Текст книги "Жемчуг Кархайма (Ричард Блейд, Cтранствие 7)"

Автор книги: Дж. Лэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Ричард Блейд доверял своим предчувствиям, поэтому заснул спокойно. Погружаясь в теплые объятия дремоты, он думал о том, что если переживет завтрашний день, на этом судне скорее всего появится новый капитан.

* * *

Он проснулся ранним утром, когда на корабле еще царила мертвая тишина, нарушаемая лишь плеском волн о высокие борта и чуть слышным скрипом снастей. Ночью Блейд довольно сильно продрог, но благоразумно решил потерпеть еще немного, не выдавая себя ни вздохом, ни движением. День обещал тепло и ясную погоду, ласковые лучи солнца, чей яркий ободок только-только выступил над зеленоватыми водами, вскоре должны были согреть странника. Ожидая, пока проснутся хозяева, Блейд припомнил, что вчера во время попойки ему не удалось разглядеть на палубе ни одного человека, который напоминал бы офицера или вообще начальство, лишь у руля маячил кто-то в блестящем бронзовом шлеме. Скорее всего, подумал он, предводители отмечали удачный набег в кают-компании, судя по размерам кормовой надстройки, она была довольно просторной.

Решив с пользой провести рассветный час, разведчик осторожно повернулся на бок и приподнял голову, пытаясь оценить вооружение корабля. Он насчитал не меньше двух дюжин медных пушек различных калибров, около каждой громоздилась внушительная куча чугунных ядер размером от небольшого яблока до крупного грейпфрута. Прикинув, что эти легкие палубные орудия составляют около четверти всего арсенала галиона, Блейд сообразил, по чему жители городка практически не сопротивлялись грабителям. С их точки зрения – причем совершенно правильной, – сопротивление было бессмысленным, оно привело бы только к напрасным жертвам, никак не изменив финала.

Он вздохнул, собираясь устроиться поудобнее, но тут на палубе, сразу в нескольких местах, раздались страдальческие стоны, шорохи и вялые проклятия. Секундой позже ему стало ясно, чем вызвано подобное оживление: на юте выросла высокая тонкая фигура и над кораблем разнесся приказ:

– Встать! Пошевеливайтесь, пьянчуги! Не то, клянусь рифами Ховестара, каждый пятый проедется под килем!

Блейд не сразу уловил, что так поразило его в словах офицера вероятно, даже капитана этой посудины, – сказанных властным, спокойным и уверенным тоном. Внезапно он догадался, что слышит голос женщины, чуть хрипловатый со сна, но звонкий и молодой. Разведчик приподнял бровь и едва слышно хмыкнул. Женщина – предводитель шайки пиратов? Впрочем, такое бывало и на Земле, даже в двадцатом веке! Достаточно вспомнить его подружку из Сингапура, Мари Вонг, наследницу папаши Вонга.

Ладно, решил разведчик, если эта девица не только молода, но и обладает пристойной внешностью, он утвердит ее в ранге первого помощника. Он встал, понимая, что прятаться дальше небезопасно, и, полагаясь на везение и одежду, делавшую его неотличимым от прочей команды, шагнул к фальшборту. Народ понемногу зашевелился, люди поднимались, скапливаясь в центре палубы, у грот-мачты, Блейд последовал общему примеру.

Неторопливо оглядевшись, он протер кулаком глаза, входя в образ, потянулся, выгибая уставшую от неудобной позы спину, и двинулся с бака, где провел ночь, к мачте. Он не спешил, лезть в первые ряды в его расчеты не входило.

Ему удалось, не привлекая внимания, расположиться почти напротив молодой женщины, она уже спустилась на палубу с высокой кормовой надстройки. Стройная, с гибкой и сильной талией, девушка вполне заслуживала одобрения пожалуй, даже восхищения такого знатока, каким числил себя Ричард Блейд. Он внимательно осмотрел ее снизу вверх, начиная с длинных стройных ног, облаченных в такие же штаны, как у прочих вольных мореходов, его взгляд скользнул по округлым бедрам и задержался на полной груди, не стесненной никакими тряпками и прикрытой лишь густыми волнами блестящих черных волос. Предводительница шайки изящным движением крепкой руки откинула со лба мешавшую прядь; ее огромные черные глаза чуть отстранение рассматривали не вполне проспавшихся матросов.

