Текст книги "Источник"

Автор книги: Дж. Бреннан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

20

Двумя днями позже Адамс и Линн добрались до городка Наска.

На вторую ночь прошли пешком бо́льшую часть пути до Арекипы. С рассветом спрятались в укрытии, а следующей ночью достигли цели. Найти машину труда не составило – обогнули Арекипу и на автостраде номер один, что идет на север, поймали попутку.

Водитель большого грузовика, направлявшийся в Лиму, утром высадил пару в маленьком пыльном городке – неприглядном скоплении прямоугольных одноэтажных домишек и магазинчиков в степи, у подножия большого горного массива.

Но среди этой серости сердце Линн зашлось от восторга и удивления, и она стиснула руку Мэтта, глядя, как величественно и медленно поднимается солнце над далекими снежными пиками, как алый теплый свет растекается по долине.

Беглецы стояли рука об руку и смотрели, затаив дыхание, позабыв на пару мгновений обо всех тревогах. Перед ними была лишь величественная и невероятная красота мира.

– Где искать Баранелли? – спросил Адамс, когда солнце оказалось над вершинами.

– Я не уверена, – ответила Линн смущенно, – но кое-какие предположения у меня есть.

Отель «Линии Наски» на улице Болоньези находился в пяти минутах ходьбы от знаменитых изображений, что объясняло его популярность среди туристов, астрономов, исследователей и сторонников «теории заговора».

То, чем являются линии Наски, впервые увидел в 1939 году американский ученый Поль Косок. Именно ему пришло в голову пролететь на небольшом самолете над пустынной береговой полосой. До тех пор канавки считали частью древней ирригационной системы, но Косок, эксперт по ирригации, быстро опроверг это предположение. Лететь Косоку случилось в день летнего солнцестояния, и американец тут же обнаружил: лучи заходящего солнца ложатся параллельно огромному контуру птицы. Потому назвал коллекцию фигур в пустыне Наска «самой большой в мире книгой по астрономии».

После Косока немецкий математик Мария Райхе изучала геоглифы Наски в течение пятидесяти лет и пришла к заключению, что колоссальные фигуры – часть астрономического календаря людей культуры Наски, возможно также задуманные как послание богам.

Райхе много лет жила в отеле «Линии Наски», тогда называвшемся «Отель туристас», и каждый вечер читала часовую лекцию об археологическом феномене борозд.

Линн помнила, что Баранелли не раз говорил о Райхе в Гарварде, и была уверена: если профессор решил остановиться в гостинице, то, несомненно, выбрал бы «Линии Наски». К тому же обилием отелей здешние края не отличались.

Линн и Мэтт прошли мимо подстриженных газонов, низкорослых пальм, ступили в белое, в колониальном стиле фойе и направились прямо к регистратуре.

Стараясь казаться непринужденной, несмотря на выбитый зуб и общую растрепанность, Линн подошла к стойке и улыбнулась.

– Добро утро! – выговорила, лучась обаянием. – Вы говорите по-английски?

– Немного. – Девица-регистраторша кивнула.

– Отлично! – обрадовалась Линн. – Мы исследователи из Гарварда и договорились встретиться за завтраком с профессором Баранелли, но, кажется, прибыли слишком рано. Можно подождать его здесь?

Девица заколебалась:

– Э-э, вы хотите позавтракать с профессором?

– Именно! – подтвердила Линн.

– Мне очень жаль, но профессора Баранелли в отеле нет.

– Как нет? Он не здесь поселился? – Линн не на шутку встревожилась.

– Здесь. Но уже ушел.

– Куда он мог уйти?

Девица указала за аккуратно подстриженный газон:

– На аэродром, за дорогой. Если поспешите, успеете его перехватить до отлета.

Меньше чем за две минуты они оставили за спиной улицу Болоньези, промчались под металлической аркой и побежали по мокрому асфальту к небольшому зданию диспетчерской. В небе заметили два миниатюрных винтовых самолета. Может, Баранелли уже взлетел? У открытых ангаров они увидели с дюжину машин. Три, кажется, готовились к запуску двигателей. Для такого маленького захолустного аэродрома активность просто удивительная.

Адамс уже коснулся двери в диспетчерскую, когда Линн дернула его за рукав.

– Смотри! – Она указала на самолет, выруливавший на взлетную полосу. – Он там!

Адамс проследил в указанном направлении и увидел полноватого, лысеющего, сильно загорелого типа в очках в стальной оправе, старомодной рубашке и шортах цвета хаки. Тот собирался забраться в кабину.

– Профессор! – завопила Линн на всю округу.

