Текст книги "Фиеста в Сан-Антонио"

Автор книги: Джанет Дейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Папа! – Мисси с мольбой посмотрела на отца. – Пожалуйста, объясни миссис Крейн, что мы позаботимся о Рики.

Натали внутренне вся сжалась, понимая, в какое затруднительное положение поставил всех Мисси. Она знала, что Коултеру Лэнгстону меньше всего хотелось развлекать ее племянника.

– С нами мальчик будет в полной безопасности. Мы привезем его обратно ровно через час, миссис Крейн, – сказал он с легким насмешливым нажимом на слово “миссис”.

– Я – мисс Крейн, Рики – мой племянник. – Заметив, как он иронично поднял бровь, Натали пожалела, что поправила его. – Извините, мне надо работать.

– Через час Рики будет здесь, – примирительно сказал Коултер.

– Разве я уже разрешила ему идти с вами? – удивилась Натали.

– Ребенку ведь нечем заняться, пока вы работаете. Чего вы боитесь? – спросил он с вызовом. Ее недовольный вид не произвел на него никакого впечатления. Она понимала, что препираться бессмысленно, тем более в присутствии детей. Она долго решала, стоит ли соглашаться, но, взглянув на мальчугана, смотревшего на нее с такой мольбой и любовью, приняла решение. Так ему и надо, подумала она про Коултера Лэнгстона.

Хорошо, – проговорила Натали, – я буду ждать Рики здесь через час.

Когда они уехали, Натали подумала, что это просто безумие какое то, как могла она согласиться на такое? Она совсем не знает того Коултера Лэнгстона. Пусть он и выглядит вполне порядочным человеком. Но можно ли быть уверенной в порядочности такого человека?

Она поняла, почему Коултер Лэнгстон не стал противиться желанию дочери: ему не придется тогда развлекать ее, это сделает Рики. Да-да, причина именно в этом.

К назначенному часу, как и обещал, появился Коултер Лэнгстон. Рики сидел у него на плечах, Мисси шла рядом. Они с трудом пробирались через многолюдную толпу к павильону. Глаза Рики блестели от возбуждения. Натали знала, что теперь он не успокоится, пока не расскажет обо всем, что видел. Даже Мисси очень оживилась и выглядела вполне счастливой.

Рики бросился в распростертые объятия Натали.

– Хорошо провел время? – спросила она, улыбаясь.

– Здорово! – выпалил Рики и хотел было рассказать ей обо всем, но тут вмешалась Мисси:

– Вот видите, мы привели Рики вовремя.

– Да, конечно. – Натали перевела глаза с дочери на отца. Под его спокойным, но пронзительным взглядом ее улыбка погасла. – Благодарю вас.

Натали наклонилась, с тем чтобы заправить Рики рубашку, выбившуюся из штанишек.

– Видела бы ты эти красивые яйца! – воскликнул он.

– Каскароне, – поправила Мисси, – так называются скорлупки, заполненные конфетти.

– Их разбивают над головой! – поделился Рики ошеломительным открытием.

Глядя в его восторженно-изумленное личико, Натали не удержалась от улыбки.

Мисси достала из своей соломенной сумочки красные и синие “каскароне” и протянула их Рики.

– Возьми, раз они тебе нравятся.

Руки Натали лежали у Рики на плече, и она почувствовала, как мальчик вдруг весь напрягся. Он строго посмотрел на яркие скорлупки в руках Мисси и объявил:

– Мы с Нонни не принимаем милостыню!

Натали почти физически почувствовала направленный на нее насмешливый взгляд Коултера. Она вспыхнула. Было совершенно очевидно – Рики повторяет то, что много раз слышал от нее. Она еще больше расстроилась, увидев, как поникла Мисси и как потухли ее голубые глаза.

– Это не милостыня, – спокойно сказал Коултер. – Это подарок в память о фиесте. Все равно что подарок на Рождество.