Когда все, кто сумел продрать глаза, столпились перед хозяйкой, она немного повернула голову, небрежно кивнув стоявшему позади рослому мрачному мужчине; его уверенная осанка выдавала одного из офицеров.

– Перекличка, Ратаг.

Упомянутый Ратаг (тоже блондин, хмыкнул про себя Блейд; он уже отметил, что те, на ком не было шлемов, оказались как на подбор одной масти) выступил вперед, нахмурился и стал выкликать подчиненных по именам. Те отзывались, с большей или меньшей долей энтузиазма. Десантный отряд явно не понес потерь, и все шло без запинки, пока дело не коснулось троицы, пострадавшей от рук Блейда.

– Хардин! – В ответ – ни звука. – Хардин?! – более грозно. – Меч и порох! Где тебя черти носят?

– Гм-м... – протянул некто с всклокоченной светлой шевелюрой, с трудом держащийся на ногах. – Только что он вроде был здесь...

– Клянусь Святым Кругом, он дрыхнет в трюме! – отозвался другой, более бодрый голос. – Вместе с напарниками!

– Что-то я не видел ночью ни его, ни Крейса с Гулленом, – послышался полный сомнения голос с другого борта.

– Да вот же он, рыбья требуха! – радостно воскликнул матрос, стоявший за спиной Блейда, и ткнул его кулаком в бок. – Чего не отзываешься, приятель? – Он попытался заглянуть мнимому Хардину в лицо, тихо охнул, потряс головой и внезапно завизжал: – Парни, это не он!

Миг, и Блейд был окружен плотным кольцом клинков, а обнаруживший подмену разбойник изловчился и сорвал с головы разведчика кожаный шлем. Теперь каждый, кто не ослеп окончательно, мог видеть темные волосы чужака и заодно его небритую физиономию, напоминавшую покойного Хардина разве что упрямо выпяченным подбородком. Разведчик с деланным равнодушием кивнул головой и сообщил:

– Верно, не он. Я!

– Это что еще за сухопутная крыса? – фыркнул Ратаг, помощник капитана, придвинувшись к пришельцу и разглядывая его холодными серыми глазами.

Блейд знал, что в его положении спорить бесполезно, но изображать кроткую овечку отнюдь не собирался. Он должен добиться если не симпатий, то уважения экипажа, и в первую очередь – его очаровательной предводительницы; та по-прежнему стояла рядом с мачтой, в упор разглядывая незнакомца. Блейд, смело встретив ее взгляд, усмехнулся и произнес:

– Я волк, а не крыса, и Хардин в этом уже убедился. Хотя, надо заметить, мне пришлось с ним повозиться. Он оказался на редкость упрямым типом... никак не желал расстаться с мушкетом и одежонкой, а они мне были нужны позарез.

Толпа возмущенно загудела; Ратаг замер, совершенно ошеломленный столь наглым заявлением. Кольцо пиратов стало потихоньку сжиматься, несколько клинков коснулись тела разведчика, и он ощутил смертоносный холод стали. Затем раздались возгласы:

– Вздернуть! На нок-рею его!

– Протащить под килем!

– Порвать глотку! Пусть Хардин порадуется!

– Во имя демонов моря! Перебить ему хребет!

Внезапно девушка подняла руку:

– Молчать! Всем на место! Я сама разберусь с ним. – Она повернулась к Блейду: – Как ты очутился в Сьорде? Ты не похож на ритолийца... да и что делать воину в этом паршивом городишке?

– Ты права, госпожа, – Блейд слегка поклонился. – Я моряк, и плавал на разных кораблях, хотя столь великолепного галиона, как твой, мне видеть не доводилось, – он полагал, что лесть в данном случае окажется не лишней. Шторм разбил мое судно неподалеку от этого городка... Погибли все, и лишь я с трудом добрался до берега. – Почти не задумываясь, он повторял легенду, не раз испытанную в мирах и странах, имевших хотя бы отдаленное отношение к морю и кораблям.

