Текст книги "Возвращайтесь, доктор Калигари"

Автор книги: Доналд Бартелми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Бал Венской оперы

Я не желаю видеть элегантные щипцы! заявил Тупелл. Пусть инструмент выглядит таким, каков он есть, внушительным оружием! Arte, поп vi (искусство, не сила) можно выгравировать на одной половинке; a Care periпео (заботься о промежности) на другой. Спутник его ответил: Испытание врачебной прогностической сметки в том и состоит, чтобы определить, когда пора заканчивать с медикаментозными и диетическими мерами и выскребать матку, чрезмерные колебания же здесь подлежат порицанию, хоть и благородны… Я вовсе не имею в виду, что нам следует проводить терапевтический аборт с легким сердцем. Напротив, я всегда медлю с принятием подобного решения и всегда прибегаю к нему лишь по должным консультациям. Если же, напротив, медведь задирает человека, орочи незамедлительно организуют охоту, излавливают медведя, убивают его, съедают сердце, а остальное мясо выбрасывают; шкуру же они оставляют, коя вместе с головой зверя служит саваном для убиенного. У вогулов к мести взывают ближайшего из родственников. Гольды имеют тот же обычай применительно к тигру; его убивают и хоронят с такой вот краткой речью: Теперь мы квиты, раз ты убил одного из наших, мы убили одного из твоих. Теперь давай жить в мире. Не трожь нас больше, или мы тебя убьем. Карола Митт, волосы каштановые, глаза карие, всего девятнадцать, родилась в Берлине (настоящее имя: Миттенштейн), покинула Германию пять лет назад. В старшем классе женской школы при католическом монастыре Святого Сердца в Гринвиче, Коннектикут, Карола отправилась на Бал Венской оперы в «Уолдорф-Асторию», где ее приметила редактор журнала «Гламур».

Я о том, продолжал доктор, что нам следует тщательно осматривать каждую пациентку и выскребать матку, пока не начался ретинит; пока желтуха не показала нам, что имеются явные повреждения печени; пока у пациентки не начался полиневрит; пока она не заболела токсическим миокардитом; пока не дегенерировал мозг et al [6]6
  И пр. (лат.).


[Закрыть]. – и это может быть сделано. На Балу Венской оперы играл Майер Дэвис. Офортисты, сказал человек, доставляют Светские Заказы в аккуратных стильных шкатулках. Они вынуждены перекладывать свою работу папиросной бумагой, чего типографы высокой печати в своих расходах могут при соблюдении осторожности избежать. В продаже имеются шкатулки для карточек и прочих всевозможных Светских Заказов, оклеенные мелованной бумагой и предназначенные для соответствующих форматов. Сколь ни превосходна была бы ваша работа и ее качество, женщины, обладающие необходимыми практическими навыками, не будут удовлетворены, если упаковки не столь аккуратны, как те, что рассылают офортисты. Дьявол не так коварен, как убеждена чернь, да и не албанец он вовсе. (Карола Митт вскоре оставила свои планы стать художницей, зарабатывала по $60 в час под софитами и появлялась на обложках «Bora», «Харперс Базара», «Мадемуазели» и «Гламура», делила квартиру в Гринвич-Виллидж еще с одной девушкой, страстно желала выйти замуж и поселиться в Калифорнии. Но все это было позже.)