Баранелли обернулся в ее сторону раздраженно, хотя и с некоторым любопытством. Линн махнула рукой и закричала снова. На его тяжелом лице с крупными чертами раздражение сменилось радостью – он узнал ее. Махнул пилоту, чтобы заглушил мотор, и едва ли не бегом припустил навстречу Линн.

– Эвелин! – заорал счастливо с сочным южноитальянским акцентом. – Ради всех святых, ты что здесь делаешь?

– Ищу твоей помощи! – без обиняков ответила она.

Запнувшись на мгновение, Баранелли улыбнулся:

– Конечно, все, что в моих силах! Но лучше поговорим на борту. – Он развернулся и направился к самолету. – Идеальные условия продержатся всего час.

Линн глянула на бывшего мужа и тихонько застонала. Снова в летающую жестянку? О боже… только этого не хватало.

Но поползла следом за профессором в тесную кабину, молясь, чтобы на этот раз – хотя бы один-единственный раз! – удалось приземлиться нормально.

– Бо́льшую часть года наблюдать приходится ближе к полудню или сразу после обеда, иначе все искажает дымка, – объяснил Баранелли, когда маленькая «цессна» оторвалась от взлетной полосы и начала набирать высоту, окунаясь в разреженный горный воздух. – А я недавно обнаружил, что лучшее время все-таки раннее утро. Я уже раз пятьдесят летал смотреть, и, поверите ли, это всякий раз захватывает.

Линн и Мэтт синхронно кивнули. Линн знала, что профессор человек страстный и увлекающийся, в особенности когда рассказывает о работе. Придется постараться, чтобы направить беседу в нужное русло.

– Вы видели раньше линии с воздуха? – спросил Баранелли, едва Линн собралась открыть рот.

Беглецы замотали головой.

– Нет? – Баранелли засветился энтузиазмом. – Счастливчики! Вас ожидает сюрприз! А экскурсовода лучше меня не найти! Если вам повезет, – он заговорщицки подмигнул, – я поделюсь кое-какими теориями насчет линий!

Следующие полчаса самолет лениво кружил над равниной Наска, летел вдоль огромных фигур.

Баранелли работал как машина, делая заметки в потертом блокноте, фотографируя и вычисляя. При этом он не замолкал ни на минуту, с энтузиазмом рассказывая историю рисунков лучше любого профессионального гида.

– Не поразительно ли? – в который раз вскричал профессор. – Отсюда изображения – и грубо исполненные, и совершенные – выглядят бессмысленной массой линий. Но если присмотреться, – он махнул рукой, и пилот сбросил высоту, – замечаешь красоту целого. Можно увидеть, как те вон клинья, – он указал на две колоссальные трапеции, протянувшиеся на две с половиной тысячи футов, – пресечены идеально прямыми линиями длиной в девять миль! А еще есть спирали, треугольники, окружности… Список можно продолжать и продолжать. Знаете, сколько здесь геометрических фигур?

– Представления не имею, – послушно отозвалась Линн.

– Около девятисот! Вы не поверите – девятьсот! Невероятно! – Баранелли, целиком погруженный в мир своих исследований, тарахтел без умолку. – А еще почти семьдесят контуров животных и растений, включая ряд широко известных: колибри, цапли, кондора, собаки, паука, пеликана, обезьяны. Есть и человеческие руки.

После каждого названия профессор указывал в направлении соответствующего геоглифа, и Линн с Мэттом невольно смотрели в нужную сторону, восхищенные и завороженные гигантскими рисунками, разбросанными по пустынной равнине – по словам Баранелли, на площади в двести квадратных миль. Размер изображений поражал. Как прикинул Адамс, пеликан, например, тянулся футов на тысячу.

– И вот наконец мой любимчик, – провозгласил Баранелли, – астронавт!

Выглянув из окна, беглецы увидели фигуру, вырезанную на склоне небольшого холма. Утреннее солнце отлично высвечивало геоглиф – контур человека с чем-то вроде шлема на голове, с поднятой правой рукой. Кого он приветствовал?

– Ну и что? – спросил нетерпеливо полный энтузиазма профессор. – Что вы думаете?

– Очень любопытно, – признала Линн. – Интересно, зачем его сделали?

Баранелли оторвался от окна, воздел вопросительно брови.

– Ах! Правильный вопрос! Зачем это все? Скажите же, каково ваше мнение? – спросил, будто у студентов в аудитории.

– Со времени открытия появилось много теорий, – ответила Линн, – начиная с идеи Косака об астрономическом календаре. Кстати, математическое моделирование показало, что ориентации фигур совершенно случайны и к звездам никакого отношения не имеют.

– Верно, – согласился Баранелли. – А еще что?