– Значит, ты добрался до берега и прирезал Хардина? – девушка недоверчиво подняла бровь. – А Крейс с Гулленом что же? Стояли и смотрели? она умолкла, пристально разглядывая могучие рельефные мышцы почтительно замершего перед ней великана.

– Увы, госпожа, – вздохнул Блейд, слегка пожимая плечами, – Крейс с Гулленом уже ничего не могли увидеть...

– Ты прикончил всех троих?

Разведчик кивнул головой и, поколебавшись, добавил:

– Мне действительно была нужна одежда, да и сабля с мушкетом. А парни попались такие несговорчивые, госпожа...

– Ты можешь называть меня Айола, – перебила его хозяйка галиона. Черные глаза девушки блеснули; казалось, она еще не вполне отдает себе отчет, чем привлек ее этот самоуверенный тип, лишивший экипаж одного из лучших бойцов, мастера рукопашного боя. Но чем-то он был похож на нее – то ли темной шевелюрой, которую ласково шевелил свежий ветер, то ли смугловатой кожей и сильным выразительным лицом, от которого веяло хладнокровием и отвагой. Айола первая отвела взгляд, тряхнула длинными волосами и с удивлением обнаружила, что ее весьма влечет к этому незнакомцу.

– Тебя зовут...

– Блейд, госпожа, – разведчик счел за благо придерживаться этикета.

– Блейд... – задумчиво повторила она, потом вскинула на чужака огромные антрацитовые глаза, спокойные и ясные. – Айола – имя, которое дал мне отец. Мои же люди чаще зовут меня Черной Сестрой... – она словно размышляла вслух. – А ты – ты будешь просто Черным. Согласен?

Блейд молча поклонился.

– Это – "Жаворонок", мой корабль, – Айола повела рукой, словно обнимая судно от носа до кормы, – лучший из галионов Ховестара, клянусь Святым Кругом! Большая честь присоединиться к нам... – она выдержала паузу, и Блейд снова кивнул, уставившись на хозяйку преданным взглядом. – Мы принимаем тебя в команду, Черный, – девушка чуть усмехнулась, посмотрев на недовольную физиономию своего помощника. – Принимаем, ведь верно, Ратаг? Жаль, если столь ценное имущество будет без толку болтаться на рее... Их было трое, Черный? А ты даже не имел ножа?

– Именно так, – подтвердил Блейд, не моргнув глазом; он не собирался вдаваться в подробности насчет молота и железного прута.

Он был доволен, очень доволен. Отчасти этот корабль напоминал китобойное судно хадров, на котором ему пришлось изрядно постранствовать в океанах Катраза, но здесь имелись и кое-какие отличия. Во-первых, его окружали люди, а не волосатые четырехрукие существа, которых лишь с большой натяжкой можно было отнести к гуманоидам. Во-вторых, среди этих людей находилась женщина – очаровательная девушка, хотя и несколько суровая на вид. И, наконец, он не страдал сейчас тем комплексом миролюбия, который подцепил во время своего предыдущего путешествия; среди этой разбойной шайки он чувствовал себя столь же уверенно, как в кабинете Дж. Дальнейшая стратегия, а также цели и задачи были достаточно ясны. Ему предстояло завоевать женщину, которая властвовала здесь, и, пользуясь так кстати подвернувшимися возможностями, попытаться отыскать в неизвестной пока реальности сокровища или знания, которые могли бы окупить проект "Измерение Икс". Насчет знаний, коими мог одарить Соединенное Королевство этот примитивный мир, Блейд сильно сомневался, но сокровища пришлись бы весьма кстати – ведь из Катраза он доставил лишь женский шарфик, память о бедняжке Эдаре... Вздохнув, разведчик окинул взглядом черноволосую красавицу. Кажется, его седьмой вояж обещал быть не слишком сложным и даже приятным.

Айола уже распоряжалась вовсю, подыскивая новобранцу подходящую должность. Ратаг попытался было возразить, но девушка оборвала его так резко, что он лишь пробормотал сквозь зубы:

– Слушаюсь, Черная Сестра, – и повел Блейда на нижнюю палубу, к одной из двух самых больших носовых пушек. Ее неторопливо, по-хозяйски внимательно осматривал крепкий и рослый мужчина, который коротко кивнул подошедшему офицеру и вопросительно взглянул на Блейда.

