Текст книги "Больница скорой помощи"

Автор книги: Дмитрий Суслин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Выйти за тебя замуж.

Он поморщился. Валя заметила это и сразу отпрянула от него.

– Второй год пошел, как мы знакомы!

– Ну и что?

– Этого вполне достаточно, чтобы узнать друг друга. Мы ведь уже не дети.

– Ну почему, – задумчиво произнес Сергей, – я наверно еще слишком молод для женитьбы. Да и ты не старуха.

– А мне надоело ждать, когда тебе надоест твоя мнимая свобода, которой ты так дорожишь. На меня уже начинают смотреть с жалостью, как на ту, которую держат про запас.

– Не говори ерунды. Никто не держит тебя про запас. Ты это прекрасно знаешь. И нечего ловить чужие взгляды. Ты просто очень мнительная. Скажи, куда нам торопиться?

Валя начала злиться.

– Ты считаешь, что нам некуда спешить?

– Да.

– Может ты просто ищешь себе другую? Тогда зачем мне мозги пудришь? Ты скажи, не стесняйся, и мы с тобой разойдемся. Зачем тогда твои слова про любовь, которые ты твердил мне всю зиму?

– Не надо путать любовь со стремлением выскочить замуж, – эти слова Сергей сказал довольно грубо.

Валя выдернула одеяло, и обижено завернувшись в него, отвернулась к стенке. Сергей повернул ее к себе чуть не насильно и посмотрел ей в глаза.

– Ну почему всегда, как только нам хорошо с тобой, ты начинаешь подобные разговоры?

– Потому что я люблю тебя и хочу за тебя замуж. И ребенка от тебя хочу! Неужели ты этого не понимаешь? – Валя смотрела на Сергея, и в глазах у нее стояли слезы.

– Ребенка? – Сергей был поражен. – О ребенке ты еще ни разу не говорила.

– Каждая женщина хочет от любимого человека ребенка. Я тоже. А ты почему-то воспринимаешь это как что-то ненормальное. Сережа, ты живешь в обыкновенном мире, с людьми. Это так положено, мужчина и женщина женятся и заводят детей. Ты уже не мальчик. С детством все равно рано или поздно придется расстаться. А ты словно боишься этого. У тебя все друзья уже женаты.

Сергей молчал. Он уже не раз слышал все это, и сказать ему было нечего. Не хотелось спорить и что-то доказывать. Они с Валей не понимают друг друга – это самое главное. Он внимательно посмотрел девушке в глаза, и та вздрогнула, но сама не заметила этого. Зато Сергей заметил это. Он увидел, как сузились ее зрачки, а в темных огромных глазах ее, он увидел свое лицо, вернее его отражение. Речь Вали стала замедляться, словно у нее заплетался язык, запутались слова.

– Я с тобой совершенно согласен, дорогая, – медленно и отчетливо проговорил Сергей, не переставая смотреть ей в глаза. – Но лучше будет, если мы забудем про этот разговор и больше не станем возвращаться к этой теме. Хорошо?

Валя немного помолчала, она, словно плохо соображала, о чем вообще идет речь, затем открыла рот, и с трудом ворочая языком, произнесла:

– Хорошо.

– Вот и умница! – Сергей погладил ее по голове. – А теперь тебе нужно отдохнуть. Уже поздно, на дворе глубокая ночь. Пора спать. Спа-а-ать!

Последнее слово он тихо пропел. Валины глаза закрылись. Сергей помог ей опустить голову на подушку. Через секунду девушка уже спала крепким сном.

– Я тебя люблю, – сказал Сергей и поцеловал ее в губы.

Он уже почти не верил тому, что говорил.

4

Когда Валя проснулась, Сергея рядом не было. Из кухни раздавались звуки жарящейся яичницы. Валя очень хорошо знала это шкворчание – больше всего на свете Сергей любил яичницу и был мастером ее приготовления. Она сладко потянулась, и, не одеваясь, только закуталась в махровую простыню, пошла на кухню.

– Проснулась? – Сергей встретил ее радостной улыбкой.

– Я вчера так неожиданно уснула, даже не помню, о чем мы разговаривали, – Валя зевнула и потянулась, так сладко и сексуально, что Сергей не удержался и обнял ее.

