Текст книги "Отдай мне свою молодость!"

Автор книги: Дуглас Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Бессмысленный подход! – возмутился Малохай. – Бессмысленный и умозрительных! Я предлагаю поставить эксперимент!

– Согласен, – медленно кивнул кхитаец. – Кто участвует?

– Между прочим, у меня длинный список шадизарских вельмож и богачей, – хвастливо заметил Малохай. – Все они умоляют меня продлить им жизнь. Любой из них готов попробовать эликсир хоть сегодня.

– А у кого ты намерен забирать время?

– Найдем, – уверенно сказал Малохай. – Главное – начать. Я хотел бы, друг мой, чтобы ты вел записи.

– Моим наилучшим каллиграфическим почерком, – заверил его Тьянь-По.

* * *

Сардар обитал в убогой покосившейся лачуге, стоявшей на окраине Шадизара, среди мусорных куч и дешевых притонов. Однако стоило Конану переступить порог, как он поневоле зажмурился от яркого света. Внутри лачуга выглядела совершенно иначе, чем снаружи. Ее стены оказались каменными. Снаружи их облепляла грязная солома, но это оказалась просто маскировка. С потолка на тонких цепочках свисали медные лампы, заправленные лучшим маслом. Отполированные бока ламп отбрасывали яркие искры, все блестело и переливалось. Чисто выбеленные стены были украшены золотыми кувшинами и кальянами для курения, стоявшими в многочисленных нишах, а под нишами стопкой лежали красивые султанапурские ковры.

Полуобнаженные девушки подбежали к гостям и принялись виться вокруг них, одаряя Конана обольстительными улыбками. Киммериец ласково щипнул одну из них за бедро, она рассмеялась, закрыла лицо в притворном смущении и убежала.

Навстречу посетителям встал Сардар. Это был жилистый невысокий человек, такой смуглый, что казался плохо умытым. В его ушах качались массивные золотые серьги, курчавые волосы перехватывала головная повязка, украшенная золотыми подвесками в виде маленьких лошадей и быков.

Он сделал приветственный жест. Конан не заставил повторять дважды – уселся на ковры, скрестив моги. «Немой мальчик» встал за спиной у своего «хозяина». Сардар лишь бегло смазал его взглядом и устремил все свое внимание на огромного киммерийца.

– Вина? Фруктов? – любезно проговорил он. Холодный изучающий взгляд странно контрастировал с приветливым тоном его голоса.

– Благодарю, – неопределенно ответил Конан. – Ты хорошо живешь, Сардар, – добавил он, выразительно осматриваясь в жилище бандита.

Тот пожал плечами.

– На меньшее не согласился бы никто, – сказал Сардар. – Меньшее недостойно человека.

– Шадизар – прекрасный город, – уклончиво произнес Конан.

– Мне доводилось видеть другие города, но лучше Шадизара я не встречал, – согласился Сардар.

– В Шадизаре человек может позволить себе хорошее жилье, – сказал Конан.

– Еда может быть скудной, одежда – простой, но жилье должно радовать, – сказал Сардар.

В таком духе они обменивались любезностями еще некоторое время, а потом Сарлар решил перейти к делу.

– Я слышал, ты прибыл в город вместе с ученым кхитайцем?

– Не могу отрицать, – произнес Конан.

– И этот кхитаец, как говорят, остановился в доме ученого Малохая? – продолжал Сардар.

– И это невозможно опровергнуть, – молвил Конан.

Сардар рассмеялся, сверкнув зубами, и ударил киммерийца жилистой рукой по плечу.

– Вот это речь учтивого человека! Однако скажи мне, незнакомец, наверное, ты слышал нечто, что поможет украсить мое жилище и создать твое?

Конан посмотрел прямо в глаза заправиле шадизарских воров.

– Эликсир вечной молодости, – произнес он. Они посмотрели друг другу прямо в глаза и начали улыбаться.