– Он пойдет к тебе, – хмуро ответил на безмолвный вопрос Ратаг. – Зовут его Черный. Посмотрим, на что он сгодится... – и первый помощник отошел. Похоже, его мучили предчувствия, что он скоро окажется на заднем плане из-за этого черноволосого великана, столь внезапно появившегося неведомо откуда.

Рослый канонир проводил начальника долгим внимательным взглядом, потом повернулся к Блейду и деловито представился:

– Паллон, пушкарь, – и помедлив, добавил: – Хардин был моим приятелем.

– Пусть демоны моря упокоят его душу, – отозвался Блейд в полном соответствии с местными традициями. – Клянусь Святым Кругом, он был хорошим бойцом!

Паллон кивнул; видимо, инцидент был исчерпан. Блейду с первого взгляда понравился этот немногословный человек. Его ремесло было едва ли не самым трудным на корабле – зачастую от искусства канонира зависел исход сражения. Какими-либо устройствами для наводки орудий. Паллон не располагал; их заменяли лишь точный глазомер да уверенная рука.

Не тратя лишних слов, пират спокойно произнес:

– Ну, помоги-ка мне откатить вон ту пушечку, – он кивнул на орудие примерно десятидюймового калибра, возле которого остановился разведчик. Вероятно, канонир предполагал взяться за дело сообща, но не успел он тронуться с места, как его новый помощник склонился над массивной станиной, уперся покрепче ногами в палубу, примерился и толкнул. Тяжеленная пушка, которую обычно ворочали двое-трое здоровых парней, отъехала на ярд. Паллон одобрительно взглянул на могучие плечи Черного, и тот понял, что теперь в команде у него есть верный союзник.

Это было весьма кстати, поскольку, как обычно, Блейд нуждался в информации. Ему хотелось разузнать как можно больше об этом новом мире до той поры, как хозяйка "Жаворонка" пригласит его в свою каюту. В том, что сегодня ночью ему предстоит свидание, Ричард Блейд не сомневался.

Разглядывая со всех сторон литые медные орудия, искусство стрельбы из которых лишь непосвященному могло показаться примитивным, он выяснил между делом, что корабль и в самом деле принадлежит Айоле, которая унаследовала его от отца вместе со всей командой – или турмом, как именовалась эта пиратская дружина. Покойный Айлат прославился на морских путях этого мира своей жестокостью, выделявшей его среди прочих достойных вожаков ховестаров, отнюдь не отличавшихся мягкостью характера. Дочь, как уловил Блейд из скупых разъяснений канонира, обладала нравом вспыльчивым и крутым, но разбойничья удача была к ней благосклонна. Любой из пиратов – а почти все они ходили на "Жаворонке" еще с первым его капитаном – готов был не задумываясь умереть за свою хозяйку, державшую в руках шайку отъявленных головорезов не хуже иного мужчины. Все были единодушны в том, что Черная Сестра – капитан жесткий, властный, но справедливый.

По крови она являлась ховестаркой лишь наполовину, ибо старый Айлат прижил ее от какой-то знатной ритолийской пленницы. Эта молодая дама не дождалась выкупа – а может, родня и не жаждала выкупать обесчещенную девушку; произведя Айолу на свет, она скончалась от родовой горячки. От матери хозяйка "Жаворонка" унаследовала пышные черные локоны и жгучие очи цвета беззвездного ночного неба – чрезвычайная редкость среди светловолосых и сероглазых уроженцев Ховестара.

Все это Паллон выложил десятком-другим фраз, но о том, куда направляется сейчас "Жаворонок", он распространяться не захотел, попросту проигнорировав вопрос Блейда. Разведчик не настаивал, решив, что со временем все выяснится само собой.

В этих разговорах да в изучении пушечного дела незаметно прошел день. Ховестары занимались кто чем: отсыпались, играли в кости, допивали то, что не влезло в корабельные трюмы, и просто бездельничали. Очевидно, столь многочисленная команда требовалась для набегов, на судне же трем сотням человек делать было нечего.