– Доброе утро. Хочешь кофе? Можно даже с коньяком. Когда у тебя занятия?

– В десять.

– У нас уйма времени.

– Как, а разве ты не пойдешь на работу?

– Не-а! – Сергей мотнул головой, совсем как мальчик. – У меня есть более важные дела.

Потом они сели завтракать. Все время, пока они ели, Сергей не спускал глаз с Вали. Он следил за ее поведением. Девушка беззаботно щебетала, так что тарелка ее долго оставалась полной, и ему пришлось ждать ее. Затем они прогулялись по городу, и Сергей проводил ее до школы.

– Передай привет Таракашке! – он чмокнул ее в щеку, и Валя застучала каблучками своих туфелек по асфальтовой дорожке, в конце которой виднелась школьная дверь. Над дверью красовалась вывеска:

СРЕДНЯЯ ШКОЛА № 10

Добро пожаловать!

Сергей прочитал ее и плюнул. Но тут же он забыл про школу.

– Значит, она ничего не помнит! – торжествующим и полным удовлетворения голосом произнес он.

* * *

Через два часа Сергей был уже в центральной городской библиотеке. Перед ним горой возвышалась стопка книг и журналов. Он целый час проторчал в библиографическом отделе и замучил тамошнюю работницу. Все книги или статьи журналов были посвящены магии и колдовству. Сергей был погружен в чтение и не замечал ничего, что творилось вокруг него. Рядом с ним лежал толстая общая тетрадка, и молодой человек что-то в нее выписывал и зарисовывал. На лице у него было такое сосредоточение, что казалось, что это занимается над диссертацией молодой ученый.

* * *

Раздался звонок, и Маргарита Васильевна пошла открывать.

– Это наверно Сережа, – сказала Надежда. Она сидела на старинном диване и вязала оранжевый жилет.

Она оказалась права. Сергей поздоровался, поцеловал мать и прошел в квартиру. Ужин уже ждал его. Круглый стол, который по-старинному стоял в центре комнаты, был накрыт.

– Здравствуй, Надежда, – кивнул он головой тетке.

– Сереженька, здравствуй, милый! – голос у Надежды был немного скрипучий и неприятный. Сергей сморщился как от головной боли. А тетя продолжала петь: – Где ты пропадал? Мы с Марго совсем извелись. Разве можно так себя вести?

– Ты же знаешь, я готовлюсь в аспирантуру. У меня в декабре экзамены.

– В декабре? – Это вошла мама. – Странно, с каких это пор ты стал готовиться к экзаменам за несколько месяцев до сдачи? Как поживает Валентина? Ты не сделал еще ей предложения? Кажется она порядочная девушка. Хотя я совершенно не разбираюсь в современной молодежи. Не делай такое лицо. Я спрашиваю совершенно серьезно.

– Я не мыл руки, – нашелся Сергей. Он вышел из комнаты в надежде, что когда вернется, у женщин к нему появятся другие вопросы.

Когда он вытирал руки, его взгляд упал на лежащую, на стиральной машине зажигалку. Надежда курила, как заправский матрос. Сергей взял зажигалку и долго смотрел на нее. Потом он сделал высокое пламя и начертил им в воздухе круг.

Что-то хлопнуло. Словно воспламенился сгусток газа, когда включаешь плиту, и долго не можешь зажечь спичку. Сергей вздрогнул. Потом он улыбнулся самому себе в зеркале и пошел в зал. В ванной остался неприятный запах но Сергей не заметил этого.

– Я сделала твое любимое блюдо, чахокбилли из курицы, – сказала Маргарита Васильевна, когда все уселись за стол.

– Ты всегда его баловала, – тут же не удержалась от комментария Надежда.

– Надя не преувеличивай. И не придирайся к моему сыну. Мне иногда кажется, что это Сергей из-за тебя приходит ко мне так редко.

– Правильно, – на глазах тетки тут же появились слезы, – я всегда была тут только приживалкой. Все ласковые слова всегда доставались ему, – она кивнула на Сергея. – Или его отцу.

Сергей усмехнулся. Но уж больно кривая у него получилась усмешка.