Редактор «Гламура» сказала: Возьмите Долорес Веттах. Долорес Веттах сочна, лоренианска и вдвойне иностранна (ее отец из Швейцарии, а мать из Швеции); в возрасте пяти лет она переехала из Швейцарии во Флашинг, Нью-Йорк, где ее отец устроил норковую ферму. Теперь ей около двадцати четырех («здесь учишься не соблюдать точность»), и Долорес уже избрали Мисс Вермонт в 1956 году на Конкурсе «Мисс Вселенная», а в 1957-м она закончила университет Вермонта со степенью бакалавра по медсестринскому делу. Теперь зарабатывает $60 в час. Когда Долорес Веттах работала медсестрой в Манхэттенском Врачебном госпитале, один востроглазый фотограф разглядел что-то под се плотным халатом и попросил ему позировать. Предсмертные замечания: у Оливера Голдсмита, 1728–1774, британского поэта, спросили: Ваш разум спокоен? Он ответил: Нет, не спокоен, – и умер. Гегель: Только один человек понимал меня. И он меня не понял. Харт Крейн, 1899–1932, поэт, прыгая в море: Прощайте все! Толпы людей собрались на Бал Венской оперы. В полдень, сказал первый врач, 31 января 1941 года при ходьбе пациентка испытала внезапный приступ сильной боли в брюшной области и обильное вагинальное кровотечение. В больницу доставлена в час пополудни в состоянии обескровливания. Живот и матка твердые, чувствительные. Кровяное давление 110/60. Пульс 110 – нитевидный. Сердце зародыша не прослушивается. Пациентке сразу же сделано внутривенное переливание крови. Оболочка прорвана искусственно, применена испанская лебедка. Роды проистекали быстро. В шесть пополудни с применением нижних щипцов извлечен пятифунтовый мертворожденный младенец. После принятия родов кровотечение не останавливалось, несмотря на питуитрин подкожно, эрготрат внутривенно и наложение плотных маточных прокладок. Переливание крови не прекращалось. В девять вечера произведено чревосечение, и матка с трубами и яичниками извлечена надцервикальной гистерэктомией. Близкое прилегание труб и яичников ко дну повлекло за собой их удаление. Пациентка выдержала хирургию хорошо. Введено общим количеством 2000 куб. см цельной крови и 1500 куб. см плазмы. Выздоровление протекало удовлетворительно, и пациентка выписана на четырнадцатый день после операции. Среди гостей бала циркулировали официанты с напитками.

С Изабеллой Альбонико Карола Митт встретилась на Балу Венской оперы. Изабелла Альбонико, итальянка по темпераменту, как и по рождению (случившемуся двадцать четыре года назад во Флоренции), начала модельную карьеру в Европе, когда ей было всего пятнадцать, четыре года назад прибыла в Нью-Йорк. Каштановые волосы, карие глаза, она побывала на обложках «Вога», «Харперс Базара» и «Лайфа», зарабатывает $60 в час и заработала, по ее собственным словам, «репутацию аллергички на помыкание под софитами. Меня не трогает никто». Я совершенно разделяю это мнение, сказал человек, стоявший поблизости, и мог бы лишь добавить, что супруга способна на многое, дабы предотвратить фатальную матримониальную ennui [7]7
  Скука, тоска (фр.).


[Закрыть]своими независимыми увлечениями, кои она убеждает супруга разделить. Например, интересная книга или путешествие, лекция или концерт, пережитые с удовольствием и описанные ею с симпатией и юмором, часто могут служить талисманом, отвлекающим его разум от работы и забот, а также всяческого раздражения, ими возбуждаемого. Но, разумеется, супруг, со своей стороны, должен быть способен оценить ее оценку и желание донести оную до него. Стимулы пенильных нервов могут различаться в степени интенсивности и оттенках качества; имеются и соответствующие различия в ощущениях удовольствия, вызываемых ими. Важную роль в определении подобных ощущений играет то, локализуются ли такие стимулы преимущественно в уздечке крайней плоти или же в заднем обводе головки. Искусство, а не грубая сила должны превалировать. (Зафиксирован доподлинный случай, когда ассистент собрался с силой и дернул так резко, что, когда щипцы соскользнули, он выпал из открытого окна на улицу и перенес разлом черепа, роды же у пациентки остались непринятыми.) Дерево Джамбо, 254 фута высотой, названо так из-за неправильной формы наростов у основания ствола, напоминающих головы слона, мартышки и бизона. Изабелла сообщила Кароле, что ей «больше всего хотелось бы стать кинозвездой», она только что вернулась из Голливуда, где сыграла небольшую роль («но вместе с Кэри Грантом») в «Этом касании норки» и роль покрупнее в полностью итальянском фильме «Смог». Помимо итальянского и английского, Изабелла говорит по-французски и по-испански, терпеть не может крупные скопления людей. Какого рода скопления? спросила Карола. Вот какого, ответила Изабелла, обводя рукой Бал Венской оперы.