Едва стемнело, за спиной Блейда возник не показывавшийся весь день Ратаг, недовольная гримаса на лице которого словно бы застыла с самого утра. Не глядя по сторонам, первый помощник буркнул:

– Тебя ждет Айола.

Блейд, бросив последний взгляд на тщательно надраенные им пушки, кивнул и отметил про себя, что помощник назвал Черную Сестру по имени. Вытерев руки, он последовал за угрюмым ховестаром; тот, выполняя явно неприятное для него поручение, круто развернулся и направился на корму, не заботясь о том, идет ли следом новый член экипажа.

Дойдя до капитанской каюты, Ратаг процедил сквозь зубы:

– Тебе сюда.

Блейд помедлил секунду, потом вздохнул и решительно толкнул дверь.

Капитанская каюта на "Жаворонке" оказалась не слишком просторной; в ней помещались лишь шкафчик, небрежно застланная серо-голубым шелковым покрывалом койка и маленький стол, заваленный разными побрякушками, каких найдется сколько угодно у любой женщины. Блейд отметил все это чисто автоматически; почти сразу все его внимание поглотила еще одна деталь обстановки – довольно большое зеркало. "Странный предмет на пиратском судне, – подумал он. – Впрочем, женщины всюду одинаковы", – философски заключил разведчик; на его опыт в этом смысле можно было положиться. Затем он перенес внимание на прелестную хозяйку каюты.

Айола сидела перед зеркалом, вполоборота к двери, в своем небрежном утреннем туалете и, казалось, не замечала восторженных взглядов нового помощника канонира. Она занималась весьма ответственным делом – расчесывала изящным костяным гребнем свои густые пряди, свисавшие почти до пола. Наконец, видимо, решив, что посвятила достаточно времени столь важному занятию, девушка легко поднялась и встряхнула головкой, заставив иссиня-черные локоны струиться по груди и плечам; ее шелковистые волосы словно ласкали высокую обнаженную шею. Она отлично видела, как застыл в восхищении Блейд, и сама, по-прежнему глядя в зеркало, с интересом рассматривала его могучую мускулистую фигуру.

Внешне ее глаза казались абсолютно спокойными, разве что чуть затуманились и стали словно бы мягче. Уловив эти признаки, Ричард Блейд сообразил, что его просто дразнят, и принял нарочито безразличный вид; впрочем, не все части тела были ему покорны.

Айола не отрывала взгляда от зеркала, внимательно изучая свое новое приобретение. Широкие плечи, сильные руки воина, мощный торс... Затем взгляд молодой пиратки скользнул вниз, и ее зрачки на миг расширились. Грубая материя штанов натянулась, сопротивляясь восставшей плоти Блейда, но ее размеры и мощь ясно угадывались под тканью. Вероятно, эта демонстрация вполне удовлетворила Черную Сестру.

Гость не торопил хозяйку; он знал, что нравится женщинам и что здесь, на пиратском корабле – как и в лесных дебрях, королевском дворце и в палатке войскового лагеря, – его редкостное мужское обаяние оценят по достоинству. Предводительница ховестаров смотрела на него столь откровенно, с такой детской беззастенчивостью, что ее взгляд возбуждал не хуже самых нежных ласк. Наконец разведчик шагнул к девушке и, оказавшись позади, коснулся большими ладонями плеч Айолы. Оттуда руки его соскользнули ниже, задержались на напрягшихся темно-коричневых сосках, погладили учащенно вздымавшиеся груди. Теперь Блейд смотрел в зеркало так же пристально, как и она; его пальцы мягкими уверенными движениями развязывали поясок Айолы. Девушка чуть выгнулась, слегка шевельнув бедрами, и осторожно, ни на миг не отрываясь от его груди, отбросила одежду босой ногой. Ладони Блейда продолжили свое путешествие по бархатистой коже упругого, без единой складки, живота, взрыхлили треугольник черных волос...

