Текст книги "Торт в небе"

Автор книги: Джанни Родари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

В жертву науке

Синьор Мелетти еще несколько минут разгонял любопытных и наводил порядок на лестнице, а когда поднялся к своей квартире, то оказалось, что дверь закрыта изнутри на цепочку.

– Открой! – закричал он жене. – Именем закона!

– Какого еще закона! Что ты хочешь с ней сделать, с бедной девочкой?

– Ты лучше у нее спроси, что она натворила! Спроси-ка у нее, где и когда она потеряла свою туфлю! Да впусти же меня, а то соседи услышат!

Это убедило синьору Чечилию. Она сняла цепочку и приоткрыла дверь, но прежде чем впустить мужа, внимательно посмотрела на него, стараясь понять его намерения. Лицо синьора Мелетти было обычным, только, может быть, немного более озабоченным, чем всегда, но все-таки без видимых следов сумасшествия.

– Ну ладно, входи! А ты перестань реветь!

Последние слова были обращены к Рите, которая отчаянно плакала.

– Наша дочь – шпионка! – заявил синьор Мелетти. Он тяжело опустился на стул и, размахивая туфелькой, добавил: – И вот доказательство!

– Какое еще доказательство? Дырки? Они доказывают только, что бедной Ритучче давно уже пора купить новые туфли!

– Да нет, ты не понимаешь…

– А чего же это я не понимаю?

Синьор Мелетти рассказал жене все, что касалось туфельки, как ее нашли в запретной зоне, как заподозрили, будто марсиане через детей собирают сведения, как он ходил по домам, – примеряя туфельку.

– Нет никакого сомнения, – закончил он, – что наша дочь работает на марсиан!

– Но это же не марсиане! – не выдержала Рита, вытирая слезы о мамину юбку.

– Вот видишь! – загремел Хитроумный Одиссей. – Она знает, кто они такие! Значит, ты была там и видела их?! И потеряла туфельку, выходя из космического корабля?!

– Но это не космический корабль! – возразила Рита. – Это торт!

Мать сразу же изменила позицию и немедленно отпустила дочери подзатыльник:

– Я тебе покажу торт!

У синьоры Чечилии была привычка действовать раньше, чем думать. Рита снова расплакалась. На этот раз, однако, она плакала от обиды, что ей не поверили.

– Это торт, торт! – упрямо твердила она сквозь слезы. – И я сейчас вам докажу это!

Она выбежала на балкон, родители кинулись за нею. Там Рита отодвинула горшок с цветами и сказала:

– Вот!

Это Паоло придумал так спрятать остаток шоколада. Он завернул его в газету, перевязал бечевкой и подвесил к балкону. Синьора Чечилия с величайшей осторожностью потянула веревку, будто это шнур от бомбы. Пакет был поднят, его молниеносно развернули.

– Шоколад! – согласилась синьора Чечилия, доверяя своему носу. – Откуда он у тебя?

– Кто тебе дал? – наступал синьор Мелетти.

– Мне никто не давал его. Он с неба свалился! Оторвался от торта, когда тот опускался на Монте Кукко.

Второй подзатыльник доказывал, что мать не верила ни единому слову.

– Вот видишь! – воскликнул синьор Мелетти. – Она на их стороне и защищает марсиан. Придумывает разные небылицы, чтобы выгородить наших врагов! Теперь ты убедилась, что она шпионка?

– Шпионка или нет – я не знаю, – сказала синьора Чечилия, – а вот лгунья – это точно! Но только сама она не могла бы придумать такую историю… А где Паоло? В самом деле, где он?

– Удрал!… – догадался синьор Мелетти. – Но я его поймаю! А сейчас идем в штаб!

– Ты с ума сошел! Моя дочь не пойдет в штаб!

– Пойми, Чечилия, отечество в опасности! О, господи, что я говорю! Все человечество в опасности! Мы не можем скрывать сведения, какими располагаем!

– Ну как может быть отечество в опасности из-за какого-то торта?! – воскликнула Рита.

Мать наградила ее третьим подзатыльником и резко добавила:

– Помалкивай, а то еще получишь! Сделаем так, – сказала она, обращаясь к мужу, – ты пойдешь в штаб и расскажешь, как обстоит дело. По-моему, ты прекрасно понимаешь, что дети просто разыгрывают нас. Но если командование захочет поговорить с Ритой, пусть приходит сюда. Риту я туда не пущу!

