Текст книги "Вдогонку за Солнцем"

Автор книги: Джеффри Алан Лэндис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

ДЖЕФФРИ ЛЭНДИС
Вдогонку за Солнцем

У пилотов есть поговорка: если выжил после посадки, значит, посадка прошла успешно. Наверное, Санджив сумел бы посадить корабль лучше, будь он жив: Но Триш сделала все возможное. В сложившихся обстоятельствах посадка оказалась гораздо удачнее, чем она смела надеяться.

Титановые стойки толщиной с карандаш не были рассчитаны на такую нагрузку при приземлении. Стенки, тонкие, словно лист бумаги, под давлением выгнулись и треснули, обломки разлетелись в вакууме на километр и осели на поверхность Луны. За мгновение до столкновения Триш вспомнила, что нужно опорожнить балластные отсеки. Взрыва не последовало, но, как бы мягко ни прошла посадка, космический корабль «Лунная тень» все равно не мог уцелеть. В зловещей тишине его хрупкий корпус смялся и лопнул, словно консервная банка.

Командный модуль оторвало от основной части корабля, обломок отлетел к кратеру. Когда он замер, Триш отстегнула ремни, удерживающие ее в кресле пилота, и медленно поплыла к потолку. Справившись с непривычной гравитацией, она нашла уцелевшую систему для выхода в открытый космос, присоединила ее к скафандру и выползла на солнечный свет через дыру с неровными краями – совсем недавно здесь начинался жилой отсек.

Выбравшись на серую лунную поверхность, Триш выпрямилась и осмотрелась. Перед ней лежала ее собственная тень, похожая на чернильное пятно в форме причудливо вытянутой человеческой фигуры. Неровный и абсолютно бесплодный ландшафт бесцветен – только серый и черный.

– Величие пустоты, – прошептала Триш.

Солнце зависло точно над горами за спиной, и в его лучах сверкали обломки титана и стали, рассеянные по изрытой кратерами равнине.

Патриция Джей Маллиган осматривала пустынную поверхность Луны и пыталась сдержать слезы.

Сначала самое главное. Триш вытащила из обломков отсека экипажа радио и попробовала включить. Тишина. Что неудивительно: Земли на горизонте не видно, а других космических кораблей поблизости нет.

После недолгих поисков Триш нашла Санджива и Терезу. При пониженной гравитации нести их тела было до нелепости легко. Хоронить незачем. Триш усадила их в нише между двумя валунами, лицом к Солнцу, на запад, туда, где за грядой черных гор была Земля. Девушка попыталась придумать слова, которые оказались бы к месту, но ничего не пришло ей в голову. Ну да ладно; все равно она не знала, как следует провожать в последний путь Санджива.

– Прощай, Санджив. Прощай, Тереза. Как бы мне хотелось… Как бы мне хотелось, чтобы все сложилась иначе. Как жаль… – прошептала Триш. – Да пребудет с вами Господь!

Пришлось отогнать навязчивые мысли о том, что ей и самой вскоре придется присоединиться к ним.

Триш заставила себя собраться. Итак, что бы сделала ее сестра? Выжила. Карен обязательно выжила бы. Во-первых, надо собрать уцелевшие вещи. Триш каким-то чудом осталась жива и невредима. Скафандр прочный и пригодный к использованию. Солнечные батареи питают систему жизнеобеспечения, и, пока светит Солнце, есть и вода, и воздух. Покопавшись в обломках корабля, Триш отыскала множество неповрежденных продовольственных пакетов, так что голод ей не грозит.

Во-вторых, необходимо подать сигнал бедствия. Ближайшая помощь была за горизонтом, за четверть миллиона миль отсюда. Значит, Триш понадобятся остронаправленная антенна и вершина горы, с которой видна Земля.

В компьютере «Лунной тени» были лучшие карты Луны. Теперь их нет. На корабле имелись и другие карты, но где они после крушения? Триш удалось отыскать подробную карту Моря Облаков, но она не нужна. Еще нашлась карта лунных полушарий. Вот это подойдет. Насколько Триш могла судить, она находилась у восточного края Моря Смита. А возвышающаяся поодаль гряда гор, вероятно, отмечала другой край моря, и, если повезет, с ее вершин можно увидеть Землю.

