Текст книги "Разработка морали (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Яфаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

   – Думаю, что это утка. – сказал Марк, оттирая пятно кофе с пиджака. – Мы взяли последний грант и обслуживаем проект, передавая результаты их отделу разработки и анализа. Почти готовые решения. Никаких прорывных идей с той стороны я бы не ждал. Понимаешь, о чём я?

  Мужчина слушал голос и приподнял кружку, оставив попытки избавиться от следов брызг. Откинув салфетку и отхлебнув кофе, он улыбнулся. Поправил волосы и потёр губы рукой. Поднялся, закрыл дверь комнаты и поспешил вернуться в кресло.

   – Ну, знаешь ли, слишком общими и странными понятиями мы говорим. – ответил Марк. – Концепции добавления осознания себя, возможности выбора, внесение смертности в искусственные системы – это всё на рубеже последних теорий и прикладного будущего искусственного интеллекта. Обучаемость и эффективность могут вырасти на порядки, но сначала нужно проработать развитие контроля и морали систем. У тебя есть такие решения? Я ничего не слышал про подобные наработки.

  Потерев глаза, Марк принялся разминать шею руками. Покачивая головой в такт речи собеседника, он всё отчётливее отстукивал ногой ритм. Дробь прервалась хлопком только в повисшую паузу.

   – Ок. Давай сделаем так. На улицах сейчас не совсем спокойно. Для общей картины мы добавим и направим несколько маргиналов. Выгоним на улицы персон с низким социальным рейтингом, чтобы вовремя заставить пойти на компромиссное решение людей. Но до завершающего момента может случиться всякое. Например, за последние сутки могут пострадать и ключевые сотрудники упоминаемого отдела. Корпорация получит задачи отправленных на больничный разработчиков. В таком случае придётся нанять нас на аутсорсинг, если какая-то работа идёт полным ходом. И так мы останемся в курсе всех проектов за две-три невидимые манипуляции.

  Сдержанное одобрение на той стороне Марк воспринял всего парой кивков.

   – Да, понял тебя. Прибавится задач и выручки перед отчётом руководству. И прости, нашу встречу снова придётся перенести. В субботу закрываем один из этапов, никак не смогу вырваться. Давай, хорошего вечера!

  Мужчина свернул связь и тут же принялся направлять на согласования и запуск команды. Посмотрев общие риски и уровень заметности, Марк запустил подсчёт вероятности благоприятного исхода событий. Отчёты о доставке распоряжений и результаты прогнозов пришли почти одновременно, когда мужчина переливал в чашку следующую порцию кофе. Лучи солнца пробивались золотыми отблесками, заливая комнату. Приятный запах и выгодные цифры заставили Марка довольно выдохнуть. Предстоящие дни обещали быть особенно важными, даже если нарушения и последние новости вели к борьбе с ветряными мельницами.

   – Мама, перестань кричать. – сказала Даша, еле сдерживая собственный голос и едва не срываясь. – Пожалуйста, остановись. Я делала для брата всё, что могла. Давай не будем обвинять друг друга, ладно? Хотя бы сейчас.

  Девушка покачивалась, отбивая правой пяткой быструю дробь. Она тёрла пальцами левой руки глаза и висок, пока разговаривала по телефону. Постоянно поправляла волосы и одежду. Ощупывала кожу, случайно сорвав болячку над левой бровью. Посмотрела на пальцы, перемазанные в каплях крови, сморщилась и огляделась. Опасаясь лишних ушей и глаз, она забывалась и не считалась со временем. Для Даши ночь слилась с утром, перемешивая общие часы.

  Пока люди ещё просыпались, не успев появиться вокруг. В переулке у служебного входа никого не было. Никто не смотрел на неё, никто не слышал крики, доносившиеся из второго наушника. Закреплённый брошью на футболке, тот стягивал ткань и молчал за невостребованностью. Пока в то же время колонка громкой связи на шее продолжала вибрировать и выводить сообщения: работа в кофейне без одного сотрудника оперативно превращалась в завал.