* * *

Вечером этого дня Конан и Тьянь-По имели продолжительный разговор. Маленький кхитаец рассказывал об открытии своего шадизарского коллеги и его грандиозных планах, а огромный киммериец повествовал о Сардаре и его «скромном жилище».

– Ты можешь обокрасть какого-нибудь богача, – говорил Тьянь-По, очень волнуясь, – и если ты не попадешься на краже и не будешь повешен, то ничего в мире не изменится, ни для тебя, ни для богача. Ты обеднеешь так же быстро, как богач опять обогатится. Но этот эликсир вечной молодости будет отбирать у людей то, что никогда не сможет к ним вернуться. Нет-нет-нет, это следует остановить.

– Как? – спросил Копан. – Я знаю только один способ: Малохая убить, его зелье вылить, а книги сжечь. Я всегда так поступаю с колдунами.

– Малохай – не колдун, а ученый, – возразил Тьянь-По. – И есть другой способ. Вот послушай.

Жил один слепец, который хотел попасть на небо. Однажды над ним решили подшутить и жазали: «Мы только что побывали на небе – как нам хорошо! Там журчит вода, поют женщины, топают небесные лошади. Там очень красиво. Жаль, что ты не можешь этого увидеть». – «Но я хотя бы услышу все это», – сказал слепец, и шутники, взяв его под руки, повели его куда-то. Они привели чего на высокий холм. Под холмом женщины стирали белье, пели и стучали вальками. «Вот там – небесное царство», – сказали шутники. Слепец слушал и говорил: «Какие удивительные звуки я слышу на небе!»

– К чему ты это рассказал? – спросил киммериец.

– К тому, что человек верит в то, во что хочет верить, – ответил Тьянь-По. – Главное – половчее его обмануть.

Они долго обсуждали детали своего плана и разошлись по кроватям, когда было уже далеко за полночь, и белая лупа высоко стояла в роскошном бархатном небе над Шадизаром.

* * *

Первый опыт Малохай решился провести над самим собой, а в качестве человека, который отдаст ему свою молодость, был избран Сардар. Малохай считал, что затеял дело одновременно и полезное – ибо что может быть полезнее, чем избавить общество от такого головореза, как Сардар? – и выгодное, поскольку вечная юность оставалась недостижимой мечтой человека иа протяжении многих тысячелетий. А когда в Шадизаре увидят, к чему привели эксперименты Малохая, богачи валом повалят к нему в дом и принесут ему огромные, несметные сокровища. «Я буду юн, прекрасен и богат!» – заключил он, глядя на Тьянь-По блестящими, счастливыми глазами. Малохай так увлекся своими мечтами, что даже не удивился тому, что кхитаец не проявляет ни малейшей зависти и не пытается, ухватить хотя бы малую толику счастья, выпавшего на долю коллеги.

Что касается Сардара, то он лелеял совершенно иные планы. Он намеревался представиться вымышленным именем и явиться в дом ученого под личиной богатого торговца солью – так он условился с Конаном. С собой он брал всего трех своих людей, полагаясь на собственную силу и ловкость. Когда глупый Малохай поделится с ним своим открытием (а Сардар справедливо полагал, что вид больших денег развяжет ученому язык), главарь шадизарских воров завладеет орудием беспредельной власти. Ради эликсира вечной молодости сильные мира сего лягут к его ногам, как покорные овечки. И тогда... При одной мысли об этом «тогда» у Сардара начинала кружиться голова, и губы его растягивались в пьяной улыбке.

Визит «торговца солью» происходил ночью, под покровом таинственности. Несколько темных теней произнесли несколько условленных фраз, после чего двери в дом Малохая приотворились, и тени проникли внутрь. И вновь воцарилась тишина на улицах спящего Шадизара.

