Текст книги "Не прячься от судьбы"

Автор книги: Долли Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Надежнее, – поправила ее Сесиль.

– Да, надежнее. – Сузана кротко улыбнулась. – Вы, наверное, считаете меня унылой и трусливой. Вы берете жизнь с боя. Не представляю, чтобы вы прятались в укрытии.

Бесхитростные слова девушки жгли душу, словно кислота, и на губах Сеси появилась смущенная улыбка.

– Вы поразились бы, узнав, какая я трусиха.

14

В субботу утром Сесиль просмотрела свои заметки, подготовленные к интервью с Сузаной Хауард. Потребуется полное владение материалом и известное искусство, чтобы вообще обойтись без вопросов, касающихся похищения. А ей все труднее становилось сосредоточиться на работе. Мыслями она неустанно возвращалась к Джону и предыдущему вечеру. Находиться рядом с ним означало истязание для ее нервов. Слишком сильно Сеси влекло к нему, слишком горячо она желала его. Без Джона плохо, но быть рядом и знать, что между ними нет и тени любви, – утонченная мука. Ее не покидала уверенность, что они оказались бы в объятиях друг друга, если бы Джон хоть как-то дал понять о своей заинтересованности в ее возвращении. Но он этого не сделал.

Он ее ненавидит, теперь ей это ясно. Его отвращение к ней сквозило вчера во время поездки, оно было в самой атмосфере, царившей в машине, в его старании избежать любого прикосновения к спутнице, даже взгляда на нее. Что же, она должна радоваться этому. Раз Джон способен ненавидеть, ему будет проще пережить разрыв. А Сеси хотела бы облегчить ему жизнь, не заставлять его страдать, как мучается она.

Выбор сделан правильный. Без Джонни ей лучше. Или надежнее?… Надежнее? Святые небеса! Да она же заговорила языком Сузаны Хауард. Сеси сердито сдвинула брови, но прежде чем успела сообразить, о чем свидетельствует этот факт, в дверь ее кабинета резко постучали. Женщина вздохнула: этак ей никогда не удастся ничего сделать. Открыв дверь, она наткнулась на Уитни Хэнк, которая напоминала изваяние с горящими гневом глазами. Приятельница стояла, скрестив руки на груди.

– Уит?! – произнесла Сеси, чтобы что-то сказать. Ее напугало выражение лица нежданной гостьи.

– Честное слово, Сеси! – воскликнула та, всплеснув руками, а затем решительно уперев их в бока. – У тебя ума меньше, чем у… черепахи! Почему ты бросила Джонни Кью?

Сесиль отступила назад в рабочий кабинет.

– Прошу тебя, Уитни. Давай не будем об этом говорить.

Подруга неотступно следовала за ней.

– Это именно то, ради чего я сюда приехала. Я готова задушить тебя собственными руками. Что с тобой? Как ты могла позволить уйти такому чудесному парню, как Джон?

– А вот как. Я не согласна сидеть из года в год сложа руки и наблюдать, как он вышибает из себя мозги! Я не могу спокойно смотреть на это, как ты, Уит. Одного мужа я уже потеряла и отказываюсь убиваться теперь в ожидании утраты Джо. Я не того склада, что жены футболистов!

– Ты хочешь сказать, что заставляешь любящего тебя человека выбирать между тобой в футболом.

– Ну конечно нет.

– На мой взгляд, это именно так и обстоит.

– А я так не считаю. Я никогда не подходила к нашему конфликту с данной стороны. Джон любит футбол. Он не перестанет играть, пока не начнут подпирать годы и не придет усталость, и он не падет духом. Я знаю, что не смогу тягаться с этой игрой. Но это не значит, будто я обязана оставаться при нем как на привязи и быть свидетелем его злосчастий.

– Со мною подобные отговорки не сработают. На Джонни это могло подействовать, но на меня нет. Ты боишься не футбола и не возможной травмы Джо. У тебя душа уходила бы в пятки, даже если он служил бы маклером на бирже. Что наводит на тебя страх, так это сама любовь. Ты испытала такую боль после смерти Рори, что готова почти на все, лишь бы не пережить этот ужас снова. Футбол тебя не пугает. Ты бежишь от своей любви и, может быть, от перспективы потерять Джо, потому что тебе пришлось бы выдерживать те же испытания снова.

