Текст книги "Свои люди"

Автор книги: Дж. Майнтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Мы с Лизой не обсуждаем прошлое

Ладно, я признаю это. Хотя я и претендую на то, что мне удается делать так, чтобы мы держались вместе, у меня это не всегда получается. Очевидно, я не могу контролировать всех и каждого, если в результате Микки оказался в больнице, и я не смог этого предотвратить.

И вот я стою в вестибюле больницы Сент-Винсент вместе с Лизой, которой надоела эта вечеринка, и она разыскала нас. Она присела на корточки, играя в ладушки с пятилетним мальчиком по имени Кевин, мать которого сломала лодыжку. Я звонил в дом Фладов, но там, конечно, никто не отвечал. Я попытался позвонить Арно на мобильник, но тоже безрезультатно.

– Надеюсь, Келли в порядке, – сказал я.

– Что тебя беспокоит? – спросила Лиза. – Она взрослая девочка.

– Ты ненавидишь ее?

– Ненавижу? Это все равно что ненавидеть футбольный сезон. Все скоро кончится, так о чем беспокоиться? Они оставят Микки на ночь здесь?

– Да. Пойдем.

– Пару минут. Мы еще не доиграли.

Так что мне пришлось ждать, пока Лиза закончит играть с Кевином. В глубине души мне хотелось, чтобы она закончила свои игры и со мной, но в то же время я помнил, что она вроде бы это уже сделала, всего лишь на прошлой неделе.

Мы были у Пэтча, и я перебрал, и Лиза отвела меня в одну из спален на четвертом этаже и уложила на кровать. Именно в тот раз я поговорил с Флэн Флад.

Я лежал, уставившись в потолок, и думал, как там они сумеют обойтись без меня, и кто чем занят, и все такое, когда вдруг Флэн зашла в комнату. Я притворился, что сплю, она подошла и уставилась на меня.

– Хочешь, я сниму с тебя ботинки? – спросила Флэн.

– Нет.

– Моим родителям вряд ли понравится, что кто-то валяется в ботинках на их постели.

– Это хорошие ботинки, – заметил я.

Я приподнялся на одном локте и взглянул на Флэн.

– Я купил их у «Барниз». Это Jasper Fords, из Лондона.

– Ты голубой? – спросила Флэн.

– Нет, – ответил я. – Просто мне нравится обувь.

Мои друзья балдеют от них.

– Потому что они голубые, – сказала Флэн.

Она села в большое красное кресло рядом с кроватью и рассмеялась.

– Нет, они не голубые, – возразил я. – Приятельница Лизы – Джейн, вот она лесбиянка. А я, и твой брат, и Микки, и Дэвид, и Арно – мы не голубые.

– Свои люди.

– Да, когда мы были в пятом классе, я так думал про нас, – несколько ностальгически заметил я.

А потом мы разговаривали о ее компании, которая, как оказалось, не так уж отличается от моей. А потом мы услышали, как народ пошел на крышу, я заволновался, как бы кто-нибудь не заглянул сюда, но никто не вошел.

Так что мы еще немного поболтали, а потом я свалил оттуда. Но до этого мы поцеловались. Всего один раз.

Итак, Лиза наконец закончила играть с малышом.

Дэвид еще раньше ушел из больницы домой. Мы позвонили родителям Микки, но они были на ферме в Монтоке, где отец Микки главным образом и создавал свои шедевры. Никто не мог вспомнить их номер телефона там, и я записал счет Микки на свою кредитную карточку, чтобы не возникло проблем со страховкой или еще каких-то сложностей.

Мы с Лизой вышли в ночь. Было почти четыре часа, воздух был прохладным, однако дождь прекратился.

Единственными машинами на улице были такси и автомобили с припозднившимися завсегдатаями ночных клубов. Мне предстояло ехать домой в направлении пересечения 5-й авеню и 11-й улицы, а ей в восточном, где у ее родителей был дом на Корнелия-стрит.

– Надеюсь, у Келли все в порядке там, на вечеринке, – сказал я.

– Когда мы уходили, она была с Арно.