Синьор Мелетти попытался было спорить с синьорой Чечилией, хотя прекрасно знал, что, однажды решив что-нибудь, она уже никогда не меняла своего мнения. Ему пришлось вернуться в штаб с туфелькой и пакетом шоколада.

Диомед (то есть вся группа военных, гражданских и научных авторитетов) выслушал его рассказ с большим недоверием.

– У детей пылкое воображение! – проворчал генерал.

– Они известные выдумщики! – добавил полковник.

– Но это действительно кусок шоколада! – заметил Хитроумный Одиссей.

Он, разумеется, был доволен, что Диомед не принял его дочь за шпионку. Но в то же время ему было неприятно, что Риту считают лгуньей.

– А что скажет наука? – спросил генерал.

Профессор Росси и профессор Теренцио наклонились к шоколаду и понюхали эту вещественную улику.

– Ничто не мешает нам предположить, что дети нашего бравого полицейского не приобрели этот шоколад в ближайшей кондитерской, – заключил профессор Теренцио.

– Это исключено! – возразил синьор Мелетти. – По дороге сюда я обошел все кондитерские. Во-первых, никто в Трулло не продает шоколад такими огромными кусками. Во-вторых, мои дети были последний раз в кондитерской на прошлой неделе. Они купили две жевательные резинки. Этот шоколад не из Трулло.

– Ах вот как! Выходит, он свалился с неба, словно манна небесная! – съехидничал профессор Теренцио.

– А если так, не хотите ли вы попробовать его, уважаемый коллега? – предложил профессор Росси.

– Нет, – возразил профессор Теренцио, – давайте лучше сделаем химический анализ. Если шоколад неземного происхождения, в нем непременно окажутся какие-нибудь неизвестные нам элементы.

– А по-моему, вы просто боитесь попробовать его! – заявил профессор Росси.

Профессор Теренцио стукнул кулаком по столу и побледнел:

– Я ничего не боюсь! Я только забочусь об интересах науки!

– Но в истории науки были мужественные врачи, которые прививали себе страшные заразные болезни! – ответил профессор Росси.

– Это вызов! – загремел профессор Теренцио.

– Совершенно справедливо! – ответил профессор Росси, в свою очередь побледнев от страха. – Сейчас мы отломаем по кусочку злополучного шоколада и съедим их. Вот тогда и увидим, земной он или космический.

Легкое волнение пробежало среди собравшихся.

– Синьоры, – попытался успокоить их генерал, – вам не кажется, что это несколько неосторожно? Я не могу допустить, чтобы такие выдающиеся ученые, как вы, жертвовали собой ради…

– Но мне бросили вызов! – гордо воскликнул профессор Теренцио.

– Моя дочь, – поспешил вмешаться синьор Мелетти, – говорит, что съела полкило этого шоколада и что он отличного качества и прекрасно усваивается…

– Хватит болтать! – прервал его профессор Росси. – Пора переходить к делу. Начнем эксперимент!

Тревожное молчание наступило вслед за этим призывом. Сдерживая дыхание, присутствующие наблюдали, как оба ученых, бледные, словно покойники, уставившись друг на друга, приготовились съесть два крохотных кусочка таинственного вещества.

– Генерал, – сказал профессор Росси, торжественно чеканя слова, – следите внимательно за всем, что произойдет сейчас. Быть может, от нашего опыта зависит спасение всего человечества. Присутствие на нашей планете космических захватчиков, на мой взгляд, опасность гораздо большая, чем взрыв атомной бомбы. Прекрасно понимая все это, находясь в полном здравии и рассудке, сознавая, что…

Одним словом, профессор Росси произнес неплохую речь. Он тянул ее так долго, что присутствующие уже стали перешептываться:

– Когда же он съест наконец этот шоколад?

Затем слово взял профессор Теренцио. Он долго говорил о солнечной системе и о космосе, упомянул Данте, Галилея, Коперника и Ньютона, указал, между делом, на различие между человеком пещерной эпохи и профессором Эйнштейном, словом, сказал достопамятные вещи, которые старательно записывались на магнитофонную ленту, дабы увековечить каждое слово.

И снова все стали спрашивать друг друга:

– Съедят они наконец этот шоколад или нет?

Вероятно, ученые ожидали, что генерал, в свою очередь, тоже произнесет довольно длинную речь. Но генерал упрямо молчал.

И тогда ученые, глядя друг на друга в упор, словно фехтовальщики в решающий момент смертельной дуэли, поднесли ко рту кусочки шоколада и с героической самоотверженностью положили их на кончик языка.

Потом они закрыли рот.

Пожевали.

Проглотили.

Застыли, как статуи в городском парке. Вскоре гримаса исказила лицо профессора Росси. Точно такая же гримаса, словно в зеркале, отразилась на лице профессора Теренцио.

– Ну что, плохой шоколад? – спросил синьор Мелетти, совершенно не почувствовавший торжественности момента.

Все возмущенно зашикали на него.

– Болван! – проворчал генерал. Затем, обращаясь к ученым, сказал: – Так что же, синьоры? Мы ждем.

– Я чувствую, – проговорил профессор Росси, – некоторое удушье…

– А я уже совсем задыхаюсь! – прошептал профессор Теренцио.

– Может быть… может, этот шоколад… – начал профессор Росси.

– Отравлен! – закончил его мысль профессор Теренцио.

– Живо! – приказал генерал. – Вызвать «скорую помощь»! Необходимо срочно отправить их в ближайшую больницу!

– Караул! – закричал синьор Мелетти. – Рита! Моя Ритучча! Паоло! Их тоже надо отправить в больницу! Быстрее, ради бога, быстрее!

Профессор Росси и профессор Теренцио теперь уже просто корчились, словно от ужасных болей, разрывали на себе воротнички, дрожащими руками цеплялись за генерала, за полковника и даже за синьора Мелетти.

– Вот, – крикнул кто-то, – вот что получается, когда боятся пустить в ход пушки!

Но переполох был так велик, что нельзя было определить точно, кто был автором этой исторической фразы.

Профессор Дзета

Пока машины «скорой помощи» под оглушительный вой сирен везли в больницу двух жалобно стонавших ученых и Риту, которая, наоборот, уверяла, что чувствует себя превосходно, Паоло, скрываясь от неприятностей, очутился в поле. Но оказалось, что слоняться без дела ужасно скучно. Чтобы убить время, он принялся охотиться за ящерицами. Прежде, когда он убегал с уроков, это занятие казалось ему необыкновенно увлекательным, а теперь оно было невыносимо нудным. Поесть ему дома не удалось, но, по правде говоря, после вчерашнего пиршества он нисколько не нуждался в еде и мог гулять еще сколько угодно.

Когда издали донесся вой сирены, он решил, что время уже позднее, и машинально повернул к Трулло. Из головы у него не выходила вчерашняя история с тортом.

«Мы поспешили и убежали зря! – размышлял он. – Этот таинственный синьор Джепетто, или как его там зовут, был совсем нестрашный. И вовсе не походил на марсианина. Могу поклясться, что он улыбался!»

Паоло пошел по улицам Трулло, слегка волнуясь при мысли, что его, наверное, разыскивают. Вдруг его окликнул школьный приятель:

– Паоло, что это тебя давно не видно? Ты что, болел?

– Да, – поспешил ответить он, – но теперь я уже поправился.

А про себя он подумал: «Значит, никто ничего не знает! Самое главное – не попасться на глаза отцу!»

Вскоре он оказался в расположении пожарной команды, как раз в том месте, где вчера дважды переходил «границу».

«Где два, там и три! – решил мальчик. – Но на этот раз будет гораздо труднее».

Торт на вершине холма не подавал никаких признаков жизни. Какой-то пожарный в ответ на вопрос Паоло сказал, что, по его мнению, приказ начать наступление на космический корабль может быть получен с минуты на минуту.

– Раньше, разумеется, прозвучит сигнал тревоги, – добавил он, – и все гражданское население должно будет укрыться.

– Словом, задумали устроить марсианам небольшой душ? – мрачно спросил Паоло.

– Душ я устрою тебе, если ты не отвалишь отсюда! – ответил пожарный.

Но тут с радостным лаем неизвестно откуда примчался пес семейства Мелетти.

– Зорро! – радостно воскликнул Паоло, лаская собаку. – Куда ты подевался, бродяга?

Зорро, довольный, повиливал хвостом.

– Хочешь вернуться назад, да? – шепнул Паоло, почесывая его за ухом. – Подожди, сейчас что-нибудь придумаем.

Счастливая мысль пришла ему, когда он увидел камень, лежавший на земле, будто кто-то специально положил его там. Паоло поднял камень, подождал, пока пожарный отвернулся, и со всей силой метнул камень вверх по склону холма. Думая, что с ним играют, Зорро, как всегда, бросился за камнем, чтобы принести его хозяину. Но как раз этого и не мог допустить Паоло. Как только собака быстро проскочила за ограждение, Паоло стремглав бросился вслед за нею и закричал:

– Помогите! Помогите! Моя собака! Я не хочу, чтобы ее забрали марсиане! Арго! Арго!

– Вернись! Вернись сейчас же назад! – закричали пожарные. – Вернись назад, глупец! Стоит ли рисковать жизнью из-за собаки? Нет, вы посмотрите, этот малый сошел с ума! Вернись сейчас же назад!

Но Паоло точно оглох. Зорро с камнем в, зубах поджидал мальчика, а потом побежал вместе с ним вверх по склону, заливисто лая, будто понял, что ему надо делать в этой игре.

– Мальчик, вернись! Там опасно! – кричали пожарные. На их крики стал уже собираться народ.

– Да это же сын синьора Мелетти! – узнал кто-то мальчика. – Смотрите, а там наверху кто-то есть!

– Марсианин! Марсианин!

– Он схватил Паоло! Он уносит его к себе на корабль!

Подбежав к торту, Паоло успел только увидеть, как у входа в галерею, которую они с Ритой прорыли в торте, блеснули очки таинственного синьора Джепетто. От страха у него душа ушла в пятки. «Нет, я все-таки узнаю, кто он такой! Не зря же я сюда бежал: узнаю во что бы то ни стало!» – с отчаянной решимостью подумал мальчик.

Однако таинственный незнакомец начал действовать раньше, чем Паоло успел что-нибудь предпринять. Старик схватил мальчика за куртку и быстро втащил его в галерею, все время пытаясь отделаться от собаки, которая вцепилась ему в ногу.

– Квик кверекек переброк! – закричал незнакомец на своем странном языке.

– На место, Зорро! Сидеть! – приказал Паоло. Что-то подсказывало ему, что этому человеку можно довериться.

– Сидеть, сидеть… – ворчливо повторил синьор Джепетто. – Но это же сказано по-итальянски! Значит, мы в Италии?! Успокой собаку, мальчик, и говори, не бойся.

– Сидеть, Зорро! Смирно! Да, синьор, мы в Италии. В Риме.

– В Риме! – воскликнул синьор Джепетто. – Кто бы мог подумать! Боже милостивый!

– А что, вы сбились с курса? – спросил Паоло.

– Сбился с курса?

– Я хотел сказать, что торт, возможно, должен был приземлиться в каком-нибудь другом городе?

– Я вижу, ты принял меня за кондитера?! Нет, мой мальчик, я не кондитер, я просто великий путаник.

– Вы прекрасно говорите по-итальянски.

– Я говорю еще на дюжине других языков так же хорошо, как на своем родном.

– То есть на марсианском? – рискнул спросить Паоло.

– На марсианском? – удивился Джепетто. – А! Теперь мне ясно, почему тут собралось столько военных, пушки, ракеты… Да, да! Иначе и быть не могло! Конечно, марсиане! Поднялась тревога… Решили, что это космический корабль… Нашествие с другой планеты… Боже мой, это же моя погибель! Я пропал!

В полном отчаянии он забыл про Паоло, а тот, освоившись, уселся на огромную засахаренную вишню, которую Зорро давно уже усердно облизывал.

– Меня зовут Паоло, – сказал мальчик, – а сестру – Рита. Вчера вечером она была здесь со мной. А сейчас я даже не знаю, где она…

– Паоло, – сказал синьор Джепетто, – извини, пожалуйста, что я не представился в свою очередь, но я не могу этого сделать. Мое имя – государственная тайна.

– А какого государства?

– И это тайна. Не спрашивай меня больше ни о чем, все равно не могу тебе ответить. Знаешь, я, кажется, даже забыл, как меня зовут на самом деле, такое секретное у меня имя. Зови меня просто – профессор Дзета [последняя буква итальянского алфавита], если хочешь.

– Тогда я лучше буду звать вас профессор Джепетто.

– А кто это – Джепетто?

– Как! Вы не знаете сказку про Пиноккио?

Профессор Дзета должен был признаться, что никогда не слышал о такой сказке. И Паоло, не теряя времени, стал рассказывать ему о приключениях деревянного мальчика – Пиноккио. Но профессор слушал его недолго.

– Как по-твоему, что это такое? Как ты думаешь? – спросил он Паоло, указывая на стены вокруг.

– Великолепный торт, профессор! – ответил мальчик. – Самый большой и самый необыкновенный из всех, какие я когда-либо видел! Торт летающий, самый большой из всех летающих предметов, которые когда-либо плавали в воздушном океане.

– Торт! А я думал, что сошел с ума, когда разобрал, что это такое. Решил, что у меня начались галлюцинации: шоколадные, кремовые, фисташковые… К сожалению, это действительно торт! И никуда от этого не денешься! Да, да, торт – самый обыкновенный, глупый, банальный торт!

– Глупый? Банальный? К сожалению? О чем это вы говорите, профессор?!

– Тебе не понять.

– Нет уж, извините! В чем, в чем, но в шоколаде я толк знаю! Так что можете мне поверить – он высшего сорта!

– Что верно, то верно. К тому же, он даже не радиоактивный.

– Откуда вы знаете?

– У меня есть счетчик. Там, в моей пещере. Счетчик Гейгера. Знаешь, что это такое?

– Прибор для измерения радиоактивности?

– Совершенно верно. Во всем этом гигантском и глупейшем торте нет ни капли радиоактивности. Я изрыл его вдоль и поперек, обследовал по двадцати радиусам, по всей окружности и поверхности, в самой глубине… И нигде никакой радиоактивности! Абсолютно никакой! Вот это-то и сводит меня с ума.

– Постойте, а что же тут плохого? Ведь если бы он был радиоактивным, его нельзя было бы есть!

– Ах, я уже сказал: тебе этого не понять.

– И все-таки объясните мне, в чем дело.

– Объясню все, что смогу. Некоторые детали, понятно, я тебе не открою – это военная тайна. Начнем с того, что я ученый-атомщик.

– Наш, с Земли?

– Ну разумеется! Да ты и сам видишь это.

Самая великолепная ошибка на свете

– Примерно полгода тому назад, – продолжил свой рассказ профессор Дзета, – я получил важное правительственное задание. Мне поручили изучить некоторые особые свойства ядерного гриба. Знаешь, что такое ядерный гриб?

– Еще бы! Это знают даже камни! Огромное ядовитое облако, которое получается после взрыва атомной бомбы. Так ведь?

– Примерно так. Это облако имеет форму огромного гриба. Как известно, гриб этот становится добычей ветров: они разносят его во все стороны, куда хотят…

– Отравляя воздух, дождевые облака и все прочее. Неплохой способ сеять сверху разные болезни!

– Так вот слушай дальше. Выходит, большая часть атомного гриба растворяется в атмосфере, и его смертоносность от этого становится намного меньше.

– Не так уж плохо!

– Как сказать! У тебя, мой мальчик, совсем неэкономический склад ума. Зачем же терять столько драгоценного вещества?…

– Вы хотите сказать – ядовитого вещества?

– Ядовитого – тоже верно. Мое правительство озабочено другим. Если мы найдем способ управлять атомным грибом, мы сможем как угодно перемещать его в атмосфере. Атомное облако сможет тогда облетать земной шар, как маленькая Луна, а мы получим возможность останавливать его там, где хотим, а потом будем поднимать в воздух и направлять на конкретную цель. Подумай, ведь тогда одна-единственная атомная бомба заменит нам целый атомный арсенал!

– Ничего себе! Радиация с доставкой на дом! Неплохо придумано… Да знаете ли вы, профессор, что…

– Это делается для экономии, – продолжал профессор совершенно серьезно, не чувствуя иронии в словах Паоло.

– Скажите, профессор, а разве не лучше было бы совсем не делать никаких – ни простых, ни атомных бомб?

– Этого тебе не понять. Это уже политика. А я политикой не интересуюсь. Я только ученый. Вернее – увы! – был ученым…

– Ну а что же дальше? Вы получили важное правительственное задание…

– Да, и сразу же принялся за работу, чтобы создать управляемый атомный гриб. Не стану тебе рассказывать, сколько я провел опытов, сколько стоило мне это пота и крови…

– …и сколько денег! – добавил Паоло.

– Ну разумеется… Словом, месяц назад я полагал, что нашел решение проблемы. Я передал чертежи на завод и стал наблюдать за производством бомбы для самого главного опыта. И бомба вышла на славу, скажу я тебе!

– На славу?

– Ну да, прямо-таки прекрасная! Самая чудесная атомная бомба на свете: первосортный материал, элегантнейшая отделка, надежнейшая аппаратура… Помню, какой был устроен праздник по поводу окончания работ над ней… Торжественная церемония!… Знамена… Брызги шампанского!… Уйма сладостей!… Это был волнующий праздник! Министр без конца пожимал мне руку. Помнится, он от волнения даже уронил в бомбу кусок пирожного. Знаешь, такое пирожное с кремом и шоколадом. Все немного посмеялись тогда – на том дело и кончилось. Ничего особенного ведь не случилось. Не могло же пирожное испортить бомбу! Во всяком случае, тогда я так думал. А теперь – увы! – я уже иного мнения. Наконец настал день самого главного опыта… Бомбу предполагали сбросить с самолета в море в десяти километрах от берега. Она должна была там взорваться. Решено было, что я лично буду наблюдать с самолета за атомным грибом и управлять им в течение получаса, а затем направлю в установленное место океана.

– Какого океана?

– Э, нет, сынок, этого я тебе не могу сказать. Таинственного океана!

– Таинственного океана нет на географической карте!

– Ты слушай лучше, что было дальше! Все шло прекрасно, пока не произошел атомный взрыв. Я приказал пилоту подняться на нужную высоту, догнать атомное облако и, когда мы оказались на расчетном расстоянии, хотел приступить к самой важной части нашего опыта. Но тут произошло что-то совершенно непонятное – атомное облако быстро сгущалось и приобрело почему-то форму не гриба, а плоского цилиндра, который стал медленно вращаться вокруг своей оси. Это было довольно странно. Но еще удивительнее оказалось другое – этот необычайный гриб совершенно не подчинялся моей системе телеуправления. Я испробовал сотни способов, пытаясь направить его хоть куда-нибудь. Я менял расстояние, высоту… Все мои попытки были тщетны – гриб отказывался повиноваться, и все! Пилот стал нервничать, сердиться – уже кончалось горючее, и нам надо было возвращаться на базу, иначе мы рухнули бы на землю. Я был вне себя от отчаяния и не мог думать о таких мелочах. Если хочешь знать, меня это нисколько не волновало – мне нужно было во что бы то ни стало заставить атомный гриб повиноваться моей воле.

– Точнее было бы сказать – не гриб, а цилиндр?

– Цилиндр, это верно! Кончилось тем, что горючее все вышло и нам пришлось выбрасываться с парашютом. Пилот, конечно, был опытнее меня – он умело управлял своим парашютом и упал в море, там его подобрали моряки. Ну а я угодил прямо в этот самый цилиндр. Если б даже я специально целился, то не попал бы точнее: я опустился, как выяснилось позже, в самый центр!

– И набил себе шишку о шоколад? – рассмеялся Паоло.

– Никакой шишки! Наоборот, я угодил прямо во взбитые сливки и вдоволь наглотался их! Можешь себе представить, в какое я пришел отчаяние, когда увидел, что все мои труды пошли прахом, – столько трудов, столько исследований, такие испытания, и вдруг на тебе – торт! Всего-навсего торт, пусть даже гигантских размеров. И все из-за какой-то нелепой случайности.

– Ну и что же дальше?

– Мне хотелось сделать в торте дырку и утопиться в океане – вот что я хотел сделать дальше!

– Какая глупость! Простите меня, конечно. Но я бы на вашем месте был самым счастливым человеком на свете! Или вы не любите сладкого?

– Конечно, люблю! Прямо обожаю! Мои дети тоже очень любят сладости.

– У вас и дети есть?

– Двое. Один лучше другого, один дороже другого!

– А вы еще бомбы делаете!

– Прошу тебя, не возвращайся к этой теме. Теперь все узнают, что я специалист исключительно по тортам. Конечно, – теперь-то я это понимаю, – пирожное, которое министр уронил в бомбу, тоже сыграло свою роль в этом нелепом превращении. Но если бы я не ошибся, когда проектировал бомбу, даже миллион самых вкусных пирожных не смог бы вызвать эту глупую шоколадную реакцию!

– Да вы должны гордиться тем, что сделали: вы же просто облагодетельствовали человечество!

– Не смейся надо мной!

– Так почему же вы не проделали в торте дырку и не бросились в океан, как думали?

– Сам не знаю… Ветер отнес торт куда-то в сторону. И меня, понятно, вместе с тортом тоже. Еды у меня было предостаточно, сам понимаешь. И это очень досадно. Но у меня оказалась с собой бумага, и я принялся проверять расчеты, чтобы отыскать ошибку. Вчера я почти нашел ее, но тут появились вы с Ритой. Я осмотрел вашу галерею, чтобы выяснить ситуацию. Я ведь и не знал, что торт приземлился, и тем более не догадывался, что он опустился в Риме.

– Все дороги ведут в Рим! – шутливо напомнил Паоло древнюю пословицу. – Ну а что вы собираетесь делать дальше?

Профессор Дзета встал и начал ходить по галерее взад и вперед, ступая прямо по лужам ликера и мятной настойки.

– Мой долг – уничтожить это свидетельство моего позора, чтобы и следа не осталось от него!

– Уничтожить всю эту благодать?! Но, профессор, вы с ума сошли! Тут ведь сладостей на целый год!

– Это исключено! Я уничтожу торт, вернее, я сделаю так, что его уничтожат!

– Кто?

– Военные, которые его окружили. Прежде всего я подтвержу их предположения, будто это космический корабль. Потом сделаю вид, будто марсиане готовятся к нападению, и навлеку на торт великолепный концентрированный удар. И огнеметы сделают свое дело.

– Не бывать этому! Кстати, вы не учли, что и сами при этом погибнете!

– Погибну, но так надо. Не впервой ученому жертвовать собой…

– Но еще не было такого, чтобы ученые погибали в торте, вместо того чтобы лакомиться им! Я не позволю вам уничтожить торт! Мало того, я всем расскажу, какой гениальный человек скрывается здесь – новый Леонардо да Винчи, который умеет превращать атомные бомбы в шоколадные торты! Вы же станете самым знаменитым человеком нашей эпохи! Подумайте, профессор, на всех площадях мира признательное человечество воздвигнет вам памятники!

– С меня хватит и одного памятника – надгробного!

– Вы сошли с ума, профессор! Вы только подумайте, как прекрасна жизнь! И как вкусен этот торт!

– Я могу думать только о том, что как ученый-атомщик я навсегда опозорен! Бесполезно меня уговаривать, Паоло. Я уже решил. Смерть не страшит меня. Помоги мне лучше осуществить мой план.

– Ни за что на свете!

– Нет, ты поможешь мне! Ты отнесешь командованию мое послание, в котором будет сказано следующее: «Землянам – с борта космического корабля «Марс-1». В вашем распоряжении имеется полчаса, чтобы сложить оружие и вручить нам заложников – тысячу мальчишек и девчонок. В противном случае по истечении тридцатой минуты мы разрядим атомную бомбу, которая в одно мгновение уничтожит Рим». И подпись: «Командир корабля…» Нужно только придумать какое-нибудь подходящее имя. Пусть это будет, например, капитан Гор. Как ты считаешь, достаточно грозное послание? Конечно, они ни за что не согласятся на мое условие – отдать тысячу мальчишек и девчонок! Так могут поступить только варвары и убийцы! Поэтому им ничего не останется, как сразу же открыть огонь по торту, прежде чем окончится срок ультиматума. И тогда все будет кончено. По-латински, как говорили древние римляне, финиш. А теперь я напишу это послание…

И профессор тотчас же дрожащей от волнения рукой принялся записывать текст ультиматума. Дойдя до фразы, в которой указывалось число заложников, он немного заколебался:

– Тысячу мальчишек… Гм… А если потребовать две? Да, да, так будет лучше! Я напишу – две тысячи ребят! Они тогда быстрее начнут обстрел и сократят мои смертные муки.

– Не тратьте попусту времени, – решительно сказал Паоло. – Неужели вы в самом деле думаете, что я отнесу командованию вашу записку? Только сумасшедший может придумать такое!

– Конечно, отнесешь!

– А вот и нет! Говорю вам – нет, и все!

– Тогда я выброшу тебя из торта!

При этих словах профессор Дзета как-то странно поморщился, и Паоло показалось, что он вот-вот расплачется.

Профессор Дзета закончил свое послание, четко написал выдуманное имя, пририсовал какие-то странные знаки и расписался.

– Это как бы марсианские письмена, – пояснил он, – чтобы было убедительней!

Профессор сложил листок и протянул его Паоло:

– Ну, отнеси!

– А если нет?

– А если нет… Я сказал – сброшу тебя вниз!…

– А ну попробуйте!

Профессор Дзета состроил страшную гримасу, пытаясь напугать Паоло, но все равно по его глазам было видно, что он никогда в жизни не способен был кого-либо напугать.

– Не мучай меня, – захныкал он, – я ведь добрый человек…

– Добрый человек! А сам хочет уничтожить торт, чтобы он никому не достался! Такой огромный, такой великолепный торт!

– Ну пожалуйста, прошу тебя, Паоло, отнеси эту бумагу вниз!

– Ни за что!

Профессор Дзета в отчаянии, упрашивая Паоло, сделал какое-то резкое движение, взяв его за рукав. Он только хотел еще раз убедительно попросить его, но забыл при этом, что есть еще один, и весьма серьезный, свидетель их беседы. Полагая, что Паоло в опасности, Зорро зарычал, вскочил и с лаем бросился на бедного профессора, вцепившись ему в ногу.

– Ай! Ой! Спасите! – закричал профессор.

– На место, Зорро! На место! Вот видите, профессор? Вы не можете даже пальцем тронуть меня, не то что выбросить отсюда! И пока я буду здесь, торт спасен. Ведь не захотите же вы, чтоб и я погиб вместе с вами! Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Если у меня не будет выбора, я брошу послание с каким-нибудь грузом, и ты тоже умрешь здесь! Как жертва своего упрямства. Но я не хочу доводить до этого.

– А я не хочу, чтобы торт был уничтожен!

– Скуик скуок караброк брек брок! – закричал ученый на своем языке.

– Если вы будете со мной так разговаривать, я совсем перестану вас понимать, – спокойно заметил Паоло.

– Скуок скек скуик…

Профессор Дзета еще долго продолжал что-то говорить. Он был в таком отчаянии, что Паоло встревожился, не теряет ли он рассудок. Но потом ученый опять заговорил по-итальянски и снова стал терпеливо убеждать Паоло отнести записку.

– Дай мне умереть тут, в этом торте, самой большой ошибке моей жизни! – молил он.

– Тогда это было бы самой большой ошибкой истории, – отвечал Паоло.

Сколько длилась эта упорная борьба? Довольно долго, нам думается. И мы не станем описывать ее ход подробно, тем более что она была чисто словесной. Важно лишь, что в какой-то момент Зорро вдруг забеспокоился, навострил уши, тихо заскулил, наконец не выдержал и с лаем бросился вон из торта.

– Зорро, ты куда? – крикнул ему вслед Паоло. И тоже выглянул из торта. То, что он увидел, заставило его весело, безудержно и счастливо расхохотаться.

– Что так развеселило тебя? – проворчал профессор Дзета.

– Профессор, сколько вам нужно заложников?

– Тысяча… Две тысячи!…

– Ну, так вот они! Сами идут сюда, без всякого ультиматума! Их гораздо больше, чем две тысячи…

– О чем ты говоришь?

– Посмотрите, профессор, посмотрите сами! Идите сюда, скорее! Взгляните! А вы, ребята, быстрее наверх!