Текст книги "Испанские каникулы (СИ)"
Автор книги: Dmitry Belov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
Злость на себя перекрывала все остальные чувства. Даже не совсем осознавал, что творилось вокруг. А окружающая действительность бушевала, оборачиваясь сорвавшимся с цепи зверем, крушащим все на своем пути. _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ Чернильно-черные в окружающем сумраке волны разъяренно набрасывались на беззащитный берег, как будто стремясь разбить, уничтожить возвышающуюся громаду скал.
Бездумно шагая куда глаза глядят, неожиданно сам для себя я пришел к маяку. К месту, которое хотелось бы видеть сейчас меньше всего. К тому участку суши, где я был счастлив. На контрасте я понимал это как никогда отчетливо.
Я сел на влажный песок, вперив остановившийся взгляд вдаль. К беснующемуся морю добавились первые капли из разверзшихся небес. Но уходить я не хотел. Некуда мне идти. Тем более в таком состоянии. Не выдержу я вопросов, попыток проникнуть в разворошенную, кровоточащую свежими ранами душу. Пошло оно все! Пропади пропадом!
Свернул пробку на бутыли, глотнув из горла алкогольную жидкость. Горечь затопила пищевод, пройдясь обжигающей лавой. Именно тот вкус, что вторил сейчас внутреннему состоянию. Сделал еще глоток. Ветер швырнул в лицо пригоршню капель, растекшихся по щекам злыми слезами, рожденными в недрах атмосферы. А затем еще и еще. Казалось, даже вздымающиеся валы волн стали выше и непригляднее. Опасность так и сквозила в каждой набегающей на берег громаде. Смертельная опасность.
Сделал еще глоток, впитывая в себя градусы алкоголя. Но вместо ожидаемого опьянения начал впадать в какое-то хмельное безумие. Не думать, только ни о чем не думать. Иначе будет хуже. И я следил за яростной пляской морской воды, проводя осоловевшим взглядом каждый увенчанный вспененной шапкой гребень. Как он поднимается вдали, несется вперед, с шумом врезается в сушу, расплескивая в бессильной злобе фонтаны капель. Одежда промокла насквозь, волосы прядями прилипли ко лбу. Порывы ветра, казалось бы, пробирали до самых костей, вымораживая, выстужая нутро.
Море бурлило агонизирующим монстром в последней попытке достать обидчика, разбить, сломать, растворить в себе. Я влил в глотку последние капли, хрипло рассмеявшись сравнению. В крови бурлил пьяный кураж.
Что есть жизнь? Всего лишь затянувшееся путешествие от п*ды до могилы. Бесконечная череда сменяющих друг друга картинок. А еще борьба. С обстоятельствами, с обществом, с самим собой, наконец.
Я сдернул с ног ботинки, вставая во весь рост под пронизывающими порывами ветра. Сделал шаг вперед, позволив языкам волн плотоядно лизать свои ноги. Вода, первозданно-опасная в своей мощи, напирающая снизу и сверху, стекающая потоками по вымокшей одежде. Я хрипло и зло рассмеялся, бросая вызов стихии. И сделал еще шаг вперед в чернильно-черную бурлящую круговерть.
Но не море тянуло меня, не возможность доказать что-то кому-то. Я боролся в первую очередь с собой, с демонами внутри себя. Вытравить, уничтожить, вырвать с корнем то, что имело дерзость прорасти внутри, раскрываясь лепестками чувств. Раскаленными добела лепестками с бритвенно-острыми краями, безжалостно разрывающими плоть.
Влажный таран толкнул в колени, чуть не свалив с ног. Я пошатнулся, но удержал равновесие, с честью встретив следующий выпад моря. Ненависть переплеталась с яростью и желанием доказать в первую очередь самому себе, что чего-то стою. Что не пустое место. Не игрушка, которую можно с легкостью отбросить, занявшись кем-то другим, польстившись на очередную яркую упаковку.