– Не будем ссориться, – строго сказала Маргарита Васильевна. – Надя, а ты не говори глупостей. А вспоминать Валентина, отца Сережи в такой час вообще нетактично.

– Почему нетактично? – вмешался в разговор Сергей. – Почему мы никогда не говорим про моего отца? В конце концов, что в этом такого?

Женщины смутились и покраснели.

– Сережа, как ты можешь? – удивленно подняв брови вверх, воскликнула Маргарита Васильевна.

– Я давно уже не ребенок, – сказал Сергей, – могу во всем разобраться без слез и душевных терзаний.

Маргарита Васильевна положила вилку и нож на тарелку и спросила:

– Что ты хочешь узнать?

– Более подробную историю смерти моего отца.

– Странно, – Маргарита Васильевна явно была в смятении, она даже встала со стула, – прошло столько лет, ты никогда не интересовался прошлым. Ничего необычного или странного я тебе рассказать не могу. Все было настолько банально и пошло.

– Говори, Марго, говори, – подбодрила ее Надежда, – раз он хочет знать все, пусть знает все. Ты думаешь, что будешь спать спокойно, когда все узнаешь, Сереженька?

– Не твое дело! – огрызнулся Сергей. – Что ты всегда лезешь не в свои дела?

Тетка обижено поджала губы и замолчала.

– Ладно, слушай, – сказала мама. – Только не думай, что я знаю больше тебя. Твоего отца нашли в бессознательном состоянии в сквере около пединститута. Рядом с ним валялась пустая бутылка от водки. Те, кто его нашел, вызвали скорую помощь. Валентина увезли, но спасти не смогли. У него было острое отравление, и врачи не смогли определить, каким ядом он отравился. Валя промучился трое суток и умер, не приходя в сознание. Все! Больше я тебе ничего не могу сказать. Официальная версия – самоубийство.

– А неофициальная? – спросил Сергей.

Маргарита Васильевна вздрогнула.

– Неофициальная? – растеряно спросила она.

– Да.

– Как тебе не стыдно, Сергей? – вмешалась Надежда. – Какие еще могут быть неофициальные версии?

– Я хотел спросить: кто еще мог подсыпать моему отцу яду кроме него самого?

Женщины молчали. Сергей смотрел на них чуть ли не обвиняющим взором, словно перед ним сидели отравительницы. Первой опомнилась Надежда.

– Хорошо, если ты не веришь, что твой отец сам отравился, делай выводы. Тебе известно, что у твоего отца перед смертью была любовница?

– Я не могу это слышать! – Маргарита Васильевна вышла из зала и скрылась в своей комнате.

Сергей молчал.

– Он обманывал твою мать. И все об этом знали, кроме нее, разумеется, – продолжала Надежда. – Марго наивная женщина. Наивная и очень чистая. Ей это даже в голову не могло прийти, что ее обманывают. Она продолжала любить твоего отца, несмотря на то, что он был горький пьяница. И он сам страдал от этого. Но ничего не мог с собой поделать. Ты знаешь, что тогда простому смертному невозможно было от этого вылечиться. Это сейчас экстрасенсы, кодирование, закапывание в глаза и так далее. Раньше этого не было. Кодировали только высших партийных чиновников. Вся страна спивалась, и твой отец вместе со всеми. А тут еще эта Елена Прекрасная! – Надежда презрительно фыркнула, и Сергей понял, что речь пошла о любовнице. – Эта низкая женщина, оказалась для твоего отца последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он обманывал твою мать и сам страдал от этого, но ничего не мог поделать с собой. Слабости были сильнее его. Он запутывался все больше и больше, в конце концов, ты же сам помнишь последние месяцы его жизни с тобой и мамой.

– Да, это было невыносимо, – вынужден был признаться Сергей.

– Ага! – как-то хищно обрадовалась Надежда. – Ты ведь был ребенком, но тоже все понимал. Я помню, как ты смотрел на него.

– Как?

– Ты смотрел на него так, словно он мешал тебе. И вообще, странный ты был мальчик. У тебя не было ни злости, ни ненависти, как у других детей. Ты просто смотрел сквозь него, как будто его и не существовало. И я видела, что ему от этого было тяжелее всего. Вот он и не выдержал.

