Текст книги "Злые ветра Запада (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Манасыпов Дмитрий Юрьевич
Злые ветра Запада

Злые ветра запада

'Эй, крошка, что скажу тебе, крошка!

Присядь со мной рядом, обними меня, крошка.

Эй, мистер Джек, не смотри так строго

Налей лучше выпить, впереди ждет дорога.

Кто вернется домой, кто останется там.

Мы не знаем, да к черту, не плакать же нам?

Мы вернемся, быть может, а быть может, и нет.

Впереди нас ждет ветер, он и даст нам ответ.

Из записной книжки хирурга

7-ого отряда рейнджеров,

м-ра медицинской службы

У.Дж. Салливана'

Пособие 'Деградация американской поэзии

во время т.н., 'Демонической Бойни',

с комментариями ректора факультета

лингво-анализа коренных наречий населения САСШ и КША,

профессора криптоаналитики, др. философии

М'Боа Ка-Тонга.

Intro:

Первое тело попалось у самого края песка. Второе лежало чуть дальше. У обоих не хватало очень важной детали: головы. Зато вокруг оказалось достаточно песка, потемневшего от впитанной крови.

Покойники при жизни служили в пехоте. Или просто носили серые куртки стрелков Конфедерации, кто знает? В любом случае, даже если они когда-то и умели стрелять, это их не спасло. Неподалеку обнаружилось и оружие: старые 'ремингтоны', со стволами, завернутыми штопором. Максвелл выругался, оглядываясь.

Ветер выл и старался попасть внутрь куртки, плотно застегнутой на все пуговицы. Но пока не получалось. Куртку пошил старый портной в Джексонвилле и отвалить за нее пришлось немало. Десять долларов, благой Иисус, десяток полновесных серебряных долларов с мексиканским орлом. Но куртка того стоила.

Её пошили из кожи с хребта и плеч рогатого ящера, а это, как известно, зверюга еще та. На Красных Холмах, где тварей расплодилось предостаточно, они знай себе, снуют туда-сюда, как термиты. Но там они мелкие, и шкура тонкая, а охотятся на них все, кому не лень. Самый мелкий бой, умеющий стрелять из арбалета, за вечер подобьет двоих. А то и троих. У Холмов тем и живут, ящерами этими. Все идет в дело: мясо вялят, из шкуры делают дерьмовые обувь, ремни и одежду, просто продают плохо выделанную кожу. А эта куртка не из таких, нет-нет.

На нее пошел настоящий рогач-пятилетка, одиночка, хозяин поросших жесткой травой проплешин на окраинах Мохавы. Великан трех футов ростом и длиной в добрых пять. Без хвоста. С хвостом так все семь. Такого берут издалека, из хорошей винтовки, тяжелой разрывной пулей в голову. И шил ее очень хороший мастер, старый Чжоу, один из пяти оставшихся на весь Джексонвилль китайцев. И, мало того, что она не пустит внутрь ветер, о да, детка, действительно мало. Куртка остановит даже добрый старый 'Боуи'. А лучше ножей ему не встречалось.

Максвелл хотел сплюнуть, но вовремя опомнился. Чертов ветер, чертова пустыня, чертов песок! Убаюкивающий мерный шорох, странные мысли о собственной куртке... да он чуть не заснул, чуть не потянул вниз за хобот маску, открывая лицо. Срань господня, да что же это такое?! Он же старый копатель, он же, мать его, пустынный диггер, и чуть не сглупил... Все вчерашняя попойка, не иначе.

Огорченно покрутил головой. Песок летел сильнее, порой в стекла маски попадали целые пригоршни. Это заставляло злиться. Когда поднимается пустынный вихрь – работать тяжело. Хотя он же отпугивает половину конкурентов. Оставшиеся... ну, тут уж как бросит кости старина Джек. Козлоногий часто играет с диггерами, но Максвеллу пока везло.

Стрелка компаса металась из стороны в сторону и даже пару раз навернула полный круг. Диггер криво усмехнулся, радуясь удаче. В таких местах любой прибор сойдет с ума. И вперед ведет только опыт и чутье бывалого копателя. Ошибка стоит дорого, порой даже чересчур. Под ногой, пробившись через вой ветра и шуршание песчинок, треснуло. В правой ступне разом стало горячо. Максвелл покосился вниз, сглотнул.