Ветер толкал в грудь, швырял в лицо дождевые капли смешанные с соленой водой, наполняющей безбрежную лохань. Как будто хотел остановить, развернуть назад. Но пьяному море по колено. Даже если вода уже беснуется у талии, периодически накрывая чуть ли не с головой. Похер.
Увидев надвигающуюся смертоносной стеной волну, я нырнул в ее основание, оказавшись на секунду оглушенным неприязненной какофонией. И сразу же вытолкнул свое тело на поверхность позади пропущенного над головой вала, чтобы встретить еще один такой же. И еще. И еще.
Даже и не представлял, что держаться на плаву будет так сложно. Я с усилием греб от берега, не давая водному элементалю совладать с собой. Борясь за каждый глоток воздуха, каждое движение рук. Не позволяя кинуть себя, как щепку, на острые камни.
Но с каждой минутой понимал, что проигрываю в этой схватке. Этот шторм был гораздо сильнее опробованных мной ранее. Еще и видимость почти нулевая. Только мерцающий сквозь водное марево прерывистый огонек маяка позволял ориентироваться в пространстве, в этом мире бесконечной воды.
Сколько бы усилий я не прилагал, все равно меня сносило к берегу. Там, где в смертоносной мощи сталкивались две стихии, занятые собственной битвой. Я уже десять раз пожалел, что, подталкиваемый пьяным азартом, влез в чужое противостояние, стремясь унять собственное разочарование и боль. Да, я превозмог нелегкие переживания, вынужденный бороться за собственную жизнь. Но какой ценой?
Поняв, что сам, по собственной воле загнал себя в ловушку, я попытался хотя бы взять курс от камней. Поскольку если долбанет башкой о такой вот подарочек, то шансов практически никаких. А жить почему-то очень хотелось…
Но все предпринимаемые усилия оказались тщетны. Меня целенаправленно сносило на мыс, где вздымались самые крутые водные исполины. Попадешь в такой – и закрутит, обдирая кожу об острые скальные обломки, кидая с силой в неприветливую твердыню.
Моей задачей на текущий момент стало просто выжить. И, по возможности, не дать нанести себе непоправимых увечий.
Выждав момент, я ринулся вперед, чтобы успеть выбраться из ловушки перед тем, как накроет, собьет с ног очередным взбесившимся в слепой ярости валом. Но перекрыть опасный участок в краткий промежуток затишья было выше человеческих сил. Волна сбила с ног, немилосердно приложив боком о выступающий из воды камень. На мгновение помутнело в глазах от боли, потерялась координация движений, а меня накрыло с головой, протащив по неровностям дна. Воля к жизни померкла перед осознанием страшной действительности – мне не выбраться.
Силы стремительно покидали израненное тело, легкие горели от недостатка кислорода, во рту стоял неприятный привкус соли, перемешанный с горечью собственного поражения. Двигать руками и ногами с каждой минутой становилось все сложнее. Как будто пудовые гири подвесили к конечностям, притягивая ко дну. Меня ощутимо мутило, не давая сосредоточиться на цели.
Да и саму цель я практически не видел. Стена дождя скрывала рельеф бухты, делая приближение к мели смертельно опасным. Волны кидали человеческую фигуру, играясь, наказывая за самоуверенность, не давая даже приблизиться к вожделенной цели, несущей избавление от своей власти.
Но я не сдавался, вновь и вновь беря приступом ускользающий берег. Волны оттаскивали назад, ударяя о препятствия, взбаламученный песок забивался в нос, не давая вдохнуть, путался в волосах. Однако я с завидным упрямством, невзирая на боль от ушибов и разодранную в клочья одежду стремился выбраться из переделки, в которую угодил по собственной глупости.
До тех пор, пока исполинская волна не захватила в свои смертельные объятия, погребя под собственной толщей. И я понял, что все. Это – конец.
Но неожиданно чужие руки подхватили, рванув вверх. Делаю судорожный глоток, вдыхая так необходимый сейчас воздух. В темноте не видно, кто держит на плаву. Но это и неважно сейчас. Только спастись самому и помочь нежданному помощнику, не побоявшемуся рискнуть собственной жизнью ради другого человека.