Он чуть подался вперед и почувствовал, как черноволосая красавица приникла к нему всем телом, откинув головку на плечо и полузакрыв глаза. Блейд уже не мог сдерживаться. Одним легким движением он не то перенес, не то швырнул девушку на прохладный шелк покрывала и опустился на нее. Айола глухо застонала, когда плоть соприкоснулась с плотью; обхватив его спину длинными сильными ногами, она приподняла бедра, словно приглашая его войти еще глубже.

Они начали медленно и согласованно двигаться; эту женщину Блейду учить не приходилось – как и ей его. Словно два охваченных страстью зверя, они сразу нашли должный ритм, слились в единое целое, воспринимая желания друг друга не разумом, но инстинктом. Движения их все убыстрялись, и наконец Блейд ощутил, как тело девушки напряглось в преддверии экстаза; затем раздался короткий низкий вскрик. В следующий миг судорога кульминации сотрясла и его плоть, щедро оросившую лоно Айолы.

Почувствовав, как расслабились мышцы его возлюбленной, Блейд, не размыкая объятий, скатился на бок. С минуту оба лежали, прижавшись друг к другу и тяжело дыша; затем он приподнялся и посмотрел на девушку. Взгляд бездонных зрачков предводительницы ховестаров был устремлен куда-то вверх, на губах играла счастливая улыбка. И хотя они не обменялись ни словом за время свидания, Блейд понял, что его карьера на "Жаворонке" началась успешно.

ГЛАВА 3

"Жаворонок" шел на запад.

Вставали над морем рассветы и гасли закаты; серебрился, играл зеленым и синим под яркими полуденными лучами океан; устойчивый бриз, раздувая белоснежные паруса, тянул галион в западные пределы. Теперь Блейд знал, что они плывут по огромному морю, почти океану, замкнутому в кольцо суши, подобному атоллу невероятных размеров. Море называлось Акрод, что значило Океан Среди Земель; охватывающий его материк, похоже, не имел названия, и о нем говорили просто – Земли. Иногда для определенности добавляли: южные Земли или северные, западные или восточные. Сьорд, приморский городок, разграбленный турмом Айолы, лежал на севере, на побережье могущественного королевства Ритола; впрочем, мощь и сила ритолийцев мало беспокоила команду "Жаворонка" – на море эти люди чувствовали себя господами.

За кругом Земель раскинулся внешний океан, Дастар, Сверкающее Кольцо. Он был связан с Акродом дюжиной проливов и узких длинных морей, рассекавших континент, и страны, державшие в руках ключи к этим проходам, были не самыми бедными в этом мире. Там было, что взять, чем поживиться – если хватало пушек, пороха и смелости. Имелись тут и другие королевства, герцогства, великие марки, свободные торговые республики и разбойные баронства, которым не очень повезло с природными богатствами; эти всегда были готовы дать приют пиратской вольнице ховестаров, скупить задешево награбленное, продать втридорога провиант, пушки, оружие или целое судно. Но кораблей ховестары не покупали; они захватывали их в бою, выбирая лучшее, что могли предоставить королевские флотилии Ритолы, Фассата, Гози, Удрара и еще трех дюжин крупных приморских стран.

Все эти интересные подробности Блейду поведал его новый приятель и начальник Паллон, канонир носовой батареи. Под командой этого крепкого плечистого мужчины находились две самые крупные восьмисотфунтовые пушки, стрелявшие увесистыми каменными ядрами величиной с арбуз и зажигательными бомбами. Блейд, легко ворочавший этих монстров, пришелся канониру по душе видимо, тот уважал сильных людей. За неделю странствий они распили уже не один жбан темного пива и не одну бутыль ароматного янтарного вина, которыми Айола щедро одаривала разведчика почти каждую ночь. Правда, за выпивку ему приходилось потрудиться, но труды те были весьма приятными.

Первые пять дней плавания пролетели для Блейда незаметно. Днями он усердно надраивал пушки вместе с Паллоном, попутно вытягивая из него все новые подробности о мире, куда забросили его совместные усилия судьбы, случая и компьютера лорда Лейтона, ночи у него тоже не оставались праздными... Блейду уже начинало казаться, что пиратский корабль чуть ли не самое спокойное место из всех, где ему довелось побывать – не считая, конечно, славного островка Коривалл в реальности Катраза. Однако на шестой день временное затишье окончилось.