– Могу себе представить, что там творится, – заметил я.

– Джонатан…

Она стояла передо мной, выпрямившись, нас разделяла обычная дистанция, но я чувствовал, что она не против оказаться ближе ко мне. Я придвинулся к ней, но не обнял. Мы с ней не были близки, наверно, с полгода; а когда до этого были, это выглядело слишком банальным, словно все именно этого от нас и ожидали. Но я ни разу не сказал об этом. Мы просто перестали близко общаться, хотя продолжали встречаться.

– Что? – спросил я.

Наверно, ты поступаешь плохо, когда знаешь, что кто-то хочет тебе что-то сказать, но ты слишком занят своими проблемам, чтобы отвлекаться на посторонние вещи. Таким образом, ты как бы не позволяешь ему высказаться.

– Ничего, – сказал она. – Надеюсь, ты отыщешь свою кузину.

Мне не понравился тон, каким она это сказала, но было поздно что-то выяснять, так что я дружески попрощался с ней, пообещал позвонить завтра вечером и направился к дому Фладов за своей кузиной.

Арно включает свое обоняние

– Как это Микки назвал тебя? – спросил Арно.

– О, – ответила Келли. – Наверно, он решил, что это забавно.

На стене висело зеркало, и Келли посмотрелась в него. Она пригладила свои светлые волосы. Арно следил за тем, как она это делает, потом тоже проверил свою прическу.

– Падать просто так с крыши тоже забавно.

Келли рассмеялась. Их глаза встретились в зеркале.

В гостиной по-прежнему играла какая-то музыка. Там оставалось не более пяти человек, но Арно ни с кем не был близко знаком, чтобы беспокоиться о них.

– Ты знаешь, это место поразительное, – заметила Келли.

Тебе нужно побывать в моем доме, – сказал Арно. – Люди называют его психушкой.

– Почему?

– Потому что он большой и странный. Мои родители торгуют предметами искусства, и в комнатах много всяких диковинных штуковин. Еще раз, ты сама откуда? Возможно, они там были: они ездят с выставками по многим музеям.

– Сент-Луис.

– Ах, да. Я летал туда с ними. Я так понравился стюардессе, что она повела меня в специальный душ для членов экипажа. Там все и произошло.

– Дерьмо.

– Честно, – улыбнулся Арно.

Келли определенно была крутая. К примеру, ругательства у нее звучали вполне естественно, а не как подражание взрослым.

Она взяла в руки белую мраморную вазу. Арно следил за движениями ее рук.

– Мне бы хотелось как-нибудь посмотреть эту психушку, – сказала она.

– Я тоже этого хочу. Завтра вечером приходи на открытие выставки в галерее моих родителей. Я тоже участвовал в ее организации. Художник Рэндалл Одди, может, слышала? Мы начнем там, а потом, если все пойдет хорошо, продолжим у нас дома.

Арно провел рукой по ее лицу. Она улыбнулась и облизнула верхнюю губу.

– Ты совсем не похожа на своего нервного кузена, – заметил он.

– Пожалуй, мне по-настоящему нравится Нью-Йорк, – ответила она.

Арно куда-то направился, и Келли последовала за ним. Он сам толком не знал, куда идет, а расположение комнат в доме Фладов не слишком хорошо запечатлелось у него в голове, особенно после дюжины бутылок пива, да еще в три часа ночи. Поэтому он зацепился за диван и упал. Келли безудержно расхохоталась.

В этом момент дверь отворилась, и вошла Фебрари Флад с друзьями. Арно поднялся.

– Арно, идиот, что ты здесь делаешь?! – закричала она. – И на какой помойке ты подобрал эту дешевку?

Фебрали одевалась в черное, сильно красилась, на голове у нее был короткий ежик, а большие карие глаза казались тусклыми.

Келли перестала смеяться. Друзья Фебрари пошли наверх в ее комнату.

– Где мой брат? – спросила она.

– Хороший вопрос, – сказал Арно. – Я не видел его весь вечер. А Микки упал с вашей крыши, и его повезли в больницу. А где вы были?