Рики приподнял голову и вопросительно посмотрел на Натали. Принять недорогой подарок от Мисси – это одно, но теперь, когда в дело вмешался ее отец, Натали захотелось отказаться. Однако, подумала она, ее отказ вряд ли заденет Коултера Лэнгстона. Ведь он просто поддержал свою дочь, так же, как поступила бы и она сама на его месте. Она не хотела лишать Рики удовольствия, раз не может баловать его. Детям не понять проблем взрослых, так зачем же заставлять их страдать понапрасну.

Скрепя сердце Натали кивнула:

– Да, Рики, это так, – и добавила: – Ты бы показал Мисси свою машину.

Бережно держа в руках “каскароне”, малыш помчался за своей игрушкой, которая была спрятана за прилавком. Коултер Лэнгстон больше не принимал участия в разговоре, но Натали все время ощущала его присутствие, и ей было не по себе, когда он смотрел на нее.

Кончился пятнадцатиминутный перерыв, Натали пора было снова приниматься за работу. Мисси попрощалась с Рики. Натали не была уверена, что Коултер сделал то же самое. Конечно, вежливости можно было ожидать только от девочки.

Как она и рассчитывала, Рики охотно устроился на соломе за павильоном. Так удобнее наблюдать за праздником, сказал он, но в десять часов уже крепко спал, несмотря на шум и гам, который не смолкал с половины шестого вечера, когда открывались ворота Ла-Виллиты.

Официально праздник “Ночь в Старом Сан-Антонио” заканчивался в половине одиннадцатого, но только в половине двенадцатого Натали управилась с работой и могла уйти домой. Последние три дня она до полного изнеможения искала работу, а сегодня почти шесть часов кряду простояла у горячей плиты. Ей казалось, что она не в состоянии сделать ни шага. Но она приказала себе держаться: надо как-то добраться до дома. Она подняла мальчика на руки, взяла свою сумку и пошла к выходу через ворота на Аламо-стрит.

Миновав ворота, она заметила, что от каменной стены дома отделилась высокая фигура. Только когда мужчина протянул к ней руки, чтобы взять спящего ребенка, она узнала Коултера Лэнгстона.

– Машина напротив, – сказал он.

– Зачем это… – слабо запротестовала Натали.

– Вы хотите, чтобы я отвез вас домой? Мне нужен четкий ответ: да или нет. – Он говорил тихо, но голос его звучал жестко.

Пройти весь длинный путь до дома пешком было бы труднее, чем недолго посидеть в машине с Коултером Лэнгстоном. Под его холодным, бесстрастным взглядом Натали не долго колебалась. Она так устала, что была не в силах сопротивляться.

– Наверное, это была идея Мисси, – сказала она со вздохом.

– Машина напротив, – повторил он, ничего не объясняя.

Натали откинула волосы со лба и проговорила:

– Да, благодарю вас.

Она быстро нашла роскошную белую машину на полупустой стоянке и села в нее. Коултер передал ей спящего ребенка и занял свое место за рулем. Рики открыл глазки, вытянул шейку и взглянул сперва на заднее сиденье, потом на Коултера.

– Где Мисси?

– Она уже спит, – ответил Коултер.

– Я тоже устал, – сказал Рики. Положив головку на плечо Натали, он сразу же уснул.

Натали прислонилась к роскошной кожаной обивке и прикрыла глаза. Тишина действовала на нее успокаивающе.

– Никогда не знала, что тишина так прекрасна, – прошептала Натали.

Шум веселящейся толпы казался ей полузабытым кошмаром.

Уголком глаза Натали поглядывала на Коултера. Ей было приятно сидеть на мягком сиденье, и она почувствовала угрызения совести оттого, что слишком сухо поблагодарила его.

– Мистер Коултер, большое вам спасибо за вашу заботу. Надеюсь, ваша жена не возражает, что вы отвозите нас домой?

Этот вопрос, заданный без всякой задней мысли, вызвал у него невеселую усмешку. Коултер холодно посмотрел на нее.

– Вряд ли. Ведь ее нет в живых.

Натали замерла. Она растерялась.

– Очень сожалею.

– Правда? И о чем же вы сожалеете? Что она умерла или что я не могу притвориться, будто горюю о том, что случилось больше десяти лет тому назад? – резко спросил Коултер.

