Текст книги "Святая преданность"
Автор книги: Дороти Гарлок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 4
– Мы расположимся вон там под деревьями, – сказал Гил, повернув телегу к роще на приличном расстоянии от станции. – Ты и Джо Белл не показывайтесь. Чарли сможет выполнять работу на привале. Я спущусь и выясню положение дел.
– Вы ожидаете неприятности?
– Женщины всегда приносят неприятности, если мужчина изголодался по ним. Перелезайте через сидение и отправляйтесь вглубь телеги, – сказал он резко, когда кто-то из мужчин вышел из здания, чтобы постоять на пороге.
Вилла забралась внутрь и привязала холст позади сидения. Она прошла в дальний угол телеги и села. Чарли находился на сидении, держа вожжи гнедой лошади. Джо Белл лежала на своем сундуке.
– Как только есть что посмотреть, мы не можем видеть, – жаловалась она.
Телега прыгала по булыжникам и остановилась около дубов, ветки которых росли так низко, что проехать под ними было невозможно. Солнце садилось за горы. Длинные красные полосы протянулись по небу, и розовые облака лежали на западной стороне горизонта. Ветра не было, а в воздухе висел запах дыма и еды, доносившийся со станции.
Гил подошел к краю телеги.
– Чарли, разведи огонь. Я поскачу вниз на станцию, чтобы выяснить, подходит ли это место для моих женщин. – Он посмотрел на Виллу, усмехнулся и подмигнул.
Этот жест все больше раздражал бедную девушку.
– Могу ли я пойти с тобой, папа, – заискивающе произнесла Джо Белл.
– Джо Белл, милая, слушайся своего папу и не показывайся. Я не хочу беспокоиться за тебя.
– Я ничего не смогу увидеть, оставшись здесь, – скулила она.
– Дорогая, если эти петухи увидят мою маленькую девочку, они свихнутся и придут штурмовать нас. Я вернусь сразу же, как только смогу. Будешь хорошей девочкой, да? Через неделю или две будешь спать на пуховой перине у дядюшки Оливера.
– Хорошо, папа, но скажи Чарли, чтобы он принес ведро свежей воды. Мне ужасно хочется пить.
У Виллы было такое сильное желание ударить дрянную девчонку, что она сжала кулаки и спрятала их в карман фартука…
Когда Гил Френк подошел к коренастому длинному зданию, то почувствовал сильное возбуждение. В карманах у него находились деньги от выигрыша в Хаблетт; если и сейчас посчастливится участвовать в игре, он будет хорошо обеспечен к тому времени, как покинет станцию.
Возможность игры в карты с грубыми необученными людьми веселила его. Долгая практика сделала Гила виртуозом, и он мог выделывать разные фокусы с картами. Во время тасования он умел подтасовывать верхнюю или нижнюю карту и раздавать с того или другого конца. Он знал все о тузах, помечал карты, прятал в рукава. Короче, был профессиональным игроком и хорошим шулером. И хотя обычно играл честно, все же приходилось обманывать ради выигрыша.
Гил привязал свою лошадь и вошел в прокуренную комнату. Запах еды и вонючий табак смешивались с потом и навозными следами с улицы. Краснощекий мужчина работал у плиты в левом углу помещения. А в правом – пять постояльцев разместились вокруг стола за игрой в покер. Несколько наблюдателей сидели верхом на стульях. Все повернулись в сторону Гила, как только он вошел. После непродолжительного взгляда мужчины снова вернулись к игре, как будто и не было ничего не обычного в том, что житель востока, одетый в черный костюм и модный жилет, вдруг появился на пороге станции.
Хозяин вытер руки о фартук, завязанный вокруг его необъятной талии, и прошел вперед. У него было чрезмерно широкое лицо, редкие волосы и чисто выбритый подбородок.
– Здравствуй, – он протянул руку, – так и думал, что ты скоро будешь здесь.
– Ты ждал меня? – спросил Гил после того, как большой мужчина освободил его руку.
– Конечно, ждал. Сказали, что два-три дня назад ты направился по этой дороге. У тебя есть парень и пара женщин. Это большая местность, но нет ничего такого, чего не знали бы все.
– Черт побери! Не обман ли это?.. Меня зовут Гил Френк.