– В ночном клубе. Разнесли его к чертовой матери.

– Неужели? – спросила Келли.

– Слушай, сучка, – отрезала Фебрари, – это мой дом. Я понятия не имею, кто ты такая, но я думаю, что лучше всего тебе отсюда убраться.

– Отлично, – сказала Келли, направляясь к двери.

– Фебрари, дай передохнуть, – вмешался Арно. – Это кузина Джонатана. Келли, подожди.

– Кузина Джонатана? Откуда же ты свалилась в таком наряде?

– Из Сент-Луиса.

– Понятно, – хмыкнула Фебрари. – Из вас двоих получается хорошая пара. Ты, Арно, торгаш-мошенник, а ты…

Она не позаботилась о том, чтобы закончить свою тираду. Оглядела комнату, казалось не слишком беспокоясь учиненным здесь разгромом, а просто оценивая ущерб.

– Ты видел Пэтча?

– Ты уже спрашивала, – ответил Арно. – Мы здесь еще немного побудем, ладно?

– Вы двое можете пока остаться. А остальные пусть проваливают к чертовой матери, – заявила Фебрари, внезапно поворачиваясь к нескольким оставшимся гостям, которые расположились на полу.

Те быстро поднялись и проскользнули к двери. Фебрари удовлетворенно кивнула и пошла к лестнице, оставив Арно и Келли наедине.

Келли слегка шлепнула парня пальцем по носу.

– Ты прикольный, – сказала она.

– Ты тоже клевая.

Он взял ее палец и лизнул его.

– Теперь поедем ко мне домой.

– Знаешь, поскольку Джонатан пропал бог знает насколько, я бы так и сделала. Но, боюсь, моя мама этого не поймет. А, кроме того, по-моему, вот как раз и Джонатан.

Дверь в прихожую открылась, и показался запыхавшийся Джонатан.

– Эй, Келли, нам пора домой.

– Я хочу, чтобы вы завтра вечером приехали ко мне, пораньше, на коктейль, – сказал Арно, заглянув Келли в глаза.

– Ты настойчивый, – сказала Келли. – Мне такие нравятся.

– Мы… – начал было Арно, но вовремя остановился, прежде чем успел сказать созданы друг для друга. Он был удивлен, что такое пришло ему в голову.

Лучше не говорить лишнего и не выдавать авансы, ограничиваясь дежурными комплиментами.

ПРОХЛАДНАЯ СУББОТА В ГОРОДЕ

Микки вовсю использует свою больничную койку

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил Микки.

– Возможно, когда стану старше. Где-нибудь через год, – ответила Филиппа.

Оба рассмеялись. Своей здоровой рукой Микки притянул ее к себе.

Филиппа пришла недавно, в белом шерстяном жакете, туфлях от Prada, запахивающемся платье от Diane Von Furstenberg. Убедившись, что с Микки ничего страшного, она плюхнулась на его кровать.

Микки проснулся несколькими часами раньше и лежал, уставившись в окно, за которым висел утренний туман. Он скучал по Филиппе. У него было сломано несколько костей, но сейчас он полагал, что его оставили в больнице на ночь не из-за руки, а потому, что обнаружили в его больничной карте записи о нервных срывах.

Сейчас Филиппа – с длинными, нескладными ногами, круглым лицом, изогнутыми бровями и большими пухлыми губами – в расстегнутом платье сидела на кровати и играла с Микки. Она целовала его в нос, а он пытался увернуться и подставить ей губы.

Микки снял свой больничный халат; никого из них не волновало, что дверь не запиралась изнутри.

– Я слышала от Лизы, что Джонатан вчера вечером притащил какую-то бедную родственницу, и все парни старались произвести на нее впечатление, чтобы переспать с ней, – сказала Филиппа.

– Обожаю твою прямую манеру излагать свои мысли.

– Впрочем, ты в этом не участвовал, – заметила Филиппа.

Она медленно положила его сломанную руку ему на обнаженную грудь. Микки затаил дыхание. Он знал: если она обнаружит, что он ее обманывает, то снова ее сломает. К счастью, он не обманывал.

