Текст книги "Дикая поездка (ЛП)"
Автор книги: Джасинда Уайлдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Джасинда Уайлдер
Дикая поездка
Глава 1
– Лео, извини, – пробормотал Джон.
Я закатила глаза и раздраженно фыркнула:
– Неважно, Джон. Ты сказал это, и что дальше? Ладно, ты извинился. Я простила тебя. Но что это исправит? Ничего. Просто оставь меня в покое. Отвези меня домой.
– Пожалуйста, детка. Я смогу сделать лучше. Я изменюсь.
– Да, я это уже слышала. Буквально на прошлой неделе, – я отвернулась к окну в «Фольксвагене Гольф» Джона, рассматривая пролетающие мимо пригородные улочки, серые, унылые и залитые дождем.
Как и моя жизнь.
– Ладно, что, черт возьми, ты хочешь, чтобы я сделал? Я сказал, что стану лучше. Сказал, изменюсь. И я это сделаю. Я обещаю. Разве я не исправлял такое раньше?
Я не хотела отвечать на этот вопрос. Я играла с бриллиантовым кольцом в полкарата на своем пальце, которое он подарил мне месяц назад. Четыре долгих мучительных недели, на протяжении которых мы больше спорили, чем целовались, больше трахались, чем занимались любовью, больше игнорировали друг друга, чем ходили на свидания.
– Ну же, детка. Пожалуйста, поговори со мной, – Джон положил руку на мою ногу, но я отбросила ее.
– О чем здесь говорить? Мы ходим по кругу, Джон. Да, ты прав. Мы боремся за что-то, я рассказываю тебе проблему – а ты решаешь ее, как можно лучше. Я признаю это, и это замечательно. Проблема в том, что всегда есть проблемы. Если не одно, то что-то другое.
– У людей есть проблемы, Лео, – ответил Джон. – У пар есть проблемы. Мы сможем решить их.
Опять же, я не хотела отвечать. Ответ был только один, но он приведет еще к большим спорам и расставаниям. Мы расставались четыре раза за три года, пока были вместе. Последний раз меньше чем за неделю, перед тем как Джон сделал мне предложение. Он предложил это в качестве извинения, и это было довольно романтично и привело к захватывающему сексу. Под захватывающим я имею в виду, что он меня сначала облапал, и у меня был оргазм, и он не заснул сразу после этого. У нас даже был второй раз, которого не было месяцами. И этот второй раз заставил меня поволноваться.
У меня задержка. Да… тетушка Потоп опаздывала на несколько дней, хотя обычно приходила как часы, что заставляло меня паниковать. Я не сделала тест и не сказала Джону. Дети были экстренной кнопкой для него, и он не хотел детей еще несколько лет после свадьбы. Я хотела их раньше или… по крайней мере, я так думала. Сейчас, то, как обстоят дела с Джоном, идея завести ребенка с ним пугала меня до чертиков. Я не готова навсегда связать себя с ним, как и не готова стать матерью. И я не уверена, что из этих двоих «не готова» было более важным.
Теперь эти слова застряли на моем языке. Я должна рассказать Джону. Я была капризной и обидчивой с тех пор, как в первый раз поняла, что у меня задержка, и валила все на него. Это было нечестно, даже если у него раньше был королевский член, ведущий к нашей главной ссоре.
Мы были на свидании, одеты по всем параметрам, в моем любимом ресторане, бутылка не-самого-дешевого-на-вид-вина, какой-нибудь хороший разговор, в котором я напомнила, почему люблю Джона. Он был обаятельным и забавным, и довольно горячим парнем. Когда я встретила его, он был парнем-живущий-по-соседству. Он был моим соседом, в доме в центре города. Буквально, он был горячим мальчиком по соседству.
Затем, в середине бессмысленного разговора я упомянула о своей последней диете и режиме физических упражнений, а он сделал какую-то глупость, элегантный комментарий про то, что «это действительно работает».
Что это значит? Естественный вопрос, конечно же, верно? «Ох… детка, я сожалею. Я просто неправильно выразился. Я имел в виду, что ты стала стройнее, и у тебя хорошая форма, в последнее время все…»
Его комментарий, конечно же, очень помог. Так сильно, что я дала ему пощечину и ушла.
Не поймите меня неправильно: я не маленькая, похожая на эльфа, тощая зубочистка с нулевым размером, носящая чашку А, которая выглядит как В. Я девушка с телом. У меня рост пять футов и восемь с половиной дюймов, и размер, который вы-просто-не-можете-себе-представить. У меня есть задница, которая хочет поглотить еды больше, чем мне хотелось бы, и грудь, которую замечают, даже когда я ношу свободную одежду. Джон всегда говорил, что это то, что ему нравилось во мне, что я настоящая девушка, а не одна из тех худых модельных девушек, у которых нет задницы. Но этот комментарий ставил под сомнение все эти требования.
Я ловила его взгляды, конечно. Мужчины смотрят на женщин вокруг, они визуально оценивают то, что видят. Я понимаю это и даю ему некоторую свободу действий, пока он не начинает строить глазки и делать двусмысленные движения. И этот комментарий «это действительно работает». Боже, это просто заставляет меня задуматься. Мой мозг кипел всю дорогу обратно, пока мы ехали, вспоминая девушек, на которых он смотрел, когда мы выходили. Они были худыми, стройными, и он окликал их: «Маленькие сиськи-комочки и отсутствие попы». Дорогая одежда, светлые платиновые волосы, ювелирные украшения.
Я не похожа на них. У меня вьющиеся светлые волосы, которые не поддаются укладке, и я не люблю много украшений. Красивое ожерелье, которое подходило бы к моему наряду, не дорогое, так как я точно не купаюсь в деньгах, я работаю медсестрой в скорой помощи, а не менеджером банка, как Джон.
И да, я хотела узнать о его влечении ко мне, и таким образом, о моей ценности как объекта притяжения. Плюс, это было хреновое замечание.
Джон остановил машину на красный свет, и я почувствовала, как слова выпрыгивают с кончика моего языка. Я пыталась остановить их, но они вышли бы в любом случае.
– Я думаю, я беременна.
Джон молчал, но я заметила, как он крепче вцепился в руль и сжал свои губы. Его бледно-голубые глаза сузились, и он вздохнул почти незаметно, но не тихо.
– Ты думаешь? – его голос был подчеркнуто безразличным.
Это только бесит меня. Да, я не хотела быть беременной, но почему он злится? Так было всегда, когда Джон злился: тихо, немного безразлично, всегда под контролем, только суженные глаза, губы, сложенные тонкой линией.
– У меня задержка на неделю. Не уверена, но вполне возможно. Я еще не сделала тест и все такое, но у меня никогда не бывает задержек.
Он не смотрел на меня, ничего не отвечал, только внимательно следил за светофором, внимательный мужчина внимательно водит машину.
– Тогда нужно пройти тест? Просто, чтобы убедиться? – Джон потянулся к коробке передач, по-прежнему глядя прямо перед собой.
– Я полагаю, мы можем заехать в аптеку по дороге домой.
Он просто кивнул. И это стало причиной прорыва.
– И это все? Никакой реакции? – я еще не кричала, но была близка к этому. – Ты просто как всегда будешь практичным? Спокойным? Скажи что-нибудь, черт побери!
Джон посмотрел на меня, подняв бровь в удивлении.
– А что тут говорить? Ты или беременна, или нет. Мы еще не знаем, так что нет причин паниковать.
– Ты бы паниковал, если бы я была беременна?
Он пожал плечами. Да, это была его обычная реакция.
– Тебе бы не хотелось, не так ли? – теперь я точно кричу, мой голос занимает все пространство автомобиля. – Ты просто продолжаешь оставаться практичным и спокойным, и… это чертовски скучно! Ты бы не был счастлив, ты бы не злился. Ты просто смирился бы и двигался дальше. Боже, как я устала от твоей блядской практичности! Будь экстремальнее в чем-то! Реагируй, хотя бы на этот раз!
– Лео, ты знаешь, как я отношусь к тому, что ты так много ругаешься, – ответил он все тем же невозмутимо спокойным тоном.
Я хотела, чтобы он хоть раз был неуравновешенным. Мой рот снова открылся, готовя новую порцию ругательств, но что-то остановило меня. Время пробежало у меня перед глазами, и я увидела нас через пять лет.
У нас бы была маленькая, приятная на вид и милая девочка, Джон бы вернулся домой из банка, мы были бы милыми, построили милый дом, у нас был бы милый телевизор, не слишком большой, и у нас была бы маленькая собачка, не очень большая и не очень злая. Затем десять лет… девочка уже будет постарше, и к ней присоединится мальчик, который хорошо бы себя вел, телевизор был бы новый, но такой же. И собака была бы такой же спокойной, приятной, практичной, и Джон остался бы таким же спокойным и практичным, возможно, его волосы бы поседели, но он остался бы таким же стройным. Мы бы занимались сексом каждую субботу, возможно, утром в воскресенье, каждый раз в одно и то же время.
Меня чуть не стошнило.
Джон аккуратно остановился на красный свет, а меня всю трясло, желудок подкатил к горлу, и я могла бы не представлять Джона через десять лет, он останется таким же, только станет старше. И себя, только старше. Невозмутимую. И нашу жизнь: приятную и ПРЕДСКАЗУЕМУЮ.
Стянув кольцо с пальца и швырнув его на приборную панель, я схватила свой клатч-кошелек, любимую сумку, единственное, что было у меня ценного, и выскочила из машины под проливной дождь. На своих каблуках. Я выбежала на проезжую часть, когда загорелся зеленый свет. Машины сигналили, а Джон спокойно кричал, чтобы я вернулась в машину.
Клянусь Богом, Джон единственный человек, способный кричать спокойно.
Я показала ему средний палец с большим пальцем наружу в стиле Детройта. Продолжая бежать, я добралась до тротуара, идя вслепую под холодным, проливным дождем. Что-то хрустнуло у меня под ногами, и я споткнулась, споткнулась и упала на землю, хлопая руками о грубый бетон, разрывая свое платье. Я заскулила и села на попу. Я осмотрела свои руки, а затем увидела, что мой каблук сломался, и мои колени кровоточили. Эти факторы исключали мое путешествие. Мой клатч-кошелек за две с половиной сотни долларов клатч-кошелек, лежал возле тротуара, на траве, в болоте. Дождь бил меня по голове, мои руки и колени пульсировали, левое запястье начало болеть, а мой кошелек был испорчен, и все вещи в нем – мокрые, что означало – мой сотовый телефон был уничтожен, мой не застрахованный одногодичный айфон. Я услышала, как недалеко остановилась машина, и стекло немного опустилось.
– Садись, Лео, – сказал Джон. – Ты мокрая, и тебе больно. Садись, я отвезу тебя домой. Я не могу понять, что с тобой случилось. Ты можешь подхватить пневмонию.
Я встала, ожидая, что Джон поможет мне. Он помог? Неа! Он сидел в машине, накрывая заднее сидение с кожаной обивкой полотенцем, и просто толкнул открытую дверь машины изнутри.
Я стояла с открытым ртом. Он даже не мог вылезти из машины, чтобы помочь мне? Мило.
– Чего ты ждешь? – спросил Джон. – Залезай, моя кожа становится влажной.
Я засмеялась, качая головой.
– Ты невыносим!
Я скинула свои туфли, оставив их в луже. Наклонилась, чтобы поднять сумочку, но снова поскользнулась в грязи и упала, разбрызгивая грязь по всему лицу и платью, которое полностью промокло и прилипло к моему телу. Сдавлено всхлипывая и виляя, я встала, положила под мышку свою сумку, растирая свои пульсирующие запястья.
– Леона, не будь идиоткой. Садись.
Я продолжила идти, отказываясь плакать, хотя слезы обжигали глаза. Не перед Джоном. Он просто протянул бы мне салфетку, ожидая, пока я перестану плакать, он всегда так делал.
– Отвали, Джон. Мы расстаемся.
– Куда ты пойдешь? Мы в пяти милях от дома, идет дождь, тебе больно, и ты идешь в неправильном направлении. – Джон не умолял или вышел из машины и заставлял меня делать какие-то вещи, он катился рядом в своем маленьком «Фольксваген Гольф» и говорил со мной сквозь отверстие в окне. Отверстие, сквозь которое дождь не испортит его кожу.
Я повернулась к нему, продолжая шлепать босиком по тротуару.
– Какая тебе разница? Проваливай и оставь меня в покое!
– Леона, не нужно меня прогонять. Ладно. Пусть будет по-твоему.
Я говорила, что могу быть беременна? А он просто уехал, оставив меня там.
Хрен.
Я топала по лужам и грязи, промокая все больше и больше, мои волосы облепили мою голову, падая на щеки и лоб. Когда Джон исчез из виду, я позволила себе заплакать. Это было долго, глаза горели, все было размыто, а грудь сотрясалась от рыданий, разрывающих меня. Я продолжала идти.
Глава 2
Я не обратила внимания на урчание двигателя харлея, который проехал мимо меня, подумав только, какой идиот может ездить на нем в такую погоду? Не обращая внимания, я продолжала топать и рыдать, глядя на свои ноги и проклиная всех мужчин на свете, а особенно Джона. Поэтому я не заметила, как харлей проехал по дороге вперед и остановился, как мужчина слез с байка и встал возле него, ожидая.
И я врезалась прямо в него.
Он был огромным, твердым и промокшим насквозь. От него пахло мокрой кожей, запахом, который имел терпкий вкус на кончике моего языка. Я отшатнулась, но он поймал меня за руки своими сильными руками, надежно поддерживая. Я посмотрела вверх и задохнулась, встретившись с самой яркой парой серо-зеленых глаз, которые смотрели на меня, полные сочувствия и заботы, и с чем-то очень похожим на похоть. Это не могло быть желанием, по крайней мере, не для меня. Не тогда, когда я мокрая, грязная, злая и рыдающая.
Он был одет в кожаную куртку байкера, обшитую рок-панк нашивками, в центре которых была нашивка «HOGS», черепами, металлическими крестами и другими непонятными байкерскими вещами. Его джинсы были плотными, черными и чертовски дорогими, так же, как и его чертовски-ручной работы ботинки с шипами на носке, серебряными пряжками и заклепками. Его уши были полностью проколоты, в каждом ухе были маленькие шпильки, кресты и крошечные бриллианты. На пальцах у него были кольца, большие металлические вещи с такими же толстыми крестами, черепами и металлическими печатками. Его волосы были густыми, черными и прилипли к его лбу. Но его глаза…
Боже мой! Они пылали, сверкали, вспыхивали и делали вещи, которые мужские глаза никогда не делали для меня. Не в дождь, и не глядя вот так на меня
Его руки были теплыми и влажными на моей голой коже, и он до сих пор не отпустил меня, хотя я уже открыто глазела на него. У него была татуировка на каждом пальце, и если сложить кулаки вместе, то можно прочитать «Semper Fi».
Он был морским пехотинцем, ну или бывшим морским пехотинцем. Он похож на него. Рост его был более шести футов, широкий, как кирпичная стена, плечи и руки которого даже под кожаной курткой выглядели огромными. Он излучал опасность, чистый мужской тестостерон и власть, гибкость силы и смертельную уверенность в себе.
И все, что он делал, просто стоял там и держал меня за руки.
– Вы в порядке, мэм? – его голос был глубоким и гладким, напоминая мне о Джоше Тернере, когда он напевал низкие ноты.
Заткнись, я люблю кантри музыку, ну и что?
Я покачала головой, и волосы снова ударили меня по шее.
– Похоже, что у меня все в порядке?
Я больше не рыдала, он поразил меня. Я все еще задыхалась, глядя на него. Его рот изогнулся и выпрямился.
– Я догадываюсь, что нет. Вы выглядите… расстроенной. И мокрой.
– Весьма наблюдательно.
Он все еще держал мои руки, как будто опасался моего падения снова. Возможно, это так и было бы. Особенно когда эти огненные глаза все еще смотрели на меня. Он постоянно встречался со мной взглядом, но я могла сказать, это стоило больших усилий. Мое платье полностью прилипло к телу, после того как намокло, и стало прозрачным, чего я не учла, покупая его в магазине. Мое тело было четко обозначено под тканью, не оставляя места для воображения, кроме цвета моего тела, и этот человек с трудом, но довольно успешно старался не смотреть на меня.
Я оценила его усилия, и мне понравилось быть желанной для кого-то хотя бы раз.
– Вы бы не хотели прокатиться куда-нибудь? – спросил он, погладив большим пальцем по байку.
Я использовала эту возможность, чтобы освободить руку, и отступила назад, но моя вторая рука все еще была зажата его рукой, твердо, нежно и неумолимо. Я перестала отступать и встала перед ним. Я должна была потребовать отпустить меня, но не сделала этого.
Тогда я представила, что он сделает, если я попрошу.
– Отпустите мою руку, пожалуйста, – попросила я.
Он немедленно отпустил ее, и я почувствовала сожаление. Его рука была теплой и так приятно чувствовалась.
– Вы можете заболеть, мэм, – сказал Байкер. – Почему бы вам не разрешить мне подвезти вас куда-нибудь? Я буду вести себя хорошо. Я обещаю. Только высажу вас, где нужно и все. Я даже не буду просить ваш номер.
Я колебалась. Он выглядел опасным, хотя его глаза утверждали, что он не причинит мне боль. К тому же он уедет, если я не скажу «поехали».
– Я буду милым, хорошо?
– Я… наверное, не стоит. Я никогда раньше не ездила на мотоцикле, и я тебя не знаю, – сказала я. Оправдания были надуманными, и мы оба это знали. – Я буду в порядке, но спасибо.
– Ой, да ладно, – бросил он с раздражением. – У тебя кровь. Твои запястья опухшие, и у тебя нет обуви, не говоря уже о том, что дождь льет как из ведра. Позволь мне подвезти тебя, пожалуйста.
– Это не безопасно, – это было мое последнее оправдание.
– Так в чем проблема, во мне или в байке? – в его голосе слышалась обида.
Я вздохнула. Он подумал, что я сужу его по внешнему виду. И вы знаете что? Так и было.
– Оба, – сказала я. – Но вы правы, я бы хотела прокатиться.
– Ты думаешь, что я не безопасен, не так ли?
Его глаза сузились, и казалось, сейчас его тело излучает угрозу. Мне не было страшно, но я почувствовала, что этого человека лучше не злить.
– Нет, я так не думаю, – сказала я. – Ты – байкер. У тебя должны быть шипы на ботинках и татуировки на пальцах. Ты можешь отвезти меня на какой-нибудь склад, и Бог знает, что сделать.
Я двинулась в сторону байка, а он усмехнулся.
– Ну, ты отчасти права, только я не знаю никаких складов, – он сел на харлей, повернул ключ, но не завел.
– Как на счет сделать Бог знает, что – части? – спросила я, устраиваясь на байке позади него.
Он схватил меня за запястья, потянул и плотно обернул вокруг своей талии. Он был в два раза больше и тверже. Его пресс был похож на ребристый бетон под моими руками. Я позволила своим пальцам прикоснуться к нему, а ладоням наслаждаться ощущением стальных мышц.
– Хорошо, – сказал он, ухмыляясь через плечо. – Я мог бы сделать с тобой, Бог знает, что, но только если бы ты сама попросила.
Он завел байк с гортанным ревом, не дав мне возможности что-либо ответить. Он убрал поддержку и нажал на газ, так, что мы, рванув вперед с ревом двигателя и визгом шин, двинулись по мокрой дороге. Гул стоял оглушительный, отдавая вибрацией в моих ногах и внутренностях. Это вызывало покалывание в определенных частях моего женского тела, что было на грани между неудобно и восхитительно.
Мы проехали перекресток, где я выскочила из машины Джона, и не успели проехать и мили, как увидели «Гольф» Джона, который возвращался. Видимо он думал, что лучше оставить меня там. Слишком поздно для него.
Он заметил меня на байке и резко развернул машину, «не практично» и, нарушая правила, что несвойственно для него. Он подъехал к байку и указал на обочину, показывая, чтобы мы остановились. Мой новый друг, Байкер, повернулся и косо посмотрел на меня. Я кивнула, и он заехал на стоянку к Макдональдсу.
Джон пронзительно кричал остановиться, и меня позабавило, что он вел себя как маньяк, заметив меня с другим мужчиной. Опять же мыслью, что пробежала сквозь мой мозг, было «слишком мало, слишком поздно».
– Что ты делаешь, Лео? – спросил Джон с ноткой истерики, что было на него не похоже.
Он стоял рядом со мной, протягивая ко мне руку. Я отстранилась, и он ее опустил.
– Еду, – ответила я таким же спокойным голосом, как он всегда говорил.
– Едешь? С ним?
Я почувствовала, как у моего друга, имени которого я не знала, вибрировала его грудная клетка.
– Посмотри, он же панк, – прорычал он.
Джон побледнел и прижался к машине.
– Что ты творишь, Лео? Что происходит?
Я вздохнула и вытерла капли дождя с лица. Мой друг просто бесстрастно слушал и не отвечал.
– Джон, я уже сказала. Мы расстались. Ты больше не можешь ничего сделать или сказать.
Глаза Джона дрогнули, и он снова попытался подойти ко мне и стащить меня с байка.
– Почему? Мы сможем все исправить, милая. Давай, слезай с этого байка и поехали домой.
Я дернулась, освободив руку, но Джон снова схватил меня и потянул, лишая равновесия. Байкер снова что-то проворчал и замахнулся кулаком, попав в подбородок Джона. Это был ленивый, медленный, почти случайный удар, но он заставил Джона упасть на задницу.
– Убери свои руки от девушки, – зарычал Байкер. – Она не собирается идти с тобой. У тебя был шанс, но ты про*бал его. Если я еще раз увижу, что ты надоедаешь ей, я тебя уничтожу.
Джон испугано кивнул головой. Байкер завизжал шинами, разворачивая свой байк, и обливая Джона грязью и водою. Мы выехали на проезжую часть, и Байкер управлял четко и точно, что меня удивило. Он сделал все, чтобы напугать Джона, но на самом деле он был осторожным водителем, может быть только потому, что я была на байке, и шел дождь.