«Смог» – интересное название, сказала Карола. На пустынных просторах Исламабада, новой столицы, которую Пакистан планирует возвести в прохладных предгорьях Гималаев, первым из всех зданий должен вознестись кластер воздушных структур, разработанных прославленным американским архитектором Эдвардом Стоуном. Разместившись в уединенном водяном саду, самое большое из строений Стоуна станет домом первому в Пакистане ядерному реактору – плоду одной из значительнейших сделок нью-йоркской фирмы Америкэн Машин энд Фаундри K°. Пятнадцать лет назад компания АМФ выпускала лишь горстку продукции (сигаретные, пекарные и швейные машины), и ежегодный объем продаж ее составлял всего около $12 000 000. Сегодня, с 42 заводами и 19 исследовательскими центрами, разбросанными по 17 странам мира, АМФ выпускает изделия в диапазоне от игрушечных аэропланов с дистанционным управлением до стартовых комплексов межконтинентальных баллистических ракет. Благодаря неуклонному стремлению компании к диверсификации производства и росту выпуска продукции объем продаж в 1960 году достиг $361 миллиона, а прибыль – $24 миллионов. И в мрачные первые месяцы 1961 года объем продаж и прибыли компании достигли нового первоквартального пика. Расширение АМФ – дело рук расслабленного человека с неторопливой речью, председателя совета директоров 64-летнего Морхеда Паттерсона, который принял руководство компанией в 1943 году из рук своего отца Руфуса Л. Паттерсона, изобретателя первой автоматической табачной машины. После Второй мировой войны Морхед Паттерсон решил, что компания должна вырасти или погибнуть. В поисках новой продукции он разработал грубый прототип автомата для постановки кеглей. Чтобы собрать средства, необходимые для внедрения этого сложного устройства, Паттерсон пустил часть акционерного капитала АМФ на приобретение восьми мелких компаний с быстрореализуемой продукцией. «Пинспоттер», усовершенствованный и выброшенный на рынок в 1951 году, помог боулингу стать самым популярным в США состязательным видом спорта. Несмотря на острую конкуренцию со стороны корпорации «Брансвик», АМФ остается крупнейшим в мире производителем автоматов для установки кеглей. В лизинге в настоящий момент находится уже 68 000 машин только в США (со средним годовым валовым балансом $68 миллионов), а на прошлой неделе АМФ подписала трехмиллионный контракт на поставку машин для сети боулинг-центров на Востоке. Ожидает ли компанию в будущем еще один «Пинспоттер»? Председатель Паттерсон осторожно признается в надежде на то, что интенсивные исследования фирмы в области очистки жесткой и загрязненной воды могут подарить им еще один производственный прорыв. «Компании, как и люди, болеют артериосклерозом, – говорит Паттерсон. – Моя работа – следить, чтобы АМФ оставалась здоровой». Морхед Паттерсон не присутствовал на Балу Венской оперы.