Триш проверила скафандр. Солнечные батареи развернуты полностью, словно огромные стрекозьи крылья. Поворачиваясь к Солнцу, они вспыхивали разными цветами спектра. Удостоверившись, что системы скафандра заряжаются должным образом, Триш отправилась в путь.

При ближайшем рассмотрении гора оказалась не такой крутой, какой выглядела с места крушения. В условиях пониженной гравитации подниматься было едва ли сложнее, чем просто идти по ровной поверхности, хотя двухметровая тарелка антенны мешала Триш удерживать равновесие. Взобравшись на вершину, девушка увидела тоненький голубой серп на горизонте. Горы по другую сторону долины все еще утопали во тьме. Поудобнее пристроив на плече радио, Триш двинулась дальше.

Со следующей горной вершины край земного шара был виден лучше и напоминал бело-голубой мрамор. Триш установила треногу антенны и осторожно подключила питание.

– Говорит астронавт Маллиган с космического корабля «Лунная тень». Крушение. Повторяю, произошло крушение. Кто-нибудь меня слышит?

Триш отпустила кнопку передачи и стала ждать ответа, но услышала лишь мягкий шелест статики от Солнца.

– Говорит астронавт Маллиган с корабля «Лунная тень». Слышит ли меня кто-нибудь? – Она опять отпустила кнопку и прислушалась – «Лунная тень» вызывает помощь. «Лунная тень» вызывает помощь. Произошло крушение.

– «…тень», говорит пульт управления Женевы. Сигнал слабый, но мы вас слышим. Оставайтесь на связи.

Триш облегченно вздохнула. Она даже не заметила, как задержала дыхание.

Через пять минут из-за вращения планеты антенна ока-_# залась вне радиуса действия. И за это время – пока на Земле приходили в себя от удивления, что после катастрофы на «Лунной тени» кто-то остался в живых, – Триш осознала масштабы бедствия. Оказалось, что она прилунилась вблизи границы света и тени, на самом краю освещенной Солнцем стороны Луны. Луна вращается медленно, но неумолимо. Через три дня наступит закат. На Луне нет никакого убежища – места, где можно было бы переждать ночь, длящуюся четырнадцать земных суток. Кислород обеспечивают солнечные батареи, которым нужен свет. Осмотр обломков крушения не дал никаких результатов: не оказалось ни не поврежденных резервуаров, ни батарей, ни средств для пополнения запаса кислорода.

И уж конечно, помощь не подоспеет до наступления ночи.

Слишком много «не».

Триш задумалась, пристально глядя на тонкий голубой серп земного шара, виднеющийся из-за гор на горизонте.

Через несколько минут антенна вошла в диапазон, и радио вновь ожило:

– «Лунная тень», прием! Прием! «Лунная тень», вы слышите меня?

– Говорит «Лунная тень», вас слышу. – Триш отпустила кнопку передачи и в затянувшейся тишине ждала, пока ее слова долетят до Земли.

– Вас понял, «Лунная тень». Сообщаю, что спасательный корабль прибудет через тридцать дней. Сможете столько продержаться?

Триш приняла решение и нажала кнопку передачи:

– Астронавт Маллиган с корабля «Лунная тень». Я дождусь вас. Так или иначе.

Она ждала ответа, но его не последовало. Принимающая антенна не могла выйти из диапазона действия так быстро. Триш осмотрела радиоприемник. Сняв кожух, обнаружила на плате электропитания трещину, вероятно появившуюся в результате крушения, но в целом с виду все было в порядке, никаких поломок. Триш стукнула по рации, следуя первому правилу обращения с электроникой – правилу, придуманному Карен: если что-то не работает, следует по нему стукнуть. Затем вновь настроила антенну, но тщетно. Очевидно, что-то действительно сломалось.

Что сделала бы Карен? Конечно же, не стала бы просто сидеть и ждать смерти. «Поторапливайся, подружка, давай-ка скорей отправляйся в путь. Когда тебя настигнет закат, ты умрешь».