Где-то ближе к полудню на горизонте, слева по курсу, возникло небольшое облачко, которое в следующие часы неторопливо приближалось к "Жаворонку". Постепенно обрисовался силуэт довольно неуклюжего двухмачтового судна, похожего на бриг; шло оно не слишком быстро, но явно старалось уклониться от встречи с пиратами. Заметив это, Блейд поделился своими наблюдениями с Паллоном. Канонир ненадолго оставил любимое занятие – чистку и полировку очередной пушки – и взглянул туда, куда указывал помощник, затем он пожал плечами и молча вернулся к прерванной работе. Немного погодя Паллон буркнул:

– Кантамский купец. Добыча так себе, из средненьких.

Блейд подождал и, догадавшись, что других комментариев не будет, сделал попытку уточнить ситуацию:

– Мы займемся им? – он старался изобразить тертого морского волка, не заронив в душу приятеля подозрений, что впервые выступает в амплуа пирата. Конечно, в Альбе ему довелось командовав целой разбойничьей флотилией, но воспоминания о самом первом странствии до сих пор оставались смутными. Иногда Блейду чудилось, что он пытается восстановить в памяти содержание полузабытого фильма или книги, прочитанной наспех в далеком детстве; отдельные эпизоды, лица, имена всплывали перед ним, не образуя связной цепи событий. Что касается его морских приключений в Альбе, Блейд твердо знал лишь одно: во время плавания ему пришлось валяться в каюте, в полубессознательном состоянии, почти на грани смерти.

– Так мы займемся этим купцом? – повторил он, бросив вопросительный взгляд на Паллона.

– Как решит Черная Сестра, – снова пожал плечами его приятель. Подумав, он добавил: – Я бы не отказался поразмяться, клянусь Святым Кругом!

Блейд сочувственно кивнул, продолжая наблюдать за купеческим бригом. Теперь он разглядел, что торговое судно неплохо вооружено; ничего удивительного в том не было – Акрод кишел пиратами, причем не только ховестарские турмы кормились здесь грабежом. Для ховестаров, уроженцев обширного архипелага в восточной части Океана Среди Земель, флибустьерское ремесло являлось почетным наследственным занятием, ибо их острова были каменистыми, жаркими, с неплодородной почвой. Но многие прибрежные бароны и князья тоже не брезговали промышлять в море, а кое-кто из них уже превратился из владетельного лорда в джентльмена удачи. Так что купцы предпочитали держать порох сухим.

Небольшой двухмачтовый корабль, конечно, был замечен не только Блейдом; чуть ли не весь абордажный отряд, две сотни головорезов, с вожделением бросали взгляды в ту же сторону, явно надеясь, как выразился Паллон, немного поразмяться. Слишком долго они бездельничали и томились на палубе и в тесных кубриках, чтобы упустить возможность кое-чем поживиться. Похоже, и Черная Сестра, стоявшая на капитанском мостике, разделяла охвативший турм энтузиазм. Она отдала несколько коротких отрывистых приказов, и вскоре "Жаворонок", повинуясь слаженным действиям марсовой команды, резко сменил курс. Теперь галион шел наперерез торговцу, лишая его всякой надежды ускользнуть от стычки.

Вероятно, капитан намеченной жертвы был не робкого десятка. Заметив нагоняющих его парусник разбойников, которые уже дали два сигнальных выстрела, предлагая купеческому кораблю лечь в дрейф, он развернулся и пустил в ход бортовые пушки. Позиция у торговца была довольно выгодная, но он несколько поторопился; к тому же его мелкокалиберная артиллерия оказалась не слишком эффективной, так что особых повреждений пиратскому галиону этот залп не причинил.

Айола, однако, рассвирепела. Тут же, повинуясь резкому взмаху ее руки, одна за другой выпалили носовые пушки "Жаворонка", послав в подарок бригу два тяжелых чугунных ядра. Паллон, несомненно, был более искусен или более удачлив, чем его собрат с купеческого судна: один из снарядов разворотил палубу перед фок-мачтой торговца, другой превратил в щепки его брам-стеньгу.