Надежда сделала паузу и стала закуривать сигарету с ментолом. Из комнаты матери не раздавалось ни звука. Сергей тоже молчал. Тетка немного успокоилась и продолжила:

– Он вообще был слабым человеком. Никогда не мог выстоять перед трудностями, особенно моральными. Он не смог ни выучиться, ни нормально работать. Он был неудачник. Сейчас таких людей оправдывают, говорят, мол время было такое, которое губило любые способности и таланты, но я этому не верю. Он был просто слабаком и неудачником. И не поверю я никогда, что его отравили. Кому он был нужен? Ленка его отравила! Да ерунда это! Она слишком глупа. Идиотка. До сих пор живет одна. Дура! Нарожала троих детей неизвестно от кого, теперь ходит как нищенка с помойки. Тьфу! А жизнь чужую разрушила. Но видимо Бог есть. Ей это в наказание. А впрочем, я тоже не имею права никого судить. Ни ее, ни твоего отца. И ты тоже не имеешь на это право. Тебя тоже трудно назвать любящим сыном.

Сергей усмехнулся. Внешне он был совершенно спокоен. Его волнение выдавали только пальцы, которые судорожно мяли салфетку. Надежда, наконец, замолчала. Весь пыл ее разом улетучился.

Она и так сказала за этот раз больше, чем за всю прежнюю жизнь. Но видно было, что она довольна, потому что выговорилась. Впервые за столько лет высказала все, что у нее на душе.

– Вот и поговорили, – сказал Сергей. – Когда-то это надо было сделать. Почему не сегодня? А то сплошные тайны, да догадки. В общем, ничего нового для себя я не узнал. Просто поворошили старое грязное белье. Даже противно.

– Ты сам начал этот разговор.

Вошла Маргарита Васильевна.

– Зря я это сделал. Прошу меня простить. – Как ни в чем ни бывало, Сергей принялся за еду.

– Я думаю нам надо снять стресс, – сказала Маргарита Васильевна и достала из старинного буфета графинчик с коньяком. – Армянский, твой любимый.

Остаток вечера прошел мирно. Все вели себя так, словно ничего не произошло. Включили телевизор и посмотрели старый фильм с Валентиной Серовой в главной роли.

– Ты не останешься ночевать? – спросила Маргарита Васильевна, когда фильм закончился.

– Нет, пожалуй. – Сергей направился к выходу. – У меня еще есть дела на сегодня. Боюсь, спать не придется.

– Ты будешь печатать фотографии? – спросила Надежда.

– Да, – улыбнулся племянник.

– Не забудь сделать фотографию, где я на фоне уплывающего парохода.

– Конечно, не забуду. – Сергей прощался не долго. Оказавшись на улице, он облегченно вздохнул.

Он вышел на улицу и полной грудью вдохнул холодного ночного воздуха. Было уже темно, и увидеть что-либо было невероятно трудно. Фонарь, свет которого затерялся в кроне старых густых тополей, не рассеивал темноту, а сгущал ее еще больше. Сергей закрыл глаза и задумался. Так он стоял несколько минут, совершенно не шевелясь. Со стороны он был похож на каменную статую. Но некому было на нее смотреть. Приближалась полночь, и на улицах, а тем более во дворе этого старого, стоявшего на окраине дома, никого не было.

Когда Сергей открыл глаза, он все прекрасно видел. От этого открытия он даже присвистнул. Даже сейчас он был уверен, что у него ничего не получится.

Получилось.

Изображение, правда, было не такое отчетливое и не блистало красками, но вполне можно было все рассмотреть даже на далеком расстоянии. Было похоже на старый черно-белый телевизор.

Это было здорово!

Сердце молодого человека наполнилось осознанием собственного могущества…

Он уже хотел идти, но напоследок посмотрел на окна маминой квартиры. Плотные темно-бежевые гардины почти не пропускали свет. Сергею стало грустно. Его охватило чувство, что этот свет теперь был уже не для него.