На Земле услышали ее ответ. Ей необходимо верить в то, что услышали и прилетят за ней. Надо всего лишь выжить.

Тащить с собой параболическую антенну слишком обременительно. Триш могла позволить себе только самое необходимое. Если ее догонит закат, кислород закончится. Она оставила радио и двинулась в путь.

Командир корабля пристально смотрел на результаты рентгеноскопии двигателя. Четыре утра. Этой ночью поспать больше не удастся: в шесть нужно лететь в Вашингтон, отчитываться перед Конгрессом.

– Решение за вами, капитан, – напомнил о себе бортмеханик. – Рентгеноскопия не выявила никаких дефектов, но они могут оказаться скрытыми. При заданных параметрах полета от двигателей не потребуется сто двадцать, так что, даже если и есть какое-то повреждение, лопасти все рано должны выдержать.

– И сколько времени мы потеряем, если возьмемся перепроверять двигатели?

– Если все в порядке, потеряем день. Если нет – два или три.

Капитан Стэнли раздраженно забарабанил пальцами. Он терпеть не мог ситуаций, вынуждающих принимать скоропалительные решения.

– Какой порядок действий предписан в обычной ситуации?

– В обычной – мы бы перепроверили.

– Так и поступайте.

Стэнли вздохнул. Еще одна задержка. Где-то там, далеко, кто-то надеялся, что он прилетит вовремя. Конечно, если этот кто-то все еще жив. Если оборвавшийся радиосигнал не означает катастрофический отказ и других систем тоже.

И если нашелся способ выжить без кислорода.

На Земле это называлось бы марафонским бегом. На Луне же – просто непринужденным размашистым шагом. После первого десятка миль ритм установился, и теперь движение напоминало одновременно ходьбу, бег трусцой и прыжки кенгуру в замедленной съемке. Самым страшным врагом оказалась скука.

Сокурсники Триш по академии, завидующие, что только ее одну выбрали для участия в полете, смеялись над экспедицией, которая должна была проходить в нескольких километрах от Луны, но не предусматривала высадки на планету. И вот у Триш есть шанс увидеть Луну так близко, как еще не удавалось никому! Интересно, что однокурсники думают теперь? Сколько она сможет порассказать – если, конечно, выживет. От мечтаний Триш отвлек сигнал, предупреждающий о низком напряжении. Она начала просматривать на дисплее показатели работы системы. Время, проведенное в открытом космосе: восемь и три десятых часа. Все данные в порядке, за исключением силы тока солнечных батарей, которая оказалась значительно ниже нормы. Вскоре Триш обнаружила причину: батареи покрылись тонким слоем пыли. Проблема невелика, их можно протереть. Но если не удастся выбрать темп, при котором пыль не будет оседать на батареях, придется через каждые несколько часов останавливаться и производить чистку. Триш еще раз все проверила и вновь двинулась в путь.

Солнце неподвижно висело над головой, голубой полумесяц медленно вращающейся Земли, завораживая взгляд, незаметно уползал за горизонт, и мысли Триш блуждали. У «Лунной тени» было очень простое задание: низкоорбитальный полет для проведения топографической съемки перед постройкой базы на Луне. Корабль никогда не предназначался для посадки где бы то ни было.

Несмотря на это, в безвыходной ситуации Триш все-таки пришлось произвести посадку.

Девушка шагала на запад через бесплодную равнину, а перед глазами всплывали жуткие сцены крушения: рядом с ней гибнущий Санджив, мертвая Тереза лежит в лабораторном модуле, в иллюминаторе крутится гигантская Луна. Остановить вращение, подготовиться к посадке. В лучах низкого Солнца изрытая кратерами поверхность планеты кажется еще рельефнее. Не забыть опорожнить балластные отсеки, чтобы не произошло взрыва.

Все это в прошлом. Стоит сосредоточиться на настоящем. Нога делает шаг вперед. Еще шаг. Еще.

Снова раздался сигнал низкого напряжения. Что, опять пыль?

Триш опустила взгляд на навигационную панель и с удивлением обнаружила, что прошла сто пятьдесят километров.