– Если не ошибаюсь, наиболее распространенная теория связывает линии с культом плодородия, ритуалом ниспослания влаги.

– Да, многие так считают, – подтвердил профессор. – Исторические и этнографические данные указывают, что с древних времен люди культуры Наска поклонялись преимущественно горам и водным источникам. И потому линии можно рассматривать как священные тропы, ведущие верующих к местам, где должно почитать богов.

– Многие считают, но ведь не вы? – спросила Линн.

Баранелли рассмеялся:

– Ну конечно не я!

– А что вы считаете? – подключился Адамс.

– Нам пора приземляться, – сказал на это профессор. – Может, продолжим беседу за обедом?

21

Часом спустя профессор Баранелли восседал за личным, для него зарезервированным столом в отеле «Линии Наски» и вдохновенно вещал гостям с бокалом кьянти в руке:

– Слыхали когда-нибудь о теории «древних астронавтов»?

Линн кивнула, отпив воду, и послушно ответила профессору:

– Еще в шестидесятых Эрих фон Деникен предположил: прямые линии – разметка взлетной полосы для межпланетных кораблей, и все плато Наска – нечто вроде гигантского космопорта.

– Именно так, – подтвердил Баранелли, – хотя есть сомнения: смогла бы поверхность пустыни выдержать нагрузку неоднократных приземлений? Но у Деникена были и другие любопытные теории насчет происхождения линий. В частности, он утверждал, что люди культуры Наска могли сделать эти рисунки уже после того, как пришельцы улетели – предположительно, к родной планете.

– И зачем это могло им понадобиться? – удивился Адамс.

– Подобное неоднократно отмечалось по всему миру. Так называемые карго-культы возникали после посещения туземцев представителями более развитой культуры. Местные жители приписывали пришельцам и их странным устройствам – карго, то бишь грузам, – сверхъестественные свойства. Рассматривали как могучих духов и богов. Таких культов много возникло в Юго-Восточной Азии после Второй мировой войны. Американцы и японцы использовали тропические острова в качестве военных баз, привозили снаряжение и припасы. После войны почти все базы забросили, поток чудесных вещей иссяк, а население островов попыталось задобрить богов, побудить к доставке новой порции товаров. Туземцы строили грубые имитации взлетных полос, самолетов, радиостанций – и молились им.

– Деникен считал, что и здесь случилось то же самое?

– Именно! Но на этом он не остановился. По нему, все мировые религии произошли от желания поклоняться инопланетянам. Те, сойдя на землю, поразили примитивных людей продвинутой технологией. Пришельцы ушли, а люди стали искать сверхъестественные объяснения мощи чужаков.

– Да вы, наверное, шутите, – заметил Адамс скептически. – Значит, наш Бог – пришелец?

– Одна из глав книги Деникена, по-видимому и сделавшая его всемирно знаменитым, так и называется «Был ли Бог астронавтом?», – пояснил Баранелли, улыбаясь.

– И чем же он обосновал свои заявления? – спросил по-прежнему недоверчиво Мэтт.

– Прежде всего учтите: так считал отнюдь не один Деникен. Долгие годы многие исследователи – астрономы, астрофизики, историки, философы – об этом спорили. Авторитетные, знающие люди. Они нашли доказательства в пользу теории Деникена, хотя оппоненты назвали все свидетельства всего лишь забавными аномалиями, курьезами, и не более того.

– И что за аномалии? – уточнила Линн.

Она подумала о возможной связи между своим антарктическим открытием и древними пришельцами.

– Линии Наски – типичный их пример. Откуда они взялись, кто их сделал, зачем? Значит ли их видимость лишь с воздуха то, что они предназначались для способных летать? А откуда в глубокой древности могли взяться летающие люди? Вот вам и аномалия, нечто, не вписывающееся в нормальную картину исторического и археологического знания.

На это Мэтт и Линн ничего не успели сказать. Профессор с энтузиазмом продолжил:

– Какие еще есть аномалии? Например, карта шестнадцатого столетия, найденная в руинах султанского дворца Топкапи, в Стамбуле. Она показывает Антарктиду, причем так, как она выглядела бы, будучи свободной ото льда. И как это понимать? То ли это копия с карты, сделанной миллионы лет назад, то ли турецкий адмирал шестнадцатого века имел доступ к радарам и спутниковым данным. А если вдруг имел, откуда эти радары и данные взялись? По миру разбросано много рисунков, изображающих существ, похожих на инопланетных пришельцев либо астронавтов в шлемах, – приблизительно как тот, что вы видели. Такие рисунки встречаются от Сахары до храмов майя в Мексике, их можно найти и в Зимбабве, и в Южной Африке, и в России, и в долине Вал-Камоника в Северной Италии, и в Узбекистане – список длинный. Фигуры всегда одни и те же: человекоподобные существа в странной одежде и в шлемах. Барельеф из Храма надписей в Паленке, в Мексике, явно изображает астронавта за пультом управления миниатюрного космического корабля. И как это объяснить без пришельцев?