– Байерс. Хозяин станции и повар… теперь. Проклятый повар сбежал неделю назад. Рад видеть вас, мистер Френк. У меня в горшке – куры с горохом. Думаю, женщины не откажутся от овощей, – лицо повара покраснело. Он виновато посмотрел вокруг, потом понизил голос. – Это не цыплята, фазаны, но все равно то, что надо, ведь нет большой разницы, если ты не знаешь всей правды о том, что ешь.
– Ну… это не хорошо с твоей стороны. Однако не стоит беспокоиться обо всем. Моя жена и маленькая девочка утомлены до изнеможения. Боже, они самые застенчивые женщины, которых ты когда-либо видел, и приходят в ужас от одной только мысли, что должны войти в комнату, полную чужих людей. Они хотели бы умыться, немного поесть и лечь в постель.
Байерс изучал жилистого стройного мужчину с наглыми глазами. Он видел тысячу людей, которые приходили и уходили… Что-то в нем звучало фальшиво.
– Я извиняюсь.
– Завтра у них, может быть, будет настроение получше.
– Если так, я положу еду в тарелку, и вы отнесете им.
Лицо повара выражало разочарование, ведь женщины, которых он ожидал на ужин, не пришли.
Гил изучал мужчин в комнате: фрахтовщики, ковбои, бродяги. «Грубые мужланы, они явно такие же рогатые, как и стадо баранов», – подумал он с отвращением. Если бы Стар была с ним, он привел бы ее сюда, и тогда точно положил бы деньги в карман. Но Стар не было, так что бесполезно и думать об этом. Однако есть Вилла, которая принесет гораздо больше денег, если он сумеет надежно спрятать ее от фрахтовщиков, которые направляются в Шеридэн или обратно в Дидвуд… Гил увидел бутылки с виски и стаканы на столах. Спиртное течет рекой, значит игроки к ночи будут хороши для того, чтобы обмануть их и ограбить. А Гил Френк никогда не упускал такой возможности.
– Сколько я должен? – спросил Гил Френк, когда Байерс протянул котелок, ручка которого была завернута в тряпку.
– Ничего. Это для дам и парня.
– Они будут благодарны. Они, действительно, будут благодарны. Я хотел бы вернуться и поужинать. Я давно уже не болтал ни с кем, кроме своих женщин.
Байерс стоял на пороге и смотрел, как Гил нес котелок вверх на холм к телеге.
– Он не болтал ни с кем, кроме своих женщин. Это ли не совершенный стыд?
– Он не собирается позволить этой женщине приблизиться к нам? – вопрос прозвучал от мужчины с безумными глазами и вялой челюстью.
– Может быть, он думает, что ты прыгнешь на нее как возбужденный американский лось, – бородатый человек, сказавший это, заскрежетал ножками стула, когда повернулся, чтобы посмотреть на дверь.
– Он не далек от истины. Бог знает, как давно у меня не было женщины. Последний раз это было в Лорэми прошлым мартом. Дьявол! Не удивительно, что у меня лопаются штаны.
Игроки бросили карты и сгребли деньги с середины стола.
– Черт, Ракер, я слышал, что ты так там переспал с проституткой, что она до сих пор ходит, широко расставив ноги.
Ракер усмехнулся.
– Я устроил ей чертовскую скачку. Она не жаловалась. Я оставил ее улыбающейся и мурлыкающей, как пушистая кошечка.
– Ну…
– А разве ты не знал? Я не плачу проституткам, они платят мне. Хо! Хо! Хо!
Смит сидел, положив ноги на скамейку; шляпа была низко надвинута на глаза, бутылка с виски зажата между коленями, он похрапывал. Смит слышал то же самое хвастовство тысячи раз на станциях и в барах от Канады до Техаса, и от Миссисипи до Калифорнии. Мистер Боумен не интересовался карточной игрой, и ему было все равно сколько раз и как «бравые молодцы» имели проституток. Он хотел напиться, затем достаточно протрезветь, чтобы оседлать лошадь и перебраться через реку. Место Байерса было одним из нескольких, где мистер Боумен чувствовал себя более-менее уверенно и знал, что не получит пулю в спину и не будет ограблен, когда задремлет.
– О чем думаешь, ковбой? – пьяный фрахтовщик толкнул его в ногу. – Эй? Могу поспорить, что и ты пользовался услугами проституток. Не хочешь ли рассказать нам?
Зеленые, как у кошки, глаза не мигая посмотрели на фрахтовщика, затем снова закрылись. Смит отказался попасть на удочку. Он с легкостью отделался от «буйной группы», позволяя им увидеть лишь равнодушное выражение на своем лице.
Фрахтовщик ругал себя за непутевую затею. Мышцы его напряглись, как будто он был на небольшом расстоянии от гремучей змеи. Этот молокосос проигнорировал его и не стал столоваться вместе со всеми. Мужчина вновь присоединился к общей компании.
– Если эта женщина спустится, я не хочу слышать такие скверные разговоры, – вернувшись к плите, Байерс энергично помешал содержимое котелка. – Она не разукрашенная проститутка. Расти видел ее на сидении телеги рядом с ребенком. Он сказал, что она похожа на хорошую порядочную женщину, у нее очень светлые волосы. Правда, он смотрел из окна.
– Как же можно понять, что она хорошая и порядочная?
– Ради Бога! Женщина, которая едет со своим мужем и двумя детьми, не может быть проституткой.
– Может быть, трудно будет установить отношения с этим маленьким человеком с запада, – Ракер с отвращением фыркнул и принялся тасовать колоду карт. – Жена держит его в ежовых рукавицах, наверное.
Раздался громкий смех.
Овис Ракер был дружелюбным человеком и любил поговорить. Байерс никогда не слышал о нем ничего плохого. Он хорошо делал свое дело: лучше всех в округе обрабатывал и выделывал меха да еще мог проехать на упряжке из шести мулов, которые тащили две телеги, там, где никакой кучер не отважился бы.
– Старина Расти увидел коротышку в юбке и подумал, что она порядочная! Хо! Хо! Хо!
– Женщина есть женщина. Хорошая, плохая, красивая или безобразная, худая или толстая, она создана для того, чтобы отдаваться мужчине! – все посмотрели на человека, сидящего через стол от Ракера. У него были холодные глаза и длинное узкое лицо, вечно наполненное злобой.
– Никто не спорит, – грубовато заметил Ракер, продолжая тасовать карты.
– Я люблю худых – ближе кость, приятнее мясо. И… порядочных. Есть что-то приятное, когда берешь женщину силой! Чувствуешь себя большим и твердым, как скала.
Все замолчали. Тишина нарушалась только шарканьем сапог да храпом Смита, мирно спящего на скамейке… Да, в этой грубой малонаселенной местности были порядочные женщины. Они растили детей, вели хозяйство и своим присутствием скрашивали однообразную жизнь степного края. Однако нашлись подонки, которые посмели потревожить их. Это непростительно. Каждый из присутствующих задумался именно об этом.
– Откуда вы, мистер? – спросил Байерс.
– Из Канзаса. Мое имя Фуллер. Джорж Фуллер, – он произнес свое имя медленно, посмотрев при этом в глаза каждому.
– Я не знаю, как в Канзасе, но здесь мужчине лучше держать руки подальше от женщины, если она не желает его внимания.
– А если он не будет поступать так?..
Байерс никогда раньше не видел мистера Фуллера, однако хорошо знал его попутчика – известного бандита и охотника, который хотя и старался действовать в пределах закона, все же был опасен. Эйбэл Коил сначала запугивал людей, а если не срабатывало – доставал пистолет. Он и Фуллер приехали около полудня и попросили приют на ночь. Немного выпив, Коил сел играть в карты с фрахтовщиками, которые ждали утра, чтобы перейти реку. Байерсу не нравилось, что Фуллер и Коил находились здесь. Он даже знал наверняка, что будут неприятности, прежде чем закончится ночь.
Смит Боумен сделал большой глоток виски, потом выругался. Он знал: между Эйбэлом Коилом, Джоржем Фуллером и этим никчемным человеком с востока будет какая-нибудь неприятность из-за женщин. Ему совсем не хотелось быть участником потасовки. Если есть еще мозги, нужно поспешить вперед. Он остановился здесь не потому, что старина Пит не мог переплыть реку, которая вздулась после дождей. Просто хотелось напиться до смерти. Черт, надо уйти и унести виски в сарай, так он будет подальше от этой грязи.
– Ты не останешься, Смит, – попросил Байерс; когда зеленоглазый направился к задней двери.
– Нет, спасибо.
– Если ты будешь пить и не есть день или два, то, несомненно, испортишь желудок.
– Пусть портится.
Байерс покачал головой, наблюдая, как Смит шел к сараю, сжимая пустую бутылку в одной руке, а полную – в другой. «Такой же устойчивый, как горный козел, – подумал Байерс, – он решил напиться. – Если начнется драка, от него не будет никакой помощи».
Иди и продолжай, – бушевал хозяин. – Иди к столу Ты собираешься всю ночь заканчивать игру?
– Кончай капризничать, Джо Белл. Это неподходящее место для симпатичной маленькой девочки. Завтра, когда некоторые из хулиганов уйдут, мы пойдем поздороваться с мистером Байерсом.
– Но папа, мне хочется позабавиться! – просилась Джо Белл.
Теперь послушай меня. Мне нужно вернуться назад и узнать, сможем ли мы сесть на хвост кому-нибудь из фрахтовщиков, когда они отправятся отсюда. Мистер Байерс должен знать, где находится ранчо твоего дяди. Он также наверняка знает кого-нибудь, кто доставит нас туда.
– Чарли и Вилла не хотят разговаривать со мной, – плакалась Джо Белл. – Они убегают с этой старой собакой и разговаривают так, что мне совсем ничего не слышно.
– Не обращай на них внимания, голубушка. Чарли караулит. Если кто-нибудь будет что-либо вынюхивать, револьвер выстрелит. Я сразу же приду. – Гил подвинулся ближе к Вилле. – Оставайся около телеги, – пробормотал он заговорщицким тоном. – Там внизу куча ублюдков, которые будут между твоих ног, ты не успеешь даже глазом моргнуть.
Вилла понимала, Гил старался запугать ее, хотел, чтобы она подальше держалась от станции. Но не стоило беспокоиться о сегодняшней ночи. Она неглупая и не пойдет в то место, где были пьяные мужчины. Завтра она поговорит с начальником станции, и если это порядочный человек, попросит помочь.
Мисс Хэммер наблюдала, как Гил обнял Джо Белл и прошептал что-то. Ночь поглотила его, лишь только он вышел из света костра. Вилла посмотрела в сторону станции. Свет струился из открытой двери и переднего окна. Вечер был холодным, наполненным звуками мужских голосов, сверчками и редким совиным криком.
– Не бойтесь, мэм, – произнес Чарли, – у меня есть револьвер, я умею стрелять.
– Я боюсь только будущего, Чарли, – сказала Вилла.
Вилле надо было к кому-то прикоснуться, она нуждалась в ласковом, заботливом человеке, поэтому крепко сжала руку мальчика в своих руках.
– Всегда есть, выход, мэм.
– Чарли, если у меня когда-нибудь будет сын, я хочу, чтобы он был похож на тебя, – сказала вдруг Вилла. – Ты такой мягкий, нежный, заботливый, на тебя можно положиться. Я молю Бога, чтобы ты не изменился. Не позволяй этой земле сделать себя таким же грубым и бесчувственным, как люди в Хаблетт, – она остановилась, потом добавила: – И смотреть на все сквозь пальцы, как твой отец.
– Мэм… мэм…
Большая нежность к мальчику нахлынула на нее, а Чарли стоял, словно пораженный громом.
– Почему вы так грубо льстите ему, «мэм», – Джо Белл, как всегда надутая, сидела на краю телеги. – Ты бы лучше льстила папе, а то он привяжет к твоему хвосту консервную банку, так он сделал с несколькими другими…
Чарли повернулся к ней:
– Заткни свой рот, Джо Белл, – произнес он угрожающе, затем обратился к Вилле:
– Не обращайте внимания. Иногда я думаю, что она совсем испорчена.
– Она избалована, а не испорчена… пока… У, тебя есть другой пистолет, Чарли?
– У нас есть старое ружье. Вы ожидаете неприятности?
– Папа Айгор и я много путешествовали. У нас всегда было оружие под рукой. Раз или два нам пришлось применять его.
– Значит, старая собака не защитила вас? – с ненавистью спросила Джо Белл.
– Один раз вор попытался украсть нашу лошадь, – сказала Вилла, не обращая внимания на девушку. – Бадди схватил его и укусил за заднее место. Он предупредит нас, если кто-нибудь приблизится.
– Ружье находится под сидением. Я затушу немного костер, – сказал Чарли, ударяя ногой по одну сторону костра. – Я лягу с Бадди под телегой. Если он зарычит, стукну прикладом по дну.
– Джо Белл, – позвала Вилла, – хочешь пойти со мной за кустик?
– Я могу сходить сама, – грубый голос донесся из темноты.
– Как хочешь, хозяин – барин.
Вилла отошла за деревья. Бадди шлепал тихо позади нее. После того, как она оправилась и поправила одежду, опустилась на колени и обняла лохматого пса.
– О, Бадди, что нам делать? Мы одиноки в этой новой опасной местности. У нас нет папы Айгора, который смог бы все решить. Но я думаю, он приказал бы нам не позволять ни во что себя втягивать; ждать и смотреть, что случится. Завтра, после того, как встречусь с мистером Байерсом, решу, попросить ли у него помощь. Если он порядочный человек, то не позволит мистеру Френку содрать с меня одежду Стар, как тот грозился сделать.
Вернувшись к телеге, Вилла села на свой соломенный тюфяк и вытащила шпильки из волос. Она выглянула наружу, всматриваясь в тени. Острая тоска по маме и папе Айгору вновь наполнила ее. Вилла пригладила волосы и убрала их за уши. Слова, сказанные матерью много лет назад, вернулись к ней: «Может наступить такое время в жизни, когда ты будешь думать, что не можешь продолжать больше жить, но ты должна…» Слезы брызнули из глаз Виллы, когда она вспомнила, с каким отчаянием мать рассказывала о мужчине, который бросил ее и маленькую дочь, оставив без средств к существованию.
Вилла сняла платье и надела ночную рубашку, которую заботливо починила. Не проходило ночи с тех пор, как толпа сожгла дом и оставила ее совсем раздетой, чтобы девушка не просыпалась от бешеного сердцебиения.
Она еще долго сидела, вглядываясь в темноту, думая о прошлом и гадая о будущем. Наконец, легла и натянула одеяло. Жизнь продолжается, причиняя душевную боль и неуверенность. Она прислушивалась к шелесту листьев и громкому хохоту, который время от времени доносился со станции. Вскоре усталость поборола ее беспокойный мозг. Вилла уснула.
ГЛАВА 5
Вилла вдруг проснулась и села. На улице бушевал ветер, неприятные порывы которого раскачивали телегу. Но не это разбудило девушку. Настоятельные удары в дно телеги заставили ее выскользнуть из-под одеяла и подойти к краю. Чарли выполз и стал рядом с ней.
– Я слышал два выстрела.
Костер погас, воцарилась кромешная тьма. Вилла и Чарли стояли рядом, собака лежала у ног. Яркая лента света пробивалась из двери и окна станции.
– Они, должно быть, зажгли все лампы, которые есть. Раньше не было такого света. Вы думаете, что-нибудь случилось?
– Кто-то напился и выстрелил из своего пистолета. Кажется, там нет драки. Я не слышу даже громких голосов. – Она дрожала от холодного ночного воздуха.
– Вам холодно? Возвращайтесь в кровать. Мы с Бадди останемся и понаблюдаем.
– Который час?
– Скоро, видимо, рассвет, но птицы еще не щебечут.
– Я пойду надену платье и останусь с тобой. Мне теперь не уснуть.
Вилла быстро оделась и, спрыгнув с телеги, протянула мальчику кожаную куртку, а одеяло набросила себе на плечи.
– Что ты знаешь о своем дяде Оливере, – спросила Вилла, после того как они сели на сукно, растеленное возле старого дуба, которое Чарли вытащил из-под телеги.
– Немного…
– Твой отец сказал, что он – изысканный джентльмен.
– Я думаю, моя мама тоже была такой. Народ говорит, она была действительно хорошей, лучше Джо Белл и красивее.
– Ей придется трудно, если она выйдет замуж за мужчину, который не будет баловать так, как отец. Очень скоро муж устанет от капризов, какой бы красивой она не была.
– Папа любит ее до безумия, – в голосе Чарли прозвучала нотка грусти, которой не было слышно раньше.
«Он страдает, – подумала Вилла, – страдает от того, что отец не желает его замечать».
– Посмотрите, мэм. Кто-то идет с фонарем. Это папа?
Вилла вскочила на ноги и ухватилась за густую шерсть на спине Бадди.
В дюжине ярдов от телеги свет перестал двигаться и из темноты донесся голос:
– Есть кто-нибудь?
– Что вам нужно? – ответил Чарли.
– Я Байерс, хозяин станции. Хочу поговорить с миссис Френк.
Чарли колебался.
– Что-то случилось?
– Я не обижу, – фонарь снова задвигался.
– У нас есть ружье и собака, которая разорвет вас, если вы не тот, кем представляетесь.
– Все хорошо, Бадди, – Вилла похлопала пса по голове, когда тот начал рычать.
– Что вам нужно, мистер? Где папа? – потребовал Чарли.
– Миссис Френк? – Байерс поднял фонарь на уровень плеча и посмотрел на красивую молодую женщину со светлыми волосами, которые рассыпались по плечам.
– Я Вилла Хэммер, путешествую с мистером Френком и его детьми.
– Вы не проснулись, миссис Френк?
– Моя мать умерла, – сказал Чарли. – У папы нет жены.
– Может быть, я неправильно его понял, – пробормотал Байерс и глубоко вздохнул.
– Что вы хотите, мистер?
– Всегда неприятно сообщать такое… Мистера Френка застрелили… он мертв.
Сердце заколотилось, осознавая значение сказанных слов. Вилла подозревала, что хозяин принес плохие вести, но не думала, что они будут такими плохими, такими… окончательными.
– О мой Бог! – она потянулась за рукой Чарли. Мальчик стоял как каменный, уставившись на Байерса.
– Что произошло? – спросил Чарли чужим голосом.
– Твой отец играл в карты и выиграл. Я думаю, он не был достаточно ловок… Парень по имени Эйбэл Коил увидел, как он спрятал туз под крышку стола. Это не закончилось бы убийством, но твой отец вытащил из рукава пистолет, выстрелил и промахнулся. Соперник же попал в цель.
– Боже мой! Вы уверены?
– Я уверен, сын. Мне не нравится, что это случилось здесь, в моем месте. Но все справедливо. Твой отец выстрелил первым.
– Не думайте, что это ваша вина, мистер. Где он?.. Я принесу его домой… э… сюда. Моя сестра воспримет это ужасно.
Рука Байерса легла на плечо Чарли и сжала его:
– Разбуди свою сестру, парень. Мы принесем его сюда, если вы хотите.
– Я буду благодарен.
Байерс повернулся, чтобы уйти, затем обернулся.
– Я вижу: ты честный и справедливый.
Когда они остались одни, Вилла обняла мальчика, парнишка прижался к ее груди.
– Я должен сказать… Джо Белл, – он плакал.
– Хочешь, я это сделаю, Чарли?
– Думаю, я сам… Пойдемте со мной?
– Конечно.
Чарли опустился на колени перед сундуком, где спала сестра. Она лежала спиной к нему. Одеяло было натянуто до ушей. Парень нежно тронул ее за плечо.
– Джо Белл, проснись. – Она даже не пошевельнулась, и он сильнее толкнул ее. – Просыпайся.
– Уйди!
– Джо Белл, мне нужно кое-что сказать…
– Уходи и оставь меня в покое, иначе я расскажу папе…
– Повернись и послушай!..
– Я не собираюсь слушать! Вот так! – она натянула одеяло на голову.
– Джо Белл! Папу… убили, – Чарли всхлипнул. – Вставай или… я ударю тебя!
– Не посмеешь! – Девочка повернулась и убрала покрывало с лица. – Что ты сказал?
– Папу… убили.
Джо Белл вскочила с сундука, сжав кулаки. Чарли получил удар по лицу.
– Лгун, старый лгун! Я всегда знала, что ты – обманщик!
Чарли схватил сестру за запястье, когда она снова замахнулась, чтобы ударить его.
– Остановись! Папа мертв. Так сказал мистер Байерс.
– Нет! Ты выдумал это!
– Одевайся, Джо Белл, – нежно произнесла Вилла. – Они принесут его сюда.
– Я не верю ничему, что вы скажете, мэм!
– Это правда. Мистер Байерс только что был здесь и рассказал нам…
– Нет…
– Пойдем. Я помогу тебе…
– Уходите! – она оттолкнула Виллу. – Папа! Па…па!
Когда Джо Белл направилась в задний угол телеги, Чарли ухватил ее за талию и усадил на сундук.
– Пожалуйста, Джо Белл!..
– Я не верю! Я не верю!
– Что мне делать, мэм? – умолял Чарли.
Вилла села на сундук и попыталась обнять обезумевшую девушку. Джо Белл оттолкнула ее, и Вилла отошла.
– Оставь ее одну, Чарли. Ты сделал все, что мог.
– Я ненавижу тебя! – Джо Белл с кулаками набросилась на брата. – Не-на-ви-жу!
Чарли встал и с презрением посмотрел на сестру.
– Ненавидь сколько хочешь! Но папа уже мертв, а я – все, что у тебя осталось!
Парень вышел. Вилла последовала за ним. Джо Белл бросилась на сундук.
– Не знаю, за что она так сильно ненавидит меня? Что я сделал? – произнес Чарли с такой печалью в голосе, что Вилле захотелось плакать вместе с ним. – Думаю, сейчас это не имеет значения.
– Она просто ненавидит и набросилась на человека, который принес плохую весть, – сказала Вилла, чтобы утешить мальчика, хотя сама не верила в эти слова.
– Па-па, па-па, па-па, – вой, схожий с воем раненого животного, доносился из телеги, сопровождаясь истерическими рыданиями.
Чарли не пытался заговорить с сестрой. Он показал удивительную зрелость, когда принесли тело отца и положили на землю. Вместе с Виллой мальчик осмотрел карманы отца, положил содержимое в маленький мешочек из ткани, потом сложил руки покойного на груди. До рассвета они просидели около тела. Через час после восхода солнца пришел мистер Байерс и сказал, что могила готова.
Гилберт Френк был похоронен на маленьком участке земли, бывшем некогда сторожевой заставой форта Кирни, среди бродяг, преступников и пионеров, которые умерли по дороге на запад, осваивая новую землю. Вилла, Чарли и Джо Белл следовали за фрахтовщиками, которые несли завернутое в одеяло тело на уединенное место. Мистер Байерс и его постоянный помощник, пожилой мужчина с бакенбардами, по имени Расти, были единственными людьми, присутствующими на похоронах.
Вилла прочитала молитву и повела Чарли и Джо Белл прочь. Тем временем могилу засыпали, сделав навсегда Гила Френка частью этой дикой местности.
Смерть отца повергла Джо Белл в странное состояние. Она смиренно надела темное платье, которое Вилла нашла в сундуке: оно, без сомнения, принадлежало ее покойной матери. Девочка позволила мисс Хэммер приколоть шпильками волосы и надеть на голову шляпу из черной соломки. Глаза ее напухли от слез, лицо стало бледным, но на этот раз она выглядела женственно и не напоминала ребенка.
После похорон Джо Белл забралась внутрь телеги и легла на сундук. Стало ясно: любые решения в отношении будущего будут приняты без нее.
На похороны Вилла оделась как можно скромнее, в одно из старых платьев Стар. Она сняла его теперь и надела привычное полосатое платье. Ситуация неожиданно изменилась, и Вилла не могла бросить детей Гила Френка, ведь она обязана ему жизнью, хотя помыслы его и не были чистыми. «Я останусь с ними, пока мы не доедем до ранчо дяди Оливера», – подумала девушка…
Вилла нашла Чарли, сидящем на бревне спиной к костру, Бадди лежал у ног парнишки. Его руки были спрятаны в шерсть собаки. Мальчик засопел и вытер слезы, когда мисс Хэммер села рядом и взяла его за руку.
– Не стесняйся слез, Чарли.
– Папа говорил… мужчины не плачут.
– Иногда они плачут. Если и не плачут внешне, то плачут внутренне. Папа Айгор говорил, что слезы облегчают боль или делают ее сильнее, если ты не позволишь выйти им наружу.
– Вы собираетесь оставить нас? – надрывно выпалил Чарли.
– Я собиралась попросить у мистера Байерса работу, но если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой и Джо Белл, я останусь.
– Пожалуйста, Вилла. Пожалуйста… останься. Я не знаю, что делать… Джо Белл не собирается помогать мне.
– Единственное, что остается, отправиться на ранчо дяди Оливера.
– Я даже не знаю, где оно находится. Папа не рассказывал мне многого…
– Твой отец говорил мне, что дорога до ранчо займет около недели… Может быть, мистер Байерс знает? Он наверняка знаком с кем-нибудь, кто проводит нас туда.
– Я так счастлив, что вы здесь, Вилла, вы и Бадди. Останьтесь с нами, пока мы хотя бы не доберемся до дяди. Он, может быть, не захочет принять нас без папы.
– Он примет! Ты и Джо Белл – дети его сестры. Помнишь, что ты сказал мне однажды ночью? Ты сказал, что вещи имеют привычку изменяться к лучшему.
– Джо Белл ведет себя странно.
– Я знаю… Ей потребуется время, чтобы смириться с тем, что случилось. Мы можем оставить Бадди с ней, а сами спустимся и поговорим с мистером Байерсом.
– Я возьму винтовку отца. Мы теперь одни, Вилла. Вам лучше спрятать пистолет в карман. Вы знаете, как стрелять?
– Папа Айгор научил меня этому. Но я ни разу не стреляла в человека, только по мишени. Он говорил мне никогда не брать в руки оружие, если не думаешь применять его. Пока что я не стреляла, но знаю, что смогу.
Только одна грузовая телега осталась на станции. Возницы, злобно ругаясь, запрягли мулов и отправились намеченным курсом. Цыплята клевали овес, копались в грязи и дрались друг с другом за каждый кусочек. Мул ревел, кобыла в загоне тихо ржала. Этот день был похож на все остальные, хотя прошлой ночью человек распрощался здесь с жизнью.
Чарли обернулся, чтобы посмотреть на Бадди, который сидел на краю телеги, наблюдая за ними.
– Бадди не хочет оставаться.
– Нет, конечно. Но он должен находиться там. Если кто-нибудь приблизится к телеге, он даст нам знать.
Мистер Байерс вышел из двери, когда Вилла и Чарли подошли к станции, и направился к ним навстречу.
– Я думаю, Вам лучше не входить внутрь, мисс. Двое парней, находящиеся там, неподходящая компания для леди. – Он указал рукой на угол строения. – Я думал, они уедут сегодня, но они почему-то не отправились в путь, остались.
– Сэр, – произнес Чарли, – мы хотим поговорить с вами. У вас есть время?
– Что вы хотите?
– Отец спрашивал, знаете ли Вы местонахождение ранчо моего дяди Оливера на Чистом ручье?
– Нет. – Байерс почесал свою почти лысую голову. – Он пришел и, казалось, стремился лишь принять участие в игре в покер. Я был занят. Никто не обращал на него внимания, пока не начались неприятности.
– Пап намеревался поехать с владельцем грузовой телеги, который направлялся бы в Бигхорн…
– Я не слышал не о каком Френке в этих местах.
– Его фамилия не Френк, а Иствуд. Оливер Иствуд.
– Иствуд. Ну, я знаю… какая досада…
– Вы знаете его?
– Знал. Оливер Иствуд умер шесть или семь лет назад.
Вилла заметила, как Чарли опустил плечи. Он посмотрел на телегу, где спала его сестра, и постарался не показать обиды и разочарования.
– Мистер Байерс, – сказала Вилла, – примут ли детей Гила Френка на ранчо Иствуд?
– Не знаю, мэм. Миссис Иствуд живет там. У нее есть дочь, но она давно уехала в город.
– Миссис Иствуд живет одна?
– Не совсем так, мэм. У нее есть работники.
– Как далеко отсюда до ранчо?
– Миль семьдесят. Это небольшое расстояние для здешних мест.
– Сэр, вы можете нарисовать карту? – спросил Чарли.
– Ну, сейчас, сын… – Мистер Байерс почесал голову. – Не совсем хорошая идея путешествовать самим: две женщины и парень. В этих краях много опасностей.
– Мы не наделаем глупостей, правда, Чарли? Мы подождем здесь, если вы не против, пока не найдем кого-нибудь, кто будет сопровождать нас.
– Хорошо, сейчас, – Байерс снова почесал голову. – Конечно, вы можете подождать здесь… Но, к счастью, на станции находится парень, который знает эту местность как свои пять пальцев.
– Видишь, Чарли, я говорила, что все изменится к лучшему.
Серьезное лицо Чарли не ответило на улыбку Виллы.
– Мы можем доверять этому человеку?
– Сын, этот мужчина честен в отношении к женщинам. Его слово ценится как золото. И если он скажет, что поможет, то сделает это обязательно. Сейчас он не в лучшей форме – кутит уже пару дней.