Опять разговор с отцом вспомнился до мелочей. И вдруг Сергею многое стало ясно. Отец говорил о вербовщике. Что за вербовщик? До сегодняшнего дня это оставалось неясным. Но несколько часов назад он прочитал статью одного колдуна, где он рассказывал о том, что колдуны не могут умереть, не передав свое дело кому-нибудь из живых. Так сказать, оставить наследство. С Сергеем стали происходить невероятные вещи после того, как он встретил умирающего старика тогда в больнице. Теперь ему стало ясно, что тогда дал ему старик и прохрипел «На, возьми!» Он просто был колдуном, а теперь Сергей стал владеть его даром. А те из того мира, где сейчас его отец, называют его вербовщиком. Почему? Это пока еще было немного непонятно. Но потом выяснится. А сейчас в принципе это не имеет значения. Сейчас его волновало другое. Только вот что? Что-то ему было нужно. Так нужно, что по всему телу пошел зуд. Он закрыл глаза и сосредоточился.

Сергей начал входить в транс. В теле появилась невообразимая легкость. Сердце билось ровно и спокойно. В то же время мышцы стали словно железными. Ноги сами собой пошли по дороге, и он не знал, куда и зачем он идет. Но он шел и шел и даже не сделал попытки остановиться, словно во сне, когда не владеешь своим телом. На один миг Сергей даже подумал, что кто-то в него вселился и управляет его телом. Впрочем, эта мысль возникла лишь на минуту, потом исчезла. Сознание тоже наполовину покинуло Сергея. Все вокруг было, как в тумане. Предметы расплылись и потеряли отчетливость, будто на него одели очки с толстыми линзами. Весь мир вокруг изменился и стал другим. Ощущение реальности сменилось чувством сна.

Однако он продолжал идти, и даже очень быстро. Так быстро, что через какое-то время, сколько именно, он не понял, потому что чувство ощущения времени его тоже покинуло, ему стало идти трудно. Как бывает, когда идешь по очень глубокому сырому снегу. Не потому что он запыхался или устал. Нет. Просто воздух вокруг него стал уплотняться. Опять, как во сне стало трудно двигаться, и Сергей ощутил эту трудность движения, и понял, что это он сам пытается продвигаться вперед. Но идти было все труднее и труднее. Каждый шаг был таким тяжелым, словно его ноги налились свинцом, но чем тяжелее было идти, тем упорнее Сергей преодолевал невидимое препятствие. Упрямство овладело им такое, что даже было удивительно, потому что он никогда особенно не отличался упрямством. Но сейчас словно в него вселился бес.

Может так оно и есть?

В прояснившейся голове опять появились мысли. Они вихрем пронеслись, одна за другой, но ситуацию не прояснили.

Вдруг Сергей явственно ощутил, как кто-то невидимый действительно стал ему помогать. Идти стало легче. Словно кто-то расчищал перед ним этот непроходимый плотный воздух. Ноги ускорили шаг. Зато реальность расплылась еще больше. Понять, что было вокруг, теперь стало совсем невозможно. Сколько раз он видел, как герои сюрреалистических фильмов блуждают в подобных ситуациях. По сюжету Сергей сейчас кого-то должен встретить. Но кого?

Отца.

Сергей был уверен, что он сейчас встретит его и поговорит с ним. Надо все-таки кое-что выяснить.

Но ни кого не было. Сергей никого не встретил. Он продолжал идти, а серые и черные пятна проносились ему навстречу и исчезали за спиной. В глазах даже начало рябить, а серый цвет стал раздражать и бесить. У Сергея стала кружиться голова. Молодой человек почувствовал себя очень дурно. Он пошатнулся и начал падать, но как упал, не почувствовал. Сознание покинуло его.