Натали не знала, как ответить ему, но ее неловкое молчание как будто устраивало этого человека. Нетрудно было понять, что Коултер Лэнгстон не любит праздных разговоров. Он всегда был прям и откровенен. Личная жизнь человека, само собой, должна оставаться личной, но то, что он отреагирует так резко на, казалось бы, совершенно невинное замечание, Натали не предполагала.

Когда они приехали, Коултер взял Рики на руки, пока она открывала дверь. На этот раз хозяйка, выглянувшая из своей комнаты, ничего не сказала, видимо считая свое появление достаточным предостережением.

Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, Натали случайно споткнулась, но сильная, рука успела поддержать ее. Ощущение крепкой, надежной опоры и защиты было таким сильным и так согрело ее, что ей захотелось продлить его хоть на мгновение. Но она заставила себя подавить это желание, а Коултер быстро убрал руку.

Дверь широко распахнулась, и Коултер смог хорошенько рассмотреть ее чистенькую, но бедно обставленную комнату. От его взгляда ничего, наверное, не ускользнуло. Сдержанно выслушав смущенные слова благодарности, Коултер повернулся и начал спускаться по лестнице прежде, чем Натали успела закрыть за ним дверь.

Так повторялось все три дня, пока шел праздник “Ночь в Старом Сан-Антонио”. Коултер приезжал с Мисси примерно в одно и то же время. Дети весело играли, а он невозмутимо наблюдал за ними. После закрытия он всегда ждал Натали уже один и отвозил ее с Рики домой.

Она попыталась однажды заплатить, но он, усмехнувшись, наотрез отказался. Натали не могла понять, что ему нужно, и решила наконец, что он просто пытается доставить этим удовольствие своей дочери.

В пятницу, в последний день праздника, а значит, и ее последний рабочий день, Коултер привез Натали домой очень поздно, почти в полночь. Когда он передавал ей спящего ребенка, у нее мелькнула мысль, что больше они с Рики никогда не увидят ни его, ни Мисси. Не успела Натали попрощаться, как Коултер уже повернулся, чтобы уйти. Она поняла, что ему совершенно безразлично, встретятся они когда-нибудь еще или нет. Тем лучше. Ее это вполне устраивало. Жаль только Рики – он наверняка будет скучать по Мисси. Она коротко бросила: “Спокойной ночи” – и захлопнула дверь.

Совершенно обессиленная, Натали мечтала только о том, чтобы лечь рядом с Рики на тахту, где они спали вдвоем. Она прошла в свою крошечную кухню и поставила на плиту чайник. Когда вода закипела, она приготовила себе чашку кофе. Взяв карандаш и бумагу, она вынула из конверта свою зарплату. Натали знала, что не уснет, пока не рассчитает, надолго ли ей хватит заработанных денег. Нет, даже при самой жесткой экономии следующую неделю на эти деньги ей не прожить. Ни разу за все три года, как она воспитывает Рики, будущее не казалось ей таким мрачным и безнадежным. Опустив голову на руки, она заплакала, но слезы не приносили облегчения.

Вдруг она услышала, что ручка входной двери поворачивается. Она испугалась, подняла голову и, к своему изумлению, увидела Коултера Лэнгстона. Он стоял в дверях, медленно обводя взглядом комнату.

– Что вам надо? – наконец выговорила Натали.

– Вы забыли ключ в дверях, – сказал он.

Подойдя к столу, за которым сидела Натали, он положил перед ней какой-то сверток.

– Что это? – она удивленно подняла на него глаза.

– Сандвич.

– Для меня?

– Я сегодня обедал, а вы? Обед, который полагался вам на работе, вы, наверное, отдали Рики? – Натали отвернулась, ничего не ответив. – Я так и знал.

– Я не голодна, – гордо заявила она, чувствуя, как кружится голова от голода.

– Только не надо говорить, что вы не берете милостыню. В устах ребенка это звучит мило, но в ваших – было бы просто смешно!

Он разорвал упаковку, достал аппетитный сандвич с ветчиной и пододвинул к ней.

– Ешьте, – приказал он.

Натали мучительно хотелось есть и одновременно хотелось бросить этот сандвич ему в лицо. Но по той решимости, которая светилась в его глазах, она поняла, что он готов силой затолкать сандвич ей в рот.

