Текст книги "Одержимость (СИ)"
Автор книги: Доминика Магницкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 22. Мы любим тех, кто делает нам больно
От неожиданности я обронила альбом. Мне никак не удавалось отвести свой взгляд от женщины, потому что уже в эту секунду я осознавала – пути назад нет. Видя настолько сломленных, испуганных и обеспокоенных людей, я в который раз стала прокручивать в голове все то, что сделал Марк.
Возможно, своими руками я и не причинила никому вреда, но именно из-за меня так много людей пострадало. Рома, Владимир Анатольевич, Элька, эта семья.
Дрожащим голосом я переспросила:
– Призраки? О чем вы говорите?
– Когда Анжела впервые познакомила нас с ним, Марк мне сразу не понравился. От него веяло холодом и опасностью, я ни на секунду не сомневалась в том, что это чудовище не питает никаких чувств к моей дочери. Долгие годы я мучилась над этим вопросом, и все не могла понять, почему она? Что моя доченька сделала такого, чтобы заслужить все эти страдания? Но потом все стало ясно…
Женщина подняла альбом с пола, села рядом со мной на диван и открыла его, продолжая:
– Когда были опубликованы новости о вашей свадьбе, я не смогла удержаться и стала искать информацию о новой возлюбленной Марка. Одним поздним вечером я шла с работы и купила журнал, на обложке которой был заголовок о таинственной девушке, которая покорила сердце успешного бизнесмена. И там впервые я увидела вас.
Она впилась в меня взглядом и, не сдержавшись, заплакала. Я понимала, что та злится и на меня, и на Марка, более того – она нас ненавидит, однако скрыть свою боль у женщины не получалось. Я молчала, не желая прерывать ее рассказ.
– Вы так похожи на нее…скажите, чем мы это заслужили? Кого мне винить? Свою дочь или вас? С вами он не поступил так жестоко, как с ней.
Я сжалась в комок, боясь каждого ее слова, потому что где-то глубоко внутри я уже понимала, чем закончится эта история.
– Она покончила с собой. Но я знаю, что моя девочка никогда бы так не поступила. Она любила жизнь больше кого-либо, ей было всего двадцать три года, Анжела наконец-то окончила медицинский университет и могла начать свою работу, о которой мечтала с детства – помогать людям, лечить их и спасать чужие жизни. Она бы ни за что…боже, я не могу произнести это снова.
Я не заметила, как у меня тоже потекли слезы по щекам. Я находилась будто в вакууме – слышала ее голос, но до конца не осознавала сказанное ею. Не хотела признавать, не могла допускать даже мысли о подобном зверстве…
– У нее было так много друзей, Анжелу все любили, ее невозможно было ненавидеть. На все зло она отвечала лишь добром и никогда не унывала, поддерживала нас, помогала чем могла…ваш муж просто убил мою дочь, скрыл свои преступления, выставив ее как человека, который не достоин даже нормальных похорон, ведь отказ от свой жизни – большой грех. Страшно даже друзьям о таком говорить, а в то время это было громкое дело, знали все.
Мужчина подошел к ней и обнял за плечи, успокаивая. В его глазах тоже застыли непролитые слезы. Кто вообще придумал такой миф, будто мужчины не плачут? Разве у них нет потерь, разве их близкие не умирают, разве они не могут, как и женщины, в один момент потерять все, чем так дорожат?
– Мы потеряли нашу единственную дочь из-за этого изверга, и теперь вдруг заявляетесь вы и хотите услышать от нас какие-то ответы?
– Пожалуйста, поймите, я не хотела вас…
– Плевать мне! Теперь уже ничто не вернет мою девочку. Проваливайте отсюда, пока я не вызвала полицию! Больше никогда семья Горчаковых не должна нас беспокоить, вы меня поняли? Мы убиты горем, и нам больше нечего терять, потому что ваш муж уже отнял самое дорогое!
Она кричала на меня, билась в объятьях мужчины, который тоже оплакивал свою дочь в этот момент.
Я чувствовала себя героиней какого-то жуткого фильма, где в финале вдруг вскрывается правда, изобличающая и растаптывающая любые надежды. Хотела ли я верить в то, что Марк здесь не причем? Конечно. Но смогу ли я спать спокойно, пока не узнаю, что же на самом деле случилось с той девушкой? Знать и покрывать – это уже некая причастность к чудовищному преступлению, и, насколько я знала своего мужа, он – далеко не ангел, и мало что может его остановить.
Но был ли он способен просто забрать жизнь невинной девушки? Да и зачем ему это, если, по его словам, Анжела была с ним, пока я еще не была к этому готова?
Я подскочила с места и затараторила:
– Извините меня, пожалуйста, я понятия не имела, что произошло с вашей дочерью, и я не хотела сделать вам еще больнее.
Женщина затихла. Ее слезы закончились, но ведь боль, сжигающая изнутри, может быть бесконечной. Если бы я однажды потеряла Алису, я бы без сомнений прыгнула с моста, потому что не представляю свою жизнь без дочери. Даже не так, она – моя сила, не дающая сломаться, без нее меня просто нет.
Женщина вытерла слезы и кивнула мне в сторону двери:
– Просто уходите и больше не напоминайте нам о себе. Знали вы или нет – мне все равно, это не вернет Анжелу.
Я опомнилась лишь когда села в машину, и звук двигателя вернул меня к реальности. В один момент я вдруг оказалась женой чудовищного и бесчестного человека, способного на убийство, шантаж и подкуп. Разумеется, это были лишь догадки, у меня не было никаких доказательств на руках, однако сам факт того, что Марк, по его словам, меня любит и при этом не видит ничего зазорно в том, чтобы применять по отношению ко мне насилие, говорил о многом.
Да, эти мысли давно блуждали у меня в голове. Я бы даже сказала, что на второй месяц знакомства уже догадывалась о жестокости Марка, но ведь женщинам так свойственно верить, что в их силах все исправить, верно? Однако можно ли оправдывать себя таким образом?
После того, что я услышала, никаких сомнений не осталось. Если мой муж и правда не виновен в смерти этой девушки, то ему нечего бояться, так ведь? Я просто обязана набраться смелости для того, чтобы пойти против Марка, ведь ближе меня к нему никого нет.
Я вздрогнула от резкого жужжания телефона. Достала его из кармана и ответила на звонок, увидев знакомый номер:
– Ангелина, вы…
– Я все знаю, и я готова вам помогать.
– Отлично. Это дело не быстрое, у вашего мужа слишком много связей, поэтому постарайтесь пока не вызывать у него никаких подозрений, хорошо?
Целовать Марка, обнимать и улыбаться, при этом прокручивая в голове сцены жестокой расправы? Звучит не так уж сложно, верно?
– Какой у нас план?
Глава 23. Ты же не надеялась, что это сработает?
Я судорожно поправляла платье. До «праздничного ужина» осталось буквально полчаса. Скоро сюда придет множество гостей и, как я понимала, Марк специально позвал прессу, чтобы показать всему миру, как мы счастливы.
В этот вечер все должно пойти по плану. Если же нет, я боялась даже представить, что тогда произойдет. Мы с Александром очень долго обсуждали, как нам поступить. Было много вариантов, однако большинство из них могли оказаться нерезультативными. Чтобы посадить моего мужа, необходимо крайне весомое доказательство. Что-то вроде полного признания, и мне нужно подловить момент, когда он будет готов к откровенному разговору.
Беспокоило лишь одно – искренность у Марка была не частым гостем – только когда он выходил из себя и унизительно избивал меня. Требовалось довести его до того уровня агрессии, когда срываются все маски, обнажая уродливое нутро. Пострадать я не боялась, подкрепляя свои силы мыслями о том, что если все наконец-то закончится, у меня будет шанс.
На этот вечер я не стала особо наряжаться. Выбрала достаточно простое, но элегантное темно-синее платье, подвела немного глаза и губы, туфли на небольшом каблуке. Волосы оставила распущенными – так они лучше всего закрывали микро-наушники, которые и должны были зафиксировать то, что скоро произойдет.
На всякий случай я решила проверить связь и обратилась к Александру через наушник:
– Вы меня слышите?
– Да, все в порядке. Не переживайте, Ангелина, наши люди уже на местах, все готово. Теперь успех операции зависит лишь от вас.
Как я ни старалась себя убеждать в том, что не боюсь – не получалось. Мне было что терять, и потому я в сотый раз мысленно прокручивала сценарий этого вечера. Вроде все просто – сыграть спектакль перед прессой со счастливым концом, а после радостно помахать Марку рукой, когда того будут забирать в участок.
Дверь в спальню распахнулась, и зашел муж с Алисой на руках. Он осмотрел меня и сказал:
– Неплохо. Я бы, конечно, выбрал что-то более изящное и подходящее тебе по статусу, но сегодня ведь акцент будет не на одежде, а на наших счастливых улыбках, верно, дорогая?
Я обернулась, взяла спящую малышку, села с ней на кровать и тихо сказала:
– Алиса может испугаться такого большого количества людей. Ей лучше остаться в комнате, давай позовем Людмилу?
– Нет. Дочь будет с нами в начале вечера, а как устанет, Людмила ее заберет.
Мужчина сел рядом и дотронулся до моих волос, отводя их в сторону и обнажая шею. Он прикоснулся губами, еле ощутимо провел по моей коже, оставив влажный след, и шепнул мне на ухо:
– Без глупостей, иначе твой дорогой Рома не дотянет даже до суда.
Я вздрогнула, но осталась на месте, боясь разбудить дочку. Кивнула и ответила:
– Все будет так, как ты хочешь, Марк. Не надо в очередной раз доказывать свою власть.
– Прекрасно. Тогда я спущусь вниз, чтобы убедиться, что все в порядке. Не задерживайся тут.
Напоследок он поцеловал меня в плечо и вышел из комнаты. Только в этот момент я смогла вдохнуть полной грудью и перевести дыхание. Страшно. Жутко страшно, но я ведь поступаю правильно, верно?
Лицо дочки было таким безмятежным и спокойным, что мне хотелось любоваться им часами, однако время поджимало. Я ласково провела ладонью по волосам Алисы и тихо шепнула:
– Малышка, просыпайся.
Алиса нехотя приоткрыла глаза и сонным взглядом стала осматривать комнату:
– Мам, а я не могу остаться тут? Столько незнакомых людей, мне страшно.
– Все будет хорошо, я рядом с тобой, помнишь? И так будет всегда. Побудешь немного, покушаешь, а потом опять в кроватку, ладно?
Дочка нехотя кивнула и поднялась с кровати. Я помогла ей переодеться в красивое, жемчужно-золотое платье, заплела косичку и поцеловала в щечку:
– Пойдем, нам уже пора. Я буду держать тебя за руку, ты же знаешь, что рядом со мной тебе не о чем беспокоиться?
Мы уже подошли к выходу из комнаты, как вдруг дочка спросила:
– А Рома будет сегодня? Я так по нему соскучилась, почему он даже не звонит нам?
Сердце защемило от тоски и боли. Если бы ты знала, что мы разделяем одно и то же чувство.
– Мы ведь переехали из Геленджика, а у него там работа, своя жизнь. Он же не может все бросить и тут же приехать. У взрослых людей очень много обязанностей, но я тебе обещаю, что скоро вы увидитесь. Он тоже по тебе скучает.
Мы спустились вниз. Тихая, спокойная мелодия, звучавшая на первом этаже, немного меня успокоила и, когда к нам подошла девушка с микрофоном, я смогла спокойно улыбнуться и радостно с ней поздороваться.
– Скажите, какого это наконец-то быть дома?
– Это замечательно. Муж почти не оставляет нас с дочкой, и у нас наконец-то есть время друг для друга.
Дальше мы немного поговорили об этом вечере, девушка сделала мне комплимент и отошла в сторону, потому что Марк громко поприветствовал гостей и подозвал нас с Алисой к себе:
– Друзья, сегодня мы хотели бы отметить объединение нашей семьи. Наконец-то весь этот кошмар позади, виновники будут наказаны, а мы сделаем все, что в наших силах, чтобы наверстать упущенное время рядом друг с другом. Ну да ладно, сегодня праздничный вечер и потому никаких драм. Давайте поднимем бокалы за мою дорогую жену, которая наконец-то рядом со мной. Она – невероятная женщина, не сломавшаяся после всего того, что с ней происходило. Ну и, конечно, за Алису, мое счастье и мою награду!
Гости дружно зааплодировали и стали нас поздравлять. Марк показушно поцеловал меня, обнял за талию и незаметно шепнул, делая вид, будто поправляет мои волосы:
– Улыбайся, а то ты сейчас больше на покойника похожа.
Я взглянула на Алису, которая смотрела себе под ноги, боясь окружающей ее толпы незнакомых людей. Присела рядом с ней и шепнула:
– Малышка, тебе совсем тяжело? Давай лучше я принесу еду в комнату, а потом включим тебе мультики?
Дочка с надеждой посмотрела на меня и радостно кивнула. Мне тоже было жутко некомфортно под всеми этими липкими взглядами, которые сканировали нас каждую гребаную секунду, однако, в отличие от Алисы, я уже успела к ним привыкнуть, особенно сказалась работа в театре.
Марк разговаривал с каким-то незнакомым мужчиной, и я прикоснулась к его локтю, чтобы привлечь к себе внимание:
– Алиса очень устала. Она не привыкла к таким толпам, всегда была рядом лишь со мной или же с кем-то из знакомых. Не терроризируй нашу дочь, хочешь отыгрываться – используй меня. Я отведу ее обратно в комнату и уложу. Не вмешивай Алису во весь этот фарс, ее психика и так достаточно пострадала.
Марк кивнул, однако смотрел на меня крайне серьезно и даже злобно. Металл в его взгляде уже через секунду перерос в радушную улыбку, стоило тому обратиться к гостям:
– Присаживайтесь скорее за стол, мы отлучимся ненадолго. Сами понимаете, к маленькому ребенку нужен особый подход.
Я закатила глаза, глядя на этот спектакль. Мой муж готов сделать все для того, чтобы выглядеть в глазах других людей максимально хорошо. Этакий добрый хозяин, который даже посреди праздника пойдет укладывать маленькую капризную дочку.
Я попросила одну из слуг принести часть еды к Алисе в комнату, после чего мы вместе поднялись на второй этаж, скрывшись от посторонних глаз.
Уже в комнате Марк вдруг резко затормозил и крепко схватил Алису за плечи:
– Дорогая, ты должна понимать, что подобные мероприятия будут происходить достаточно часто, и ты, как моя дочь, должна там присутствовать. Сегодня я был понимающим по отношению к тебе, но в дальнейшем никаких поблажек не жди. Ты же не хочешь подводить своего папу, верно?
Он говорил это таким поучительным и мягким тоном, что мне на какой-то момент стало дурно. Жутко захотелось вмешаться и защитить Алису, но пока еще рано. Придется потерпеть последний раз, чтобы потом избавиться от него навсегда.
Алиса понуро кивнула, все так же глядя себе под ноги. Я заметила слезы на ее щеках и, убрав руки Марка, присела рядом и ласково шепнула:
– Все хорошо, малышка, не расстраивайся. Ты молодчина, я бы в твоем возрасте точно позорно сбежала, такие толпы и правда могут напугать, ты ни в чем не виновата, и мы на тебя не злимся. Правда ведь, Марк?
Он стоял за моей спиной, и его взгляд с каждым моим словом будто все сильнее прожигал изнутри, давил и требовал заткнуться. Муж закашлялся и ответил:
– Ну конечно. Просто в дальнейшем чем чаще будешь встречаться с другими людьми, тем тебе будет легче.
Дверь приоткрылась. В комнату зашла служанка с едой и нерешительно замерла на месте. Я ей улыбнулась и попросила:
– Положите, пожалуйста, на тумбочку. Большое спасибо.
Молодая девушка засомневалась, глядя на раздраженного Марка, однако все же выполнила мою просьбу и вышла из комнаты.
Я снова обратилась к дочке:
– Смотри, вот уже и еду принесли. Как аппетитно пахнет, да? Давай включим тебе мультики, ты вкусно поешь, а потом будешь сладко-сладко спать, хорошо?
Алиса без слов обняла меня, крепко вцепившись ладонями. Она ведь правда была слишком изолирована от общества. В чем-то это произошло по моей вине, но я лишь хотела защитить дочь от любого риска, особенно после того, как новости о ней расползлись по всем телеканалам.
Марк прикоснулся к моему плечу и потянул за собой:
– Нам уже пора. И так слишком долго отсутствуем. Пошли.
У меня было много слов, которые я хотела ему сказать, однако дочка и так была слишком расстроена. Не стоит добавлять еще больше негативных эмоций.
– Алис, как только все закончится, и, если ты еще не уснешь, я обязательно приду и почитаю тебе книжку, договорились?
Малышка будто сразу расцвела и побежала к постели. Она тихо спросила:
– Я даже могу в кровати есть?
Я прямо нутром ощутила, как Марк хотел ее осадить, однако он не успел, я сказала первой:
– Ну конечно, сегодня же праздник. Сделаем небольшое исключение.
Муж снова потянул меня в сторону двери, и, когда Алиса стала кушать, мы вышли из комнаты. И снова за мгновение он преобразился. Взгляд потемнел, глаза сощурились, брови сошлись на переносице.
Мы остановились.
– Разве не ты хотел поскорее вернуться к гостям?
– Почему ты ей все позволяешь? Ты ее слишком балуешь.
Я опешила. Он серьезно сейчас это спрашивает?
– Марк, она еще совсем маленькая девочка, ты заставляешь ее проходить через этот стресс, а, когда я пытаюсь поднять ей настроение и помочь, ты говоришь, будто я ее балую? Это называется заботой.
Я направилась к лестнице, однако он снова схватил меня за локоть и пододвинул к себе. Мы говорили шепотом, чтобы никто не услышал. Ему хоть кричи – до Марка никогда не дойдет.
– Ты все преувеличиваешь. Ничего с ней не случится, пусть привыкает к реальной жизни, а то ты слишком окутала ее своей лаской и заботой.
Я попыталась вырваться, но он не позволил.
– Не могу понять, чего ты так злишься? Тебя никто не заставлял идти с нами, мог бы оставаться сколько угодно рядом с толпой людей, которым есть лишь дело до твоего грязного белья.
– Ты уделяешь ей слишком много внимания.
Я усмехнулась и холодно произнесла:
– Она моя дочь, это мой долг как матери – быть рядом с ней.
– Ты должна быть со мной!
Я застыла на месте. Марк, почувствовав, что никуда уходить я не собираюсь, тут же отпустил меня.
– Подожди…Ты что, ревнуешь? Меня к Алисе? Ты в своем уме?!
– Не говори ерунды. Просто напоминаю тебе о твоем месте.
– И где мое место? А? Рядом с тобой, волочиться как собачонка и по первой команде идти рядом?
– Не утрируй. Нет никаких команд, просто всегда будь рядом.
– Я и так рядом! Гораздо ближе, чем мне хотелось бы.
Я прекрасно помнила, что через наушник все это слышит Александр, но мне было все равно. Обращаться так со своей дочерью я не позволю. Сухо сказала:
– Пошли уже. Или ты хочешь довести меня до такой степени, чтобы, улыбаясь при гостях, у меня буквально скулы сводило?
Марк ничего не сказал и пошел вперед. Я спустилась позднее, когда смогла немного успокоиться и выровнять дыхание. Прижала ладонь к наушнику и тихо спросила:
– Александр, вы тут?
– Конечно. Не переживайте, со связью все в порядке. Будьте осторожнее, вам сейчас лучше не лезть на рожон.
Если бы это только было возможно.
В течение следующего часа, пока все ужинали, за столом велись бессмысленные и пустые, на мой взгляд, разговоры. Мужчины обсуждали бизнес, женщины – моду и салоны красоты. Таков мир богатых и пресыщенных всеми удовольствиями людей. После ухода прессы разговоры не изменились. В этом совершенно не было души. Обычно люди обмениваются новостями, ведут совместный диалог и спрашивают о близких, но здесь, как и всегда, народ волновали лишь они сами.
Вдруг я наткнулась на взгляд Владислава. Мужчина, в отличие от остальных, не улыбался и выглядел очень серьезным. Именно он когда-то помог мне сбежать от Марка, и мне следовало как минимум поблагодарить его за попытку. Пусть и неудачную.
Когда наконец-то все наелись и разделились по группам, я осмотрелась и, не заметив мужа среди людей, подошла к Владиславу. Он стоял у камина в полном одиночестве.
– Ангелина, как вы?
Мужчина улыбнулся, но это выглядело довольно жалко. Хоть он и был по непонятной мне причине близким другом Марка, однако, как и я, уставал от подобных сборищ и, видимо, уже множество раз пожалел, что вообще пришел.
– Как видите, все так же. Я хотела поблагодарить вас…сами знаете за что. Пусть это и не продлилось вечно, однако пять лет свободы – лучшее, о чем я вообще и мечтать раньше не могла.
– Вы наверняка до сих пор гадаете, почему я вам помог?
Я замялась и кивнула, не зная, что сказать. Мужчина продолжил:
– Мы правда с Марком прошли через многое, я очень дорожу его дружбой, однако это не отменяет того факта, что я осознаю, насколько он помешан на вас.
– Вы ведь знакомы много лет, верно? Вы наверняка знаете…
– Именно благодаря тому, что я знаю, сколько лет это продолжается, я не смог оставаться в стороне. Надеялся, что он потеряет вас из виду и переключится на кого-то другого. Правда, поверьте, я пытался, но все было бесполезно.
Между нами повисло неловкое молчание. Я не сдержалась и спросила:
– Вы дорожите его дружбой, несмотря на то, какой он человек?
Владислав прищурился и переспросил:
– А какой он?
– Жестокий. Как минимум.
– Все зависит от ситуации. Марк стал успешным бизнесменом лишь благодаря упорству и готовностью сделать все ради прибыли. Поймите, в мире бизнеса все покупается и продается, он к этому привык.
– Жаль, что этот разговор не состоялся у нас в то время, когда я еще не вышла за Марка замуж.
Мужчина усмехнулся:
– Не думаю, что это бы вам помогло.
– Как вы можете принимать его методы? Он же буквально идет по головам, он…откровенно плюет на жизни других людей.
– Ангелин, мне больше нечего добавить. У всех есть поступки, которыми нельзя гордиться, в его случае, по крайней мере, цель оправдывает средства.
Я резко возразила:
– Вы знаете, что он повесил обвинения в похищении и убийстве на совершенно непричастного человека?
Мужчина скрестил руки на груди и сказал более жестким тоном:
– Я не вижу смысла это обсуждать.
– Так вы себя оправдываете? У вас ведь есть совместный бизнес, вы, как никто другой, могли бы остановить его и заставить платить за свои поступки.
– Давайте взглянем на ситуацию по-другому. Я знаю его с университета и своими глазами видел, как Марк менялся. Вы не представляете, с какими жизненными обстоятельствами ему пришлось столкнуться. Никто бы не остался прежним после такого.
– Какие у него могут быть обстоятельства? Богатые родители, которые наверняка помогли ему продвигаться, полная вседозволенность и безнаказанность.
– Это он вам так сказал? Уверен, что нет. Не стоит верить информации из интернета и телевизора.
Язвительно ответила:
– Так просветите меня. Помогите его понять.
– Это не моя история. Скажу лишь, что его семья была бедной. По-настоящему бедной, им едва хватило денег на оплату его обучения. Именно Марк создал бизнес, раскрутился, а после передал часть прав отцу.
– Он вообще ничего не говорил о своей семье, лишь то, что они умерли.
– Так даже лучше для вас. Простите, я пойду.
Мужчина вышел из дома, оставив меня в полных сомнениях. Я все равно была уверена в том, что какими бы ни были обстоятельства, человек должен придерживаться морали и поступать по совести. Нельзя оправдывать прошлым свои действия, это, черт возьми, совершенно неправильно.
Я почувствовала на себе пронизывающий взгляд и обернулась. Марк стоял неподалеку со стаканом виски в полном одиночестве. Я не знала, как много он успел увидеть, и заметил ли наш разговор с Владиславом, однако, с другой стороны, в этом не было ничего такого. Он был единственным человеком, с которым я знакома, почему бы нам не пообщаться?
Мой муж привлек к себе внимание гостей, выключив музыку. Он встал посередине комнаты и начал говорить:
– Объединение нашей семьи – это один из поводов для встречи, однако я также хотел объявить о том, что запускаю новую программу благотворительности. В этот раз мы спонсируем женщин и детей, которые пострадали от домашнего насилия и нуждаются в еде и ночлеге. Это очень непростая тема, нельзя быть равнодушными к подобной жестокости в нашем мире, и…
Он оборвал себя на полуслове и подозвал меня к себе. Как иронично – мой муж спонсирует жертв домашнего насилия и в то же время сам является тем человеком, который допускает рукоприкладство по отношению к собственной жене. У него хорошее чувство юмора.
Я спокойно подошла к Марку, тот обнял меня за талию и продолжил:
– Я думаю, нам не помешает лишний раз напомнить себе о том, насколько мы успешны. В этой комнате остались лишь те люди, которым я доверяю. Мы будем покорять все новые и новые горизонты, двигать общество и систему в целом к богатству, успеху, власти. Наш путь достаточно сложен, с нас берут пример, ежедневно печатают о нас новости и в то же время мечтают сломить нас. Хотят приблизиться максимально близко и забрать то, что мы заработали. Именно поэтому так важно иметь рядом дорогих людей, ради которых мы будем бороться дальше. За любовь, друзья! За то, что у нас никто не отнимет!
Гости заулыбались и стали чокаться бокалами друг с другом. Среди общей суеты и шума Марк тихо прошептал слова, от которых у меня волосы встали дыбом. Его дыхание опалило мою щеку, когда муж сказал так, чтобы услышать смогла лишь я…и кое-кто еще:
– И у вас, Александр, это тоже не получится.