Проткнув сапог, в ногу, ЕГО НОГУ, вошел обломок черной, изъеденной временем кости. Срань господня! Острый, разрезавший плотную выделанную кожу как нож масло, обломок. Здесь, где ветер носит с собой дьяволово семя, Иисус милосердный!

Максвелл всхлипнул. Вот и все... отбегался. Тешить себя мыслями, что обойдется, глупо. Ничего не обойдется, уж кто-кто, а он знал точно. Нога горела, явственно говоря про заражение. Дьяволово семя, попадая в кровь, сразу же жжет изнутри. Выходов маловато. Застрелиться... или отрезать поврежденное место. Представить себя без ноги Максвелл не мог. До этого вот самого момента. Но куда страшнее представить мир без себя.

Идти оказалось больно. Небольшой порез, наверняка недлинный... и точно неглубокий, наливался стреляющим пламенем при каждом шаге. Когда впереди замаячил фургон, брошенный у низких дюн, дыхательная смесь в бачке практически закончилась. Максвелл плюхнулся на скрипнувшее сиденье, потянул на себя дверь. Та, сваренная из толстого металла, тяжело качнулась и, хрустнув, провисла на верхнем креплении. Максвелл выругался, неожиданно ощутив страх. Срань господня, этого ему еще не хватало. Даже и хорошо, что ветер с запада, злой, больно хлещущий любое существо плетями острейших песчинок. Хотелось верить, что никто не подойдет на запах крови.

Подергал дверь, безуспешно пытаясь приподнять ее на петле. Не получалось. Потянул сильнее, упершись обеими ногами в пол и до белых кругов боли в глазах и... И вышло, хрен тебе, Козлоногий Джек, чертов cabron, не дождешься! Дверь щелкнула язычком замка, треснула, проседая. Но свист ветра практически прекратился. Практически.

Сам Максвелл не услышал еле слышного шипения сквозняка, старательно искавшего щель, и зря. Он сам, в прошлом месяце, вытаскивал остатки старика Худа из его бронеконсервной банки. Тогда тварям пустыни хватило неплотно прилегшего люка, и все – был Худ, краснорожий баунти-хантер, и весь вышел. Сожрали, переварили и даже ничего не выплюнули. Хотя сейчас Максвелл думал все же о другом, беспокоясь о насущном и ежесекундном.

Диггер торопливо прикрутил к шлангу новый баллон, чуть не уронив выцветшую ребристую банку. Черт! Вот этого все ему только и не хватало, хорошо, не наступил. Хотя, думать СЕЙЧАС о том, как ехать назад без запаса кислорода? Даже если и выйдет, куда страшнее думать о том, как нажимать на педаль. Диггер не жаловался на плохое воображение и даже сейчас, когда торопливо убегали драгоценные секунды, представил себе...

... как больно будет нажимать обрубком его собственной ноги на чуть ребристую поверхность. Как резкими точками, от лодыжки и до самого бедра прострелит жуткая, ни на что не похожая агония умирающих нервов и сосудов. Сколько придется мыть потом пол, покрытый коркой из набежавшей через бинты крови и грязи. И сможет ли он выжить вообще? И будет ли 'потом'?

Максвелл, поскуливая, достал с заднего сиденья, превращенного в рундук, небольшой металлический ящик. Щелкнул замками, поднимая крышку. Замер, не веря происходящему, глядел на инструментарий, купленный как-то по пьянке у батальонного хирурга в Форт-Найт. Столько таскал с собой и вот, милостивый Иисус, пришлось достать с вполне определенной целью. Отпилить, мать ее, собственную ногу.

Опыт и желание жить взяли свое. Клеенка, обернутая в вощеную кожу, захрустела, раскручиваясь, и легла на сиденье, прямо под потную и грязную ступню. Носок улетел куда-то вглубь машины, Максвелл порылся под водительским местом, нашаривая квадратную бутылку. Полил, не жалея, дешевым и крепким, глаз выдери, бурбоном. Тоскливо застонал, понимая, что надо торопиться. Место прокола густо краснело, наливаясь на глазах болезненным пурпуром.

Максвелл торопливо, чуть не уронив, достал пенал с ампулами, плотно проложенными между собою корпией. Отломал головки у двух, набрал полный шприц, вогнал в вену на руке, зубами придерживая жгут. Накинул чуть ниже щиколотки, перед суставом, торопливо затянул снятый жгут. Тот лопнул, шлепнув Максвелла по щеке и резанув кончиком по глазу.