– Чего же вы хотите от меня за свою щедрость? – с вызовом спросила она.

Натали почувствовала, что краснеет под пристальным взглядом, которым он окинул ее с головы до ног. За последнее время она сильно похудела, но это лишь подчеркнуло ее привлекательность. Его рот скривился в циничной усмешке, глаза остановились на ее лице, которое еще не совсем высохло от слез. Натали же встретила его взгляд, гордо вскинув голову.

– По крайней мере вы понимаете, что за все нужно платить, – цинично заявил он, глядя в ее лицо. – Но сейчас я хочу только того, чтобы вы уделили мне несколько минут, нам надо поговорить.

– И это все?

– Пока да, – холодно ответил Коултер, а она вся вспыхнула от возмущения под его пронзительным взглядом. – Решение при этом останется за вами. Вас это устраивает?

– Определенно сказать не могу. – Натали поморщилась от его насмешливого тона.

– Ешьте. Насиловать вас я не собираюсь. Он вел себя поразительно бесцеремонно, но, как ни странно, Натали была уверена, что он не причинит ей вреда. Однако, может быть, ей не стоит ничего обсуждать с ним. Как только она принялась за сандвич, Коултер отошел от стола и направился к плите. Проглотив кусок, она спросила:

– Что вы там делаете?

– Хочу приготовить себе кофе.

Она положила сандвич и быстро встала.

– Я сама вам приготовлю.

– Почему вы так боитесь? Не потому ли, что в шкафу у вас пусто? Не беспокойтесь, я уже догадался об этом.

Коултер распахнул дверцы шкафчика, он и в самом деле был почти пуст. Коултер достал чашку, растворимый кофе, засыпал его в чашку и залил кипятком. Натали поспешно заняла свое прежнее место.

Краска уже почти сошла с ее лица, когда Коултер непринужденно уселся за стол напротив нее. Она старалась избегать его пристального взгляда.

Натали чуть не подскочила, когда Коултер перегнулся через стол, протянул руку и взял стоявшую на полке за ее спиной фотографию.

– Мой брат Нед, его жена Сюзен и их Рики, ему тогда только-только исполнилось два года, – пояснила Натали.

– Значит, Рики действительно ваш племянник?

– Да, его родители погибли в автокатастрофе вскоре после того, как была сделана эта фотография.

– И у Рики нет больше родных?

– Наши родители умерли, а мать Сюзен – инвалид.

– Вы тогда были совсем юной, – проговорил Коултер, изучая фотографию.

– Мне было восемнадцать, если вас это интересует, – резко ответила она. Однако Коултер невозмутимо продолжил:

– Значит, сейчас вам двадцать один или двадцать два года.

– Двадцать один,

Натали не могла понять, к чему он клонит. Она смутно догадывалась, что это как то связано с тем, что он хотел обсудить с ней.

– У вас нет друга?

– Нет, – коротко ответила она.

Она не могла или не хотела объяснять ему, что с тех пор, как появился Рики, круг ее знакомых резко сократился. Пришлось смириться с одиночеством, которое теперь стало ее единственным уделом.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Да, не много найдется молодых людей, готовых взять на себя ответственность за чужого ребенка и считаться со всеми трудностями, которые с этим связаны.

Он, конечно, попал в точку. Но Натали слишком тяжело было говорить об этом, и потому она промолчала.

Он поставил фотографию на место и откинулся на спинку стула.

– Вы многим пожертвовали ради мальчика.

– У этого мальчика есть имя. Его зовут Рики. – Ее возмущало, что Коултер говорит о Рики как о неодушевленном предмете. – И я не считаю это жертвой. Рики не виноват, что его родители погибли.

– Но это и не ваша вина, хотя вы почему-то стараетесь возместить ему эту потерю.

– А как, по-вашему, я должна была поступить? Отдать Рики в приют, лишить его семьи?

– Думаю, что у вас действительно не было выбора, – сказал Коултер.

Натали не могла поверить в искренность его слов. Она окончательно потеряла аппетит и отодвинула от себя тарелку.

– Может, вы наконец скажете, о чем хотели поговорить со мной? – Ей надоело играть в кошки-мышки.

Он поставил чашку и посмотрел на Натали. Понять, о чем думает этот человек, было совершенно невозможно.

– Сегодня Мисси сказала мне, что очень жалеет, что ее мать умерла, не оставив ей ни сестры, ни брата. Она так привязалась к вашему племяннику…

– Извините, мы причинили вам столько хлопот.

Ей было жаль Мисси – девочка не знает, что такое ласка, тем более ласка родительская. Он нахмурился.

– Мы живем на ранчо. За Мисси ухаживает моя тетка. Но ей уже трудно справляться со всей работой – готовить, убирать и так далее. Она хочет уйти на покой, так сказать.

Натали начала догадываться, к чему он клонит. Ему нужен человек, который бы присматривал за Мисси и вел хозяйство.

– И вы хотите поговорить со мной об этом?

– Совершенно верно. – С легкой усмешкой Коултер продолжил: – Извините, но я заметил, что живется вам, мягко говоря, не-легко. И судя по вашим расчетам на этой бумажке, перспективы тоже не блестящие.

– Если вы хотите знать, нужна ли мне работа, скажу прямо: нужна.

– Я не собираюсь нанимать вас на работу.

Натали было трудно выдержать его невозмутимый, бдительно следящий за ней взгляд, и у нее не было сил состязаться с человеком, который все время опережал ее на один ход. Глубоко вздохнув, она спросила:

– Так к чему же весь этот разговор?

Ни тон, ни выражение его лица не изменились, когда он сказал:

– Выходите за меня замуж.

Она вздрогнула от неожиданности.

– Это что, шутка?

– Я говорю совершенно серьезно. – Коултер медленно потянулся за сигаретой, достал зажигалку и закурил, наблюдая за реакцией Натали.

– Но ведь я вас не люблю, и вы меня, конечно, не любите, – сказала она, совершенно растерявшись.

– Да, едва ли, – ответил он, усмехнувшись при мысли, что она могла допустить такое.

Натали не понимала, что здесь смешного.

– Вы, кажется, сказали, что вам нужна экономка и женщина, которая присмотрит за Мисси, – напомнила ему Натали.

– Совершенно верно, – сказал он, выпуская облако дыма. – Поэтому я и хочу жениться на вас.

У Натали пересохло во рту. Она взяла со стола чашку и встала, чтобы приготовить себе еще кофе, сейчас ей это было просто необходимо.

– Не понимаю ваш расчет. Чтобы иметь экономку, не обязательно жениться.

– Напрасно вы так думаете, – спокойно ответил он тоном, в котором сквозила издевка. – Мне нужен более или менее постоянный человек, а экономки часто уходят. Брачные узы все же труднее нарушить, чем трудовой договор.

– Не слишком ли рискованно – жениться для того, чтобы удержать у себя экономку? – сухо спросила Натали, насыпая растворимый кофе в чашку.

– Это практично, – поправил ее Коултер.

– По-моему, это совершенно нелепая затея!

Когда Коултер дал понять, что ему нужна экономка, ей очень захотелось получить эту работу. Как хорошо было бы быть все время за городом вместе с Рики! Но своим предложением он совсем сбил ее с толку.

– Почему же нелепая? Вам нужна работа, а мне нужна экономка. Я уже убедился, что работать вы умеете. – Он оглядел комнату и добавил: – Вы чистоплотны и аккуратны, вы любите детей, и они платят вам взаимностью, по крайней мере ваш племянник, да и Мисси чувствует себя гораздо свободнее с вами, чем с другими взрослыми. Надеюсь, готовить вы умеете?

– Да, умею, но думаю, что вы можете найти массу более подходящих девушек, согласных выйти замуж за вас, – сказала Натали.

– Более подходящих? – Коултер лениво потянулся, взял со стола свою чашку и подошел к Натали. – Да, конечно, я могу выбрать девушку из другой среды, которая лучше одевается, училась в лучших школах; возможно, она даже попытается убедить себя в том, что любит меня, но мне не нужна такая любовь.

Последние слова он произнес с таким презрением, что Натали не удержалась и спросила:

– Вам что же, любовь вообще не нужна?