– Болит, – сказал Микки.

Она наклонилась и поцеловала его.

– Плевать на школу, – сказал он. – Я останусь в этой постели, пока ты не выйдешь за меня замуж.

– Выйду, я же сказала. А сейчас расскажи мне об этой Келли.

– Странно, когда я вспоминаю, она кажется более сексуальной, чем есть на самом деле. Как кто-нибудь в кино.

Они молча лежали на постели, когда вошел Джонатан, держа в руках стаканчики с черным кофе. Губы у него были скорбно поджаты, а на лице было такое серьезное выражение, что он выглядел лет на 25.

– Микки сделал вид, что не замечает Джонатана, так же поступила и Филиппа. Поэтому Джонатан прошел к окну и открыл один стаканчик. Затем он достал свой мобильник и позвонил домой.

– Привет, мам. Келли уже проснулась? Я просто хотел у нее кое-что спросить. Нет, не беспокойся. Я, наверно, позднее загляну домой. Да, обед был замечательный, и все были в восторге. Да, в полном восторге. Пока.

– Мне кажется, здесь кто-то есть, – сказала Филиппа и рассмеялась.

– Вы, двое, не могли бы немного прикрыться? – спросил Джонатан.

– А ты не смотри, – сказала Филиппа.

– Я и не смотрю.

– Тогда отстань. Однако мне все равно уже пора; мы с папой идем на аукцион Сотби. Он будет торговаться за Лихтенштайна с отцом Арно и хочет, чтобы я была при нем; он не желает, чтобы я путалась с этим типом. – Филиппа указала на Микки.

– Твой отец поскупится, – сказал Микки. – Отец Арно наверняка его обставит. Ты потом появишься?

Он дотянулся до тумбочки около кровати, взял несколько таблеток, проглотил их и запил водой.

– Нет. Я должна быть дома сегодня вечером, – сказала Филиппа, оправляя платье и затягивая пояс. – Но все равно позвони мне и скажи, что любишь меня.

И она ушла.

– Пошли позавтракаем, – сказал Джонатан. – Надевай штаны и потопали.

Они вышли на улицу и направились в «Корнер Бистро & Бар», где их хорошо знали, потому что они там часто перекусывали после школы еще с шестого класса.

Усевшись в дальнем углу и сделав заказ, они стали глазеть на стильную публику из Вест-Виллидж, жующую гамбургеры.

– У меня кружится голова от всех этих болеутоляющих лекарств, – сказал Микки, вращая над головой сломанной рукой, словно винтом вертолета.

– Значит, ты познакомился с моей кузиной, прежде чем грохнулся с крыши? – спросил Джонатан.

– Я ее не клеил.

– Уже хорошо. Но ты с ней пообщался?

– Ну, да…

– Арно тоже успел пообщаться.

– Да? И тесно они общались? Откуда ты узнал?

– Я не знаю, чем они занимались, но я оставил ее с ним более чем на час.

– Понятно. Может, поговорим о том, как сильно я люблю Филиппу? Я от нее без ума.

– Ерунда. Лишь на нервы действует.

– Любовь? – спросил Микки, откусывая кусок гамбургера.

Он был бы рад думать о чем-нибудь, кроме Филиппы, но не мог. Он не представлял себя без нее. Что с ним такое? Он начинает вытворять нелепые вещи.

Микки пошевелил рукой в гипсе. Тяжелая.

– Нет, я про Келли, – сказал Джонатан. – Арно всегда готов развлекаться с кем угодно, не думая о последствиях и о том, как это может отразиться на ком-нибудь из нас. Я не говорил тебе, что он учудил прошлым вечером? Он нарушил наш уговор.

– Какой уговор? – спросил Микки.

– Ну… Ладно, забудь, – сказал Джонатан.

Микки уставился перед собой, словно к чему-то прислушиваясь. Потом огляделся вокруг. Казалось, он был малость не в себе. Официант поставил на столик пару кружек пива, и Джонатан отодвинул одну подальше от Микки.

– Эта девушка, О.. – сказал Микки с набитым ртом, – Филиппе не понравилось то, что она про нее услышала.

– Она уезжает через несколько дней.

– Это хорошо. Филиппа сказала, что Лизе она не понравилась, а это всегда плохой признак.

И Микки улыбнулся блаженной улыбкой парня, который по уши влюблен и витает где-то в облаках.

Я должен был это предвидеть

Я вернулся домой в четыре часа после того, как мы с Микки перекусили, обзвонил всех и договорился, что в полдевятого мы вместе ужинаем в «Мен Рэй».

Нас, видимо, будет восемь: я, Микки, Дэвид, Арно, Лиза, Аманда, возможно, моя кузина Келли и, может быть, Пэтч, хотя я не видел его уже несколько дней.

Интересно, чем он занят? Определенно, я уже начал скучать по нему. Обычно он оказывал на нашу компанию успокоительное воздействие.

После того как я организовал ужин, настроение у меня улучшилось. Вообще-то я должен был прочитать какую-то пьесу Еврипида, но субботний день как-то не располагал к выполнению домашнего задания. Поэтому я позвонил Флэн, рассчитав, что она уже должна вернуться домой после верховой езды.

Я живу недалеко от Фладов, в большом многоквартирном доме на углу 5-й авеню и 11-й улицы, в квартире с десятком смежных комнат, образующих что-то вроде лабиринта, так что, когда мне скучно, я начинаю бродить по квартире с закрытыми глазами и пытаюсь угадать, в какой комнате или коридоре я оказался. Я подумал, что такая игра, наверно, понравится Флэн. Мы могли бы завязать глаза и отыскивать друг друга по голосу. И мне показалось, что вчера я не до конца использовал возможность поговорить с ней.

– Пойдем поедим мороженого, – сказала Флэн, когда я дозвонился до нее.

Я с радостью согласился, тем более что я люблю мороженое. Я переоделся, сменив кроссовки на более подходящие к случаю туфли, «яхтсменские», синие с белым, и побрел к «Отто». Это новый ресторан Марио Батали на 8-й улице, где они делают мороженое по-старому, сбивая его вручную. Флэн уже сидела там, за столиком у окна. Она была очень хорошенькой.

– Мы можем сесть не у окна? – спросил я.

– Ты боишься, что нас увидят вместе? – спросила Флэн.

Она встала, наклонилась и поцеловала меня в щеку.

Это было очень приятно и очень, очень не правильно.

– Да, – сказал я.

– Замолчи!

Она вновь меня поцеловала; и я заметил, что она смотрит на свое отражение в зеркале, и, возможно, она репетировала эту сцену у себя дома сегодня утром; и это заставило мое сердце учащенно забиться.

– Как у тебя дома? – спросил я.

– Ты хочешь пойти туда и все там прибрать?

– Ни в коем случае, – сказал я.

Я встал и пошел за мороженым. Я знал, какое она любит больше всего – вишнево-ванильное, покрытое шоколадом. Когда я расплачивался, зазвонил мой телефон Это была Лиза.

– Мы договорились на сегодняшний вечер? – спросил я.

– Да. «Мен Рэп», около девяти. Но я не уверена, что все парни смогут прийти.

– Что ты имеешь в виду?

– Я слышала, что кое у кого другие планы.

– У кого? – спросил я.

Но она отключилась, не ответив, что было в ее стиле. Я пошел обратно к нашему столику, держа в руках телефон, мороженое и сдачу. Флэн вскочила и забрала у меня мороженое.

– Джонатан, – сказала она, когда мы уселись, – куда все это приведет?

– Что?

– Наши с тобой отношения. Что будет дальше? Ты такой робкий. Но если мы будем с тобой встречаться, я должна всем об этом сказать. В первую очередь, я должна разыскать Пэтча и спросить его, правильно ли я поступаю.

– Ты шутишь?

– Я уверена, он не будет против. Но я должна ему сказать. Ты его не видел?

– Нет. И еще раз нет. Послушай, Флэн, я встречаюсь с тобой, но это другое, нечто большее, чем наши развлечения в компании с друзьями, ночные гулянки и черт знает что. Я с тобой отдыхаю душой. Ты мне нравишься, но ты еще ребенок.

– Нет, – заявила Флэн. – У нас все гораздо серьезнее.

– Нет, – сказал я. – Это невозможно.

Она уставилась на меня, и ее глаза наполнились слезами.

– Не вздумай плакать, – сказал я.

– Разве у меня нет причин для слез?

Она была так трогательна и очаровательна.

Я мог бы сделать тогда много всего, что было бы с моей стороны гораздо честнее, чем просто молчать и нервничать про себя. Она несколько раз лизнула свое мороженое, потом аккуратно положила его на салфетку И начала быстро-быстро дышать, словно пыталась сдержать рыдания. В конце концов, она вскочила и выбежала прочь.

– Флэн, постой! – позвал я.

Я вскочил за ней и опрокинул на себя мороженое.

Когда я выбежал, она уже исчезла из виду.

– Флэн, – сказал я сам себе. – Флэн Флад. Как мне быть без тебя? ,;

Я не мог поверить, что я только что сказал это. Но это было так. Я доел то, что осталось от моего малинового мороженого с орехами, и пошел домой переодеться, ощущая такую жалость к самому себе, к своему одиночеству, что не мог выразить это словами.

Арно знакомит Келли с Одди

– Ты сумела прийти, – сказал Арно.

Келли улыбнулась. Арно подумал, что она выглядит еще более вызывающе, чем накануне: светлые волосы гладко зачесаны, слишком накрашена, слишком обтягивающие джинсы, над которыми сверкает голый живот.

– Да, – сказала она. – Но мне пришлось соврать' Джонатану, что я иду послушать в университете лекцию Ноама Чомски об американском империализме, прежде чем он меня отпустил.

– Мне приходится постоянно так выкручиваться, – заметил Арно. – Поцелуй меня.

Келли прищурилась.

– Мы едва знакомы с тобой, – сказала она.

– Ну и что?

– Действительно, ну и что.

Она притянула его за шею к себе и поцеловала.

Они встретились на выставке Рэндалла Одди в галерее Вальденбургер в Челси. Это было большое белое помещение, размером с четыре спортивных зала в школе Келли.

Сегодня с утра Арно решил, что его мобильник сломался, потому что постоянно высвечивал один и тот же номер Оказалось, это номер Аманды В конце концов, он его отключил. Он намеревался весь день смотреть «Матрицу-3», контрабандную копию на DVD, и не желал общаться с Амандой. Ему не хотелось думать о последствиях для него и его друзей совершенного им поступка; он сделал то, что они поклялись никогда не делать – не связываться с подружками друзей. Однако к тому моменту, когда Киану умер в третий раз, Арно немного пришел в себя.

А теперь он был в превосходном настроении. Келли была здесь. Его план был прост. Арно собирался потусоваться с ней на открытии выставки, а потом отвезти девчонку к себе домой и переспать с ней Он не знал, как такие девушки ведут себя там, в Сент-Луисе, но, судя по всему, Келли была не против.

– Арно, малыш! – окликнули его.

Арно огляделся. Тесный кружок молодых мужчин и женщин расступился, и к Арно с Келли направился очень красивый молодой человек в черном шелковом костюме и черной футболке, на которой желтыми буквами было написано «Уродство».

– Привет, Рэндалл, – сказал Арно. – Крутая выставка. Такой успех!

Арно обвел рукой развешанные по стенам картины. На восьми больших полотнах были изображены лица красивых женщин в момент, когда они моргают.

Искаженные черты лица производили пугающее впечатление, и сразу было даже трудно понять, что это такое. На предыдущей выставке Рэндалл вообще представил на своих полотнах гениталии в момент напряжения; однако с тех пор он стал немного сдержаннее, к огромному облегчению всех, кто с ним работал.

– Кто это? – спросил Рэндалл Одди, глядя на Келли, которая в свою очередь разглядывала его.

Ее помада немного размазалась, когда она целовала Арно.

– О, – представилась Келли.

Арно нахмурился. Рэндалл рассмеялся.

– Пошли в малую гостиную, – предложил он. – Идите, а я через минуту присоединюсь к вам с бутылкой шампанского.

– Потрясающе, – сказала Келли. – Я балдею от вашего искусства.

– Может, ты когда-нибудь смогла бы позировать мне, – предложил Рэндалл.

– Мне бы очень этого хотелось, Келли подмигнула Рэндаллу и облизнула языком губы.

Арно вздохнул и в этот момент почувствовал то, что более свойственно ощущать парням вроде Дэвида Гробарта, – ревность. Ревность к Рэндаллу Одди, который, собственно, был ненамного круче его.

Когда они шли в гостиную, опять зазвонил телефон Арно. Он вытащил его из кармана и бросил на пол; какая-то женщина на высоких, тонких шпильках наступила на телефон, заставив его замолчать, однако сама не удержалась и завалилась на пол, словно опрокинувшаяся шлюпка. В глубине души Арно знал, что в этот момент несчастная Аманда Харрисон Дойчманн, вероятно, сидит одна дома, на кровати, и горько плачет.

– Здесь даже забавнее, чем было вчера, – заметила Келли.

– Да, – согласился Арно.

– Мне нравится твой приятель-художник. Он самый прикольный парень, какого я когда-либо встречала в своей жизни.

– Келли…

– Что?

Она рассматривала толпу. Люди стояли группами, спиной к картинам, обмениваясь новостями и обсуждая, куда пойти после выставки. Некоторые были приглашены на обед в честь Рэндалла Одди, который был заказан в «Ланчеонетт» на 10-й авеню.

Остальным придется позаботиться об обеде самостоятельно, но все равно они будут обсуждать, что происходит на обеде для избранных; на самом деле там не бывает ничего интересного, но большинство об этом не знает, поскольку их туда никогда не приглашают.

– Что? – снова с невинным видом спросила Келли.

Арно видел, как она разглядывает женские наряды, сравнивая их со своими джинсами в обтяжку и дешевой черной блузкой из искусственного шелка.

– Ты такая…

Арно умолк. Он хотел сказать, что она действительно ему нравится, но сдержался. Он провел ее в малую гостиную; это была небольшая комната со шкурой белого медведя на полу, несколькими стульями и картиной Рэндалла Одди на стене. Полотно было почти порнографическим, и родители Арно решили повесить его подальше от посторонних глаз.

Парень взглянул на Келли. Да, она чувственная, но это не значит, что он должен терять из-за нее голову. Лишь потому, что она не похожа на его знакомых девушек. Что из того? Все люди отличаются друг от друга.

Арно закрыл дверь и скрестил пальцы, надеясь, что Рэндалл Одди забудет про них и Келли будет только его.

– Какой красивый ковер, – сказала Келли, показывая на медвежью шкуру.

Она присела на корточки и погладила мех. Арно стоял рядом и смотрел на нее; когда ее блузка задралась, он увидел татуировку ягуара на ее теле.

– Прикольная татуировка, – сказал он.

– Да, – сказал она, поворачиваясь к нему. – Это талисман нашей школы. Круто, да?

– Ты можешь прилечь.

– Здесь, на ковре? Вот это идея, – сказала Келли.

– Эй, ребята, чем вы собираетесь заняться после выставки? Куда-нибудь пойдете?

Рэндалл Одди стоял в дверях с двумя бутылками шампанского и пластиковыми стаканчиками. Арно и Келли медленно поднялись.

– У тебя сегодня праздник, Одди, – сказала Келли.

– Это праздник лишь тогда, когда на нем есть такая девушка, как ты.

– Еще бы, – тихо сказал Арно.

Он взглянул на Келли, которая уже забыла про ковер. Рэндалл протянул ему стакан с шампанским.

– Какой тост? – спросила Келли, взяв Рэндалла под руку.

– За нас, – сказал Одди. – Давайте сегодняшний день проведем вместе.

– Представляю, как мы повеселимся, – заметил' Арно без тени улыбки.