– Еще более жестокие, – пробормотала Сесиль.

– Что?

– Я говорю: «Еще более жестокие». Я любила Рори, но это ничто по сравнению с моим чувством к Джону. – Сеси вздохнула и поднялась на ноги. – Может быть, ты права. Вероятно, я боюсь любви, а не опасностей, сопровождающих профессиональный футбол. Какая, собственно, разница? Я обязана защищать себя. Моя же любовь к Джо может привести к тому, что меня разнесет в клочья. Он постепенно превращался в стержень всей моей жизни. Как бы я жила дальше, лишившись вдруг его!

– Но почему ты должна лишиться Джона?

– В один прекрасный день этому суждено случиться.

– А, ну конечно, – саркастически заметила Уитни. – Он умрет от старости. Ты намереваешься жить дальше без любви только ради того, чтобы избежать страданий. Что же это будет за жизнь?

Сеси пристально смотрела на нее, наконец буркнула:

– Как у Сузаны.

– У кого?

– У одной моей знакомой… Она вызвала у меня сожаления, потому что годами была ограждена от всего, а в результате почти ничего не испытала. Она не знает, что такое любовь. Ей была обеспечена безопасность, но какой ценой! Вчера вечером мы встречались, и мне стало жаль ее. Я подумала, как, должно быть, ужасна жизнь на пустыре чувств. – Глаза Сеси расширились, голос стал громче. – Но ведь это в точности то самое, на что я обрекаю себя! Я вычеркнула любовь из моей жизни, так как боюсь ее последствий.

– Слава тебе господи! – Уит взмахнула руками с преувеличенным облегчением и упала без сил в ближайшее кресло. – Наконец-то в ней заговорил рассудок!

Сесиль уставилась в пространство. Внезапно пришедшее прозрение принесло ясность. Почему же она не могла разобраться во всем прежде? Впрочем, ответ она знала: у нее не хватало силы воли, она была слишком напугана, а теперь она дождалась, что стало слишком поздно.

– Что же мне делать?

– Как что? Отправляйся к Джо, разумеется. Что же еще?

– Ты не понимаешь. Знаменитому футболисту теперь на меня наплевать. Он… Он меня, наверное, ненавидит.

– Да ты помешалась, что ли?

Сеси повернулась к ней, глядя расширенными, потемневшими от боли глазами.

– Вчера вечером он вел себя так, будто мы с ним едва знакомы. Он захватил меня в поездку в дом Хауарда, но совершенно ясно, сделал это лишь потому, что обещал мне это раньше. Ты знаешь, как у него развито чувство долга. Зато со мной он едва обменялся парой слов. Он был надутый и холодный, как будто я ему противна.

– А чего же ты ждала от него? Ты пару недель назад приказала, чтобы он убирался на все четыре стороны. Боже мой! Милая, человек любит тебя уже столько лет. Он в конце концов заполучает тебя в свою постель, и вы оба на седьмом небе от счастья. Он верит, что его мечты стали явью. Потом ты даешь отбой. Как, по-твоему, он должен себя чувствовать? Ликовать от счастья? Он мучается. По логике вещей он может лишь страдать. Конечно, Джо дулся на тебя. Я уверена: он терялся, не зная, что делать или говорить. Ведь он любит тебя и вдруг узнает, что ты снова ему недоступна. Не исключено, что он решал: задушить тебя или силой потащить в постель!

Смех вырвался из горла Сесиль – впервые за последнее время.

– О, ты так думаешь?

– Уверена в этом. Ты не смотрела матч в минувшее воскресенье? Джо никуда не годился. Он болтался по полю, как неприкаянный. С игроками уровня Джона Кью этого не случается, если, конечно, у них на душе не скребут кошки. Может, он зол, так как ты его бросила, но в сердце у него глубокая тяжелая рана. Он любит тебя!

Глаза Сеси засияли.

– Надеюсь, то, что ты говоришь, соответствует действительности: иначе я буду выглядеть ужасной дурой.