   – Чёрт! – прошептала она и тут же спохватилась. – Прости, ничего не случилось. Мам, я уже сотню раз тебе говорила. Он в больнице. Его отвезли сразу с улицы. Не в полиции, слышишь меня? Да, я сама толком не знаю, что произошло. Телефона у него нет и к нему не пускают. Не получится увидеть или поговорить, можно только ждать. Пока состояние улучшится, пока переведут. Пройдёт время. Не могу сказать. Да, мы найдём адвоката, если понадобится. Наймём кого угодно. Да, кого нужно, хорошего человека.

  Даша выдохнула, и подняла голову. Она смотрела вверх на заходящий на посадку самолёт, гул которого наполнил все соседние улицы. Звук немного заглушил голос матери и позволил чуть-чуть выдохнуть. Над головой на утренний свет отзывались бликами трубы и мелькавшие между и вдоль зданий дроны. В глаза цвета крепкого чёрного чая светили лучи солнца, прорываясь сверху. Девушка жмурилась, отчего лицо покрывалось рисунком из мелких морщинок. Сетью из складочек, которые дополняли и обрамляли молодые черты. Их аккуратность оттеняла синяки под глазами, покрасневшую кожу и подсохшие губы. Как зелень на зданиях отвлекала внимание от бетона, стекла, панелей в декоративной ржавчине и в деревянной живой отделке. Весь привычный и уютный город оставался будто бы по ту сторону, вне её переживаний. Прежний и спокойный. Даже безразличный.

   – Мам, это не время прадеда, перестань себя накручивать. – сорвалась на крик девушка. – Твой сын жив, его состояние улучшается. Да, так сказали в больнице. Мам, он пока не может сам что-то сказать. Не знаю почему, мне ничего не поясняли. Откуда врачам знать, что там произошло? Перестань кричать, я на работе. Срываться сейчас не стану, некуда спешить. Я не могу больше ничего сделать. Или ты прекращаешь истерику, или я прекращаю разговор, слышишь меня?! Ты можешь...

  Крики резко прервались гудками. Оторопь сковала девушку на секунду, вскоре уступив место дрожи. Даша поёжилась, сразу сбросила звонок и обхватила голову руками. Запустила пальцы в светлые длинные волосы и растрепала их. Потом опустилась вниз, со сдавленным подобием ругательства. Девушка села на ступеньки служебного выхода, поджав ноги и уперев лицо в колени. Её тело дрожало, пронизываемое судорогами и всхлипами. Даша тряслась, не прерываясь, несмотря на то, что вибрация колонки сменилась мелодией звонка. Только через пару секунд девушка затихла и замерла, уже когда звонок был принят. Сам по себе. В то же мгновение её собственный голос зазвучал в её голове:

   – Я слышу тебя. Мне нужна твоя помощь. А затем, я смогу помочь и тебе. Попробуем изменить случившееся вместе?

  Девушка подняла голову, осмотрела всё такой же пустой переулок и стёрла слёзы пальцами. Голос в ушах не отличался от её собственного. Кровь на виске размазалась, а мокрые щёки и солёные губы оставались холодными и дрожащими. Даша потрогала наушники. Проверила, что номер не определился, и посмотрела на уличные камеры. Смахнув волосы с лица, она кивнула и продолжила слушать. Допуская нужные слова в собственные переживания и мысли.

  Внутри нарастала толчея. Здесь и сейчас Эд оказался в гуще происходящего. Позади всю улицу наполняла разномастная толпа. По бокам и впереди, всего в паре метрах от него, рядами выстраивались ограждения, техника и сотрудники. Почти одинаковые, с закрытыми лицами, они контрастировали с разноцветной верхушкой толпы, пёстрыми и светлыми головами над плакатами и под лозунгами. Совсем разные люди обступали молодого человека со всех сторон, немного подталкивая. Звуки сбивали с толку и помогали сознанию сойтись в одно целое с происходящим. В то же время минимальные мощности домашней техники плохо сглаживали недостатки вокруг. Казалось, что реальность слегка подсказывала, на что стоит обратить особое внимание.