– Гребаная тварь! Пресвятая дева и сорок мучеников! – Максвелл заплакал, одновременно ощутив действие наркотика. Стало неожиданно легко и свободно, и хорошо, что жгутов в ящике оказалось в достатке. Новый он затянул, насвистывая 'Крошку', услышанную пару недель назад в салуне Бена Кросби. И снял надоевшую, мать ее, маску. Дверь же закрылась, и фургон у него не чета другим машинам копателей, с герметизацией все о-кей. Да и курить хотелось просто адски. Так, что со жгутом-то? И тут хорошо.

Оценил результат, похвалил сам себя и взялся за пилу. Гибкая зубчатая лента чуть прогнулась, легонько загудев. Максвелл прикурил, прищурился от дыма, попавшего в глаз. И повел 'джигли' вправо.

Содержимого ампул хватило точно до конца операции, и, прижигая культю предварительно разожженной масляной лампой, Максвелл почувствовал боль. Но пришла она чуть позже, и ненадолго. Боялся он не зря, кровь притянула к нему гостя. Или гостей.

Диггер ойкнул, уставившись на проем, возникший вместо двери. Его, казалось бы, закрытой двери. Успел увидеть только смазанное движение. И умер.

Pt. 1: Fight Fire With Fire.

'Каждый имеет право на личную свободу,

неприкосновенность жилища и семьи.

Но только не во время войны'

'Новый Тестамент', ст. 'Человеки'.

Преподобный Джосайа из Тако

– Дуайт?

– Да?

– Что там делает этот полукровка?

– Может быть молится, Моррис?

– Сраный навахо.

Дуайт не ответил. Зачем? Спорить с Моррисом, ненавидящим любого 'цветного', бесполезно. Если он считает Стива навахо, то все. Лишь бы проблем не наделал им всем из-за этого. Почему Моррис считал его, Дуайта, сродни себе, он не знал.

Броневик рейнджеров, старый надежный 'кугуар', стоял у поворота. Дорогу в этих краях проторили давно, несмотря на не сдающийся и вездесущий песок со стороны Terra los Diablos. Дуайт сидел на запасной покрышке, закрепленной сбоку. Стив Альмейда, приданный экипажу новичок, стоял на коленях у самой границы пустыни.

– Сколько раз говорил капитану – не надо нам ненужных людей! – Моррис сплюнул коричневой от жвачки слюной. – Так ни хрена, вот тебе, получите мистер Моррис, вот вам чертов метис.

Дуайт приложил ладонь к глазам, прикрывшись от солнца. Что-то беспокоило.

– Чертова служба! – Моррис разошелся, пнул для начала ни в чем неповинный 'кугуар'. – Скажи, Дуайт, какого хрена мы здесь торчим, а?!

Вопрос был глупым. Ответ на него лежал вдали, присыпанный песком. Рядом тихо чадил старый фургон с разнесенным в клочья салоном. Какое дело может привести рейнджеров сюда, если не очередное 'упокоение'?

– Святая Виргиния, мать ее сиськи... – Моррис явно не желал успокаиваться. – Да...

– Не богохульствуй, солдат, – голос у еще одного спутника Дуайта звучал глухо. – Не бери на себя лишних грехов, их у тебя и так хватает.

Моррис, наконец-то, заткнулся. Понять его оказалось просто. Спорить с командором себе дороже. На что Дуайт не любил святош, но уважать – уважал крепко. Если есть за что, конечно. Не уважать Марка ему не хотелось. Кресты наплечников, блестя под солнцем, раскаленным как сковорода, просто так не даются.

Марк посмотрел в сторону Стива, чуть качнулся серый капюшон плаща.

– Не нравится мне что-то... – командор поправил оружие у пояса. – Дуайт?!

– Да?

– Неладное что-то, вроде как на нас идет, нет?

– Кажется.

– Стоит завести машину. Эй, Моррис! – рейнджер обернулся, недовольно сопя. – Сходи, проверь своего друга, надо собираться.

Священник подошел к приоткрытому водительскому люку, уставился на стоптанные каблуки Хавьера. Тот, как обычно на остановках, спал. Недовольно поморщился, толкнул мексиканца. Дуайту стало интересно.