Когда он пришел в себя, то увидел, что он не лежит где-нибудь на земле или на асфальте, а стоит, прислонившись к старому покосившемуся и пахнущему подгнившим деревом, забору. Этот самый запах гнилого дерева и привел его в себя. Сергей подумал, что не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой, после того, что было. Но ничего ему не мешало больше. Он прекрасно мог двигаться и ходить. Сергей поднял голову и огляделся. Он был в незнакомом ему районе. Он здесь никогда не был. Видимо это самая старая часть города. Прямо перед ним стоял старый двухэтажный барачный дом. Их в городе почти не осталось. Таких много построили сразу после войны. Но уже в пятидесятые строить их перестали, и до наших дней дожили всего несколько штук. Остальные попали под снос. Когда-то в таком вот доме жила и его Сергея бабушка – мать отца. Сергей был прописан у нее. Поэтому они вдвоем получили квартиру, и когда бабушка умерла, Сергей поселился и стал жить самостоятельно. Мать была сначала против, считала, что жить одному ему совсем не пристало, пока не женится. Квартиру мол, можно пока сдавать. Но Сергей настоял на своем. Ему до смерти надоело жить с матерью и теткой. А тот дом так и стоит до сих пор, и его все не снесут. Сергею с бабушкой тогда просто повезло.

Но это был не тот дом. Похож, очень похож, но не тот. В нем также было два подъезда, и Сергей пошел в первый подъезд. Он вошел. Приятно запахло деревом. Дом был сделан из досок, как снаружи, так и внутри. Несмотря на полвека, дерево все еще сохраняло свой приятный первоначальный лесной запах. Все-таки раньше умели строить. Сергей подошел к квартире под номером «три».

У них с бабушкой в старом доме тоже была третья квартира.

Бабушка прожила в ней сорок пять лет. И как она потом тосковала по своей квартире! До самой смерти. К новой так и не привыкла.

Квартира была опечатана.

Сергей толкнул дверь, но она была заперта. Он подумал несколько секунд, потом неожиданно для себя поднял руку и провел пальцами по верхнему косяку. Пальцы тут же нащупали ключ. Старый большой ключ с проволочным колечком. Сергей вставил его в замок. Через минуту он был уже в квартире. Расположение ему было хорошо известно, а так как он мог неплохо видеть в темноте, то ему даже не понадобилось включать свет.

Такого он еще никогда не видел. Почему-то Сергей был уверен, что увидит такую же обстановку, какая была в квартире у бабушки. Но тут все было совсем по-другому.

В бабушкиной квартире было очень просторно. Мебели было не мало, но пространство было. Большие комнаты позволяли это. Здесь же все было так заставлено, что повернуться практически было негде. Везде стояли шкафы, сундуки и комоды. А по стенам стояли стеллажи, сплошь заваленные книгами, чучелами зверей и птиц, а еще на них лежали картины. Много картин. Сергей приподнял одну из них, и на него глянул какой-то тип из политического прошлого страны. Кто это, Сергей не знал, но догадался по обилию наград на военном мундире. Портрет был покрыт толстым слоем пыли. Пыль здесь царила повсюду, и была такая старая и едкая, что дико зачесался нос. Да и вообще все здесь было такое старое и ветхое, как в жилище Бабы Яги.

– Черт, побери! – Сергей хлопнул себя по голове. Он вдруг понял, чья это квартира.

Конечно же, это жилище того старика. Значит он в логове колдуна. Видимо колдун и привел его сюда. Как-то он видимо сумел сделать это. Только зачем ему это надо? Сергей не мог понять. Он стал шарить по полкам, но ничего интересного не нашел. Даже книги были совершенно бестолковые – старые учебники, политические брошюры, собрания сочинений всех руководителей страны за последние семьдесят лет, да еще не в одном экземпляре. Господи! Зачем этому старому хрычу все это было нужно? Сергей недоумевал. Он еще раз осмотрелся и стал ходить среди старого хлама. Около одного из ящиков он остановился, открыл ящик, но там было то, чему полагается быть в буфете – мешочки с мукой и сахаром, две стеклянные банки с перцем и пластмассовые крышки для банок, старые и грязные. Сергей недоуменно уставился на содержимое ящика, не в силах понять, что со всем этим делать. Думал он не долго. Руки его вдруг сами собой стали вынимать все это и бросать на пол. Когда ящик остался пустым, он поднял его и удивился его нереальной тяжести. Сергей понял, что ящик имеет второе дно. Не сходя с места, он прямо руками разломал ящик. Через секунду у него в руках была большая старая книга в кожаном переплете и в такой же кожаной обложке черного цвета. Почему-то Сергей подумал, что это «Майн кампф» Гитлера, какое-нибудь букинистическое подпольное издание, поэтому его так и прятали. Мысль была идиотской. Просто почему-то вспомнился «Обыкновенный фашизм» Ромма. Он сам это понимал. Тут же его охватило чувство, что он нашел то, что было нужно, и теперь ему сразу стало неуютно в этой квартире. Квартира словно выгоняла его. На секунду Сергею даже показалось, что стены начали надвигаться на незваного гостя. Молодой человек прижал книгу к груди и стал продвигаться к выходу. Ему казалось, что сейчас начнется что-нибудь страшное, как в фильмах ужасов. Мертвецы или чудовища выскочат из темных углов и набросятся на него.