  Например, спустя какую-то минуту, Эдгар отчётливо услышал, как мужчины в форме получили сигнал по рации. Цепь разорвалась, группа быстро протолкалась сквозь толпу и вывела наружу девушку. Она размахивала флагом рядом ещё пару секунд назад. Обычный живой человек, теперь скрученный одинаковыми сотрудниками, скрылся из виду за секунды. За миг вне её рук древко ударилось о мостовую. Звук возник и потонул в выкриках, ревевших сквозь наушники. Потому что люди всё напирали, приближаясь и пододвигая друг друга вперёд. Уклоняясь от особенно возмущённых, Эдгар переступил с ноги на ногу и принялся растирать шею.

  Запах города смешался с запахом пота. Палитра оставалось небольшой, и Эд терялся, насколько реально происходящее. Где-то неподалёку послышался звон стекла и крики. Молодой человек оглянулся на звук, но не смог толком ничего разобрать. Плакат заслонил обзор, пока сзади слышалась отборная брань. От непривычки Эдгар растерялся и опустил глаза. И сразу же увидел под ногами уроненное полотнище.

  Несколько грязных следов уже успели испачкать его цвета, но не так сильно. Материал свернулся при падении, не успев значительно помяться. Эд нагнулся и схватился за древко обеими руками, расталкивая плечами прохожих и поднимая флаг. Его руки немного дрожали, пока пальцы впивались в дерево, а ноги слегка покачивалась. Ощущения оставались необычными. Молодой человек застыл, взвешивая груз в правой руке и отряхивая цвета от грязи.

  Когда он заметил повёрнутые к себе головы, то понял произошедшее. За звуком рации последовали быстрые движения и топот сапог. Как и в реальности, промедление приравнивалось к поражению. Он привлёк к себе внимание, замешкался и растерялся. Потому и к нему поспешили. Люди в форме пробились сквозь кричащую толпу и тут же двинулись обратно, выводя Эдгара под руки к автобусу за цепью. Распознать сотрудников мужчина не смог: на форме удалось различить только число «2505». Молодой человек силился вспомнить, откуда так знаком порядок цифр. Но тут изображение подёрнулось и затёрлось. Секундой позже перед ним уже оказались открытые двери служебного автотранспорта. Куда, собственно, его и направляли.

  При отсутствии какого-либо сопротивления внутрь всё равно втолкнули, закрыв дверь и задвинув окошки. Несмотря на духоту, кричащим изнутри людям перекрыли основной доступ воздуха. Уже в полупустом салоне изображение подёрнулось. Эдгар неожиданно поморщился: от происходящего и от надписи. Он получил пару достижений за быстрый выход из игры и за первую попытку. Картинка вокруг слегка поблёкла и замедлилась: интерфейс переходил в режим заставки со статистикой. Шлем виртуальной реальности можно было снимать. Начинать с начала совсем не хотелось, поэтому мужчина принялся тут же выключать технику. Ощущение реальности нахлынуло и принялось нарастать волнами.

  Голова кружилась, то ли от выхода наружу, то ли от усталости. Отложив шлем на разобранную кровать, Эдгар присел и принялся стягивать с себя костюм. Бюджетная версия накладывала ряд ограничений, порой режущих по восприятию. Но для ознакомления хватало и такой. Раз начальство настолько часто упоминало проект игры о протестах в качестве основного драйвера сегмента, стоило в свободное время разобраться, что к чему. Чтобы оставаться в курсе. На всякий случай стоило попробовать предсказать ожидания ради желания расти. Ещё бы посмотреть подробности на свежую голову. Но времени катастрофически не хватало.

  Сложенный костюм вскоре оказался на стуле. На спинке которого Эда уже заждалась рубашка. Времени и сил гладить её не оставалось. Утро уже началось, предстоял долгий рабочий день. И от такой радостной мысли мужчина устало провёл рукой по лицу. С закрытыми глазами он сидел ещё пару минут, силясь вспомнить, какой день недели продолжался. И не сказать, что догадка далась минимальными усилиями. Сказывалась накопленная усталость вкупе с недостатком сна. Голова всё кружилась, а до следующей ночи ещё предстояло дожить. И Эдгар честно не предполагал, как ему это удастся и насколько ему этого хочется.