Баранелли отпил как следует из бокала и продолжил:

– А как насчет странностей с календарем майя? Он предсказывает затмения на бог знает сколько тысяч лет вперед! У кого майя научились вычислять? В Ираке обнаружились древние электрические батареи, в Ассирии – девятитысячелетние линзы из горного хрусталя. В Дели стоит железная колонна, не ржавеющая уже четыре тысячи лет. В Перу есть гранитный блок весом в двадцать тысяч тонн, понимаете, двадцать тысяч тонн! И его поставили на попа. Как такое объяснить? Не забывайте и пирамиду Хеопса, и все окружающие ее храмы, и Большого сфинкса, и прочее. Даже теперь кто-нибудь понимает, как их строили? И зачем? Великую пирамиду сложили из двух с лишним миллионов каменных блоков, некоторые – аж по семьдесят тонн весом. Это одно из идеальнейшим образом ориентированных зданий во всем мире, ошибка ориентировки на север – пять сотых градуса, а расположена пирамида точно в центре земной суши, сквозь нее проходит самый длинный меридиан и самая длинная параллель. Камни внешней облицовки тщательно отполированы и выровнены до сотой доли дюйма. Пирамида видна из Израиля и, возможно, даже с Луны. Зачем такое? По правде говоря, мы просто не представляем. Они существуют, эти аномалии, и прямо-таки кричат: объясните нас!

– А с пришельцами все объясняется?

– Именно. Сейчас на каждом шагу утыкаешься в сообщения о появлении чужих. Так почему бы им не заявиться тысячи лет назад?

Баранелли хорошо различил сомнение в глазах Мэтта и Линн и, хотя сам не слишком верил в инопланетян, признавал: и такая теория имеет право на жизнь.

– А некоторые исследователи считают религиозные тексты прямым доказательством пришествия инопланетян.

– Это почему? – спросил Адамс, чей скепсис еще не был поколеблен, но интерес уже пробудился.

– Вам никогда не приходило в голову, что в священных писаниях самых разных народов рассказываются странно похожие истории? Древний Шумер, Египет, Рим, Греция, Ветхий и Новый Заветы – везде, если присмотреться, практически одно и то же. А где родилась наша культура, наша чудесная наука: математика, агрономия, письменность?

– В Древнем Шумере, – ответила Линн.

– Именно! – Баранелли щелкнул пальцами. – После миллионов лет медленной, болезненной эволюции мы вдруг резко рванули вперед. С точки зрения истории прошло мгновение – и вот мы уже пашем землю, строим храмы, производим сложнейшие математические вычисления, читаем и пишем. И что же такого произошло в Древнем Шумере? Кое-кто утверждает: именно туда и явились впервые инопланетяне и оставили там знание, давшее начало нашей цивилизации. А мы посчитали пришельцев сверхъестественными существами и придумали сообща и по правилам им поклоняться, создали религию. Боги, являющиеся с небес на землю в огненных колесницах, – отнюдь не фантазии, не метафоры и не бред. Чужие и в самом деле явились на землю в своих межзвездных кораблях. Но как же мог древний человек объяснить и описать звездолеты? Вера в богов из Шумера распространилась на окрестности, проникла в Израиль и Египет, чтобы затем разойтись по всему земному шару, включая Индию, Грецию и Рим. Конечно, повсюду аборигены, приняв ее, истолковывали по-своему, но, в сущности, священные тексты везде остались описаниями приземления богов и знакомства с их удивительной техникой.

– Значит, Бог все-таки астронавт? – уточнил Адамс, еще не убежденный.

– Кто знает? Не забывайте: это всего лишь теория. Выдумка. Не более и не менее убедительная, чем многие другие.

– А ведь у нас тоже есть хороший рассказ об аномалии, – заговорила наконец о своем Линн.

– Сорок тысяч лет? – переспросил Баранелли возбужденно.

– Похоже, что так. К сожалению, бо́льшая часть найденного теперь недоступна.

– А когда в Шумере появилась цивилизация? – поинтересовался Адамс.

– Около три тысячи восьмисотого года до нашей эры, – без промедления ответил профессор. – Почти шесть тысяч лет назад, ни больше ни меньше.

– А у вас нет теории насчет народа с развитой культурой, жившего сорок тысяч лет назад? – упорствовал Адамс.

– Возможно, происшедшее в Шумере происходило уже не раз, – предположил Баранелли неуверенно.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Линн.

– Если инопланетные существа могли явиться на Землю в середине четвертого тысячелетия до нашей эры и дать людям цивилизацию, они могли делать подобное и сорок, и пятьдесят тысяч лет назад, и даже сто тысяч. Может, не те же самые пришельцы, а с другой планеты, совсем из другой области Вселенной. Эту возможность нельзя отбрасывать. Или следует допустить, что человечество само, без посторонней помощи, достигло таких высот в то время.

– И куда все это делось потом? – спросил Адамс.

– Погибло, как и Атлантида, в некой глобальной катастрофе, полностью уничтожившей человечество. Возможно, мелкие группы в изолированных местах и выжили, но из-за изменений в окружающей среде вынуждены были вернуться к примитивной жизни ради выживания.

– Как Атлантида? – не унимался Мэтт. – Вы хотите сказать, она существовала?

– Нет, – ответил Баранелли осторожно и заговорил, тщательно подбирая слова: – Я хочу лишь обратить внимание на то, что почти во всякой современной культуре есть в той либо иной форме миф об Атлантиде, древней высокоразвитой цивилизации. Это совпадение – проекция некой общей истины? И разве найденное Линн тело подтверждает эту идею? Кроме того, обратите внимание на распространенность мифов о древнем потопе. В христианской культуре это миф о Ное и его ковчеге, и он, несомненно, восходит к шумерскому первоисточнику. Многие весьма респектабельные ученые полагают, что что-то и в самом деле произошло где-то между десятью и двенадцатью тысячами лет назад. Но наводнение лишь одна из многих возможных катастроф, способных уничтожить древнюю цивилизацию. Она могла погибнуть от извержения вулкана, падения метеорита и так далее. Главное вот что: даже очень развитая культура, даже более развитая, чем наша, могла быть стерта с лица земли… Вы еще не проанализировали ДНК образца? – спросил профессор внезапно.

– Нет еще. Надеемся сделать это в США – если попадем, конечно.

Баранелли кивнул, глубоко погрузившись в раздумья.

– Хм, найденный может и не быть Homo sapiens, – заключил он. – Вероятно, это другая ветвь рода Homo, в силу определенных причин развившаяся быстрее нас. Обыкновение полагаться на технику за частую мешает пережить катастрофу. Для них она ста ла гораздо худшим бедствием, чем для нас. Они вымерли полностью, позволив нам вскарабкаться наверх.

Мэтт с Линн переглянулись. Другая ветвь рода Homo? Об этом бывшие супруги и не думали. А ведь такой вариант гораздо правдоподобнее, чем инопланетные пришельцы или путешественники во времени – другие версии попадания тела в древний лед.

– Кажется мне, следует поскорее провести анализ ДНК, – задумчиво протянул Баранелли. – Тогда и поймете, что же происходит.

– Потому и стремимся попасть в Штаты, – сказал Адамс. – Изучим образцы, выясним, что за чертовщина творится.

– Да, друзья мои, вы подвергаетесь большой опасности. Ясно, находка для кого-то очень важна. Охотившиеся за вами не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить тайну.

– Тут вы не ошиблись, – подтвердил Адамс. – Думаю, мы впутались в дела самого верха, на уровне правительства, и у этих людей достаточно сил, чтобы творить любые безобразия к югу от границы.

– У-у, такие секреты уж точно до смерти захочется выведать, правда? – Баранелли подмигнул, улыбнувшись лукаво, отпил кьянти и глянул в упор на беглецов. – Понимаю, на какую помощь надеетесь. Хотите знать, смогу ли я переправить вас в США?

Линн и Мэтт синхронно кивнули и затем молча созерцали, как Баранелли долил себе вина и выпил половину бокала одним долгим глотком.

– Но конечно, мы не хотим, чтобы вы подвергали себя опасности, – добавила Линн.

– Об этом не беспокойтесь. – Профессор махнул рукой. – Думаю, смогу вам помочь и риску себя не подвергну ни на йоту. К тому же что за жизнь без толики адреналина?

Допив залпом ароматный напиток, продолжил:

– Клянусь, к завтрашнему дню окажетесь в Штатах. Но обещайте и вы мне рассказать обо всем обнаруженном.

– Фабрицио, обязательно! – воскликнула Линн. – Честное слово, я устала быть жертвой!

Адамс поразился свирепому огню в ее глазах.

– Они думают, мы умерли. Они считают, что победили. Так мы выясним, кто они, и заставим убегать их!