– Вас это шокирует? Любовь, поверьте, – это величайшее заблуждение, – сказал он, пристально посмотрев ей в лицо.

До сих пор Натали думала, что этот чело-век способен хоть на какие-то чувства, но теперь, после такого заявления…

– Вам нужна не жена, а рабыня, – возмущенно проговорила она.

– А вот это противозаконно, – парировал Коултер, не моргнув глазом.

Натали даже задохнулась от злости.

– Неужели вы думаете, что я могу принять ваше предложение?

– А почему бы и нет? Оно выгодно для вас: вы и ваш мальчик будете материально обеспечены, вам не придется заботиться о пище, одежде и жилье, как теперь. Если мальчик захочет учиться, я оплачу его обучение.

Иными словами, я избавлю вас от всех ваших забот. Вам нужно будет только присматривать за Мисси и вести хозяйство. В свободное от школы время Рики всегда будет с вами.

Какую заманчивую картину нарисовал Коултер, знает, как убедить ее. И правда, что ждет ее? Постоянная тревога за Рики, страх, что она не сумеет оплатить какой-нибудь счет и они с Рики останутся без пищи и крова?

– В чем же дело? – спросил Коултер сухо. – Вы что же, все еще мечтаете о прекрасном принце, который унесет вас в сказочную страну? – (Натали с упреком посмотрела на Коултера.) – Когда вы в последний раз ходи-ли на свидание?

Ей очень хотелось соврать этому наглецу, но она лишь отвернулась.

– Больше двух лет тому назад, – неохотно призналась Натали. – А вас не беспокоит, как отнесутся ваши друзья к тому, что вы женитесь на такой девушке, как я? Не покажется ли им это по меньшей мере странным? – спросила она, пытаясь перевести разговор в другую плоскость – не могла же она обсуждать с ним свою личную жизнь, то есть ее отсутствие!

– Отнюдь. Вы девушка привлекательная. Вам только нужно отдохнуть, поправиться и приодеться. – Он взял ее рукой за подбородок и повернул к себе, чтобы получше рас-смотреть. – А ведь вы можете быть очень да-же привлекательной. Золотые искорки в этих миндалевидных глазах, чувственные губы – ни один мужчина не устоит. Возможно, что наш брак будут даже считать романтическим. Ее задела такая чересчур бесстрастная оценка, но прикосновение его руки было неожиданно волнующим. До сих пор она не думала о нем как о мужчине. Сейчас же она почувствовала опасное влечение к нему, ведь она всего лишь слабая женщина, которая дол-го была лишена мужского внимания.

Стараясь подавить в себе пробудившиеся чувства, она освободилась от его руки и с возмущением воскликнула:

– Еще проверьте мои зубы! Разглядываете меня, будто я лошадь!

Не обратив никакого внимания на ее восклицание, Коултер наклонился к ней и продолжил:

– Брак будет удобен для нас обоих, и к тому же вызовет гораздо меньше сплетен, чем если бы я нанял вас в качестве экономки.

– Это безумие, – продолжала настаивать Натали, глядя в свою чашку с остывающим кофе.

– Это расчет, и я жду ответа.

– Мне надо подумать, – сказала Натали, хотя ей казалось, что и думать тут не о чем.

Но она не решалась так сразу сказать “нет”.

– У меня нет времени ждать. Мы с Мисси возвращаемся на ранчо в воскресенье утром. Так что у нас остается только один день, —

заявил Коултер. Он стоял сложив руки на груди.

– Но вы не можете требовать от меня ответа сию же минуту, – сказала Натали, нервно теребя волосы.

– Могу и требую, – резко ответил Коултер. – Не понимаю, какой еще выход может быть у вас. Сегодня вечером, до моего прихода, у вас было достаточно времени подумать о том, что ждет-вас в будущем. – Он выпрямился во весь свой внушительный рост и отошел от нее. – Я ухожу, Натали Крейн, и надеюсь услышать ответ еще до того, как закрою за собой дверь.

В полном смятении она смотрела на него. Его красивое лицо выражало твердую решимость. Их взгляды встретились на мгновение. Он как бы давал ей понять, что это его последнее слово. Потом он подошел к двери и, не оглядываясь, взялся за ручку.

Натали очнулась, когда услыхала, что он уже отворяет дверь, и едва слышно проговорила:

–Да.

Коултер обернулся. Лицо его по-прежнему ничего не выражало.

– Заеду за вами и мальчиком завтра в восемь утра. – Оглядев комнату, он добавил: – Сюда вы больше не вернетесь. Упакуйте только то, что вам необходимо, что вы хотели бы сохранить. Не стоит беспокоиться об одежде, у вас и у мальчика будет все новое.

Не ожидая ответа и не попрощавшись, он удалился. Натали слышала, как он по-кошачьи тихо спускается по лестнице. Совершенно обессиленная, она прислонилась к стене и посмотрела на спящего ребенка.

– Правильно ли я поступила? – произнесла она вслух и, подняв глаза к потолку, повторила: – О Боже, правильно ли я поступила?

Единственным ответом ей был шум отъезжающего автомобиля.

Вопреки ожиданиям, что сомнения и мыс-ли о будущем не дадут ей уснуть, Натали спала сном праведницы. Проснувшись утром, она почувствовала, что сон освежил ее. Впервые за долгое время она могла не думать о всех своих прежних проблемах. Брак по расчету – сейчас это уже не казалось ей чем-то ужасным.

На сборы много времени не потребовалось. Рики засыпал Натали вопросами. Он был очень возбужден, и не столько из-за сообщения, что Натали выходит замуж за отца Мисси, сколько из-за естественной тяги ребенка ко всему новому.

– Правда, что у меня будут настоящие сапоги, как у ковбоя? – в сотый раз спрашивал он Натали.

– Да, – улыбаясь, терпеливо отвечала она. – Если будешь хорошо себя вести. Ты все свои игрушки собрал?

– Да, – ответил Рики, успокоившись на-конец.

От волнения и тревоги Натали не знала, чем заняться. Коултер приехал за ними, как и обещал, ровно в восемь часов. Не успела она опомниться, как они с Рики были уже в машине, вещи уложены. Коултер холодно рас-считался .с хозяйкой квартиры.

Весь день был тщательно расписан, так что у Натали не оставалось времени для раздумий. Магазины, парикмахерская. Они наскоро перекусили и все вместе отправились в Мексику – сначала на самолете, потом на машине, – по-скольку именно в Мексику стекаются все же-лающие немедленно зарегистрировать брак. Удовольствие от всего происходящего, похоже, получали только дети – во время полета и в машине Мисси и Рики весело болтали и смеялись.

К вечеру Натали настолько устала, что все события этого дня казались ей сном. Вдыхая аромат теплой ночи, она с удивлением смотрела на свой элегантный, цвета слоновой кости брючный костюм.

Но это был не сон. Тяжелое золотое кольцо на пальце свидетельствовало о том, что она теперь действительно миссис Коултер Лэнгстон. Перед ней, рядом с Мисси, стоял Рики, который не мог оторвать глаз от острых ноской своих ковбойских сапог.

Натали с любопытством смотрела на Коултера, стоявшего неподалеку. Весь день он держался как будто слегка в стороне. Прекрасный костюм, который он носил с небрежным изяществом, красиво оттенял его загар и си-не-зеленые глаза. Почувствовав, что она смотрит на него, он перевел взгляд с гимнастов, развлекавших толпу, на Натали.

– Теперь уже поздно сожалеть, – тихо произнес он.

Натали не могла увернуться от его властного взгляда.

– Сожалеть еще рано, – парировала она. – —А вы не жалеете? – спросила она, склонив набок голову.

Мягкий свет уличного фонаря падал на ее лицо, обрамленное золотистыми, красиво уложенными волосами, отчего оно казалось очень женственным и милым.

Коултер оглядел ее всю с головы до ног, но его лицо по-прежнему оставалось спокойным.

– Я никогда ни о чем не жалею, – ответил он.

– Как хорошо быть всегда таким уверенным, – сказала она задумчиво.

– Сожаления, сомнения – все это никому не нужные эмоции.

– И вы никогда– не испытывали ничего подобного? – бросила Натали с издевкой.

– Нет. Мне удалось избежать этого проклятия.

Натали машинально перевела взгляд на Мисси, которая заботливо держала Рики за руку.

– Вы совсем ничего не чувствуете?

Он понял, что она думает о его дочери.

– Только ответственность, – холодно ответил он. – Это вас тоже шокирует?

– Мне трудно это понять. Неужели вы никогда никого не любили: ваших родителей или жену? – спросила Натали.

Он пожал плечами и отвернулся, искоса взглянув на нее.

– Я и себя-то не очень люблю. Пожалуй, вам следует это знать, Натали. – Ее имя странно прозвучало в его устах. Оно показалось ей каким-то чужим. – Тогда вы не будете ждать слишком многого от нашего брака.

Если раньше она подсознательно надеялась, что между ними со временем могут возникнуть близкие отношения, то теперь поняла, что это невозможно, и, как ни странно, успокоилась. Лучше уж пусть это будет брачный договор, по которому каждый получает то, что ему нужно.

Ее раздумья прервал возбужденный голос Рики:

– Смотри, Нонни, начинается парад.

Натали послушно повернулась в ту сторону, где уже собрался университетский оркестр. Толпа аплодировала, приветствовала музыкантов громкими выкриками. Натали взглянула на Коултера. Его скучающий, безразличный вид сильно охладил ее восторг, а зрелище по-истине было великолепным – это был парад в честь официального закрытия фиесты.

На этот раз Рики бодрствовал до самого конца парада, но, когда они приехали в отель, его глаза уже слипались. Все места в гостиницах были забронированы еще за несколько месяцев до начала фиесты, однако Коултер сумел заполучить комнату для нее и Рики эта-жом ниже своей. По-видимому, сыграли роль его имя и деньги.

– Не так представляла Натали свою первую брачную ночь: она – на одном этаже, ее муж – на другом. Но ведь многое в этой жизни случалось не так, как ей хотелось. В своих романтических мечтах она и предположить не могла, что ей придется воспитывать Рики, что она выйдет замуж за нелюбимого человека. Пусть будет так, сказала она себе, надевая тонкую ночную рубашку и забираясь в постель. Рики счастлив, и это самое главное.

Натали проснулась поздно утром, когда Рики забрался к ней на кровать и заявил, что он хочет есть и поскорее ехать на ранчо, о котором ему много рассказывала Мисси. Коултер и Мисси были уже в холле, когда Натали с Рики наконец спустились вниз.

– Извините. Я проспала.

– Вам был необходим отдых, – коротко сказал Коултер своим безразличным тоном, к которому она уже стала привыкать. – Если ваши вещи упакованы, я пошлю за ними носильщика. Как только вы с Рики позавтракаете, мы поедем.

Натали сказала, что у нее все готово. Она немного нервничала – всего через пару часов она окажется в его доме…

Мисси взяла Рики за руку и повела в ресторан. То, что отец женился, ее нисколько не волновало, ее интересовал только Рики. Натали понимала, что девочке хочется излить на него всю свою любовь и внимание, которые ее отцу, по всей видимости, были совсем не нужны.

Коултер сел с ними за стол, чтобы выпить кофе. К своему удивлению, Натали обнаружила, что не испытывает никакой неловкости оттого, что он рядом. Они как были чужими, так и остались. А ведь ближайшие несколько лет, по крайней мере, им придется провести вместе – жить под одной крышей, сидеть за одним столом, хоть спать они будут и не в одной кровати. Просто удивительно, как ей удается сохранять спокойствие, возможно, она просто еще не до конца все осознала.

Глядя со стороны на них, дружно сидящих за завтраком, могло создаться впечатление, что они одна семья, возможно не слишком счастливая, вроде тех, которые изображают в романах, и все же у Натали было ощущение, что они смотрятся вполне естественно.

Сразу после завтрака они поехали на ранчо. Рики был очень возбужден и с радостью ожидал того момента, когда увидит новый дом, где они будут жить. Его возбуждение передалось и Натали. Ей очень хотелось рас-спросить Коултера обо всем, но она не решалась, боялась, что он поймет ее любопытство превратно.