Ничего не случилось. Он благополучно вышел из квартиры и даже закрыл за собой дверь и положил ключ на прежнее место. Вышел из дома и обнаружил, что он потерял способность видеть в темноте. Мир сразу стал вокруг враждебен и опасен. Сергей бросился бежать. Книгу он все еще прижимал к груди, и, казалось, совершенно про нее забыл. Бежал он долго. Остановился, только когда дыхание совершенно сбилось, и закололо в боку. Еле отдышался. Когда все стало в норме, Сергей сразу понял, где он находится. Это было хорошо знакомое ему место, да еще к тому же освещенное фонарями. Но вот откуда он вышел сам, Сергей сказать не мог. Для него это было полной загадкой. Тут было столько дорог и темных проходов, и он не помнил из какого он выбежал. Несколько минут Сергей с диким видом вертелся на месте, но не было ни одного прохожего, чтобы спросить его. Да и кто может бродить в такое время суток? Ведь было уже четыре часа утра. Сергей несколько минут смотрел, как ползет стрелка на его командирских часах, потом побрел к новому центру, откуда легче всего было дойти до дома.

Домой он пришел только под утро. Есть не хотелось, но зато он выпил чуть не полчайника воды. Прямо из носика. Затем он вспомнил, что принес книгу и взял ее с трюмо, где бросил, когда пришел. Пошел в зал. Сел на диван и открыл обложку. Затем листнул первую страницу, еще одну, и глаза у него открывались все шире и шире от удивления.

Страницы в книге были черные, как уголь, а текст был написан белыми буквами, которые светились мягким мерцающим светом. Сергей задрожал всем телом и бросил книгу на пол.

Несколько минут его трясло, как в лихорадке. Когда он успокоился и отдышался, то руки сами собой подняли книгу с пола, и он начал читать. Все было понятно, словно он с детства знает эти старинные письмена. К тому же в институте он изучал палеографию. И, в отличие от других, сильно в ней преуспел. Читал долго. До утра. Утром забылся на несколько часов, а когда проснулся, то, не пообедав, продолжил чтение. Очень скоро он стал понимать многое из того, что с ним происходило. Многое, но не все. К вечеру он прочитал почти всю книгу и сказал сам себе:

– Все это очень интересно, но кое-что мне непонятно. Придется опять приобщить к этому делу науку и искусство.

Сказав так, Сергей пошел смотреть телевизор. Чувствовал он себя прекрасно. Был спокоен и уверен в себе, как никогда.

* * *

Следующие два дня Сергей провел в библиотеке. На работу он даже не позвонил. Сидел с утра до вечера за чтением и записывал, зарисовывал и делал ксерокопии.

На третий день, а он так и не выходил из своей квартиры. Валя пришла к нему и долго звонила в дверь, Он не открыл, и не брал трубку телефона, когда она звонила. Девушка извелась, и уже собиралась позвонить матери Сергея, чтобы поднять панику, как сам он пришел к ней. Хмурый и задумчивый.

– Я прям вся извелась! – накинулась на него с упреками Валя. – Где ты пропадаешь? Дома тебя нет, на работе тоже.

– Меня послали в секретную командировку.

Валя естественно не поверила. Она подозрительно посмотрела на Сергея и задумчиво произнесла:

– В последнее время ты сильно изменился, Сережа. Я тебя просто не узнаю. Что тебя гнетет? Почему ты мне не расскажешь всего?

– Слушай, ну что ты пристаешь к человеку? Я пришел к тебе, а ты лезешь опять со своей ревностью.

– Это не ревность, Сережа!

– А что же?

– Я просто волнуюсь за тебя. С тобой что-то творится. В наших отношениях все меньше и меньше остается той теплоты, что была прежде. Тебя, как будто подменили, или околдовали.

При последнем слове Сергей вздрогнул.

– Это тебе кажется. Мы уже давно знакомы. У тебя просто прошла острота ощущений. Все, так же как и раньше и не забивай себе голову чепухой! – поспешил он оправдаться и попытался поцеловать Валю. Девушка вдруг замерла и напряглась. Сергей удивленно поднял брови. – Что такое? Это что-то новое. Может быть, настала моя очередь ревновать?

– Не знаю, – Валя сама была удивлена. – Я не хотела. Сережа, постой!

Но Сергей уже шел к выходу. Валя попыталась его остановить, но он грубо отпихнул ее, и, хлопнув дверью, вышел.

Валя заплакала. Через несколько секунд она опомнилась и выбежала из квартиры. Лифт был занят, и она не стала его дожидаться, и побежала вниз по лестнице. Когда она оказалась на улице, Сергея нигде не было. Валя всхлипнула.

* * *

Молодой человек решил не идти домой, потому что был уверен, что его подруга обязательно появится там через какое-то время. Вместо этого он пошел на рынок. С некоторых пор тут стало продаваться огромное количество книг, в основном самого примитивного содержания. Но детективы и фантастические боевики с ужасными чудовищами на ярких обложках его не интересовали. Он искал и покупал книги по оккультизму и черной магии, причем не только Папюса, но и всех безызвестных авторов, а также книги по истории, среди которых были «Молот ведьм» и «История инквизиции» Тарле. Напоследок он взял несколько ужастиков. Все это он запихал в авоську и завернул в небольшой скверик, который был неподалеку от рынка. Сел на скамейку и расслабился. Закрыл глаза и включил второе зрение, которое приобрел три дня назад. Валя действительно крутилась около его дома. Но ее терпение уже кончалось, и она начала сдаваться. Сергей усмехнулся, достал из авоськи Папюса и начал читать. Страницы зашелестели под его пальцами. Когда читать ему надоело, он нарисовал на песке под своими ногами кривую пятиконечную звезду и плюнул в ее середину. Слюна зашипела, словно упала на раскаленное железо. Сергей вздрогнул, потом тихонько засмеялся. Встал было, чтобы идти домой, но вспомнил про Валю и снова сел. Теперь он не стал закрывать глаза, а постарался увидеть свой дом и так. Долго ничего не получалось. Картина реального мира не исчезала, а упрямо стояла перед глазами. Легче оказалось представить побережье моря и корабль с белыми парусами на горизонте, чем свою блочную девятиэтажку. Сергей еще раз постарался расслабиться, затем слегка вытянул вперед руки и сильно растопырил пальцы. Со стороны казалось, что он держит в руках невидимый мяч и пытается увидеть в нем что-то очень для себя важное. На самом деле ничего важного не было. Сергей просто хотел увидеть Валю. И он ее увидел. Не как в телевизоре конечно, так темный силуэт, но понять было можно. Увидел и облегченно вздохнул. Она была не у его дома, а на большом расстоянии от него. Значит путь свободен.

Он встал со скамейки и направился домой. Через полчаса он уже ковырялся ключом в замке своей квартиры, стараясь удержать левой рукой авоську с книгами. С верхнего этажа послышался шум и тяжелое быстрое пыхтение. Кто-то спускался. Но пыхтение было явно не человеческое. Так пыхтят большие собаки. И действительно огромная овчарка, мягко шурша лапами, спускалась по лестнице и натягивала поводок. Того, кто держал этот поводок, не было видно. Овчарка посмотрела на Сергея умными глазами и стала спускаться дальше. Сергей глаза открыл от удивления. Его удивила длина поводка, который не кончался, словно был волшебный. Но вот показался хозяин собаки. Глаза Сергея открылись еще шире. Хозяином собаки, вернее хозяйкой была пожилая женщина, маленькая и очень полная. Она дышала так же тяжело, как и ее собака. Увидев Сергея, она добродушно улыбнулась и звонким голосом, так что даже эхом пронеслось по стенам, произнесла: