355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джефф Доусон » Тарантино » Текст книги (страница 5)
Тарантино
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 18:29

Текст книги "Тарантино"


Автор книги: Джефф Доусон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Первая группа режиссеров не была слишком вдохновлена тем, что Тарантино предпочитал длинные планы, которые делали сцены слишком “театральными”. Им также не понравилось, что камера, особенно во время длинного видеоряда на складе в сцене с Уайтом и Пинком до появления Блонда, была просто поставлена на пол, чтобы кадры казались больше, шире и объемнее.

В контексте всего фильма такие сцены впечатляюще контрастируют с действием.

(“Есть там на самом деле очень длинная сцена со Стивом Бушеми, рассказывающим о том, что произошло, которая моментально переключается на погоню, – говорит постоянный монтажер фильмов Тарантино Салли Менке. – Это производит потрясающее впечатление”.)

Однако вторая группа, включавшая Терри Гильяма и Фолькера Шлендорфа, одобрила начинания Тарантино и убедила его в том, чтобы он придерживался своей версии. Впоследствии Тарантино отблагодарил Гильяма за советы, включив его имя в титры фильма (“потому что режиссура – странная вещь”). Гильям сравнил атмосферу клаустрофобии в фильме с фильмом Оливера Стоуна 1988 года “Радиобеседы” – историей эпатажного ди-джея, запертого в студии. Тарантино не был без ума от этого фильма, но ему нравилось, как Стоун снял его. Гильям, который использовал элементы “Радиобеседы” в своем собственном фильме “Король Рыбак” по контрасту с другой своей легендарной лентой-причудой “Бразилия, приключения барона Мюнхаузена”, говорил Тарантино, что, поместив действие фильма в одну комнату, можно ближе всего подойти к “чистому кинематографу”.

Тони Скотт также (позднее он режиссировал “Настоящую любовь”) удостоился “особой благодарности” за несколько полезных советов. (“Тони мне нравился больше, чем Ридли, – откровенничает Тарантино. – Так говорить немодно, но я говорю. Я люблю “Дни грома”. Я думаю, что это чертовски хороший фильм. Он, как фильмы Серджио Леоне, об автомобильных гонках”.) Несмотря на слова поддержки, Тарантино не был полностью уверен в себе. Друга Тарантино и Бендера Скотта Спигеля незадолго до этого сняли с фильма “Безумный придурок”, что заставило Тарантино немного нервничать.

“Он на самом деле очень, очень боялся, что его уволят, – допускает Бендер. – Я уверен, что если бы у Скотта за спиной был хороший продюсер, его бы не только не уволили, но он бы снял по-настоящему потрясающий фильм. Но они не понимали, что он делает. В первый день съемок он делал эти безумные дикие кадры, и они все задавались вопросом вроде: “Что он делает?” и “Как это понимать?”. Никто не понимал. Он проработал весь фильм на бумаге, но никто не удосужился посмотреть”. Бендер, принимая во внимание печальный опыт, составил график Тарантино таким образом, что самые “безопасные” сцены должны были сниматься вначале, – в последней трети, так что “ты никого не сможешь одурачить. В итоге если ты хорошо справляешься со своим делом и в данный момент снимаешь на самом деле жуткую сцену, то ты можешь сказать: “Вот почему я это делаю”, и они уже видели что-то из снятого материала… Я продумал много разных способов, чтобы защитить Квентина”.

Ему не нужно было беспокоиться. Позднее Глэдстейн сказал, что даже если бы Тарантино был полным тупицей, он все равно сделал бы этот фильм… За три недели до съемок Тарантино вместе с художником-оформителем Дэвидом Васко и менеджером по размещению Билли Фоксом стал подыскивать место для съемок. Тарантино хотел ввести свой родной Лос-Анджелес в ткань повествования фильма. “Квентин не хотел снимать сверкающие небоскребы, и двухэтажные постройки восточного Лос-Анджелеса были прекрасной съемочной площадкой для того, чтобы передать дух старого города, – говорит Васко. – Это было почти пьесой, и они хотели, чтобы город был почти героем, как он и сделал в “Криминальном чтиве”. Мы использовали для съемок Хайлэнд-парк, потому что в этом не изменившемся со старых времен районе улиц с одно-двухэтажными домами мы делали сцену с бегущим Стивом Бушеми. фон этого старого района контрастирует с Уилшир-бульваром, суперсовременными и состоятельными кварталами. Это позволяет стереть четкие временные границы, чтобы фильм старел красиво”.

