые зубы, с трудом пробираются к тому месту, где они видели своего господина. Найдя его, они начинают его целовать, тем более униженно, чем больше они распаляются от неистовых поцелуев, – некоторые целуют его ноги, другие – под хвостом, но большинство целуют в интимных местах»[239]239
  Перевод Уолтера Уэйкфилда в Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 254.


[Закрыть].

Эта история имеет большое значение, поскольку это первый раз, когда шабаши ведьм были названы «синагогами», и один из первых случаев, когда дьявол предстал перед последователями в образе кота. Также утверждалось, что эти еретики обращали в свою веру невинных людей, подавая им заколдованную пищу, которая обращала их в еретическую веру. Мап поучает своих читателей, рассказывая им историю о дворянине из региона близ Вьены, который, чтобы защитить себя, носил с собой немного освященной соли, используемой для крещения. Собственный племянник попытался заманить его в ловушку с помощью демонической пищи, но праведный дворянин защитил себя, посыпав солью сочные блюда, которые тотчас же превратились в кроличий помет[240]240
  Похожую историю о дворянине из Маастрихта несколько раньше, около 1160 г., рассказал Альберик из Труа-Фонтена в своей «Хронике», MGH SS, XXIII, 845. Три демона в облике фей заманили дворянина к столу, уставленному великолепными яствами. Будучи предупрежден своим епископом, дворянин сотворил над блюдами крестное знамение, после чего он увидел, что это было на самом деле: «Различные экскременты, человеческие, свиные, ослиные, и другая грязь; прекрасное вино превратилось в мочу».


[Закрыть].

Подобно еретикам Вальтера Мапа катары Алана Лилльского поклонялись дьяволу в образе кота, чей зад они целовали. Алан предлагает нам одну из самых забавных ложных этимологий того времени: он предполагает, что название «катары» могло происходить от слова «cattus» (кошка), в честь животного, которому они поклонялись[241]241
  Он предлагает два других, одинаково ошибочных объяснения – от «catha», «поток», и от «castus», поскольку они притворяются целомудренными.


[Закрыть].

Предполагалось, что катары, как ведьмы и большинство еретиков, проводили тайные встречи, зачастую в пещерах[242]242
  Так было у кёльнских катаров в 1163 г. Russell J. B. Dissent and Reform… P. 222; Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 243–244.


[Закрыть]. До XII века у подобных сборищ не было конкретного названия, но теперь – как у Вальтера Мапа, так и у Иоахима Флорского – еретики собираются в «синагогах». К XIV веку понятие стало общепринятым для обозначения сборищ ведьм и использовалось до середины XV века, пока в обиход не вошло понятие «шабаш». Использование любого понятия в этом контексте свидетельствует о возросших антиеврейских настроениях позднего Средневековья, и, возможно, абсурдные истории о еврейских ритуальных жертвоприношениях христианских детей во многом способствовали возрождению старого предания о кровососущих стригах, в котором рассказывалось об их каннибализме и воровстве детей[243]243
  См. другую точку зрения в Wakefield W., Evans A. P. Op. cit. P. 728, n. 10.


[Закрыть].

Таким образом, век деятельности катаров и растущая популярность историй о поклонении дьяволу дополнили представления о ведовстве образами срамного поцелуя, синагоги и ритуального поклонения дьяволу в самых разных формах. Это добавило новые черты понятиям ритуального убийства, ведовского полета и оргии. Важнее всего, что это подтвердило взаимосвязь между ересью и ведовством, которая получила дальнейшее развитие в последующие столетия.