Текст книги "Нежный бар. История взросления, преодоления и любви"
Автор книги: Дж. Р. Мёрингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
– Как делишки, пацан?
Я сел. Бобо стоял на подъездной дорожке, с Уилбуром на пассажирском сиденье. Они приехали меня «спасать», объявил он.
– Нельзя же, чтобы дядя Гусь испортил все веселье? – сказал Бобо. – К черту Гуся! Сегодня будем только я, ты и Уилбур. Трое амиго.
Я не мог взять в толк, с какой стати Бобо так расщедрился – разве что он не знал дороги до Гилго и нуждался в моей помощи, чтобы добраться туда. А может, ему и правда нравилось проводить время со мной. Или Уилбуру? Бабушка удивилась еще сильней меня. Она вышла на улицу и так уставилась на Бобо, словно прикидывала, не вызвать ли полицию. Только по той причине, что Бобо был приятелем дяди Чарли, и потому что Уилбур так умоляюще на нее смотрел, она сказала «да».
Когда мы вырулили на Плэндом-роуд, мне стало казаться, что Бобо какой-то сонный. Я не понимал, что он просто мертвецки пьян. В три глотка он разделался с банкой «Хайнекена» и велел мне лезть назад, достать ему еще одну из пенопластового переносного холодильника. Там же, сзади, притаился Уилбур. Только заметив его, я вспомнил, что говорил Джоуи Ди – Уилбур чует, когда Бобо перебрал.
Примерно в двух милях от Гилго, когда я в очередной раз полез назад за «Хайнекеном», машину закрутило, протащило через все три полосы и выбросило на обочину. Нас с Уилбуром прижало к задней двери. Пиво разлилось повсюду. Кубики льда рассыпались по салону, словно шарики из маракаса. Я услышал визг покрышек, звон стекла и вой Уилбура. Когда машина остановилась, я открыл глаза. Мы с Уилбуром были все поцарапанные и мокрые от пива, но счастливые, потому что оба понимали, что могли погибнуть. Нас спасла большая мягкая дюна, поглотившая инерцию удара.
В ту ночь мне приснился сон. (Или кошмар, я никак не мог решить.) Я был на пляже. Наступали сумерки, время ехать домой. Но Бобо был не в том состоянии, чтобы сесть за руль. Уилбур нас повезет, сказал он мне. Пока Бобо дрых на заднем сиденье, я, вооруженный, сидел с Уилбуром впереди и наблюдал, как он ведет машину. Время от времени он крутил рукоятку радиоприемника, а потом поворачивался ко мне, скаля зубы в демонической усмешке, словно всем своим видом спрашивал: И что такого?
Тетя Рут прослышала о моих вылазках на Гилго и решила, что Макгроу должен поехать тоже. Как-то утром она высадила его перед дедовым домом – никогда еще я не видел Макгроу в таком предвкушении. Время шло, а дядя Чарли все не показывался, и он потерял терпение.
– Похоже, никуда мы не поедем, – сказал Макгроу, взял свою биту и отправился на задний двор. Я последовал за ним.
Но тут мы услышали, как хлопает дверь, а дядя Чарли, откашлявшись, требует принести ему кока-колы и аспирина. Бабушка поспешила по коридору к нему в спальню и спросила, поедет ли он на пляж.
– Нет, – отрезал дядя Чарли. – Возможно. Не знаю. А что?
Она понизила голос. До нас с Макгроу доносились лишь обрывки приглушенных фраз. «Рут просила… взять Макгроу… хорошо для мальчиков…»
Потом вступил дядя Чарли. «Бармены, а не няньки… «Кадиллак» не резиновый… отвечать за двух мелких…»
После недолгих переговоров, которые нам послушать не удалось, дядя Чарли вышел на задний двор и обнаружил нас с Макгроу на ступеньках, уже в плавках под шортами и с пакетами из супермаркета, содержавшими наш вариант походных запасов – один спортивный журнал, один банан и одно полотенце. Дядя Чарли, в одних трусах, встал посреди двора.
– Значит, вы, чудики, хотите поехать на Гилго?
– Ага, – с напускным равнодушием подтвердил я.
Макгроу кивнул.
Дядя Чарли поднял глаза на верхушки деревьев, как часто делал, когда раздражался. Иногда мне казалось, он мечтает переселиться туда, построить себе дом на самой высокой из дедовых сосен – крепость, еще более надежную и недосягаемую, чем его спальня.
– Две минуты, – сказал он.
Мы с Макгроу сидели на заднем сиденье, пока дядя Чарли объезжал город. Первым мы остановились у Бобо. Когда Бобо с Уилбуром забрались вперед, то сперва смерили взглядом Макгроу, а потом – дядю Чарли.
– Гусь, – заметил Бобо, – наша маленькая семейка разрастается.
– Угу, – буркнул дядя Чарли, откашливаясь. – Это мой второй племянник. Макгроу, поздоровайся с Бобо и Уибуром.
– А сколько всего у тебя племянников, Гусь? – поинтересовался Бобо.
Нет ответа.
– Гусь, – сказал Бобо, – похоже, в скором времени ты будешь заезжать за мной на школьном автобусе.
Всю дорогу до дома Джоуи Ди Бобо продолжал подшучивать над дядей Чарли.
– Гусь, – говорил он, – наверное, правильно будет называть тебя Матушка-Гусыня. Жила-была бабушка в старом башмаке, у ней было племянников, что воды в реке…
– Матушка-Гусыня, – хихикнул Макгроу. Я толкнул его локтем. Нельзя смеяться над дядей Чарли.
– Кто это? – спросил Джоуи Ди, забираясь на заднее сиденье и указывая пальцем на Макгроу.
– Мой племянник, – ответил дядя Чарли.
– Пацан Рути?
– Угу.
Похоже, только Кольт рад был видеть нас.
– Чего? – удивился он, втискиваясь назад, отчего Макгроу оказался практически у меня на коленях.
– Еще пацан? Ну, чем больше, тем веселей, так ведь?
Макгроу открыл рот, потом закрыл. Мне все было ясно. Медведь Йоги.
Дядя Чарли ехал еще быстрей обычного, видимо, потому, что машина была переполнена, и он чувствовал, как всем хочется скорей вылезти наружу. На Гилго он купил нам с Макгроу гамбургеров. Мне он никогда гамбургеры не покупал, ни разу за все наши поездки на Гилго, но Макгроу вечно выглядел голодным. Поглотив свой гамбургер за три укуса, Макгроу спросил, не найдется ли в баре холодного молока. Я покачал головой. Бобо рыгнул, и я сказал Макгроу, что это сигнал. В воду.
Мы с ним прошли за парнями по песку, как они, бросили свои шезлонги и одежду на песок, не замедляя шага, и вступили в прибой. Но Макгроу так и не остановился. Проплыл мимо меня, мимо парней, даже мимо песчаной отмели Бобо. Это заметил только Джоуи Ди. Голова Макгроу становилась все меньше и меньше, удаляясь от берега, и Джоуи Ди воскликнул:
– Эй, Макгроу, греби назад!
Макгроу проигнорировал его слова.
– Можешь в это поверить? – поинтересовался Джоуи Ди, когда я пристроился рядышком с ним. Вроде как он обращался ко мне, но я не стал отвечать, потому что знал – он разговаривает со своей карманной мышкой. Интересно, где он сейчас ее прячет – рубашки-то на нем нет.
– Пацан решил, что он Джонни Вайсмюллер. До берега целая миля. Давай, греби, следующая остановка Мадрид. Вот сведет ногу, и станешь рыб кормить.
Джоуи Ди развернулся и посмотрел на дядю Чарли – тот сидел на пляже, развалившись в шезлонге, и преспокойно читал газету.
– Отлично, – сказал он своей мыши. – Гусю наплевать.
Гусюнаплевать.
– Я, значит, должен присматривать за его чертовым племянником, пока он почитывает газетки. Великолепно! Никакого чертова отдыха сегодня!
Я страшно сердился на Макгроу за то, что он раздражает Джоуи Ди. Если кто-нибудь из парней выразит недовольство нашими поездками на Гилго – по-настоящему, а не в шутку, как Бобо, – нас больше никогда не возьмут. У парней были свои правила поведения, и когда Макгроу их не соблюдал, мне хотелось его ударить. В то же время я ему завидовал. Он плыл в Мадрид, в то время как я, прислушиваясь к бабушкиным наставлениям, держался берега. Дело было даже не в том, что Макгроу не боялся – нет, он, кажется, даже хотел, чтобы отлив унес его с собой, прямо-таки мечтал об этом. В нем присутствовала некая сумасшедшинка, что делало его больше похожим на мужчину.
Когда Макгроу вылез из воды, я пронзил его многозначительным взглядом, но он предпочел этого не замечать. Он уселся со мной рядом в центре кружка и начал строить песочный замок. Я сказал ему, что нам нельзя злить парней, но Джоуи Ди тут же посоветовал заниматься, чем мы хотим, и «плевать на всех». Потом он обернулся к остальным и добавил: «Что угодно, лишь бы чертов Флиппер не лез снова в воду».
Рядом с замком Макгроу мы построили песочные часы, чтобы следить за временем, когда парни уснут. Их храп – сравнимый по громкости с ревом двигателей самолета, – и вид Джоуи Ди, который и во сне умудрялся разговаривать со своей карманной мышью, вызывал у нас смех, и приходилось зажимать рты руками, чтобы никого не разбудить.
В Манхассет мы вернулись позже обычного. Времени зайти в бар не оставалось. Всем пора было домой. По пути к дедову дому Макгроу сидел с поникшей головой. Я злорадствовал про себя: Ха! Так тебе и надо! Ты заплыл за песчаную косу, зато я побывал в баре. Потом я вспомнил, сколько баров Макгроу повидал, когда устраивал облавы на своего отца, и понял, что он отнюдь не расстроен тем, что не увидит еще один. Ему просто грустно было прощаться с парнями.
Тем вечером мы с Макгроу сидели на двухсотлетнем диване, играли в карты, смотрели «Странную парочку», и он не переставая говорил про Гилго. Ему хотелось ездить на пляж каждый день. Да хоть жить на Гилго. Он сказал, Бобо похож на Джека Клагмена[17]17
Джек Клагмен (1922–2012) – американский актер, лауреат премий «Золотой глобус» и «Эмми», наиболее известный за свою работу на телевидении.
[Закрыть]. Я посоветовал ему поумерить пыл. Существуют кое-какие переменные, объяснил я. Погода и похмелье. Никогда не знаешь заранее, что сулит следующее утро. В случае Макгроу имелась и третья переменная – тетя Рут. В какие-то дни она могла его не отпустить: то ему надо отрабатывать бейсбольные удары, то он наказан. А иногда она вообще не давала никакого объяснения.
Когда Макгроу не ездил на Гилго, я сидел в центре кружка и скучал по нему: я предпочел бы, чтобы он вообще сюда не приезжал, потому что без него пляжные вылазки теряли большую часть очарования. С Макгроу все было интереснее. Я делил с ним свой опыт наблюдения за парнями и смеялся над забавными вещами, которые они говорят. Слепень ужалил Бобо за ногу, потом полетел дальше, петляя, словно пьяный, и замертво упал на песок – как же мне хотелось, чтобы Макгроу тоже это увидел!
Хотя парни обращались со мной неизменно снисходительно, в основном они игнорировали меня, и в отсутствие Макгроу я мог часами не слышать собственный голос. Когда они заговаривали со мной напрямую, это было довольно неловко. Наш обычный разговор выглядел так: Джоуи Ди таращился на меня. Я таращился на него. Он таращился еще выразительней. Я продолжал таращиться в ответ. Наконец, он произносил: «С кем «Уайт Сокс» играют сегодня?» – «С «Рейнджерами», – отвечал я. Он кивал. Я кивал. Конец беседы.
Скучая по Макгроу, я сильнее ощущал тоску по маме, не отпускавшую меня практически все время. Однажды я сидел, глядя на океан, и размышлял, что она сейчас делает. Поскольку мы не могли позволить себе междугородные звонки, то обменивались аудиопосланиями, которые записывали на кассеты. Я проигрывал ее пленки снова и снова, ища в мамином голосе признаки усталости и расстройства. На последней кассете ее голос казался счастливым. Даже слишком. Она говорила, что взяла напрокат диван, с очень красивыми коричнево-золотистыми узорами – никаких портретов отцов-основателей! «Раньше у нас с тобой никогда не было дивана!» – восклицала она с гордостью. Но я волновался. Можем ли мы позволить себе диван? Что, если у нее не получится соблюдать график платежей? И она опять начнет тыкать в калькулятор и плакать? А меня не будет рядом, чтобы отвлечь ее какой-нибудь шуткой… Я не стану волноваться о том, чего не произойдет. Но на Гилго моя мантра не работала. Тревожные мысли накатывали одна за другой. Зачем я здесь? Мне надо быть в Аризоне, заботиться о маме. Она, наверное, едет сейчас по пустыне совсем одна и поет. С каждой волной, ударявшей о берег, очередная грустная мысль возникала у меня в голове.
Чтобы немного отвлечься, я обернулся к парням. Дядя Чарли казался расстроенным.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.