– Просыпайся, солдат. – Священник всех их величал одинаково, наплевав на 'сына моего' или любое другое, используемое святошами, обращение. – Просыпайся, олух.

– Ай... di puta madre, cabron! – Донеслось из разогретой стальной коробки. Водитель и не подумал появиться. Хавьер на священника откровенно плевал. Дуайт поначалу удивлялся, но скоро перестал. Водитель не признавал адептов новой Церкви, даже епископов, не говоря про командоров. Истый католик, игнорирующий Марка изо всех сил.

Марк замер, еле заметно дернув подбородком. Лишней ссоры не хотелось, Дуайт коротко стукнул прикладом по броне.

– А? – Через несколько секунд заспанная усатая рожа вылезла через люк в башне. – Что?

– Заводи. – Дуайт покосился на небо. – И надень маску. Фильтры в броневике менял после последней поездки?

– Обижаешь, amigo – Хавьер покосился на Марка, и, ничего не сказав, нырнул назад. Двигатель чихнул, закашлял, взялся и ровно замолотил.

'Что-то', беспокоившее и рейнджера, и священника, уже показалось вдали. Обманчиво далекое, красивое и убийственное. Густая темная волна, завораживающе скручивающаяся в спирали и растягивающаяся по всему горизонту. В глубине фронта резко полыхали красные плавные разряды. Из глубины земель Дьявола на границу снова несся шквал сатанинского семени.

– Дерьмо. – Марк покачал головой. – Чертово дерьмо.

Дуайт покосился в сторону Морриса, чего-то ждущего рядом с сидевшим на коленях Стивом. Посмотрел на обломившийся конец зубочистки, кочевавшей из одного уголка рта в другой.

– Священник и так ругается?

– Ты же никому не скажешь?

– Нет, – рейнджер расстегнул кожаный чехол с маской, поправил баллон с кислородом. – Пора одевать наших любимых друзей. Туча дойдет минут за пять. Моррис!

Напарник махнул рукой, подзывая его. Ствол винтовки качнулся, одновременно с осторожным шагом Морриса, отступившего от Стива.

– Шлюхина мать! – Хавьер вылез из люка, сморкнулся в пальцы. – Это еще что такое?!

– Это проблема. – Дуайт переглянулся с Марком. – А делать нечего, надо идти. Хавьер!

– Чего?

– Маску надень, придурок усатый.

Хавьер нырнул назад, разразился бешеным потоком из смеси эль мехико, родного диалекта и своего странного английского. Ругать его не хотелось, но постоянная привычка запихивать маску куда попало – не сулила чего-то хорошего. Туча приближалась.

Дуайт достал свою, надел. Мягкая кожа со скрипом проехалась по небритым щекам, ремни доделали все необходимое. Каучуковый шланг щелкнул креплением, присоединился к баллону, стекла, как обычно, сперва чуть запотели.

У Марка, как и у всех не рядовых священников Новой церкви, маска была из резины. Сколько она стоила, Дуайту не хотелось даже думать. Хобот прятался концом где-то за тканью плаща, закрывшего доспех командора. Рейнджер мотнул головой в сторону Морриса, и пошел, не оглядываясь.

Дела оказались совсем плохи. Стив, судя по всему, подцепил заразу пусть и недавно, но ему хватило. Бледный, с темными сосудами на шее, метис качался из стороны в сторону, замирая и что-то шепча.

Моррис прицелился ему в затылок. Марк остановил рейнджера, отвел ствол в сторону. Дуайт понимающе кивнул, дождавшись, пока священник не достанет из сумки две пары блестящих наручников. Серебро, символы Церкви по нему, и сталь под ними. Стиву доведется умереть не здесь. И сдохнуть очень плохо.

Вместо пули затылку метиса достался приклад. Рисковать Дуайту не хотелось. Да и то, Стив пришел в себя раньше, чем ему застегнули наручники на лодыжках. Оказалось, что даже кстати. Марк умело воткнул между оскаленных зубов металлическую выгнутую полоску, затянул на затылке ремни. Туча прошла большую часть пути, наваливалась серой тяжестью. Назад, к машине, они уже бежали, насколько позволяло тяжелое тело, рвущееся к темной взвеси за их спинами.

Стива бросили на пол, натянув сверху несколько прочных ремней, закрепили по выемкам бортов. Срез винтовки Морриса ткнул метиса над глазом. Стив попробовал рвануться к нему, не вышло. Опыта по доставке такого груза у злобного Морриса хватало. Дуайт этого не видел, усевшись в башню и развернув 'браунинг' в сторону адской круговерти, оставленной позади машины. Форт-Кросс неподалеку, но это не успокаивало.

Оптику на 'кугуаре' заменили недавно, но пустыня свое дело знала хорошо. Безжалостный песок уже оставил на вручную шлифованных линзах, попав между слоями бронестекла, следы. Несколько раз он заметил что-то, промелькнувшее среди желто-серого буйства. Но стрелять не стал. Снаряды заканчивались. Предыдущая плановая остановка у ранчо Гейбла оказалась затратной. Трофеи, отрубленные и вылущенные из остатков стаи, сейчас перекатывались в ящиках по бортам броневика. Цену за них дадут хорошую, в этом Дуайт был уверен на сто процентов.

– Эй, padre! – он глянул вниз. – Как там наш птенчик?

Марк появился в полукруге под сиденьем:

– Трепыхается. Никак не успокоится.

– Дотянем до форта?

– Конечно. Металл надежный, не разорвет.

Дуайт кивнул. Несколько совместных рейдов в компании этого командора придали уверенности услышанному. Марк не врал не только из-за каких-то там заповедей. Рейнджер по этому поводу никогда не обольщался. Хватило на его, не особо длинном веку, всяких святош. И врущих, как пьяные ирландцы только потому, что не могли по-другому. И лгущих из-за нужд Церкви и их самих. Некоторые так приукрашали свои россказни, что Дуайту очень хотелось выбить им пару зубов. Порой и выбивал.

Марк оказался другим. Здесь, у Форт-Кросс, Форт-Найт и остальных фортов, врать невыгодно. Обманешь в мелочи, так потеряешь в чем-то крупном. Не говоря про Зло.

Внизу завозился Моррис, донесся звук удара.

– Чертов ублюдок, мать твою! – Рейнджер выругался, следом вновь донесся стук тяжелым по твердому. Моррис явно бил Стива по голове дубинкой, обмотав ее чем-то мягким. Ссориться с Марком, настоявшим на доставке заразившегося рейнджера в форт – было бы себе дороже.

– Эй, что у тебя там?

– Уже все нормально, – заросшая давно небритой светлой щетиной физиономия оказалась перед глазами Дуайта. – Нервный какой-то достался, так и рвется.

– Смотри, не убей.

Дуайт вернулся к наблюдению, прижался к оптике. Башня поворачивалась как по маслу. Хотелось надеяться, что так и будет хотя еще пару месяцев. Загонять за свой счет машину в техцентр выходило очень накладно. А губернатор оплачивал всего два ремонта за год. Здесь, у пустыни.

Они выехали на основную магистраль, ведущую к дому. Если, конечно, считать, что это их дом.

Серо-желтая полоса, вырвавшись из окраин бури, тянулась вперед, ныряя где-то у горизонта за еле виднеющиеся горы. Дуайт прищурился, покрутил ручку приближения, в очередной раз стараясь рассмотреть что-то в той стороне. Хмыкнул, понимая бесполезность попытки. Ну, привычка, ничего не поделаешь. Башня крутанулась, уставившись стволом в сторону медленно оседающей тучи, оставленной позади. Он поднял маску на лоб. Броневик стар, но надежен, можно позволить себе немного слабости.

Платок, лежавший в нарукавном кармане, пах застарелым потом. Дуайт промокнул лицо, здорово вспотевшее. Моррис не одобрял его тягу к чистоте, старательно насмехаясь над белыми кусками полотна, простеганного по краям. Ну и дьявол с ним, не его дело. Автомобиль тряхнуло, двигатель неожиданно и высоко взвыл.

– Хавьер, что там?

– Переехал мула. Караван побили, а когда, – непонятно.

– Останавливайся!

– Зачем?

– Останавливайся! – каркнул командор. – Быстро!

Броневик дернулся в сторону, задрал нос, подняв вверх и ствол в башне. Хавьер решил не останавливаться прямо на дороге, заняв какую-никакую, но высоту. Дуайт не одернул Марка, отложив разговор на потом. Священник ему нравился, но командиром патруля является он, Дуайт. И указывать водителю... может только он. Но машина уже остановилась, и смысла в споре не было. Тем более, если на дороге кто-то разнес караван.

Башня еще раз прокрутилась. Дуайт внимательно осмотрелся. Движения вокруг не было, не считая нескольких тряпок, носимых ветром взад-вперед. Не отпускали их тела, придавившие к земле концы длинных лент. А вот это интересно. Пыль и песок еще не улеглись, но ткань-то явно зеленая. Странно, ведь в этих краях с каких-то пор такой цвет равен красному для матадора.

Он покрутил наводку, всматриваясь в несколько тел, лежавших по краю выщербленной ленты дороги. Еще интереснее. Давненько такого не доводилось видеть.

Караван на самом деле оказался караваном. Разве что без верблюдов, зато с колоритными погонщиками. Хотя Дуайт предполагал, и наверняка не зря, что парни в зеленых тюрбанах скорее выполняли несколько другие функции. Особенно если судить по количеству оружия и боеприпасов на них. Хотя им оно и не помогло.

– Можно выходить, Дуайт? – Марк тронул его за щиколотку.

– Подождите немного, padre. – башня двинулась, теперь куда медленнее. – Со смертью каждый из нас успеет встретиться. Не стоит торопиться.

Сетка прицела дернулась от лежащих тел в сторону повозок. Да, шли действительно с восточного побережья. На борта больших двухосных рыдванов пошли доски с клеймом торгашей из 'Оста'. А те разгружались только на востоке.

– Выходим. Моррис!

– Да ну тебя, Дуайт!

– К орудию.

Моррис выругался, но сменил командира. Дуайт постучал пальцем по стеклу датчика. Стрелка качнулась, но нырнуть в красную зону даже не подумала. Дьяволово семя здесь если и было, то давно угасло. Это хорошо, без маски куда удобнее.

Люк 'кугуара' поднялся с легким шипеньем стравливаемого воздуха. Дуайт выпрыгнул, пошел в сторону останков. Под подошвами поскрипывало, порой чуть слышно чавкало. Марк вышел следом, чуть задержался. Компания священника делала осмотр спокойнее. На что способен этот мрачный и нелюдимый тип – экипаж патрульного броневика 7-го рейнджерского уже знал.

Первый правоверный лежал в нескольких шагах от невысокого холма твердой почвы, где стоял 'кугуар'. Дуайт удобнее перехватил первую часть копья с перекладиной за острием. Вторую половину древка, сделанного из легкого и прочного металла, прикрутил в несколько быстрых поворотов, зафиксировал кольцом-зажимом.

– Я готов. – Священник стоял настороже. Туча прошла неподалеку, и пусть вроде бы не зацепила останки торговцев, но мало ли?

Зачем перекладина за широким острием? Чтобы остановить того, в кого вошло копье. Штука простая, но действенная. В случае с зараженными оказывается очень даже не зря. Порой те выкидывают очень хитрые штуки. Потому Дуайт и проверял первое тело издалека. Зачем лишний раз рисковать?

Сталь вошла в плоть легко, без препятствий. Дуайт напрягся, ожидая неожиданного рывка в его сторону, белесых глаз, перекошенного в желании добраться до человеческого тепла оскала. Одна секунда, две, три...

– Идем, – он подошел к телу, присел рядом. Бояться не стоило, прямо посреди лба темнело пулевое отверстие. – Черные братья, надо же.

– Орлеан? – Марк отодвинул в сторону зеленую, с бурыми разводами, ткань. Лицо с темной кожей казалось очень спокойным.

– Скорее всего. Их общины остались там, мало где еще встретишь поклонников Мухаммеда. А что, padre, у тебя они не вызывают отвращения?

– Нет. – Марк закрыл глаза умершего. – Я священник, а не безумный псевдо-пророк, ни разу в жизни не читавший Священную книгу полностью. Все мы стадо Господне, и Господь пастырь наш. Хотя мне запрещается читать по таким, как он.

– Думаю, что ему сейчас наплевать. – Дуайт откинул в сторону полу длинной кожаной куртки. – Что у нас тут?

На поясе оказалось не так и много интересного. Сумка с инструментом по уходу за оружием, спички в отдельном кармашке и терка к ним, нож, хороший, но не дорогой. Оружия Дуайт не заметил. Умер человек от широкого и длинного разреза, развалившего горло, не иначе. Залил все вокруг кровью.

– Люди напали.

– Разве тут есть шайки, банды? – Марк покосился на рейнджера.

Дуайт скрипнул зубами. Святой отец явно не хотел задеть его лично, но у него получилось. До Форт-Кросс отсюда не так уж и далеко, а караван грабили, убивали людей у них под носом, и недавно. А за порядок здесь отвечает седьмой рейнджерский. И, в том числе, и Дуайт.

– Значит, появились, – он встал. – Посмотрим остальных.

Чем больше Дуайт присматривался к бойне на дороге, тем меньше понимал что-либо. Странного оказалось куда больше, чем можно ожидать. От отсутствия гильз на земле c аккуратно прирезанными, как индейки на День благодарения, Черными воинами и до самого каравана. Семь повозок, выстроенных неровной цепочкой, различались друг от друга насколько только это возможно. Если первые две стояли себе, совершенно целые, то их товарок судьба не пожалела. Последней повозки практически не было. Груда разломанных досок, раскатившиеся колеса, клочья разодранного брезента, металлические дуги, торчавшие во все стороны из остатков стальной рамы.

– Кто такое мог бы сделать? – священник, не прекращавший закрывать глаза мертвецам, подошел к Дуайту. – Странно, да и это же не взрыв. Нет ни одной обуглившейся доски.

– Да, padre, – рейнджер перешагнул через толстяка в красиво вышитой накидке. – Как будто медведь поработал... или дорожный грейдер. Только ни следов лап не видно, ни отпечатков гусениц. А фургона нет.

Дуайт прошелся к самой уцелевшей повозке, аккуратному возку на четырех колесах, с жестяными полосами по низу стенок, сколоченных из досок, выкрашенных в зеленый цвет. Возница сидел на своем сиденье и улыбался. Рейнджер подошел ближе, концом копья подняв вверх широкополую шляпу из соломы. Сплюнул, понимая, что странного в истории стало еще больше. Юноше, совсем почти мальчишке, разрезали щеки, от самых краешков рта. Превратили лицо в гротескную улыбающуюся маску, и оставили нож, воткнув его между ребрами.

Дуайт потрогал рукоять, толстую, ладонью еле обхватишь, обвитую шнурками.

– Дерьмо...

Марк остановился рядом. Потрогал нож, попытался выдернуть. Не получилось.

– Я заглянул в две соседние повозки.

– В них легкий беспорядок, а вот дальше внутренности у каждой выбрасывались?

– Да.

– Тяжело не заметить, padre. Живых вы тоже не заметили?

– Нет.

– Что-то, или кого-то, искали.

– Не нравится мне это, – командор приподнял стволом 'Упокойника' полу длинной куртки убитого. – Надо сжечь и ехать дальше.

– Времени мало. – Дуайт кивнул на багровые искры, вспыхивающие внутри клубящихся туч, снова накатывающихся на людей. – Рисковать не хочется.

Командор покосился на него, но ничего не сказал.

Моррис, крутя в руках выгнутый кинжал-бебут с костяной рукоятью, подошел, кивнув на круговерть, идущую с Земли Дьявола.

– Ехать надо.

Дуайт согласно кивнул, бросив взгляд на трупы. Решение уже пришло. Правильное, пусть и опасное. Семена зла, приносимые из пустыни, делали все быстро. Почти два десятка 'холодных весельчаков', вышедших на охоту после бури... это опасность.

– Командор...

– Да?

– Нам понадобится ваша помощь.

Священник наклонил голову, соглашаясь.

– Одеть маски!

Ветер рвал брезент, хрустел сломанными, но еще державшимися бортами повозок. Песок закручивался водоворотами, брызгал во все стороны, пытаясь пробиться через маски. Люди работали, быстро, стараясь успеть. Стаскивали в одну кучу тела, бросали друг на друга. Хавьер, притащив с 'Кугуара' бревно, бросал на него останки, рубил по-мясницки топором, взятым там же, из ящика на борту. Хрипло крякал через маску, старательно метя по шеям, для верности дробил кости ног и рук. Дуайт не спорил.

Месяц назад недожженные трупы добрались до ранчо Смитссонов. У некоторых не хватало голов, но помехой этот факт не стал. Когда рейнджеры 'чистили' место, Дуайту и Моррису удалось остановить странноватое чудо на обрубках ног и с пастью аллигатора, выросшей на срезе шеи, только из-за невеликой скорости самого чуда.

Буря с Terra los Diablos накрыла половину неба, тянулась к людям жадными хоботами алого песка. Время поджимало. К хрусту костей под топором Хавьера добавился треск дерева. Моррис ударами сапог разваливал уцелевшие борта, решив не собирать разбросанные доски. Дуайт подтащил последнего, того самого молоденького парнишку, бросил к багровой куче. Хавьер замешкался, устало махнул топором. Лезвие со скрежетом застряло в черепе.

– А, iho da puta! – Мексиканец уперся ногой в грудь трупа, потянул на себя.

С неба, лениво, размазываясь полосами, повалило чертово семя. Умерший возница задрожал. Хавьер выругался еще раз, и отлетел к броневику. Командор, блеснув распятиями наплечников, отшвырнул его в сторону, протянул руку над начавшей уже шевелиться живой кучей.

– В машину, заводи! – Дуайт поднял винтовку, прикрывая священника. Моррис уже оказался справа, водя стволом по сторонам. Куча дрожала, перекатываясь волнами. Ветер выл, хлестал песчаными бичами по рейнджерам, наваливался на командора, поднявшего перед собой распятие.

– Твою же, сука, мать! – Моррис выстрелил, нервничая. Пуля с хлюпаньем вошла внутрь чего-то странного, сросшегося из двух с половиной тел и явно пытающегося родить на свет из странно изломанной спины подобие головы. Вреда выстрел почти не нанес. Брызнуло свернувшейся кровью и темным соком, клейко слепляющим тела, бурыми ошметками мяса и клочьями ткани. И все.

Командор свел ладони перед грудью, наклонив голову. В тусклом, еле-еле пробивающемся свете солнца чуть блестели кресты наплечников. Куча шевелилась. Тяжелое дьяволово семя сыпалось спокойно и ровно. Ветер продолжал визжать и выть, песок скрипел по бортам замурчавшего броневика.

Из глубины ходившего ходуном холмика мертво-живой плоти с треском, распрямляясь, вылезла длинная конечность с тремя суставами и огромной кистью. Вторая появилась чуть позже. Моррис выругался сильнее, закрутил головой. Хобот маски перегнулся, Моррис захрипел, быстро выпрямляя его. Дуайт прицелился в сторону шаривших по сторонам лап. Если командор не успеет, то...

Тот успел. Пламя, свернувшееся в клубок подобно новорожденному, плеснуло между ладоней, загудело, липким языком жадно протянувшись к не желающей умирать плоти. Хватануло первого, второго, зашипело, треснув занявшейся одеждой и ломаными досками. Куча задергалась, захрипела, завыла. Дуайт выбрал спуск, поливая поднимающихся 'весельчаков' свинцом. Надпиленные крестом 'браунинги' впивались в тела, опрокидывали чадящие факелами порождения Дьявола. Рядом коротко кашляла винтовка Морриса.

– Отходим! – Командор, покачиваясь, вцепился в плечо Дуайта. Схватил копьецо, опершись на него. – Горят, но еще не скоро...

Что 'не скоро' бросалось в глаза сразу. Куча, развалившись на несколько кучек поменьше, продолжала ползти в сторону людей. Несколько выпрямившихся фигур, полыхая на ходу, даже шли. Рейнджеры отходили, отстреливаясь

Командор ввалился внутрь 'кугуара', сжавшись в комок, и отключился. Дуайт прыжком оказался у башни, нырнул в люк, нажал на педаль поворота. Пулемет загрохотал, разнося почти добравшихся 'весельчаков', разметал перекатывающиеся кучи, где рождалась сатанинская не-жизнь.

– Гони! – хрипло прокаркал Моррис, задраивая дверь. – Гони, таракан усатый!

Pt 2: Burn, witch, burn!

'Зажигать костры из ведьм – благо.

Определить ведьм просто – ищи среди женщин.

Которая любит блуд – первая кандидатка'

'Новый Тестамент', ст. 'Зло'.

Преподобный Джосайа из Тако

Форт-Кросс смотрел на мир широкими раструбами огнеметов и хищными глазами автоматических пушек. Остров цивилизации посреди пустыни смерти, огрызок человечества, шарящий вокруг матовыми зрачками оптики.