  Стеклянная дверь хлопнула, закрывшись под шум бумажных пакетов в руках молодого человека.

  – Наконец! – выкрикнул Марк, откинулся на стуле и потянулся за кофе. – Я вчера сбегал в два раза быстрее. Принёс при этом в два раза больше. Сравнение так себе, согласись. Чего я от тебя могу ждать после такого провала?

   – Признания. Я поражаюсь вашей продуктивности. – ответил Эдгар довольно монотонно, потирая глаза. – Сейчас глубокая ночь. Не так легко достать кофе необходимого качества. Хотя я уже слабо ощущаю вкус и запах. При этом, прошу заметить, почти чудом учуял местное кафе. После такой бессонной недели из постоянной срочной многозадачной работы. Слова смешиваются. Вокруг меня словно скафандр из ваты, который постоянно норовит закружиться с содержимым.

  Мужчина договорил, уже приземлившись в кожаное кресло. Точнее, плюхнувшись в оное с громким хлопком. Он принялся растирать виски, в которые примерно двое суток безжалостно бил каждый удар сердца, словно стуча в глухие барабаны. От массирования головокружение отходило на второй план, пусть и ненадолго. Эдгар знал, что больше могло помочь сладкое. Особенно – сладкое в больших количествах. Мысли о здоровом питании его уже не останавливали, вытесненные заботой о выживании. Руки, успевшие снять крышки со стаканчиков, подхватили пакетики с сахаром и принялись разламывать их. После того, как белые кристаллики провалились сквозь пенку, мужчина прикрыл глаза. Стараясь сконцентрировать мысли на приятном аромате напитка, он принялся размешивать содержимое, не глядя и подолгу моргая.

   – Забыл спросить. – сказал Эдгар, не отрываясь. – Нужен сахар, Марк?

   – Сахар? – отвлёкся мужчина.

  Он оторвался от клавиатуры, словно пару секунд обдумывая вопрос. Оттянул ворот рубашки и прикидывал соображения, потирая шею.

  – Знаешь, – начал он задумчиво, – надеюсь, что это риторический вопрос. Ты же не смерти моей хочешь? Если бы я пил сахар, хоть понемногу в каждой чашке, я бы растолстел до ещё большего неприличия. И получил бы сахарный диабет. Без сомнений, Эд. Точно тебе говорю.

  Марк снял крышку с одноразового стаканчика и перелил напиток к себе в кружку. Зрелище заставило Эдгара поёжиться, потому что он отчётливо помнил многочисленные слои и разводы от тысяч предыдущих напитков на стенках бессменного не проливаемого раритета. Словно годовые кольца на срезе мёртвого дерева.

   – Если пить кофе постоянно, вместо воды, – усмехнулся молодой человек, – то беспокоиться стоит не о диабете. До него можно не дожить.

   – Да, Эд. – ответил Марк, отхлебнул из кружки и кивнул. – Похвальная эмпатия. Понимаю, но нужно многое успеть. Мне порой кажется, что на губах и в лёгких остаётся только вкус зёрен, их запах и послевкусие. Но лучше с ними провести ночные рабочие часы, чем без них. Поэтому я рад видеть свои четыре чашки. И почему у тебя только две? Себе почему взял так мало? Как ты собираешься работать?

   – Можно я тоже отнесу последний вопрос к риторическим? – спросил Эд и отвернулся. – Мне хотелось бы сегодня поспать дома.

  Провести несколько часов не здесь. Прошу понять верно: работа на таком уровне мне очень нравится. Но основные задачи завершены, насколько я понимаю.