В любом случае стоит отдохнуть. Она села на валун, достала пакет с пищей и установила таймер на пятнадцать минут. Герметичный порт пищевого пакета был сконструирован таким образом, чтобы сопрягаться с соответствующим портом внизу лицевой части гермошлема. Важно следить, чтобы внутрь не попал песок. Триш дважды осмотрела пакет, перед тем как соединить его со скафандром, и переместила плитку пищи так, чтобы было удобно откусывать. Еда оказалась твердой и сладковатой.

Через холмистую равнину Триш смотрела на запад. Горизонт выглядел плоским и каким-то нереальным, как декорация. На Луне будет несложно передвигаться со скоростью пятнадцать или даже двадцать миль в час. За вычетом времени на сон, в среднем, наверное, получится десять. Так она сможет пройти много, очень много.

Карен это понравилось бы, ведь она так любила бродить по безлюдным районам.

– По-своему весьма занятно, правда, сестренка? – спросила Триш. – Кто бы мог подумать, что бывает столько оттенков серого. Прекрасный пустынный пляж – вот только до воды уж очень далеко.

Пора в путь. Луна на удивление плоская, лишь сотая часть ее поверхности имеет уклон более пятнадцати градусов. Небольшие возвышенности Триш преодолевала запросто, другие обходила. При пониженной гравитации ходьба давалась легко, и девушка шла и шла вперед. Усталости не ощущалось, но, взглянув на показания приборов, Триш обнаружила, что идет уже двадцать часов, и заставила себя остановиться.

Устроиться поспать оказалось изрядной проблемой. Конструкция солнечных батарей позволяла легко отсоединять их от скафандра, но в этом случае переставала поступать энергия, необходимая для системы жизнеобеспечения. В конце концов Триш удалось протянуть короткий кабель так, что батареи оказались рядом с ней, и можно было лечь, не отключая их, – оставалось только следить за тем, чтобы не ворочаться во сне. Подготовка наконец-то завершилась, но сон не шел. Через некоторое время Триш все же погрузилась в тяжелую дрему, наполненную сновидениями, но вовсе не о «Лунной тени», как она предполагала, а о сестре Карен, которая во сне отнюдь не была мертва, а просто подшутила над ней, притворившись мертвой.

Проснувшись, Триш не могла понять, где находится. Все мышцы болели. Краешек Земли с ладошку величиной виднелся над горизонтом. Триш вскочила, зевнула и побежала на запад через равнину, усыпанную серым, словно порох, песком.

Ботинки сильно натерли ноги. Триш попыталась перейти с ходьбы на подскакивания, потом попробовала передвигаться, прыгая, как кенгуру. Помогло, но не сильно. Чувствовалось, как натертые места покрываются волдырями, но не было никакой возможности снять ботинки, осмотреть и забинтовать ноги.

Некогда Карен проделала немалый путь со страшными мозолями на ногах, но при этом она не жаловалась и не расслаблялась. Следовало бы, конечно, заранее разносить ботинки, но по крайней мере боль терпима.

А через какое-то время ноги просто онемели.

Маленькие кратеры Триш перепрыгивала, те, что пошире, – огибала, а через большие перелезала. Западнее Моря Смита начался трудный участок пути. Пришлось сбавить скорость. Солнце освещало склоны холмов, но на дне кратеров и в долинах все еще лежала тень.

Вздувшиеся мозоли на ногах лопнули, боль стала резкой. Триш закусила губу, чтобы не кричать, и шла дальше. Еще несколько сотен километров – и она оказалась у Моря Пены. Идти стало легче. Через Море Пены, затем по северной оконечности Моря Изобилия, а дальше к Морю Спокойствия. Примерно на шестой день путешествия Триш должна была пройти Базу Спокойствия, но, сколько она ни вглядывалась в линию горизонта, ничего похожего не видела. В лучшем случае Триш промахнулась на несколько сотен километров, направившись севернее кратера Юлия Цезаря к Морю Паров, чтобы обойти горы. Обнаружить давнишнюю базу можно, только наткнувшись на нее, – настолько она была мала.

– Вот ведь, – сказала Триш. – Столько пройти и не увидеть единственную достопримечательность в радиусе сотен миль?! Так всегда и бывает, правда, сестренка?