Трое бандитов остались внизу, среди слуг Малохая. Сардар, закутанный в белое просторное покрывало, медленно поднялся по витой лесенке и оказался на втором этаже. Молчаливый слуга проводил его в господские покои. По пути Сардар быстрым, цепким взглядом осматривался по сторонам, но ничего стоящего не обнаруживал. Судя по всему, Малохай жил не бедно, но сокровищ не накопил и все свои деньги тратил на еду и содержание дома.

Комната, где ученый ждал своего посетителя, была обтянута войлочными драпировками, так что внутри напоминала шатер кочевника. Сардар мгновенно понял, для чего это сделано: ни один звук не доносился отсюда наружу. Умно, подумал вор. И недальновидно со стороны Малохая. Потому что никто не придет ему на помощь, когда настанет время Сардару завладеть ключом к безграничной власти.

Малохай встретил своего гостя сидя На подушках в углу. Он даже не поднялся, поскольку был занят последними приготовлениями. Маленький кхитаец в скромной черной одежде смирно сидел за плечом ученого – Сардар заметил его, но решил не принимать во внимание. Кхитаец держался очень тихо и производил впечатление слуги или помощника. Убить щуплого коротышку не составит труда.

В другом углу комнаты на коленях стояла молодая женщина, закутанная в прозрачный голубой шелк. Сардар плохо понимал, для чего здесь нужна женщина. Возможно, для того, чтобы клиент, завладевший вечной молодостью, мог сразу по достоинству оценить полученный дар.

– Приступим, уважаемый, – начал Малохай торжественно. – Времени мало. Луна вступила в свою полновесную фазу и скоро начнет терять жизненную силу.

Сардар кивнул, приняв важный вид. Он уселся, скрестив ноги, на маленьком коврике, расстеленном прямо в центре комнаты, расслабился, как ему порекомендовали, и принял из тонких рук женщины плоскую чашу из очень простого фаянса. В чаше плескалась какая-то жидкость, на вид напоминающая ячменное пиво.

– Прошу тебя, уважаемый, выпей, – прошептала женщина.

Сардар медленно провел по ней взглядом. Она вдруг показалась ему знакомой. Не то чтобы он знал ее когда-либо – нет, скорее, он видел ее, причем совсем недавно. Но размышлять над этим не было времени. Ни одна женщина не играла важной роли в жизни Сардара.

Малохай прикоснулся к какому-то прибору, похожему на водяные часы, и перевернул колбочку. Вода, окрашенная красным, медленно потекла по узкой трубке. Кхитаец зажег благовонную палочку, и комната наполнилась странным запахом. Улыбаясь, Сардар поднес к губам чашу. Кинжал, спрятанный под одеждой, приятно холодил кожу. Его прикосновение радовало, как рукопожатие верного друга.

Тепло пробежало по жилам Сардара. Он закрыл глаза, откинул голову назад и стал ждать. Что-то происходило с его телом. Монотонно напевал Малохай, вода капала в клепсидре – громко, слишком громко падали капли, красные и тяжелые. В висках оглушительно стучала кровь. Кожа на лице то растягивалась, то вдруг сморщивалась. Сардар чувствовал, как жизненная сила течет по его телу... течет... вытекает!

Он открыл глаза. Свет в комнате как будто потускнел. Женщина, которая вызывала у него хищный интерес, теперь показалась ему скучной, как досадное недоразумение. А Малохай вдруг раздулся и сделался очень розовым и гладким. Пухлые его руки сильно тряслись, губы приоткрылись, как у слабоумного, покрасневшие глаза наполнились жидкими слезами.

Сардар вскочил на ноги и вдруг понял, что его ноги, прежде такие сильные и крепкие, не желают его слушаться. Он сделал шаг и едва не упал. «Я слишком быстро омолодился, – подумал он в смятении. – Я еще не владею собственным телом. Вот в чем дело».

С Малохаем явно творилось неладное. Кряхтя и задыхаясь, он приподнялся над подушками и упал. Кхитаец наблюдал за происходящим с бесстрастным лицом, похожий не на человека, а на маленькую бесчувственную обезьянку.

Малохай забарахтался на полу, выкрикивая бессвязные проклятия.

– Что ты сделал? – разобрал Сардар. Он вдруг понял, что ученый обращается к этому неприятному кхитайцу. – Что ты натворил, а? Почему?

Кхитаец молчал. Молчала и женщина. Что-то странное происходило и с ней. Она делалась выше ростом, лицо ее непрерывно менялось, в глазах вспыхнуло пламя... Настоящее пламя! Сардар видел, как они сделались красными и провалились в орбиты.

Волосы женщины взметнулись, покрывало упало на пол, и она наступила на него босой ногой. Черное худое тело женщины больше не было человеческим. Его лизали языки пламени.

Она раскинула руки в стороны. Огонь свисал с ее рук, словно плащ, но ничто в доме не загорелось. И вдруг женщина засмеялась.

Это был звонкий счастливый смех свободного существа.

– Так вот ты кто! – послышался голос, и в комнате показался киммериец. Сардар метнул взгляд в его сторону: Конан, скрывавшийся за занавесом, выступил на середину комнаты и приблизился к пылающей женщине. – Ты – огненный дух!

А она глядела на него пламенными очами и смеялась, смеялась.

– Как вышло, что тебя поймали и заточили в теле невольницы?

– Не знаю! – хохотала огненная дева. – Не помню! Не хочу знать!

– Это сделал Большой Пузан?

– Нет! Тот человек умер! Не хочу помнить!

– Конан, – громко произнес кхитаец, вмешиваясь в разговор варвара с освобожденным духом. – Погляди-ка на наших друзей. Кажется, они сильно недовольны друг другом.

Действительно, Сардар наконец обнажил кинжал и шатаясь приблизился к Малохаю, а тот сжал в кулаки жирные слабые руки и принял угрожающую позу.

– Ты обманул меня! – сипло проговорил Сардар. Теперь, когда процесс завершился, он превратился в дряхлого старца. Не добравшись до Малохая, он остановился и закашлялся, тряся длинными седыми волосами.

– Что... что ты сделал? – обратился Малохай к кхитайцу. Он выговаривал слова, странно булькая. Малохай сделался теперь немощным и расплывшимся, и было видно, что за эти несколько минут он постарел на два десятка лет.

– Я? – изумился кхитаец. – Почти ничего. Кое-чем воспользовался, кое-что подкрутил, изменил состав,.. Ты не имел права забирать молодость у одного человека и передавать ее другому! Я предупреждал тебя об этом. А Конан и его горячая подруга мне чуть-чуть помогли. Вот и все.

Пока старцы пытались убить друг друга, еле двигая слабыми руками, Конан, Тьянь-По и огненный дух покинули комнату.

– Вещи я уже собрал, – сообщил кхитаец. – Времени у нас нет.

– Вы – мои друзья, – произнесла огненная дева. Ее звонкий голос исходил не из губ, но доносился изнутри языков пламени, как бы зарождаясь в самом сердце костра. – Что я могу для вас сделать?

– Это обязательное условие полного освобождения духа, – пояснил Тьянь-По. – Прежде я только читал об этом в одном ученом трактате... Кажется, «Дух воздуха превращается в госпожу».

– Ясно, – перебил Конан.

– Ты очень тороплив, – укорил его кхитаец. – Следует внимательно относиться к наследию прошлого. Освобожденный дух должен помочь своим освободителям. Милая Акме! – обратился он к духу. – Просим тебя: перенеси меня, Конана, все наши вещи и верблюдов...

– И повозку, – вставил варвар.

– Не перебивай! – возмутился Тьянь-По. – И повозку... Перенеси нас со всеми этими вещами в мой дом в Султанапуре!

И не успел он закончить последнее слово, как все вокруг завертелось, и исчезло, словно они с киммерийцем провалились в глубокий, обморочный сон.