В число снятых зданий входит отель Парк-Плаза в центре города. Отель часто использовали для съемок, но никак не из-за его ванных комнат – места, в котором Орандж Тима Ротта рассказывает свой коронный анекдот о продавце наркотиков, идущем в мужской туалет. Кафетерий “Кондитерская дядюшки Боба” (в действительности – “У Пэта и Лоррейн” на Игл-Рок-бульваре) и кирпичная стена аллеи кегельбана, на фоне которой Псы сняты в начальных кадрах, когда идут титры, также находятся в Хайлэнд-парке. Сцена в вымышленном стрип-клубе “Бутс энд сокс”, где в одном из эпизодов встречается банда, была снята в северной части Голливуда. Единственным местом, которое снимали раньше (в фильмах “Чудесная миля” и “Короткие кадры”), была столовая “У Джонни”, на пересечении Уилшир и Фейрфакс. Там встречаются Ротт и Брукс, потом парочка оттачивает скрытые способности Ротта перед испещренными надписями и рисунками стенами в центре города, на Беверли и Второй улице. Это место изначально было входом в сейчас не действующую сеть лос-анджелесского метро. “Это под шоссе, нечто вроде эстакады, – вспоминает Тим Ротт. – Невероятное место, театр под открытым небом, и там есть сцена. С одной стороны сцены есть две двери, и за ними живут два бомжа. По выходным они приходили и просовывали свои головы, пока мы снимали. Они жили там долгие годы и не любили друг друга, но были соседями и жили вот на таком расстоянии друг от друга (разводит руки на полметра) и по-настоящему ненавидели друг друга. Это удивительно”.

Тарантино – это типично для него – настоял на том, что его методу нужно придать колорит, и пригласил художника – мастера граффити, чтобы тот с помощью пульверизатора написал слово “Bootsie” (как в танцевальном фильме 70-х) на самом видном месте.

Самое важное место съемок, однако, было найдено на стыке Фигероа и 59-й улицы, опять же в Хайлэнд-парке: старое похоронное бюро, заброшенное с тех пор, как его разрушило землетрясение. Оно и стало местом встречи после ограбления, где происходит большая часть действия. Посмотрите фильм еще раз, и вы увидите ряды гробов по стенам и то, что персонаж Майкла Мэдсена, мистер Блонд, попивает свою колу, сидя фактически на катафалке.

“В сценарии было написано, что это должна быть задняя часть погребальной залы, на это мы и опирались, – говорит Сэнди Рейнолдс-Васко, художник-декоратор, подчеркивая, что Тарантино заранее продумал, как должны выглядеть декорации. – Вы не совсем понимаете ситуацию, потому что вы видите гробы и катафалк и думаете, что это несколько неуместно”. Комната для бальзамирования также использована в фильме (когда Уайт и Пинк выходят поговорить о судьбе Оранджа), как и комната в задней части здания, – ее превратили в квартиру Фредди Ньювендайка.

Не получился только один эпизод: Квентин хотел, чтобы персонаж Тима Ротта влюбился в Вещь (персонаж из книги комиксов Марвела), – объясняет Васко. Он снял сцену с Тимом Роттом, ходящим туда-сюда по квартире с этой маленькой моделью в руках. Продюсеры – и это было до того, как Квентин стал очень популярным режиссером, которым он сейчас является, – говорили: “Так-так, что тут у нас с этим полицейским… Бог ты мой, что подумают зрители, увидев его с куклой в руках!” И они это вырезали.

Тем не менее цветная модель Вещи, голубая и серо-коричневая, была использована в декорации квартиры: мелкая деталь, которую, возможно, трудно заметить. И упоминания о Вещи были, вопреки всему, включены в дополнительную реплику диалога, когда Фредди Ныовендайк описывает внешность Джо Кабо.

“Это было своего рода существо из подсознания, – говорит Васко. – Он хотел, чтобы герой был зачарован персонажем из комикса Марвела, так же как герой Ричарца Гира из фильма “На последнем дыхании”.

Не нужно недооценивать влияния, оказанного на фильм картиной Джима Макбрайда, снятой в 1983 году. Этот римейк фильма Жан-Люка Годара был признан критиками неудачным. Но в нем есть некоторые моменты, которые использовал Тарантино: искусственно движущийся фальшивый фон в кадрах, когда герой ведет машину (как в “Криминальном чтиве”, когда Брюс Уиллис едет на такси), саундтрэк в стиле рок (в “Криминальном чтиве” – это музыка серфингистов); и, как во всех сценариях Тарантино, главный герой, будучи законченно антипатичным, тем не менее вызывает сочувствие зрителей. Главный герой в исполнении Гира так же влюблен в героя комиксов – Сильвера Сёрфера, как и Тарантино в то время. Внутренняя одержимость героев, кажется, является характерной чертой работ Тарантино. Сильвер Сёрфер всплывает и в тарантиновской редакции фильма “Багровый прилив”.

Чтобы придать дому Ротта побольше индивидуальности, Тарантино обратился за помощью к художникам Мануэлю и Дэвиду Вилльяловос, чтобы они подобрали постеры и другие атрибуты, связанные с комиксами. “Они создали новый персонаж – Ковбоя Камикадзе – и для постеров, и для комиксов. Персонаж дебютировал в фильме. Достаточно было переступить тонкую грань, чтобы все это оказалось слишком кичевым, – говорит Сэнди Рейнолдс-Васко, которая призвана была следить за тем, чтобы детали не стали навязчивыми. – Это всего лишь фон, он не должен надоедать”.

Васко создали уменьшенную модель ювелирного магазина Карины (названного так в честь Анны Карины) для сцены, в которой планируется ограбление.

Хотя эту сцену сняли, она не вошла в готовый фильм. С помощью оператора Анджея Секулы (он родился в Польше) Тарантино удалось создать резкий фокус и поддержать глубину пространства в павильонных съемках; именно этого он и хотел. Секула, который учился вместе с Освальдом Моррисом, получившим “Оскар”, в Великобритании, использует принцип быстрой смены кадров, который требует сильного освещения внутри помещения. “Анджей сделал образы такими яркими, как я и представлял, – говорит Тарантино. – Нужно обладать большим мастерством, чтобы справиться с интенсивностью освещения, так чтобы зритель не заметил, как освещена съемочная площадка. Это – трудоемкий процесс, но с чувством света Анджея и его съемочным опытом дополнительного времени не потребовалось”.

Художник по костюмам Бетти Хейман создала модель знаменитого сейчас черного костюма и галстука (хотя все они немного отличаются друг от друга). Таким образом, с того момента, как Псы вразвалочку идут вперед в стиле “Дикой банды”, под звуки “Лита Грин Бэг” (из коллекции Джона Бейкера), пока на экране титры (“Мы хотели добиться более поэтичного эффекта движения. Мы хотели придать этим гангстерам неестественную неспешность”, – говорит Секула), занавес с шумом поднимается, и перед нами развертывается история крутых парней, история крутой молодецкой доблести, стиль и настроение которой были тщательно продуманы.

“Даже если бы бюджет нашего фильма был удвоен, мы не смогли бы найти более профессиональной команды”, – утверждает Лоуренс Бендер. “У меня было видение, – высказывает свое мнение Тарантино, рассуждая о том, как выжать максимум из своих партнеров. – Все, что мне нужно было сделать, – это сформулировать свои желания на исходном уровне, и моя команда подхватила мяч и повела его, иногда достигая большего, чем я мог представить. Я руководствовался цитатой из Паттона: “Если ты скажешь людям, что делать, вместо того, как делать, они поразят тебя своей изобретательностью”. Что, собственно, все и делали”.

Видение Тарантино продолжалось до тех пор, пока мистер Орандж в исполнении Ротта не начал истекать кровью под осветительными лампами на складе, и тогда в число декораций, аппаратуры, грима и других приспособлений вошла огромная лужа искусственной крови. “Она была очень липкая, – смеется Ротт. – Это сироп, и он высыхает под лампами, так что вы фактически в определенный момент прилипаете к полу”. “Было 105 градусов по Фаренгейту, и он лежал в этой луже неделями, – говорит Сэнди Рейнолдс-Васко. – Мы даже думали, что нам придется взять напрокат манекен, потому что просто не могли представить, как актер сможет лежать дни, и дни, и дни… – объясняет Васко. – Но Тим Ротт просто лежал на полу. Нам приходилось делать эту лужу каждый день, потому что мы не могли оставлять ее на этом крысином складе”.

Итак, когда все было готово, актеры приступили к неделе репетиций. “Мы расселись вокруг стола в комнате и просто болтали о персонажах и материале, сценарии, и так как нас было шесть или семь актеров, предпочитавших работать по-разному, нам пришлось подстраиваться друг под друга, – вспоминает Ротт. – Мне не нравится репетировать (“Тим Ротт не хотел репетировать сцену в машине, – добавляет Кейтель, – так что нам нужно было к этому приспособиться”). Я был вынужден подстраиваться под других актеров, так что немного перевирал сценарий. Харви всегда нравится репетировать, но он просто читает сценарий. Я не знаю, что происходит в его голове, но там много мыслей. Почти все время он читает сценарий, и на самом деле ничего не меняется, до тех пор пока не начинается съемка. А когда камера поворачивается – готово. Было очень странно, но все всегда получалось. Майк Мэдсен, который играет мистера Блонда, не любит репетировать, но он получал от этого удовольствие”.

Часть этого удовольствия проистекала из договора, который заключили Мэдсен и Керк Балц, который играл Марвина Нэша, сотрудника отдела убийств лос-анджелесской полиции. Мэдсен любезно согласился выполнить рисковую просьбу Балца: тот хотел забраться в багажник машины Мэдсена, чтобы “найти образ своего персонажа”. “Ну, вообще-то он только хотел, чтобы я повозил его минут десять. Но раз уж я заполучил его в свой багажник, то завел двигатель и катал его минут сорок пять, – самодовольно ухмыляется двойник Элвиса (период Вегаса). – Как только я сел в машину, мне пришла в голову мысль, что мне это тоже полезно. Он стучал, брыкался и орал так, что пришлось включить радио. Я поехал в Тако Белл и купил колы. Я ездил в горку и под горку, делал виражи. В багажнике была куча старого хлама, и, когда я открыл его, Балц был весь потный и действительно очень злой. Он плоховато выглядел, ха-ха-ха…”

Съемки “Бешеных псов” начались по графику 29 июля 1991 года. На них ушло 5 недель.

Глава 4. Черный галстук, белый шум

“Ты – поганый вор, плагиатор”.

Сэм Фуллер – Жан-Люку Годару


“В Америке – плагиат, во Франции – дань…”

Жан-Люк Годар – Сэму Фуллеру:

18 января 1992 года “Бешеные псы” были впервые показаны на фестивале “Санденса”, в Парк-Сити, штат Юта. (“Было так классно, – говорит Тим Ротт, который присутствовал на этом событии. – Они продавали билеты в автобусах по 100 долларов за штуку”.) В официальной программе фестиваля фильм был отрекомендован так: “Джим Томпсон встречается с Сэмюэлем Беккетом”. Фильм также наделал шуму среди платящих деньги зрителей, обставил в суровом соревновании фильмы вроде “Газ, еда, постель” Элисон Андерс и “Танец на воде” Нила Хименеса и Майкла Стейнберга, все первоклассные. “Псы” не выиграли, Гран-при жюри вручило картине “В супе” Александра Рокуэлла (в главной роли – Стив Буше-ми!). Интересно, что все из упомянутых кинематографистов, питомцев “Санденса”, впоследствии в разные периоды времени сотрудничали с Тарантино: Рокуэлл и Андерс снимали вместе с ним “Четыре комнаты”, а Стейнберг – “Спи со мной”, Однако о “Бешеных псах” было сказано достаточно добрых слов, чтобы поддержать их славу в течение грядущего месяца, до Канн, где его показали из духа соревнования и где он был одобрен критиками, и до других фестивалей, пока он не был официально выпущен в прокат в Америке в октябре. (В Торонто он получил приз как лучший фильм.) Выход фильма на экраны в Штатах был ограничен – изначально его показали только в 26 кинотеатрах (сравните с 2000 – норма для фильма большой кинокомпании). Но за две недели фильм окупил себя, и что более важно, в рецензиях Тарантино начали приветствовать как главный молодой талант. К тому времени как “Псы” дошли до Европы, они были самым желанным фильмом нового года, во многом благодаря Тарантино, отправившемуся в рекламное турне ради своего детища. “Он целый год раздавал автографы”, – говорит Кэтрин Джеймс.

Не имея возможности ни на минуту отвязаться от прессы, он в апреле даже провел пресс-конференцию в “Видео-архиве” ~ своего рода дань благодарности тем, кто его всегда поддерживал.

Прокат “Псов” в Англии начался 8 января 1993 года, и они побили кассовые рекорды "шести лондонских кинотеатров за первый же уик-энд, собрав 101 344 фунта всего на десяти экранах. Это позволило фильму занять первое место в столичном перечне и девятое по стране.

Но что этому способствовало? Давая пресс-конференцию в ноябре 1993 года, в день начала проката фильма в Европе, Тарантино казался очень скептически настроенным во всех отношениях. “Стандартный ответ: “О, я совершенно потрясен”, – говорит он. – Я и правда немного удивлен, но не слишком, потому что такое происходит каждый год: выходит четыре или пять малобюджетных фильмов независимых компаний, они привлекают внимание, вырываются вперед, получают множество наград. Я всегда считал, что “Бешеные псы” могут быть одним из таких фильмов”.

Это правда. Малобюджетный фильм Стивена Содеберга “Секс, ложь и видео”, например, который подучил похвалы критиков и стал коммерческим успехом три года назад, как будто был прообразом того, что произошло с “Бешеными псами”. Одобренный критиками фильм с репутацией – он получил “Золотую пальмовую ветвь” в 1989 году, – “Секс, ложь и видео” занял достаточно места в газетных столбцах. Обсуждалась его основная проблематика – вуайеризм как противоположность насилию, – в результате фильм посмотрело намного большее количество зрителей, чем обычно бывает у эстетского кино.

“Я не ожидал, что фильм станет настолько популярным, – продолжает Тарантино о “Псах”. – И я все еще удивлен этим. Я видел, что такое случалось со многими режиссерами, но всегда чувствовал, что, стоит только выпустить фильм на видеокассетах, не показав его на большом экране, он пропадет и никто о нем даже и не вспомнит. Стоит только выпустить его на видеокассетах”.

Сеть магазинов по продаже видеокассет. Навестите ваш местный видеомагазин в пятницу вечером, и вам придется серьезно выбирать между плохим и хорошим кино. Если вы ищете достаточно настойчиво, то, возможно, вам попадется, скажем, “Помешанный на оружии” 1992 года. Будь у него хорошая финансовая поддержка, он бы с успехом прошел в кино. Но, как это обычно случается, его сразу прямиком выпустили на видеокассетах в Британии. Тарантино тоже мог бы пойти по этой дорожке, если бы обстоятельства не сложились так удачно, но он знал, что в фильме достаточно проблесков оригинальности, чтобы привлечь внимание публики. “Это на самом деле взрывоопасный фильм, – выпаливает он. – Вы не можете показать его зрителям, не вызвав обратную реакцию. Я знал, что фильм действительно такой все то время, что я его монтировал и доводил до совершенства. Все было в таком роде: “Эй, да у нас здесь бочонок пороха, дождаться не могу, чтобы показать его публике”. Кому-то он не понравится, но это нормально, ведь все дело в том, что я знал, что я имею. И я не говорю, что он вам понравится, потому что это вообще не тот фильм, чтобы нравиться. Его нельзя показать публике, не вызвав никакой реакции. Я не говорю, что это самая потрясающая вещь в мире или что она такая уж крутая, я просто говорю, что не удивлен такими откликами…”

То, что было единодушно одобрено всеми критиками, так это манера повествования Тарантино. “Прелесть фильма в том, что мы вынимаем его из временного пространства кино и ставим на обычный циферблат, на момент встречи, куда они все приходят, – объясняет Тарантино. – Часть захватывающего эффекта фильма – это то, что вы точно не знаете, что произошло, каждый из героев интерпретирует события по-своему”. Так, не видя ограбления как такового, зритель связан с реальностью только посредством рассказов персонажей о произошедших событиях. Наше восприятие – это их восприятие. И восприятие каждого из них немного разнится с другими.

“Если дюжина парней попала в разборку и была в самой гуще перестрелки и вы все спрашиваете у них, что произошло, они скажут вам, что все видели одно и то же, ну, знаете, порядок того, как все происходило, возможно, будет разным. Это-то меня и интересует. Не факт, что они расскажут абсолютно разные истории, но небольшая разница в восприятии все же будет, и вы стараетесь это осмыслить. Каждый раз, как кто-то переступает через порог, у вас появляется новый персонаж и, как мне кажется, создается небольшое напряжение, потому что вы все еще ждете ограбления, но потом на полпути это становится совсем другим фильмом”.

Герой Тима Ротта, который оказывается переодетым полицейским, неожиданно подталкивает фильм к развязке, и этим объясняется, почему “Бешеные псы” вызвали такую реакцию.

“Я прочел его сценарий, и это было необычно, – начинает Ротт. – Вам присылают сценарии, которые складываются в стопку. Это не обязательно предложение сниматься, но вы всегда их читаете. Так вот, это была единственная живая вещь из прочитанных мною, в которой были настоящая энергия и нечто совершенно новое, так что мне на самом деле захотелось в ней участвовать. А решение, нужен я им или нет, было за ними.

Это напоминало мне игру. Как будто я маленький ребенок. Что-то вроде: “Если я буду в этом фильме, то сделаю все так, как представляю, как ребенок с пистолетом на заднем дворе”. Джим Томпсон – один из моих любимых писателей. И я думаю, что если бы он увидел этот фильм, он был бы потрясен, он бы его полюбил. Квентин никогда не описывал персонажей, и мне это нравится. Он никогда не говорит: ему тридцать лет, он лысый и т. д. Мы просто сидели вокруг стола.

Большинство сценариев кажутся одной и той же историей, рассказанной по-разному, в основном с моралью, что очень скучно. Я уже закончил фильм в Нью-Йорке, и, когда решил поехать в Лос-Анджелес, чтобы посмотреть, не найдется ли там работа, это предложение было первым. Мой агент сделал небольшую пометку на первой странице: “Присмотрись к мистеру Оранджу”. Я даже не знал, что это значит. Итак, я просмотрел сценарий и подумал: “Это здорово”, а потом мистер Орандж исчезает и все неожиданно выясняется. Вот так все и было. Потом я пошел в офис, чтобы встретиться с этими ребятами, а они спросили: “Ну, что вы решили: Пинк или Блонд?”, а я ответил: “Ну нет, я хочу сыграть Оранджа”. Потом последовала гробовая тишина, и Квентин наконец произнес: “Да, это хорошая идея”. И мы начали разговор.

Мы разговаривали о том, как мы снимали “Звездный путь”, – продолжает Ротт. – В таких фильмах всегда есть парни, которые приземляются на планету (такие в красных рубашках, вы в жизни таких не видели), и вы знаете, что они все запасные. Именно так Квентин и сказал об Орандже – он запасной. Мы попытались состряпать эпизод на скорую руку, знаете, что-то вроде “и Тим Ротт”, и потом все началось”.

Такая структура сценария завораживала Тарантино, этот конкретный прием был повторен в “Криминальном чтиве”. События разворачиваются не в логическом порядке, а выявляются постфактум.

“Это было особенно свежей струёй, и Квентин был этим очарован, – объясняет Ротт. – Это не просто вещь с началом, серединой и концом”.

Таким образом, главная сцена на складе расчленена романным методом повествования да “главы”, информация подается аудитории без настоящего соблюдения хронологии, затуманивая традиционное зрительское восприятие. Каждый эпизод Имеет название (в данном случае имя персонажа), то же самое будет повторено в трех новеллах “Криминального чтива”, и то же самое – в первоначальное сценарии “Настоящей любви”.

“Я на самом деле думаю, что если бы фильмы были более приближены к законам литературы, они бы от этого только выиграли, – формулирует Тарантино. – Я всегда считал, что если вам нужно воплотить эпическую структуру в кино, то результат будет на редкость кинематографичным. При преобразовании романа в фильм первое, что изменяется, это, конечно, композиция. Нельзя сказать, что я имею что-то против хронологического порядка. Если фильм получается лучше при помощи такого – драматургического – способа, пожалуйста, делайте его так. Я делаю это не для того, чтобы казаться умником, но это та ситуация, когда сам способ подачи информации, по сути, оправдывает факт существования фильма.

Знаете, все могло быть традиционно – начало, середина, конец. Но у меня есть значительная поправка: хронологическая последовательность – не единственный способ подачи материала. Знаете, я не понимаю, почему из этого делают проблему. Я всегда считал, что такая композиция – прыжки назад и вперед во времени, – если правильно ее составить, будет хорошо смотреться на экране”.

В таком случае сюжет подан не в ретроспективных кадрах, а просто раскрыт в ряде последовательных сцен. “Это не ретроспективный ряд. В романах действие постоянно скачет взад-вперед. Вы читаете книгу о парне, который что-то делает или находится в той или иной ситуации, и вдруг в главе пятой говорится о Генри, одном из парней, и действие происходит семь лет назад: где он был семь лет назад и каким он стал. И потом вдруг – бац! – в следующей главе – бац! – и вы опять в потоке современных событий. Разве это флэшбэк? Нет, я об этом не думаю, когда читаю нечто подобное”.

Тарантино расставляет вещи по своим местам: “Способ повествования кинематографичен. Повествование соблазняет. Оно эротично, с огоньком. Мне не нравится термин “ретроспектива”, потому что обычно я не хочу иметь дело с термином “ретроспектива”. Такое впечатление, что к фильмам применяют терминологию, которую не применяют к романам. Легко наклеивать на фильмы ярлыки: если это похоже на обезьяну и кричит, как обезьяна, то это – обезьяна. Ретроспектива, если речь идет обо мне, идет от личного восприятия. А тут не так, здесь она возникает из повествовательного пласта. Это как главы: действие перемещается из прошлого в будущее и обратно. Мне нравится раскрывать факты и нравится решать, что и когда я буду рассказывать. Думаю, некоторое напряжение происходит от этого.

Зрители хотят, чтобы все было ясно, им не нравится, когда им морочат голову. Не знаю, чувствуете ли вы себя озадаченным, смотря “Бешеных псов”, но вы точно хотите разобраться в том, что, черт возьми, происходит. Возможно, вы немного озадачены в самом начале, но вы также сталкиваетесь с достаточным количеством “драматического материала”, чтобы увлечься”.

Так что собственно ограбление становится в сюжете излишним, хотя, как предположил Лоуренс Бендер, оно изначально было задумано как средство для поддержания низкого уровня расходов на малобюджетный кинодебют. “Есть такая шутка, что если бы я снимал фильм о горбуне, парня бы вылечили на первых же минутах, а сама история была бы о парне, который был горбуном, – острит Тарантино. – С “Бешеными псами” мне нравилась идея посвятить фильм чему-то, что в обыкновенном кино заняло бы не больше десяти минут экранного времени”.

Бендер говорит: “Большинство фильмов кончается там, где фильмы Квентина начинаются, становясь все интереснее”.

Конечно, в фильме с таким запутанным сюжетом, как “Бешеные псы”, где зрителей угощают целой серией неожиданных сюжетных поворотов, проблема состояла в том, что ключевой момент истории неясен. С такой же проблемой столкнулся фильм “Возмутительная игра”, появившийся незадолго до “Бешеных псов”.

“Я волновался из-за этого, – признался Тарантино в момент выхода фильма. – Только несколько критиков обругали мой прием. Я прочел целую кучу рецензий, и я действительно волновался. Этот фильм не так интересен, если вы ничего о нем не знаете. Производимый им эффект зависит от неожиданности и еще раз от неожиданности, и для меня разрушить этот прием – значило объяснить многие вещи. Все говорят о том, как мистер Блонд сделал это, это и это, что и является частью юмора фильма. Людям, не знакомым с таким приемом, непонятно, что вы не знаете, что мистер Блонд – псих. Они говорят, о'кей, он псих, но когда он появляется, он не делает ничего такого, чтобы подтвердить это. Возможно, они ошибаются: эти парни просто возбуждены вроде как от наркоты, а потом вы понимаете, что он – псих. Люди говорят: “О, Майкл Мэдсен играет психопата”. Если прочесть рецензии, это кажется аморальным. Фильм полон всего такого, и меня это волнует. Мне нужно быть очень серьезным, чтобы самому его не испортить, что на самом деле сложно, потому что хочется подойти к нему аналитически. Это действительно сложно для Тима, потому что он не может говорить о происхождении своего персонажа, не испортив всего дела. На самом деле, я должен сказать, что пресса в основном была на высоте, они поняли, что фильм строится на неожиданностях, и они на самом деле честны в этом отношении…”

Не только критики отнеслись к фильму доброжелательно, но и рецензенты “Бешеных псов” возносили его до небес (больше в Европе, чем в Штатах). “Эмпайр” дала фильму пять звезд. В “Вилидж войс” его назвали “Гленгарри Глен Росс с ружьями”, “Обед с запекшейся кровью”, “Славные ребята” минус девочки” – Тарантино хвалили за умное использование повествовательной канвы и композицию. Оуэн Глейберман, ведущий критик “Энтертейнмент уикли”, один из главных защитников Тарантино, считает, что это – самая удачная находка. “Я думаю, он снова открыл волшебство киноповествования, – объясняет он. – Сцена из “Бешеных псов”, привлекшая всеобщее внимание, – это сцена пытки. Но ключевая сцена, которая на самом деле раскрывает его талант, – это когда герой Тима Ротта “учит” свою “легенду”, чтобы стать полицейским, подосланным в банду. Он учится говорить убедительно в то время, как мы наблюдаем за процессом драматизации истории. Именно это и делает Тарантино: он позволяет нам наблюдать, как развертывается сюжет. Наши нервы щекочет то, что он представляет нам художественное произведение”.

Было также выражено отношение к фильму в целом. Проводили аналогии между “Бешеными псами” и “Убийством” Стэнли Кубрика (фильмом об ограблении на ипподроме без продолжения – в том смысле, что фильм только об ограблении) и “Асфальтовыми джунглями” Джона Хьюстона (фильмом о том, как планируется преступление, и о том, как банда собирается для того, чтобы его совершить). Тарантино вдруг оказался в одном ряду с Деннисом Хоппером, Джеймсом Тобаком, Джоном Кассавитесом, Жан-Пьером Мелвиллем и, возможно неизбежно, Мартином Скорсезе – “Псов” называли новыми “Злыми улицами” (первый “звездный” фильм Скорсезе 1973 года). Кейтелевского мистера Уайта сравнивали с Чарли, покровителем обреченного “коллеги” в исполнении Кейтеля в фильме Скорсезе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю