Текст книги "Новейший вариант пещеры Али-Бабы"

Автор книги: Дороти Ли Сэйерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Сэр, там не было никакого тайника. Он пытается взять нас на пушку.

– Мне весьма неприятно вам возражать,– заметил Уимзи, пытаясь вернуть своему голосу ровный, светский тон,– но, боюсь, вы и в самом деле проглядели тайник.

– Ладно,– сказал Президент,– и что же, как вы утверждаете, находится в этом пресловутом тайнике?

– Имена всех членов настоящего Общества вкупе с их адресами, фотографиями и отпечатками пальцев.

– Что?!

Во всех глазах мелькнул безобразный ужас. Уимзи по-прежнему обращался только к Президенту, глядя ему прямо в лицо.

– Объясните, как вам удалось завладеть этой информацией?

– Да, видите ли, подзанялся немного персональным сыском.

– Но ведь за вами велось наблюдение.

– Справедливо. Отпечатки пальцев соглядатаев украшают первый лист моей скромной коллекции.

– Это можно доказать?

– Разумеется. И я это докажу. Например, имя Номера Пятнадцатого...

Его прервал возмущенный ропот. Президент жестом водворил тишину.

– Если вы назовете имена, у вас не останется никакой надежды на милость. Существует еще и обработка номер пятьспециально для тех, кто выдает имена. Отведите арестованного в мой кабинет. Продолжайте танцевать.

Президент извлек из заднего кармана брюк револьвер и обратился к з-акованному в тесные наручники пленнику, стоящему по другую сторону стола:

– Теперь говорите!

– На вашем месте я бы убрал эту игрушку,– с презрением произнес Уимзи.От пули умереть много приятнее, чем от обработки номер пять, а мне, возможно, еще придется умолять о пуле.

– Остроумно,– ответил Президент,– но, пожалуй, даже слишком. А теперь быстро – что вам известно?

– Вы сохраните мне жизнь, если я вам все расскажу?

– Я ничего не обещаю. Поторопитесь.

Уимзи пожал затекшими плечами.

– Разумеется. Я сообщу вам, что мне известно. Остановите меня, когда сочтете нужным.

Он перегнулся через стол и заговорил очень тихо. Граммофонная музыка и шарканье ног, доносящиеся сверху, говорили о том, что танцы возобновились. Случайные прохожие, спешащие через Хит, отметили, что обитатели этого одинокого особняка снова устроили веселый прием.

– Итак,– сказал Уимзи,– прикажете продолжать?

Судя по голосу, прозвучавшему из-под маски. Президент мрачно улыбнулся.

– Милорд,– произнес он,– рассказанное вами заставляет меня пожалеть о том, что вы доподлинно не состоите в нашем Обществе. Ум, мужество и мастерство крайне ценны для такой организации, как наша. Боюсь, мне не удастся убедить вас?..

Нет – увы, это исключено.

Он позвонил.

– Будьте любезны, попросите коллег проследовать в столовую,– приказал он мужчине в маске, явившемуся на вызов.

"Столовая", окна которой были закрыты ставнями и гардинами, находилась на первом этаже. Середину комнаты занимал длинный голый стол, окруженный стульями.

– Пир Бармакида, насколько я понимаю,– шутливо заметил Уимзи. Эту комнату он видел впервые. В дальнем ее конце в полу многозначительно зиял распахнутый люк.

Президент занял место во главе стола.

– Дамы и господа,– начал он, как обычно, но эта неуместная учтивость никогда еще не звучала столь зловеще,– не стану скрывать от вас всей серьезности положения. Арестованный сообщил мне два с лишним десятка имен и адресов, которые, как считалось, были известны только мне и их обладателям. Была допущена вопиющая беспечность,– в его голосе зазвенел металл,– и нам еще предстоит в этом разобраться. Были получены и отпечатки пальцев – он предъявил мне несколько фотографий.

Каким образом наши сыщики умудрились проглядеть дверцу в тайное отделение сейфа – вопрос, требующий отдельного дознания.

– Не следует их винить,– вставил Уимзи.– Понимаете ли, весь смысл в том, чтобы ее нельзя было заметить. Я ее специально так сконструировал.

Президент продолжал, сделав вид, что его не прерывали:

– Арестованный сообщает, что книга с именами и адресами находится в этом тайнике вместе с некими письмами и бумагами, украденными из домов членов Общества, и многочисленными предметами, имеющими на себе подлинные отпечатки пальцев.

Я считаю, что он говорит правду. Он предлагает шифр сейфа в обмен на мгновенную смерть. Думаю^ это предложение следует принять. Как вы считаете, дамы и господа?

– Шифр уже известен,– сказал Номер Двадцать второй

– Идиот! Этот человек заявил нам и доказал мне лично, что он лорд Питер Уимзи. Уж не думаете ли вы, что он мог забыть переменить шифр? -К тому же и дверь в тайник тоже с секретом.

Если он исчезнет нынешней ночью и полиция заявится к нему в дом...

– Я считаю,– раздался грудной женский голос,– что нужно принять его предложение и использовать полученные сведения – и как можно скорее. У нас не остается времени.

Вдоль стола пробежал одобрительный шепоток.

– Вы слышали,-произнес Президент, обращаясь к Уимзи.– Общество предлагает вам быструю смерть в обмен на шифр сейфа и секрет двери в тайник.

– Вы даете мне слово?

– Даю.

– Благодарю вас. А моя матушка и сестра?

– Если вы, со своей стороны, даете слово – а вы человек чести,– что эти лица не знают ничего, что могло бы причинить нам ущерб, их жизнь будет вне опасности.

– Благодарю вас, сэр. Вы можете быть уверены в том – и порукой мое честное слово,– что они ничего не знают. Мне бы и в голову не пришло посвящать женщину в столь опасные тайны – любую женщину, не говоря уже о дорогих мне людях.

– Прекрасно. Мы пришли к соглашению, не так ли?

Все снова выразили одобрение, хотя и не столь охотно, как раньше.

– В таком случае я готов сообщить вам то, что требуется.

Слово-шифр – "Ненадежность".

– А дверь в тайник?

– На случай прихода полиции эта дверь – с ней могли возникнуть трудности – оставлена открытой.

– Прекрасно! Вы, конечно, понимаете, что, если нашего посланца схватит полиция...

– То это не пойдет мне на пользу, не так ли?

– Дело рискованное,– задумчиво произнес Президент,– но, считаю я, на риск нужно пойти. Спустите арестованного в подвал, пусть развлекается, созерцая аппарат номер пять. Тем временем Номера Двенадцатый и Сорок шестой...

– Нет, нет!

За столом возник и начал угрожающе нарастать глухой ропот.

– Нет,– возразил приторным голосом высокий мужчина,– нет. С какой стати посвящать других членов в эти секреты? Сегодня мы обнаружили среди нас одного предателя и более чем одного кретина. Откуда нам знать, что Номера Двенадцатый и Сорок шестой тоже не предатели и не кретины?

Двое названных с бешенством обернулись к говорившему, но тут в спор вступил женский голос, визгливый и возбужденный:

– Слушайте, слушайте! Он правду сказал. С нами-то, с намито как? Нечего всяким там, о которых мы ничего не знаем, читать наши имена. Я этим вот как сыта! А вдруг они н-ас всех позакладывают легавым?

– Согласен,– поддержал еще один мужчина.– Никому нельзя верить, решительно, никому.

Президент пожал плечами.

– В таком случае, дамы и господа, что вы предлагаете?

Наступило молчание, потом раздался все тот же визгливый голос:

– Я так скажу: пускай господин Президент самолично отправится. Он один знает все про всех, так что ничего нового там не раскопает. А то что же получается – нам рисковать и подставляться, а он, значит, дома сиди да деньгу загребай? Пускай самолично пойдет, вот как я вам скажу.

Все одобрительно зашушукались.

– Я поддерживаю это предложение,– изрек солидный мужчина, носивший на часовой цепочке связку золотых брелоков.

Заметив брелоки, Уимзи улыбнулся: именно это пустяковое проявление тщеславия в свое время помогло ему быстро установить имя и адрес дородного господина, по каковой причине он испытывал теперь к этим безделушкам определенные нежные чувства.

Президент обвел взглядом собравшихся.

– Значит, собрание желает, чтобы отправился именно я? – спросил он с угрозой.

Сорок пять человек подняли руки. Только женщина, известная как Номер Второй, сидела неподвижно и молча, вцепившись твердыми пальцами в подлокотники кресла.

Президент медленно провел взглядом по зловещему кругу воздетых рук, пока не остановился на ней.

– Следует ли мне понимать, что предложение принято единогласно? осведомился он.

Женщина подняла голову.

– Не ходи,– прошептала она еле слышно.

– Вы слышали,– сказал Президент с легкой иронией,– эта дама произнесла: "Не ходи".

– Я предлагаю считать, что Номер Второй воздержалась,– возразил мужчина с приторным голосом.– Наши дамы, вероятно, тоже не захотели бы нас отпускать, будь они в столь же привилегированном положении, как госпожа.В его голосе прозвучало прямое оскорбление.

– Слушайте, слушайте! – крикнул другой мужчина.– У нас общество демократическое, верно? И не надо нам тут никаких привилегированных классов!

– Хорошо,– сказал Президент.– Вы .все слышали. Номер Второй. Собрание настроено против вас. У вас есть доводы в пользу своей позиции?

– Сотня доводов. Президент – душа и ум нашего Общества.

Случись с ним беда – что станется с нами? Вы,– она наградила сборище презрительным взглядом,– вы все допустили грубые промахи, и виновата во всем только ваша неосторожность. Нам бы не прожить в безопасности и пяти минут, когда б Президент каждый раз не исправлял ваши глупости.

– Резонно,– заметил до тех пор молчавший мужчина.

– Прошу простить за вмешательство,-коварно ввернул Уимзи,– но поскольку эта дама, видимо, занимает положение, располагающее к тому, чтобы президент делился с нею секретами, содержимое моего скромного тома скорее всего не будет для нее откровением. Так почему бы Номеру Второму самой не пойти?

– Потому что я ей запрещаю,– резко возразил Президент, опередив слова, готовые сорваться с губ партнерши.– Если такова воля собрания, я иду. Дайте мне ключи от дома.

Один из мужчин запустил руку в карман куртки Уимзи, вытащил ключи и передал Президенту.

– Дом под наблюдением? – спросил тот.

– Нет.

– Это правда?

– Правда.

В дверях Президент обернулся:

– Если я не вернусь через два часа,– сказал он,– спасайтесь кто как может, а с арестованным поступайте как знаете.

Номер Второй будет распоряжаться в мое отсутствие.

Он вышел из комнаты. Номер Второй поднялась с кресла и жестом призвала всех ко вниманию:

– Дамы и господа. Ужин считается оконченным. Возобновите танцы.

Время в подвале тянулось медленно. Уимзи созерцал аппарат номер пять. Несчастный Джукс то принимался стенать, то впадал в бешенство и в конце концов довел себя до полного изнеможения.

Четыре участника банды, охранявшие арестованных, время от времени перешептывались между собой.

– Полтора часа, как ушел Президент,– заметил один из них.

Уимзи поглядел наверх, затем вернулся к осмотру комнаты.

В ней было много чего интересного, и он хотел все это запомнить.

Наконец дверь люка со стуком откинулась и чей-то голос приказал:

– Поднимите его сюда!

Уимзи сразу же встал с довольно бледным видом.

Члены банды опять сидели за столом. Номер Второй заняла президентское кресло и с тигриной яростью впилась глазами в пленника. Однако заговорила она с самообладанием, вызвавшим невольное восхищение Уимзи.

– Президент отсутствует два часа,– произнесла она.– Что с ним случилось? Дважды предатель – что с ним случилось?

– Откуда мне знать? – ответил Уимзи.– Возможно, он решил позаботиться о Номере Первом и слинял втихую.

Она вскочила со сдавленным воплем и, дав волю гневу, подбежала к Уимзи.

– Мерзавец! Лгун! – крикнула она, ударив его по губам.– Ты знаешь, что он никогда так не поступит. Он не предаст друзей.

Что ты с ним сделал? Говори, а не то я заставлю тебя говорить.

Вы там, двое, принесите утюги. Сейчас он заговорит.

– Я могу лишь предполагать, мадам,– ответил Уимзи,– но в моих предположениях вряд ли будет больше толка, если взбадривать меня раскаленным железом, как второго клоуна в цирке.

Успокойтесь, и я поделюсь с вами своими соображениями. Я думаю,– больше того, я сильно опасаюсь, что мсье Президент, которому не терпелось ознакомиться с любопытными экспонатами в моем сейфе, мог,– разумеется, по чистой случайности,– позволить дверце тайника закрыться за своей особой. В каковых обстоятельствах...

Он поднял брови, потому что ему было слишком больно пожимать плечами, и посмотрел на нее с выражением простодушного и невинного сожаления.

– Что ты хочешь сказать?

Уимзи обвел взглядом круг масок.

– Думаю,– произнес он,– мне лучше начать сначала и объяснить механизм действия сейфа. Сейф отнюдь не плох,– добав"йл он с грустью в голосе.Идея принадлежит мне – не техническая сторона, конечно, это дело инженеров, но сама идея устройства. Шифр, что я вам сообщил, совершенно точен, с ним все в порядке. Замок работы "Бан и Фишетт" имеет три алфавитных ряда, позволяющих набирать слова из двенадцати букв,– отличный в своем роде замок. Он отпирает наружную дверь в обычное стальное помещение, где я держу наличность, клубные запонки и тому подобное. А дальше есть тайник; куда ведут две двери, причем каждая открывается особым манером. Внешняя представляет собой всего лишь тонкий стальной лист, окрашенный под цвет остальных стен сейфа, чтобы его принимали за заднюю, и стыкуется с двумя другими без малейшего зазора. Эта дверь врезана заподлицо со стеной комнаты, так чтобы между внешними и внутренними размерами сейфа не было расхождений. Она открывается на себя обычным ключом и, как я честно сказал Президенту, осталась открытой, когда я вышел из дома.

– Уж не считаешь ли ты,– язвительно заметила женщина,– Президента настолько глупым, чтобы попасться в такую явную западню? Он бы, конечно, заклинил внутреннюю дверь, чтобы та не закрылась.

– Конечно, мадам. Но смысл этой наружной внутренней двери, если так можно выразиться, исключительно в том, чтобы сойти за единственную. Однако в ее косяк вмонтирована еще одна дверь – скользящая панель, укрытая в толще стены так тщательно, что ее и не обнаружить, если не знать о ее существовании. Наружную дверь я точно оставил открытой. Нашему почитаемому Номеру Первому оставалось только прямиком войти в тайник, который, кстати, встроен в трубу старой кухонной печи в подвале,– труба в этом месте как раз тянется до самой крыши. Надеюсь, я объясняю понятно?

– Да, да, продолжай. И покороче.

Уимзи отвесил поклон и заговорил еще более неторопливо и обстоятельно:

– Итак, любопытный свод деятельности Общества, каковой я имел честь составить, зафиксирован в солидном томе, чьи размеры превышают даже бухгалтерскую книгу мсье Президента, что лежит у него в кабинете. Кстати, мадам, я надеюсь, что вы не забыли о необходимости поместить ее в безопасное место. Не говеря о риске, что в нее может заглянуть какой-нибудь назойливый полисмен, было бы нежелательно, чтобы она попала в руки и к одному из нижестоящих членов Общества. Собрание, как мне кажется, отнюдь не одобрило бы подобного поворота дела.

– Книга в надежном месте,– поспешно парировала Номер Второй.– Mon dieu! [Боже мой! {фр.}] Дальше, дальше.

– Благодарю вас, у меня на душе полегчало. Прекрасно.

Мой фолиант лежит на стальной полке в глубине тайника. Да, совсем упустил из виду – тайник-то я и не описал. Его высота шесть футов, ширина – три и глубина тоже три. В нем свободно можно встать во весь рост, если человек не очень высок. Меня он вполне устраивает – как вы можете видеть, во мне примерно пять футов и восемь с половиной дюймов. Президент выше меня ростом, ему, возможно, придется чуть-чуть пригнуться; впрочем, если'он устанет стоять, то сможет присесть на корточки, места хватает. И еще, не знаю, догадываетесь ли вы, что связали меня довольно туго.

– Уж я бы тебя так скрутила, чтобы кости перетерлись. Приложите его как надо! Он пытается затянуть время.

– Будь я проклят,– сказал Уимзи,– если совсем не замолчу, только попробуйте меня тронуть. Мадам, возьмите себя в руки.

Не нужно ходить необдуманно, когда вашему королю грозит мат.

– Дальше! – крикнула она, яростно топнув ногой.

– Так о чем бишь я? А, о тайнике. Как я сказал, там несколько тесновато, тем более что нет никакой вентиляции. Говорил я о том, что книга лежит на стальной полке?

– Говорил.

– Хорошо. Полка же покоится на очень чувствительных скрытых пружинах. Когда вес убирают,– а вес у книги, как я сказал, изрядный,– полка незаметно приподнимается и замыкает электроцепь. Представьте себе такую картину, мадам: наш почитаемый Президент входит внутрь, закрепив за собой открытую дверь, видит книгу, хватает ее с полки. Чтобы убедиться, что это та самая книга, он ее открывает, проглядывает страницы. Затем ищет взглядом другие упомянутые мной предметы с отпечатками пальцев. И тихо, в мгновение ока – вам это совсем нетрудно себе представить – упрятанная панель, освобожденная поднятием полки, как пантера, одним махом закрывает проем у него за спиной. Избитое сравнение, но в данном случае оно к месту, не так ли?

– Господи! Господи боже ты мой! – она вскинула руку, словно хотела сорвать душившую ее маску.– Ты – ты сам дьявол!

Каким словом открывается внутренняя дверь? Живо! Я клещами его из тебя вытяну, это слово!

– Это слово легко запомнить, мадам, хотя сейчас оно и забыто. Вам в детстве не рассказывали сказку про Али-Бабу и сорок разбойников? Когда эту дверь устанавливали, я обратился мыслями – поддавшись, думаю, избыточному приливу чувствительности – к безмятежным часам собственного детства. Вот слова, которые открывают дверь: "Сезам, откройся".

– А! Сколько времени может человек продержаться в этой твоей адской ловушке?

– Ну,– жизнерадостно ответил Уимзи,– по моим расчетам, несколько часов, если сохранит самообладание и не станет изводить кислород, вопя о помощи и колотясь о закрытую дверь.

Если мы сразу туда отправимся, то, смею сказать, застанем его в добром здравии.

– Я пойду сама. А этого– уведите и сделайте с ним самое

страшное, но не приканчивайте до моего возвращения. Я хочу посмотреть, как он будет умирать!

– Минуточку,– возразил Уимзи, которого это милое желание совсем не взволновало.– Полагаю, вам лучше взять меня с собой.

– С какой стати?

– Видите ли, открыть дверь могу только я и никто другой.

– Ты же сообщил мне слова. Или солгал?

– Нет, слова те самые. Но, понимаете ли, это электродверь последней модели. Говоря по правде, самоновейшей, и я ей горжусь. Она действительно открывается на слова "Сезам, откройся", но только на мой голос.

– Твой голос? Я своими руками задушу тебя с твоим голосом.

Что это значит – только на твой голос?

– То, что я. сказал, не более и не менее. И не хватайте меня за горло, а то я, чего доброго, охрипну, и дверь не признает моего голоса. Вот так-то лучше. Она склонна привередничать, когда дело доходит до голосов. Однажды я схватил простуду и с неделю ходил осипший, так она не желала открываться, как я ее ни уламывал. Даже в обычных случаях порой приходится повторять несколько раз, пока не наткнешься на единственно верную интонацию.

Женщина повернулась к стоящему рядом плотному коротышке:

– Это правда? Такое возможно?

– К сожалению, вполне возможно, мэм,– вежливо ответил мужчина. Уимзи решил, что, судя по голосу, он должен быть первоклассным мастером своего дела, скорее всего– механиком.

– Устройство приводится в действие электричеством? Вы в этом разбираетесь?

– Да, мэм. В нем где-то встроен микрофон, который преобразует звук в серию колебаний, передающихся на электроиглу.

Когда игла попадает в бороздку, цепь замыкается и дверь открывается. Того же самого и так же легко можно добиться, используя колебания светового луча.

– Вы могли бы вскрыть дверь?

– Да, мэм, хотя это займет время и придется разбить механизм, а он, вероятно, хорошо защищен.

– Само собой разумеется,– ободряюще вставил Уимзи.

Она схватилась за голову.

– Боюсь, мы крепко влипли,– сказал механик с тем уважением в голосе, какого заслуживает хорошо сделанная работа.

– Нет – погодите! Кто-то ведь должен знать – механики, что собрали сейф?

– В Германии, лаконично заметил Уимзи.

– Или... да, да, как я раньше не догадалась! – граммофон.

Этот – этот – его мы заставим произнести нужные слова. Быстро – что надо сделать?

– Невозможно, мэм. В полчетвертого ночи под воскресенье нам не достать диктофона. Несчастный наш господин к тому времени уже отдаст богу душу.

Наступило молчание. Из-за ставен просачивались звуки нарождающегося дня. Где-то вдалеке прогудел клаксон.

– Я сдаюсь,– сказала она.– Придется его отпустить. Развяжите его. Вы ведь освободите его, не обманете? – умоляюще обратилась она к Уимзи.– Хоть вы и дьявол, но не до такой же степени! Отправляйтесь прямиком к себе и спасите его!

– Отпустить его, как же! – подал голос один из мужчин.– Он в полицию не молиться ходит, миледи, и нечего себя обманывать. Президенту крышка, это ясно, а нам всем лучше дать тягу, пока не поздно. Все, ребята, конец. Этого молодца отведите в подвал и свяжите покрепче, а то он еще устроит хай и перебудит всех. в округе. Я намерен уничтожить гроссбухи. Если не доверяете, сделаю это у вас на глазах. Ты, Тридцатый, знаешь, где рубильник. Дашь нам с четверть часа, чтобы смыться, и можешь взрывать дом к чертовой бабушке.

– Нет! Вы не уйдете – не бросите его умирать – вашего Президента вашего главного – моего,– не позволю. Развяжите этого дьявола. Да помогите же мне кто-нибудь с веревкой!..

– Ну уж нет, хватит,– возразил все тот же мужчина. Он схватил ее за руки, она начала биться, вопить и кусаться, пытаясь высвободиться из его мертвой хватки.

– Думайте, думайте,– вмешался мужчина с приторным голосом: – Дело идет к утру, через час-другой рассвет. Сюда каждую минуту может заявиться полиция.

– Полиция! – чудовищным напряжением воли она, видимо, взяла себя в руки.– Да, да, верно. Мы не должны ставить под удар всех ради одного. Он и сам был бы против. Ничего не поделаешь. Эту падаль запрем в подвале – там он не сумеет нам навредить, и все разойдемся по домам, пока еще есть время.

– А второй арестованный?

– Тот-то? Несчастный кретин никому не страшен, он ничего не знает. Пусть убирается,– презрительно ответила она.

Через пару минут Уимзи очутился в глубине подвала, куда его сволокли без всяких церемонии. Он был в некотором замешательстве. Что его не захотят выпустить даже в обмен на жизнь Номера Первого – это он мог понять. Он шел на риск с открытыми глазами. Но чтобы оставить в живых опасного свидетеля – это казалось невероятным.

Те, кто доставил его в подвал, связали ему лодыжки ремнем и пошли наверх, выключив свет.

– Эй! Пощадите! – крикнул Уимзи.– Мне и без того не по себе, могли бы хоть свет оставить.

– Все в порядке, дружище,– ответил один.– Тебе не придется долго сидеть в темноте. Часовой механизм уже включен.

Его напарник смачно рассмеялся, и оба ушли. Так вот в чем дело! Ему предстоит взлететь вместе с домом. В таком случае Президент наверняка погибнет, прежде чем его извлекут из сейфа. Это тревожило Уимзи: ему бы хотелось посадить этого отпетого негодяя на скамью подсудимых. В конце концов, Скотленд-ЯрД ждал целых шесть лет, чтобы разгромить эту банду.

Уимзи замер, напряженно прислушиваясь. Послышалось или в самом деле наверху раздались шаги? Все бандиты к этому времени уже расползлись...

Раздался отчетливый скрип. Дверь люка открылась; он скорее почувствовал, чем услышал, как кто-то прокрался в подвал.

– Тихо! – прошептали ему в самое ухо. Мягкие руки прошлись по его лицу, скользнули по телу. Он ощутил на запястьях холодок стали. Путы ослабели и спали. В замке наручников щелкнул ключик. Пряжку на ремне, что стягивал лодыжки, расстегнули.

– Быстро, быстро! Они включили часовой механизм. Дом заминирован. Соберитесь с силами и бегите за мной. Я вернулась на минутку – сказала, что забыла драгоценности. Я и вправду их оставила – нарочно. Его надо спасти, а это можете только вы.

Поспешим.

Шатаясь от боли – в его онемевших руках восстанавливалось кровообращение,– Уимзи поднялся за ней в верхнюю комнату.

Не успел он и глазом моргнуть, как она открыла ставни и распахнула окно.

– Бегите! Выпустите его! Обещаете?

– Обещаю. И должен предупредить вас, мадам, что дом окружен. Когда панель в сейфе закрылась, мой слуга получил сигнал и кинулся в Скотленд-Ярд. Всех ваших друзей забрали.

– А! Но вы бегите – обо мне не беспокойтесь – быстро!

Времени почти не осталось.

– Я вас тут не брошу!

Он схватил ее за руку, и они, спотыкаясь, побежали через сад. Внезапно в кустах вспыхнул электрический фонарик.

– Это вы, Паркер? – крикнул Уимзи.– Уберите своих ребят, мигом! Дом взлетит с минуты на минуту.

Через секунду сад ожил – везде появились люди, они бежали и что-то орали.

Спотыкаясь в темноте, Уимзи со всего маху влетел в стену, подпрыгнул, уцепился за гребень и, подтянувшись, оседлал стену.

Наклонившись, он нащупал руки женщины и поднял ее к себе.

Они спрыгнули – прыгали все. Женщина подвернула ногу и, резко вскрикнув, упала. Уимзи попытался остановиться, споткнулся о камень и растянулся на земле. И тут ночь взорвалась грохотом и огнем.

Уимзи с трудом выбрался из-под остатков садовой стены.

По слабому стону рядом он понял, что его спутница осталась в живых. Внезапно их осветил луч фонаря.

– Вот вы где! – услышал он радостный голос.– У вас все в порядке, старина? Господи всемогущий, ну и чудище волосатое!

– У меня все в порядке, дайте только дух перевести. Дама не пострадала? Хм, видимо, перелом руки, но все прочее цело. Что тут произошло?

– С полдюжины бандитов взлетели вместе с домом, остальных мы взяли.– В зимних утренних сумерках Уимзи различил кольцо темных фигур.– Такой день надолго запомнится. Феерическое возвращение с того света общественного деятеля! Ах вы, старый мошенник, это же надо – заставить нас два года числить себя в мертвецах! Я даже материи на траурную повязку тогда купил, честное слово. Кто-нибудь еще знал, кроме Бантера?

– Только матушка и сестра. Я все изложил в секретном письме – ну, в общем, таком документе, что посылают на хранение душеприказчику или кому-нибудь еще. С адвокатами, опасаюсь, придется изрядно помучиться, чтобы доказать, что я – это я. Кого я вижу! Вы ли это, мой милый Сагг?

– Я, милорд,– ответил инспектор Сагг, расплываясь в улыбке и от волнения едва сдерживая слезы – Чертовски рад снова видеть вашу светлость. Все желают пожать вашу руку, сэр.

– Бог ты мой! Мне бы сперва вымыться и побриться. Страшно рад всех вас видеть после двух лет ссылки в Ламбете. Миленькое было представление, не правда ли?

– Он не пострадал?

Уимзи испустил отчаянный вопль.

– О господи! Я забыл про джентльмена в сейфе! Едем немедленно. У меня дома тихо задыхается самый великий, самый главный Мориарти всего преступного мира. Вот и автомобиль – садимся, даму тоже возьмем. Я обещал ей, что мы вернемся и спасем его, хотя (конец фразы он прошептал на ухо Паркеру)

в деле могут фигурировать убийства, так что, по-моему, в Олд-Бейли у него шансы невелики. Наддайте газа! Он взаперти долго не протянет. Это тот самый тип, за которым вы охотились, он стоит за делом Моррисона, делом Хоуп-Уилмингтона и сотней других.

Когда машина подкатила к дому в Ламбете, холодное утро уже окрасило улицы в серый цвет. Уимзи подал женщине руку и помог ей выбраться из автомобиля. Маску она потеряла, на ее измученном лице читалась безнадежность, оно было бледным от страха и боли.

– Вроде из русских? – шепотом спросил Паркер у Уимзи.

– Что-то в этом роде. О, черт! Парадное на запоре, сукин сын прихватил ключи с собой в сейф. Будьте любезны, нырните в окно.

Паркер не заставил просить себя дважды и через несколько секунд открыл им дверь. В доме стояла гробовая тишина. Уимзи повел всех в заднюю комнату, где находился сейф. Дверца в сейф и первая дверца в тайник были распахнуты настежь и приперты стульями. Внутренняя дверь тайника являла их взору слепую зеленую стену.

– Единственная надежда, что он не сбил настройку, попав в нее кулаком,пробормотал Уимзи.

Женщина лихорадочно вцепилась ему в руку. Собравшись с духом, он придал голосу буднично-бодрую интонацию:

– Ну-ка, старушка,– по-приятельски обратился он к двери,– покажи нам, на что ты способна. Сезам, откройся!

Зеленая дверь мгновенно скользнула в стену. Женщина рванулась вперед и приняла в объятия сгорбленное, потерявшее сознание существо, которое вывалилось из тайника. Одежда на нем висела клочьями, разбитые руки сочились кровью.

– Ничего, ничего,– заметил Уимзи,– все в порядке. Он будет жить – чтобы предстать перед судом.