Очередная волна накрывает, пытаясь закрутить в своем нутре. Каким-то пятым чувством ощущаю, что меня сейчас долбанет о камень головой. Пытаюсь гребануть руками, изменив направление движения. Но остатков сил не хватает даже на такое, казалось бы, простое действие. Уже в последний момент меня сталкивает с траектории, оттягивая от препятствия, могущего стать последним в жизни.
Видимо, кому-то еще нужна она, эта жизнь, если, не думая о себе, вступил в изначально проигрышную схватку. Я хотел сказать, чтобы спаситель не губил себя, бросил бесполезное занятие, спасая себя. Но желание выбраться из переделки превышает здравый смысл. И чтобы не сделать чужую жертву бесполезной, я мобилизую все оставшиеся силы в последнем рывке, кидая свое тело по направлению к берегу. Неожиданно под ногами оказывается твердое дно, что придает уверенности поступку. В талию тут же вцепляются чужие руки, вытягивая из плена стихии.
Очередная волна. Но мы выстояли общими усилиями, медленными шагами продвигаясь вперед и только вперед. Видимость практически нулевая. Да и не до оглядываний, только бы удержаться, дойти до берега. Каменистое дно больно царапает стопы, каждый шаг дается с неимоверным трудом. Но чужая помощь как нельзя кстати, меня буквально вытаскивают на себе, не взирая ни на что. Поразительное мужество. На буйство стихии даже смотреть страшно, не то, что лезть в самое пекло, спасая чью-то жизнь.
Последние шаги дались особенно сложно. Я передвигал ставшие свинцовыми ноги на одном упрямстве. И когда глубина стала уже по колено, в изнеможении упал на песок, практически теряя сознание от переутомления. Сквозь сковывающую сознание пелену чувствовал, как меня пытаются поднять, оттащить дальше от воды. Но помочь бесплодным попыткам уже не мог, практически балансируя на грани беспамятства.
– Соберись немедленно! – услышал я женский голос, а щеку обожгла хлесткая пощечина. – Не время разлеживаться.
Я и сам понимал, что следующая же высокая волна накроет с головой, затягивая обратно. Все еще нифига не позади. С усилием подтянул колени к животу, встав на карачки. Толкнул себя усилием воли вперед, переставляя подрагивающие конечности. Спаситель, вернее, теперь уже было ясно, что спасительница, изо всех сил стремилась помочь, оттаскивая мою безвольную тушку за пределы власти разбушевавшегося моря.
16
– Дима, Димочка, – сквозь слезы причитал подозрительно знакомый голос, проникая через вату бессознательного состояния.
Я жив? Невероятно, но, походу это именно так.
С усилием приподнял веки, сфокусировав взгляд на зареванном лице Арины.
– Прости, я должна была остановить тебя, – продолжала корить себя девушка. – Зачем, ну зачем ты полез туда? Ты же мог погибнуть!
Она всхлипнула, лицо исказила гримаса боли от осознания возможной потери.
Подняв дрожащую как у паралитика руку, стер текущую слезинку с бархатистой щеки.
– Не плачь, оно того не стоит, – с усилием прошептал, даже не надеясь, что услышит.
– Стоит, ты этого стоишь! – твердо ответила девушка. – Ты должен жить, просто обязан, слышишь?!
– Слышу, не глухой, – устало подтвердил я, не имея желания спорить. – Как ты здесь оказалась?
Я оглядел дрожащую фигурку в прилипшем к телу платье, рефлекторно притянув к себе. Поверить не могу, что Арина рисковала собой, чтобы спасти почти незнакомого человека. Не жениха, не мужа. Я горько усмехнулся собственным мыслям, вспомнив ее последние адресованные мне фразы.
– Я разозлилась, ушла в номер, – начала отвечать на поставленный вопрос девушка. – Но не могла найти себе места. Потом все же спустилась вниз. Долго стояла перед дверью, не решаясь постучать. Но оказалось, что твой друг в помещении один, и где ты не знает. Твой телефон оказался отключен. Тихо матерясь сквозь зубы, Сергей приказал мне возвращаться к себе. А сам напялил ветровку и кроссовки, намереваясь искать безбашенного экстремала, как сам выразился. Меня с собой не взял, категорично рявкнув, что неча делать девушке под ночь на улице, еще и в такую погоду.
Арина зябко поежилась. Дождь закончился, но было ощутимо прохладно, а ледяные порывы ветра еще больше выстуживали мокрое тело. Я обнял крепче, делясь остатками тепла, хоть и сам замерз прилично. Устроившись удобнее, она продолжила рассказ:
– Я уже почти вернулась к себе, но беспокойство не оставляло. Почему-то засело в голове определение, данное тебе другом. Самым опасным в сложившихся погодных условиях является как раз море. И я, не мешкая, отправилась на берег. Как будто нить путеводная вела. Почему-то пошла к маяку, где под плеск ласкового тогда моря и зародились наши отношения. Не хмыкай, – строго осадила она меня, только я хотел вмешаться и пояснить, что зарождаться, собственно, и нечему было.
Но, вспомнив с какой отчаянной решимостью девушка бросилась мне на помощь, заткнулся, не произнеся ни слова из разрывающих мозг при воспоминаниях о причинах моего незапланированного купания.
– К тому моменту дождь уже лил как из ведра, ничего не было видно. Фактически я просто неожиданно споткнулась о ботинки, оставленные на берегу. А узнав небрежно брошенную на песок обувь, ужасно перепугалась. Несколько минут я вглядывалась в пляску обезумевших волн, силясь разглядеть пловца. А увидев, что ты тонешь, не думая ни секунды ринулась на помощь. Ну, вот и все, – завершила она, – дальше ты и сам знаешь.
– Зачем я тебе сдался, Аринка? – устало спросил я. – Чего ради было рисковать собственной жизнью?
Попытался подняться. Девушку срочно нужно было переодеть и отогреть. Да и мне не мешало бы под горячий душ. Зубы выбивали дробь, как ни пытался это скрыть.
– Дурак ты, – беззлобно воскликнула спасительница. – Ты приревновал меня к Володьке? Да что за чушь! У нас никогда ничего не было и не будет. Просто учились в институте вместе. И тут, столкнувшись случайно в чужой стране, разговорились.
– А зачем ты вообще пошла на улицу? – буркнул я, не в силах уложить в голове сказанное. – Неужели не могла дождаться меня?
Все-таки поднявшись на ноги, обхватил девушку за плечи, и, шатаясь, побрел в сторону оставленного на пляже имущества. Кто кого поддерживал – тот еще вопрос. Несмотря на продолжительное нахождение в холодной воде, хмель так и не выветрился до конца из головы, ухудшая координацию движений.
– Я и ждала, – спокойно ответила девушка на мой упрек. – А потом хотела быстренько забежать в магазин, пока не закрылся. Купить сангрии, тебе же понравился этот напиток, чего-нибудь еще вкусненького, – она не оправдывалась, просто констатировала. – На улице и столкнулись с бывшим сокурсником. А тут ты, как демон возмездия. Выставил меня перед знакомым просто ужас как, драться зачем-то полез. Вот и ляпнула в сердцах! –Арина с досадой сжала губы, видимо, вспоминая тот момент, а потом извиняющимся тоном добавила: – Даже не представляла, что у неосторожно брошенных слов могут быть такие последствия. Самое важное – это жизнь и здоровье, остальное поправимо. А ты решил рискнуть и тем, и другим.
Арина со злостью пнула так и лежащую около обуви пустую бутылку. Прекрасно поняв, что я не нашел ничего лучшего, как нажраться в одиночестве, и попробовать на крепость очередную вершину, бросив вызов разгулявшейся стихии.
А мне… стало стыдно за свое мальчишеское поведение. Психанул, не разобравшись в ситуации. Поддался депресняку, чуть было не лишившись жизни. Подверг опасности девушку, самоотверженно ринувшуюся меня спасать. Да и, будем честно смотреть правде в глаза, один бы я не выдюжил. Слишком вымотался в бесплодной и бесполезной борьбе, да и алкоголь только придает куража, но никак не добавляет выносливости.
– Спасибо, Ариш, – с чувством произнес я. – Ты спасла мою жизнь.
– А ты мою несколькими днями ранее, так что квиты, – с улыбкой ответила девушка, ощупывая пояс своего платья. – Эх, мобильник утопила из-за тебя, – расстроенно добавила через несколько секунд бесплодных поисков. – А, ладно, что ж теперь сокрушаться. Главное, что с тобой все в порядке.
Девушка имела обыкновение цеплять девайс за клипсу на пояс, чтобы не занимать руки всяческими сумочками. Я еще давно приметил эту привычку. Гаджет было жаль, все же недешевая штучка.
– Что ж ты не оставила на берегу, как я?
– Да знаешь, как-то не до того было, – невесело усмехнулась она. – А у тебя телефон жив? Хорошо бы другу твоему позвонить, все-таки волнуется парень.
А мне вторично стало неудобно, что она указывает мне на такие вещи. Перебаламутил всех, заставил волноваться.
– Он меня уроет! – провозгласил патетически, вытряхивая телефон из ботинка, куда заныкал от дождя.
– И правильно сделает. Ты-то хоть телефон не угробил? – она вытащила искомое из моих пальцев, оглядывая на предмет видимых повреждений и нажимая на кнопку включения. – Хочешь, я позвоню?
Вот не люблю, когда хватают мои вещи. Тем более настолько личные. Но сейчас почему-то ощущал себя вполне спокойно, как будто именно эта девушка имеет полное право вторгаться на мою территорию.
Как ни странно, работоспособность агрегата от нахождения под дождем не нарушилась, о чем свидетельствовала короткая трель, знаменующая включение.
– Если тебе не трудно, – я прямо в ее руках нажал на быстрый набор номера.
Может, это и не по-мужски, перекладывать оповещение на чужие плечи. Но ведь сама предложила, никто за язык не тянул.
– Сереж, я его нашла, – ответила абоненту, отодвинув трубку от уха и переждав длинную матерную тираду. – Да ничего, не извиняйся за экспрессивность фраз. Повод вполне весомый, – она рассмеялась в ответ на сбивчивые оправдания парня и уже серьезным тоном добавила: – Жив, здоров, находится на пляже на полпути к отелю.
Тем временем я крутил в руках записанную для Арины флешку, не зная, что с ней делать. Мелкой вещичке повезло меньше, она намокла и вся извозилась в песке. Но все равно отдал адресату. Вероятность, что информация сохранилась, была, а другого носителя для повторной записи не наличествовало.
С чувством выполненного долга сунул ноги в обувь, готовясь принять недовольство друга моим поведением.
Но Серега удивил. Перехватив нас на полпути, он только прошелся сканирующим взглядом по моей фигуре, выискивая повреждения. Скривился при виде насквозь мокрой одежды на обоих, сразу поняв причины. Поблагодарил спасительницу, принципиально игнорируя меня. Только рыкнул сквозь зубы пару нелицеприятных эпитетов в момент прояснения ситуации. Ну, да и ладно. Все равно я и без того знаю, что бы он мне мог сказать. Сам бы себе выдал не меньше.
Я непререкаемо отправил девушку переодеваться, заботясь в первую очередь о здоровье небезразличного человека. Мокрая одежда неприятно холодила кожу, а в отеле было ощутимо прохладно из-за работающих кондиционеров. Но сам я на дискомфорт внимания не обращал, не до того было. Душевные проблемы многократно превышали физические, делая их незначительными.
Девушка вскинулась, желая что-то возразить. Как будто она ждала совсем других слов. Но тут же опустила взгляд, обреченно кивнув.
Серый тактично оставил нас, дав возможность проводить Арину до двери. За которую, впрочем, меня никто не приглашал.
Прощание вышло комканым. Только и успел, что обнять, прижимая к груди и гладя мокрые пряди волос. Столько всего хотелось сказать. Но в голове царила гулкая пустота. Все нужные и такие важные сейчас слова как будто растворились без следа. Я стоял и, как дурак, тупо молчал. Именно тогда, когда нужно было рассказать о своих чувствах, мыслях, желаниях. Но я не смог…
– Иди уже, – грустно сказала Арина, когда вязкая тишина стала почти осязаемой.
Ненавижу прощания. А в особенности такие. Навсегда. Когда сердце рвется вслед. Когда нет возможности выразить словами весь тот хаос из мыслей, что обрушился на меня в момент закрытия двери.
В досаде саданул кулаком в стену, сбивая костяшки в кровь и оставляя на светлой поверхности алые следы.
Я не мог ничего исправить. Не мог остаться. Показал себя напоследок полным кретином. Кому такой нужен?
Резко и решительно развернулся. Стряхнув с пальцев капельки крови, побрел в сторону лифта.
На душе опять было тяжело и муторно. Может, стоило бы развернуться, выломать к черту прослойку двери между нами и прижать к себе человека, ставшего настолько важным. Чтобы никогда не отпускать. Но…
В горячей воде душа собственного номера меня опять развезло. Навалилась пьяная апатия. К черту все! Если бы был нужен – остановила бы. А нет – значит нет.
Я съехал по облицованной керамической плиткой стене вниз, обхватив колени руками. Не обращая внимания на текущие сверху струи. Не реагируя ни на что.
Как оказался в кровати, уже не помню.
Проснулся я резко и гораздо раньше будильника. За окном еще темень непроглядная. А мне было неспокойно.
Уезжать мне не хотелось, но выбора не было. Еще чуть больше часа, и я покину гостеприимный берег, оставив здесь нечто гораздо более важное, чем несколько сот евро, потраченных на поездку. Несоизмеримо важное.
Я тихо встал, оделся и вышел в тишину Испанской ночи. Омытая дождем мостовая радовала полным отсутствием людей. Окружающее еще тонуло в предутренней дымке.
Перейдя по переходу, вышел на такой же пустынный пляж и сел у воды прямо на песок.
Полный штиль. Море как будто извинялось за вчерашнее, ластясь к ногам ласковым котенком.
Я поднял окатанный водой камень, запустив его по водной глади. Он несколько раз подпрыгнул, с тихим бульком уйдя под воду.
Две недели здесь. И всего несколько дней, изменивших мое представление о женщинах.
Над морем, как раз в месте соприкосновения небесной твердыни и изменчивой водной глади, занимался рассвет. Мой последний рассвет, встреченный здесь. Небо начало светлеть, приобретая все более яркие голубые оттенки. Желтый шар солнца медленно выплывал из-за горизонта, окрашивая воду золотыми всполохами.
– Так я и знал, что найду тебя здесь. – Серега задумчиво опустился на корточки рядом. – Красиво.
Щелкнул фотоаппарат, запечатлевая последние секунды уходящей ночи.
Мы просто сидели рядом, каждый в своих мыслях. Бывают в жизни моменты, когда слова лишние.
Скоро уже автобус. Как же не хочется уезжать!
Мы также молча вернулись в номер, сгрудив свои пожитки рядом с заспанными отъезжающими туристами. Время. Как мало его осталось. Практически нисколько. А я даже не знаю, как ее найти. Телефон благополучно почил на морском дне. Да и толку с него, если все равно симка местная. И у нее моих координат тоже нет. Все. Последняя точка.
Но поддавшись внезапному порыву, я сорвался с места, мигом преодолев расстояние до двери Арины. И… остановился в нерешительности. Девушка спит. Да и что я ей скажу? Вот, типа, пришел попрощаться? У меня не более пяти минут. Как это невозможно, нереально мало.
Я ткнулся в дверь лбом, упираясь руками в косяк. Постучать что ли? Ага, дурной головой. Самое лучшее применение.
Обратный отсчет. У меня осталось не более минуты, чтобы на что-то решиться.
По наитию я выхватил из кармана клочок чистой бумаги, размашисто написал свой е-мейл, просунув в створку двери.
Пусть будет так, как предначертано судьбой.
***
–
Декабрь 2015 – август 2016