* * *

Дом Тьянь-По в Султанапуре был просторным, но убранным очень скромно. Большую часть имущества кхитайца составляли книги и различные приборы. Кроме того он питал настоящую страсть к посуде, однако позволял себе держать в доме лишь несколько чрезвычайно ценных чаш. «Чем меньше у тебя сокровищ, тем более ценны они для тебя, – объяснил он. – Я могу созерцать их часами, и они позволяют мне поддерживать дух в должной чистоте».

Конан ничего не понял из этих объяснений. Дух огня весело разгуливал по всему дому, то вылетая из окон, то развлекаясь с растопленной жаровней.

– Осторожней, – беспокоился Тьянь-По. – Тут везде книги!

– Нужно покончить с нашими желаниями, – сказал Конан. – Она, вероятно, исчезнет после того, как выполнит определенное количество наших желаний.

– В таком случае, – произнес Тьянь-По, – милая Акме, достань мне, пожалуйста, трактат кхитайского ученого Бу Пу «Устройства для обжига фарфора». Тот, что со схемами и тысячью рисунками. Он хранится во дворце императора... Все равно никто не читает эту книгу, а мне она необходима.

Пламенеющая дева рассмеялась откуда-то из садика, где Тьянь-По держал не клумбы с цветами, а... камни. Впрочем, там рос и какой-то искривленный кустик, который, по уверению хозяина дома, весной покрывался белыми цветами. «Он напоминает мне о скорой преходящести земной жизни», – сказал кхитаец.

Книга хлопнулась откуда-то с потолка. Она была горячей, почти раскаленной, и кхитаец обжегся, когда схватил ее в жадном нетерпении.

– Боги! – застонал он. – Это она! Много лет я вожделел ее, много лет я не спал ночей, мечтая о том, чтобы прикоснуться к ней хотя бы на миг!

– А если сюда явятся люди императора, чтобы отобрать ее у тебя, а тебя предать казни? – спросил Конан.

Кхитаец поглядел на своего спутника хитро.

– Вряд ли они догадаются, куда она подевалась, – сказал он, пожевав губами. – Кроме того, я же говорю тебе: ее давно никто не читает. Прежде чем они хватятся пропажи, пройдет очень много лет. Нет-нет-нет, эта книга останется здесь и никто не отберет ее у меня.

Конан пожал плечами. Он никогда не понимал подобного отношения к книгам. Книги, конечно, могут содержать полезный или забавный текст, но сама рукопись, вся эта выделанная телячья кожа, покрытая письменами... Почему ученые приходят в священный трепет при виде всего этого?

Тьянь-По, ликуя, извлек с полки маленькую бутылочку, полную мутноватой белой жидкости.

– Отпразднуем! – провозгласил он, разливая напиток по крохотным чашечкам.

Конан глотнул с опаской. Напиток оказался крепким, и киммериец неожиданно для себя опьянел.

– Что это?

– Ничего страшного, – пробормотал Тьянь-По. – Изредка можно выпить. Просто пьяная вода.

– У меня тоже есть желание! – сказал вдруг Конан заплетающимся языком. – Ты свои исполнил, а я? А я... я хочу... я желаю...

Огненная дева появилась в комнате и склонилась над плечом варвара, обдавая его жаром.

Конан поднял голову и взглянул в ее узкое прекрасное лицо.

– Акме! – произнес он важно. – Я хочу такие же туфли, как у туранского наместника!

Звенящий смех наполнил дом Тьянь-По. На мгновение оранжевая вспышка освобождающегося пламени ослепила обоих сотрапезников, а затем Акме исчезла – свободная навеки.

Конан потягивал «пьяную воду», изготовленную кхитайцем, и время от времени поглядывал на свои ноги. Парчовые туфли с красными кисточками выглядели на могучих ступнях киммерийца сконфуженно.