Некому было оценить ее шутку, а посему Триш рассмеялась сама.

Пробуждение: от путаных сновидений к черным небесам и неподвижному Солнцу. Зевок. Вперед, в путь, еще до того, как сон окончательно улетучится. Глоток безвкусной теплой воды, и лучше не думать о том, из чего она переработана. Перерыв. Тщательнейшая очистка солнечных батарей, в них вся жизнь. Вперед, в путь. Остановка. Опять сон, и Солнце все так же пришпилено к небу, все в том же положении, как и при пробуждении. И на следующий день все повторится. И снова. И снова.

Хотя специально разработанная пища предполагает минимальное количество отходов, раз в несколько дней все же приходится присаживаться по зову природы. Система жизнеобеспечения не способна перерабатывать твердые вещества, поэтому нужно ждать, пока скафандр все высушит, а затем выпускать коричневый порошок в вакуум. Пройденный путь отмечен пылью выделений, едва отличимой от лунного грунта.

Вперед, на запад, всегда на запад, вдогонку за Солнцем.

Увидеть Землю можно было, только запрокинув голову. Когда Земля оказалась точно в зените, Триш остановилась и отметила это событие пантомимой: открыла несуществующую бутылку шампанского и произнесла тост, чокаясь с воображаемыми товарищами. Солнце висело довольно высоко над горизонтом. За шесть дней Триш прошла четверть пути вокруг Луны.

Чтобы, не переходя гор, держаться как можно дальше от нагромождения валунов, у кратера Коперника Триш повернула на юг. Жутковатое местечко: множество огромных камней величиной с дом, с бак шаттла. Миллиарды лет назад в результате катаклизма вместо зернистого реголита образовалось скопление валунов, совершенно ненадежных в качестве опоры. Триш старательно выбирала дорогу, комментируя:

– Здесь поосторожней, шаткий камень. Подходим к холму. Как будет лучше, подняться на него или обойти?

В ответ – тишина. Триш рассматривала скалистый холм: похоже, что это древний вулкан, хотя она и не представляла, что он когда-то извергался. Должно быть, местность вокруг не особенно хороша. Но с верхушки холма можно будет осмотреться и выбрать дорогу.

– Итак, слушайте меня. Подъем будет сложным, поэтому не разбредайтесь и следите, куда я ставлю ногу. Не рискуйте понапрасну. Тише едешь – дальше будешь. Есть вопросы? – Тишина. Хорошо. – Вот и отлично. Когда доберемся до вершины, сделаем пятнадцатиминутный перерыв. За мной.

Кончились валуны кратера Коперника, дальше простирался Океан Бурь, с безупречно гладкой, словно поле для гольфа, поверхностью. Триш быстро бежала через пески. Ей казалось, что Карен и пес Голландец где-то рядом, хотя их и не видно: они просто далеко впереди или позади. Глупая собака, как щенок, по-прежнему всюду следовала за Карен, хотя именно Триш каждый день кормила ее и наливала чистой воды в миску, с тех пор как Карен уехала в колледж. Триш ужасно раздражало, что Карен не бежит следом, – ведь она обещала на этот раз дать младшей сестре возможность побыть главной. Карен называла ее надоедливой глупой малышкой, и Триш хотела доказать, что она вполне способна действовать как взрослая. К тому же именно у нее карта, так что если Карен потеряется, пусть пеняет на себя.

Триш отклонилась немного на север: если верить карте, там равнинная местность. Оглянувшись в поисках сестры, девушка удивилась, как низко висит над горизонтом диск Земли. Естественно, Карен здесь не было. Она умерла много лет назад. И Триш совсем одна. Под скафандром все тело зудело и смердело, а бедра были стерты чуть ли не до мяса. Следовало надевать скафандр тщательнее, но кто же знал, что ей вздумается в нем бегать?!

Нечестно, что ей приходится носить скафандр, а Карен – нет. Карен делала много того, что Триш не могла, но как же вышло так, что ей не нужен скафандр? Скафандр необходимо носить всем. Таковы правила. Триш повернулась к сестре, чтобы спросить. Та горько рассмеялась:

– Мне, глупая малышка, скафандр не нужен по той простой причине, что я мертва. Помнишь, меня раздавили, словно жука, и похоронили?

Да, точно. И правда, если Карен мертва, значит, ей скафандр не нужен. Ответ вполне удовлетворил Триш, и несколько километров они бежали молча. Внезапно Триш осенило:

– Послушай, если ты мертва, то как же ты можешь быть здесь?

– А меня здесь и нет, глупышка. Я – плод твоего воспаленного воображения.

Потрясенная, Триш оглянулась. Карен действительно не было позади. Не было никогда.

– Прости меня. Пожалуйста, вернись. Пожалуйста! Триш оступилась и упала ничком, полетела вниз по

склону кратера в облаке пыли. Ей приходилось отчаянно извиваться, чтобы остаться лицом вниз, не перекувырнуться на спину, на хрупкие крылья солнечных батарей. Когда она наконец остановилась, в ушах звенела тишина, а на стекле шлема оказалась длинная царапина, похожая на скверно залеченный шрам. Двухслойное стекло выдержало, иначе Триш уже не глядела бы сквозь него.

Осмотр скафандра показал, что он цел, но титановая стойка, удерживающая левое крыло солнечной батареи, погнулась и едва не переломилась. Удивительно, что все остальное оказалось в порядке. Триш сняла батарею и оглядела стойку, распрямила ее, насколько смогла, и укрепила поврежденное место механическим карандашом, примотав его двумя коротенькими проволочками. Карандаш был лишней тяжестью, хорошо еще, что она не выбросила его. Триш осторожно проверила соединение на прочность. Большой нагрузки оно не выдержит, но, если не подпрыгивать высоко слишком часто, не сломается. А теперь пора отдохнуть.

Триш проснулась и первым делом огляделась. Пока она шла, ничего не замечая вокруг, местность понемногу становилась гористой. Следующий отрезок пути придется идти медленнее.

– Наконец-то ты проснулась, соня, – сказала Карен. Зевнув и потянувшись, она обернулась посмотреть на

цепочку следов позади. В конце этой тропинки крошечным голубым куполом над горизонтом висела Земля; она совсем не казалась бесконечно далекой и была единственным цветным пятном на сером фоне.

– Ну, за двенадцать дней обойти пол-Луны, – продолжала Карен, – вовсе не плохо, малышка. Не то чтобы здорово, но и не плохо. Ты готовишься к марафону, или что?

Триш вскочила и побежала. Ноги двигались автоматически, пока она пила воду, переработанную системой скафандра, пытаясь избавиться от несвежего привкуса во рту. Не оборачиваясь, крикнула Карен:

– Шевелись, нам надо многое успеть. Ты идешь, или как?

Под светом стоящего в зените Солнца предметы почти не отбрасывали тени, и местность выглядела какой-то линялой, двумерной. Триш внимательно выбирала, куда ступить, и все равно спотыкалась о камни, незаметные на плоской поверхности. Одна нога, затем другая. Еще шаг. И еще.

Первоначальное возбуждение от путешествия давно исчезло, уступив место неумолимой решимости непременно выполнить поставленную задачу. Но и она в свою очередь сменилась оцепенением. Триш проводила время в беседах с Карен, говорила ей о себе и втайне надеялась, что сестра порадуется и скажет, что гордится ею. Но вдруг она заметила, что Карен не слушает, взгляд ее блуждает.

Триш остановилась на краю длинного рилли¹, похожего на русло пересохшей реки, ждущей ливня, который наполнит ее водой, но Триш знала, что никакой воды здесь быть не может. На дне лежала лишь пыль, сухая, словно стертая в порошок кость. Спускаясь, Триш осторожно выбирала путь, чтобы вновь не оступиться и окончательно не испортить хрупкую систему жизнеобеспечения. Обернулась и взглянула наверх. Карен стояла на краю обрыва и махала ей рукой:

– Давай же! Хватит тратить время попусту, ты, копуша! Ты что, хочешь остаться там навсегда?

– Что за спешка? Мы ведь опережаем расписание. Солнце высоко над головой, мы обошли пол-Луны. Успеем, нечего зря беспокоиться.

Карен спустилась, словно лыжник, скользя по похожей на пудру пыли. Прижалась лицом к шлему Триш и стала так напряженно вглядываться ей в глаза, что напугала сестру.

– А спешка, моя маленькая ленивая сестричка, из-за того, что ты прошла полпути, самую легкую половину, а дальше начнутся горы и труднопроходимые участки, и тебе придется шесть тысяч километров идти в неисправном скафандре. Если же ты сбавишь темп и позволишь Солнцу обогнать тебя или попадешь в еще одну, пусть даже крошечную, неприятность, в одну-единственную, то будешь мертва, мертва, мертва совсем как я. И поверь мне, тебе это не понравится. А теперь пошевеливайся – и вперед!

Двигаться действительно пришлось медленнее. Триш уже не решалась мчаться вниз по склону так, как раньше: погнутая стойка держалась на честном слове и в любой момент могла потребовать трудоемкой починки. Больше не было ровных пространств, впереди простирались или скопления валунов, или кратеры, или горы. На восемнадцатый день пути Триш подошла к огромной естественной арке, высоко взметнувшейся над головой. Девушка с благоговейным трепетом взирала вверх, силясь понять, как же такое сооружение могло возникнуть на Луне.

– Наверняка не ветер потрудился над этим, – решила Карен. – Думаю, лава. Она пробилась сквозь горный кряж и хлынула дальше, оставив отверстие; затем целую вечность микрометеориты ровняли ее грубые края. Красиво, правда?

– Величественно!

Неподалеку от арки начался лес тонких, как иглы, кристаллов. Сначала они были маленькие и хрустели под ногами, словно осколки стекла, но потом стали возвышаться шестигранными шпилями и минаретами самой фантастичной расцветки. В тишине пробиралась Триш между ними, ослепленная блеском сапфировых шпилей. Кристаллические джунгли поредели, но им на смену пришли гигантские кристаллические валуны, мерцающие и переливающиеся на солнце. Что это? Изумруды? Бриллианты?

– Не знаю, крошка. Но они преграждают нам путь. Я буду рада, когда мы оставим их позади.

Через некоторое время мерцающие валуны тоже закончились. На склонах гор вокруг Триш мелькнуло несколько цветных вспышек, а потом скалы стали просто скалами, отвесными и испещренными углублениями.

Кратер Дедала, середина обратной стороны Луны. На этот раз знаменательное событие не отмечали. Уже давно Солнце перестало лениво подниматься и теперь незаметно клонилось к горизонту.

– Это состязание в беге с Солнцем, сестренка, а Солнце не останавливается передохнуть.

– Я устала. Ты не видишь, как я устала? Наверное, я больна. У меня все тело ноет. Отстань. Дай отдохнуть. Ну хотя бы еще несколько минут. Ладно?

– Отдохнешь, когда умрешь. – Карен засмеялась странным, захлебывающимся высоким смехом.

И тут Триш вдруг осознала, что сестра находится на грани истерики. Внезапно смех оборвался.

– А ну вставай, крошка! Пошли!

Лунная поверхность ложилась под ноги серой неровной беговой дорожкой.

Изнуряющее передвижение и целеустремленность не спасали от мысли о том, что Солнце ускользает. Каждый день, когда Триш просыпалась, оно висело немного ниже и чуть сильнее било в глаза.

Впереди, в ослепительном блеске светила, девушка увидела оазис, крошечный островок зелени посреди безжизненной пустыни. Триш даже слышала кваканье лягушек: квак, квак, КВАК!

Нет. То был не оазис, то был сигнал неисправности. Она остановилась, сбитая с толку. Перегрев. Сломалась система кондиционирования скафандра. Полдня ушло на то, чтобы обнаружить засорившийся клапан охлаждения, и еще три часа Триш истекала потом, пытаясь найти способ прочистить этот клапан так, чтобы драгоценная жидкость не вытекла в космос. Солнце опустилось еще на ладошку вниз, к горизонту.

Теперь оно светило прямо в лицо. Тени от скал тянули к Триш свои зловещие щупальца, и даже самые маленькие из них казались голодными и алчущими крови существами. Карен опять шла рядом, на этот раз молчаливая и угрюмая.