  Судя по звуку клавиш, Марк заблокировал ноутбук. Когда его стул на колёсиках отъехал, Эдгар зажмурился. Он уже выключил часть освещения и глаза, налитые свинцом и покрытые красной сеточкой в нескольких местах, не так резал яркий свет. Но так можно было избежать только первых секунд. Такие уловки, как и клацанье клавиш при каждой паузе, успели врезаться в память подспудно. Наблюдательность навязывалась в комплекте с самосохранением.

  Вряд ли серьёзный разговор мог послужить хорошим знаком. После важных обсуждений приходилось ещё долго работать до возможности разойтись по домам. Обсуждение чего-либо с руководством не сулило ничего хорошего, потому что могло только отнять время и силы. Убеждаться в чём-либо на втором десятке рабочих часов подряд не представлялось возможным. Хотелось скорее поверить в чудо. Но разговор мог сулить только снисхождение или убеждение. Снова и снова.

   – Мы давно работаем вместе, Эд. – начал Марк, выехав из-за стола и оказавшись перед коллегой. – Раз ты последним закрываешь проект со мной, значит потенциал и инициативность замечена. Но мне не до конца ясно: что тобой движет, насколько ты уверен в происходящем, какие важные моменты уже подметил. Вот, например, какие задачи, по-твоему, завершены?

  Пауза повисла в воздухе. Кондиционер вгонял в помещение свежую прохладу и влагу, составляя основную часть серого шума. Ноутбуки работали почти неслышно. Освещение, как и всё обслуживание этажа, давно перешло в ночной режим. Только занятая парой коллег комната, аквариум из белого прочного матового стекла, обслуживался системой: работала вентиляция, подача воды и динамическая система ламп. Тишина не нависала, не заполняла собой неудобный вопрос. Но нужно было что-то отвечать.

   – Ну, – задумался молодой человек, – я попробую. Вопрос снимает с меня некоторые запреты трудового соглашения...

   – Да, да! – перебил Марк, подняв перед собой правую руку. – Давай по существу дела, ладно?

  За пять секунд тишины Эдгар успел сделать глоток кофе, пока Марк только потянулся к кружке. Молодой человек не поднимал глаза от стакана, подбирая слова. Не выпуская из рук кофе, он поторопился с ответом:

   – Протесты. Акции против корпорации и аффилированных лиц сошли на нет. По сути, ни органы, ни наши сотрудники – никто не допустил ни одной крупной ошибки. Бунтовщики получили ряд уступок, пускай так. Но ситуация на улицах разрядилась, несмотря на необычно большую численность и количество правонарушений. Одобрение широких масс и поддержка сотрудников, лояльность общественного мнения – всё сошло на нормальные уровни. И для противника это какой-то успех. Некоторые предложения и компромиссы лучше, чем ничего. В итоговых условиях все остановились. Ну, а раз так, то наше дело сделано. И, наверное, надолго.

   – Хорошо. – ответил Марк, ставя кружку на край стола. – Но предлагаю посмотреть на мелочи вместе. Постараемся уловить общую картину. И начнём распутывать клубок с итогов. Лидеры протестов, разномастной толпы, в которой последовательных активистов меньше, чем буйных, хулиганов и алкоголиков, обсуждают сейчас ряд предложений с представителями власти. Уступки, на которые нормальные последовательные люди не согласятся. Часть лидеров увязнет, получив тёплые места в структурах корпорации и нашей бюрократии. Часть ввяжется в грязную работу, итоги которой на неудачников и спишут. Часть наших провокаторов снова возьмётся за радикальные лозунги. Движение потеряет лидеров и поддержку. От оставшихся разбежится последовательное надёжное ядро. Расколется в худшем случае. На этом мы определимся с успехами. И обозначим новый фронт работ.

  На этот раз пауза повисла ненадолго.

   – Значит, предложение нашего совета директоров было токсичным? – спросил Эд, растягивая слова на пару секунд, пока его брови ползли вверх. – В этом наш расчёт. Но зачем оппозиции принимать такие условия?

   – Именно, что токсичные и прочитанные условия нельзя принимать. Но они в ловушке общественного мнения. – ответил Марк, откинувшись на спинку кресла. – Добились и получают. Той стороне не оставили выбора. Отказаться целиком не смогут. Ради чего тогда звали за собой людей? Ради каких результатов те выходили? Так с ходу не объяснишь, а всё остальное – ловушка! Ей мы и завершили первый этап.

  Марк глотнул кофе, потёр безымянный палец около кольца и продолжил.

  – Теперь осталось погасить остатки первой волны. Разбить тот поток воздуха, что несётся за поездом. Для такой нейтрализации мы дополним игру данными, распутаем и внесём в картотеку персонажей, что оставались в тени. Узнаем и изучим друзей, посмотрим комментарии для отметок потенциальных изменений мнений большинства. Его нужно будет вести с помощью СМИ. Впереди масса основной работы. Мало погасить поток, если после него не устранять последствия.

  Марк опустил руки, заметив, как Эд осунулся. Молодой человек опустошил стаканчик и отставил его в сторону. Он внезапно вспомнил приятную девушку, которая продала ему этот напиток совсем недавно. Как он оказывался по ту сторону баррикад от людей, пониманию не подлежало. За последние дни её ловкие кисти рук и мягкие нотки голоса оказались самыми приятными воспоминаниями. Впечатлений за последние недели в целом хватало, но запасть внутрь смогли только приятные крохи вне работы: мягкая постель дома, обрывки растянутого на недели фильма, весёлый голос малознакомой девушки. И теперь новости показались Эдгару весьма удручающими. Не сулившими ничего хорошего, кроме работы в достатке. Он принялся тереть пальцы, рассматривая покрасневшую сухую кожу.

   – Так, не спеши. Мы справимся, разберёмся со всем по порядку, по ходу дела. – медленно, чуть покачивая ладонями перед собой, сказал Марк. – Нам уже не нужно действовать так быстро. Никуда не нужно спешить. Команда маленькая, основную работу закроем вдвоём. Ты здесь, потому что готов к серьёзным задачам, Эд. Ты сомневаешься, переживаешь. Я это вижу! И мы постараемся вместе найти решения. В меру всё хорошо. У самого уже голова слегка кружится. Поэтому мы сегодня ещё полтора часа поработаем на хороший бонус и пойдём спать. Продолжим уже после обеда, отлично отдохнув. По рукам?

  Эдгар кивнул, и потянул шею из стороны в сторону. Наклоны сопровождались хрустом. Всё тело затекло и слегка поскрипывало. Клацанье клавиш, движения по сенсорам и пара глотков кофе в продолжение работы не заняли и десяти минут. Марк и Эд вздрогнули и замерли, когда освещение моргнуло и отключилось, вместе со всем основным электричеством. Полминуты спустя редкие белые лампы зажглись на стенах помещения, вокруг отделённой стеклянными стенами комнаты. Сквозь матовые сверхпрочные пакеты резервное освещение проникало рассеянными тусклыми шарами. Привычное, после массовых забастовок и перебоев в последние дни.

   – Совсем грустно станет, когда погаснут ноутбуки. – сказал Марк, поднимая со стола свой телефон. – Мой старик выдержит от силы полчаса, не больше. И телефон вытерпит не многим больше. Включаю точку доступа, чтобы сохранить все данные, отправить предупреждение в головной офис и закрыть срочные дела. Успеешь?

   – Конечно! – ответил молодой человек. – Мне немного не по себе. Но я рад, что свет отключили и можно заканчивать на сегодня. Честная возможность, которой нужно пользоваться.

  Быстрое клацанье наполнило комнату. Лица мужчин выхватывали экраны ноутбуков, моргая светом в такт ударам пальцев. Оба ускорили движения, стремясь побыстрее сохранить файлы и изредка оглядываясь в сумерках. Марк замер, стараясь покрепче обхватить кружку, и отложил телефон.

   – Знаешь, что мне особенно нравится в такие моменты? – спросил он, переведя взгляд на экран. – Автоматизация и автономность настроенного механизма. Шестерёнки кружатся, информация скапливается и разбирается, пробегая по нужным направлениям. Мы сворачиваемся, коллеги спят, люди разошлись по домам. Масса дрыхнет или зависает перед экранами. Попивая, попахивая или влезая в сеть. А игра за ночь набрала ещё больше пользователей, на всех платформах. И постоянно пополняет бюджет. Верх самостоятельности и хороший результат общего труда.

  Эд потёр переносицу и поднял глаза на коллегу. Молодой человек отставил машину, водрузив ноутбук ближе к центру стола. Он задумался, сколько человек оставались причастными к происходящему.

   – Почему ей придаётся такое значение? – спросил он. – Что в игре особенного? Один из коммерческих проектов, создатели которого нас консультируют. Я сам говорил с ребятами: для коллег это одна из успешных игр с открытым миром, большим и гибким обновляемым сюжетом и искусственным интеллектом. Хорошая графика, достойная реалистичность. Ничего большего я в ней не увидел. Зачем игре придавать такое значение?

   – Затем, что даже ты её попробовал. И увидел то, что должен был. – ответил Марк, выдерживая паузы между предложениями. – Остальных в процесс затягивает. Масса факторов: мода, лёгкость самовыражения, иллюзии, ощущение риска и огромный рекламный бюджет. От блогеров, прости меня, до первых каналов. И нас не только консультируют. Мы формируем решения по внешним факторам массовых протестов против последнего проекта компании. Мы получаем данные камер наблюдения, информацию от операторов связи и все снимки со спутников. Раньше мы использовали только такие вводные для прогнозов: модели оказывались очень общими, работа – медленной и долгой, рекомендации – не такими неэффективными.

  Марк прервался на глоток кофе, потёр лоб свободной рукой и продолжил:

   – Сейчас основные алгоритмы, рекомендации и результаты формирует интеллект игры, её сеть данных. Теперь происходящее внутри виртуальной реальности не просто клапан. Оно параллельно, свежо и отзывчиво к реалиям. Игра не учит протестам, как кажется с первого взгляда. Все достижения в ней выдаются по просчитанному алгоритму, на допущениях и для создания ложных поведенческих моделей. Повторюсь, в таких поддавках игра в целом не учит протестам. Она учит борьбе с ними: собирает массу данных, формирует модели и предлагает пользователям губительные решения.

   – А через нас предлагает советы в командные пункты и государственные органы. – добавил Эдгар и откинулся на спинку кресла, обхватив голову руками. – Я даже не могу представить, насколько это законно...

   – И не нужно. Не переживай! – с наигранной весёлостью перебил коллегу Марк. – Никто не может. Главное, что система работает. Мы выиграли грант на её развитие несколько лет назад. Тогда у корпорации была только рабочая модель. Все действия и доработки после создания прототипа производятся исключительно на деньги налогоплательщиков. Одни и те же люди, представляешь? Платят за игру, участвуют и дёргаются на ниточках. Сначала хотят одно, а потом, после нашей магии, действуют иначе, на руку всем.

   – При этом можно не считаться с мелочами. – сказал Эд, обеими руками вцепившись в остывающий стакан. – Спасибо, теперь легче понимать задачи. Я рад такому опыту, рад поработать на самом перспективном участке. Шероховатости и условности не пугают, честно. Узнать бы побольше о происходящем – станет яснее работа. Мне хочется понять, что нам можно. Мы же не просто так берёмся манипулировать людьми? Какая-то технология одобрена, проверена, очеловечена?

   – Нет никаких искусственных рамок и свода правил. За нами только выбор верной стороны. – ответил Марк и покачал головой. – Мы – продолжение искусственной сети из нескольких частей. Система из игры, ряда смежных проектов и общего интеллекта, целиком на мощном железе с достаточной защитой. Наша система генерирует советы, ответы на наши вопросы. Мы вольны задавать ей любые вопросы и рамки, прислушиваться или ограничивать условия. Влиять на собственные цифры и котировки...

   – Простите. – перебил Эд и добавил, выдержав паузу. – Мы только что говорили о консультировании. При чём здесь котировки акций?

  Марк с треском размял пальцы и вывел график капитализации корпорации в пару движений.

   – Нет ничего плохого в том, что некоторые решения могут вести не только к благу большинства, но и к нашему благу. Иногда стоит нарушать правила, если можно. Посмотри на точки роста и свяжи их с запуском игры, объявлением сотрудничества и крупными протестами. В том числе, связанными с нашими непосредственными конкурентами. Редко и осторожно мы можем управлять потоками. Мы способны перекрыть доступ конкурентов к офису или изолировать ключевого разработчика оппонента минимальными решениями сети. Я не Иуда, не Гай Фокс и не Евно Азеф. Нет таких личностей ни в менеджменте, ни в правлении. Но мы имитируем, разделяем, разрушаем и созидаем в остатке, как советники, этакие оракулы. Тоже используем эвфемизмы, чтобы пролезть в большие игры с большими деньгами. Наша деятельность – не бред сумасшедших, не манипуляция на основании незаконного использования данных. Мы формируем советы по приближенной модели действий на основании интеллектуальных сетей. Как оно звучит, а?

   – Нормально, но не коротко и не просто. Кстати, связь пропала. – монотонно проговорил Эдгар в паузе, ещё переваривая услышанное. – Простите, невпопад. Я просто уставился на экран пока осмысливал происходящее. Мы не успели загрузить последние результаты.

   – И ладно. – сказал Марк, проверил телефон и откинулся с закрытыми глазами, громко зевнув. – С аппаратом всё в порядке. Но в текущей обстановке перегрузок и перерывов в обслуживании, что угодно могло выйти из строя. Что-то и случилось. Поэтому давай отдохнём пару минут. Если связь восстановится, догрузим данные в облако и пойдём по домам. Если нет – завершим синхронизацию в следующий раз. Ничего не случится.

   – Звучит неплохо. – согласился Эд и зевнул.

  Молодой человек запрокинул голову на мягкую спинку стула и принялся примеряться к новой информации, сживаться с положением дел. О чём-то он догадывался и раньше, хотя о многом и не думал. Не замечал и спокойно обслуживал вещи, с которыми предстояло работать вплотную. Но пока ни привыкнуть, ни сжиться с вводными нормально Эд не мог по причине усталости. Мысли и чувства заняли место сложной фигурой в душе. Приняли угловатую и сложную форму. Теперь приходилось постоянно бороться с ней и со сном.

  Переходить на бег не стоило. Лишнее внимание ни к чему. Хорошему вообще Дарья не находила места в последнее время. Девушка прониклась установкой и старательно избегала острых углов. Весьма успешно, слушая подсказки наушника, достаточно быстро и спокойно двигаясь. Джинсы и футболка прохладной летней ночью не казались странными. Улицы близ бизнес центров в последние часы пустели, далёкие от главных центральных собратьев и событий. К ним, к основным артериям, стягивались основные силы органов и сотрудники охраны корпораций. Вены улиц, смывавшие следы рабочего дня, пустели в полутьме. Несмотря на отсутствие людей, местные патрули тоже могли появиться в любой момент. Нельзя было сказать однозначно, хорошо это или плохо. Мародёрство, насилие и грабёж нахлынули на время беспорядков, пользуясь случаем.

  Ночная пустота привычных улиц переносила происходящее в зазеркалье, по ту сторону от неизменных ежедневных толп. Девушка встречала редких прохожих на этой границе спального района с рабочими кварталами. Но словно проскальзывала мимо. По совокупности причин Даша задержалась только перед офисным зданием, оглядывая потухшие окна. В прохладной полутьме города мир словно вплотную отступал перед темнотой, в которой не хотелось задерживаться. Фонари наполнили стеклянные поверхности отблесками, пока тени заполняли собой неосвещённые повороты и переулки. Они выходили пустыми глазницами между высоток из стекла и бетона. К сожалению, секунды на затихшем перекрёстке хватило на беду.