Текст книги "Касьянов день"

Автор книги: Дмитрий Волк

Соавторы: Константин Шелуханов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Мурций, ты как? Жив ещё? – автоматически поинтересовался Артём.

– А то сам не видишь, – мрачно ответил конец, – Кто по-твоему огонёк зажёг? Спящий?

– Ну вот, а говорил: «ни одного полезного амулета»…

– Это не амулет. Это я сам. – Конец, кряхтя, попытался подняться.

При виде совершенно несчастного выражения его лица в Артёме неожиданно пробудилась совесть, и он спросил:

– Ты не сильно ушибся?

– Я-то не очень. А вот тот, на кого я упал…

Артём рывком поставил Мурция на ноги. Под ним на бетонном полу лежал распластанный ос. Кажется, всё-таки живой.

* * *

«Его превосходительство Антуан ле Кулье, магистр ложи Драконов, официально объявляет о возобновлении набора наемников в шестую экспедицию на поиски Шамбалы. Получить карточку участника, а также возобновить действие ранее выданной можно в офисе магистра, расположенном…»

Лабиринт.

Москва, где-то под землей.

29 февраля, вторник, 13:20.

– …И тогда я вознёс над главами их своё могущественное оружие, – Артём, что называется, поймал кураж, и речь его лилась, как вода из хорошо работающего сливного бачка, – и обрушил его на врага. И пали многие, прочие же, будучи преисполнены ужаса, бежали!

Приведённый в чувство ос внимательно слушал. Судя по всему, кроме временной потери сознания от удара концом по голове, никакого ущерба его здоровью причинено не было. Это не могло не радовать беглецов, поскольку у них оставалась надежда уговорить оса стать их проводником. Артём мобилизовал свою богатую фантазию и применил былые навыки коммивояжёра, а Мурций интуитивно ассистировал, поддакивая и подвывая от ужаса в соответствующих местах рассказа… В результате за несколько минут ос из глубоко возмущённой жертвы нарушения техники безопасности превратился в не менее глубоко заинтересованного сочувствующего.

– И вновь ударил я, и поразил ещё около трех дюжин врагов. Но их хитрый предводитель подтянул резервы, – Артём разливался соловьём, иллюстрируя свои воображаемые подвиги взмахами совка, который, собственно, и выступал под именем «могущественного оружия». – И тогда нам пришлось отступить.

– И вот мы здесь, – подытожил Мурций.

– Какова же была наша радость, когда узнали мы, что благосклонность Спящего простёрлась на нас и в этой трудности! Воистину не зря на нашем пути встретился славный воин великой Оси, ибо именно он может указать нам путь к другу, помощь которого поможет нам, – при этом, не совсем удачном с точки зрения стиля, обороте конец поморщился, – одержать достойную победу над врагом!

– Само собой разумеется, мы заранее испытываем горячую благодарность к этому воину, и хотели бы преподнести ему достойный него подарок, – подхватил Мурций, – а именно вот это славное оружие, достойное великих бойцов.

– Удивительное оружие, – задумчиво сказал ос, рассматривая полученный совок, – славное. Все много завидовать будут, однако. Чем я могу помочь таким великим воинам?

– Ты можешь отвести нас к нашему другу, с которым мы уже не раз плечом к плечу поражали Красных Шапок, – торжественно ответил Артём.

– А кто ваш друг?

– Наш друг – воин великой Оси. И имя ему – Чуя.

Артём мысленно перекрестился. Чуя был единственным осом, которого он видел в жизни, а отличить одного оса от другого Артём не сумел бы даже под страхом смертной казни. И он очень опасался, что стоящий перед ним ос этим самым Чуей и окажется. Впрочем, Мурций, знающий в лицо почти всех обитателей Тайного Города, был абсолютно спокоен.

– Чуя? – задумчиво произнес ос. – Я могу отвести вас к Чуе. Я рад помочь достойным воинам, подарившим мне такое славное оружие. А ещё я хотел бы сложить балладу о ваших славных подвигах.

Артём напрягся. Осские баллады славились на весь Тайный Город занудством и заунывностью, и выслушивание их обычно становилось на редкость мучительной пыткой.

– К несчастью, я не могу предаться этому благородному занятию именно сейчас, – продолжил ос, – ибо время и место не благоприятствуют.

Артём выдохнул с облегчением. Как оказалось, напрасно.

– Сейчас я отведу вас на величайший в году праздник великой Оси – День Собрания Поэтов. Там я смогу отдать должное вашим подвигам. И Чуя ныне там. Он председательствует в Собрании.

Артём изобразил на лице поразительно фальшивую улыбку. Кажется, ему всё же не повезло.

– А не ответит ли наш отважный проводник на один вопрос? – неожиданно поинтересовался конец.

– Спрашивай, воин.

– Стая твоя где?

– Дома осталась. Не приличествует стаю приводить на Собрание. Идите же за мной, славные воины, – патетически воскликнул ос и пошёл вперед.

Артём поймал не менее тоскливый взгляд Мурция, и они дружно последовали за проводником.

* * *

«Личная конюшня барона Светломира приглашает на работу автослесарей-жестянщиков со знанием ювелирного дела. Желателен опыт работы по специальности не менее…»

Музей-усадьба «Кусково».

Москва, улица Юности.

29 февраля, вторник, 19:45.

Пытка продолжалась третий час.

Собственно, всё началось ещё с трехчасового блуждания по Лабиринту под руководством оса, так и оставшегося для Артёма безымянным. Один вонючий темный тоннель сменялся другим, не менее темным и вонючим, ос завывал себе под нос что-то длинное и тоскливое, а он шёл следом, уже начиная тосковать по серому зимнему небу и тусклому февральскому солнцу. К тому же в Лабиринте было хоть и не так холодно, как наверху, но из-за сырости и общей промозглости холод чувствовался не в пример сильнее.

Наконец ос вывел их в какой-то невообразимо пыльный закуток и указал на узкую лестницу с истертыми множеством ног каменными ступенями:

– Мы пришли.

Лестница привела их в небольшое полутёмное помещение, заставленное швабрами, вёдрами и прочими незаменимыми при уборке предметами. Самой радостной для Артёма находкой оказалась совершенно нормального вида деревянная дверь, выкрашенная белой масляной краской. Осторожно приоткрыв её, проводник выглянул и, обернувшись к Артёму, удовлетворённо кивнул, приложив палец к губам. Последовав за скользнувшим за дверь осом, Артём на миг остолбенел – снаружи оказался величественный, хоть и скудно освещённый зал. Судя по сдавленному оханью за спиной, Мурций тоже узнал Кусковский дворец. Наклонившись к проводнику, Артём прошептал:

– Почему же мы шли так долго?!

Тот, укоризненно покосившись на него, ответил:

– К великому надо приходить с чистой душой и должном настроении…

Артём осмотрелся. Огромный зал был почти полон. Расставленные амфитеатром стулья занимало несколько сотен посетителей, не только осов, но и представителей практически всех семей Тайного Города. Среди присутствующих насчитывалось также и немало челов. У противоположной стены за длинным столом восседал президиум: девять на удивление прилично одетых осов увенчанных лавровыми венками.

– Я думал, это чисто осский праздник, – пробормотал Артём.

– Мы не вправе отказывать тем, кто тянется к Красоте, – ответил ос. – А теперь я вынужден покинуть вас. Долг перед великой Осью призывает меня: я должен подготовиться к выступлению. Чуя вон там, во главе Собрания. Я сообщу ему о вашем приходе, и он подойдет сюда, как только сможет.

Проводник скользнул позади рядов кресел и исчез. Артём с Мурцием заняли свободные места в уголке и приготовились к ожиданию. К сожалению, они не предвидели, сколько времени оно займет.

– Смотри-ка, – внезапно сказал Мурций. – Выходит, слухи были верны, и князь действительно обязал Сантьягу представлять Темный Двор на всех мероприятиях вассальных семей!

И в самом деле, в первом ряду слушателей, хорошо заметный в обычном светлом костюме, с пустыми глазами и деревянной улыбкой на каменном лице, держа спину неестественно ровно, сидел комиссар Тёмного Двора. Рядом с ним, подозрительно опустив голову и привалившись вбок, разместился Ортега.

Как раз в этот момент очередной выступающий закончил чтение своей баллады. Сантьяга, кивнув ему, зааплодировал. Ортега немедленно вскинул голову, непонимающе покосился по сторонам, но быстро сориентировался и поддержал шефа.

Полюбовавшись на знакомые лица, Артём переключил внимание на выступающих и попытался расслабиться и получить удовольствие. Не тут-то было! Уже к концу третьего выступления он начал ёрзать и смотреть по сторонам, но ничего интересного для себя так и не высмотрел.

– Тише, – прошипел Артёму на ухо заметивший его терзания Мурций, – Будешь шуметь, обвинят в Осквернении и сделают из тебя осский лапш.

– А что это? – с чувством нарастающего отупения поинтересовался Артём.

– Что-то вроде ирландского рагу. Во всяком случае, крысу туда тоже кладут.

– Кстати, Мурций, – пользуясь случаем отвлечься, спросил Артём, – ты всё время употребляешь выражения из человских книг. Откуда ты их знаешь? Только не говори, что читал – не поверю.

– Почему же? Было дело, даже и читал. Заведовал я одно время буфетом на вашем Мосфильме. Не ради денег, сам понимаешь…

– Да уж! Семейная тайна… – протянул со значением Артём.

– Она самая, – вздохнул Мурций. – А какие там красавицы в мое время были! Людочка, Ирочка, Женечка, Настенька, Любаша… Ой, нет. Любаша была раньше, когда я еще сценаристом работал. Из сценаристов меня в пятьдесят третьем выперли, по делу врачей-вредителей…

– Мурций, скажи мне одну вещь, только честно.

– Ну?

– Тебя твоя семейная тайна никогда не подводила?

– Ну… – Конец замялся, – честно говоря, был один раз. С женой рыцаря Вальда.

– Это который знаменитый снайпер?

– Он самый. Его жена. С ней мне не помогла даже семейная тайна, – конец печально вздохнул.

Артём попытался придумать еще какой-нибудь предмет для разговора, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к прослушиванию поэтов. Которые сменяли друг друга на импровизированной сцене с завидной регулярностью, создавая поразительно однообразное впечатление. Пожалуй, единственным нарушившим монотонность моментом оказалось выступление победительницы конкурса начинающих поэтов. После небольшого вводного выступления Чуи перед слушателями предстала довольно симпатичная невысокая и стройная девушка с длинными чёрными волосами, прочитавшая со всему положенными завываниями длиннейшую лирическую балладу о юном воине из семьи Красных Шапок, влюблённом в прекрасную юную фею с редким голубым цветом волос. Родные девушки разлучили влюблённых, не позволив Красной Шапке распевать серенады под её балконом, в ответ на что влюблённый герой вместе со своим боевым пуделем отправился совершать подвиги. В результате, как и следовало ожидать по законам жанра, все погибли. После окончания чтения слово взял какой-то ос из президиума, пропевший поэтессе дифирамбы, продолжительность которых почти равнялась длине её баллады.

– Думаешь, ей первое место за хорошие стихи дали? – прошипел Мурций Артёму на ухо. – Ничего подобного!

– А за что тогда?

– Ты разве не понял? Это же чёрная моряна!

Только теперь Артём сообразил. Чёрные моряны были небольшой семьёй крайне агрессивных оборотней, психически неустойчивых и не контролирующих себя в боевой трансформе. Разочарованная недостаточно высокой оценкой на конкурсе чёрная моряна была бы нелегким противником даже для самого Сантьяги…

Тем временем выступающий сравнил произведение моряны с творчеством двух величайших осских поэтов, чьи имена затерялись в веках, но стихи живы до сих пор, и в доказательство принялся декламировать нечто невообразимое под названием «Касыда на взятие Уратая». Артём стиснул зубы и искренне пожалел, что в веках сгинули имена авторов, а не их произведения.

…Между тем время шло. Утомлённый председательствованием Чуя передал своё место соседу, а сам решил прогуляться по залу и добрёл до них с Мурцием. Вовремя проснувшийся конец тычком под рёбра вывел Артёма из транса, и они старательно рассыпались в комплиментах, принятых доверчивым осом за чистую монету. Попутно Артём рассказал об огромной армии преследователей, только и ждущих окончания праздника, чтобы их погубить. Растаявший Чуя согласился, хоть и без особой охоты, войти в их положение и вывести обходным путем до окончания чтений. На этот раз они покинули Лабиринт через решетку ливневой канализации у железнодорожной станции «Кусково». Тепло распрощавшись с осом, беглецы направились на электричку. в сторону Курского вокзала.

* * *

«Двухнедельные курсы горностаевских стрелков объявляют очередной набор желающих повысить свою снайперскую квалификацию! В программе – мастер-класс самого Лестера Вальда! Обращаться…»

Курский вокзал.

Москва, площадь Курского вокзала.

29 февраля, вторник, 20:20.

До времени обещанного возвращения в Москву Кортеса и Яны оставался от силы час, когда Артём с Мурцием вышли на площадь у Курского вокзала. Надо было решать, что делать дальше. Поскольку ничего подозрительного в окрестностях не наблюдалось, Артём позволил себе роскошь остановиться и обдумать их дальнейшие действия. Мурций в это время рассеянно смотрел по сторонам, попутно пытаясь вернуть своей несчастной шляпе хоть в какой-то степени пристойный вид.

– Ну надо же, – неожиданно воскликнул конец. – Ты смотри-ка!

Артём взглянул в указанном Мурцием направлении и присвистнул. Ему никогда ещё не приходилось видеть такой машины. У тротуара стоял «ЗиС-110», точно такой же, как машины высокопоставленных имперских чиновников далеких сороковых, но не обычного чёрного, а непередаваемо-глубокого травянисто-зелёного, какими бывают изумруды чистой воды, цвета. Зрелище выходило впечатляющее, особенно если учесть, что картину дополняли тонированные, чуть более светлого оттенка стёкла и тускловатые, необычно теплого оттенка хромированные детали. Довершала композицию того же странного оттенка фигурка оленя на капоте, точно копирующая те, что ставились одно время на «Волги» двадцать первой модели. Пара которых, выполненная в тех же цветах, стояла рядом.

– Кортеж барона Светломира, – завистливо простонал Мурций. – Умеет жить старик! Олени и всё прочее – из чистого серебра…

– Он же вроде бы тебя заказал?

– Клянусь штанами Спящего, а ведь так оно и есть! – опомнился конец, – Бежим!

– Стой, не дёргайся. Уходим медленно и тихо, – пробормотал Артём, придерживая Мурция за ворот шубы так, чтобы закрывать его собой от возможных наблюдателей в машинах. При этом Артём тщательно сканировал взглядом привокзальную площадь, благодаря чему вовремя обнаружил очередную опасность: дюжину молодых крепких людов, дружно стоящих в очереди за шаурмой.

– Ой, мля… – двусмысленно высказался он. Но тут в голове Артёма наконец забрезжила спасительная идея. Схватив конца за руку, он потащил его за собой к стоявшему неподалёку грязному жигулёнку, за лобовым стеклом которого красовалась картонка с криво написанным фломастером объявлением: «Куплю золото валюту.» Сквозь открытую дверь был виден сидящий на водительском месте неприметный молодой человек, как раз в этом момент пытающийся прикурить от дешёвой китайской зажигалки.

Не тратя зря драгоценного времени, Артём обошел автомобиль вокруг, залез в правую переднюю дверь и схватил парня за горло – стараясь, впрочем, чтобы со стороны это не было слишком заметно.

– Жить хочешь? – прошипел Артём.

Парень побулькал и просипел:

– Уху!

Артём кивнул:

– Тогда открой заднюю дверь, – мужик несколько секунд вслепую шарил по задней двери, пока, наконец, не поддел шпенёк.

– Садись. – сказал Артём Мурцию. – А ты… если, конечно, не против… ведь, ты не против? – Парень сделал всё возможное чтобы подтвердить, что он не против. – Отвезёшь нас туда, куда нам надо. Ясно?

Повторять не пришлось. Когда они выезжали на Садовое Кольцо, в зеркальце заднего вида Артём заметил какую-то странную суету. Повернувшись, он с трудом разглядел две столкнувшиеся машины – зелёную «Волгу» людов и «Форд» полиции. Видимо, попытались одновременно выехать вслед за ним, но не сумели. Возле машин, судя по характерным жестам, уже вовсю шла разборка. Артём утратил интерес к событию, которое больше не могло им угрожать, и вернулся к везущему их водителю:

– В Новые Черёмушки, шеф. И не дрожи так, не обидим!

* * *

«Орденский Бестиарий приглашает всех желающих на экскурсии, на которых вы сможете полюбоваться редкими и экзотическими видами животных в условиях, приближенных к боевым…»

Муниципальный жилой дом.

Москва, Профсоюзная улица.

29 февраля, вторник, 21:12.

Для семи человек скромная двухкомнатная квартира Кортеса у метро «Новые Черёмушки» была явно тесновата. Даже если учесть, что четверо гостей были по габаритам заметно мельче среднего человека. Трое Красных Шапок – Копыто, Иголка и Контейнер – чинно сидели на диванчике и благоухали одеколоном. Пристроившийся рядом на табуретке Артём с мрачным видом пил кофе с коньяком, а развалившиеся в креслах напротив Яна и Кортес слушали монолог стоящего посреди комнаты Мурция.

– И вот представьте себе, как я жру этот лимон, чтобы только не рассмеяться! Смеяться нельзя, но я ещё никогда в жизни не был так близок к провалу! Но когда у меня над головой засвистели пули, я притворяться перестал. Тут я уже был близок к конфузу совершенно иного рода…

– Всего-то две пули, да и те с запасом выше головы, – отметил Кортес, – что тут такого страшного? Мы с Яной хорошо целились, тебе ровным счетом ничего не угрожало.

– Это тебе не страшно, у тебя привычка есть. А я – существо мирное и миролюбивое, меня так пугать нельзя. В меня уже полвека никто не стрелял!

– Ладно, это всё художественные детали. Ты про дело давай говори.

– А что дело? Артём всё грамотно сработал. Можно считать, спас мою драгоценную жизнь, хоть ей на самом деле ничего и не угрожало.

– Опять детали. Еще что-то добавить можешь? Нет? Свободен пока. Копыто!

– А чё Копыто, чё Копыто, мля? Ну, приехали. Ну, типа вломились в квартиру. Замки у него там – я в натуре обалдел. Хорошо еще цепочки нету, а то бы так и не взломали, мог бы дома сидеть спокойно.

– У вас что, разрыв травы с собой не было?

– Не. Забыли, мля.

Кортес сурово посмотрел на Иголку. Тот заерзал на диване:

– А чё я? Я ничё. Контейнер забыл.

– И это первая ваша ошибка, – подытожил Кортес.

– А вторая? – поинтересовался Копыто.

– Вторая – в Перово. Когда Контейнер и Иголка вместе на улицу вышли. Надо было одному на этаже остаться.

– Ага! Думаешь, охота лишний раз по башке получать? – возмутился Иголка.

– Можно подумать, ты так меньше получил? Так бы, может, «пыльцой» обошлось.

На это возражение Иголка ответа не нашёл, и потому умолк.

Уточнив ещё некоторые детали, Кортес отпустил Красных Шапок с Мурцием и обратился к Артёму:

– В общем так, стажёр. Сегодняшнее задание ты выполнил. Но выполнил от-вра-ти-тель-но. Понял?

– Не совсем ещё. Получается, всё это было подстроено?

– Примерно так.

– Мурций с его рассказами, Шапки, чуды, люды…

– Нет, чуды с людами оказались у твоего дома случайно. Мурций просто их талантливо использовал.

– А на Курском-то что случилось?

– Ты хоть понял, на какой машине уехал?

– Да нет. А что?

– Это же машина скупщика краденого! Они там все – спецагенты полиции. Вот полицейские и бросились за тобой – своего выручать.

– А люды что?

– Ты думаешь, кому вся эта привокзальная площадь дань платит? Измайловскому домену. Так что и они тоже выручать.

– Ну надо же! Повезло мне.

– Да уж, везло тебе сегодня знатно. Для начала Шапки все на свете протормозили, дали тебе через чердак без боя убежать. Потом дверь…

– Ну уж нет! Дверь я так и так сам выломал. Была бы покрепче, перепилил бы язычок замка.

– Допустим. Ну а почему ты сразу, с самого начала не узнал, какие артефакты есть у Мурция? А если бы тебя поисковым заклятием повели? Кстати, автомобиль бросать надо как минимум в соседнем дворе. Молодец, хоть мобильник выкинуть догадался. С осами – это да, хорошо сработал. А в остальном, сразу скажу, напортачил ты знатно.

Кортес вздохнул и после небольшой паузы продолжил:

– А вообще с завтрашнего дня начинаю тебя учить самому главному. А именно – работать головой в условиях, максимально приближенных к боевым.

– Кортес, ты мне одно скажи, – мрачно произнёс Артём, – если я такой остолоп, на кой чёрт я тебе в напарниках?

– Да знаешь ли… – ответил Кортес. Помолчал. Потом быстро взглянул на Артёма и улыбнулся. – Так как-то. Как-то вот так…

Артём с сомнением посмотрел на него.

– Да ладно, не переживай! Если честно, я на своем первом самостоятельном учебном задании напортачил не хуже. Ерунда, через полгодика всему научишься.

– Если честно, я не об этом жалею. Но у меня сегодня должен был быть выходной!

– Да кто ж тебе такое сказал?

– Ты!

– И ты мне поверил?! – искренне удивился Кортес. Очень искренне удивился.