Карола Митт сказала: Среди всего прочего «I» – «я» – означает «эго»; также это символ – в астрономии наклона орбиты к эклиптике; в химии йода; в физике плотности потока, интенсивности намагничивания или момента инерции; в логике конкретного утвердительного суждения. Лестер Ланнин также играл на Балу Венской оперы. Чепуха! сказал крупный человек с Двойным орлом Св. Пюса, как насчет саамов, сабель, саботажа, саванн, санации, Санта-Клауса, сангвиников, сандалий, саней, сеансов, севера, секретарш, сект, секир, Семи Чудес Света, серафимов, серебра, серы, сербов, сервантов, серости, серятины, сирен, сирени, сиропов, сирот, систем, ситчика, ситуаций, сказок, скелетов, скидок, скобок, сколиоза, словарей, слухов, слюды, смога, снабжения, социализма, сочельника, сочинений, сочленений, спагетти, спектаклей, спирта, спорта, спусков, сред, стали, стерв, стереоскопии, стилистики, студентов, стука художественного, стульев, субмарин, суицида, суфле, суфражисток, суси, суши, сухарей, сыворотки и сыфилиса! Маккормак этим превыше прочего похваляется, услышала Карола из-за своего восхитительно-белого плеча, мол, ни разу не пропустил ужина со своей супругой за сорок один год семейной жизни. Она вспомнила Тукитука на параде в честь Дня эвакуации и знаменитую фразу Бодлера. Смертность – последний оценщик методов. Следует добиваться главного – сфинктер должен остаться неповрежденным. Чем больше преждевременность, тем обильнее должна быть эпизиотомия. Да, сказал Леон Джарофф, шеф корпункта журнала «Тайм» в Детройте, в начальной школе Томаса в теплые весенние деньки я мог заглядывать из окна своего класса прямо в открытые ворота завода «Паккард». Идеальные приемные родители – люди зрелые, не обязательно зажиточные, но они живут в прочном браке, любят и понимают детей. Девятый день девятого месяца – праздник хризантем (кики-но-секку), когда пьют сакэ, приготовленное из хризантем. Юный придворный Кикудзидо ненароком коснулся ногой подушки императора, и его сослали на далекий остров, где, рассказывают, он питался росой хризантем, произраставших там в изобилии. Став отшельником, он прожил тысячу лет. Известно, что мужья иногда смотрят на своих жен новыми глазами, подумала Лора Ла-Плант. В плоскости каждой конкретной работы – воспринимаемой отдельно от серии – он представляет оную сходным набором поочередных переживаний, содержащихся каждая в своей ячейке, и читает в определенном порядке: снизу вверх, сверху вниз или поперек. Вдали, в рейнджерском лагере Барлоу, на самой заре Барт наконец уснул и снов не видел. Peridermium coloradense на ели (Picea) давно считается конспецифичным Melampsorella caryophyllacearum Schroet., которая чередуется между пихтой (Abies) и Caryophyllaceae. Доказательства того, что эти виды ржавчины идентичны, преимущественно выводятся из результатов прививок Байта и Хьюберта (1, 2), но окончательного подтверждения им так до сих пор и не найдено. Возьмем Доротею Макгован, сказала редактор «Гламура». Доротея Макгован – исключение нового помета: говорит только по-английски, а родилась в Бруклине. До-модельная жизнь увела ее из дома лишь на остров Стейтен, где она закончила первый курс колледжа Богородицы, после чего устроилась на лето манекенщицей – демонстрировать домашние халатики за $2,98. Несколько месяцев спустя ее первую фотопробу на обложку напечатали в «Воге»; в этом году она установила своеобразный рекорд, появившись на четырех обложках «Вога» подряд (никто, кроме ее матери или агента не смог бы определить, что это одна и та же девушка). Двадцатилетняя Доротея («Мой средний инициал – Е, а просто Дороти звучит так заурядно») зарабатывает $60 в час, имеет собственную квартиру в Нью-Йорке, дважды в неделю изучает французский в Манхэттенском французском институте («чтобы, когда моя мечта жить в Париже сбудется, я была готова»). Доротею отправили – оплатив все расходы – сниматься на фоне великих архитектурных памятников Европы, посреди ближневосточных базаров и под карибскими пальмами. Она совершенно ослеплена возможностью путешествовать за деньги. Мне никогда не приходилось видеть столько осенних цветов, сколько растет в лесах и на овечьих пастбищах Мэриленда. Но признаюсь – едва ли мне известно хоть одно их название. Пусть все приезжают в Америку, лишь изучив сперва ботанику.

Каролу будоражили всякие интересные разговоры на Балу Венской оперы. Фонд предпринимает всестороннее аналитическое исследование экономического и социального положения художника и его общественных институтов в США. Отчасти оно послужит основой для будущего принятия политических решений и программной деятельности. Предполагаемое исследование будет иметь значение и за пределами Фонда. Климат в искусстве сегодня, как показывает дискуссия специалистов, сложен и многообразен. Набей мне кассу «титульной затененной». Набей мне кассу «бостоном бретоном экстра-узким». Набей мне кассу «разборчивым плотным». (Г) Брасол, 261–285; Бак, 212–221; Карр, «Д», 281–301; Коллинз, 76–82; Кёрл, 176–224; А.Г. Достоевский, «Д в изображении его жены», 268–269; Ф. Достоевский, «Письмена и воспоминания», 241–242, 247, 251–252; Ф. Достоевский, «Новые буквы Д», 79-102; Фрейд, passim [8]8
  Повсюду (лат.).


[Закрыть]; Гибян, «Неприменимость Д-русского фольклора», passim; Гессе – см.; Громадка, 45–50; Иванов, 142–166 и passim; Кинг, 22–29; Лаврин, «Д и Его Творение», 114–142; Лаврин, «D: этюд ля мажор», 119–146; Лаврин, «Д и Толстой», 189–195; Ллойд, 275–290; Маккьюн, passim; Макевич, 183–191; Матлоу, 221–225; Моэм, 203–208; Маурина, 147–153, 198–203, 205–210, 218–221; Майер-Графе, 288–377; Мучник, «Введение…», 165–172; Мюллер, 193–200; Мюрри, 203–259; Пассаж, 162–174; Роу, 20–25, 41–51, 68–91, 100–110; Рубичек, 237–244, 252–260, 266–271; Сакс, 241–246; Скотт, 204–209; Симмонс, 263–279 и passim; Слоним, «Эпос…», 289–293 и passim; Соловьев, 195–202; Стракош, passim; Труайя, 395–416; Тыммс, 99-103; Уорнер, 80-101; Колин Уилсон, 178–201; Ярмолинский, «Д, его жизнь в искусстве», 355–361 и passim; Зандер, 15–30, 63–95, 119–137. Карола сказала: Какой изумительный бал! Ширина черной полосы варьируется в зависимости от отношений. Для карточки вдовы полоса – примерно в одну треть дюйма (№ 5) в первый год вдовства, по истечении которого каждые последующие полгода сужается приблизительно на одну шестнадцатую дюйма. На карточке вдовца самое широкое – одна четвертая дюйма (№ 3), от раза к разу постепенно сужается. Для прочих родственников полоса может варьироваться от толщины № 3 до т. н. «итальянской». Полоса № 5 в настоящее время считается чрезмерной, но среди романских наций она полагается умеренной и в случае предпочтения совершенно корректна. Для приведения соглашения в силу и обеспечения достижения его целей учреждается Комитет по торговой политике и выплатам с представительством всех стран-участниц. Законная форма, рассматриваемая в соглашении, представляет собой зону свободной торговли, постепенно трансформируемую в таможенный союз. Как сказал Эмиль Майерсон, «L'homme fait de la métaphysique comme il respire, sans le vouloir et surtout sans s'en douter la plupart du temps» [9]9
  Человек занимается метафизикой так же, как дышит, сам того не желая и почти никогда не сомневаясь (фр.).


[Закрыть]. Ни одна женщина не стоит больше 24 голов скота, сказал отец члена Британской академии Памелы Одель. Этим альбомом подтверждается положение Эбби Линкольн как одной из величайших джазовых певиц современности, сказала Лора Ла-Плант. Широко применяется для двигателей, электромеханических инструментов, в освещении, телевидении и т. д. Выходная мощность генератора: 3500 Вт, 115/230 В, емкость 60, переменный ток, длительный срок эксплуатации. Конденсаторный асинхронный электродвигатель макс. 230 В при стартовой загрузке – 1/2 л. с; при стартовой разгрузке – 2 л.с. Блок управления, кронштейны, пусковой переключатель, дуплексная колодка штепсельного разъема на 115 В для стандартных или 3-проводниковых штепселей заземления, сдвоенная колодка штепсельного разъема заземления на 230 В и барашковые аккумуляторные терминалы. Изобретено более шестисот разновидностей щипцов. Давайте не будем о льве, сказала она. Уилсон перевел на нее взгляд, не улыбнувшись, и потому она теперь улыбнулась ему. В этом процессе используется утопленная головка дуговой сварки Линкольна, автоматически проходящая как по внутреннему, так и по внешнему швам. Темп улучшений на первой стадии определит необходимую дальнейшую программу на второй. Редактор «Гламура», которую звали Тутти Биль, «напрыгнула». Как звать тебя, девочка? невозмутимо спросила она. Карола Митт, ответила Карола Митт. Бал Венской оперы продолжался.

Я и мисс Мандибула

13 сентября

Мисс Мандибула хочет заняться со мной любовью, но колеблется, поскольку формально я еще ребенок; мне, согласно метрикам, согласно школьному дневнику на ее учительском столе, согласно картотеке в кабинете директора, всего одиннадцать лет. Тут у нас недоразумение, которое пока не вполне удается развеять. На самом деле мне тридцать пять, я отслужил в Армии, рост – шесть футов с дюймом, во всех нужных местах у меня растут волосы, голос – баритон, и я прекрасно знаю, что мне делать с мисс Мандибулой, если она когда-нибудь решится.

А пока мы изучаем простые дроби. Я мог бы, разумеется, ответить на все вопросы или хотя бы на большинство (есть и такое, чего я просто не помню). Но я предпочитаю сидеть за этой узкой партой, едва помещаясь в нее ляжками, и обозревать жизнь вокруг. В классе – тридцать два ученика, уроки каждое утро начинаются с присяги флагу на верность. Моя собственная верность в данный момент делится между мисс Мандибулой и Сью-Энн Браунли, которая целый день сидит от меня через проход и, как и мисс Мандибула, одурела от любви. Из этой парочки сегодня я предпочитаю Сью-Энн, хотя в диапазоне от одиннадцати до одиннадцати с половиной (она отказывается называть точный возраст) она – совершенно явная женщина, со скрытой женской агрессией и причудливыми женскими противоречиями. Странно то, что ни ей, ни прочим детям мое присутствие в классе неуместным не кажется.

15 сентября

К счастью, наш учебник географии, содержащий карты всех основных массивов суши на планете, достаточно объемен, чтобы скрыть мой нелегальный дневник, который я веду в обычной черной тетрадке. Каждый день я вынужден дожидаться географии, чтобы записать мысли касательно моего положения и моих одноклассников, которые утром могут прийти мне в голову. Я пробовал писать на других уроках, но тщетно. То учитель по проходам разгуливает (на этом уроке, к счастью, она не отлипает от стойки с картами у доски), то Бобби Вандербильт, который сидит позади, лупит меня кулаком по почкам и спрашивает, что это я такое делаю. Вандербильт, как я выяснил из неких бессвязных разговоров на школьном дворе, залипает на спортивных автомобилях и ветеран потребления журнала «Дорога и трек». Это объясняет, почему с его парты чуть ли не все время несется какой-то рев: он губами воспроизводит пластинку «Звуки Себринга».

19 сентября

Я один временами (но только временами) понимаю, что свершилась некая ошибка, и я попал туда, где мне совсем не место. Может статься, мисс Мандибула тоже это знает на каком-то уровне, но по причинам, мне понятным не вполне, поддерживает игру. Когда меня впервые назначили в этот класс, мне хотелось возмутиться – настолько очевидна была оплошность, что ее заметил бы даже самый глупый директор школы; однако со временем я уверился, что сделали это намеренно, меня снова предали.

Теперь, похоже, разницы почти нет. Эта жизненная роль так же интересна, как и моя предыдущая – оценщика в «Большой северной страховой компании»: должность вынуждала меня проводить все время на руинах нашей цивилизации, среди покореженных бамперов, обескрышенных сараев, выпотрошенных складов, раздавленных рук и ног. Через десять лет подобного волей-неволей начнешь видеть в мире одну большую свалку, смотреть на человека и наблюдать лишь (потенциально) изувеченные органы, входить в дом лишь для того, чтобы отметить маршрут распространения неизбежного пожара. Стало быть, едва меня сюда ввели, я сразу понял, что совершена ошибка, однако санкционировал ее, явив проницательность; осознавал, что даже из такого мнимого бедствия можно извлечь какую-то выгоду. Роль оценщика учит хотя бы этому.

22 сентября

Меня заманивают в волейбольную команду. Отказываюсь – не хочу пользоваться преимуществами моего роста, это нечестно.

23 сентября

Каждое утро проводят перекличку: Бокенфор, Браунли, Броан, Гейгер, Гюйсвит, Дарин, Джейкобс, Дурбин, Кляйншмидт, Койль, Конс, Крецелиус, Логан, Лучшевина, Лэй, Масай, Митганг, Пфайльстикер, Свистен. Похоже на литанию, что возносил тусклыми и жалкими техасскими зорями кадровый сержант нашей учебной роты.

В Армии я тоже был чуточку набекрень. Мне фантастически много времени потребовалось, чтобы осознать то, что все остальные ухватили чуть ли не сразу: большая часть всей нашей деятельности абсолютно бесцельна и ни к чему. Меня не покидала мысль: зачем. А потом случилось такое, что поставило новый вопрос. Однажды нам приказали побелить – от корней до верхних листочков – все деревья в расположении нашей части. Капрал, передавший нам приказание, нервничал и извивался. Позже мимо проходил капитан после дежурства, посмотрел на нас – забрызганных известью, совершенно вымотанных, раскорячившихся на высоте среди нами же созданных уродов. И ушел, матерясь. Принцип я понял (приказ есть приказ), но вот что интересно: кто здесь решает?

29 сентября

Сью-Энн – чудо. Вчера она злобно пнула меня в лодыжку за то, что не обратил внимания, когда на истории она пыталась передать мне записку. Опухоль еще не спала. Но за мной наблюдала мисс Мандибула, что я тут мог сделать? Странное дело: Сью-Энн мне напоминает жену, которая была у меня в прошлой роли, а вот мисс Мандибула кажется ребенком. Постоянно следит за мной, стараясь не подпускать во взгляд сексуальной многозначительности; боюсь, остальные дети это заметили. Я уже перехватил на той призрачной частоте, что и есть среда общения в классе: «Учительский любимчик!»

2 октября

Иногда я задумываюсь об истинной природе того заговора, что привел меня сюда. Бывает, я убежден, что его инспирировала моя былая жена, которую звали… Это я притворяюсь, что забыл. Я отлично знаю ее имя, как и марку моего бывшего моторного масла («Квакерский штат») или свой старый армейский серийный номер (СШ 54109268). Ее звали Бренда, и лучше прочих я припоминаю один разговор между нами – теперь он кажется мне крайне подозрительным, случился он в тот день, когда мы расстались.

– У тебя блядская душонка, – сказал я в тот раз, не утверждая тем самым ничего, кроме буквального, ничем не приукрашенного факта.

– А ты, – ответила она, – жиголо, олух и дитя. Я бросаю тебя навсегда и надеюсь, что без меня ты сдохнешь от собственной несостоятельности. А она значительна.

Припоминая эту беседу, я ерзаю за партой, и Сью-Энн за мной наблюдает со злобненьким состраданием. Она уже заметила несоответствие между габаритами моей парты и моим размером, но, очевидно, зрит в этом лишь свидетельство моей блистательности, мою угрюмую светскую изощренность.

7 октября

Однажды я на цыпочках подошел к столу мисс Мандибулы (когда в классе больше никого не было) и обследовал его поверхность. Мисс Мандибула – сторонник чистого стола, как я обнаружил. На нем не лежало ничего, кроме журнала (того, в котором я значусь шестиклассником) и методического пособия, открытого на странице с заголовком «Придавать осмысленность процессам». Я прочел: «Многим учащимся нравится работать с дробями, когда они понимают, что делают. Они уверены в своей способности совершить нужные шаги для получения правильных ответов. Тем не менее, для того, чтобы теме урока придать нужное гражданственное звучание, необходимо отыскивать реалистические ситуации, требующие использования этих процессов. Следует решать множество интересных и жизнеподобных задач, включающих в себя задействование дробей…»

8 октября

Меня не раздражает ощущение того, что я все это уже проходил. Теперь все иначе. Больше того, даже дети как-то отличаются от тех, кто сопровождал меня в первом странствии по начальной школе: «Они уверены в своей способности совершить нужные шаги для получения правильных ответов». Лучше не скажешь. Когда Бобби Вандербильт, который сидит позади и обладает величайшим тактическим преимуществом маневра под моей непропорционально огромной сенью, желает двинуть соученику в зубы, он сначала просит мисс Мандибулу опустить жалюзи: дескать, глазам от солнца больно. А когда она просьбу выполняет – тресь! Моему поколению нипочем не удалось бы так легко обвести вокруг пальца облеченную властью персону.

13 октября

Может статься, в первом странствии по школам на меня слишком сильное впечатление произвело то, что власти (кто решает?) сочли для меня правильным и должным, и я перепутал власть с самой жизнью. Стезю свою выбирал не я. Вся моя карьера предстала передо мною сплошной погоней, а роль, мне уготованная, свелась к поиску следов и намеков. Закончив школу – в первый раз, – я ощутил, что представление это в сущности своей верно, и с радостью включился в охоту. Бумажные стрелки были рассыпаны в изобилии: дипломы, членские карточки, значки политических кампаний, свидетельство о браке, страховые полисы, пакет демобилизации, налоговые декларации, почетные грамоты. Они, казалось, подтверждают, как минимальнейший минимум, что я – на бегу. Но все это было до моей трагической ошибки со страховым иском миссис Антон Бичек.

Я неверно истолковал один ключ. Не поймите меня неправильно: трагедией это предстало лишь с точки зрения властей. Я полагал своим долгом взыскивать удовлетворение в пользу пострадавших – этой пожилой дамы (даже не держателя нашего страхового полиса, а истицы против корпорации «Большой Бен: перевозка и хранение») – с компании. Требование составляло $165 000; и было, я до сих пор считаю, справедливым. Но без поощрения с моей стороны миссис Бичек ни за что бы не хватило любви к самой себе, чтобы оценить собственную травму так высоко. Компания уплатила, но ее вера в меня, в мою эффективность в данной роли, пошатнулась. Районный менеджер Генри Доброхотт выразил эту мысль несколькими не вполне лишенными сочувствия словами, одновременно давая мне понять, что мне предстоит принять новую роль. И не успел я опомниться, как оказался тут – в начальной школе имени Хорэса Грили, под похотливым призором мисс Мандибулы.

17 октября

Сегодня нам предстоит учебная пожарная тревога. Я это знаю, поскольку сам – начальник пожарной дружины, не только в этом классе, но и во всем правом крыле второго этажа. Этот знак отличия, врученный мне вскоре после моего прибытия, некоторые толкуют как лишнее свидетельство моих сомнительных отношений с нашей учительницей. Моя нарукавная повязка – красная, декорированная белыми войлочными буквами, складывающимися в слово «ПОЖАР», – размещается на полочке у меня в парте, рядом с пакетом из коричневой бумаги, содержащим обед, который я тщательно готовлю себе каждое утро. Одно из преимуществ самостоятельной паковки обеда (ибо никто мне его не упакует) – я могу класть в пакет только то, что мне нравится. Сэндвичи с арахисовым маслом, которые мама делала в моем прежнем существовании, попали в опалу в пользу ветчины и сыра. Я обнаружил, что диета моя таинственным образом приспособилась к новым обстоятельствам; например, я больше не пью, а если курю, то лишь в мужском туалете, как все остальные мальчики. После уроков же не курю практически вообще. И лишь в вопросах секса я ощущаю свой истинный возраст; очевидно, раз научившись такому, уже никогда не забудешь. Я живу в страхе, что мисс Мандибула однажды задержит меня после уроков и, когда мы останемся наедине, создаст компрометирующую ситуацию. Чтобы избежать подобного, я превратился в образцового ученика, а это – еще одна причина ярко выраженной нелюбви ко мне в определенных кругах. Однако не могу отрицать: меня опаляют эти долгие взгляды от классной доски; мисс Мандибула во многих отношениях – особенно в области бюста – кусочек лакомый.