– Почему ты не хочешь поговорить со мной? Что я такого сделала? Я что-то не то сказала? Ну ответь же!

– Меня здесь нет, сестренка. Я мертва. Думаю, сейчас самое время тебе смириться с этим.

– Не говори так. Ты не можешь быть мертва.

– Ты меня идеализируешь и не отпускаешь. Позволь мне уйти. Позволь мне уйти!

– Не могу. Не уходи. Помнишь, как мы целый год копили карманные деньги, чтобы купить лошадь? А потом нашли бездомного больного котенка, положили его в коробку из-под обуви и отнесли к ветеринару, который котенка вылечил, а никаких денег не взял.

– Да, помню. Но нам так и не удалось скопить на лошадь, – вздохнула Карен. – Думаешь, мне было просто взрослеть рядом с надоедливой маленькой сестренкой, которая вечно ходила за мной по пятам и пыталась повторять все, что делала я?

– Никогда не была надоедливой.

– Очень даже была.

– Нет, не была. Я обожала тебя. Я преклонялась перед тобой.

– Знаю. И хочу тебе сказать, что мне от этого не становилось легче. Думаешь, это просто, когда перед тобой преклоняются? Когда всегда и во всем являешься образцом? Боже мой, если в старших классах мне приходила в голову мысль расслабиться, я непременно должна была куда-нибудь смыться, иначе моя чертова сестренка обязательно занялась бы тем же самым.

– Неправда. Ты никогда так не делала.

– Открой глаза – еще как! А ты всегда наступала мне на пятки. Что бы я ни предпринимала, я знала, что ты будешь тут как тут и все в точности повторишь за мной. Я прилагала все силы, пытаясь уйти вперед, но ты, черт бы тебя побрал, все время с легкостью шагала следом. Ты всегда была умнее меня – и ты это знаешь, не так ли? Ну и каково мне было, как ты думаешь?

– Хорошо, ну а я? Думаешь, мне было просто? Расти рядом с мертвой сестрой – что бы я ни сделала, всегда получалось так: «Как жаль, что ты не можешь быть больше похожа на Карен», или «Карен сделала бы это не так», или «Если бы только Карен…» Как я себя при этом чувствовала, как ты считаешь?! Именно мне всю жизнь мерилом был ангел.

– Жизнь тяжела, сестренка. Но все же лучше, чем смерть.

– В самом деле, Карен, я любила тебя. Я люблю тебя. Почему тебе надо уходить?

– Знаю, сестренка. Знаю. Но так надо. Прости меня. Я тоже тебя люблю, но мне действительно пора исчезнуть. Ты отпустишь меня? Сможешь теперь быть самой собой и перестанешь пытаться быть мной?

– Я… я попробую.

– Прощай, моя маленькая сестричка.

– Прощай, Карен.

Посреди пустой безжизненной равнины, изрезанной тенями, Триш осталась одна. Солнце впереди едва касалось гребней гор. С пылью под ногами творилось нечто странное: она не оседала на поверхность Луны, а парила в полуметре над ней. Поначалу это озадачило Триш, но потом она заметила, что везде вокруг пыль бесшумно поднимается вверх. На какое-то мгновение девушка решила было, что это очередная галлюцинация, но потом поняла, что на самом деле это некий эффект электростатики. Триш двинулась дальше, вперед, сквозь туман поднимающейся лунной пыли. Солнце стало совсем красным, небо приобрело глубокий пурпурный оттенок.

Тьма демоном наступала на девушку. За спиной Солнце освещало лишь вершины гор, а их подножия тонули во мраке. Впереди разливались чернильные лужи, и Триш приходилось тщательно выбирать путь. Радиолокатор включен, но слышится только шуршание статики. Локатор мог уловить лишь сигнал радиомаяка «Лунной тени», конечно, если бы Триш оказалась в зоне крушения. Должно быть, она где-то поблизости, но пейзаж даже отдаленно не напоминал виденный ранее. Вон там впереди – не тот ли горный хребет, с которого она послала сигнал на Землю? Этого Триш сказать не могла. Она поднялась на него, но голубого мрамора не увидела Значит, следующий?