Перезарядка орудий требовала времени. Казалось, оставшийся беззащитным торговый корабль можно сейчас атаковать; но вдруг вдоль борта, обращенного к галиону, выросла целая шеренга – не меньше полусотни стрелков, вооруженных арбалетами. Купцы Кантама цепко держались за свое добро и сдаваться не собирались! Пропел сигнальный горн, и на "Жаворонок", разворачивающийся для бортового залпа, обрушился поток стрел. Щиты и толстая грубая кожа доспехов неплохо защищали от них – по крайней мере, на расстоянии пятисот футов; тем не менее до Блейда донеслись вопли и божба раненых. Сам он, трудясь в поте лица еще с пятью дюжими молодцами, был поглощен перезарядкой вверенных ему пушек.

Рядом коротко охнул Паллон. Бросив взгляд на канонира, Блейд увидел, что стальной болт вонзился тому в плечо, под самую ключицу. Нехорошая рана! Если задета артерия... Паллон начал бледнеть, потом, пробормотав какое-то замысловатое местное проклятье, попытался вытащить стрелу, но не сумел справиться с зазубренным наконечником. Лицо его искривилось от боли, крупные капли пота выступили на висках; внезапно канонир осел на палубу и, похоже, потерял сознание.

– Эй, бездельник, помоги-ка ему! – рявкнул Блейд, подтолкнув одного из суетившихся рядом пушкарей к раненому. – Перетяни плечо ремнем и быстро – за лекарем!

Ему самому некогда было заниматься врачеванием, хотя разведчик относился весьма дружелюбно и уважительно к своему наставнику в искусстве стрельбы из крупнокалиберных пушек. Блейд мгновенно понял, что грядет новый этап в его пиратской карьере. Сейчас он должен показать, на что способен! Два самых мощных орудия "Жаворонка" были в его распоряжении, и он мог поклясться Святым Солнечным Кругом, рифами Ховестара и всеми морскими демонами, что ни одно ядро не пропадет даром!

Корабли продолжали медленно сближаться. Поток стрел, летевших с двух сторон, не ослабевал; вскоре загрохотали и мушкеты. Вести прицельный огонь из этого неуклюжего оружия можно было ярдов на пятьдесят, и большая часть пуль пока что бесполезно вспарывала воздух. Купеческое судно сопротивлялось с удивительным упорством; еще один бортовой залп – и три палубных орудия "Жаворонка" прекратили существование вместе с дюжиной пушкарей. Их станины были раздроблены ядрами, а прислугу изрешетила картечь.

Пора, решил Блейд. Он пригнулся к одному из носовых орудий, уверенно навел его на грот-мачту торговца и поджег запал. Раздался грохот, взметнулись клубы едкого порохового дыма, и через секунду тяжелое ядро с треском врезалось в мачту брига, срезав ее посередине. Громадный обломок, вместе с реями, такелажем и свернутыми парусами, рухнул на палубу, давя и калеча несчастных защитников. По палубам "Жаворонка" прокатился торжествующий рев. Купец был парализован, половина стрелков и капитан погибли, судно беспомощно закачалось на мелких волнах. Корпус торгового корабля надвигался, и пираты с лихорадочной поспешностью начали готовить абордажные крючья.

Удар! С диким гиканьем отряд головорезов рванулся на борт торговца, прыгая вниз с высокой палубы галиона. Остатки его команды даже не пытались сопротивляться; их просто пошвыряли за борт, не удосужившись даже прирезать. Затем ховестары ринулись в трюмы парусника, где, против ожиданий, была обнаружена весьма богатая добыча: ритолийские меха, свертки парчи из Гози и большой груз какой-то местной пряности. Она высоко ценилась в странах Акрода, как понял Блейд на следующий день из отрывочных замечаний ховестаров, пересчитывавших и деливших добычу. Бриг Айола сочла недостойным внимания ввиду небольших размеров; она рассчитывала в будущем захватить что-нибудь получше. Один залп бортовых орудий "Жаворонка", и разграбленное судно, заваливаясь набок, начало медленно погружаться в зеленовато-голубую пучину.