Зажав в кулаке чашку кофе, Джон подошел к широкому окну. Уже рассвело, начинался восход. Солнце медленно выплывало из-за далеких гор, заливая светом раскинувшийся внизу город Финикс. Джон смотрел, но едва ли замечал эту феерию. Мысли вращались вокруг его собственного внутреннего мира и заставляли бодрствовать почти всю ночь. Оставалось метаться и ворочаться с боку на бок, время от времени дремать и тут же просыпаться, и тогда снова увеличивали обороты безжалостные жернова размышлений.

Накануне вечер получился отвратный. Сесиль выглядела божественно. Она держалась с блеском, много смеялась с Эндрю Хауардом. По пути домой она кипела энтузиазмом, радуясь возможности сделать интервью с Сузаной. В один момент она даже потянулась к руке Джона и сжала ее. Вся сияя, Сеси поблагодарила его за то, что он помог ей получить приглашение в дом Хауарда. Когда она коснулась его, в нем вспыхнуло желание, жаркое и неукротимое; оно даже временно вытеснило боль из сердца. Джон жаждал ее, она нужна ему вся: ее тело, улыбка, ее светлый ум и острый язычок, ее любопытствующая, легко приходящая в возбуждение натура.

Но его удел – отчаяние. Он высадил любимую женщину у ее дома и уже взбирался на свою гору к дому, а все его существо еще сотрясалось от мук разбитой любви и отвергнутой страсти. Он так тосковал, что буквально заболел и телом, и душой. Однако ему не владеть ею. Сесиль отказала ему. Положение невыносимое, это все равно что биться головой о каменную стену. Никогда еще он не отступался от своей цели, никогда не смирялся с поражением. Сколько бы раз ни получалась осечка, он неизменно добивался поставленной цели, потому что не мирился с неудачей. Джон продолжал гнуть свою линию до конца, как бы трудно и мучительно ни доставалась победа. Но на этот раз… Опасности окружили со всех сторон, он загнан в тупик.

Невозможно заставить женщину любить, как, наверное, не удастся вернуть назад отвергнутого возлюбленного. Ты борешься, но противника перед тобой нет. Сражаться не с кем, некого побеждать, помимо той, кого ты любишь. А если взять верх силой, потеряешь любовь наверняка. Это так же верно, как и то, что теряешь ее сейчас.

Вихрь мыслей не давал Джону покоя почти всю ночь. Он не выдержал напора и сдался: принял душ, оделся, приготовил кофе. Теперь, с чашкой в руке, он стоял, устремив невидящий взор на город. Покончив с кофе, Джон поспешил к машине, быстро завел ее и поехал на тренировку.

Команда отрабатывала обычную для субботы облегченную программу. В своем нынешнем настроении Джонни даже рад был размять кости. Пусть бы только физическая нагрузка была посильнее. После тренировки, отправляясь в душевую, он ощутил, что сплин несколько рассеялся. Если бы еще изгладить из памяти вчерашний вечер, но Джон знал, что это ему не удастся. Он никогда не сможет избавиться от преследующего его образа Сесиль. Эту битву он проиграл еще давно, при жизни Рори.

Внезапно, вытирая волосы полотенцем, он замер и начал всматриваться в зеркало. Нет, неверно, что прежде он никогда не знал поражений. Еще давно он фактически смирился с тем, что побежден, что Сесиль – жена Робина и тут ничего не поделаешь. Тогда-то и произошла капитуляция, а теперь стало ясно, что в этом корень всех его бед. Он заранее ожидал, что потеряет эту женщину, никогда по-настоящему не верил, что она принадлежит ему. Нельзя было лишь наслаждаться до умопомрачения свалившимся на него счастьем, оставаясь убежденным в его недолговечности.

Джон сунул руки в карманы. Голова его лихорадочно работала. Почему же они не могут быть вместе? Потому что так объявила ему Сесиль? Но когда его останавливали слова? Сказать ему «невозможно» означало лишь бросить вызов. Однако от Сесиль он принял вердикт, так как привык быть побежденным ею. Глаза его вспыхнули жестким огнем. К черту колебания! Он не сдастся, он завоюет ее любовь вновь.

Отбросив полотенце, Джон устремился к платяному шкафу, перерыл его, затем торопливо оделся. Покидая гардеробную, он уже перешел на бег.

Сесиль даже позабыла попрощаться с приятельницей, так она спешила. Скорее в дом, в спальню. В голове у нее родилась блестящая идея. Дело в том, что некоторое время назад подруги в порядке розыгрыша подарили ей весьма пикантный костюмчик, купленный в магазине для любителей острых ощущений. Сеси так никогда и не отважилась надеть его, но теперь она подумала, что, пожалуй, стоило бы предстать перед Джо в таком виде, чтобы дать ему ясно понять о своем желании вернуться к нему. При этом почти с полной гарантией, что согласие Джона будет получено.

Выдвинув нижний ящик комода, женщина зарылась в залежи белья и одежды. Рискованный гарнитур в пластмассовом пакете был найден. Раскрыв упаковку, она разложила содержимое на постели. Гарнитур явно не страдал избытком ткани. Сеси удовлетворенно улыбнулась: это то, что требуется. Прекрасно. Принять ванну – минутное дело. Не забыть капнуть в воду душистого туалетного масла, чтобы кожа благоухала.

Обтираясь, она продумывала свою стратегию. Надо приехать к Джо, пройти в дом, переодеться в костюм и устроиться в соблазнительной позе у него на постели к тому времени, когда он вернется с тренировки. Впрочем, нет. Так ничего не выйдет. Ведь сегодня суббота, значит, тренировка поутру очень короткая и Джон может быть уже дома. Следовательно, ей придется облачиться в гарнитур прямо сейчас. Не может же она ступить на порог его дома, извиниться и отправиться в ванную переодеваться. Если бы надеть поверх прозрачной ткани легкий плащ, она могла бы войти к Джону и сбросить накидку с плеч. Сесиль захихикала, представив себе, какое лицо будет у Джона, когда он узреет ее.

Однако Сесиль резко оборвала смех, вновь обретая серьезность. А что, если Джо отреагирует не так, как она ожидает. Что, если накричит за то, что Сеси ушла от него. Или того хуже, высмеет ее за жалкую попытку сыграть на сексуальности и выставит за дверь.

Сесиль покачала головой. Она не позволит себе настраиваться на неудачу. Джон может повести себя не так, как она ожидает, но она-то не опустит руки из страха перед отказом. Сеси не должна забывать советы мудрых подруг – идти на риск, если не хочешь пустоты в жизни. Последние недели с предельной убедительностью показывали, как пуста ее жизнь без Джо. Что бы ни случилось, попытка – не пытка.

Волосы Сеси заколола наверх, устроив художественный беспорядок, позволив нескольким локонам соблазнительно виться на висках. Сделав небольшой макияж, она начала одеваться. Первым делом надо было натянуть узкие черные атласные трусики с длинными разрезами на бедрах сбоку и сзади. Затем последовала основная часть туалета. Сеси обернула ее вокруг тела и застегнула впереди на крючки. Это напоминало корсет, делавший ее талию осиной, как у женщин викторианской эпохи, изготовленный также из черного атласа со сборками из черных кружев на низком вырезе впереди и на ягодицах. Вшитый внутрь бюстгальтер так высоко поднял ее груди, что они, казалось, готовы были выскочить. Поверху их прикрывала полоска черного кружева, которая предназначалась не скрывать, а лишь выгодно оттенять темные круги сосков. Костюм прикрывал только верхнюю часть бедер, почему и необходимы были панталончики. Из-под микроскопического подола выглядывали длинные черные подвязки.

Присев на кровать, Сесиль натянула черные чулки в крупную сетку и пристегнула их к подвязкам. Наконец последовал завершающий штрих. Она повязала на шею широкую бархотку черного цвета. Теперь оставалось надеть черные туфли на шпильках и полюбоваться на себя в зеркале. Она приняла сексуальную позу в подражание Мэрилин Монро, сложив губы сердечком, однако сохранить это выражение лица ей не удалось, так как стало смешно. Так или иначе, маскарад, может быть, и глупый и не слишком пристойный, но он, скорее всего, не оставит Джо холодным и собранным. А для этой цели наряд вполне подходит.

Надев бежевый плащ с поясом, Сеси застегнулась на все пуговицы, и теперь никто не мог бы догадаться, как мало другой одежды на ней под плащом. Правда, черные чулки в сетку могут показаться странными, но в машине их никто не заметит. Она сходила в свой рабочий кабинет за ключами и сумочкой и вышла из парадной двери. У тротуара стояла машина, а через палисадник к дому спешил какой-то мужчина. Сесиль сделала еще два шага, прежде чем ее мозг отметил, что к ней идет мрачный как туча Джон.

– О нет, – простонала Сесиль, задыхаясь.

Весь ее план летел кувырком.

Не успела она сделать и шага, даже подумать о чем-либо, как Джон оказался рядом, безжалостно стиснув ей локоть, потащил в дом.

– Будь я проклят, Сес, если я позволю тебе устроить это с нами! – вне себя от бешенства выкрикнул он.

– Что?!

Он втянул ее в коридор и захлопнул входную дверь.

– Ты слышала, что я сказал. Я не стану смотреть, как ты забиваешь клин между нами только потому, что тебе пришла к голову дурацкая сумасбродная идея, будто меня убьют на футбольном поле. – Джон примолк, обратив наконец внимание на ее наряд. – Почему, черт возьми, ты в плаще? Сейчас, должно быть, не меньше девяноста пяти градусов по Фаренгейту, и на небе ни облачка.

– Гм-гм… Ну, это…

Джон прервал ее нетерпеливым жестом.

– Ладно, неважно.

Он снова схватил Сесиль за локоть и через небольшой холл увлек ее в комнату.

– Сейчас ты сядешь и будешь внимательно меня слушать.

Взволнованная женщина послушно опустилась на диван, придерживая на коленях полы плаща. Скрестив руки на груди, Джон начал вышагивать по комнате.

– Я люблю тебя уже четыре года. Я любил и желал тебя все то время, пока ты была замужем за моим лучшим другом. Я любил тебя, когда он умирал, а после его смерти держался в стороне, ждал, чтобы ты вновь почувствовала себя в силах строить отношения с другим мужчиной. Когда наконец ты пришла ко мне, моя любовь к тебе переросла всякие границы. Это выглядит невероятным, но почему-то с каждым днем ты становилась для меня все более и более желанной. Я не мог насытиться тобой. И до сих пор не могу. – Джон устремил на Сеси пронзительный взгляд черных глаз, как бы подчеркивая каждое слово с особым значением. – Я люблю тебя. И не отдам тебя никому.

– Джо… – начала было подниматься на ноги Сесиль.

Тот жестом вернул ее на место.

– Нет, я должен высказаться до конца. Я не позволю тебе сделать меня несчастным. Лишить нас обоих радости. Поначалу я надеялся, что ты передумаешь, что ты все еще эмоционально страдаешь после смерти Робина. Потом я понял: ты на попятную идти не собираешься. Я стал тебе звонить, но все время натыкался на проклятый автоответчик. За те десять дней, что тебя не было, я чуть не спятил, гадая, где ты и с кем.

– Я делала интервью для книги.

Мысль Джонни продолжала пробиваться в волнах раздумий, словно Сесиль ничего не сказала.

– Я свозил тебя к Хауардам в надежде, что, очутившись вдвоем, мы сможем во всем разобраться. Однако ты была так безразлично-холодна, а я чувствовал себя таким скованным и бестолковым… Не знал даже, что сказать. Не мог найти нужных слов. И у меня душу воротило от того, как ты манипулируешь своими чувствами ко мне: «Хотите горячую воду? Пожалуйста», «Хотите холодную? Извольте».

– Неправда! – вскричала задетая за живое Сесиль. – Это от тебя несло холодом и ты держался, как чиновник на службе.

– Напротив, это я сидел всю ночь напролет, словно круглый идиот, переживая все заново. Я так сильно желал тебя, что почти ощущал твое тело в своих объятиях. Не мог придумать, как заставить тебя выслушать себя, как добиться, чтобы ты любила и хотела меня.

– Джо! – Сесиль встала, тронутая болью, прозвучавшей в его голосе, и измученным выражением лица. – Я люблю тебя. Я желаю тебя. Последние две недели были невыносимы и для меня.

– Тогда почему же ты сделала это? – загремел голос Джонни. – Почему не вернулась ко мне? – Он безнадежно махнул рукой и отвернулся вполоборота. – Эту ночь я совсем не спал. Я лежал, бодрствуя, и до утра тосковал по тебе. Так жить дальше невозможно. Дорогая, я люблю тебя и намерен на тебе жениться, если даже мне придется связать тебя и тащить в церковь на аркане!

Ослепительная улыбка блеснула на лице Сеси, она издала смешок.

– Как романтично.

Джон сердито взглянул на нее.

– Почему ты все еще в этом плаще? Сними его.

– Слушаюсь, сэр, – покорно ответила Сесиль, вытянувшись во весь рост.

Ее пальцы расстегнули пояс плаща. Джон продолжал говорить, а она возилась с пуговицами. Затем, ухватившись за борта, она стащила плащ с плеч, позволив ему упасть на пол.

Джон поперхнулся от неожиданности и потерял дар речи. Его глаза вылезли из орбит. Он уставился на нее в полном изумлении. Еще мгновение назад бледный от шока, он сразу же побагровел.

– Сесиль!..

Она сверкнула улыбкой, двинувшись навстречу ему ленивой походкой, уперев руки в бедра. Сеси наслаждалась огнем желания, вспыхнувшим в ошеломленных глазах любимого. Остановившись в двух шагах от него, она с легким вызовом вздернула голову.

– Ну как?

Джон нервно вздохнул.

– Боже, ты великолепна! Это не было?… То есть, я хочу спросить, уж не собралась ли ты на свидание к другому, а?

– Я была на пути к тебе.

– Слава богу! Потому что в ином случае я бы задушил…

Джон не докончил фразу и заключил Сесиль в объятия, страстно потянувшись к ее губам. Она открыла путь его неистовому языку, отвечая на эту интимную ласку. Своим языком она тоже ощутила сладкую теплоту, которой была лишена так давно. Влюбленные как бы заново узнавали друг друга, погружаясь в наслаждение. Одновременно с неопровержимостью истины к ним приходило сознание, что их влечет друг к другу еще сильнее, чем прежде.

Он оторвался от Сеси лишь настолько, чтобы успеть произнести сдавленным голосом:

– Я люблю тебя.

Ей не хватило времени даже для того, чтобы ответить на признание в любви. Губы дорогого ей человека опять пленили ее рот, а его руки отправились в странствие по телу. Его пальцы гладили спину и бедра. Он ласкал обнаженные участки нежной кожи между краем чулка и нижним срезом трусиков, остро осязая нежность кожи женщины в отличие от кружев и атласа. Сеси почувствовала, как участились тяжелые удары его сердца, когда он определил контуры ее трусиков и установил, что скроены они из микроскопического лоскута ткани. Дыхание Джо стало прерывистым. Он отпустил Сеси и отступил назад. Медленно он окинул ее взглядом с ног до головы, помогая зрению движением рук. Провел ладонью по отороченному кружевами вырезу впереди, тронул кончиками пальцев дрогнувшие груди. Большие пальцы вернулись назад, чтобы обрисовать соски под тонким кружевом, заставляя их набухнуть и затвердеть.

Женщина ощущала жар, который все плавил. Она сжала ноги, надеясь унять неукротимое влечение. Руки Джона, поглаживая оголенные плечи и грудь Сеси, вызывали сладкую мучительную истому. Она задыхалась. Голова ее откинулась назад. На лицо легла тяжкая печать желания. Джонни стал на колени и отстегнул чулки от подвязок, целуя и покусывая полоски белой плоти бедер между черной тканью сверху и черной сеткой внизу. С бесконечными предосторожностями он снял с нее туфли, долгими ласковыми движениями опустил чулки. Затем Джон поднялся на ноги и одной рукой пробежал по застежкам ее одеяния. Корсет из атласа и кружев раскрылся и упал, оставляя на любимой женщине одни трусики, которые усиливали соблазн.

Загорелыми руками, словно чаши, он взял в ладони ее груди и склонился к ним, покрывая поцелуями самые сокровенные места. Страсть расслабила решительные черты его лица. Его обжигающий взгляд, как и руки, скользнули вниз, под трусики. Тронув горячую влажность у Сеси между ногами, Джон задрожал и плотно прижал ладонью ее цветущий холмик. Это прикосновение возбудило его самого, равно как и Сесиль. Она слегка провела рукой у него впереди и открыла для себя напрягшуюся плоть, теснящую клапан брюк. Джон внезапно затаил дыхание.

– Хочешь, сейчас я тебя раздену? – прерывающимся, страстным шепотом спросила Сеси, и он молча кивнул.

Она закатила вверх его шерстяную рубашку. При этом подушечки ее ладоней нежно погладили мужское тело. Сесиль стянула его рубашку через голову и сразу же вернула пальцы ему на грудь, чтобы поиграть там упругими черными завитками. Едва касаясь, она провела кончиками пальцев круги по его соскам и почувствовала, как они, затвердев, откликнулись на ласку. Сеси наклонилась вперед, чтобы обвести эти маленькие набухшие почки кончиком языка. Сначала она обвела языком несколько раз вокруг, потом прижалась к ним губами, втягивая влажным горячим ртом.

Руки Джона двигались с почти безумной страстью. Издавая бессвязные звуки, он зарылся лицом в благоухающий сноп ее волос. Женщина всем корпусом скользнула по телу любимого, следуя ртом за полоской его черных волос, тянущейся от груди к пупку и пышно расширяющейся книзу. Опустившись на колени и расстегнув брюки Джона, Сеси окунула кончик языка в углубление его пупка. Пока она исследовала влажным ртом его талию, Джон уже почти неуправляемыми пальцами сминал и расправлял ее локоны. Сесиль села на пятки и, приподнимая по очереди ноги, сняла с него туфли и носки. Джонни смотрел с высоты своего роста, как двигаются ее руки, завороженный плавными колебаниями ее грудей. Освобождая Джо от брюк, затем от трусов и майки, Сеси всякий раз оставляла на его коже след губ или пальцев. Она превращала одежду в реквизит чувственной игры.

Нижнюю часть его торса Сесиль подвергла такому же тщательному исследованию, как и грудь. Кончики ее пальцев без устали порхали над трепещущей плотью Джона. С восторженным стоном он склонился, чтобы поднять ее, поставить на ноги, но Сеси воспротивилась и сама потянула его к себе вниз. Он охотно уступил. Обхватив ее одной рукой за плечи и накрыв ртом губы, Джон вместе с ней опустился на пол. Поцелуй длился бесконечно долго и погрузил женщину в такую истому, что она, казалось, не могла пошевелить пальцем.

Теперь уже мужские губы принялись прокладывать огненную, обжигающую борозду по телу Сесиль. Она пролегла по холмам грудей, по долине живота, по раздольным склонам внутренней стороны бедер. Неутомимый путник, язык Джона делал рискованные вылазки, становясь все настойчивее, и Сеси то и дело вскрикивала, поглощенная волной блаженства.

– Джо…

Было ли в тот миг произнесено его имя или это лишь зашелестел воздух, вырываясь из ее легких? Так или иначе, Джон услышал в этом крике души все, что Сеси рвалась сказать ему о постигшем ее чуде и о своей любви. Он откликнулся на зов, бурно осыпая ее поцелуями. Женщина застонала, извиваясь всем телом, уже стремясь к избавлению и в то же время еще не имея сил приблизить конец небывалого наслаждения.

Джон откинулся назад, чтобы лучше видеть свою возлюбленную. Сейчас он глазами повелевал ею и приковал к себе ее взор. Ни на секунду не отрывая взгляда, он лег сверху, и Сеси приветила его, разомкнув ноги. Джон медленно, с чувством вошел в нее.

Пустоту, которую Сеси ощущала после разрыва, вытеснил восторг наслаждения. Радость была столь полной, что в душе вдруг мелькнуло сомнение, сможет ли она ее выдержать. Однако она сама продолжала разжигать пыл любимого, то впиваясь ногтями в его кожу, то слегка царапая ему спину, то запуская пальцы в копну его волос.

– Люби меня, – прошептал он, теряя голос. – Не прогоняй меня больше.

– Больше никогда. Никогда.

Джон затрепетал, усиливая сладостный натиск. Сесиль еще более пылко отвечала своим ритмом на тяжкое биение его жаждущего тела. Вал страстей вздымался выше и выше, пока наконец влюбленных не унесло на самую вершину ослепляющим ураганом. Медленно, преисполненные нежности спускались они, как на мягких крыльях, на землю. Они продолжали сжимать друг друга в объятиях, их влажные тела оставались сплетенными. С долгим облегченным вздохом Джон откатился на спину, увлекая за собой Сеси так, что ее голова легла ему на грудь. Она беззаботно играла завитками его черных волос. Весь остальной мир еще оставался для нее словно в тумане, мозг продолжал купаться в ласковом тепле любовного слияния.

Джон гладил ее волосы, время от времени целовал в голову.

– Я люблю тебя, – слышался его шепот. – Тебе понятно, почему я не могу остаться без тебя?

– Да. – Сеси подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Ее глаза сияли. – Я тоже люблю тебя.

Джон облизнул губы.

– Я… Я решил уйти из спорта.

– Что-о? – в полном изумлении переспросила Сеси.

– Я перестаю играть в футбол как профессионал в конце этого сезона. Тебе не придется мучиться из-за того, что меня могут искалечить.

– Ты это сделаешь ради меня?

– Да, – твердо ответил Джон.

Глаза женщины наполнились слезами.

– О Джо, я тебя не заслуживаю.

Он ухмыльнулся.

– Знаю. Я чертовски хороший парень.

– Я говорю серьезно!

Разволновавшись, Сеси села, отбрасывая руками волосы назад. Она услышала слова Джона:

– У меня практически не было выбора. Моя жизнь – это ты.

Слезы брызнули из глаз Сеси и побежали по щекам. Джон смахивал их ладонью, а у нее из самого сердца лились слова:

– Я наговорила тебе, когда мы разошлись, много необдуманного. Я не собиралась заставлять тебя сделать выбор между мною и твоей спортивной карьерой. Знаю, как ты предан футболу, как важен для тебя спорт. О Джонни, прошу тебя, поверь мне: я никогда в жизни не потребовала бы такого от тебя! Тебе не нужно отказываться от футбола. Ты можешь рассчитывать на нас: и на меня, и на спорт.

– Что? – нахмурился озадаченный Джонни. – Почему вдруг такой поворот?

– Прости меня. Теперь я понимаю, что пыталась застраховаться от возможных ударов судьбы. Так как ты человек той же профессии, что был Рори, для меня было проще простого связать мои страхи с твоей работой. Но сегодня моя подруга открыла мне глаза. Она объяснила, что мои тревоги вызваны главным образом не футболом. Я вообще боялась связывать себя обязательствами с тобой. Твоя профессия здесь не играла роли – ты мог бы быть адвокатом или водителем автобуса или… совершенно никем Я опасалась, что вновь полюблю, отдам всю себя под твою руку, а потом не выдержу боли, если вдруг придется потерять тебя.

Джон вновь сдвинул брови.

– Не понимаю.

– Конечно, тебе это непонятно. Ты очень сильный и способный человек. Ты не можешь постичь иррациональное поведение. С точки зрения логики здесь не найдешь никакого смысла. То, что Рори умер, вовсе не означает, что я лишусь и тебя. Но мои душевные страхи не признают логики. Меня наполняла ужасом мысль о том, что ты тоже можешь умереть или оставить меня, или перестанешь меня любить. Вот я и пыталась защититься, исключая тебя из своей жизни. Пойми, когда ты лежал без сознания на поле стадиона, я осознала, как ты мне дорог. Я отдала тебе всю себя без остатка. Из этого следовало: если я потеряю тебя, то погибну тоже. Мне стало страшно. Я обратилась в бегство. Но не прятаться я хочу от судьбы. Лучше все поставить на карту, даже рискуя, чем быть надежно укрытой от всех бед и тревог, но при этом не получить от жизни ничего.

Джон взял руку Сесиль и поднес к губам, нежно целуя палец за пальцем.

– Обещаю как зеницу ока беречь твою любовь, а заодно и самого себя. Я впредь никогда не допущу, чтобы нас что-нибудь разлучило. – Джон умолк, а потом шутливо добавил: – А ты ведь знаешь, что происходит, если я поставлю себе цель.